Пять лет назад в России начался экономический кризис. Страна от него так и не оправилась Показываем на графиках, где проблемы — Meduza
разбор
Источник: Meduza
Валерий Шарифулин / ТАСС / Scanpix / LETA
Пять лет назад вся Россия поняла: в стране начался новый кризис. 5 ноября 2014 года Центробанк сообщил, что больше не будет поддерживать курс рубля. Той осенью, пристально следя, как обесценивается рубль, россияне еще не знали, что этот кризис, в отличие от кризисов 1998-го и 2008-го, затянется на долгие годы. «Медуза» показывает на графиках, почему пяти лет России не хватило, чтобы оправиться от тех событий.
Кризис конца 2010-х не похож на предыдущие. После кризисов 1998 и 2008 годов экономика быстро восстанавливалась. Сейчас — нет
После катастрофы августа 1998 года, которой закончился долгий переходный постсоветский период, экономика начала бурно расти, несмотря на почти пятикратное обесценивание рубля и дефолт правительства по долгам в национальной валюте.
Сначала рост был «восстановительным»: вновь оказались востребованы простаивавшие до этого старые советские производственные мощности. Потом, когда в полной мере подействовали реформы 1990-х и начала нулевых, предприниматели вложились в создание новых производств. Новое дыхание в бурный рост вдохнул нефтяной рынок: цена на топливо за 2000-е выросла почти на порядок.
Рост закончился в конце 2008 года, когда Россия переживала самый благополучный период в своей истории. Кризис пришел из США, где лопнул пузырь на рынке ипотечных облигаций, что вызвало невиданное с 1930-х крушение финансовых рынков. Западные инвесторы забрали свои деньги с развивающихся рынков, в том числе из России. Из-за сокращения производства в США и Европе упала цена на нефть.
Центробанк России несколько месяцев пытался держать курс национальной валюты под напором инвесторов, которые жаждали обменять рубли на доллары; наконец, в начале 2009 года он сдался и случилась новая девальвация. Затем, несмотря на поддержку крупного бизнеса правительством, упало и производство: выяснилось, что многие компании заняли доллары и евро и после падения курса рубля не могут расплатиться по долгам.
Кризис 2008 года. День за днем
Meduza
Но тот кризис продолжался недолго: уже в конце 2009-го начался рост экономики. Когда нефть снова стала стоить дороже 100 долларов за баррель, показалось, что Россия вернется к темпам роста 2000-х годов. Этого не произошло: темпы роста ВВП и доходов населения в начале 2010-х оказались вдвое ниже, чем до кризиса. Сказалось то, что к 2011 году власти фактически свернули все реформы.
В 2014 году цены на нефть снова упали; одновременно Запад ввел против России санкции из-за событий на Украине, что еще больше отпугнуло инвесторов. В отличие от предыдущих кризисов, на этот раз быстрого восстановления не случилось: нефть так и не подорожала, санкции только усугубились, а инвесторы (как иностранные, так российские) предпочли иные объекты для вложений.
К концу 2016 года опустел и бюджет; его расходы пришлось порезать, что усугубило падение уровня жизни и производства.
В 2019 году рост остается слабым: он ниже, чем в среднем в мире и даже в большинстве развитых стран.
Доходы россиян не растут
Если делать поправку на инфляцию, то получится, что россияне в среднем зарабатывают (учитывая зарплату и прочие доходы) меньше, чем в 2014 году. Впервые с начала кризиса доходы чуть-чуть выросли в 2018 году — и то только после того, как Росстат пересчитал их по новой методике. При кризисе 2008 года доходы россиян падали всего полгода, а после кризиса 1998 года начали быстро расти.
Стали ли зарабатывать меньше по сравнению с 2014-м лично вы, можно посчитать с помощью нашего калькулятора.
Даже на оборону государство не может тратить столько денег, сколько тратило до кризиса
Данные 2019 года даны по проекту бюджета
В 2017 году стало ясно, что бюджетные резервные фонды, которые Россия копила в период высоких цен на нефть, скоро опустеют.
Все, что осталось на резервных счетах, сложили в Фонд национального благосостояния, который решили не тратить на покрытие дефицита бюджета, а госрасходы были существенно сокращены. Прежде всего пострадали статьи, которыми больше всего гордилась власть. Так, расходы на оборону, которые начали быстро расширяться в 2011 году (тогда из-за этого ушел в отставку министр финансов Алексей Кудрин, несогласный с таким расходованием средств), к 2018 году были урезаны более чем в полтора раза. Чего именно не досчитались военные, сказать нельзя из-за секретности этой части бюджета, но известно, что Россия отложила программы массовой закупки новейших танков и самолетов.
