Ип плюсы и минусы открытия: Плюсы и минусы ИП — что такое индивидуальный предприниматель, преимущества открытия ИП

Ниже приводится текст заявления Председателя Генеральной Ассамблеи Тео-Бен Гурираба (Намибия) по завершении общих прений Ассамблеи:

Мы выслушали многих мировых лидеров и глав делегаций, которые размышляли о состоянии мира и делятся с нами своим мнением о прогрессе, достигнутом международным сообществом за последние 54 года.Громкий призыв делегаций, который разделяли почти все выступавшие, заключался в необходимости создания мира и безопасности и развития человечества.

Теперь я хотел бы вкратце высказать несколько мыслей по некоторым вопросам, возникшим в последние две недели общих прений.

Большинство выступавших затрагивали различные аспекты глобализации. Существует четкий консенсус в отношении необходимости обеспечения того, чтобы блага глобализации — ресурсы, глобальные рынки, глобальные технологии и глобальные идеи — распределялись на справедливой основе между странами и народами.Многие выступавшие выразили мнение, что развивающиеся страны по большей части слишком слабы, чтобы в полной мере воспользоваться новыми возможностями, и часто подвергаются риску усиления маргинализации. Они утверждали, что для того, чтобы эти государства могли извлечь выгоду из глобализации, необходимо укреплять многостороннюю систему, включая поддержку Организации Объединенных Наций и ее работы во имя глобального мира, безопасности человека, процветания и устойчивого развития.

Многие делегации назвали бедность первопричиной некоторых мировых проблем, таких как политические конфликты, ухудшение состояния окружающей среды, насилие и преступность. Многие делегации назвали бремя задолженности одним из основных факторов, усугубляющих невыразимые страдания женщин, детей и пожилых людей в развивающихся странах.

Большинство делегатов согласились с тем, что искоренение нищеты и осуществление чаяний народов на развитие требуют подлинной международной солидарности и взаимовыгодного сотрудничества между развитыми и развивающимися странами.

— 2 — Пресс-релиз GA / SM / 105 2 октября 1999 г.

Большинство делегаций обратили внимание на состояние международной финансовой и валютной системы. Некоторые подчеркивали его качества и предлагали оставить все как есть. Другие твердо заявили о его недостатках и предложили усилить процесс реформирования бреттон-вудских институтов.Третьи утверждали, что систему нельзя реформировать и что ее следует полностью отказаться от нее и заменить новой, справедливой и открытой системой. Ясно, что дебаты по этому вопросу будут продолжаться в предстоящие недели и месяцы, не в последнюю очередь во время Саммита тысячелетия.

Региональные войны и другие вооруженные конфликты занимали видное место практически во всех выступлениях в ходе общих прений. Все выступавшие признали разрушительный характер войн и вооруженных конфликтов и согласились и дальше укреплять международные и региональные системы коллективной безопасности.Они также поддержали идею диалога и переговоров как средства разрешения разногласий.

Что касается понятия гуманитарного вмешательства, были те ораторы, которые отметили, что уважение прав человека стало более важным, чем суверенитет государств. На этом фоне утверждалось, что международное сообщество должно вмешиваться перед лицом грубых и систематических нарушений прав человека с предварительного согласия Организации Объединенных Наций, особенно Совета Безопасности, или без такового.

Другие государства-члены выразили мнение, что новое понятие гуманитарного вмешательства может разрушить Устав, подорвать суверенитет государств и свергнуть законные правительства. Они подчеркнули, что защита прав человека — это обязанность всех правительств в контексте осуществления их суверенитета и конституционного строя.

Тем не менее, другие делегации, напоминая о духе Устава всемирной организации, подчеркивали, что страны не могут вмешиваться во внутренние дела других без специального мандата Совета Безопасности. Они отметили, что любые массовые нарушения прав человека, ведущие к гуманитарным чрезвычайным ситуациям, требуют скоординированных действий международного сообщества через Организацию Объединенных Наций, а не путем указания односторонних действий и создания свершившегося факта, который может создать плохие прецеденты.

Большинство делегатов считали, что вопрос гуманитарного вмешательства необходимо подробно обсудить в ходе текущей сессии Генеральной Ассамблеи, например, во время рассмотрения отчета Генерального секретаря

Большинство делегаций согласились с необходимость всеобщего и полного разоружения. Другие выступавшие призвали к строгому соблюдению и выполнению существующих международных документов, касающихся разоружения.Был также возобновлен призыв к ядерному разоружению,

ликвидация оружия массового уничтожения и эффективный контроль над распространением стрелкового оружия.

