«Монополия». Как появилась и менялась самая известная настольная игра
. 19 ноября в США празднуют национальный День игры в «Монополию»Обновлено 18 ноября 2022, 12:47
Shutterstock
В США 19 ноября отмечают национальный День игры в «Монополию» — праздник, посвященный одной из самых известных и любимых настольных игр. Она впервые поступила в продажу в 1935 году, а к 2022-му «Монополию» лицензировали более чем в 114 странах мира и издали на 47 языках. По игре регулярно проводят официальные чемпионаты, инициативные умельцы создают для нее новые правила и самостоятельные тематические версии, а знаменитая коробка с изображением круглолицего усатого «монополиста» то и дело мелькает в самых обсуждаемых фильмах и сериалах современности.
РБК Life рассказывает историю появления культовой игры и заодно знакомит с правилами празднования Национального дня игры в «Монополию»
Предок «Монополии»: женский взгляд, политические шутки и критика капитализма
Прообразом современной версии стала «Игра землевладельца» (The Landlord’s Game).
Ее в 1903 году разработала американка Элизабет Мэги, вдохновившись идеями политэконома и публициста Генри Джорджа. Она была уверена, что все проблемы американского общества являются следствием жадности землевладельцев и отсутствия единого земельного налога. Зачитываясь трудами Джорджа, Элизабет обратила особое внимание на мысль: «Равные права всех людей на пользование землей так же очевидны, как право дышать, это права, подтвержденные фактом нашего существования». И решила отразить эту мысль в понятной развлекательной форме — в форме игры.
Wikipedia
Элизабет Мэги и страница патентной заявки на первую версию ее настольной игры, выданной 5 января 1904 года
Самое интересное, что в изначально образовательной «Игре землевладельца» было два набора правил: антимонополистический и монополистический. Первый (основной) вознаграждал всех игроков во время партии и позволял им разделить победу. А второй заставлял выживать соперников и приумножать собственное богатство — этот набор правил создавался исключительно в качестве критики монополий и не задумывался как то, что может понравится игрокам.
Edward Miller / Keystone / Getty Images
Офицеры британской армии и вспомогательных территориальных служб играют в «Монополию» в общей офицерской столовой, январь 1942 года
«Игра землевладельца» изобиловала политическими шутками, сатирой и многочисленными отсылками к актуальной на тот момент политической ситуации в США. Элизабет выпустила необычную разработку на собственные деньги, но потом все же попыталась продать ее компании Parker Brothers — не вышло. Представители компании не оценили тонкий и политически заряженный юмор создательницы и побоялись, что такая игра будет плохо продаваться и, вероятно, принесет им немало проблем. Впрочем, и без коммерческого успеха «Игра землевладельца» стала довольно популярной. В нее активно играли студенты ведущих экономических факультетов и члены движения квакеров («Религиозного общества друзей»), а некоторые профессора даже использовали ее в качестве наглядного пособия для своих лекций.
«Игровое возмездие» за Великую депрессию — «Монополия» покоряет рынок
Одним из увлеченных игроков оказался продавец отопительного оборудования Чарльз Дэрроу.
В период Великой депрессии он лишился работы и занимался выгулом собак, попутно вынашивая план по обретению былого богатства. Дэрроу взял прототип одной из вариаций «Игры землевладельца» (на тот момент у нее уже было несколько разных версий), убрал из него все политические шутки и сделал монополистический набор правил единственным доступным, урезав тем самым суть игры до простого, но гениального: «Стань богачом и сделай всех остальных банкротами».
После этого он, как и Элизабет Мэги, отправился на деловую встречу к Parker Brothers — и тоже получил отказ. Представители компании насчитали в его прототипе 52 дизайнерские ошибки и открестились от проекта, уверяя автора, что он никогда не станет хитом. Но очень сильно ошиблись.
Wikipedia
Чарльз Дэрроу и страница патентной заявки на «Монополию», выданной в 1935 году
В итоге Чарльз Дэрроу своими силами довел прототип до ума — тестировщиками выступили его родные и друзья, а фишки он собрал из подручных материалов. В 1935 году он выпустил первые 5 тыс.
экземпляров на свои деньги. Их моментально раскупили. Тогда Дэрроу и Parker Brothers все же удалось договориться о сотрудничестве, а уже к 1936 году их «Монополия» стала самой продаваемой игрой в США.