Расходы на «социалку» — здравоохранение, образование и пенсии — сократили не так сильно. Но эти расходы не вырастут и теперь, когда цены на нефть подросли, а в бюджете вновь появился профицит. Теперь у властей новые приоритеты: они собираются потратить деньги на «национальные проекты» — в частности, на строительство дорог и прочей инфраструктуры.
По их замыслу, так можно будет, наконец, ускорить экономический рост.
Цены на недвижимость упали и все еще не выросли. Сравните, какую квартиру можно было купить в Нью-Йорке, продав «трешку» в Чертанове, в 2014-м — и какую сейчас
Москвичи, возможно, не представляли, насколько они были богаты в 2014 году. По уровню благосостояния владельцы квартир в столице были наравне с гражданами стран Запада, даже несмотря на более низкие доходы.
В конце 2014 года рублевые цены на московскую жилую недвижимость достигли своего исторического пика, а с учетом еще довольно высокого курса рубля это делало квартиры в Москве одними из самых дорогих в мире. Продав «трешку» в спальном районе (за 500 тысяч долларов, например, такую в Чертанове) в 2014 году, можно было купить квартиру сравнимой площади в одном из самых модных районов Нью-Йорка — Brooklyn Heights, — причем с видом на небоскребы Манхэттена. Те, кому требовалась большая площадь, могли позволить себе огромный дом с патио почти на пляже на окраине Нью-Йорка.
Объявление о продаже квартиры в Бруклине. Вот в этом доме она находится
Спустя пять лет рублевые цены на московскую недвижимость упали, сам рубль обесценился, и теперь та же самая «трешка» в Чертанове стоит вдвое дешевле (в долларах). Нью-йоркские цены за это время только выросли, так что теперь чертановскую квартиру можно обменять только на маленькую студию в центре Нью-Йорка.
Впрочем, Москва все еще очень дорогой город: продав подешевевшую квартиру на его окраине, можно купить жилье сравнимой площади на далекой окраине Нью-Йорка (например, в северном Бронксе).
Власти не сделали ничего, чтобы изменить что-то в экономике. Она осталась точно такой же, импортозамещения не случилось
После того как в 2014 году резко упали цены на нефть, первым делом снизилась стоимость российского экспорта. Следом упал и импорт.
Период низких цен на топливо затянулся, что в теории могло привести к масштабной перестройке российской экономики. Например, могло бы возникнуть производство других экспортных товаров.
Однако этого не произошло: доля сырья в экспорте все эти годы оставалась фактически неизменной.
Импортозамещения в России тоже не получилось. Серьезные успехи произошли только в сельском хозяйстве (отчасти из-за девальвации, отчасти из-за «антисанкций», остановивших импорт из Европы, но в целом — из-за масштабных инвестиций в отрасль в течение всех 2010-х). Правда, за успехи импортозамещения пришлось заплатить всем россиянам. Из-за того, что российским производителям не нужно конкурировать с зарубежными, россиянам приходится покупать товары худшего качества по большей цене.
Один из признаков восстановления экономики — рост инвестиций в производство, а именно закупки оборудования. В России этого не наблюдается. Собственное производство машин и оборудования в последние два года тоже падает.
С кризисом справились только самые богатые россияне
Совокупное состояние 200 самых богатых россиян, в миллионах долларов
Если судить по рейтингам 200 богатейших россиян от Forbes, мультимиллионеры и миллиардеры тоже пострадали от кризиса 2014–2015 годов.
К 2016 году их совокупное состояние упало почти на 120 миллиардов долларов. Если в 2014 году, чтобы попасть в рейтинг-200, нужно было обладать состоянием в 450 миллионов долларов, то в 2016-м хватало и 350 миллионов.
Но потом дела богатейших людей быстро пошли на лад: уже в 2018 году они все вместе перекрыли рекорд докризисного 2013 года; в 2019 году, согласно рейтингу, их совокупное состояние превысило показатель 2014 года почти на 15 миллиардов долларов. Лидер рейтинга газодобытчик Леонид Михельсон (ПАО «Новатэк») богаче себя образца 2014 года почти на девять миллиардов долларов. Те, чье состояние меньше 450 миллионов долларов, вновь не попали в рейтинг.
Дмитрий Кузнец
причины и последствия \ КонсультантПлюс
1.1. Кризис: причины и последствия
Случившийся летом 1998 года финансовый «взрыв» напрямую связан как с тяжестью перехода от плановой социалистической экономики к экономике рыночной, так и с ошибками, сделанными на этом пути.
Рыночное реформирование национального хозяйства было неизбежно.