Судя по заявлениям делегаций о реформе, реструктуризации и демократизации Организации Объединенных Наций, многие государства достигли твердого консенсуса в отношении дальнейшего укрепления Совета Безопасности за счет расширения и повышения его эффективности, репрезентативности и способности реагировать на вызовы, стоящие перед мир сейчас и в следующем тысячелетии.Многие выступавшие отметили, что реформа Организации Объединенных Наций является предпосылкой для дальнейшего существования и эффективности Организации Объединенных Наций в XXI веке.

Другие утверждали, что то, как Организация решает такие вопросы, как искоренение нищеты, региональные конфликты, укрепление верховенства закона, права человека, демократическое управление и справедливый международный экономический порядок, определит ее роль в следующем столетии.Кроме того, прозвучал явный призыв к новым формам сотрудничества между Организацией Объединенных Наций и региональными организациями для продвижения дела мира, справедливости и развития во всем мире.

Сложился явный консенсус в отношении обязанности всех государств-членов выплачивать свои начисленные взносы полностью, своевременно и без предварительных условий. И упор на то, что Организация Объединенных Наций не может эффективно работать без средств, ресурсов и компетентного персонала.

Практически все делегации говорили о тяжелом положении детей, особенно о детях-солдатах. Растет стремление к разработке международных документов, запрещающих использование детей в возрасте до 18 лет в вооруженных конфликтах, тем самым способствуя защите будущих поколений от бедствий войны.

Практически все делегации упомянули и выразили серьезную озабоченность по поводу вызывающей тревогу пандемии ВИЧ / СПИДа.Они подчеркнули важность расширения глобального сотрудничества в борьбе с этой страшной смертоносной болезнью, объявившей войну человечеству.

Я хотел бы выразить благодарность тем ораторам, которые помогали в обеспечении рационального использования времени, соблюдая 20-минутные добровольные правила, установленные Генеральной Ассамблеей.

В итоге среднее время для всех выступающих составило 23 минуты.Когда многие делегации обычно игнорируют 20-минутный добровольный лимит времени, это приводит к срыву графика назначений глав государств или правительств, министров иностранных дел и других министров, а также времени, отведенного для других ораторов.

В ходе будущих общих прений было бы очень признательно, если бы делегации продолжали неукоснительно придерживаться ранее принятого решения Ассамблеи в этом отношении.

Позвольте мне также выразить благодарность заместителю Генерального секретаря по делам Генеральной Ассамблеи Юнцзян Цзинь и его способным помощникам, а также сотрудникам Секретариата за их выдающаяся преданность долгу и профессионализм.

Задача данной сессии Генеральной Ассамблеи — попытаться найти решения вопросов, поднятых в ходе общих прений.Когда мы приступим к рассмотрению оставшихся основных пунктов нашей повестки дня как на пленарных заседаниях, так и в главных комитетах, я надеюсь, что мы затронем в ходе дебатов озабоченности, надежды и чаяния, выраженные всеми делегациями за последние две недели.

* *** *

Вступительное слово на семинаре ООН по практическим и политическим аспектам налогообложения в цифровой экономике | Заместитель Генерального секретаря Лю Чжэньминь

Mr.Лю Чжэньминь Заместитель Генерального секретаря по экономическим и социальным вопросам

Вступительное слово

Уважаемые участники,
Дамы и господа,

Спасибо всем за участие в этом семинаре ООН по одному из наиболее важных вопросов международного налогообложения, в котором рассматривается следующий вопрос: как мы можем надлежащим образом облагать налогом новые бизнес-модели и прибыль, которую они приносят, в условиях все более цифровой экономики?

Я благодарю Управление по финансированию устойчивого развития ДЭСВ ООН за организацию семинара.И я выражаю огромную признательность докладчикам за то, что они бесплатно уделяют свое время и из разных часовых поясов.

Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций призвал всех нас признать, что пандемия COVID-19 — это не просто кризис здравоохранения, а более широкий кризис человечества. Это гуманитарный кризис; кризис работы; и кризис развития. Это беспрецедентный по масштабу и размеру.

Для эффективного реагирования нам необходимы фискальные и денежно-кредитные меры, которые предоставляют ресурсы непосредственно работникам и домашним хозяйствам, ориентируясь как на формальный, так и неформальный секторы.Нам необходимо расширить социальную защиту и доступ к медицинскому обслуживанию. Мы должны помогать предприятиям предотвращать банкротства и массовую потерю рабочих мест.

Многие из вас участвовали в разработке и применении чрезвычайных налоговых мер в своих странах в рамках реагирования на COVID-19. Налоговые чиновники редко получают должные похвалы за такую ​​важную работу. Поэтому позвольте мне выразить глубокое восхищение ДЭСВ ООН за эти усилия по поддержке устойчивого развития на страновом уровне.