Игра обновлялась, дополнялась правилами и особенностями, а позже начала колесить по миру. До Советского Союза она добралась лишь к 1988 году под названием «Менеджер» и стала первой «игрушкой», получившей полноценную рекламу по телевидению.
С 1991 года права на «Монополию» принадлежат Hasbro.
Как правильно отмечать праздник «Монополии»?
Национальный день игры в «Монополию» празднуют с 2000-го года, не только чествуя историю главной настольной игры столетия, но и просто собираясь, чтобы хорошо провести время с близкими. Суть празднования можно уложить всего в несколько пунктов:
- Купите/одолжите «Монополию» (или запустите одну из многочисленных онлайн-версий).
- Запаситесь снеками и напитками.
- Позовите друзей или родственников.
- Отлично проведите время за игрой.
- Расскажите о ваших посиделках в социальных сетях, используя хештег #PlayMonopolyDay.
Можно сыграть одну длинную или несколько коротких партий. Главное — помнить, что «Монополии» не бывает слишком много: самая долгая партия в эту игру длилась целых 70 дней.
Разная и странная «Монополия»
За прошедшие годы знакомая нам оригинальная «Монополия» успела сменить десятки образов и обзавестись необычными и даже попросту странными правилами. Вот несколько особенно популярных вариаций, которые точно смогут удивить или сильно разнообразить привычный опыт игры.
mosigra.ru
«Монополия. Россия» — версия, где нужно покупать и продавать недвижимость в разных российских городах
23 ноября 2022 года в продажу поступит «Монополия: Йеллоустоун» — версия игры, вдохновленная самым популярным телевестерном десятилетия. Дома семьи Даттон, фишки в виде коров и шляп — что еще нужно современному ковбою для счастья?
Помимо этого, существует несколько десятков других вариаций «Монополии» по мотивам популярных франшиз (вроде «Очень странных дел» и Fortnite), необычных компьютерных адаптаций и версий для людей с ограничениями здоровья — например, «Монополия» на шрифте Брайля.
Поделиться
Материалы к статье
Авторы
Теги
Артем Дубровский
Вас может заинтересовать
Как «Монополия» пришла к успеху
07 марта 2023 16:19
Pexels
В это трудно поверить, но эта настольная игра, столь популярная в наши дни, оказывается была изобретена почти 90 лет назад. Расскажем о том, как она завоевала мир.
«Монополию» придумал безработный американец Чарльз Дэрроу. Так принято считать, но все гораздо сложнее. Оказывается, у игры был предшественник – «Землевладелец».
Во всем виноваты жадные землевладельцы
В 1903 году прообраз «Монополии» изобрела экономист Элизабет Мэги. Она вдохновлялась идеями известного экономиста Генри Джорджа и была убеждена, что все беды американского народа кроются в жадности землевладельцев и отсутствии единого земельного налога.
Через игру она пыталась донести до людей, что неравные права на пользование землей – зло, которое нужно искоренить. Понятное дело, что игра была начинена всякими шутками и многочисленными отсылками к сложившейся в Штатах политической ситуации.
Изначально в игре было два набора: монополистический и антимонополистический. Первый набор приводил к тому, что разорены были все, кроме одного игрока. При выборе второго набора — все богатели и проигравших не было. По сути, наглядное пособие провала существовавшей тогда земельной политики.
Сначала изобретательница продвигала «Землевладельца» на собственные деньги. Особенно игру оценили студенты экономических факультетов.
Потом Мэги попыталась продать свою «настолку» производителю игрушек и игр Parker Brothers, но ее попытка не увенчалась успехом.
Представители компании решили, что “Землевладелец” будет плохо продаваться и принесет им много проблем из-за явно политического подтекста. Они еще не знали, какой успех обретет эта игра в будущем.
Покорение рынка США и мира
Новую жизнь в игру вдохнул бывший продавец отопительного оборудования Чарльз Дэрроу. В то время он потерял работу, очень увлекся «Землевладельцем» и решил сам разбогатеть.
Дээроу взял одну из версий игры, которых на тот момент было уже очень много и принялся ее дорабатывать. Сначала он выбросил из нее все политический шутки, набор антимонополиста и сменил название.
Потом свел суть игры к одному простому правилу «Стань богачом и сделай всех остальных банкротами». Участвовать в игре могли от двух до восьми игроков. Суть – правильно использовать стартовый капитал и уметь его преувеличивать за счет менее расчетливых соперников.