Однако реформы не могли быть легкими. Ведь за счет эксплуатации богатейших природных ресурсов Советского Союза формировалось 3/4 бюджета. Это позволяло на протяжении многих десятилетий сохранять стабильность неэффективной политической и экономической системы. Страна все дальше и дальше уходила от основного пути развития мирового сообщества.
К моменту начала реформ ситуация была критическая. В 1991 году сокращение валового внутреннего продукта по сравнению с предыдущим годом составило 13 процентов. Потребительские цены за год выросли более чем в 2 раза. Высокая открытая инфляция сопровождалась огромной скрытой частью, проявлявшейся в жесточайшем товарном голоде. В большинстве городов была введена карточная система. Корабли с импортным зерном стояли в наших портах без разгрузки — просто не было валюты, чтобы расплатиться за фрахт.
Именно в таких условиях Россия приступила к экономическим реформам. Причем «учебных пособий» по переходу к рынку в мировой экономической науке, да и в практике в то время фактически не было.
Существовали лишь ограниченный опыт рыночных преобразований и отдельные реформаторские эксперименты в некоторых государствах.
Россия, как и другие государства СНГ, была просто обречена на то, чтобы «переболеть» всеми болезнями переходного периода, причем в гораздо более тяжелой и затяжной форме, чем прочие страны. И не только в силу известных исторических, национальных или географических особенностей, а прежде всего в силу огромных экономических диспропорций, доставшихся нам от советского времени. Предпринятые в конце 80-х годов попытки усовершенствовать советскую плановую экономику путем внедрения отдельных рыночных элементов результата не дали и лишь ускорили ее распад.
Падение объемов производства, поразившее страну в 90-е годы, было обусловлено не экономическими реформами — либерализацией, приватизацией и свободой внешней торговли, а прежде всего наследством, доставшимся нам от плановой экономики. Большая и лучшая ее часть работала на оборону, выпуская военную технику. Сокращение военного производства предопределило не менее половины из общего спада ВВП за годы реформ.
Однако основной причиной, не дававшей последовательно осуществлять реформы, являлось отсутствие общественного согласия и единства власти. Это говорится не для того, чтобы снять с исполнительной власти ответственность за ошибки и неудачи в экономической политике. Технократический подход в проведении реформ и их некомплексность, несбалансированность радикальных и эволюционных мер, недооценка значения социально — психологических факторов — все эти просчеты и ошибки сейчас становятся все более очевидными.
«Открытие» экономики позволило изжить мучивший страну товарный дефицит. Однако возникшая конкуренция с качественными импортными товарами привела к серьезному спаду производства.
Все бывшие социалистические страны прошли через присущую переходной экономике политику либерализации цен и макроэкономической стабилизации. Но в России реализация подобной политики была затруднена. Свою роль сыграло наличие обширных дотационных регионов (прежде всего — Дальний Восток и Крайний Север).
Эти регионы существовали только за счет огромных государственных субсидий. Основная часть производимой там продукции по рыночным меркам была нерентабельной. При слабой мобильности населения полная либерализация экономики была способна привести эти регионы к катастрофе. Это предопределило вынужденную непоследовательность рыночных реформ.
Однако одной из серьезнейших ошибок было другое — мы убедили людей в том, что процесс преобразований пройдет легко и быстро. И в результате сформировали избыточные ожидания от самих реформ. В итоге — разочарование и то, что принято называть «синдромом поражения». Но дискредитация слов, которыми обозначаются сами преобразования, еще не есть дискредитация реформ.
* * *
Еще в 1994 году в первом Послании Президента Федеральному Собранию обращалось внимание на неустойчивый характер экономики переходного периода. Подчеркивалось, что если государство слабое, то нарастает нестабильность, останавливаются реформы и разрушается хозяйство. Что в сильном государстве быстрее достигается стабилизация, а реформы создают предпосылки для экономического подъема.
Что без укрепления государства в России не удастся преодолеть кризис и осуществить глубокие преобразования в экономике.
На практике все произошло не так. За годы реформ мы преуспели в демонтаже основных элементов отжившей административной системы, но одновременно усугубили начавшееся еще в годы перестройки ослабление государства, аппарата управления, контрольных и надзорных органов. В значительной степени потеряли ранее существовавшее эффективное взаимодействие с органами власти в регионах и не смогли повсеместно достроить систему органов местного самоуправления. Так и не сформировали налоговое законодательство, стимулирующее рост производства и увеличивающее поступления в казну. Слишком медленно шло создание действенной судебной системы.
Не было выполнено и подавляющее большинство задач, поставленных в предыдущих Посланиях Президента Федеральному Собранию, начиная с самой главной — преодоления бюджетного кризиса к концу 1998 года.
В итоге прошедший год стал для нашей страны периодом серьезных испытаний.