Но восстановление и реагирование на COVID-19, а также более широкие поиски устойчивого развития также требуют более системной оценки. Например, соответствуют ли наши международные налоговые правила изменяющимся бизнес-моделям и ожиданиям потребителей. А если нет, то как лучше и быстрее всего внести необходимые изменения.

Этот семинар призван обеспечить, чтобы советники из развивающихся стран и лица, определяющие политику, были хорошо оснащены, чтобы консультировать министров по вариантам налогообложения цифровой экономики, а также их достоинствам и недостаткам.
Семинар будет в более широком смысле помогать тем, кто участвует в многосторонних региональных, двусторонних и внутренних обсуждениях и переговорах. Это включает в себя возможность лучше оценивать последствия для развивающихся стран различных позиций, включая влияние на их налоговую базу и инвестиционный климат в будущем.

На этом семинаре мы собрали лучших мировых экспертов, чтобы помочь вам в консультировании и обсуждении этих вопросов — в интересах ваших стран, ваших регионов и всего мира.Вам будет предоставлено множество возможностей для интерактивного взаимодействия с докладчиками и другими участниками, и я настоятельно призываю вас сделать это.

С точки зрения ДЭСВ ООН, наша работа по развитию налогового потенциала и наша более традиционная налоговая политика и руководство по администрированию информируют и улучшают друг друга.

Уважаемые участники,

Несмотря на то, что в этом году возникло много проблем с нашей налоговой системой, мы также увидели, как появляются новые возможности. Например, перевод такого большого семинара в виртуальный формат позволил множеству участников из развивающихся стран, что было бы невозможно на физическом собрании.А когда в будущем ситуация нормализуется, мы можем «смешать» физические и виртуальные события. Это максимизирует преимущества обоих форматов и, следовательно, принесет больше пользы нашим заинтересованным сторонам.

В заключение я хотел бы особенно поблагодарить правительство Норвегии за его дальновидную поддержку этой и других усилий по наращиванию потенциала. Я также призываю других поддержать эту важную работу.

И, наконец, я тепло приветствую многих представителей развивающихся стран, которые являются нашими непосредственными заинтересованными сторонами в течение этих шести дней.Я рассчитываю на ваше активное участие и надеюсь, что семинар окажется для вас актуальным и полезным.

Благодарю.

*****

Плюсы и минусы реформы Совета Безопасности

Якоб Силас Лунд

19 января 2010

Пять ключевых областей

В 2007 году президент Генеральной Ассамблеи (ГА) Шейха Аль Халифа представила то, что она назвала «пятью ключевыми областями кластера [1]».Это следующие области: размером с расширенный Совет Безопасности; категории членства; вопросы по региональному представительству; вопросы, касающиеся распространения права вето на дополнительные государства-члены; и методы работы Совета Безопасности и его отношения с Генеральной Ассамблеей. Все предложения, представленные в настоящее время, основываются на структуре этих пяти областей. Вскоре становится очевидно, что эти пять областей в значительной степени пересекаются, и резкое разделение, в котором они представлены здесь — и по странам-членам, — во многом искусственно.Тем не менее, рассмотрение каждой из областей по отдельности дает нам логическую структуру, в которой можно сосредоточиться на отдельных аспектах каждого из предложений по реформе.

Размер реформированного Совета безопасности

Вариант без расширения
Большинство предложений, касающихся размера реформированного Совета, находятся в пределах от «двадцати» (20–23 члена) до «середины двадцатых» (23–26 членов). Насколько нам известно, возможность сохранения нынешнего размера Совета не поддерживается ни одним из государств-членов.Поскольку это было бы продолжением статус-кво, преимущества и недостатки варианта без расширения становятся очевидными при рассмотрении плюсов и минусов каждого из других вариантов. Короче говоря, те, кто наиболее решительно выступает за расширение Совета, ссылаются на отсутствие демократии и географического представительства как на самые насущные причины для расширения, в то время как те, у кого есть оговорки, связанные с расширением, выражают озабоченность по поводу его потенциального негативного воздействия на способность Совета выполнять свои работают эффективно, а также трудности, с которыми государства-члены сталкиваются при согласовании метода или методов, которые будут использоваться для выбора или избрания дополнительных членов, принятия решения о категории, в которую они будут включены, и полномочиях для включения.