Любопытно, но первый поход к Parker Brothers в 1934 году, и попытка продать права на игру у Дэрроу провалилась, как и у Мэги. Менеджеры обнаружили в проекте игры 52 дизайнерские ошибки. Такое было не нужно.
Но изобретателя это не остановило, ведь он был на пути к миллионам. Дэрроу умудрился доработать, а потом и протестировать игру на своих родственниках и друзьях.
После чего на свои деньги запустил первые 5 тыс. экземпляров. Они разлетелись как горячие пирожки.
После первого успеха в Parker Brothers осознали свои ошибки. 6 февраля 1935 года компания заключила с Дэрроу контракт. Всего за год «Монополия» стала самой продаваемой настольной игрой в США – было куплено 35 тыс. экземпляров.
Потом она вышла за пределы Америки и начала покорять мир. До Советского Союза она добралась в 1988 году и стала продаваться под названием “Менеджер”. Это была первая в стране экономическая игра, и ее даже рекламировали по телевизору.
В настоящее время существует огромное количество вариаций «Монополии», а права на «настолку» с 1991 года принадлежат компании Hasbro.
Также в выпуске Дня в истории: римский император Константин провозгласил воскресенье днем отдыха, в Москве состоялась премьера фильма «Девчата», Франция пыталась выйти из НАТО, была проведена первая операция с помощью уникального робота-хирурга, созданного в России.
экономика
история
игра
популярность
капитал
монополия
США/Америка
общество
новости
настольные игры
Смотрим.
вокруг/день в истории
Ранее по теме
27 мая. События, факты, традиции
26 мая. События, факты, традиции
25 мая. События, факты, традиции
24 мая. События, факты, традиции
23 мая. События, факты, традиции
6 мая. События, факты, традиции
Тайная история «Монополии»: левые истоки капиталистической настольной игры | Монополия
Однажды ночью в конце 1932 года бизнесмен из Филадельфии по имени Чарльз Тодд и его жена Олив представили своим друзьям Чарльзу и Эстер Дэрроу настольную игру о недвижимости, которой они недавно научились.
Пока две пары сидели вокруг доски, с энтузиазмом бросая кости, скупая недвижимость и перемещая свои жетоны, Тодды были рады отметить, что Дэрроу понравилась игра. На самом деле они были настолько увлечены этим, что Чарльз Тодд сделал для них собственный набор и начал обучать их некоторым более сложным правилам. Официального названия у игры не было: она не продавалась в коробке, а передавалась от друга к другу. Но все называли это «монопольной игрой».
Вместе с другими друзьями они играли много раз. Однажды, несмотря на все свое знакомство с игрой, Дэрроу, который был безработным и отчаянно нуждался в деньгах, чтобы содержать свою семью, попросил у Чарльза Тодда письменную копию правил. Тодд был слегка озадачен, так как никогда их не записывал. Также не было похоже, что письменные правила существовали где-либо еще.
На самом деле, правила игры были изобретены в Вашингтоне, округ Колумбия, в 1903 году смелой, прогрессивной женщиной по имени Элизабет Мэги. Но ее место в фольклорной истории игры было потеряно на десятилетия и уступило человеку, который подобрал ее в доме своего друга: Чарльзу Дэрроу.
Сегодня историю Мэги можно рассказать полностью. Но даже несмотря на то, что большая часть этой истории существует уже 40 лет, миф о Чарльзе Дэрроу продолжает оставаться вдохновляющей притчей об американских инновациях — в немалой степени благодаря издателю «Монополии» и самому человеку. После того, как он продал версию игры компании Parker Brothers, и она стала феноменально успешной, что в конечном итоге принесло ему миллионы, журналисты один за другим спрашивали его, как ему удалось изобрести «Монополию» из ничего — кажущаяся ловкость рук, которая доставила радость. в стольких домохозяйствах. «Это урод», — сказал Дэрроу филадельфийской газете Germantown Bulletin. «Совершенно неожиданно и нелогично».
Для Элизабет Мэги, известной своим друзьям как Лиззи, проблемы нового огромные, а монополисты настолько могущественны, что казалось невероятным, чтобы неизвестная женщина, работающая стенографисткой, имела шанс облегчить беды общества с помощью такой пустяковой игры, как настольная игра.
Но она должна была попробовать.
Ночь за ночью, закончив работу в офисе, Лиззи сидела дома, рисуя и перерисовывая, думая и переосмысливая. Это было начало 1900-х, и она хотела, чтобы ее настольная игра отражала ее прогрессивные политические взгляды — в этом был весь смысл.