Это был год бурных политических дискуссий и кадровых перестановок. Это был год самого острого в новой России финансового кризиса, отбросившего страну как минимум на 4 года назад.
Наиболее драматические события 1998 года, во многом определившие последующее развитие экономической и политической ситуации, связаны с 17 августа. Объявленные в этот день решения до сих пор являются предметом острейших дискуссий. Глобальные для России последствия, вызванные кризисом, не позволяют Президенту остаться в стороне от этой темы.
Сама форма принятых в августе решений далека от совершенства и достойна серьезной критики. Что же касается содержания, то оно во многом диктовалось сложившимися обстоятельствами.
В августе прошлого года денег в казне уже не хватало ни на текущие бюджетные расходы, ни на еженедельные выплаты по государственным облигациям. Причем если бы все поступавшие в бюджет средства шли на погашение ГКО, то их все равно не хватило бы для решения данной задачи. Единственным возможным способом покрытия расходов было рефинансирование облигаций за счет размещения новых выпусков.
Для этого, в свою очередь, требовалось сохранение доверия инвесторов.
Считалось, что кредиты МВФ и антикризисная программа действий помогут переломить негативные настроения инвесторов. И они их переломили бы, но сама программа не была принята Государственной Думой. К середине августа стало понятно, что доверие инвесторов не восстанавливается. «Мягких» выходов из ситуации уже не было. Затяжка с принятием решений означала бы только усугубление проблемы.
Нельзя не отметить и то, что существенное влияние на нашу экономику оказали мировой финансовый кризис и неблагоприятная конъюнктура зарубежных рынков. Однако определенно можно сказать: основные причины кризиса российской экономики — внутренние.
Среди большого числа внутренних и внешних факторов, породивших кризис, важнейших три.
Первый — устойчивый бюджетный дефицит. Приняв в конце 1994 года решение об отказе от эмиссионного покрытия бюджетного дефицита, мы не смогли решительно сократить государственные расходы и резко улучшить сбор налогов.
В любой семье, если не хватает денег, прежде всего сокращают расходы. Мы же долгое время об этом практически не думали. В итоге быстрыми темпами стали расти заимствования на внутреннем и внешнем финансовых рынках.
Непоследовательная и нерешительная бюджетная политика на определенном этапе стала у нас сопровождаться жесткой кредитно — денежной. В зарубежной практике есть примеры достижения устойчивой финансовой стабилизации в подобных ситуациях. Однако добивались этого только при условии быстрого и решительного реформирования экономики, и прежде всего высвобождения созидательной частной инициативы, способствующей росту налоговых доходов. У нас же из-за сохранения дефицита бюджета и отсутствия преобразований в реальном секторе достигнутую макроэкономическую стабилизацию удержать не удалось.
Инвесторы постепенно переставали верить в намерения государства жить по средствам, добиться превышения доходов над расходами, начать сокращение своих обязательств и обеспечить их своевременное погашение.
В итоге ГКО, являвшиеся цивилизованным способом привлечения средств в бюджет, из-за хронического бюджетного дефицита превратились в «пирамиду».
Вторым фактором, приведшим к кризису, стала слабость самого государства. Она выразилась в неспособности ветвей власти принять согласованное решение даже под угрозой острейшего финансового кризиса. Предложенная в июле программа при всех ее недостатках позволяла получить кредит МВФ и удержать ситуацию. Да, требовались жесткие решения, задевающие интересы могущественных лоббистов. Но соответствующие законы так и не были приняты. Мы упустили шанс достойного выхода из сложившейся ситуации, сорвали договоренности с МВФ, продемонстрировали инвесторам и всему миру, что даже в экстремальной ситуации не готовы идти на согласие и делить ответственность.
Мы привыкли к тому, что власть несет ответственность за действия, но забыли, что еще большую ответственность она несет за бездействие. И именно в этом бездействии была совместная вина всех ветвей власти — и Президента, и Правительства, и Государственной Думы.
Третьим важнейшим фактором нашего кризиса явились проблемы реального сектора экономики. Причем основная часть этих проблем кроется в самом реальном секторе, в специфическом характере экономических отношений между предприятиями.
Одной из главных ошибок стало недостаточное внимание к формированию институциональной структуры экономики, отсутствие последовательности в решении данной задачи. В результате в экономике, и прежде всего в реальном секторе, образовалось явное искажение мотиваций. Возникла ситуация, когда неплатежеспособными предприятиями владеют благополучные собственники, а потенциальными банкротами управляют преуспевающие менеджеры. Сами неплатежи и бартер превратились в огромную индустрию по зарабатыванию денег.
