Кто такие предприниматели капиталисты: Кто такие Сельские предприниматели-капиталисты? — Школьные Знания.com

Сельские предприниматели в местном соообществе Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

Взгляд из регионов

СЕЛЬСКИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ В МЕСТНОМ СОООБЩЕСТВЕ1

Фадеева Ольга Петровна

Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН

E-mail: [email protected]

Необходимым условием успешного осуществления рыночных реформ является формирование экономически значимого слоя частных предпринимателей. Неслучайно, что одним из декларируемых приоритетов аграрной реформы в постсоветской России было развитие фермерского движения и других форм частного предпринимательства в селе. Можно сказать, что за прошедшее десятилетие создана многоукладная сельская экономика. Наряду с крупными коллективными предприятиями свое место в экономическом пространстве заняли фермерские хозяйства, другие представители мелкого и среднего бизнеса, семейные хозяйства.

Вместе с тем данные национальной статистики не в полной мере отражают реальную экономическую мощь возрождающегося частного сектора. Более того, по нашему мнению, роль сельского предпринимательства в социальной жизни села и специфика выполняемых им функций пока недостаточно исследована.

Нельзя сказать, что эта тематика не привлекала внимания властей, ученых и общественности. Но, по большому счету, интерес к становлению фермерства и других форм сельского предпринимательства носил конъюнктурно-политический характер. Этим отчасти объясняются наиболее распространенные сюжеты работ, опубликованных по этой теме: характеристики предпринимательской группы, мотивы и причины прихода людей в бизнес, институциональные условия встраивания предпринимателей в рыночную среду, экономические показатели их работы [Боконтаева 1998; Великий и др. 1998; Казакбаев 2000; Козлов 2001; Кудряшов 2001].

Однако зачастую без внимания остаются вопросы укорененности новых хозяйствующих субъектов на селе, оценка их места в социальном ландшафте и проблемы выстраивания отношений предпринимателей с местным населением, властными органами, крупными коллективными хозяйствами, другими деловыми партнерами и конкурентами. Важно исследовать: в какой мере село со сложившимися общинно-колхозными традициями и стереотипами, относительно бедным населением и менее подготовленной, чем в городе, рыночной инфраструктурой благоприятствовало появлению новых эффективных собственников; какие ограничения эта инфраструктура накладывала на их развитие — и в какой мере, в итоге, она повлияла на специфику современного сельского предпринимательства. Все эти вопросы еще не получили достаточного освещения в научной литературе. В этой статье мы попытались восполнить некоторые из отмеченных выше пробелов.

Эмпирической базой исследования послужили данные социологического опроса сельских предпринимателей Новосибирской области, проведенного сотрудниками отдела социальных проблем Института экономики и ОПП СО РАН в 2000-2001 гг. Всего было опрошено 100 сельских предпринимателей, в том числе 43 фермера и 57 предпринимателей

1 Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ (проект № 02-03-18204, рук. д.с.н. З.И. Калугина).

несельскохозяйственного профиля2. Кроме того, было опрошено 300 жителей одного из районов для оценки социального фона сельского бизнеса и выявления причин, порождающих, с одной стороны, сотрудничество, а с другой стороны, — конфликты между предпринимателями и другими группами местных сообществ.

Особенности становления и развития бизнеса сельских предпринимателей

В литературе принято выделять несколько этапов развития предпринимательского движения. Мощный толчок сельскому предпринимательству еще в период СССР был дан серией экспериментов по созданию подрядных и арендных коллективов в сельском хозяйстве, принятием Законов о кооперативах и индивидуальной трудовой деятельности.

На первом этапе (1989-1993 гг.), по оценкам самих предпринимателей, наблюдались самые благоприятные условия для становления и развития бизнеса. Первые кооперативы работали еще в советский период, в условиях планово регулируемой экономики, и часто становились единственным легитимным каналом для осуществления трансакций по рыночным ценам, недоступных основной массе производителей. Некоторые фермеры и владельцы частных фирм из числа наших респондентов прошли школу первых кооперативов и арендных коллективов, и в начале рыночных реформ, накопив стартовый капитал и освоив практические навыки самостоятельной работы, продолжили свой бизнес в новых организационно-правовых формах.

В последующие годы предпринимательство стало постепенно утрачивать ореол «выгодного» дела, уменьшилась его финансовая и административная поддержка. Все чаще частный сектор стал использоваться властями в качестве «дойной коровы». Респонденты отмечают нарастание административного «пресса» из года в год, связанное, в том числе, с тем, что местные органы власти постепенно осознали расширение своих полномочий и возможность их применения для прямого или косвенного воздействия на «частников».

Становлению фермерских хозяйств в начале 1990-х годов несомненно способствовали значительные налоговые льготы и целевые государственные кредиты. В дальнейшем ослабление и практически полное прекращение государственной поддержки кардинально изменили ситуацию. С одной стороны, произошел отсев случайных людей, привлеченных ранее возможностью быстрого обогащения, а с другой — сократилось количество желающих стать фермерами. В результате в середине 90-х годов в фермерском движении наметился явный спад. Часть фермеров предпочла «уйти в тень» и, сохранив объемы производства, перерегистрироваться в «личные подсобные хозяйства» и перестать платить налоги. В Новосибирской области за 1994-2002 гг. количество крестьянско-фермерских хозяйств сократилось почти в 1,5 раза — с 6 300 до 4 223 единиц, но в то же время почти вдвое увеличился средний размер земельного надела, приходящегося на 1 хозяйство, — с 50 до 98 гектар [Основные показатели развития крестьянских хозяйств Новосибирской области, 2002: 10-12].

Можно выделить две группы людей, возглавивших фермерское движение в начале 1990-х годов. Первую составили рядовые механизаторы, подхватившие «вирус» свободного труда на земле в арендных семейных и хозрасчетных коллективах на переломе 1980-90-х годов ушедшего столетия или же пожелавшие проверить свои силы в открывшихся новых экономических условиях. Костяк второй группы — это руководители высшего и среднего звена, специалисты коллективных хозяйств, которые сумели воспользоваться своими полномочиями и знаниями для успешного «фермерского старта». В эту группу вошли и те бывшие руководители и специалисты, которые в знак протеста или в результате возникшего

2 Первые результаты данного исследования были опубликованы в журнале «Регион: экономика и социология». 2001. № 3 [Калугина 2001].

конфликта с ближайшим начальством или трудовым коллективом ушли из коллективного хозяйства и начали свое дело.

Фермерские хозяйства, образованные в середине и конце 90-х годов, лишенные многих льгот и возможностей фермеров-первопроходцев, были в большинстве своем обречены на борьбу за выживание, так как опоздали с получением льготных кредитов, техники и оборудования в качестве имущественных паев. Создание этих хозяйств — скорее, не обдуманный шаг, а сигнал безысходности от тех, кто долгое время оттягивал принятие подобного решения и ушел в фермеры лишь тогда, когда распад и банкротство коллективного хозяйства стали очевидными.

В отличие от фермеров, другие предприниматели, действующие на сельских просторах, специализированной поддержки государства, обеспечивающей в том числе доступ к банковским ресурсам, не получили. Так, только 10% предпринимателей этой группы смогли воспользоваться кредитами банков (среди фермеров таких оказалось 79%), поэтому большую часть инвестиций им пришлось осуществлять из собственных накоплений (72%) и путем заимствования у родственников и друзей (30%).

«Непрофильные» предприниматели весьма разнородны и заняты в основном в торговле и услугах населению (организация питания, бытовое обслуживание, строительные работы, транспортные услуги, закупки сельхозпродукции и др.). В большинстве случаев этот бизнес тяготеет к районным центрам и крупным селам — поближе к платежеспособному населению, в то время как фермерские хозяйства приближены к земельным угодьям и располагаются, как правило, далеко за пределами крупных поселений.

В отличие от фермеров, которые делали свой выбор в пользу самостоятельного хозяйствования добровольно и осознанно, в несельскохозяйственный частный бизнес люди во многом шли вынужденно в связи с отсутствием иных возможностей заработка. Так, 75% наших респондентов из числа предпринимателей несельскохозяйственного профиля назвали в качестве основной причины, побудившей их к организации бизнеса, безработицу и нужду, в то же время доля фермеров, давших такой ответ, составила всего 20%. В эту группу «бизнесменов поневоле» попали представители самых разных профессий и специальностей: бывшие работники промышленных предприятий, строительных, торговых, образовательных и иных организаций и учреждений.

Мелкая торговля стала массовым прибежищем женщин, потерявших работу и нашедших для себя возможность заняться «челночным» бизнесом районного масштаба, что не потребовало от них приобретения новой квалификации. Такой бизнес весьма прост и, по сути, основан на чрезмерной самоэксплуатации. От торговца требуется выполнить нехитрые действия: закупить товар повседневного спроса по низкой цене на оптовых рынках областного центра, привезти его в райцентр или в село и реализовать с лотка на улице или под крышей местного рынка.

Наряду с лоточной торговлей в сельской местности сложилась сеть частных магазинов, владельцами которых стали самые успешные сельские предприниматели, которые либо сразу ориентировали свой бизнес на стационарную торговлю, либо со временем открыли торговые дома и палатки для реализации собственной продукции (переработанные мясопродукты, молоко, хлебобулочные изделия и пр. ).

Другой путь прихода в предпринимательство несельскохозяйственного профиля был связан с организацией своего дела на «руинах» обанкротившихся или приватизированных Домов быта, парикмахерских и прочих предприятий сферы услуг. В этом случае уволенный сотрудник этих подразделений арендовал или выкупал свое рабочее место — помещение, оборудование — и продолжал заниматься тем же самым, но уже на частной основе. Иногда изменение его статуса проходило почти незаметно для глаз клиентов, привыкших из года в

год ходить подстригаться в парикмахерской «на углу», в соседнем доме — чинить обувь, ремонтировать электроприборы.

В ряде случаев образование «предпринимателя без юридического лица» осуществлялось по приказу начальства в недрах отдельного предприятия. Для оптимизации налоговых платежей или по другим соображениям заведующего ведомственным магазином, пекарней, столовой, пельменным цехом руководители обязывали купить патент и зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя, иногда даже выделяя из кассы предприятия деньги для оформления надлежащих документов. В результате вновь испеченный предприниматель со своими подчиненными продолжал делать то, что еще недавно составляло одну из сфер действующего производственного цикла большого предприятия, по-прежнему по многим вопросам подчиняясь своему формально бывшему руководству. Этот путь можно назвать «инсайдерским».

Поскольку группы фермеров и предпринимателей несельскохозяйственного профиля формировались под влиянием различных мотивов и из разных социальных слоев, то в начальный период развития их бизнеса перед ними вставали разные по характеру и степени остроты проблемы.

Несмотря на особую государственную поддержку, оказываемую фермерскому движению в начале 90-х годов, выделяемых средств и созданных возможностей, по оценкам наших респондентов, все же не хватило для того, чтобы фермерские хозяйства смогли обзавестись достаточным парком машин и техники (38% жалоб), создать собственную производственную инфраструктуру (21%), не сталкиваться с противодействием местной бюрократии (35%) и почувствовать в полной мере налоговые послабления для только что организованных хозяйств (37%). По мере развития фермерских хозяйств острота их проблем стала определяться ростом цен на сельскохозяйственную технику и топливно-энергетические ресурсы (60% ответов), который не компенсировался увеличением закупочных цен на зерно и другую сельхозпродукцию. Это заведомо обрекало фермерский бизнес на низкую рентабельность и требовало от его владельцев наработки особых способов разрешения проблем, связанных, в том числе, с занижением реальных объемов производства и уходом от уплаты всех налогов, сокрытием реального количества занятых и т.п. На этом фоне на второй план для фермеров отошли проблемы налогового пресса (30% ответов) и административного давления (16%).

Проблемы торговцев и других бизнесменов, обслуживающих сельское население, изначально были вызваны низким платежеспособным спросом, и их острота только усиливалась со временем. Так, если на этапе становления низкий платежеспособный спрос затруднял работу 31% предпринимателей, то на момент опроса этот фактор тормозил развитие бизнеса уже у 56% опрошенных. К тому же эта группа предпринимателей все больше стала ощущать на себе противодействие и даже прямое вмешательство властей в свои дела. Если в начале развития бизнеса с этим явлением сталкивались 25% респондентов, то на момент опроса эта проблема актуализировалась уже для 33% опрошенных. Примечательно, что проблема недоступности кредитов у этой группы изначально не ощущалось так остро, как у фермеров (26% и 42% соответственно), а со временем заметно ослабла (18%). Это объясняется небольшим стартовым капиталом, требуемым для начала торгово-закупочной и обслуживающей деятельности, а также сложившейся у многих сельских предпринимателей привычкой обходиться без заемных средств. Последнее обстоятельство ограничивало возможности развития бизнеса и заставляло предпринимателей, в ущерб личному благосостоянию, направлять большую часть доходов на пополнение оборотных средств.

Успешность малого и среднего бизнеса определяется не только выбранной сферой деятельности, удачным размещением производства или торговой точки, своевременным получением кредита, трудолюбием и предпринимательским талантом хозяина и его

помощников. Важное значение имеют и другие факторы, которые лишь в малой степени поддаются управлению и прогнозированию. Погодные условия, степень расположения местных властей и другие причины могут решающим образом повлиять на успех либо неудачу каждого отдельно взятого сельского предпринимателя. Тем не менее, 5% фермеров и 10% предпринимателей несельскохозяйственного профиля оценили свою деятельность как вполне успешную, соответственно 58% и 44% — дали ей среднюю оценку. Наименее устойчивым выглядит положение несельскохозяйственных предпринимателей: треть из них оценивают успешность своего бизнеса крайне низко, так как он позволяет им всего лишь существовать на грани выживания (доля «неудачных», по самооценкам, фермеров оказалась 19%).

Успешность бизнеса во многом базируется на развитии по принципу вертикальной интеграции, когда осваиваются дополнительные сферы, связанные с первоначальной специализацией. Например, глава фермерского хозяйства, утвердившись в качестве производителя сельхозпродукции, переключается на развитие собственной переработки -открывает мельницу, молочный или колбасный цех, пекарню, столовую или кафе, — а также создает собственную торговую сеть, где попутно с реализацией своей продукции занимается продажей товаров, закупаемых на стороне. Расчет делается на снижении себестоимости товарной продукции за счет использования собственного сырья и переработки. Создаваемые в таком хозяйстве разнообразная производственная база и инфраструктура (оборудование для переработки, собственный автотранспорт и хранилища) в разные периоды времени могут использоваться с разной интенсивностью (в зависимости от спроса, запасов сырья, выгодности производства и предложения данных услуг). Потери от временного недоиспользования мощностей одного вида покрываются за счет других производств, и в любом случае наличие диверсифицированной материальной базы развязывает предпринимателю руки и предоставляет возможность быстрой перестройки на выпуск востребуемой на данный момент продукции.

Предприниматели и «сильные мира сего»

В сельской местности, по сравнению с городом, фактор власти играет более значимую роль. От позиции руководства района, крупного сельскохозяйственного или другого предприятия часто зависит то, будет ли на вверенной им территории развиваться частная торговля и появятся ли там другие формы частного бизнеса, закрепятся ли фермерские хозяйства и наладят ли свою работу малые перерабатывающие предприятия.

Нередко главы сельских администраций разного ранга в альянсе с местными крупными работодателями становятся главными «полисимейкерами» в сфере предпринимательского движения. Их указания и предпочтения зачастую оказывают решающее влияние на развитие мелкого и среднего бизнеса.

Из интервью с владельцем сети магазинов: «Районное руководство не отпускает от себя производство, не пускает туда деловых людей, способных его развить, «стрижет купоны» с полуработающих предприятий (кирпичный завод, деревообрабатывающий комбинат), где постоянно задерживаются выплаты зарплат работникам, денежные выплаты подменены натурой по завышенным ценам, так что рабочие увязают в долгах к собственному предприятию ».

Предприниматель вынужден чутко прислушиваться к мнению властей о предпочтительной схеме налогообложения — и, жертвуя своими экономическими интересами, выбирать для себя ту модель, которая согласуется с установками районного руководства: «Единый (вмененный) налог — это удобно, однако мы работаем по другой схеме. Платим все налоги, так как не хотим портить отношения с главой районной налоговой инспекции, который не одобряет вмененный налог с торговых площадей».

Предпринимателей также не устраивает то, что чиновники при решении вопроса о целесообразности открытия нового киоска или магазина используют аргументы вроде «вполне достаточно имеющихся торговых точек». У одного из наших респондентов, решившего создать свою сеть хлебных киосков, другое мнение: «Рынок не насыщен. Торговцы должны конкурировать друг с другом — и не дело властей решать, стоит или не стоит допускать эту конкуренцию. Если у кого есть желание, надо без проволочек дать ему возможность открывать свой магазин, киоск».

Негативные моменты во взаимодействии с представителями властей нередко возникают у предпринимателей на стадии заключения или перезаключения арендных договоров на торговое или производственное помещение. На ненадежность чиновников районной администрации в качестве деловых партнеров указали нам частные торговцы, которые были вынуждены перебраться из обустроенного ими помещения одного магазина в долго простаивающий другой магазин. Руководитель «районной торговли» своим волевым решением обязал переписать арендные договоры с предпринимателями (даже не дожидаясь истечения срока действия старых договоров), при этом были увеличены ставки аренды, а в качестве главного и знакомого аргумента обиженным торговцам-арендаторам было сказано: «Не нравится — уходите, находите себе другое помещение».

Стоит отметить, что проблемы арендаторов весьма болезненны — и нередко становятся причиной скудости социальной инфраструктуры малых городов и поселков. Из интервью с одним из самых успешных предпринимателей нашей выборки: «Хотел организовать кафе в райцентре, так как точек общепита здесь явно не хватает, хотя потребность в этом есть. Но встала проблема с помещением: выкупить что-то трудно (нет для этого денег, да и не продадут его чужим), свое строить тоже пока не получается, а долгосрочная аренда помещения — это очень неблагодарная вещь. Арендатор будет постоянно повышать арендную плату, особенно, если увидит, что дело пошло, а мне вкладываться в модернизацию этого здания будет не резон».