Однако позволить вещам оставаться такими, как они есть, может быть гораздо более реалистичным вариантом, чем можно было бы предположить. Один эксперт, близкий к процессу, говорит, что некоторые из стран G4 ^{1 [1]} искренне нервничают по поводу того, что вариант отказа от расширения на самом деле может быть более вероятным результатом постоянно застопорившихся переговоров. По словам этого эксперта, Германия и Япония особенно опасаются такой возможности, тогда как Индия считает, что ее аргументы в пользу постоянного членства в Совете только усиливаются, поскольку ее население и экономика растут как в абсолютных числах, так и по сравнению с остальным миром ^{2 [1]} .Хотя никто открыто не выступает за то, чтобы Совет вообще не расширялся, похоже, что некоторые страны на самом деле вполне удовлетворены нынешней ситуацией. В особенности для тех, кто выступает против расширения Совета за счет добавления постоянных членов, никакое расширение не может показаться лучшим вариантом, чем допустить развитие, против которого они так категорически выступают. Более того, некоторые люди, которые годами следили за ходом дебатов по реформе, полагают, что некоторые из стран P5 более чем счастливы видеть реформу, продвигающуюся с почти нулевой скоростью.Они отмечают, что отвращение страны P5 к реформам может иногда проявляться в явной поддержке одного и только одного из потенциальных кандидатов, скажем, Германии или Японии. Тогда может показаться, что страна поддерживает реформу, но на самом деле сознательно блокирует прогресс, настаивая на своей поддержке одной конкретной страны.

Вариант низких двадцатых
На ступеньку выше по числовой лестнице мы находим «вариант низких двадцатых». Чтобы сохранить гибкость, большинство государств-членов говорят о числах через интервалы, а не о реальных цифрах.Интервал «двадцатых» может включать добавление пяти-семи непостоянных членов или смешанного числа постоянных и непостоянных членов, в зависимости от того, будет ли достигнуто соглашение, которое ближе к предложениям, внесенным на стол G4. [2] или UFC [3]. Причина, которая чаще всего приводится в пользу модели «двадцатых», — это эффективность. В частности, США подчеркнули необходимость сохранения небольшого размера и эффективности Совета. Фактически, похоже, что США ни при каких обстоятельствах не допустят расширения за пределы низких двадцатых годов.Другие утверждают, что такого скромного расширения было бы недостаточно для тщательного реформирования Совета и что оно явилось бы лишь незначительной корректировкой существующей несовершенной системы. Например, часто повторяющееся требование Африки как минимум двух постоянных мест и двух непостоянных мест сделает политически невозможным ограничить общее расширение менее чем восемью дополнительными местами.

Опция середины двадцатых годов
«Середина двадцатых годов» включает в себя диапазон чисел, который может охватывать большинство различных предложений, находящихся в настоящее время на столе.Группа четырех в своем предложении A / 60 / L46 предложила добавить в Совет шесть постоянных и четыре непостоянных члена. Они утверждают, что это способствовало бы легитимности и эффективности Совета. Один из инсайдеров полагает, что вопрос эффективности может быть просто оправданием как для тех, кто за, так и для тех, кто против расширения, использует Совет для оправдания своей позиции. Противники добавления постоянных членов утверждают, что это снизит эффективность Совета, в то время как сторонники говорят, что это усилит его; подробнее об этом ниже.

Вариант высоких двадцатых годов
Немногие страны открыто поддерживают вариант «высоких двадцатых годов». Как сообщалось в более ранней статье [4], Центр Мальты использовал фразу «значительное расширение» в недавних дебатах, но помимо предложения президента Каддафи [5] во время первых дебатов 64-й Генеральной Ассамблеи о создании Совета с 190 членами, а не Предложение «высоких двадцатых годов» получило большую поддержку. Наиболее частое беспокойство по поводу такого варианта заключается в том, что эффективность будет принесена в жертву на алтарь увеличения географической представленности.В качестве альтернативы есть те, кто утверждает, что расширение географической представленности, особенно регионов, которые сегодня ощущаются недопредставленными, а именно Африки и Латинской Америки, повысило бы авторитетность и большую поддержку решений Совета. В случае согласования модели «высоких двадцатых» такие группы, как государства Центральной и Восточной Европы и малые островные развивающиеся государства, могут даже рассчитывать на возможность получить места в Совете.

В интервью Центру один эксперт и бывший участник процесса реформ сравнивает Совет с национальными правительственными кабинетами, которые редко превышают 20 министров.По словам эксперта, на это есть причина, утверждая, что слишком большой Совет превратил бы его в орган другого типа, что в целом подорвало бы исполнительные полномочия, которыми он обладает сегодня. По мнению того же эксперта, именно по этой причине некоторые страны лоббируют модель «двадцатых»: они возмущены исполнительной властью Совета и видят в сильно расширенном Совете лучший способ обуздать эту власть. С другой стороны, можно утверждать, что для того, чтобы решения Совета были эффективными, в процесс принятия решений должны быть включены основные игроки на мировой арене.Можно ли ожидать, что ряд крупнейших стран мира поддержат и примут политические решения, влияющие на весь мир, если их голоса не были услышаны в процессе формирования этой политики? Насколько важно решать такие проблемы?