Точное название болезни нашего реального сектора — недостаток нормальных рыночных отношений, возникший как следствие недореформированности этой части экономики. Неисполнение договорных обязательств стало скорее правилом, нежели исключением. Компании не рассчитываются между собой, не выплачивают заработную плату, не платят налоги.
Неплатежами опутаны как эффективные, так и неэффективные предприятия. Отличить абстрактно прибыльные (по бухгалтерии) компании от абстрактно убыточных зачастую невозможно: и те и другие не платят по своим обязательствам. Да и судебная система оказалась неспособной предоставить субъектам экономики возможность цивилизованно выяснять отношения между собой по причине некачественного и неполного законодательства, а также вследствие своих внутренних недостатков.
Процесс реформирования не носил комплексного характера. Продвинувшись по одним направлениям, мы практически не приступили к реформам в других. И потому не рыночную экономику надо винить в трудностях, переживаемых Россией, а сложившуюся у нас уродливую переходную систему, застрявшую на полпути от плановой экономики к рыночной.
Приватизация увела нас от неэффективной государственной экономики, но конкурентоспособная частная пока не появилась. В результате смены формы собственности предприятия начали избавляться от некоторых прежних недостатков, например от ресурсного расточительства.
К сожалению, взамен они получили мало преимуществ, зато усвоили множество вредных привычек, например любовь к бартеру, неплатежам, «проеданию» производственного потенциала. Все это мало похоже на современное рыночное хозяйствование. В ряде случаев государство само потворствовало приобретению этих навыков.
Ключевая проблема — отсутствие эффективной системы банкротства. Частный собственник действительно может работать более эффективно, чем государство, если он рискует потерять свою собственность. При отсутствии процедуры банкротства предприятие с неэффективным управлением продолжает существовать, плодя убытки, уничтожая национальное богатство, разрушая экономическую среду для рентабельных предприятий. Несовершенна и сама правовая база процедуры банкротства.
Кроме того, предприятия принесли с собой из застойных времен практику обходиться без денег. Им не надо было этому учиться — ведь плановая экономика зиждется на исполнении товарных поставок, а не на извлечении прибыли в денежной форме.
Лишь небольшая часть расчетов сейчас происходит с помощью «живых» денег.
В реальном секторе практически отсутствует платежеспособный спрос на банковский кредит. Конечно, взять взаймы готовы все предприятия, но гарантировать возврат денег они неспособны. Поэтому банки дают кредиты, как правило, только полностью контролируемым компаниям — в противном случае вероятность возврата резко снижается.
В результате возникла ситуация, когда едва ли не все деньги обращаются на финансовом рынке, почти полностью отделенном от реального сектора. В условиях, когда инвесторы еще верили государству, попадающие в экономику финансовые ресурсы инвестировались прежде всего в ГКО. Когда верить перестали, предприятия и граждане начали менять свои рубли на доллары, что и привело к девальвации рубля.
Включая риск неплатежей в цену, предприятия искусственно увеличивают свою налогооблагаемую базу. Тем самым вносится существенный вклад в накопление налоговых недоимок. Государство тщетно пытается из этой неплатежеспособной экономики выжимать налоги — то ужесточая налоговый пресс, то разворачиваясь в сторону понижения налоговых ставок.
Низкая эффективность усилий по сбору налогов находит отражение в хроническом и огромном недостатке средств в бюджете. Вечно дефицитный бюджет, являясь одной из причин неплатежей, становится и их неизбежным следствием.
Такие отношения в экономике однозначно нельзя назвать рыночными. Тем более нельзя вести речь о «рыночной стихии». И главное, что здесь нам требуется, — слаженные усилия всех ветвей власти по обустройству рынка, по формированию цивилизованных рыночных отношений. В этом и заключается сегодня основная задача государственного регулирования экономики.
Деньги — основа рынка. Перерождение денег — признак его тяжелой болезни. Вот уже 5 лет эту болезнь мы, по существу, не лечим, заменяя врачевание дискуссиями о недостатке денежных средств в обращении. Однако все эти дискуссии упираются в одну проблему: дополнительно выпущенные деньги, которые, казалось бы, должны оживить расчеты между предприятиями, на деле сразу же выталкиваются из реального сектора на валютный рынок.
В итоге ничего, кроме очередного падения курса рубля и инфляционного витка, мы не получаем.
На этом перечень наших ошибок и «искривлений» не заканчивается. Все эти годы важнейшим препятствием на пути реформ было острое политическое противостояние, оказывавшее определяющее влияние на решение конкретных экономических задач. Поиск политических компромиссов неизбежно приводил к непоследовательности и нерешительности при проведении преобразований.