Другая группа проблем обусловлена чрезмерной свободой действий контролирующих органов, которые в силу возможностей многозначного толкования существующих норм и правил способны находить нарушения у всех без исключения предпринимателей. Это порождает систему мелких и крупных услуг, которые вынуждены предоставлять предприниматели представителям разных властей в обмен на их лояльность и особую расположенность. Система этих услуг включает бесплатную стрижку у частного парикмахера, «спонсорский обед» в частном кафе, льготы при покупке товаров в частном магазине. Из интервью с владельцем придорожной закусочной: «Проверяющие службы, в том числе милицейские работники, требуют, чтобы я их обслуживал бесплатно. Дорожный фонд заставляет делать 200-метровую полосу для выезда машин от моей закусочной, но это строительство дороги очень дорого стоит… Очень раздражает нахальство людей, облеченных властью, которые считают, что «частник» им обязан и должен обслуживать их бесплатно. Если же «частник» воспротивится, то ему сразу продемонстрируют его незащищенность — в лучшем случае выпишут штраф, и попробуй только не оплати. Суд всегда на стороне власть имущих».

Предприниматели жалуются на чрезмерное количество различных проверок. По оценкам мелких торговцев, в среднем до двух раз в неделю к ним приходит тот или иной проверяющий. В ряде случаев торгующих на улице не устраивает назначенный им высокий налог за торговое место: «Берут как за ларек, а у меня просто место на улице».

Можно говорить о смене тактики предпринимателей во взаимодействии с местной властью. Если в начале своего пути активно «боролись за правду» и искали компромисс путем непосредственного обращения к властям около трети наших респондентов, то на момент опроса решать вопросы в различных органах власти отваживаются чуть более 10% опрошенных. Предприниматели научились решать свои проблемы по-другому: освоили

маркетинг, наработали способы легального ухода от налогов и пр. В то же время с момента зарождения сельского предпринимательства среди наших респондентов увеличилось число тех, кто фактически расписался в собственном бессилии. В момент становления бизнеса считали, что «от меня ничего не зависит» 5% опрошенных, а на сегодняшний день такую позицию разделяют уже 19%.

Все чаще в предпринимательской среде раздаются голоса за ведение честного бизнеса3, условия для которого нужно создавать, прежде всего, силами государственных структур: «Хотелось бы иметь такую систему налогообложения, чтобы стало возможно вести честный бизнес. Это позволит преодолеть в себе постоянное чувство вины, подобно нераскрытому преступнику, перед чиновничеством всех рангов».

Проблемы легализации бизнеса очень актуальны для крестьянско-фермерских хозяйств. Дело в том, что в подавляющей массе фермерские хозяйства заняты производством зерновых. Выращиванием скота фермеры заняты, как правило, только в пределах своей семейной усадьбы — и потому данные об этом производстве фермерского сектора слабо учитываются и почти не облагаются налогом. Однако если посчитать, сколько реально фермерская семья держит скота, откармливает свиней, то окажется, что фермерский сектор вносит также значительный вклад в общий объем сельхозпроизводства и по линии животноводства4. Этому в немалой степени способствует собственная кормовая база, которая создается в фермерском хозяйстве.

Сами фермеры признают, что статистика улавливает лишь малую часть производимой ими продукции. Например, по некоторым оценкам, в среднем примерно в 3 раза ею занижается уровень сбора зерновых культур. Фермеры не торопятся заявлять в своей отчетности объем произведенной говядины или свинины, надоенного молока. Действенный рычаг легализации и увеличения объемов животноводческой продукции, по их мнению, мог бы быть связан с введением механизма выплат государственных дотаций на развитие животноводства и формированием системы госзаказа на сельхозпродукцию.

Полутеневое существование большинства фермерских хозяйств вызывает нарекание не только со стороны налоговой инспекции и других государственных органов власти, но и со стороны конкурирующих с ними крупных предприятий, которым недоступны подобные уловки. По словам директора крупного зернопроизводящего и перерабатывающего хозяйства, именно фермеры повинны в существовании теневого рынка зерна, так как, занижая урожайность своих полей в 2-3 раза, они выбрасывает на рынок дешевые, необлагаемые налогом, партии пшеницы, овса и другой продукции. Также фермер экономит на оплате наемной рабочей силы. Чтобы обрабатывать 500-600 га земли, требуется не менее 10 работников, которые, как правило, в фермерских отчетах не проходят, на них не выплачиваются никакие налоги и взносы. Труд работников оплачивается «в черную», а в подаваемых документах в качестве работников числятся только сам фермер и его жена.

Местное фермерское сообщество давно выступает за введение единого сельхозналога (в расчете на площадь обрабатываемых земель). Это связано с двумя обстоятельствами.

3 Созвучная тема создания условий для легализации частного бизнеса была затронута В.В. Радаевым в серии статей [Радаев 2001; Радаев 2002].

4 Так, согласно официальной статистике, в 2001 г. удельный вес фермерских хозяйств Новосибирской области в общем объеме производства мяса скота и птицы составил всего лишь 1,3% [Основные показатели… 2002: 8]. Однако выборочное обследование 364 фермерских хозяйств области показало, что данные о наличии сельхозживотных на фермерском подворье, попадающие в отчет, занижены по количеству крупного рогатого скота примерно в 3 раза, а по количеству свиней — в 7 раз.

Во-первых, это значительно облегчит для фермеров процесс составления отчетов в налоговую инспекцию. Сейчас эта процедура весьма трудоемка и запутанна, так как, с одной стороны, от крестьянско-фермерского хозяйства требуют отчета по той же балансовой форме, что и от крупного сельхозпредприятия, а с другой стороны — идет непрерывный процесс изменения в налоговом законодательстве, так что предприниматели просто не поспевают за всеми налоговыми нововведениями и по незнанию допускают ошибки. За что тут же наказываются штрафом. В итоге фермер, независимо от степени доходности своего предприятия, вынужден обращаться к услугам профессионального бухгалтера, что увеличивает его затраты и способствует усилению интереса утаивать часть доходов от налогообложения.

Во-вторых, желание части владельцев фермерских хозяйств «подчиняться» единому налогу связано с их стремлением к легализации своего бизнеса. Фермеры ратуют за построение системы прозрачных отношений с государством и готовы поделиться с ним частью скрываемых сейчас доходов в обмен на снятие с них всяческих подозрений в нечестности. Сейчас фермеры жалуются на то, что упреки налоговиков в их адрес раздаются всякий раз, когда ими покупается новый автомобиль, недвижимость, производственная техника.

Так, фермеры одного из самых сильных в экономическом плане сельских районов Новосибирской области выразили готовность в качестве сельхозналога отдавать по 70 кг зерна III класса с каждого гектара обрабатываемых площадей или же выплачивать соответствующий денежный эквивалент. По их расчетам, это увеличит налоговые поступления в районный бюджет от фермерского сектора более чем в 5 раз. Глава районной администрации очень заинтересован в претворении фермерской инициативы, однако этому мешает, с одной стороны, непринятие соответствующего решения на областном уровне, а с другой стороны, ограниченный формат сельхозналога, который прописан в соответствующем Законе РФ. В частности «единый» сельхозналог не освобождает налогоплательщиков от уплаты единого социального и подоходных налогов, налогов в Дорожный фонд и налога на продажи.

Фермер и коллективное предприятие: сотрудничество или конфликт?

Недостаточное техническое оснащение фермерских хозяйств нередко толкает их владельцев на сотрудничество (протекающее как в формальных, так и в неформальных рамках) с крупными коллективными предприятиями (бывшими колхозами и совхозами).

В основе этой кооперации лежит, с одной стороны, слабая техническая вооруженность мелких ферм и возникающее из-за этого желание обойти этот недостаток с помощью инфраструктуры коллективного хозяйства. С другой стороны, имеющиеся в распоряжении частных предпринимателей комбайны, тракторы и другое оборудование не всегда используются интенсивно и могут быть переданы во временную аренду нуждающимся в технике коллективным или семейным хозяйствам. Например, в период уборки фермеры, дожидаясь срока вызревания своего урожая, могут временно выйти на работу на поле своего соседа — коллективного хозяйства. Наиболее крупные фермерские хозяйства, обрабатывающие 1-2 тыс. га земли, уже сейчас имеют тот же набор и количество комбайнов, что и коллективное хозяйство с большими в 2-4 раза посевными площадями.

Один из опрошенных нами фермеров отдавал свою технику в аренду сельхозпредприятию и выполнял по его заказу целый ряд работ (производил вспашку земли под посадку картофеля для работников предприятия, занимался вывозом собранного льна). Взамен ему позволялось хранить зерно на колхозном зернохранилище, там же фермер и подрабатывал на семена собранный урожай. Несколько раз фермер и коллективное хозяйство вступали в отношения обмена — семена овса обменивались на семена пшеницы, продовольственная пшеница заменялась фуражным зерном.

Фермеров вынуждает прибегать к услугам сельхозпредприятия отсутствие оборудования для сушки и подработки зерна, складских помещений, емкостей для хранения топлива, собственных мастерских и другой технической инфраструктуры.

Там, где дела в крупном хозяйстве идут на спад и дело движется к банкротству, взаимовыгодное сотрудничество между коллективным и фермерским хозяйствами не получается. Руководители сельхозпредприятия, опасаясь за сохранность имущества, перестают пускать фермеров в мастерские, на зерноток, хранилище, заправку и намеренно идут на конфликт. Причина этих конфликтов в том, что руководитель уже не может доверять своим неоплачиваемым работникам, подозревая их в готовности распродать по дешевке оставшиеся запчасти, солярку, корма заинтересованным фермерам [Фадеева 2003: 232]. Вопрос пользования технической инфраструктурой сельхозпредприятия и ее правонаследование весьма обострился в последнее время. Фермеры чрезвычайно обеспокоены тем, что скоро начнутся массовые банкротства сельхозпредприятий -и все ликвидные активы (в виде техники, оборудования, помещений и инженерных сооружений) будут описаны за долги или проданы новыми владельцами (по преимуществу «городскими инвесторами»). Именно по такому сценарию развиваются сейчас события в некоторых хозяйствах, куда пришел новый собственник. Подобный развал сложившейся инфраструктуры непременно нанесет удар и по фермерским хозяйствам. Чтобы избежать подобной участи, фермеры хотели бы получить мастерские, склады и прочие сооружения в совместное пользование за небольшие деньги с тем, чтобы в дальнейшем также оказывать услуги местным жителями, ведущим подсобные хозяйства, и всем тем, кто является номинальным собственником этого имущества.

В коллективных хозяйствах, где предпринимаются реальные шаги по нормализации производства и повышению его эффективности, руководители создают собственные системы мотивации качественного труда, препятствующие также и растаскиванию имущества предприятия. Так, в одном из хозяйств Новосибирской области была сформирована система комплексной внутрисельской кооперации, включающая в том числе внутрихозяйственный хозрасчет и право каждого подразделения с помощью чековых книжек оказывать услуги и вести расчеты с любым клиентом. В этой системе не были забыты и местные фермеры. Председатель, сам несколько лет проработавший фермером, постарался закрыть «щели», через которые могли бы просачиваться ресурсы сельхозпредприятия в закрома фермерских хозяйств. Для этого фермеры были включены в систему чековых расчетов — и наделялись правом пользоваться всеми службами акционерного общества по фиксированным тарифам. Таким образом, их положение легализовалось — и была найдена модель согласования интересов производителей, представляющих разные уклады сельской экономики.

Капитализм с человеческим лицом

Виды взаимодействия сельских предпринимателей с местным населением весьма многообразны. Обратимся сначала к анализу роли предпринимателей в сфере занятости.

С этой точки зрения предпринимательство выполняет двоякую функцию: с одной стороны, оно является сферой приложения труда самих предпринимателей, а с другой -предприниматели могут выступать в качестве работодателей. Данные официальной статистики свидетельствуют о том, что в настоящее время на долю индивидуального предпринимательства приходится небольшой сегмент рынка труда. В 2000 г. в России в целом доля занятых предпринимательской деятельностью (без образования юридического лица) составляла 6,3% экономически активного населения [Труд и занятость в России 2001: 255]. В этот же период в сельской местности Новосибирской области доля занятых предпринимательством не превышала 2% [Рынок труда Новосибирской обл. 2001: 16].

Результаты нашего исследования показывают, что не все сельские предприниматели привлекают наемный труд. Только 40% опрошенных предпринимателей используют труд постоянных или сезонных работников. Фермеры, обрабатывающие до 200 га земли, как правило, обходятся силами своей семьи. Потребность в наемном труде возникает в более крупных хозяйствах. Так, владельцы хозяйств площадью 400-500 гектаров на время посевных и уборочных работ нанимают временных работников. Их количество зависит, с одной стороны, от специализации фермерских хозяйств, а с другой, — от состава и численности зарегистрированных членов фермерского хозяйства. В тех случаях, когда в фермерском хозяйстве объединены члены нескольких родственных семей, работают представители двух и более поколений, потребность в дополнительных работниках, как правило, сокращается.

Однако развитие бизнеса, расширение его объемов часто приводит к постепенному перерождению собственно семейного бизнеса. К членам одной семьи или родственного клана присоединяются наемные работники — сначала на временной, сезонной основе, а потом уже в качестве постоянно занятых. Это может происходить в рамках расширения одного производства или же постепенной диверсификации бизнеса.

У опрошенных нами крупных фермеров, обрабатывающих свыше 500 га земли, количество сезонных работников составляло от 5 до 10 человек. Стоит отметить, что фермерские хозяйства зерновой специализации привлекают только механизаторов на сравнительно небольшой срок. В овощеводческих хозяйствах, занимающихся, например, производством картофеля, существует значительный спрос на неквалифицированных работников для сбора урожая, его погрузки и складирования. В таких случаях отсутствие достаточного количества специализированных машин заменяется большим количеством дешевого ручного труда. В постоянных наемных работниках нуждаются чаще всего владельцы животноводческих ферм, а также фермеры, занимающиеся наряду с производством сельскохозяйственной продукции также ее переработкой. По нашим данным, доля фермерских хозяйств, в которых наемные работники трудятся на постоянной основе, в сибирской деревне невелика. Это дает нам основание говорить о том, что фермерство является в настоящее время скорее сферой самозанятости сельского населения, нежели сферой привлечения наемного труда.

Как правило, трудовые отношения между фермерами и наемными работниками официально не оформляются и строятся на взаимном доверии сторон. Соответственно большинство наемных работников составляют своего рода скрытую «армию труда» и потому не могут рассчитывать ни на какие социальные гарантии со стороны своих работодателей. Однако работники соглашаются на неформальные контракты, так как даже временная занятость на уборочных работах приносит им не только денежный доход, но и зерно, фураж, возможность получения разного рода услуг для ведения личного подсобного хозяйства.

В отличие от фермерских хозяйств предприниматели несельскохозяйственного профиля предпочитают использовать постоянную рабочую силу. Это характерно для каждого второго респондента. Сезонную занятость практикуют 20% опрошенных предпринимателей. При этом число наемных работников (временных и постоянных) сильно варьируется в

зависимости от масштабов бизнеса. Если мелкие предприниматели нанимают максимум 2-3 работников, то крупные дают работу 40-50 чел.

Предприниматели несельскохозяйственного профиля, как правило, предъявляют спрос на работников с достаточно высоким уровнем образования и квалификации, к тому же обладающих определенными деловыми и исполнительскими качествами. Сельское население далеко не всегда соответствует этим требованиям и поэтому не может удовлетворить имеющийся спрос. В ряде интервью сельские предприниматели указывали на трудности подбора людей даже на временную работу, которую они готовы оплачивать регулярно и в денежной форме.

Существует и другая проблема занятости сельского населения в сфере предпринимательства. Она заключается в том, что застойная безработица на селе приводит к деквалификации работников, которая сочетается с их недисциплинированностью, пьянством и криминальным поведением. Низкое качество сельской рабочей силы не позволяет предпринимателям занять работой имеющийся на селе избыток рабочих рук.

В последнее время наблюдается изменение отношения сельского сообщества к «частникам». Можно говорить о том, что маятник общественного мнения все больше склоняется на их сторону. В начале 90-х годов часто отмечались случаи выражения недовольства или открытой неприязни сельских жителей к появившимся на их территории фермерам, владельцам магазинов и пр. Отечественные СМИ многократно информировали общественность о поджогах и других случаях проявления агрессии в отношении наиболее успешных местных бизнесменов.

Сейчас можно говорить о существенном смягчении такого рода негативных проявлений5. На вопрос о том, как в селах относятся к частным предпринимателям, мы получили следующие оценки опрошенных нами жителей. Четверть респондентов считают отношение своих односельчан к частникам положительным, 16% отметили нейтральное отношение и только 14% сказали о негативной оценке, отметив при этом, что в основе подобного антагонизма лежит как простая человеческая зависть (37% ответов), так и недопустимое поведение самих предпринимателей, которые «не работают, а спекулируют» (19% ответов) и «наживаются нечестным путем» (12%). Однако большее число респондентов (34%) все же не смогли однозначно оценить общественное мнение своего села по этому вопросу, считая, что отношение селян формируется не ко всему предпринимательскому классу, а к его конкретным представителям — и единой на всех оценки нет.

Причина ослабления антагонизма в этих отношениях объясняется, на наш взгляд, следующими причинами. Сельские жители увидели, что, с одной стороны, труд предпринимателей становится все тяжелее и тяжелее, время «быстрых денег» ушло, а с другой стороны — возросла зависимость жизни селян от их усилий. В селах не осталось других магазинов и предприятий сферы обслуживания, помимо частных, предприниматель оказался предпочтительным работодателем и арендатором земельных паев, он стал выполнять многие социальные функции в рамках всего села.

Мы располагаем немалым числом примеров, показывающих, как жители деревень и мелкие частные торговцы научились сообща преодолевать сложности. Так, наезжающие в село торговцы-«коробейники» нередко работают по заказам местных жителей (подыскивают в городе, например, обувь конкретного размера и в пределах определенной денежной суммы), т.е. предоставляют свои услуги адресно. Соглашаются отдавать свой товар покупателю в кредит или принимают вместо денег натуроплату. В таких случаях в качестве универсальной разменной монеты служат куриные яйца, молоко и другие продукты. Иными словами, всякими способами торговцы приспосабливаются к особенностям и возможностям своих

5 О преодолении неприязни сельского населения к местным предпринимателям и фермерам см. также [Емельянова, 2001].

покупателей. Но такой социальный «бизнес» сталкивается с немалыми проблемами. Продавать в кредит, работать за натуроплату могут позволить себе далеко не многие. Ведь, как правило, торговцы не имеют внешних источников для оборотных средств. Поэтому социально ориентированная недоходная коммерция недолговечна, разорение — не за горами.

Традиции сельской общины, где каждый знает друг друга, где не всегда удобно требовать деньги за свои услуги, может стать не только экономическим, но и моральным препятствием для становления и развития предпринимательства. Отказ знакомому в просьбе (например, в продаже в кредит) означает нарушение правил общежития, выработанных годами, что чревато ухудшением отношений с местным сообществом. Капитализм хорошо приживается там, где преобладают неперсонифицированные отношения, где линии родства или знакомства не вмешиваются в деловые контакты, где личные симпатии и антипатии отступают перед сухой калькуляцией экономического эффекта.