Трудно оценить претензии к эффективности. Нет недостатка в тех, кто утверждает, что Совет не особенно эффективен в его нынешнем состоянии. Но совсем другой вопрос, связано ли это с его размером.Большинство аналитиков согласны с тем, что политическая воля — или ее отсутствие — является основной причиной неэффективности, и что цифры сами по себе не могут быть помощью или препятствием для повышения эффективности.

Последний аспект, который следует учитывать, заключается в том, что увеличение числа членов в Совете, скорее всего, приведет к изменению соотношения постоянных членов по сравнению с непостоянными членами. Поскольку вес постоянных членов изменится по сравнению с непостоянными членами, непостоянные члены могут в конечном итоге получить либо большее большинство, либо прямо противоположное: оказаться в меньшинстве в Совете, например, с шестью новыми постоянными членами.Это, конечно, будет зависеть от категорий нового членства. Более того, последствия этого потенциального сдвига будут зависеть от нескольких факторов, например, от того, будет ли новая группа — например, «P11» действовать единообразно. Кроме того, важным фактором будет то, сколько голосов потребуется для принятия решения и как они будут распределены между различными категориями членов Совета. Например, когда Совет был расширен до 15 мест в 1965 году, 9 голосов, а не 8, чтобы включить всех P5, были установлены как количество голосов, необходимое для принятия меры по существу.

Категории членства
Обсуждение различных категорий членства, вероятно, является наиболее спорным. В некоторой степени он включает в себя вопрос о вето, который более подробно обсуждается ниже.

Промежуточная модель
Хотя Центр в недавней статье [6] высказал предположение, что промежуточная модель может быть наиболее вероятной для принятия двумя третями государств-членов ГА (128), необходимыми для прохождения, наиболее очевидным Недостатком этого предложения является то, что существует очень слабое согласие по поводу того, что именно влечет за собой предложение.Как заметил один инсайдер: для тех, кто хочет расширить обе категории членского состава Совета, промежуточная модель — это способ получить это, а для тех, кто хочет добавить в Совет только непостоянные места, модель — это способ получи это. Однако эта интерпретационная дихотомия, основанная на расплывчатости промежуточного предложения, может обеспечить гибкость, необходимую для достижения компромисса. Доказательством этого служат некоторые недавние разговоры с Центром, а также заявления, сделанные в ходе дебатов по реформе.Например, дипломат G4 сказал, что его страна могла бы согласиться на период обзора, который не обязательно завершится автоматическим переизбранием «полупостоянных» членов ^{3 [6]} . В то же время некоторые из ярых противников модели обеих категорий могут быть готовы согласиться с возможностью немедленного переизбрания непостоянных членов. В недавнем обмене мнениями [7] в ГА относительно реформы Совета Индонезия заявила, что, хотя они в принципе выступают за расширение в обеих категориях, промежуточный подход на данный момент представляется наиболее конструктивным.Помимо политической осуществимости, недостаточная определенность промежуточного предложения дает ему дополнительное преимущество: используя предлагаемый период рассмотрения, страны могут откладывать окончательные решения по наиболее спорным вопросам, оставляя их решать их преемникам.

Одной из трудностей, связанных с промежуточной моделью, является достижение соглашения о том, какие страны должны быть включены в группу государств-членов, которые получат предлагаемые долгосрочные места с возможностью переизбрания.Помимо групп, сформированных в первую очередь для отражения экономической мощи, таких как «Группа двадцати», при избрании членов Совета необходимо учитывать и другие политические соображения. Эксперт, знакомый с дебатами, считает, что, возможно, невозможно не упомянуть голос арабов или игнорировать региональные споры, что может затруднить, если не сделать невозможным, включение одной региональной державы, исключая другую. Руководящих принципов Устава ООН немного. В статье 23 (1) просто говорится, что необходимо уделять должное внимание вкладу потенциальных непостоянных членов в «поддержание международного мира и безопасности и другие цели Организации», а также в «географическое распределение».»Это определение является достаточно широким, чтобы Япония могла утверждать, что ее денежный вклад попадает в эту категорию, в то время как некоторые страны, предоставляющие войска, могут утверждать, что они представляют собой наиболее яркий пример содействия международному миру и безопасности. Следует отметить, что в Уставе упоминаются 5 государств которые должны иметь постоянные места и не содержат никаких положений о добавлении дополнительных постоянных мест или стандартов, которые должны использоваться для этой цели. Однако, если будут приняты положения о добавлении дополнительных постоянных или полупостоянных мест, было бы разумно применить те же критерии для выбора постоянных или полупостоянных членов, которые Статья 23 (1) устанавливает для выбора непостоянных членов.Однако процесс, который будет использоваться при выборе таких членов, может быть другим, учитывая постоянство или возможность постоянного назначения. Возможные методы, которые будут использоваться при фактических назначениях, и расхождения во взглядах государств-членов по этому вопросу рассматриваются ниже.