Потомок шотландских иммигрантов, Лиззи имела бледную кожу, сильный подбородок и сильную трудовую этику. Тогда она была незамужней, что необычно для женщины ее возраста в то время. Однако еще более необычным был тот факт, что она была главой семьи. Полностью самостоятельно она накопила и купила свой дом вместе с несколькими акрами земли.
Она жила в округе Принс-Джордж, районе Вашингтона, округ Колумбия, где среди жителей ее квартала были молочник, разносчик, называвший себя «торговцем», моряк, плотник и музыкант. Лиззи делила свой дом с актером-мужчиной, который платил арендную плату, и чернокожей служанкой. Она также была очень политической, преподавая уроки о своих политических убеждениях по вечерам после работы.
Но она не привлекла достаточного количества людей. Ей нужна была новая среда — что-то более интерактивное и креативное.
Был один очевидный выход. На рубеже 20-го века настольные игры становились все более распространенными в домах среднего класса. Кроме того, все больше и больше изобретателей обнаруживали, что игры — это не только времяпрепровождение, но и средство общения. Итак, Лиззи принялась за дело.
Она начала публично говорить о своей новой концепции, которую назвала «Игрой домовладельца». «Это практическая демонстрация нынешней системы захвата земель со всеми ее обычными результатами и последствиями», — написала она в политическом журнале. «Ее вполне можно было бы назвать «Игрой жизни», поскольку она содержит все элементы успеха и неудачи в реальном мире, а цель та же, что и у человечества в целом, т. е. накопление богатства».
Игра домовладельца. Фотография: Том Форсайт В игре Лиззи фигурировали игровые деньги, дела и недвижимость, которые можно было покупать и продавать.
Игроки занимали деньги либо в банке, либо друг у друга, и им приходилось платить налоги. И в нем был путь, который позволял игрокам кружить по доске — в отличие от дизайна линейного пути, который использовался во многих играх того времени. В одном углу находились Дом бедняков и Общественный парк, а напротив — тюрьма. В другом углу было изображение земного шара и дань уважения политическому герою Лиззи, экономисту Генри Джорджу, чьи идеи о возложении налогового бремени на богатых землевладельцев вдохновили игру: «Труд на Матери-Земле производит заработную плату». Также на доске были изображены три слова, которые просуществовали более века после того, как Лиззи нацарапала их там: ИДИТЕ В ТЮРЬМУ.
Лиззи начертила девять прямоугольных клеток по краям доски между каждым набором углов. В центре каждой группы из девяти помещений находилась железная дорога, по обеим сторонам которой располагались помещения для аренды или продажи. Прямоугольники абсолютной необходимости предлагали такие товары, как хлеб и кров, а пространства франшизы предлагали такие услуги, как вода и свет.
Проходя по доске, игроки выполняли работу и получали заработную плату. Каждый раз, когда игроки проходили пространство Матери-Земли, они «должны были выполнить столько труда на Матери-Земле», что получали 100 долларов в качестве заработной платы. Игроков, у которых закончились деньги, отправляли в Дом бедных.
Игроки, посягавшие на землю, отправлялись в тюрьму, и там несчастные должны были задерживаться до отбытия срока или уплаты штрафа в размере 50 долларов. Отбывать свой срок означало ждать, пока они не выкинут дубль. «Сплочение и подшучивание других, когда один из играющих оказывается заключенным в тюрьме, и выражения притворного сочувствия и сочувствия, когда один из них вынужден отправиться в богадельню, составляют большую часть веселья и веселья игры. игра, — сказала Лиззи.
С самого начала «Игра арендодателя» была направлена на использование естественного человеческого инстинкта соперничества. И, что несколько удивительно, Лиззи создала два набора правил: антимонополистический набор, согласно которому все вознаграждаются при создании богатства, и монополистический набор, целью которого является создание монополий и подавление противников.
Ее видение было объятием дуализма и содержало в себе противоречие, напряжение, пытающееся разрешиться между противоположными философиями. Однако, и, конечно же, Лиззи в то время не знала, именно правила монополиста позже захватили воображение публики.
После долгих лет возни, написания и обдумывания своего нового творения 23 марта 1903 года Лиззи обратилась в Патентное ведомство США, чтобы закрепить свои юридические права на «Игру землевладельца». По крайней мере, два года спустя она опубликовала версию игры через Economic Game Company, нью-йоркскую фирму, совладельцем которой считалась Лиззи. Игра стала популярной среди левых интеллектуалов и в кампусах колледжей, и эта популярность распространилась в течение следующих трех десятилетий; в конце концов он прижился у сообщества квакеров в Атлантик-Сити, которые дополнили его названиями местных кварталов, и оттуда он попал к Чарльзу Дэрроу.