В настоящее время в Новосибирской области уже в более чем в 150 селах ликвидированы крупные сельхозпредприятия. Еще в 100 селах они находятся в состоянии фактического банкротства. По сути, речь идет о новом массовом явлении — селах, в которых отсутствуют крупные работодатели. Развал коллективных хозяйств заострил социальные проблемы села, прежде всего, его инфраструктуры. В ряде сел экономическая власть и основная доля материальных ресурсов перешли в руки нового сектора — фермерского. И, подобно прежним колхозам и совхозам, фермерские сообщества были вынуждены взять на себя часть донорских функций: помощь школе и другим объектам соцкультбыта, расчистка и ремонт дорог, поддержка других жизненно важных инженерных сооружений.

Фермеры заинтересованы в помощи своим односельчанам. С одной стороны, потому, что ведение их дел требует хорошего, благоприятного (по возможности, не завистливого) отношения окружающих. С другой стороны, они сами глубоко включены в местное сообщество (в школе учатся их дети, они пользуются сельскими дорогами, им также угрожает весенний паводок).

В одном из обследованных нами сел инициатором привлечения фермеров оказался глава сельской администрации, который смог консолидировать их для решения неотложных проблем всего села, учредив институт «общих собраний». Это касалось, прежде всего, расчистки дорог от снега зимой, весенних работ по укреплению дамбы, а также оказания посильной помощи школе (техникой, продуктами для столовой, зерном — в качестве помощи учителям, держащим собственный скот).

> Всякий фермер или другой сельский предприниматель, проживающий на территории села, в той или иной степени включается в «общинную» систему разделения ответственности — и вносит свой вклад в разрешение экономических и социальных проблем своих односельчан. Способы такого включения различны, различны и формы принуждения к такой благотворительности, но сам факт участия в жизни села становится «священным долгом» предпринимателя — и находится в жесточайшем противоречии с идеей рационального ведения хозяйства. Экономика в селе не может быть «чистой», лишенной моральных и этических компонентов, не обремененной социальными обязательствами. И эти обязательства тем существеннее, чем более традиционно местное сообщество, чем более оно бедно. В этом нам видится существенное отличие сельского предпринимателя от городского.

Особая этика сельского предпринимательства, являющаяся производной от формулы моральной экономики Дж. Скотта [Скотт 1992], основанной на священном праве каждого члена сельской общины на получение куска хлеба и выживание, — интересная тема для исследования, позволяющая выйти на понимание глубинных факторов, как способствующих, так и препятствующих распространению предпринимательства в сельской местности.

Фермер или всякий иной предприниматель не может без оглядки на местное сообщество решать проблемы организации своего бизнеса. Он вынужден осуществлять заведомо экономически невыгодные действия: отдавать свой товар в долг («под запись»), трудоустраивать тех, кто потерял работу, в том числе нанимать пьющих и социально неблагополучных работников со всеми последующими издержками.

Этика фермера, в частности, ограничивает его возможность скупать земельные паи своих односельчан. Например, основной официальный фермер-землевладелец одного из районов Новосибирской области, в чьей частной собственности находится свыше 100 га земли, отговаривал людей продавать ему землю и предлагал передать ему ее на обработку в рамках долгосрочной аренды.

Фермеры нередко выступают в качестве спонсоров социальных проектов села. Например, в СМИ прошли сообщения о том, что в одном из сел фермеры, по договоренности с местной администрацией, выплачивают особый налог в местную казну. С каждого гектара пашни они сдают по 10 кг зерна, которое затем поступает работникам школы и других социальных объектов села, лишенным земельного пая, но ведущим свое подсобное хозяйство и потому нуждающимся в кормах.

В селах с разорившимися коллективными хозяйствами фермеры взяли на себя заботу о семейных подворьях: за небольшую плату на своей технике они развозят по дворам корма, дрова и уголь. Причем «идеальный» фермер хочет остаться незаметным, ему не нужна слава хорошего хозяйственника или щедрого благотворителя. Ведь и в том, и в другом случае его тут же заподозрят и налоговые органы, и односельчане в том, что он слишком хорошо живет и должен еще больше делиться и с государством, и с народом. Здесь скрыта и другая опасность — формирование в сельской среде иждивенческого отношения к предпринимателям, завышенных ожиданий спонсорства и, как следствие, -увеличивающемся во времени социальном бремени, которое должен нести сельский бизнес.

Другим важным фактором, определяющим «выгодность» сельских предпринимателей сельскому сообществу, является то, что они арендуют земельные паи односельчан. Выдавая в качестве арендной платы зерно и другие ресурсы для ведения подсобных хозяйств, они становятся основными помощниками и гарантами существования многих семейных подворий.

По результатам нашего опроса 43 глав фермерских хозяйств, только 13,8% обрабатываемой земли находится в их собственности, 11,9% — передано им в пожизненное владение с правом наследования и 70,7% — арендуется ими, в большей части у своих односельчан — частных владельцев земельных паев. В немалой степени «бескровное» разрешение земельного вопроса до февраля 2003 г. (до момента, когда вступил в действие Закон об обороте земель сельскохозяйственного назначения), стало возможно благодаря отсутствию, с одной стороны, физического выделения земельных паев, а с другой стороны, наличию права на аренду компактного участка земли. После введения указанной нормы фермеры могут столкнуться с трудностями продления арендных договоров — и далеко не все из них смогут выкупить обрабатываемые ими земли.

Покупка имущества обанкротившихся коллективных хозяйств крупными городскими фирмами, о возможности которой говорилось выше, лишит бывших работников этих хозяйств — владельцев земельных паев — права распоряжаться своим паем — и не даст фермерам получить удобно расположенный и плодородный земельный надел.

Появление в селе городского инвестора может способствовать усилению солидарности фермеров с местным населением. Такой инвестор, в случае неудачной попытки реанимировать умершее сельскохозяйственное производство, поспешит продать последнее ликвидное имущество (скот, технику, оборудование и пр.). Эти шаги, разумные с точки

зрения эффективного бизнеса, способны, как мы уже говорили, подорвать производственную базу и техническую инфраструктуру села и нанести непоправимый удар как по жителям села, так и по фермерским хозяйствам, имевшим ранее доступ к ресурсам крупного сельхозпредприятия. В этом смысле интересы фермеров и местных жителей совпадают, они объективно настроены на сотрудничество.

И наконец, фермеры и другие сельские предприниматели могут встать во главе разного рода преобразований и нововведений. Это становится возможным отчасти потому, что им удалось в своем развитии (как в мировоззренческом, так и в практическом плане) перешагнуть установленные общинной традицией нормы и правила. Человек, проявивший себя в бизнесе, уже смог почувствовать уверенность в своих силах, доказать себе и другим возможность серьезного успеха при внедрении чего-то нового и дотоле неизвестного. Поэтому местные предприниматели — лучшие кандидаты для организаторов новых кооперативных структур. Поскольку, с одной стороны, они — представители «местной элиты», обладающие доверием населения в том, что они не допустят слишком крайних форм нововведений (возмущений) в местной среде, а с другой стороны — именно они обладают практическими возможностями и желанием изменить ситуацию к лучшему.

В настоящее время жители сибирского села больше всего заинтересованы в развитии сбытовых кооперативов, которые могли бы собирать молоко или мясо с крестьянских дворов, формировать оптовые партии этой продукции и доставлять ее на перерабатывающие заводы и рынки. Это позволило бы всем членам кооператива иметь стабильный источник доходов и выручать больше денег, в сравнении с тем, что достается сейчас крестьянам от продажи небольших объемов продукции заезжим перекупщикам. Также на кооперативных началах могли бы производиться работы по вспашке огородов, осуществляться откорм скота, пользование техникой, мастерскими. По нашему мнению, с помощью кооперативов можно было бы вывести из «тени» личные подсобные хозяйства, которые до сих пор находятся вне правового поля российской экономики.

Описанный выше союз фермеров и сельского населения способен спасти часть сел с разрушенной экономикой от окончательной деградации посредством зарождения новой кооперативной системы, обеспечивающей потенциально взаимовыгодные условия для развития как личных подсобных, так и фермерских хозяйств.

Другая сфера для создания кооперативных структур — кредитные товарищества и ассоциации [Доценко 2001], нацеленные на то, чтобы временно свободные финансовые средства жителей села аккумулировались и становились ресурсом для развития личных подсобных и фермерских хозяйств. Кредитному товариществу в условиях села, где каждый знает друг друга, не составит труда правильно определять платежеспособность и добросовестность каждого обратившегося за деньгами заемщика. В этом случае банковская процедура внесения залога может быть заменена кредитом личного доверия, что существенно упростит процедуру доступа к заемным средствам.

Однако инициаторы развития кооперативного движения прекрасно понимают, что доверие односельчан друг к другу подорвано. Отважиться на то, чтобы стать членом кредитного кооператива, взять на себя хлопоты по организации чего-то нового смогут немногие. Потенциальные члены кредитных сообществ считают, что легче одолжить деньги у соседа, чем создавать для этих целей кооператив. В этих условиях инициаторам новой кооперации предстоит решить крайне сложную задачу — убедить сельских жителей в необходимости выстраивания институтов взаимной поддержки.

Заключение

Российское село стоит на пороге перемен, связанных с введением частной собственности на землю и приходом в село новых собственников и инвесторов. Эти перемены способны

разрушить то хрупкое равновесие, которого сложилось на сегодняшний день в результате рыночных реформ и уже необратимых преобразований колхозно-совхозной системы.

Настало время внимательно отнестись к сложившимся снизу (в результате самодеятельной активности сельских жителей, оставшихся без источников существования) формам и способам взаимного существования основных социальных групп села. Для этого необходимо детально проанализировать сложившуюся ситуацию и создать условия (в том числе правовые), которые бы способствовали большей легализации сельских производителей и повышению их вклада в создание дополнительных рабочих мест и новых видов занятости, воссозданию социальной инфраструктуры села. Нужны продуманные меры, стимулирующие развитие кооперативных союзов и партнерских отношений между производителями и покупателями сельскохозяйственной продукции, соответствующие реалиям современной сельской жизни.

Литература

1. Боконтаева Д.К. Фермеры как социально-профессиональная группа // Социологические

исследования. 1998. № 3.

2. Великий П.П., Кузник Н.П., Хайбулаева Л.Г. Потенциал предприимчивости сельского

населения // Социологические исследования. 1998. № 12.

3. Емельянова Т.П. Предпринимательская активность на селе // Экономическое поведение

населения агропромышленного региона в годы реформ. Стратегии и механизмы формирования. Барнаул, 2001. С. 146-156.

4. Калугина З.И. Институциональные основы и социальная база развития сельского

предпринимательства // Регион: экономика и социология. 2001. № 3. С. 75-98.

5. Казакбаев Р.Х. Развитие фермерского уклада в крестьянском хозяйстве современного села.

Уфа, 2000.

6. Козлов М.П. Проблемы экономического развития фермерского сектора // Устойчивое

развитие сельской местности: концепция и механизмы. М.: Энциклопедия российских деревень, 2001. С. 306-308.

7. Кудряшов В.И. О потенциале и резервах развития крестьянских хозяйств // Устойчивое развитие сельской местности: концепция и механизмы. М.: Энциклопедия российских деревень, 2001. С. 308-310.

8. Доценко Н.П. Опыт становления сельской кредитной кооперации в Новосибирской области // Проблемы кооперации сельских производителей. Новосибирск, 2001. С. 22-25.

9. Основные показатели развития крестьянских хозяйств Новосибирской области в 2001 году

/ Новосибирский областной комитет государственной статистики. Новосибирск, 2002.

10. Радаев В.В. Деформализация правил и уход от налогов в российской хозяйственной

деятельности // Вопросы экономики. 2001. № 6. С. 60-79.

11. Радаев В.В. Российский бизнес: на пути к легализации? // Вопросы экономики. 2002. № 1.

С. 68-87.

12. Рынок труда Новосибирской области в 2000 году / Новосибирский областной комитет

государственной статистики. Новосибирск, 2001.

13. Скотт Дж. Моральная экономика крестьянства как этика выживания // Великий незнакомец:

Крестьяне и фермеры в современном мире. М.: Прогресс Академия, 1992. С. 202-210.

14. Труд и занятость в России: Стат. сборник. М.: Госкомстат России, 2001.

15. Фадеева О.П. Сельский труд: симбиоз формального и неформального // Россия, которую

мы обретаем. Новосибирск: Наука, 2003. С. 222-252.

Trojden | Европейское общество в раннее Новое время: Юдовская А. Я.

Назовите слои населения, жившие в европейской деревне в XIV-XV вв. Каким было имущественное и правовое положение крестьян? Что являлось источником существования для дворянства? Охарактеризуйте городское население и его занятия в эпоху Средневековья.

Рост предпринимательской деятельности, развитие капиталистического хозяйственного уклада меняли состав и занятия европейского населения.

Предприниматели-капиталисты Нового времени. С развитием предпринимательской деятельности увеличились численность и богатство капиталистических предпринимателей. Они имели своё дело в торговле, промышленности или банковской сфере. Позже, в XIX в., их назовут буржуазией. Само слово «буржуа» появилось во Франции ещё в XII в., так называли почтенных граждан города, владеющих собственностью и ведущих достойную жизнь.

Верхушку предпринимателей к середине XVII в. составляли купцы, ведущие международную торговлю, крупные банкиры и откупщики. Откупщики брали на откуп сбор какой-либо пошлины или налога, они выплачивали вперёд в казну определённую сумму денег, а затем сами собирали налоги и распоряжались собранными денежными средствами.

Вот пример могущественного семейства банкиров Кастанье в эпоху французского короля Людовика XV. Современник писал: «Одни были сборщиками тальи в Каркассоне, другие — управляющими Ост-Индской компании (речь идёт о французской компании. — Авт.), их сыновья и племянники, прежде чем стать министрами, заседали в Тулузском парламенте. В Каркассоне работали мануфактуры Кастанье. В Париже существовал банк Кастанье… В Амстердаме находился банк Кастанье». Они снабжали деньгами закупщиков оружия и давали деньги на организацию колониальных экспедиций.

Крестьянская Европа. Как и в период Средневековья, в начале Нового времени число городских жителей росло медленно и основная масса населения Западной Европы (9/10) по-прежнему жила в деревне и занималась сельским хозяйством.

Английская крестьянка едет на рынок. Иллюстрация 1623—1625 гг.

С веками менялось и положение крестьян. Если в Средневековье крестьяне в основном были лично зависимы, то к началу Нового времени, с разрушением сеньориальных отношений, в своём подавляющем большинстве они стали лично свободны.

Правда, под влиянием революции цен, уменьшившей доходы дворян, в германских землях пытались лишить крестьян личной свободы и заставить их работать на барщине, но в целом для Западной Европы время крепостничества прошло.

В 1676 г. проповедник в Верхней Австрии так прославлял своё время: «Возблагодарим Бога: нет теперь больше в округе крепостных, и всякий сегодня может и должен служить, где пожелает!»

С развитием товарно-денежного хозяйства многие сеньоры позволяли крестьянам выкупать у них свою личную свободу, однако по обычаю считалось, что земля оставалась в собственности бывшего господина и крестьянин ею пользовался, но не мог распоряжаться (продать, купить без его согласия). Крестьянин получал землю во временное держание, в аренду. За пользование землёй полагалось нести в пользу господина различные повинности, денежные и натуральные. Чтобы получить необходимые деньги, крестьянину всё чаще приходилось обращаться к рынку — продавать свои продукты, а ещё нужны были деньги для уплаты налогов государству и церкви.

Дух предпринимательства подчинял себе и зажиточных крестьян. Они опутывали долгами и разоряли своих менее удачливых соседей, скупали их наделы в общинных полях, использовали наёмных работников — батраков. В их хозяйствах применялись усовершенствованные орудия труда — двухколёсные плуги, сеялки, молотилки. Таких крестьян, использовавших наёмный труд и технику, называют фермерами. В деревне произошло имущественное расслоение: одни крестьяне богатели, другие разорялись.

В целом же в Европе ещё в XVIII в. большинство крестьян обрабатывали землю примитивными орудиями труда, так как железо было дорогим. Пахали сохой, поле боронили и засевали, жатва производилась серпами.

В деревне царили суеверия. Пахать не начинали, пока поле троекратно не обходили вокруг с хлебом и зажжённой свечой. Семена просеивали на волчьей шкуре, проделав в ней обязательно — не больше и не меньше — тринадцать дыр.

Возможно, что испытания, посланные судьбой, выработали у крестьян такие свойства характера, как умение приспосабливаться к обстоятельствам, медлительность в принятии решений, боязнь любых нововведений, упорство в поисках средств существования. Крестьяне Северной Европы, например, были также рудокопами, ткачами, перевозчиками, занимались выплавкой железа и каботажным плаванием, шли в подёнщики. Без дополнительного дохода выжить было невозможно.

Новое дворянство. Дух предпринимательства затронул и некоторую часть дворянства. Этот процесс можно рассмотреть на примере Англии, где с конца XV в. начались огораживания и всё больше землевладельцев, в основном представителей мелкого и среднего дворянства, вели хозяйство по-новому: превращали пахотные земли в пастбища, для чего захватывали общинные земли; сгоняли арендаторов с их наделов, а для работы нанимали батраков. В условиях оскудения части дворянства (одно из последствий революции цен) продажа шерсти давала возможность разбогатеть. Иностранные путешественники отмечали, что в начале XVII в. треть английской территории занимали пастбища, что стада овец, насчитывавшие тысячи, а то и десятки тысяч голов, бесконечной чередой тянулись по обеим сторонам дороги, простиравшейся от Лондона на север.

Кроме шерсти, эти дворяне также поставляли на рынок мясо, молочные продукты, хлеб и другие продукты питания. Таких дворян стали называть новыми дворянами или джентри. Применяя наёмный труд, они превращались в сельских предпринимателей-капиталистов.

Это изменило и их стиль жизни. Они поддерживали тесные отношения с городскими предпринимателями, вместе с купцами занимались торговлей, вступали с ними в родственные отношения. Стремление к обогащению было столь велико, что попытки королевской власти остановить процесс огораживания ни к чему не привели.

Однако оставалось и старое дворянство (чаще всего это были крупные землевладельцы-аристократы), не желавшее перемен и старавшееся сохранить свои привилегии.

Меняльная контора. Голландский эстамп. 1708 г.