Обе категории
Расширение в постоянной категории настоятельно поощряется или категорически противостоит точно по той же причине, которую можно резюмировать одним словом: постоянство.Для некоторых это обеспечит более справедливое представление мира (см. Обсуждение географического представительства ниже), в котором все части земного шара будут включены в процесс принятия решений органом, ответственным за обеспечение международного мира и безопасности. Как один из сторонников, Бразилия, недавно утверждал, что расширение категории постоянных членов приведет к «большей легитимности и эффективности работы Совета». Но для других это означало бы усиление несправедливости, позволяющее большему количеству стран обладать правом вето и оставаться в Совете на всю вечность без каких-либо ограничительных мер ответственности.В этой связи один наблюдатель заметил, что вместо увеличения демократического представительства предоставление постоянных мест в Совете нынешним лидерам, каждый из которых подчеркивает свой экономический вес в качестве причины своей кандидатуры, будет равносильно вознаграждению экономической мощи политической властью.

Помимо кажущейся справедливости или несправедливости, которую представляет постоянное членство в Совете, некоторые видят в расширении категории постоянных членов угрозу региональной динамике.В ЕС предоставление Германии постоянного места исказило бы баланс сил и, возможно, ослабило бы Италию, Испанию и другие «средние державы» по сравнению с Францией, Великобританией и Германией. Некоторые предлагали объединить стремление к постоянному членству в ЕС в одно или два места, которые будут чередоваться между государствами-членами. Это, конечно, не только изменит соотношение сил внутри Союза, но также потребует от Франции и Великобритании согласия на потерю своего нынешнего особого статуса. В Латинской Америке угроза, воспринимаемая некоторыми странами для баланса сил, становится очевидной, если взглянуть на группу стран, выступающих против добавления постоянных мест в Совет, UFC, в которую входят Аргентина, Колумбия, Мексика, Коста-Рика и другие страны Латинской Америки. .

Только непостоянные
В ходе последних дебатов по реформе Совета Безопасности на 63-й сессии ГА Германия мелодичной метафорой заявила, что расширение Совета только непостоянными членами просто добавит больше голосов для «хор» вместо того, чтобы изменить «песню» Совета. Утверждается, что при добавлении только непостоянных членов будет преобладать основная структура власти, и никаких существенных изменений получено не будет.

Но те, кто выступает против расширения категории постоянных членов, утверждают, что только увеличение числа непостоянных членов приведет к большей эффективности Совета.Одна из вещей, за которую Совет традиционно критикуется, — это его тактика срывания и неспособность принять своевременные меры, когда это необходимо. Критики спрашивают, почему Совет не принял мер в Руанде в 1994 году и почему не было сделано больше для прекращения ужасающей ситуации в Дарфуре, а те, кто выступает за расширение в категории непостоянных членов, задают риторический вопрос, как наделить больше государств-членов правом наложение вето помогло бы решить проблему отсутствия значимых действий перед лицом зверств и других неотложных кризисов.

Как отметил опрошенный Центром эксперт и бывший участник процесса реформ, дискуссия о категориях членства на самом деле вращается вокруг вето больше, чем чего-либо другого. По мнению этого эксперта, более важным моментом является то, что есть некоторые страны, которых было бы слишком дорого заставить подчиняться голосу большинства. Он основывает свой анализ на соотношении затрат и выгод: что можно получить или потерять, если предоставить стране X постоянное место? Если, например, ГА волшебным образом преуспеет в полной отмене вето, вполне вероятно, что P5 перейдет в другое место.Тогда, по мнению этого эксперта, ООН понесет чистый убыток. Он перечисляет обладание ядерным оружием как еще один фактор, который следует принимать во внимание при проведении анализа затрат и выгод, добавляя, что моральные принципы, которые хотелось бы применять при обсуждении реформы, иногда могут вступать в противоречие с тем, что является наиболее реалистичным и эффективным.

Еще один вопрос, который можно задать относительно состава и структуры реформированного Совета, заключается в том, насколько согласованное решение будет гибким и способным адаптироваться к будущим геополитическим изменениям.Можно ли представить себе, например, что было бы желательно исключить страны из Совета, а не добавлять новые? Промежуточная модель предусматривает период обзора, который может привести к отказу от переизбрания некоторых кандидатов, что некоторые считают крайне необходимым вариантом, но никто не предлагал идею о том, что все постоянные члены также должны подлежать пересмотру или изменению в их статус на основе определенных критериев. Это, конечно, противоречило бы самому понятию постоянства и, скорее всего, было бы совершенно неосуществимым с политической точки зрения ввиду поправки к Уставу, которая должна быть ратифицирована для ее выполнения, но эти идеи, тем не менее, могут стоить рассмотрения для ради изучения будущих сценариев.