В общей сложности игра, которую Дэрроу принес Parker Brothers, разошлась сотнями миллионов копий по всему миру, и он всю свою жизнь получал гонорары.
Лиззи тоже платила компания Parker Brothers. Когда в середине 1930-х игра начала набирать обороты, компания скупила права на другие родственные игры, чтобы сохранить свою территорию. Сообщается, что за патент на игру Landlord’s Game и две другие игровые идеи Лиззи получила 500 долларов — и никаких гонораров.
Сначала Лиззи не подозревала об истинных мотивах покупки ее игры. Когда прототип игры «Landlord’s Game» от Parker Brothers прибыл к ней домой в Арлингтоне, она была в восторге. В письме Фостеру Паркеру, племяннику Джорджа и казначею компании, она написала, что с тех пор, как вышла игра, в моем сердце была «песня». «Надеюсь, когда-нибудь, — продолжала она, — вы опубликуете другие мои игры, но я не думаю, что какая-либо из них доставит вам столько хлопот или будет так важна для меня, как эта, и я Уверен, я бы не стал поднимать из-за них столько шума.
В конце концов, правда до нее дошла, и она публично разозлилась. В январе 1936 года она дала интервью Washington Post и Washington Evening Star. На картинке, сопровождающей произведение «Вечерняя звезда», она держала в руках игровые доски из «Игры домовладельца» и еще одной игры, в центре которой четыре раза жирными черными буквами было написано слово «МОНОПОЛИЯ»; на столе перед ней лежала уже знакомая доска «Дэрроу», только что из коробки Parker Brothers. Образ Лиззи, нарисованный репортером, не мог быть четче. Она была зла, обижена и жаждала отомстить компании, которая, по ее мнению, украла ее идею, ставшую бестселлером. У Parker Brothers могут быть права на ее 19 лет.24, запатентованная Landlord’s Game, но они не рассказали историю ее изобретения игры, относящуюся к 1904 году, или то, что игра десятилетиями находилась в общественном достоянии. Она изобрела игру и могла это доказать.
Репортер The Evening Star написал, что игра Лиззи «не получила такой популярности, как сегодня.
Потребовался Чарльз Б. Дэрроу, инженер из Филадельфии, который вытащил игру из забвения Патентного ведомства и немного приукрасил ее, чтобы она заработала. В августе прошлого года его доработками занялась крупная фирма по производству игр. В ноябре миссис Филлипс [Мэги, которая к тому времени уже вышла замуж] продала компании свои патентные права.
«Все прошло на ура. Но не для миссис Филлипс… Вероятно, если учесть гонорары юристов, типографий и патентного ведомства, израсходованные на ее разработку, игра обошлась ей больше, чем она заработала». Как она сказала Washington Post в статье, вышедшей в тот же день: «Нет ничего нового под солнцем».
Это было мало толку. К большому разочарованию Лиззи, две другие игры, которые она изобрела для Parker Brothers, King’s Men и Bargain Day, не получили широкой огласки и канули в лету как настольные игры. Более новая версия игры Landlord’s Game от Parker Brothers, по-видимому, сделала то же самое. Как и Лиззи Мэги. Она умерла в 1948 лет, вдова без детей, в некрологе и надгробии которой не упоминается ее игровое изобретение.
Одна из ее последних работ была в Управлении образования США, где коллеги знали ее только как пожилую машинистку, которая рассказывала об изобретении игр.
Пока Чарльз Дэрроу пожинал плоды успеха игры, роль Лиззи Мэги в изобретении «Монополии» оставалась неясной. Но в 1973 году Ральф Анспах, левый ученый, подвергшийся судебному преследованию со стороны Parker Brothers за создание им антимонопольной игры, узнал ее историю, когда расследовал свое дело, стремясь подорвать власть компании над интеллектуальной собственностью. Дело длилось десятилетие, но, в конце концов, Аншпах победил, поставив бесспорно жизненно важную роль Мэги в истории игры и создав необычайный архив материалов, который составляет основу этого рассказа.