Определите, представители каких слоёв пришли в меняльную контору. Придумайте диалог между менялой и его клиентом. Зачем меняле нужны весы?

Неоднородно было дворянство и во Франции. Существовало старинное родовое дворянство, живущее за счёт доходов от поместий, от службы при дворе и в армии. Короли не жалели для них подарков и пенсий. И всё же были обедневшие семьи из числа тех, кто не служил при дворе, а земли своего домена распродал давно. Их называли «воздушными» дворянами — ведь больше им ничего не принадлежало. Были и дворяне неродовитые, купившие себе дворянские титулы.

Несколько позже, чем в Англии, деловая активность охватила некоторые слои французского дворянства. В XVIII в. среди этих людей можно было видеть пайщиков торговых компаний, откупщиков, предпринимателей, участников создания колониальных поселений.

«Люди с дорожной обочины». Росло богатство, но рядом с ним росла и бедность. Тяжёлым было положение наёмных работников: чаще всего они попадали в разряд бедноты. Их зарплата была невелика, а причин для того, чтобы впасть в нищету, много: болезни, потеря работы, уменьшение заработной платы, смерть одного из супругов…

Бездомные бродяги. Англия. Начало XVII в.

Мы можем рассмотреть положение наёмных работников на примере рабочих парижских мануфактур, где трудились мужчины, женщины и дети. Женщинам платили в 2 раза меньше, чем мужчинам, детям — ещё меньше. Заработная плата уменьшалась и в связи с тем, что в Париже было 37 праздников, помимо воскресений и понедельников, когда тоже не работали. Рабочий день продолжался от восхода до заката солнца, широко применялись всевозможные штрафы и вычеты из зарплаты. Рабочие зачастую должны были жить на самих мануфактурах, за ворота которых они могли выходить только в праздничный день и только для посещения богослужения в ближайшей церкви.

Вместе с тем в раннее Новое время ещё существовала некоторая благотворительность. Своим беднякам город старался помочь, о них пытались заботиться, разрешали просить милостыню у церквей и на рынках. Бедняка жалели, но не презирали, потому что разорение, выгонявшее человека под открытое небо, угрожало всем.

Но если бедняк был чужаком, для него существовал один путь — бродяжничество и нищенство. Жизнь таких людей была адом, зрелище они представляли страшное — толпы грязных оборванцев, покрытых язвами. В городах боялись бродяг, изгоняли их за ворота, но они входили в другие, и совсем избавиться от них было невозможно. Их косили болезни, смерть шла за ними по пятам, однако меньше бродяг и нищих всё равно не становилось.

В XVI в., когда появилась потребность в наёмном труде, толпы бродяг на дорогах вызывали у предпринимателей ненависть. Они видели в них только бездельников, которые могли бы стать дешёвой рабочей силой.

Власти принимали законы о нищенстве, запрещали собирать милостыню на городских улицах. За нарушение — суровая кара. В Германии, в городе Кёльне, бродяга, трижды пойманный за попрошайничество, приговаривался к повешению. В XVI в. в Англии издали такие жестокие законы против бродяг, что народ назвал их «кровавыми»: каждый желающий имел право насильно превратить бродягу в своего работника. Сбежавшего, но пойманного бродягу клеймили.

Был ли выход из такого положения? Каждый искал свой. Некоторые объединялись в банды, занимавшиеся грабежом, пиратством. Другие шли наёмниками на военную службу или нанимались в слуги. Но в слуги шли без охоты, ведь слуга себе не хозяин, днём и ночью он при господине. К тому же слуги были полностью бесправны. Слуга не выбирал себе хозяина — выбирали его. Если же он сам оставлял работу или его увольняли, то попадал в разряд бродяг. Когда на улице хватали девушку, не имеющую работы, ей выстригали волосы на голове и подвергали порке, мужчин же отправляли на галеры.

Зарождающееся капиталистическое хозяйство изменило состав европейского общества, положение и занятия различных слоёв населения. Увеличивается общее количество и богатство предпринимателей-капиталистов, втягивается в предпринимательскую деятельность дворянство, работники освобождаются от личной зависимости.

1. Выпишите термины: а) обозначающие новые занятия; б) обозначающие новые слои населения. 2. Как развитие предпринимательской деятельности повлияло на состав общества в городе и деревне? 3. Сравните положение европейских крестьян в начале Нового времени с положением крестьян в эпоху Средневековья. Какие изменения отражены на иллюстрации «Английская крестьянка» на с. 51 учебника? 4. За счёт каких социальных групп шло формирование буржуазии и наёмных рабочих?

1. Обсудите в классе, существовала ли связь между Великими географическими открытиями и рождением капитализма. 2. Какие слои населения не смогли улучшить своё материальное положение в раннее Новое время? Подумайте почему. 3. Поработайте в парах. Дайте оценку процессу огораживаний. Один из вас должен подобрать доказательства (факты, доводы) в пользу про ведения огораживаний, а другой — против этого процесса. Сделайте вывод.

Комиссия по расследованию дел об огораживании. 1517 г.

(На основе королевской грамоты)

В прошлые времена некоторые из наших подданных, не думая ни о Боге, ни о благе нашего королевства, ни о его защите, окружили изгородями и канавами некоторые деревни, хутора и другие места в Английском королевстве, где жили и из года в год прилежно занимались земледелием многие из наших подданных, выгнали и выбросили их из домов, деревень и хуторов, а также принадлежащие к ним поля и земли обратили в пастбище для разведения овечьих стад и другого скота для своей личной выгоды… Вследствие этого деревни, хутора и другие места не только приведены в запустение, но и дома… в них так разорены, что теперь не остаётся от них и следа, и наши подданные, которые там жили и занимались земледелием, доведены до праздности, мачехи добродетелей… и земледелие и скотоводство… прекратились и совсем исчезли в этих местах, и освящённые там церкви и капеллы разорены…

Какие последствия для английских крестьян имели огораживания? Как оценивают авторы документа процесс огораживаний? Чем можно объяснить такую оценку королевских чиновников?

И дворянам случалось бедствовать

Современники писали о дворянах, которым приходилось самим обрабатывать поле или заниматься ремеслом. Так, представитель одного из древних, но обедневших родов в Оверни (провинция во Франции. Авт.) шевалье де Ирад вынужден был заниматься ремеслом угольщика. Он добывал древесный уголь и сам же развозил его для продажи. Шевалье нагружал на осла корзину с углём, а также вешал ему на шею свою шпагу. Прибыв к городской заставе, дворянин надевал шпагу и совершал торжественный въезд в город, держа руку на эфесе почётного оружия.

Собрание провинциальных штатов становилось праздником для этой разорившейся знати — тогда можно было на парадных обедах вознаградить себя за долгие дни питания всухомятку, по-крестьянски.



Вариант 24. Онлайн тесты ЕГЭ Обществознание

28. На какие показатели производства указывают цены в условиях рынка? Что заставляет предпринимателя производить нужные людям блага?

Сравните полученный вами ответ с ответом, указанным во вкладке «пояснение». Если ответ правильный, то введите знак «+» в поле ответа, если ответ неверный, то введите знак «-«. 

Рыночная экономика — это социальная система разделения труда и частной собственности на средства производства. Рынок направляет активность людей в такое русло, где они лучше всего соответствуют потребностям окружающих. Рынок работает без принудительных мер. Поддержание жизни, здоровья и собственности против насилия, агрессии, надувательства со стороны

внутренних преступных элементов и внешних врагов — таковы функции государства, гаранта нормальной работы рыночной экономики. Индивид интегрируется, как умеет, самостоятельно в систему кооперации.

Рыночный процесс есть адаптация индивидуальных поступков к требованиям взаимной кооперации. Цены указывают производителям, что, как и в каком количестве следует производить. Рынок есть фокус, в котором пересекаются и отражаются виды активности; из этого центра они распространяются дальше.

Рыночную экономику следует строго отличать от второй мыслимой системы. Систему государственной собственности на средства производства обычно называют социализмом, коммунизмом, плановой экономикой или государственным капитализмом. Рыночная экономика или, как обычно говорят, капитализм, и социалистическая экономика взаимно исключают друг друга. […]

Капитализм, т.е. рыночная экономика, — это система социального взаимодействия и разделения труда, основанная на частной собственности на средства производства. Материальные факторы производства находятся в собственности отдельных граждан, капиталистов и землевладельцев. Производство на заводах и фермах организуют предприниматели и фермеры, т.е. индивиды или ассоциации индивидов, которые либо сами являются собственниками капитала, либо взяли в долг или аренду у собственников. Характерной чертой капитализма является свободное предпринимательство. Цель любого предпринимателя, будь то промышленник или фермер, состоит в получении прибыли.

Капиталисты, предприниматели и фермеры играют важную роль в сфере экономики. Они стоят у штурвала и ведут корабль. Но они не вольны определять его курс. Они всего лишь рулевые, обязанные беспрекословно подчиняться приказам капитана. Капитаном является потребитель.

Капиталисты, предприниматели, фермеры не определяют, что следует производить, — это делают потребители. Бизнесмены производят не для собственного потребления, а на рынок. Их основная цель — продать свою продукцию. Если потребители не покупают предлагаемые товары, бизнесмен не может окупить понесённые затраты. Он теряет свои деньги. Если он не сможет приспособить производство к желаниям потребителей, ему очень скоро придётся расстаться со своим привилегированным положением штурмана. Его заменят другие, кому лучше удаётся удовлетворять запросы потребителей.

(Л. Мизес)

Общество Раннего Нового Времени (16-17 века)

В период Раннего Нового времени (XVI-XVII) в Западной Европе происхо­дило разрушение черт аграрного общества, постепенно размывалось сословное деление об­щества и возникало новое классовое деление. Старые средневековые ценности уступали мес­то новым. Средневековая католическая цивили­зация перерождалась в западную цивилизацию Нового времени.

Все чаще в центре крупных городов в XVI-XVII века можно было пройти не по пыльным, грязным и темным улочками, а по булыжным мостовым, кое-где освещенным масляными фонарями. Стали убирать зловонные кучи отбросов и мусора. Сразу же ослабли страшные в Средневековье эпидемии чумы и холеры. Ускорился рост населения.

Классовое деление общества

Новое хозяйство и образ жизни сближали представителей разных сословий и разделяли их не по правам и обязанностям, а по наличию или отсутствию капитала, уровню дохода. Это деление общества при­нято называть классовым.

Класс капиталистов (буржуазия, пред­приниматели) объединяло то, что все они были частными собственни­ками капитала, организующими производство или торговлю с целью получения прибыли, и использовали при этом труд наемных рабочих.

Класс наемных рабочих объединял людей, лишенных собственности на землю, дома, орудия труда, добровольно нанимающихся на работу к капиталисту и получающих за свой труд зарплату.

Капиталисты (предприниматели)

В тех странах Европы, где быстро развивались торговля и капита­листические отношения (Англия, Нидерланды, отдельные части Франции, Италии, Германии), появился новый тип людей — предпри­нимателей, способных на любое дело, предприятие, чтобы добиться личного успеха. Купец выходил из гильдии, чтобы стать пайщиком ак­ционерной компании. Ремесленник покидал собратьев по цеху, чтобы они не запрещали ему использовать на новой мануфактуре токарные станки. Крестьянин, разбогатевший на продаже молока и шерсти, по­кидал сельскую общину, чтобы не платить вместе со всеми оброк фео­далу за небольшой надел. Вместо этого он брал у феодала в аренду (временное пользование за плату) большой участок земли и строил там ферму — дом с амбаром, коровником, птичником. Все эти предпри­ниматели — акционер, мануфактурист, фермер — нанимали наемных рабочих, конкурировали на рынке, сколачивали капиталы. Так появ­лялся новый слой общества — капиталисты (буржуазия, предприни­матели).

Разбогатевшие предприниматели из третьего сословия облачаются в одежды знати из шелков и меха, одевают золотые цепи, заказывают себе резные кресла и кровати, начинают отстраивать дома из камня и кирпича.

В доме горожанина XIV века (в Средневековье)

В доме горожанина-предпринимателя XVI века

Наёмные рабочие (пролетарии)

Однако для многих в новой жизни не оказывалось места. К обычным для Средневековья нищим — калекам, сиротам, погорельцам — каждый год стали добавляться тысячи новых людей. Ремесленники, разорен­ные мануфактуристами и лишенные за долги мастерских и жилья. Мелкие торговцы, не выдержавшие конкуренции с крупными компа­ниями. Крестьяне, согнанные со своих земель удачливыми предприни­мателями. Толпы оборванных бедняков заполонили улицы европейских городов. Часть из них объединялась в шайки воров и разбойников. Часть власти сажали в тюрьмы за попрошайничество. Но для части ра­зоренных людей находилась работа на мануфактурах или в хозяйствах фермеров. Так зарождался еще один слой общества Нового времени — наемные рабочие — пролетарии (по-латыни — «неимущие»).

Рыцари-дворяне

Если представители третьего сословия богатели, то для многих рыцарей-феодалов наступили тяжелые времена. Цены росли, а феодальные оброки с крестьян не позволяли увеличивать старинные обычаи и крестьянские бунты. Торговля же считалась занятием недостойным благородного рыцаря. Но и в военном деле короли заменили рыцар­ские ополчения регулярными наемными армиями. Прославившиеся военачальники получали от короля разрешение и деньги на набор войска и объявлялись генералами. Они подбирали себе офицеров, а те нанимали солдат (от итальянского «сольдо» — «монета»). Молодцов-наемников одевали в форму, вооружали, обучали сражаться в едином строю, исполнять команды. Рыцари теперь стремились поступить на службу и получить офицерский чин в кавалерийском полку, роте мушке­теров, артиллерийской батарее. Из благородных воинов-одиночек они превратились в людей зависящих от короля и его двора. Поэтому в Но­вое время потомков средневековых рыцарей принято называть дворя­нами, или рыцарями-дворянами. Материал с сайта http://doklad-referat.ru

Изменения в общество Раннего Нового времени (отличия от средневекового общества)

Новое дворянство

Многие не знатные, но изворотливые и грамотные горожане быстро сообразили, что громкие титулы и земельные владения можно теперь заработать на службе королю в войске, а еще лучше — в чиновничьей канцелярии. Отличившихся служак короли возводили в рыцарское (дворянское) звание. Разбогатевшие капиталисты даже покупали его у королей. Новоиспеченные дворяне брали себе невест из рыцарских, но обедневших семей и постепенно приучали своих новых родственников к ведению торговых дел. Так возникло «новое дворянство», которое в отличие от «старого» по духу было близко к предпринимателям.

Общество и государство

см. Отношение общества и государства в Новое время

В период Раннего Нового времени в Западной Европе складываются абсолютные монархии, форми­руется самосознание наций и новые представления о жизни общест­ва и государства.

На этой странице материал по темам:

• Доклад деревенская община 16-17 века

• Слои общества европы 16-17 века

• Новый слой общества появившийся в 16 веке это фермеры

Вопросы по этому материалу:

• Какие новые порядки в отношениях между людьми в Западной Европе XVI—XVII вв. выглядят несправедливы­ми, а какие — справедливыми?

• Докажи, что в Западной Европе в XVI—XVII вв. католическая цивилизация преобразовывалась в западную ци­вилизацию Нового времени.

• Как сложилась судьба средневековой католической цивилизации в Новое время?

Harvard Business Review Россия

Вот уже 30 лет венчурный капитал (ВК) — главный источник финансирования быстрорастущих стартапов. Отчасти благодаря инвестициям и советам венчурных капиталистов быстро пришли к успеху Amazon, Apple, Facebook, Gilead Sciences, Google, Intel, Microsoft, Whole Foods и еще многие ИТ-компании. ВК стал важнейшим драйвером экономической ценности: в 2015 году на долю публичных компаний, получивших от него финансирование, приходилось 20% рыночной капитализации и 44% объема инвестиций в исследования и разработки публичных компаний США.

И все же мы почти ничего не знаем о том, как действуют венчурные капиталисты и благодаря чему увеличивают ценность. Все слышали о том, что они сводят предпринимателя, обладающего идеей, с инвестором, у которого есть деньги, но нет идей, и тем самым удовлетворяют важнейшие потребности обоих рынков. Иногда компании, получившие инвестиции от ВК, изменяют целую отрасль и попадают на первые полосы газет. Однако сами венчурные капиталисты не спешат выходить на авансцену.

Мы решили приоткрыть завесу тайны и опросили почти все ведущие венчурные фирмы. В частности, мы предложили им рассказать, как они ищут подходящие стартапы для сделок, отбирают и структурируют инвестиции, управляют компаниями, в которые вложились, организуют свою работу и регулируют отношения с партнерами с ограниченной ответственностью (которые и предоставляют капитал для инвестиций). Пока не было исследования обширнее нашего: в опросе поучаствовали почти 900 венчурных капиталистов, после чего мы провели несколько десятков интервью (см. врезку «Об исследовании»).

ИДЕЯ КОРОТКО

Загадка
Венчурные капиталисты — важнейший источник финансирования быстрорастущих стартапов, однако мы все еще слишком мало знаем о том, как они действуют и благодаря чему наращивают ценность. Чтобы разобраться в этом, авторы провели самый масштабный в истории опрос среди ведущих ВК-фирм.
Выводы
Венчурные капиталисты ищут объекты инвестиций, просматривая в среднем по 100 вариантов на каждую реальную покупку. Вложив деньги, они становятся активными советниками. В целом они считают, что сильные стороны команды основателей важнее, чем стратегия или бизнес-модель стартапа.
Уроки
Предпринимателям без связей в секторе венчурного капитала приходится трудно. Однако, разобравшись в том, как работают ВК, они с большей вероятностью привлекут их внимание и инвестиции в любых условиях.

Наши выводы полезны не только предпринимателям, которые хотят привлечь инвестиции. Они важны для профессоров, обучающих следующее поколение основателей и инвесторов; для руководителей компаний, желающих перенять методы ВК; для политиков, ставящих перед собой цель построить экосистему стартапов; и для университетов, которые хотят коммерциализировать разработки своих ученых.

ОХОТА ЗА СДЕЛКАМИ

Первая задача венчурного капиталиста — наладить контакты со стартапами, которым нужно финансирование. Это называют «генерацией потока сделок». По мнению Джима Брейера, основателя Breyer Capital и первого венчурного инвестора Facebook, качественный поток сделок — необходимое условие высокой прибыли. Где его истоки? «Я заметил, что к лучшим сделкам меня обычно приводят знакомые инвесторы, предприниматели и профессора, — рассказал он. — Коллеги и партнеры помогают мне быстро отсеять малоперспективные стартапы и выделить заслуживающие серьезного изучения. Эксперты помогают и набрать количество объектов, и перевести его в качество».