Подтвердились опасения, изложенные в прошлогоднем Послании Президента Федеральному Собранию. 1997 год действительно давал ощущение подъема и возможности выхода на траекторию устойчивого экономического роста. Но очередное промедление в решении проблемы внешнего и внутреннего государственного долга, нерасторопность в бюджетной и денежно — кредитной политике, неблагоприятные внешние факторы и уступки отраслевому лоббированию привели к тому, что названные в Послании 1998 года ориентиры государственной экономической политики, оставаясь верными по сути, оказались не востребованными ни исполнительной, ни законодательной властью.
Россия упустила шанс для перехода к этапу роста.
Давайте вспомним конец 1997 и начало 1998 годов. Были выплачены долги пенсионерам и работникам бюджетной сферы, наметились признаки роста. На фоне надежд многие не хотели замечать тревожных сигналов: отток иностранных инвесторов, напуганных кризисом в Юго — Восточной Азии, отрицательное сальдо платежного баланса в связи с резким падением мировых цен на сырье и топливно — энергетические ресурсы, усилившиеся атаки на рубль и многие другие признаки экономической дестабилизации.
Очень быстро выяснилось, что накопленного потенциала стабилизации явно не хватает. Концентрированным выражением этих процессов и явились финансовые потрясения августа 1998 года. Они не только беспощадно обнажили наши старые проблемы, но и породили много новых. Сегодня важно проанализировать угрозы, способные оказать в будущем значительное негативное влияние на развитие экономики. Для успешной борьбы с этими угрозами важно понимать, что возникли они давно, но были существенно обострены кризисом.
К числу таких угроз необходимо прежде всего отнести продолжающийся кризис банковской системы, инфляцию и проблемы с урегулированием российского внешнего долга.
Причин банковского кризиса много. Это и упоминавшееся выше отсутствие в промышленности платежеспособного спроса на банковский кредит, вынуждавшее банки держаться подальше от реального сектора, становиться зависимыми от переменчивой конъюнктуры финансовых рынков. И избыточная вовлеченность системообразующих банков в процесс обслуживания бюджета. И специфическое законодательство, ограничивающее операции банков на фондовом рынке. И увлечение крайне сомнительными проектами в области недвижимости, корпоративных слияний, управления чуждыми видами коммерческой деятельности.
Таким образом, базовые предпосылки для возникновения банковского кризиса существовали еще до августа 1998 года. Мало того, к середине лета кризис в банковской сфере уже стал набирать обороты.
События 17 августа стали дополнительным катализатором кризиса.
Замораживание ГКО, падение цен на валютные обязательства государства, девальвация рубля и паническое стремление граждан забрать свои вклады привели к коллапсу банковской системы.
Девальвация рубля вызвала рост цен и тарифов. Два года подряд мы гордились результатами работы по снижению уровня инфляции. Люди, уставшие от гонки цен, вздохнули свободно. Удавалось сохранять стабильность курса рубля, последовательно уменьшать ставку рефинансирования, снижать доходность государственных ценных бумаг.
Но прошедший год доказал: без действенных мер по реформированию реального сектора, преодолению существенных искажений в развитии рынка эти финансовые показатели сами по себе еще мало о чем говорят и мало чего стоят.
В итоге мы не удержали устойчиво низкую динамику цен. Годовой уровень инфляции в 1998 году составил 84,4%. Доля дефицита федерального бюджета в валовом внутреннем продукте хотя и не превысила определенного законом уровня в 4,7%, но это было достигнуто за счет очередного принудительного сокращения бюджетных расходов по сравнению с утвержденными законом показателями, замораживания выплат по государственному внутреннему долгу.
Вынужденный отказ государства от ряда своих обязательств усилил дефицит доверия к нему со стороны кредиторов и инвесторов. В результате на фоне бегства капитала из страны инвестиционная активность оказалась близка к «точке замерзания».
В такой ситуации, усугубляемой нехваткой оборотных средств и бюджетным дефицитом, отечественные предприятия оказались намертво схвачены петлей инвестиционного голода. Обещанный «мост между инфляционным прошлым и инвестиционным будущим» построить так и не удалось. Более того, инфляционное прошлое снова настойчиво постучалось в нашу дверь.
Утрата доверия инвесторов и падение курса рубля резко обострили проблему внешнего долга России. Из года в год мы занимали, чтобы закрыть бюджетную «дыру». Сейчас на повестку дня встал вопрос о реструктуризации долга зарубежным кредиторам. Задача сложная, но ее решению альтернативы нет.
Таким образом, масштабность и повторяемость финансовых проблем свидетельствуют: мы все еще находимся в общем системном кризисе, связанном с тяжелейшей трансформацией российской экономики.
А потому — должны быть готовы к новым неудачам, если не сможем разобраться в глубинных причинах происходящего и принять необходимые меры.