Методы работы и отношения с GA

Распространение вето на новых, полупостоянных членов
Дискуссия о том, следует ли распространять право вето на новых членов, во многом параллельна обсуждению категорий членства. И аргументы «за» и «против» тоже очень похожи. Однако в этом вопросе есть еще один поворот: многие страны или блоки, которые борются за места в расширенном Совете, особенно африканские страны, заявляют, что они в принципе против вето, но во имя демократии и равенства. чрезвычайно важно, чтобы новые члены имели те же права и привилегии, что и P5 в настоящее время.Вопросы демократии и равенства являются общими темами, которых придерживаются как те, кто желает предоставить право вето новым потенциальным членам, так и те, кто этого не делает.

Противники расширения права вето заявляют, что это ограничит способность Совета своевременно разрешать кризисные ситуации или, в некоторых случаях, вообще. К этому, возможно, следует добавить определенную осторожность со стороны многих западных стран, которые любят такие концепции, как ответственность за защиту, концепции, которые подверглись резкой критике со стороны многих африканских стран.Некоторые предполагают, что предоставление двум африканским странам права вето может стать серьезным ударом по реализации доктрины обязанности защищать, а также ослабить Международный уголовный суд, что в некоторых случаях зависит от действий Совета, как это предусмотрено статьей 13 Закона. Римский статут.

Некоторые предполагают, что некоторые из самых яростных сторонников расширения права вето на самом деле пытаются остановить продвижение реформ, которые они на самом деле не поддерживают.Сложное объяснение этого состоит в том, что африканская страна, не имеющая шансов выиграть ни одно из двух постоянных мест, запрошенных для Африки, может рассматривать настаивание на включении права вето как лучший способ сохранить панафриканский дух солидарности, одновременно обеспечивая что ни одному из нынешних лидеров фактически не удастся закрепиться в Совете. Это причина того, что некоторые считают африканскую группу самым сложным камнем преткновения для G4 в их стремлении включить дополнительные постоянные места в любое расширение Совета.

Отмена вето за геноцид и другие преступления против человечности
S5 ^{4 [7]} призвала P5 согласиться воздержаться от использования права вето в случаях геноцида, преступлений против человечности и серьезных нарушений международного гуманитарного права. Преимущества такого ограничения довольно очевидны. Минусы менее очевидны. Страны P5 указывают, что правила процедуры Совета должны быть приняты Советом в соответствии со статьей 30 Устава и в соответствии с ней.Они утверждают, что компромисс по этому принципу может привести к коррозии отношений между ГА и Советом. В более широком плане существует опасение, что разрешение кому-либо ограничить привилегии P5 может подорвать все функционирование Совета. Для тех, кто хочет, чтобы вето было изменено или полностью отменено, ни одна из этих проблем не является достаточной для оправдания отказа от ограничения права вето, которое, по их мнению, во многих случаях блокировало способность Совета принимать эффективные и своевременные меры для защиты мира и предотвратить массовую гибель людей.

Дополнительная сложность, которая возникает при рассмотрении вопроса об отмене вето в вышеупомянутых обстоятельствах, заключается в том, следует ли включать определение кризиса как «геноцид», «преступление против человечности» или «серьезное нарушение международного гуманитарного права». Это было совершенно ясно заявлено в ходе обсуждения в Совете вопроса о том, подпадают ли зверства, совершенные в Дарфуре в последнее десятилетие, под юридическое определение геноцида, содержащееся в Конвенции о геноциде.Некоторые предположили, что недавно опубликованный отчет Голдстоуна еще больше усилил сопротивление США отказу от права использовать право вето в случаях определенных конкретных преступлений, учитывая разногласия по поводу того, является ли поведение Израиля в Газе военными преступлениями или нет ^{5 [7]} . И у России, и у Китая есть свои внутренние конфликты, с которыми нужно справляться, и они не хотят обсуждать, могут ли действия, которые они предприняли для их разрешения, квалифицировать как преступление, в отношении которого больше нельзя будет ссылаться на право вето, если предложенный реформа должна была быть принята.