Уже знакомая доска «Монополия». Фотография: Алекс Вонг/Getty Images Но Hasbro, дочерней компанией которой теперь является Parker Brothers, по-прежнему преуменьшает статус Мэги, отвечая на просьбу о комментариях кратким заявлением: «Hasbro считает, что официальная игра «Монополия», выпущенная и сыгранная сегодня, Чарльз Дэрроу».
И даже в 2015 году на веб-сайте Hasbro хронология истории игры начинается с 1935 года. За прошедшие годы тщательно сформулированные корпоративные пересказы лучше всего освещают то, что они не упоминают: Лиззи Мэги, квакеры, десятки, если не все. не сотни или тысячи первых игроков, Ральф Анспах и антимонопольный судебный процесс. Возможно, забота и хранение секретов, так же как и правды, может определить нас.
Итак, легенда о Дэрроу продолжает жить. Это имеет смысл. Миф о Дэрроу — это «хороший, чистый, хорошо структурированный пример американской промышленной легенды из школы Эврика», — писал Кальвин Триллин из New Yorker в 1978 году. «Если Дэрроу изобрел историю, а не игру, он все равно заслуживает мемориальная доска на променаде в честь его изобретательности». Трудно не задаться вопросом, как много других нераскопанных историй все еще существует — историй, принадлежащих потерянным Лиззи Маги, которые тихонько крошатся, создавая части мира, их вклад настолько цельный, что мало кто из нас когда-либо задумывался об их происхождении.
Общепринятые убеждения не всегда выдерживают критику, но, возможно, настоящий вопрос заключается в том, почему мы цепляемся за них в первую очередь, не ставя под сомнение их правдивость и игнорируя противоречащие реальности, когда они всплывают на поверхность.
Прежде всего, дело о Монополии открывает вопрос о том, кто и как должен получить признание за изобретение. Большинство людей знают о братьях Райт, которые подали заявку на патент в тот же день, что и Лиззи Мэги, но не помнят других авиаторов, которые тоже стремились летать. Пословица о том, что у успеха много отцов, но мы помним только одного, звучит правдоподобно, не говоря уже о матерях успеха. Каждый, кто когда-либо играл в «Монополию», даже сегодня, увеличил ее замечательную выносливость и в какой-то степени сделал ее своей. Игры — это не просто реликвии их создателей — их история также рассказывается через их игроков. И, как оригинальная инновационная доска Лиззи, круглая и бесконечная, баланс между победителями и проигравшими постоянно меняется.
Это отредактированный отрывок из книги Мэри Пилон «Монополисты: одержимость, ярость и скандал вокруг любимой в мире настольной игры» (Bloomsbury, 20 фунтов стерлингов). Купите его за 16 фунтов стерлингов по телефону bookshop.theguardian.com
Антимонопольное законодательство и монополии | Energy History
В 1859 году завершение первой успешной нефтяной скважины на северо-западе Пенсильвании вызвало дикий спекулятивный нефтяной бум. В этой ранней добыче нефти доминировали независимые производители нефти. Нефть поступала на рынки сначала в вагонах, передвигавшихся по плохим дорогам, а затем по трубопроводам и железным дорогам. Однако корпоративная консолидация на этапе переработки вскоре создала узкое место в цепочке поставок. Объединив несколько нефтеперерабатывающих заводов в Кливленде и договорившись с железными дорогами о выгодных тарифах на доставку, Джон Д. Рокфеллер и его деловые партнеры получили контроль над быстрорастущей нефтяной промышленностью.
По мере того, как компания превращалась в многопрофильное предприятие, работающее за пределами штатов и на международном уровне, Standard Oil объединила якобы независимые бизнес-подразделения в единую обширную взаимосвязанную операцию. Джон Д. Рокфеллер создал Standard Oil Trust в 1882 году, первый из многих гигантских конгломератов, которые доминировали в ключевых секторах бизнеса в последние десятилетия века. Другие так называемые «тресты» контролировали сахарную, мясную, сталелитейную и табачную промышленность. Эти деловые предприятия были интегрированы горизонтально (по бизнес-сегменту, например, по переработке нефти) и часто по вертикали (по разным этапам бизнеса, например по переработке нефти и продаже керосина). Конгломераты стремились получить монопольную власть, которая позволяла им устанавливать цены, исключать конкурентов, заключать выгодные контракты и расширять свою долю на рынке. Standard Oil Trust вырос и стал контролировать около девяноста процентов перерабатываемой нефти в Соединенных Штатах.