Такой подход встречается часто. Согласно нашему опросу, более 30% сделок венчурные капиталисты заключают через бывших коллег или знакомых по работе. Свою роль играют и прочие связи: 20% сделок приходят от других инвесторов, 8% — от портфельных компаний. Только 10% обязаны своим появлением на свет «холодным» рассылкам стартапов, зато почти 30% заключается после того, как венчурные инвесторы сами выходят на предпринимателей. Как сказал нам Рик Хайцманн из FirstMark: «Не всегда лучшие варианты приходят к нам сами. Мы выявляем и исследуем глобальные тенденции и оперативно устанавливаем контакты с предпринимателями, которые разделяют наше видение будущего».

Наши данные показывают, насколько трудно получить финансирование предпринимателям, если у них нет связей в нужных социальных и профессиональных кругах. Если ты не белый мужчина, то можешь оказаться в невыгодном положении из-за того, что не вращаешься в соответствующих кругах. Эту суровую реальность признают руководители венчурных фондов, причем многие считают, что ситуация улучшается. Вот, к примеру, слова Терезии Гоу, одной из первых инвесторов Trulia, партнера и основателя Acrew Capital: «Раньше женщинам и непривилегированным меньшинствам было очень трудно проникнуть в эти сферы, но потом отрасль ВК начала осознавать, что упускает возможности и таланты. Теперь ВК-фирмы предпочитают, чтобы состав их партнеров был разнообразным в расовом и гендерном отношении, и благодаря новым партнерам возникают и новые связи среди стартаперов».

ВОРОНКА СУЖАЕТСЯ

Даже если предпринимателю удалось наладить контакт с венчурным фондом, его шанс получить финансирование минимален. Наш опрос показал, что на каждую заключенную венчурной фирмой сделку приходится в среднем 101 претендент. На встречу с управленцами фонда пробиваются 28 из 100, к партнерам допускают 10 из 100, и в среднем 4,8 из них дойдут до стадии аудита, а 1,7 — до переговоров об условиях контракта. И только один действительно получит финансирование. На заключение типичной сделки обычно уходит 83 дня, причем аудит занимает в среднем 118 часов и включает обзвон около 10 рекомендателей.

Большинству претендентов венчурные капиталисты отказывают. Зато если компания им нравится, они могут быть очень напористыми. По словам сооснователя Sun Microsystems и основателя Khosla Ventures Винода Хослы, приоритеты могут резко сдвинуться, если какой-либо стартап воодушевит венчурных капиталистов, и особенно — если к нему присматриваются и другие фирмы. «За возможность инвестировать в лучшие стартапы разворачивается настоящая борьба, — объясняет Хосла. — И выигрывает тот, кто даст твердые гарантии, окажет реальную помощь и поддержит смелую идею предпринимателей. Победы в таких схватках обычно резко увеличивают доходность фонда».

По каким признакам ВК отсеивает кандидатов? Считается, что он делает ставку либо на «жокея» (команду предпринимателей), либо на «лошадь» (стратегию и бизнес-модель стартапа). Наш опрос показал, что фонды пристально оценивают и то, и другое, но бóльшая их часть считает, что команда важнее идеи. Как сказал легендарный венчурный инвестор Питер Тиль, «мы живем и умираем вместе с нашими фаундерами».

В нашем опросе и правда чаще всего — в 95% случаев — венчурные инвесторы упоминали основателей стартапов как важный фактор при решении о сделке. Бизнес-модель была названа важным фактором в 74% ответов, рынок — в 68%, отрасль — в 31%.

Интересно, что рыночная оценка компании — лишь пятый по упоминаемости фактор при отборе сделок. Финансовые директора крупных компаний обычно оценивают инвестиционную привлекательность поглощений через дисконтированный денежный поток (DCF), но в венчурной отрасли DCF и другие стандартные методы оценки используют редко. Самый ходовой критерий — это чистый доход, либо его эквивалент — мультипликатор возврата на инвестированный капитал. Следующий по популярности — годовая внутренняя норма доходности (IRR) сделки. Очень редко ВК-фирмы корректируют целевую доходность с учетом системного, или рыночного риска, хотя учебники MBA считают это обязательным. Поразительно, но 9% респондентов в оценке сделок вообще не использовали количественные показатели. А 20% всех фирм ВК (и 31% тех, кто инвестирует в компании на ранней стадии развития) рассказали, что в принципе не прогнозируют финансовые результаты компаний, которым они оказывают поддержку.

Почему венчурные капиталисты пренебрегают традиционной процедурой финансовой оценки? Они понимают: настоящую прибыль приносят только лучшие сделки по слиянию и поглощению, а также продажа доли в рамках IPO. От большинства инвестиций прибыль невелика, зато успешная продажа доли компании может принести стократный доход. Из-за такого принципиального разрыва венчурные капиталисты уделяют больше внимания поиску компаний с потенциалом продажи доли, а не оценке краткосрочных денежных потоков. Как нам поведал Джи Пи Ган из INCE Capital, «удачные сделки занимают много времени: они развиваются, зреют, а потом приносят прибыль от продажи доли. Мы уделяем много внимания мультипликатору потенциального дохода, а не чистой текущей стоимости или внутренней норме доходности на момент инвестирования. Последняя рассчитывается только постфактум, когда наши партнеры с ограниченной ответственностью уже продают свою долю».

ВЕНЧУРНЫЙ КАПИТАЛ: ГЛОССАРИЙ

Права на защиту от размывания доли позволяют инвестору скорректировать количество акций, которым он владеет, если в будущих раундах финансирования стоимость акций будет ниже, чем в текущем.
Ликвидационные права обеспечивают в случае продажи компании выплату инвестору до выплаты основателям. Обычно они гарантируют сумму инвестиции или кратную ей сумму (например, двойную).
Пул опционов — это количество акций, отложенных для передачи нынешним и будущим сотрудникам стартапа. Обычно это какой-то процент от полной стоимости компании.
Право на участие в прибылях позволяет венчурным капиталистам получить обратно номинальную стоимость их инвестиции (или нескольких), а затем участвовать в прибыли сверх того уровня, когда они продают долю в компании.
Пропорциональное распределение инвестиционных прав дает венчурному капиталисту право инвестировать в компанию во время вторичных раундов инвестиций и сохранять изначальную долю.
Право обратного выкупа дает венчурному капиталисту возможность вернуть свою долю компании, то есть принудить ее выплатить сумму инвестиции обратно.

ПОСЛЕ РУКОПОЖАТИЯ

Для начинающих предпринимателей инвестиционный контракт ВК как будто написан на незнакомом языке. Смысл этого документа следующий: если предприниматель справляется, ему гарантирован финансовый успех, в обратном же случае контроль над бизнесом может перейти к инвесторам. Условия сделок с венчурными фондами изучались и раньше. Исследования показали, что при заключении сделок ВК-фирмы тщательно определяют права на потоки денежных средств (чтобы у основателей был стимул улучшать финансовые показатели), получают контроль (право на представительство в совете директоров и голоса, которые при необходимости позволят ВК вмешаться), резервируют ликвидационные права (распределение выплат, если компания оказалась в тяжелом положении и должна быть продана) и фиксируют условия наделения акциями (мотивируя предпринимателя не только работать результативно, но и оставаться в компании). В целом сделки структурированы так, что предприниматель при достижении определенных контрольных точек сохраняет контроль над компанией и получает денежное вознаграждение. Но если ему не удается выполнить план, венчурный капиталист может назначить новое руководство и изменить курс компании.

Меньше известно о том, какие условия инвестирования венчурным капиталистам важнее всего и как они находят их оптимальное соотношение. Поэтому мы включили в наше исследование и эти вопросы.

30 европейских предпринимателей, ставших венчурными капиталистами | by Alexander Zemlyak | Leta Capital

Существует поверье, что чтобы стать успешным венчурным капиталистом, необходимо иметь предпринимательский опыт. Почему так считают? Всё просто: именно тогда между инвестором и основателем стартапа сможет образоваться наиболее тесная связь, потому что венчурный инвестор будет лучше понимать все тонкости запуска и масштабирования проекта — от найма персонала и продаж до поиска инвестиций и закрытия сделок. И такой опыт действительно становится ценным ресурсом в венчурной индустрии — не только деньги, но и знания инвестора помогают стартапам становиться успешнее.

Можно провести аналогию из мира спорта: после завершения карьеры некоторые игроки становятся тренерами, которым в их новом статусе очень помогает предыдущий профессиональный опыт. Перечислим лишь некоторых из них: Карло Анчелотти, Кенни Далглиш, Юрген Клинсман, Франц Беккенбауэр, Пеп Гвардиола, Зинедин Зидан в европейском футболе; Док Риверс, Билл Рассел, Ленни Уилкинс в NBA; Мартина Хингис, Иван Лендл в теннисе и многие другие.

В этой статье я поделюсь с вами списком 30 технологических предпринимателей, которым удалось стать успешными венчурными инвесторами, запустившими не один фонд, проинвестировавшими в десятки компаний и имеющими впечатляющие выходы в своей уже венчурной карьере. Многие участники списка добились таких высот в VC, что об их предпринимательском опыте незаслуженно начали забывать

Однако перед тем, как мы подробно погрузимся в мир европейского венчура, давайте посмотрим, как обстоит дело в Северной Америке с предпринимателями, перешедшими на сторону инвестора. CB Insights провели исследование о топ-100 венчурных фирмах в США и обнаружили, что ~40% партнёров фондов ранее были основателями технологических компаний. При этом из топ-10 инвесторов у 6 не было предпринимательского опыта (это Билл Гарлей, Крис Сакка, Джон Доер, Мэри Микер, Кристен Грин и Брайан Сингерман). Общая картина выглядит следующим образом:

Источник: https://www.cbinsights.com/research/founders-best-venture-capitalist-investors/

Что насчёт Европы? Согласно нашему исследованию, из 300 венчурных фирм, которые собрали хотя бы один фонд, объёмом не менее $50 миллионов, разве что у 50 управляющих партнёров есть предыдущий предпринимательский опыт (что составляет ~17%), тогда как остальные либо пришли в сферу венчурных инвестиций из “точных сфер” (консалтинг, банкинг, итд), либо были наёмными сотрудниками крупных корпораций.

При таких раскладах мне кажется особенно важным отметить стремление тех, у кого сложились успешные предпринимательские карьеры (и которым удалось заработать на этом состояние), посвятить ещё как минимум пару десятков своих лет сфере венчурного капитала, помогая молодым технологическим предпринимателям совершать прорывы как в Европе, так и во всём мире.

Почему в современном мире основатель стартапа должен заботиться о том, был ли у венчурного инвестора предпринимательский опыт? Всё дело в том, что весьма вероятно, что именно такие партнёры фондов были в авангарде европейской технологической индустрии, какой мы её знаем сегодня, и именно поэтому будет полезно учиться у лучших.

Ниже представлены карточки: слева на них фото предпринимателя и логотипы компаний, им основанных, проданных или масштабированных, справа — фото тех же людей, но уже в качестве инвесторов, а также некоторые детали об их инвестиционной деятельности. Надеюсь, вы найдёте для себя много полезной информации! Если вы считаете, что в этом списке кого-то не хватает — напишите мне на почту [email protected]

Реформа 1861 года: резкий толчок к росту буржуазии | Российское агентство правовой и судебной информации

Самая радикальная правовая реформа за все время существования абсолютной монархии в России – отмена крепостного права – стала прорывной и для процесса формирования класса буржуазии. Экономические интересы государства позволили крестьянам превратиться в «свободных сельских обывателей», а также расширили возможности других сословий. 

О том, как при правовой и финансовой поддержке государства возникла прослойка капиталистов-предпринимателей рассказывает в пятом эпизоде своего расследования кандидат исторических наук, депутат Госдумы первого созыва Александр Минжуренко.

---

Дело в том, что основным источником складывания предпринимательского слоя в стране было именно крестьянство. И крестьяне явочным порядком пополняли ряды нового класса и ранее. Но это были отдельные ручейки, пробивавшие местами плотину крепостного права и связанных с ним ограничений для свободного предпринимательства. 

Правительство под напором растущего капитализма и социально-экономических потребностей всего государства делало в данном отношении отдельные «послабления» для крестьян в правовой сфере, но этого к 1860-м годам XIX века было уже недостаточно.

Поэтому среди всех предпосылок назревшей реформы мы здесь выделим именно потребности развивающейся рыночной экономики, которая требовала допуска к занятиям предпринимательством больших масс новых субъектов права. И крестьяне должны были в новых свободных условиях обеспечить рост числа капиталистов, с одной стороны, а с другой — рост числа наемных работников. Ведь буржуазия, кроме своего юридического освобождения, нуждалась и в рынке свободной рабочей силы. И реформа по отмене крепостного права решала оба эти вопроса: из крестьян выходили как предприниматели, так и рабочие. Намного более интенсивно в России пошло формирование двух классов капиталистического общества.

При всей половинчатости и незавершенности реформы 1861 года она неизбежно влекла за собой поворот правовой и экономической политики правительства. Классовая основа ее оставалась во многом прежней, царизм опирался главным образом на дворянство. 

Власть стремилась к сохранению и укреплению политической власти и экономических привилегий помещиков, но для достижения этой цели в новых условиях вынуждена была активно способствовать экономическому развитию страны по пути капитализма, подводить новый социально-экономический базис под самодержавие.

В правовом отношении реформа нанесла ощутимый удар по сословному строю в России. Сословность русского общества ранее полностью предопределяла объем прав разных социальных категорий населения. 

Кульминацией развития сословной системы явился предыдущий XVIII век. Из четырех основных сословий: дворяне, горожане, духовенство и крестьяне – каждое наделялось определенными правами и исполняло определенные обязанности. 

Самым широким кругом прав пользовались дворяне, государство особо заботилось о защите их прав и интересов. Намного больше других были ограничены в правах крестьяне. Правоспособность крестьян была ограничена столь существенно, что нередко их называли «рабами». Реформа же привела к существенному сближению правового статуса представителей различных социальных групп.

Правоспособность крестьян была существенно расширена: из «почти рабов» они становились свободными людьми. Расширение крестьянской правосубъектности выражалось в предоставлении им целого ряда прав и возможностей. Нас здесь интересуют прежде всего те права, которые позволили крестьянам легально влиться в ряды буржуазии.

Сословия реформой не отменялись, но крестьяне теперь по закону могли «перечисляться в другие сословия», что создавало для них правовые условия для предпринимательства. Но даже оставаясь в прежнем сословии (теперь крестьяне назывались «свободными сельскими обывателями»), крестьяне получали свободу в области торгово-промышленной деятельности.

Теперь крестьяне-предприниматели могли заключать «законом дозволенные» договоры как с частными лицами, так и с казной. Согласно статье 23 закона, капиталисты из крестьян получали право «открывать и содержать на законном основании фабрики и разные промышленные, торговые и ремесленные заведения». Они могли записываться в цехи, «производить ремесла» как в селениях, так и в городах, «вступать в гильдии, торговые разряды и соответствующие им подряды». Тем самым им были предоставлены права, предусмотренные Торговым и Промышленным уставами.

Исходя из интересов государства, его обороноспособности и стратегических геополитических планов, царское правительство не только создавало правовые основания для деятельности буржуазии, но и вынуждено было вступить на путь форсирования капиталистического развития страны методами непосредственного государственного вмешательства, что в целом было совершенно несвойственно периоду домонополистического капитализма на Западе. Базой государственного вмешательства было огромное в России государственно-капиталистическое хозяйство и крупнейшие для XIX в. военные расходы в мирное время.

Объектом форсированного развития были, в первую очередь, железные дороги и обслуживающие их отрасли тяжелой промышленности (производство рельсов, подвижного состава), предприятия военной промышленности, отдельные предприятия других отраслей тяжелой промышленности, а с 1890-х годов—создание самостоятельной металлургической базы в стране. 

Особая правовая и финансовая поддержка оказывалась частным банкам, сначала в годы их возникновения (1863—1873) в целях ускорения формирования капиталистической кредитной системы, а на последующих стадиях ее развития — для укрепления банков. Такая политика проводилась в период подъема и роста хозяйства и сменялась во время кризисов и застоя широкой поддержкой вплоть до сохранения искусственными мерами существования банкротившихся предприятий и банков.

Государство создавало льготные правовые условия и для привлечения средств из-за рубежа. На первом этапе усиленного железнодорожного строительства (1860—70-е годы) оно велось почти целиком за счет иностранных капиталов, но при решающем участии правительства в их привлечении — путем государственных займов, явных или прикрытых правовыми гарантиями правительства. 

Российские же учредители железнодорожных обществ почти бесконтрольно осуществляли строительство и эксплуатацию дорог с ничтожными собственными капиталами и колоссально обогащались за счет государственных средств. При этом правительство при введенной системе гарантий даже субсидировало убыточные железные дороги. 

Весьма существенной была в 1860—80-х годах роль государственного участия в образовании капиталов и даже управлении первыми крупными предприятиями новых отраслей тяжелой промышленности (передельная металлургия, транспортное машиностроение, военные заводы).

Так, при существенной правовой и финансовой поддержке государства возник целый слой российских капиталистов-предпринимателей в железнодорожном строительстве, в тяжелой промышленности, в банковской сфере. Эти отряды буржуазии своим обогащением во многом, а подчас и целиком были обязаны правительству.

Продолжение читайте на сайте РАПСИ 12 мая

8 Ключевое различие между предпринимателем и капиталистом

Предприниматель — это человек, который основывает отрасль и принимает на себя риски, тогда как капиталист — это человек, который предоставляет капитал для отрасли. Если капиталист также берет на себя риски, наряду с предоставлением капитала, то он будет называться предпринимателем. Различие между предпринимателем и капиталистом

Различие между предпринимателем и капиталистом

Следовательно, существует большая разница между предпринимателем и капиталистом, которую можно объяснить. , а именно:

1.Значение

Предприниматель — это лицо или группа лиц, которые осуществляют деятельность, связанную с созданием промышленности и инноваций.

Капиталист — это человек, который предоставляет капитал для любой отрасли.

2. Статус

Предприниматель является собственником отрасли.

Статус капиталиста в отрасли — это поставщик долга.

Связано: 8 Различия между предпринимателем и менеджером.

3. Характер функций

Функция предпринимателя (собственника) заключается в принятии на себя рисков.

Функция капиталиста — сделать капитал доступным.

4. Вознаграждение

Предприниматель получает прибыль в качестве вознаграждения за свои услуги и риски.

Капиталист интересуется доходом на вложенный им капитал.