Не избежать кризиса государству, в котором суды не защищают интересы акционеров в споре с руководителями компаний, а кредиторов — в спорах с заемщиками. Не избежать кризиса государству, в котором на плаву удерживаются неплатежеспособные предприятия, не умеющие производить конкурентоспособную продукцию. Не может избежать кризиса государство, живущее в долг и не умеющее собирать налоги.
Взятый в 1991 году курс на коренное реформирование российской экономики, создание и развитие рыночных институтов, постепенное встраивание в мировую экономическую систему был и остается правильным. К восстановлению экономики — через сохранение курса, взвешенную и последовательную экономическую политику — другого пути у нас нет.
Основная сложность текущего момента заключается в том, что стратегические задачи повышения эффективности экономики и ее социальной направленности нам приходится решать одновременно с проблемами преодоления последствий кризиса и восстановления стабильности финансовой системы страны.
И сейчас, при сохранении общего стратегического направления, необходимы корректировка методов проведения экономической реформы, учет и исправление допущенных ошибок. Речь должна идти именно о маневре, а не о движении вспять.
Хронология: Как начался недавний украинско-российский кризис? | Российско-украинская война News
Напряженность вокруг кризиса между Украиной и Россией кипит уже более двух месяцев, а дипломатические усилия по урегулированию проблемы не показывают никаких признаков прогресса.
Россия имеет более 100 000 военнослужащих на границе с Украиной, что вызывает предупреждения Запада о неизбежном вторжении.
Москва, которая неоднократно отрицала свои планы вторжения и заявляла, что отвечает на агрессию союзников по НАТО, отвергает эти предупреждения как «истерию».
Вот хронология основных событий.
Ноябрь 2021 На спутниковых снимках видно новое наращивание российских войск на границе с Украиной, и Киев заявляет, что Москва мобилизовала 100 000 солдат вместе с танками и другой военной техникой.
7 декабря 2021 г.
Президент США Джо Байден предупреждает Россию о широких экономических санкциях Запада, если она вторгнется в Украину.
17 декабря 2021 г.
Россия предъявляет Западу подробные требования безопасности, в том числе требование о прекращении всей военной деятельности НАТО в Восточной Европе и на Украине и о том, чтобы альянс никогда не принимал в члены Украину или другие страны бывшего СССР.
3 января 2022
Байден заверяет президента Украины Владимира Зеленского, что США «решительно отреагируют», если Россия вторгнется в Украину.
Двое мужчин говорили по телефону, чтобы обсудить подготовку к серии предстоящих дипломатических встреч для разрешения кризиса.
10 января 2022 г.
Официальные лица США и России встречаются в Женеве для дипломатических переговоров, но разногласия остаются нерешенными, поскольку Москва повторяет требования безопасности, которые, по словам Вашингтона, она не может принять.
24 января 2022 г.
НАТО приводит силы в боевую готовность и усиливает свое военное присутствие в Восточной Европе дополнительными кораблями и истребителями. Некоторые западные страны начинают эвакуацию ненужных сотрудников посольств из Киева. США приводят в боевую готовность 8500 военнослужащих.
26 января 2022 г.
Вашингтон представляет письменный ответ на требования безопасности России, повторяя приверженность политике «открытых дверей» НАТО, предлагая «принципиальную и прагматичную оценку» опасений Москвы.
27 января 2022 г.
Байден предупреждает о вероятном вторжении России в феврале. Китай поддерживает Россию своим политическим весом и говорит США, что к «законным опасениям Москвы в области безопасности» следует «относиться серьезно».
28 января 2022
Президент России Владимир Путин заявляет, что основные требования России в области безопасности не были выполнены, но Москва готова продолжать диалог.
Президент Украины Зеленский предостерегает Запад от создания «паники», которая негативно скажется на экономике его страны.
31 января 2022 г.
США и Россия обсуждают украинский кризис на специальном закрытом заседании Совета Безопасности ООН.
Посол США в ООН Линда Томас-Гринфилд заявила Совету, что вторжение России в Украину угрожает глобальной безопасности.
Представитель России в ООН Василий Небензя обвинил Вашингтон и его союзников в раздувании угрозы войны, несмотря на неоднократные опровержения Москвой запланированного вторжения.
«Дискуссии об угрозе войны сами по себе провокационны. Вы почти призываете к этому. Вы хотите, чтобы это произошло», — сказал Небензя.
1 февраля 2022
Путин отрицает, что планирует вторжение, и обвиняет США в игнорировании требований безопасности его страны.
«Уже сейчас ясно, что фундаментальные опасения России оказались проигнорированы», — сказал он.
6 февраля 2022 г.
Россия нарастила 70 процентов военного потенциала, необходимого ей для начала полномасштабного вторжения в Украину, по словам американских официальных лиц, анонимно цитируемых в американских СМИ.