В 1890 году антимонопольные защитники нанесли ответный удар, приняв Антимонопольный закон Шермана, запрещавший монополистические тресты и, в более общем и несколько расплывчатом виде, «ограничения на торговлю». Реформаторы считали узкие места в системе, такие как железнодорожные линии, трубопроводы, телефонные и телеграфные линии, особенно проблематичными и нуждающимися в законодательном надзоре. Дорогостоящая транспортная и коммуникационная инфраструктура была особенно подвержена так называемой естественной монополии. Дублирование систем было дорогостоящим и могло привести к контролю над определенными географическими рынками.
Битва против трестов и власти корпораций продолжалась в первые годы 20-го века. Журналистка Ида Тарбелл разожгла антимонопольные настроения серией влиятельных девятнадцатичастных расследований о Рокфеллере и Standard Oil, которые она опубликовала в журнале McClure’s Magazine, начиная с 1902 года. Тарбелл выросла на нефтяных месторождениях западной Пенсильвании.
Она обвинила Standard Oil в использовании несправедливой и неэтичной деловой тактики, чтобы вытеснить ее отца и других из бизнеса. В 1906 декабря Уполномоченный по делам корпораций опубликовал отчет о транспортировке нефти, в котором аналогичным образом обвинил Standard в доминировании на рынке несправедливых и тайных соглашений о скидках, заключенных компанией с железнодорожными компаниями.
По мере роста политических настроений против компании в первом десятилетии 20-го века прочная позиция Standard Oil на нефтяном рынке также несколько ослабевала. Значительные новые конкуренты, в том числе предшественники Texaco, Gulf Oil и Sun Oil, появились после крупного открытия на месторождении Шпиндлтоп в Восточном Техасе в 1919 году.01. Standard Oil практически не присутствовала в штате, отчасти из-за антимонопольного законодательства Техаса. Нефть более низкого качества и необычайно обильная нефть, обнаруженная в Шпиндлтопе, поможет начать новую энергетическую эру, когда нефть будет использоваться в качестве топлива для промышленности и транспорта, а не для освещения.
В то же время законодатели штатов и федеральные власти стремились ужесточить и уточнить антимонопольные положения. Новое законодательство прогрессивной эпохи запрещало скидки на железнодорожные перевозки (Закон Элкинса 1903 г.), предоставляло агентствам право устанавливать «справедливые и разумные» тарифы на железнодорожные и трубопроводные перевозки между штатами (1906 Закона Хепберна) и расширенный контроль слияний, которые могут ограничить рыночную конкуренцию (Закон Клейтона 1914 года). В 1909 году Министерство юстиции также предъявило иск Standard Oil за ее монополистическую практику, в результате чего Верховный суд США в 1911 году принял решение, разделившее гигантскую корпорацию на 37 отдельных компаний. Разрозненные части Standard Oil по-прежнему составляли многие из крупнейших и наиболее важных нефтяных компаний мира, включая Standard Oil of New Jersey (позднее Exxon), Standard Oil of California (Chevron) и Standard Oil of New York (Mobil).
Политические карикатуры и Standard Oil (галерея)
В конце девятнадцатого века и в течение первого десятилетия двадцатого века критики критиковали Standard Oil как незаконную монополию.
В 1906 году администрация президента Теодора Рузвельта подала иск в соответствии с антитрестовским законом Шермана, утверждая, что «Стандард ойл» сговорилась с целью ограничить торговлю. В 1911 году, после нескольких лет судебных тяжб, Верховный суд постановил прекратить деятельность компании.
Как эти политические карикатуры представляют нефтяной трест и его влияние на американскую политику и экономику?
Джордж Гантон, «Экономический и социальный аспект трастов», 1888 г.
Джордж Гантон был писателем и экономистом, защищавшим рост крупного бизнеса и консолидацию корпораций в конце девятнадцатого века. Гантон считал, что более крупные объединения капитала и знаний обеспечивают эффективность производства, которая приносит пользу потребителям (за счет более низких цен), рабочим (за счет более высокой заработной платы) и инвесторам (за счет более высокой прибыли).
Показания Джона Д. Рокфеллера, президента The Standard Oil Company, 1899.
Нефтяная империя Джона Д.
Рокфеллера стала предметом пристального внимания, поскольку американская общественность поставила под сомнение социальную пользу трастов. Критики утверждали, что промышленные объединения консолидировали богатство и власть в руках корпоративных магнатов. Они утверждали, что такие корпорации, как Standard Oil Рокфеллера, устранили конкуренцию и сделали потребителей уязвимыми для корпоративных спекуляций и злоупотреблений.