5. Формулирование политики

Обычно предприниматели выполняют функции формулирования политики для отрасли.

Обычно капиталисты не формулируют политику. Хотя сейчас в совет директоров компаний входят представители финансирующих организаций.

Даже в этом случае финансовые учреждения не признаются предпринимателями.

6. Принятие на себя рисков

Предприниматель сталкивается с несколькими рисками и неопределенностями при создании отраслей и инновационной деятельности.

Функция капиталиста — вкладывать капитал.

Он не должен рисковать, как предприниматель.

Связанные: 21 тип предпринимателей (объяснение с примерами).

7. Определенность дохода

Доход предпринимателя не определен.Он может получать или не получать прибыль.

Определен процент к получению капиталистом по инвестициям. Следовательно, , его доход определен.

8. Статус отраслей

Статус капиталистов и предпринимателей обычно может быть одинаковым в малых предприятиях и отраслях.

В крупных компаниях и отраслях, как правило, это не так.

В компаниях акционеры имеют статус предпринимателей, а кредиторы — капиталиста.

Чт, теперь вы знаете разницу между предпринимателем и капиталистом.

Подробнее:

Предприниматели и капиталисты на арене рынка

Я часто выступаю против капитализма в этом блоге, и в следующей проповеди я хотел бы предложить свой взгляд на разницу между капиталистом и предпринимателем:

---

Предприниматели и капиталисты — две фундаментально разные стороны процесса созидательного разрушения, присущего капитализму.С одной стороны — сверхчеловеческое предпринимательство; героические и противоречивые личности, которые неизменно продвигают технологии, разрушая старые методы. На противоположной стороне реакционный капиталист; боязливые люди богатства и старых обычаев, которые требуют от государства гарантированной отдачи от инвестиций за счет прогресса для всех. Именно на рыночной арене встречаются эти старые и новые силы; столкновение, чтобы увидеть, кто будет победителем в этот день и время. Стадион, на котором они встречаются, заполнен людьми рынка; массы и рабочие всех типов; которые присутствуют для зрелища соревнования, но которые также влияют на результат, через кого они решают поддержать в этом столкновении между старым и новым.

Предприниматели Ubermensch

Предприниматели — герои непрекращающейся революции, которую мы называем прогрессом. Они — чемпионы, которые берут на себя гигантский риск, и именно они ставят на карту свои средства к существованию, чтобы увидеть прогресс в выбранной ими области. Это люди, которые выбирают быть Атласом в наше время и поднимают мир на свои плечи, чтобы нести нас всех к своему новому видению мира — даже если нам это не нравится. Это люди, которые занимаются созидательным разрушением капитализма не ради прибыли, а для достижения прогресса.

Предприниматели заинтересованы изменить старый порядок и воссоздать то, что они стремятся разрушить, более продуктивным, прибыльным и технологически продвинутым способом. Предприниматели — это капитаны кораблей, составители шоу и влиятельные лидеры, которые должны мотивировать и мобилизовать поддержку, чтобы реализовать свое видение, которое должно сдвинуть земной шар вокруг своей оси. Это те, кто настаивает на том, чтобы мир изменился; и они будут теми, кто потребует этого. Они не должны использоваться для увековечения старых, анахроничных способов делать что-то для выгоды другого; они выбирают творить для себя или умереть, пытаясь.Именно благодаря страстному рвению предпринимателя они могут привлекать преданных последователей, которые будут привержены борьбе за то, как предприниматель видит мир.

Человек на арене

Когда одинокий обнаженный мужчина выходит на арену перед всем миром, чтобы продемонстрировать свои успехи в борьбе за экономию, он ничтожен; жалко и неумело выглядеть перед Голиафом государства; их действующий чемпион рынка. Здесь, в тишине перед боем, предприниматель глубоко вздыхает, вооруженный своим превосходным продуктом и технологиями; самодовольно усмехаясь про себя, потому что он знает, какое величие придет в следующем столкновении:

«Важен не критик; не тот, кто указывает, как сильный человек спотыкается или где делатель мог бы сделать это лучше.Заслуга принадлежит человеку, который действительно находится на арене, чье лицо испачкано пылью, потом и кровью; кто доблестно стремится; кто ошибается, кто терпит неудачу снова и снова, потому что нет усилий без ошибок и недостатков; но кто на самом деле стремится делать дела; кто знает большой энтузиазм, великую преданность; кто тратит себя на достойное дело; кто в лучшем случае знает, в конце концов, торжество высоких достижений, и кто в худшем случае, если он потерпит неудачу, по крайней мере, потерпит неудачу, несмотря на большую смелость, так что его место никогда не будет среди тех холодных и робких душ, которые не знают ни победы, ни поражения .”

— Теодор Рузвельт, Гражданство Республики

Рабочие и массы толпы

Между этим миром предпринимателей и капиталистов разрываются рабочие и массы. Именно за массы ведется вся битва; и все же они никогда не выйдут на арену, и многие могут даже никогда не увидеть битву. Совершенно незаметно для них, они являются истинными арбитрами в отношении того, кто должен быть победителем, и определяют исход, через который они болеют.Именно в этом зрелище арены массы делают свой выбор, кого они победят: героического неудачника-предпринимателя или нынешнего защитника статус-кво.

Предприниматели, решившие выйти на арену, должны приветствовать и поддержать их. Именно из них, из толпы, он может собрать силы, чтобы стать сверхчеловеком того времени; поднять из толпы волю к власти для прогресса. Именно в них предприниматель может найти боевой дух, чтобы бороться на арене рынка вопреки всему.Именно за счет их поддержки, лояльности и убеждений предприниматель может противостоять Голиафу. Используя свой ум, хитрость, превосходные технологии и поддержку людей, чтобы победить демона прошлого, именно Он откроет путь к переменам в будущем.

Именно здесь, на арене, произошла схватка с действующим чемпионом рынков. Государство, корпоративные олигархи и все их союзники поддерживают Голиафа всем, чем могут, и будут вести войну с трибун другими способами.Они будут использовать пропаганду, создавать правила арены, которые служат действующим чемпионам, напрямую саботировать матчи и откровенное мошенничество — государство и капиталист сделают все, чтобы их чемпионы на рынке остались. Имея почти непреодолимые шансы против предпринимателя, он выходит на арену, полностью осознавая, что борьба, которая ведется против него, крайне несправедлива.

Вооруженный революционным стремлением к переменам и разрушению самих сущностей, против которых он борется, предприниматель выходит на ринг с улыбкой человека, готового встретить смерть.Именно благодаря такому лидерству, страсти и geist он вдохновляет других вырваться из кубических темниц бессмысленной тупости и серости в свободный мир более тяжелой работы по собственному выбору. Он вдохновляет людей трудиться под его игом ради убеждений, ради которых он пашет. Людям, решившим присоединиться к нему, не будет предоставлено 401К или постоянная безопасность, но им будет оказано его уважение и часть его корабля за то, что они помогли ему построить такое видение.

Реакционный действующий капиталист

Капиталисты — это подонки, которые делают все, что в их силах, чтобы остановить прогресс на каждом этапе пути.Это трусливые паразиты, которые прячутся за куртками политиков, как детей пугают; умоляя об их защите и угнетении любого, кто бросает им вызов. Их интерес распространяется только на их семьи, друзей, друзей и откаты; за счет всех остальных. Мораль, этика и цель — это концепции, которые совершенно чужды капиталистам; мотив прибыли — единственное, что для них имеет значение. Капиталистическая маскировка под фальшивую, прозрачную, вульгарную идеологию, которая имеет мало смысла, но, тем не менее, представляет собой лозунги и политические позиции, которые могут быть выданы массам как конфета.Капиталисты, подобно монополистам, олигополистам и фашистам, полагают, что они имеют право на все, что они могут принудительно извлечь у других в соответствии с управляемыми и коррумпированными законами суверена.

Капиталисты любят закон, государство и особенно полицию. Ведь именно государство защищает капиталистическую нечисть, защищает каждое их движение, оправдывает их нарушения прав человека и, что наиболее важно, предлагает оправдание нечестивому разрушению мира природы во имя пророка по имени Выгода.Именно государство защищает этих злых людей от ножей правосудия и позволяет им эксплуатировать бесчисленные несметные души за немногим более 30 серебряных монет. Капиталисты любят государство больше, чем прибыль, потому что они знают, что именно государство позволяет им создавать мир таким, какой он есть. Государство — единственный истинный бог капиталиста.

Капиталисты никогда не пачкают свои руки тяжелой битвой, с которой предприниматель сталкивается на арене. Они, возможно, и поднялись на арене, но как только они присоединятся к высшим эшелонам общества, отпадет необходимость в таком «театральном представлении», как боевые действия на арене.Их битва давно была выиграна другими способами, и теперь они считают, что имеют право на пьедестал, на который они взошли. Отсюда не нужно ни работать, ни драться — работа для пролов, а борьба — для наемников — не нужно жить жирным пальцем, когда у кого-то есть сила капитала.

Вот где мы можем увидеть квинтэссенцию различия между капиталистом и предпринимателем. Капиталист — часть нынешней системы, и они хотели бы, чтобы она застыла во времени.Монополии и олигополии, которые капиталист приобрел для себя, подобны ложным чемпионам, которым они помогли встать на арену: купленные за грязные деньги и сделавшие победителя не силой или остроумием, а хитростью и обманом. Капиталистов не волнует, как делаются деньги, их единственный интерес — получение прибыли для себя. Они не заинтересованы в человеческом прогрессе и предпочитают гарантированную отдачу от вложений, даже если они аморальны, чем идти на ненормальный риск ради создания чего-то глубокого.Можно было бы подозревать, что мотив прибыли будет их первой мотивационной силой, однако этого не может быть. Пророки — капиталистические прибыли — могут существовать только в рамках теологии нынешней экономической, политической и правовой систем. Нужно предложить свою десятину в долларах и здравый смысл Богу государства вместе с безумной убежденностью в том, что государство всем командует.

Все и вся можно покупать и продавать; включая сами законы. Так всегда велась битва за господство на рынке: на несправедливых условиях, с несправедливыми правилами, созданными несправедливой системой.

Мировое время и воля к власти

«Я видел, как Император — этот велтгейст — выезжал из города на разведку. Это действительно прекрасное ощущение — видеть такого человека, который, сосредоточенный здесь в одной точке, верхом на лошади, тянется над миром и овладевает им. . . этот неординарный человек, которым невозможно не восхищаться »- Георгий Гегель

Есть другой тип людей, которых нельзя втолкнуть в роль капиталиста или предпринимателя на арене.Это он настоящий чемпион; кто-то, кто не известен по названию того, что они делают, а скорее это их существо, их geist , которое может быть представлено только их именем. Это такие люди, как Форд, Карнеги, Тесла, Джобс и многие другие; люди, которые своим личным рвением и стремлением построить что-то большее, нечто иное, чего нельзя было удержать в узких рамках арены. Это люди, за которыми собираются венчурные капиталисты (предприниматели из мира капитализма).Венчурные капиталисты вышли из капиталистической игры и видят истинных лордов рынка и арены: людей, которые создают прогресс.

Это люди, которые, как Спартак, не могли считаться кем-то другим, кроме самих себя. Мужчины, которые достигли величия не потому, что им отведена роль; но из-за внутренней силы, которая требует величия. Именно здесь люди, избравшие стать Богами, выходят за рамки любой данной им роли и страстно строят свою собственную.

Это не из-за их высокомерия или высокомерия их силы; но от истинной силы, которая им повелевает. Это люди, которые стремятся создать лучший мир для всех и обладают личной способностью проявлять это, потому что они помазаны силой Weltgeist. Это люди, которые отважно сражаются на арене, а не ради зрелища игры или для того, чтобы стоять над телом другого; но чтобы они могли стоять на этой арене и направлять свой меч на царскую ложу, безмолвно предупреждая их о том, что должно произойти.Это люди, которые сражаются не из-за острых ощущений в битве, а из-за своего личного стремления к переменам. Это люди, которые готовы рискнуть всем, бросив осторожность на ветер, чтобы нанести удар судьбе.

Предприниматель — сверхчеловек экономики; он тот, кто подходит к случаю и использует момент не для того, чтобы зарабатывать деньги, а для того, чтобы добиться прогресса. Он не человек хладнокровных и расчетливых чисел, но страстных и смелых шагов, стремящихся к переменам, которые он требует, чтобы они проявились в мире или потерпят поражение в своей попытке.Предприниматель — это радикал, который настаивает на том, чтобы старую, неэффективную, статичную версию того, что сейчас происходит, нужно уничтожить во имя чего-то лучшего. Он делает это не для того, чтобы разбогатеть — любой человек может разбогатеть с помощью мелких материальных вещей. Он делает это, чтобы стать Великим, быть Сверхчеловеком нашего времени.

Нравится:

Нравится Загрузка …

Связанные

Предприниматели, капиталисты и спекулянты (Людвиг фон Мизес)

Когда люди решают проблемы своих собственных действий и когда экономическая история, описательная экономика и экономическая статистика сообщают о действиях других людей, используют термины предприниматель, капиталист. землевладелец, рабочий, потребитель говорят об идеальных типах.Когда экономика использует те же термины, она говорит о каталлактических категориях. Предприниматели, капиталисты, землевладельцы, рабочие и потребители экономической теории — не живые люди, как их можно встретить в реальности жизни и истории. Они являются воплощением различных функций в рыночных операциях.

Живой и действующий человек по необходимости совмещает в себе разные функции. Он никогда не бывает просто потребителем. Кроме того, он либо предприниматель, либо землевладелец, либо капиталист, либо рабочий, либо человек, получающий доход от таких людей.Более того, функции предпринимателя, землевладельца, капиталиста и рабочего очень часто совмещаются в одних и тех же лицах.

Экономика, говоря о предпринимателях, имеет в виду не людей, а определенную функцию. Эта функция не является особенностью особой группы или класса людей; он присущ каждому действию и обременяет каждого действующего лица. Реализуя эту функцию в воображаемой фигуре, мы прибегаем к методологической импровизации. Термин «предприниматель», используемый в каталлактической теории, означает: действующий человек рассматривается исключительно с точки зрения неопределенности, присущей каждому действию.Используя этот термин, нельзя забывать, что каждое действие связано с течением времени и, следовательно, связано с предположениями. Капиталисты, помещики и рабочие по необходимости спекулянты. То же самое и с потребителем в обеспечении ожидаемых будущих потребностей. Есть много скользких чашек и губ.

Давайте попробуем осмыслить воображаемую конструкцию чистого предпринимателя до ее конечных логических следствий. У этого предпринимателя нет капитала. Капитал, необходимый для его предпринимательской деятельности, ссужается ему капиталистами в виде денежных ссуд.Закон, правда, считает его владельцем различных средств производства, приобретаемых путем увеличения заемных сумм. Тем не менее он остается без имущества, поскольку сумма его активов уравновешивается его обязательствами. Если ему это удастся, чистая прибыль будет его. Если он потерпит неудачу, убытки должны понести капиталисты, которые ссудили ему средства. Такой предприниматель фактически был бы наемным работником капиталистов, которые спекулируют на их счетах и ​​получают 100-процентную долю чистой прибыли, не беспокоясь об убытках.Но даже если предприниматель в состоянии предоставить себе часть необходимого капитала и берет в долг только остальное, по сути дела обстоят не иначе. Поскольку понесенные убытки не могут быть покрыты за счет собственных средств предпринимателя, они ложатся на ссудных капиталистов, какими бы ни были условия контракта. Капиталист всегда практически предприниматель и спекулянт. Он всегда рискует потерять свои средства. Совершенно безопасных вложений не существует.

Самодостаточный землевладелец, который обрабатывает свое поместье только для обеспечения собственного домашнего хозяйства, подвержен влиянию всех изменений, влияющих на плодородие его фермы или его личные нужды. В условиях рыночной экономики на результат деятельности фермера влияют все изменения, касающиеся важности его участка земли для снабжения рынка. Фермер явно, даже с точки зрения обыденной терминологии, предприниматель. Ни один владелец каких-либо средств производства, независимо от того, представлены ли они в материальных благах или в деньгах, не остается равнодушным к неопределенности будущего.Использование любых материальных товаров или денег для производства, то есть обеспечение на более поздние сроки, само по себе является предпринимательской деятельностью.

В сущности, у рабочего все то же самое. Он прирожденный обладатель определенных способностей; его врожденные способности — это средство производства, которое лучше подходит для одних видов работы, менее приспособлено для других и совсем не приспособлено для третьих. Если он приобрел навыки, необходимые для выполнения определенных видов работ, он занимает положение инвестора с учетом времени и материальных затрат, затраченных на это обучение.Он сделал вклад в ожидании компенсации адекватным результатом. Рабочий является предпринимателем, поскольку его заработная плата определяется рыночной ценой за тот вид работы, который он может выполнять. Эта цена изменяется в соответствии с изменением условий, точно так же, как меняется цена любого другого фактора производства.

В контексте экономической теории значение рассматриваемых терминов следующее: предприниматель означает действующего человека в отношении изменений, происходящих в данных рынка.Капиталист и землевладелец означают действующего человека в отношении изменений стоимости и цен, которые, даже если все рыночные данные остаются равными, вызываются простым течением времени как следствие разной оценки нынешних благ и будущих благ. Рабочий означает человека в отношении использования фактора производства человеческого труда. Таким образом, каждая функция прекрасно интегрирована: предприниматель получает прибыль или терпит убытки; владельцы средств производства (капитальных товаров или земли) получают первоначальные проценты; рабочие получают зарплату.В этом смысле мы разрабатываем воображаемую конструкцию функционального распределения как отличную от действительного исторического распределения.

Фьючерсный рынок может освободить предпринимателя от части его предпринимательской функции. Поскольку предприниматель застраховал себя с помощью подходящих форвардных сделок от возможных убытков, он перестает быть предпринимателем, и предпринимательская функция переходит к другой стороне контракта. Хлопковый прядильщик, который, покупая хлопок-сырец для фабрики, продает такое же количество вперед, отказался от части своей предпринимательской функции.Он не получит ни прибыли, ни убытков от изменений цен на хлопок, происходящих в рассматриваемый период. Конечно, он не перестает полностью выполнять предпринимательскую функцию. Тем не менее, те изменения в цене пряжи в целом или в цене отдельных марок и видов, которые он производит, не вызванные изменением цены на хлопок-сырец, тем не менее, влияют на него. Даже если он работает только в качестве подрядчика за согласованное вознаграждение, он по-прежнему выполняет предпринимательскую функцию в отношении средств, вложенных в его компанию
.