8 февраля 2022 г.
Президент Франции Эммануэль Макрон встретился с Путиным для марафонских переговоров в Москве и заявил журналистам, что Россия не пойдет на эскалацию украинского кризиса.
Однако в Кремле отрицают, что Макрон и Путин договорились о деэскалации кризиса. Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков заявил, что «в сложившейся ситуации Москва и Париж не могут договориться».
10 февраля 2022 г.
Министр иностранных дел Великобритании Лиз Трасс и министр иностранных дел России Сергей Лавров ведут безрезультатные переговоры.
На ледяной пресс-конференции Лавров назвал встречу «разговором немого с глухим».
Он добавил, что представленные его командой «факты» о кризисе «отскакивали» от их британских коллег.
Трусс, предупредивший о жестких санкциях Запада в случае нападения на Украину, оспорил Лаврова в его утверждении, что наращивание Россией войск и вооружений никому не угрожает.
11 февраля 2022 г.
Советник Байдена по национальной безопасности Джейк Салливан говорит, что разведка США показывает, что российское вторжение может начаться в ближайшие дни, до завершения Олимпийских игр в Пекине 20 февраля.
Пентагон приказал отправить в Польшу дополнительно 3000 американских солдат, чтобы успокоить союзников. Между тем, ряд стран призвали своих граждан покинуть Украину, предупредив при этом, что военная эвакуация не будет гарантирована в случае войны.
12 февраля 2022
Байден и Путин провели переговоры в формате видеоконференции. Президент США заявил, что российское вторжение в Украину вызовет «всеобщие человеческие страдания», и что Запад привержен дипломатии, чтобы положить конец кризису, но «в равной степени готов к другим сценариям».
В телефонном разговоре Путин пожаловался, что США и НАТО не ответили удовлетворительно на требования России запретить Украине вступать в военный альянс и вывести войска НАТО из Восточной Европы.
Юрий Ушаков, главный помощник Путина по внешней политике, заявил, что, хотя напряженность нарастала в течение нескольких месяцев, в последние дни «ситуация просто доведена до абсурда».
Он сказал, что Байден упомянул о возможных санкциях, которые могут быть введены против России, но: «Этот вопрос не был в центре внимания во время довольно продолжительного разговора с российским лидером».
Экономический кризис в России | Совет по международным отношениям
Спустя почти два десятилетия после распада Советского Союза характер России, его главного правопреемника, остается нерешенным. Таков же и характер отношений России с Западом. Хотя острое американо-советское соперничество во время холодной войны закончилось, Россия так и не стала постоянным партнером, на появление которого после окончания холодной войны надеялись многие извне. Соединенные Штаты и Европа не согласны со многими элементами внутренней траектории России, а также с региональной и международной позицией, включая ее демократическую практику, связанную с энергетикой деятельность в Европе, позицию в отношении ядерной программы Ирана и действия в российско-грузинском конфликте 2008 года.
В то же время многие россияне также разочарованы политикой и действиями Запада, в том числе симпатией к Грузии, планами США по противоракетной обороне и, прежде всего, расширением НАТО. Это вызвало в Москве смесь негодования и напористости.
Джеффри Манкофф
Основным фактором, обеспечивающим такую напористость в последние годы, был сильный экономический рост России. Однако с 2008 года Россия, как и многие другие страны, переживает глубокий экономический кризис. Вопрос в том, как этот кризис может повлиять на внутреннюю и внешнюю политику России и, следовательно, оправданы ли какие-либо изменения в политике США в отношении Москвы.
Подробнее:
Россия
Экономические кризисы
В этом специальном отчете Совета Джеффри Манкофф рассматривает именно этот набор вопросов. Он начинает с определения трех элементов экономического кризиса в России: финансовый кризис, поразивший российские банки и фирмы, резкое падение цен на основные экспортные товары России и рецессия, характеризующаяся низким внутренним спросом.
Экономические трудности ослабили основные инструменты международного влияния России.
Все это, утверждает Манкофф, делает Россию менее способной бросить вызов международному порядку и, в частности, лидерству США. Таким образом, экономический кризис дает возможность углубить экономические связи Америки и Европы с Россией и более прочно интегрировать страну в международную систему, что со временем могло бы сблизить интересы России и Запада. В докладе содержится несколько рекомендаций на этот счет. Среди них, во-первых, шаги по содействию торговле, инвестициям и потокам капитала между Россией и США и Европой.
Как утверждает Манкофф, эта политическая повестка требует срочности. Уверенное восстановление экономики вполне может придать Москве смелости и усилить ее сопротивление той интеграции, за которую выступает отчет.