Теодор Рузвельт, Выступление в Симфоническом зале, Бостон, 25 августа 1902 г.
В речи в бостонском Симфоническом зале в августе 1902 года президент Теодор Рузвельт утверждал, что расширение межгосударственной и международной торговли неизбежно приводит к росту корпоративной власти. Но Рузвельт также предупредил, что корпорации используют лазейки в федералистской системе управления США, чтобы избежать регулирующего надзора.
Ида М. Тарбелл, «История компании Standard Oil», 1904 г.
Ида М. Тарбелл, История Standard Oil Company была впервые опубликована в журнале McClure’s Magazine , начиная с 1902 года, а затем опубликована как книга-бестселлер в 1904 году.
Тарбелл выросла в нефтяной промышленности Пенсильвании, где ее отец страдал и протестовал против деловой практики Джона Д. Рокфеллера. Исследование Тарбеллом «Стандард ойл» вызвало резкую критику Рокфеллера и его компании и способствовало принятию нового законодательства и судебных разбирательств по регулированию торговли между штатами и борьбе с монополией.
Сэмюэл Инсулл, «Обязательства монополии должны быть приняты», 1910.
Сэмюэл Инсулл был протеже Томаса Эдисона, который превратил чикагскую компанию Commonwealth Edison Company в доминирующего регионального поставщика электроэнергии. Компания Insull стала пионером новой системы ценообразования, известной как тарифы на время использования, и одним из первых внедрила технологию переменного тока (AC), которая позволяла электричеству передаваться на большие расстояния и обслуживать более широкий круг потенциальных клиентов. Инсулл расширил свою потребительскую базу, снизил цены и успешно монополизировал рынок электроснабжения в Чикаго.
Альфред Дюпон Чандлер, Видимая рука: управленческая революция в американском бизнесе. Кембридж, Массачусетс: Belknap Press, 1977.
Рон Черноу, Титан: Жизнь Джона Д. Рокфеллера-старшего Нью-Йорк: Рэндом Хаус, 1998.
Наоми Ла Моро, Великое слияние Движение в американском бизнесе, 1895-1904 гг. New York: Cambridge University Press, 1985.
Наоми Ламоро, «Проблема величия: от Standard Oil до Google», Журнал экономических перспектив 33: 3 (лето 2019 г.): 94-117.
Джозеф А. Пратт, «Нефтяная промышленность в переходный период: антимонопольное законодательство и снижение монопольного контроля в нефти», Журнал экономической истории 40: 4 (декабрь 1980 г.): 815–37.
Ричард Уайт, Республика, которую она представляет: Соединенные Штаты во время реконструкции и позолоченного века, 1865–1896 . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Oxford University Press, 2017.
Дэниел Ергин, Приз: Эпический поиск нефти, денег и власти . Нью-Йорк: Simon & Schuster, 1991.
Пол Сабин преподает историю энергетики и окружающей среды в Йельском университете.
1859
В Пенсильвании пробурена первая успешная нефтяная скважина.1870
Standard Oil Company зарегистрирована в штате Огайо на основе товарищества, основанного в 1863 г.1882
Standard Oil Trust создан для координации разрозненных компаний, работающих в десятках штатов.1887
Закон о торговле между штатами требует, чтобы железнодорожные тарифы были разумными и справедливыми, а железные дороги не допускали несправедливой дискриминации между клиентами. Закон учреждает Комиссию по торговле между штатами для регулирования железных дорог и других отраслей промышленности между штатами.1890
Антимонопольный закон Шермана запрещает антиконкурентные соглашения и попытки монополизировать рынки.1890
Standard Oil Trust контролирует около 90% перерабатываемой нефти в США.1901
В Техасе открыто нефтяное месторождение Шпиндлтоп, положившее начало периоду массового потребления нефти на транспорте и в промышленности.1902
В период с 1902 по 1904 год Ида Тарбелл публикует в журнале McClure серию из девятнадцати частей расследований деловой практики Standard Oil.1903
Закон Элкинса запрещает железнодорожные скидки, которые способствовали доминированию Standard Oil в нефтяной промышленности.1906
Закон Хепберна уполномочивает федеральную Комиссию по торговле между штатами устанавливать максимальные железнодорожные тарифы, которые были бы «справедливыми и разумными», и распространяет регулирующую юрисдикцию Комиссии на нефтепроводы и другие методы транспортировки между штатами.