Мы можем построить образ экономики, в которой условия, необходимые для создания фьючерсных рынков, реализуются для всех видов товаров и услуг. В такой воображаемой конструкции предпринимательская функция полностью отделена от всех других функций. Возникает класс чистых предпринимателей. Цены, определяемые на фьючерсных рынках, направляют весь производственный аппарат. Только торговцы фьючерсами получают прибыль и несут убытки. Все остальные люди как бы застрахованы от возможных неблагоприятных последствий неопределенности будущего.В этом отношении они пользуются безопасностью. Руководители различных бизнес-единиц фактически являются сотрудниками, так сказать, с фиксированным доходом. Если мы далее предположим, что эта экономика является стационарной и что все фьючерсные операции сосредоточены в одной корпорации, очевидно, что общая сумма убытков этой корпорации точно равна общей сумме ее прибыли. Нам нужно только национализировать эту корпорацию, чтобы создать социалистическое государство без прибылей и убытков, состояние безмятежной безопасности и стабильности.Но это так только потому, что наше определение стационарной экономики подразумевает равенство общей суммы потерь и прибыли. В меняющейся экономике должен возникнуть избыток прибыли или убытков.

Было бы напрасной тратой времени задерживаться на столь замысловатых образах, которые не способствуют анализу экономических проблем. Единственная причина для их упоминания состоит в том, что они отражают идеи, лежащие в основе некоторых критических замечаний в адрес экономической системы капитализма и некоторых иллюзорных планов, предлагаемых для социалистического контроля над бизнесом.Действительно, социалистическая схема логически совместима с неосуществимыми воображаемыми конструкциями равномерно вращающейся экономики и стационарной экономики. Пристрастие, с которым экономисты-математики почти исключительно имеют дело с условиями этих воображаемых построений и с подразумеваемым в них состоянием «равновесия», заставило людей забыть о том, что это нереальные, самопротиворечивые и воображаемые средства мышления и ничего еще. Это, конечно, не подходящие модели для построения живого общества действующих мужчин.

[Это отрывок из книги Людвига фон Мизеса Human Action (глава XIV). В настоящее время я перевожу этот шедевр на голландский, который скоро будет доступен. Вы можете заказать здесь всю его книгу.]

Венчурных капиталистов и серийных предпринимателей

Привычное предпринимательство привлекает все большее внимание, большая часть которого сосредоточена на предпринимателях, которые открыли более одного предприятия. В этой статье исследуется важность обычных предпринимателей для индустрии венчурного капитала, с особым акцентом на тех, кто отказался от первоначальных инвестиций в портфель венчурного капиталиста, называемых серийными предпринимателями.По мере созревания рынков венчурного капитала все большее число предпринимателей, вероятно, покинет свои первоначальные предприятия, создав пул предпринимателей с потенциалом для начала последующих предприятий. Венчурные капиталисты, делающие инвестиции, могут инвестировать как в предпринимателей, открывающих новые предприятия, так и в тех, кто покупает предприятие путем выкупа или бай-инов со стороны руководства. На этой более широкой основе в статье разработана классификация типов серийных предприятий. Перед венчурными капиталистами поднимается ряд вопросов, в частности, относительная привлекательность реинвестирования в бывших предпринимателей и политика, которую они проводят при отслеживании и оценке таких лиц.

В статье рассматриваются перспективы венчурных капиталистов в отношении инвестирования в серийных предпринимателей на основе репрезентативной выборки из 55 британских венчурных капиталистов (ответ 48,7%, а также последующий опрос тех, кто имел более обширный опыт серийных предпринимателей (23 респондентов). Результаты опроса показывают, что, несмотря на сильное предпочтение использования предпринимателя, который играл важную роль в предыдущем предприятии, степень, в которой уходящие предприниматели снова финансируются из собственного портфеля, ограничена, хотя есть более обширные использование таких лиц в качестве консультантов.При отборе предпринимателей, покидающих предыдущие предприятия, на предмет последующих инвестиций, венчурные капиталисты наиболее высоко оценивали атрибуты, связанные с коммерческой осведомленностью, опытом в конкретном секторе и личными амбициями предпринимателя.

Венчурные капиталисты действительно широко используют серийных предпринимателей, вышедших из портфелей других венчурных капиталистов, в первую очередь для того, чтобы привлечь внимание руководства. Результаты опроса свидетельствуют о том, что венчурные капиталисты редко оценивают предпринимателей формально во время ухода и что необычно поддерживать формальные связи с предпринимателями после их ухода.Эти очевидные недостатки предполагают, что, возможно, упускаются инвестиционные возможности. Венчурные капиталисты, предпочитающие серийных предпринимателей, как правило, имели больший объем инвестируемых средств и были намного старше тех венчурных капиталистов, которые не предпочитали использовать серийных предпринимателей, что отражает возможность того, что у более старых венчурных капиталистов было больше возможностей и опыта по сравнению со вторыми предприниматели.

Факторы оценки инвестиций были подвергнуты анализу основных компонентов для определения основных параметров / взаимосвязей между ними.Что касается общих факторов оценки инвестиций, было выделено пять факторов. Два фактора были связаны с послужным списком; один из них отражает опыт владения, а другой — управленческий опыт. Третий фактор был связан с личными характеристиками, такими как возраст, знания и семейное положение. Четвертый фактор представляет собой связи с финансирующим учреждением, а последний фактор (фактор единственной переменной) касается финансовых обязательств. Анализ основных компонентов для отбора факторов, влияющих на участие руководства, позволил получить единый фактор, включающий все переменные.Затем эти факторы были подвергнуты многомерному дисперсионному анализу (MANOVA) с предпочтением использования серийного предпринимателя в качестве независимой переменной. Результаты показывают, что существуют значительные различия между венчурными капиталистами, которые предпочитают серийных предпринимателей, и теми, кто этого не делает, в отношении опыта владения бизнесом, продолжительности их предпринимательской карьеры и количества их предыдущих предприятий.

Результаты исследования имеют значение для практиков.Во-первых, результаты подчеркивают важность рассмотрения предыдущего венчурного опыта не изолированно, а в контексте других ключевых инвестиционных критериев. Во-вторых, отсутствие значительно более высоких результатов у серийных предпринимателей по сравнению с новичками еще раз подчеркивает необходимость осторожности при оценке опытных предпринимателей. В-третьих, относительно низкая степень формальной и строгой оценки и мониторинга после выхода со стороны венчурных капиталистов предполагает, что важные возможности для инвестирования в опытных предпринимателей могут быть упущены.

Предпринимательство и благотворительность в условиях американского капитализма в JSTOR

Abstract

Американский капитализм отличается от всех других форм промышленного капитализма своей исторической направленностью как на создание богатства (предпринимательство), так и на восстановление богатства (благотворительность). Филантропия — это часть неявного общественного договора, который постоянно поддерживает и оживляет экономическое процветание. Большая часть нового богатства, созданного исторически, была возвращена сообществу для создания великих социальных институтов, которые положительно влияют на будущий экономический рост.Эта связь между предпринимательством и филантропией не была полностью исследована ни экономистами, ни широкой общественностью. Цель данной статьи — предложить американским филантропам — особенно тем, кто заработал собственные состояния — создать фонды, которые, в свою очередь, способствуют большему и более широкому экономическому процветанию за счет создания знаний. Если мы не анализируем филантропию, мы не сможем понять ни то, как происходило экономическое развитие, ни то, что объясняет американское экономическое доминирование.

Информация журнала

Предпринимательство становится все более важным как научная область. Экономика малого бизнеса представляет собой бесценный форум для исследований и стипендий, посвященных роли предпринимательства и малого бизнеса. Журнал имеет широкий охват и посвящен множеству аспектов предпринимательства, включая характеристики предпринимателей, новые предприятия и инновации, жизненные циклы фирм; а также роль, которую играют институты и государственная политика в местном, региональном, национальном и международном контексте.Small Business Economics публикует теоретические, эмпирические и концептуальные статьи и поощряет междисциплинарные и междисциплинарные исследования по широкому спектру дисциплин и смежных областей, включая экономику, финансы, менеджмент, психологию, региональные исследования, социологию и стратегию.

Информация об издателе

Springer — одна из ведущих международных научных издательских компаний, издающая более 1200 журналов и более 3000 новых книг ежегодно, охватывающих широкий круг предметов, включая биомедицину и науки о жизни, клиническую медицину, физика, инженерия, математика, компьютерные науки и экономика.

(PDF) Рост предпринимательской экономики и будущее динамического капитализма

Робинсон, Дж., 1995. Технологии, изменения и возникающий международный порядок. SAIS

Обзор 15 (1), 153-173.

Родрик Д., 2007. Одна экономика, много рецептов. Издательство Принстонского университета, Принстон.

Ромер П.М., 1990. Эндогенные технические изменения. Журнал политической экономии 98 (5), S71-

S102.

Ромиг, А., Бейкер, А., Йоханнес, Дж., Циппериан, Т., Эйкель, К., Кирхгофф, Б., Мани, Х.С., Рао,

CNR, Уолш, С., 2007. Введение в политику в области нанотехнологий: возможности и

ограничений для стран с формирующейся рыночной экономикой и развитых стран. Технологическое прогнозирование и

Социальные изменения 74 (9), 1634–1642.

Самила С., Соренсон О., 2011. Соглашения о недопустимости конкуренции: стимулы к инновациям или

Препятствия на пути роста. Наука управления 57 (3), 425-438.

Шерер, Ф.М., 1991. Меняющиеся взгляды на проблему размера фирмы. в Z.J. Acs и D. B.

Audretsch, (ред.), Инновации и технологические изменения: международное сравнение.

Мичиганский университет Press, Анн-Арбор. С. 24-38.

Шумпетер, Дж. А., 1942. Капитализм, социализм и демократия. Харпер и братья, Нью-

Йорк.

Шапиро, К., Вариан, Х.Р., 1999. Информационные правила: стратегическое руководство по сети

Экономика. Издательство Гарвардской школы бизнеса, Бостон, Массачусетс.

Шейн, С., 1994. Разрушая утопию: как информация попала в состав Советского Союза. Иван Р. Ди

Издатель, Чикаго.

Шульц, Г.П., 1985. Формирование американской внешней политики: новые реальности и новые способы мышления

. Иностранные дела 63 (4), 705-721.

Шуркин, Дж. Н., 2006. Сломанный гений: взлет и падение Уильяма Шокли, создателя электронной эры

. Пэлгрейв Макмиллан, Лондон.

Спенсер А.С., Кирхгоф Б.А., 2006.Шумпетер и фирмы, основанные на новых технологиях: К

— основа того, как НТБФ вызывают творческое разрушение. Международное предпринимательство

и журнал менеджмента 2 (2), 145-156.

Спенсер, А.С., Кирхгоф, Б.А., Уайт, К., 2008. Предпринимательство, инновации и богатство

Распределение: сущность созидательного разрушения. Международный журнал малого бизнеса

26 (1), 9-26.

Саксениан А., 2006. Новые аргонавты: региональные преимущества в глобальной экономике.Гарвард

University Press, Кембридж, Массачусетс.

Стам, Э., Ноотебум, Б., 2011. Предпринимательство, инновации и институты. В: Audretsch,

D., Falck, O., Heblich, S. (eds) Handbook of Research on Innovation and

Entrepreneurship. Эдвард Элгар, Челтенхэм. С. 421-438.

Стам, Э., Босма, Н., Ван Виттелостуйн, А., Де Йонг, Дж., Богерт, С., Эдвардс, Н., Ясперс,

Ф., 2012. Амбициозное предпринимательство. Обзор академической литературы и новых

направлений государственной политики.Консультативный совет по политике в области науки и технологий

(AWT), Гаага.

The Economist, 1995. Смерть дистанции, The Economist, 30 сентября 1995 года.

The Economist, 2010a. Глобальные герои: специальный отчет о предпринимательстве, The Economist,

, 14 марта 2010 г.

The Economist, 2010b. Глобальное возрождение промышленной политики. Выбор победителей, спасение проигравших.

Промышленная политика снова в моде. Извлекли ли правительства уроки из прошлых неудач? The

Economist, 5 августа 2010 г.

Турик, А.Р., Карри, М.А., Ван Стел, А., Одретч, Д.Б., 2008. Снижает ли самозанятость

безработицу? Журнал Business Venturing 23 (6), 673-686.

Туроу, Л.К., 2002. Фортуна поддерживает смелых: что мы должны сделать, чтобы построить новое и прочное

Глобальное процветание. MIT Press, Кембридж, Массачусетс.

Тироль, Дж., 1989. Теория промышленной организации. MIT Press, Кембридж, Массачусетс.

Разоблачение капиталистического ковбоя | Бостон Обзор

Бизнес-школы фетишируют предпринимательские инновации, но их самые выдающиеся герои добились успеха, потому что они манипулировали корпоративным законодательством, а не из-за личного таланта.

У капитализма, как и у самих Соединенных Штатов, есть мифология, и в течение пяти десятилетий одним из его центральных персонажей был индивидуальный предприниматель девятнадцатого века Джеймс Б. Дюк. Рискованные вложения Дюка в новомодную сигарету машинного производства, как гласит история, вытеснили дорогую разновидность сигарет ручной скрутки, которую предлагали его скучные конкуренты. Это, в свою очередь, позволило Duke контролировать национальный, а вскоре и глобальный рынок сигарет.Эта история, повторяющаяся до тошноты в деловых и исторических журналах, программах средней школы и университетов, популярных журналах и на веб-сайтах, учит, что подрывные инновации являются движущей силой капиталистического прогресса.

Проблема? История Герцога ложна: историки бизнеса середины века сфабриковали ее в соответствии с теорией созидательного разрушения, разработанной либертарианским экономистом Йозефом Шумпетером. На протяжении нескольких поколений мы извлекали уроки из этого мифа о фетишизме предпринимательских инноваций как двигателя капитализма, упуская при этом важную роль Дьюка в безудержном расширении прав и возможностей корпораций.

На протяжении нескольких поколений мы научились фетишизировать предпринимательские инновации как двигатель капитализма.

Настоящая «инновация» Герцога пришла не в 1880-е, когда сигаретная машина изменила производственный процесс, а в 1890-е, когда коммерческие корпорации сбросили оковы государственного регулирования и радикально изменили свое определение. Duke’s American Tobacco Company (ATC) вышла на передний край этого процесса, когда отразила юридические вызовы своей монополии, опираясь на новые представления о корпоративной личности после принятия Четырнадцатой поправки.Принятая во время Реконструкции, Четырнадцатая поправка установила федеральную защиту собственности и надлежащую правовую процедуру, права, ранее контролируемые законодательством штата, чтобы освобожденные рабы могли претендовать на полное гражданство независимо от того, где они проживали. Хотя поправка относилась к «лицам, рожденным или натурализованным в Соединенных Штатах», что подразумевает людей, юристы пытались использовать поправку для защиты корпоративных «лиц» от нормативных актов штата. После победы ATC в суде корпорация потребовала усиленного юридического лица, защиты со стороны государства и статуса частной, а не государственной организации.Безудержно, УВД быстро поглотило компании в Соединенных Штатах и ​​по всему миру, катапультируя Герцога к впечатляющему богатству и власти. Эти изменения в корпорации, хотя и драматические и беспрецедентные, стали казаться настолько естественными, что стали почти незаметными. А то, что естественно и невидимо, не поддается критике.

• • •

Миф о герцоге на протяжении десятилетий легитимировал рыночный капитализм. Этот миф, зародившийся в Гарвардской школе бизнеса после Второй мировой войны, оформился в Исследовательском центре истории предпринимательства.Основанный в 1948 году на средства гранта Фонда Рокфеллера, междисциплинарный исследовательский центр связал факультет экономики Гарварда с бизнес-школой и историками бизнеса. Йозеф Шумпетер поступил на факультет экономики в 1932 году и был одним из основателей Исследовательского центра. Подобно городской легенде, миф о герцоге не был результатом сознательной лжи. Скорее, экономически чистое и идеологически изолированное пространство Исследовательского центра привело к сужению критических дебатов и каскадному провалу строгих исторических методов.

Четырнадцатая поправка разрешила корпорациям требовать юридического статуса, защиты со стороны государства и статуса частной, а не государственной организации.

Шумпетер охотно использовал Исследовательский центр для продвижения идей по инновациям, которые он разрабатывал с 1930-х годов. Теория Шумпетера рассказывала драму капитализма, в которую предприниматель вошел как твердолобый антигерой, движущая сила капиталистических инноваций и прогресса. По словам экономиста Артура Смитиса, Шумпетер придал предпринимателю «гламур», изобразив предпринимателя дальновидным мошенником.В то время как большинство бизнесменов «ограждено социальными привычками или условностями и тому подобным», предприниматель-новатор, как утверждал Шумпетер, «самый рациональный и самый эгоистичный из всех». Он «более эгоцентричен, чем другие типы, потому что он меньше полагается, чем они, на традиции и связи, а также потому, что его характерная задача. . . состоит именно в том, чтобы разрушить старые и создать новые традиции ». Другими словами, если вы видите, как антиобщественный, эгоистичный предприниматель оставляет за собой развалины — разрушенные рынки, потерянные рабочие места, раздутые монополии — вы должны праздновать, а не сетовать, потому что именно так капиталистический рынок оживляет себя.Шумпетер никогда прямо не ссылался на ковбоя, но его предприниматель-антигерой заметно напоминал персонажа Джона Уэйна. (Между прочим, Шумпетер любил кататься на лошадях и часто появлялся на собраниях преподавателей Гарварда в своих джодхпурах.)

Третья жена Шумпетера, Ромейн Элизабет Буди, на которой он женился в 1937 году, посоветовала ему, как продвигать его идеи по сравнению с идеями его главного соперника, Джона Мейнарда Кейнса, который выступал за вмешательство государства и регулирование. Будучи сам по себе уважаемым экономистом, Буди призвала Шумпетера расширить свои требования и ввести свой собственный термин — «созидательное разрушение», что он и сделал в своем шедевре 1942 года « Капитализм, социализм и демократия ».В этом томе Шумпетер смело заявил, что созидательное разрушение определяет сам капитализм: «Этот процесс созидательного разрушения является существенным фактом капитализма», — писал он. «Это то, в чем состоит капитализм и в чем должно жить каждое капиталистическое предприятие». Вот изюминка: поскольку индивидуальный предприниматель — это «стержень, на котором все вращается», ему следует дать полную свободу действий, и ему не должно препятствовать регулирование. Шумпетерский идеал предпринимателя-мошенника придавал гламур его собственным либертарианским консервативным взглядам.

История бизнеса возникла в 1930-х годах с целью защиты капиталистической системы, и, как и другие сотрудники Исследовательского центра, Шумпетер видел в этой области платформу для популяризации экономической теории. Он опубликовал призыв к студентам-бизнесменам и историкам «проверить» его теорию созидательного разрушения, изучив «уже имеющуюся вторичную литературу для получения данных о предпринимательских характеристиках и феноменах». Продвинутые студенты, изучающие бизнес и историю, обязаны написать две статьи для Harvard Business Review , в которых теория творческого разрушения применялась к историческим предпринимателям, в том числе к Дьюку.

«Созидательное разрушение — существенный факт капитализма. Это то, чем должно жить каждое капиталистическое предприятие ».

Неудивительно, что авторы обнаружили, что Дюк в точности соответствует шумпетерианской модели предпринимателя. В статье 1963 года утверждалось, что «Дьюк классически иллюстрирует шумпетерианскую инновационную деятельность». Он был «смелым оппортунистом», который представил сигаретный автомат как «новую технологию производства». Его «хитрость» позволила ему договориться о самой низкой ставке роялти за машину.Из-за его «темперамента». . . [от своих] летаргических конкурентов », Дюк получил контроль над рынком и форсировал формирование монополии ATC« с Дьюком в качестве президента ». В другой статье утверждалось, что Дюк проявил черты характера шумпетерианского предпринимателя, будучи «энергичным», «проницательным и жестким», «амбициозным и яростно конкурентоспособным». «Самая значительная инновация» Дьюка — появление сигаретного автомата — позволила ему «произвести революцию во всей отрасли». Нововведения Дьюка «заставили его конкурентов дремать.«К тому времени, когда другие производители увидели ошибочность своих действий, — говорилось в статье, — Герцог украл у них долгий и тихий поход». Дюк был первым, кто увидел потенциал сигарет и первым начал продавать их за рубежом.

Ни один из этих пунктов не является точным. Дюк был не первым, кто использовал сигаретный автомат; фактически, все основные производители использовали его к 1887 году. И у него не было выгодного гонорара на самую эффективную машину; который проводился табачной компанией Lone Jack Tobacco. Дюк был не первым У.S. предприниматель, стремящийся добиться успеха с сигаретами или найти для них зарубежный рынок; Льюис Гинтер из Ричмонда, штат Вирджиния, достиг этого еще до того, как Дьюк даже начал делать сигареты. Дюк не заставлял своих конкурентов объединяться в АТЦ, и он не был ее первым президентом. Пять основных производителей сформировали корпорацию, чтобы получить влияние на переговорах по иностранным правам на лучший сигаретный автомат, и Гинтер был первым президентом. Никто не сравнивал эту историю с первоисточниками.Даже просмотр статей New York Times из статей 1880-х годов выявил бы существенные несоответствия и ошибки.

Миф о герцоге стал вирусным, когда Альфред Чендлер, долгое время считавшийся старейшиной истории бизнеса США, включил его в свой опус The Visible Hand (1977). Чендлер считал, что Исследовательский центр оказал на него самое большое влияние, а его аспирант Гленн Портер написал одну из статей о Дьюке. The Visible Hand сосредоточился на роли менеджеров, а не предпринимателей, но Чендлер отметил инновационные фирмы, которые достигли вертикальной и горизонтальной интеграции, в том числе ATC, и представили своих предпринимателей в терминах Шумпетера.Книга получила Пулитцеровскую премию и стала самым влиятельным учебником по истории бизнеса века, который читали как ученые, так и обычные читатели. Книга сформировала учебные программы, связанные с бизнесом, от начальной школы до бизнес-школы. Миф о герцоге не подвергался сомнению и не подвергался пересмотру в течение сорока лет с тех пор.

• • •

Duke не был первым предпринимателем, добившимся успеха с сигаретами. Так как же он достиг своей необычайной силы?

Так как же смог Duke достичь своей необычайной силы, если не за счет хитроумных инноваций с сигаретным автоматом? Три маневра дали ему контроль над АТЦ и преобразовали саму корпорацию.По иронии судьбы оппозиция УВД предоставила первый маневр. Первоначально УВД было зарегистрировано в Вирджинии под председательством Гинтера, жителя Вирджинии. Но всего через несколько дней после утверждения устава УВД встревоженные плантаторы табака в законодательном органе Вирджинии начали успешную кампанию по его отмене. Они утверждали, что заставили прочитать законопроект, за который они только что проголосовали, но страх перед воздействием новой монополии на цены на табачный лист распространился по штату, как лесной пожар, что привело к их изменению.Затем пять компаний обратились в Нью-Джерси за корпоративным уставом, и Дьюк, второй по величине из предпринимателей УВД, стал президентом.

Переезд в Нью-Джерси имел огромное значение, поскольку тамошним юристам только что удалось радикально ослабить законы штата об инкорпорации, чтобы корпорации могли делать практически все, что захотят. Делавэр девятнадцатого века, Нью-Джерси вызвал гнев других штатов, потому что учредители поспешили учредить там свои уставы, а Нью-Джерси получил налоговые поступления.АТЦ был одним из первых.

Когда Дюк начал применять противоречивые, монополистические методы ведения бизнеса, которые теперь совершенно законны в Нью-Джерси, он столкнулся с резким сопротивлением со стороны своих коллег-учредителей. Некоторые возражали против практики, которую они считали неэтичной, в то время как другие считали, что Дюк пренебрегал созданными ими рынками, чтобы завладеть производством трубок и жевательного табака. Но Дюк заключил союз с финансистами, которые хотели принять участие в акции, и вынудили других предпринимателей покинуть корпорацию.Герцог теперь обладал безоговорочной властью при принятии решений в УВД.

Наиболее значительный маневр, однако, произошел в судах, когда ATC выиграла от судебных исков, оспаривающих его монополистическую практику, и тем самым укрепила юридическое изменение определения корпорации. Юристы ATC использовали Четырнадцатую поправку, чтобы заявить, что с корпорацией следует обращаться «так, как если бы она была физическим лицом, ведущим тот же бизнес». Корпорация была не публичным, а частным лицом, «не имеющим обязательств перед обществом или какой-либо его частью.”

Законы штата Нью-Джерси практически не накладывают ограничений на корпоративную деятельность, а корпоративное право еще не существовало. Это была корпоративная версия Дикого Запада.

Как корпорация из Нью-Джерси, ATC свободно использовала свою монополию на сигареты, чтобы заставить ранее независимых дистрибьюторов продавать исключительно ее продукцию. Дистрибьюторы быстро утратили свой статус владельцев бизнеса и стали зависимыми, нанятыми сотрудниками АТС, с резким падением доходов. Между тем конкуренты больше не могли доставлять свою продукцию розничным торговцам или потребителям.Уже будучи крупнейшей сигаретной фирмой в стране, ATC еще больше выросла. Хотя эти методы ведения бизнеса были обычным явлением в сегодняшней экономике, управляемой Amazon и Walmart, в то время они вызывали большие споры, поскольку подавляли конкуренцию, которая считалась необходимой для здоровой экономики.

Ранее подобная деловая практика могла быть оспорена по закону, заявив, что корпорация нарушила законы штата об инкорпорации, указанные в ее уставе, — жалоба ultra vires («сверх полномочий»).Но новые законы Нью-Джерси практически не накладывают ограничений на корпоративную деятельность, а корпоративного права еще не существовало. Это была корпоративная версия Дикого Запада.

Захват власти ATC выиграл у него много врагов, некоторые из них занимали влиятельные позиции. Коалиция быстро сформировалась, чтобы внести творческие правовые вызовы в практику УВД — и, как следствие, законы Нью-Джерси — посредством связанных дел в Нью-Джерси (1893 г.) и Нью-Йорке (1895 г.). В коалицию вошли Национальная компания по производству сигарет и табака (компания, созданная с единственной целью — оспорить АТЦ в суде), генеральные прокуроры Нью-Йорка и Нью-Джерси и дистрибьюторы.Дюк видел в этих случаях серьезную угрозу: он заплатил главному юристу УВД годовой оклад в размере 50 000 долларов — примерно 1,3 миллиона долларов сегодня — и приготовился к войне.

Оба дела потенциально могли остановить продвижение ATC и оказать сильное давление на Нью-Джерси, чтобы он пересмотрел свои слабые законы об инкорпорации. Дело Нью-Джерси, переданное в суд по справедливости, утверждало, что деловая практика ATC наносит ущерб торговле и коммерции в штате, и требовало, чтобы корпорация не использовала свой устав. Адвокат штата Нью-Джерси Бенджамин Ф.Эйнштейн утверждал, что государства учредили корпорации для общественного блага и что государства имеют право ограничивать деятельность корпораций, причиняющих общественный ущерб. Если бы это дело было успешным, ATC была бы вынуждена прекратить свою деятельность, и суды Нью-Джерси были бы в разногласиях, вероятно, передав дело в Верховный суд и вызвав общенациональные дебаты о расширении юридических полномочий корпорации.

В Нью-Йорке генеральный прокурор Теодор Э. Хэнкок имел более отдаленную юрисдикцию, но использовал новый антимонопольный закон, который позволил ему предъявить АТЦ обвинение в уголовном суде в «заговоре с целью подавления конкуренции».Хэнкок настаивал на том, что штат Нью-Йорк обладает «достаточной юрисдикцией», чтобы удерживать корпорацию «от ведения незаконного бизнеса». Юристы УВД умело отреагировали на обвинение, заявив, что для сговора необходимы двое, и, поскольку корпорация УВД должна рассматриваться как отдельное лицо, сговор невозможен. Если бы АТЦ был признан виновным, его свидетельство штата Нью-Йорк было бы аннулировано, а его руководителям грозило тюремное заключение. Поскольку в Нью-Йорке располагалась штаб-квартира компании, ее крупнейшие фабрики и крупнейший рынок, убытки там также привели бы к остановке двигателя компании.

В обоих случаях не удалось остановить УВД. В Нью-Джерси вице-канцлер Альфред Рид, судья по делу, повторил юристов УВД, приняв уравнение между корпорацией и частным лицом, предоставив им «одинаковые полномочия» и защиту в соответствии с законом. Он также отругал истцов за то, что они подали иск в суд по справедливости, а не подали жалобу ultra vires, хотя такая жалоба была бы бесполезной с учетом изменений в законах Нью-Джерси. Любой, кто хотел бросить вызов корпорации из Нью-Джерси после дела УВД, столкнулся с уловкой-22.

Четырнадцатая поправка была создана для защиты афроамериканцев. Вместо этого корпорации немедленно начали использовать его, чтобы защитить себя.

В Нью-Йорке судья высмеял аргумент адвокатов о том, что корпорация является отдельным лицом и поэтому не может вступать в сговор, но присяжные по уголовным делам были повешены и не смогли вынести обвинительный приговор. ATC быстро исправила свои дистрибьюторские контракты в Нью-Йорке, чтобы подорвать эффективность повторного судебного разбирательства. Благодаря этим победам, УВД Герцога оградило себя от серьезного регулирования еще на четырнадцать лет, пока Верховный суд 1911 года не развалил гиганта на четыре все еще огромные компании.Тем временем ATC расширилась по Соединенным Штатам и по всему миру, и Дюк стал самым влиятельным табачным руководителем в мире.

В этих случаях УВД удалось использовать Четырнадцатую поправку, чтобы настоять на том, чтобы корпорация рассматривалась не как общественное учреждение, учрежденное государством для общественного блага, а как частное лицо, заслуживающее защиты от государства . В конце концов, победа АТЦ стала частью истории неудач Реконструкции и непредвиденных последствий: Четырнадцатая поправка должна была создать усиленные федеральные меры защиты индивидуальных прав частной собственности, чтобы защитить афроамериканцев от атак на уровне штата после закрытия Гражданская война.Вместо этого корпорации немедленно начали использовать Четырнадцатую поправку, чтобы защитить себя от нормативных актов на уровне штата, а поскольку корпорации были зарегистрированы штатами, все нормативные акты в то время находились на уровне государства.

Дело не в том, являются ли корпорации физическими лицами, а в том, что это за люди, с какими правами и защитой. В основе общего права правовых систем США и Великобритании лежит физическое лицо как единица права. Форма корпорации возникла как способ юридически преобразовать коллектив в единое целое или юридическое лицо.Государства зарегистрировали такие корпорации, как публичное лицо, человека, обязанных служить общественному благу. Широкий спектр проектов принял корпоративную форму, от проектов общественных работ до школ и предприятий. Британская Ост-Индская компания и Вирджинская компания — два примера британских корпораций, чья деятельность направлена ​​на колонизацию на благо Англии. По мере роста крупного бизнеса в конце девятнадцатого века возник конфликт между тем, как государства регулировали крупные корпорации, такие как АТС, и юридическим статусом столь же крупных компаний, которые не зарегистрировались.Федеральная защита Четырнадцатой поправки была благом для юристов, ищущих инструменты, чтобы освободить корпорации от контроля на уровне штата.

Исторически общественный характер корпораций мог бы стать способом юридического построения и регулирования отношений быстрорастущих бизнес-корпораций и других крупных компаний с безусловно общедоступными ресурсами, такими как вода, земля, инфраструктурами, такими как железные и автомобильные дороги, и рабочей силой. Вместо этого бизнес-корпорации стали определяться как частные, а использование ими государственных ресурсов стало защищаться законами, исторически разработанными для защиты частной жизни белых мужчин и их семей, законами, специально усиленными Четырнадцатой поправкой.Чем корпорация обязана обществу? Адвокаты Дьюка были правы: если корпорация является частным «лицом», она по закону ничего не должна. Этот сдвиг также заложил основу для успешных претензий корпораций в двадцатом и двадцать первом веках на права свободы, такие как право на свободу слова, которые изначально предназначались для людей.

афроамериканцев не пострадали от тех же изменений в законодательстве. В то же время, когда решающие попытки на уровне штата ограничить корпоративные претензии по Четырнадцатой поправке потерпели неудачу, штатам удалось принять законы Джима Кроу, ограничивающие доступ к рабочим местам и другим общественным ресурсам, таким как общественный транспорт.Федеральное правительство одобрило эти ограничения в деле Плесси против Фергюсона в 1896 году, положив начало полувековому правовому апартеиду, который продлился до Закона о гражданских правах 1964 года.

• • •

Эта история формирует наше коллективное представление о капитализме так же, как и нашу реальность. Хотя корпоративное право, нормативные акты и идеи корпоративной ответственности появились в двадцатом веке, представление о том, что так называемые «частные» предприятия получают свою власть и богатство за счет государственных ресурсов и, следовательно, несут ответственность перед обществом, остается трудным аргументом в пользу большего чем столетие спустя.Вместо этого мы бесконечно говорим об инновациях и следующем блестящем (или презренном) предпринимателе.

Историки находят в раздутой корпоративной власти Герцога корни хронического неравенства, экономической нестабильности и беспечного продвижения смертоносного продукта.

Это возвращает нас к мифу о герцоге и его силе, определяющей современный разговор о капитализме. Экономическая теория Шумпетера боролась с теорией Кейнса на протяжении десятилетий, но если бы эти двое были живы сегодня, Шумпетер, вероятно, стал бы последним смехом.Даже самые резкие критики Дьюка повторяют историю Шумпетера и способствуют ее распространению. Историки труда и медицины находят в раздутой корпоративной власти Дьюка корни хронического неравенства, экономической нестабильности и беспечного продвижения смертоносного и вызывающего привыкание продукта. Одно из таких резких заголовков в истории медицины, «Золотой Холокост » Роберта Н. Проктора «» (2012), заставляет читателей осознать масштабы корпоративных преступлений. Но и этим историкам не удается проверить историю о том, как Дюк получил свою власть, вероятно, потому, что шумпетерианский миф о предпринимателе легко уравновешивает их возмущение.Герцог как эгоистичный и напыщенный эгоист, который вырвал власть у более спокойных людей, в то время как он загребал деньги? Они соглашаются и просто раскручивают историю инноваций влево, а не вправо. Шумпетер не скрывал своей консервативной либертарианской точки зрения, но его теория созидательного разрушения лежит в основе многих явно левых интерпретаций капиталистической истории.

Влияние Шумпетера резко возросло после упадка кейнсианской экономики и усиления неолиберального дерегулирования свободных рынков, но сегодня человек, наиболее связанный с идеей подрывного предпринимателя, — это Клейтон М.Кристиансен. Гарвардский экономист Кристиансен представил теорию «подрывных инноваций» в своей книге 1997 года « Дилемма новатора» . Кристиансен находился под сильным влиянием теории творческого разрушения Шумпетера, но в то время как Шумпетер сосредоточился на предпринимателе, Кристиансен поднял стартап — инновационную небольшую компанию, которая застает врасплох своих сонных конкурентов. Обладая меньшими ресурсами, чем у более крупных конкурентов, небольшая компания или стартап, тем не менее, нарушает устоявшуюся деловую практику, предлагая более дешевый, часто некачественный продукт, тем самым захватывая новый элемент рынка, игнорируемый устоявшимися компаниями.Подумайте о персональных компьютерах и о старых мэйнфреймах. Когда даже состоявшиеся потребители переключаются на более дешевый продукт, заставляя старые компании имитировать новую бизнес-модель, происходят революционные инновации.

Поскольку слова «большое правительство» помогли разрушить два поколения кейнсианской социальной и экономической политики, идеи творческого разрушения Шумпетера наконец восторжествовали над идеями его старого соперника и обрели новую жизнь в деструктивных инновациях. «Начиная с года« Дилемма новатора », — пишет историк Джилл Лепор, — все либо подрывают, либо подрывают.По мере того как нормы регулирования упали, а неравенство доходов выросло, эйфорический дискурс об инновациях убедил, по крайней мере, часть общества в том, что многочисленные болезни общества были необходимыми — и неизбежными — болями роста для капиталистической экономики. Резкое разоблачение подрывных инноваций Лепором показывает, насколько эта идея получила смехотворно широкое распространение в современной жизни, от бизнеса до здравоохранения, от высшего образования до средств массовой информации. По ее словам, эта идея стала настолько популярной, что действует как теория истории, формируя наш взгляд на мир и то, как он работает.Лепор исследовал некоторые «тщательно отобранные тематические исследования», использованные для доказательства теории в Дилемма новатора , и обнаружил, что Кристиансен выборочно просеивал и систематизировал исторические факты, имея в виду свою теорию. Лепор также отмечает, что Кристиансен столкнулся с очень немногими соперниками — факт, который может объяснить возмущение, с которым истинные сторонники подрывных инноваций напали на ее статью.

Возможно, подрывные инновации кажутся такими естественными, потому что миф о герцоге царил в наших школьных уроках и в нашей общественной культуре на протяжении многих десятилетий.