Распространение вето на полупостоянных членов условно
Было предложено формально распространить вето на новых полупостоянных членов, но потребовать от них обещания не использовать его для продления периода обзора. Это, в принципе, представит те же возможности и проблемы, что обсуждались выше, но добавит новый поворот: как это можно реализовать и управлять на законных основаниях? Будет ли Хартия продлена до периода обзора, чтобы предусмотреть новую, полупостоянную категорию членства? Будет ли записано обещание не использовать право вето в Уставе? Будет ли все отложено до завершения процесса обзора, или же изменения в Устав будут внесены в юридический пошаговый процесс? Эти вопросы могут показаться банальными, но в реальной жизни их очень сложно решить, и без четкого ответа модель может стать бесполезной.

Полная отмена вето
Бывший посол Пакистана в ООН Ахмад Камаль заявляет, что в условиях демократии никто не может быть равнее других, и называет вето анахронизмом и недемократизмом, что разделяют многие африканские страны. . Отмена вето в целом, кажется, привлекает немало государств-членов, но многие из этих государств также считают, что, если они сами окажутся в Совете, будет справедливо наделить их правом вето.

Среди тех, кто выступает против отмены вето — и P5 являются наиболее заметными в этой группе — ссылки делаются на Лигу Наций, которая, по мнению многих, прекратила свое существование из-за того, что крупные державы, такие как США, отказались присоединиться. Они утверждают, что именно это и произошло бы, если бы вето было отменено: крупные державы мира либо вышли бы из ООН, либо проигнорировали бы или отказались оплачивать действия ООН, против которых они выступают. Рискнут ли на самом деле крупные державы утратить легитимность, предусмотренную Хартией, — вопрос открытый, но этот сценарий представляет собой оборотную сторону анализа затрат и выгод, о котором говорилось выше в разделе, посвященном категориям членства.В действительности дебаты кажутся спорными до тех пор, пока любой член P5 отказывается дать согласие на отмену или изменение права вето: статья 108 Устава предусматривает, что две трети членов ООН, включая всех постоянных членов, должны ратифицировать поправки. к Уставу. Только после этого поправка вступает в силу для всех членов ООН.

Хотя вето может показаться одной из тех непримиримых проблем, которые разделяют людей, как аборты, здравоохранение и налоговые вопросы в местной американской политике, некоторые дипломаты, близкие к процессу, говорят, что оно не будет основным определяющим фактором, когда придет время засунуть.Как недавно обсуждалось [8] Центром, ходят слухи о том, что африканская группа может быть готова смягчить свою настойчивость в отношении консенсуса Эзулвини [9], который включает требование как минимум двух постоянных и двух непостоянных мест в Совете. для Африки, и якобы это будет включать их позицию в отношении вето.

Как описано в недавней статье [10] Центра, существует, по крайней мере теоретически, значительное большинство государств-членов, выступающих за пересмотр методов работы Совета, а также его взаимоотношений с ГА.Однако два вопроса, кажется, тормозят прогресс: те, кто может напрямую решать вопросы, P5, не стремятся что-то менять, а те, кто может оказывать давление на P5, остальные 187 государств-членов, пока не могут договориться о нужно ли это делать и как.

На сегодняшний день Центр пришел к единодушному согласию среди стран, не входящих в P5, о том, что Совету следует проводить больше открытых заседаний. Даже представители P5, с которыми беседовал Центр, согласны с тем, что более открытые встречи могут повысить прозрачность в ООН в целом.И действительно, количество открытых встреч за последние несколько лет увеличилось. Сообщается также, что в последние годы было больше встреч между президентом ГА и Советом. Тем не менее, многие также отмечают, что количество открытых заседаний Совета ограничено. Представители этих стран утверждают, что определенные обсуждения должны проводиться в рамках эксклюзивного форума Совета, чтобы он сохранял свою эффективность.

Кроме того, как недавно сообщил Центр, некоторые полагают, что увеличение количества открытых заседаний привело к тому, что больше решений принимается за пределами официального форума зала Совета, прежде чем они будут вынесены на голосование всего Совета.Среди прочего, неофициальные встречи, часто проводимые «пятеркой», а иногда даже небольшим сегментом постоянных членов, как сообщается, используются для обсуждения способов использования права вето. Урегулировав спорные вопросы в неформальной обстановке, держатели вето избегают наложения вето при голосовании по действиям, которые должны быть приняты в палате. Некоторые считают этот процесс позитивным способом достижения компромиссов и, таким образом, избежания применения вето, в то время как другие видят в нем недемократический процесс фальсификации, который может блокировать эффективные действия Совета, одновременно защищая репутацию вето, угрожающего власти или полномочиям, но наносящего ущерб обществу. имидж самого Совета за его неспособность сдержать кризисную ситуацию.Легко представить, что распространение права вето на горстку дополнительных государств-членов затруднило бы достижение соглашения в некоторых кризисных ситуациях, и в то же время придало бы больший вес и поддержку тем соглашениям, которые были достигнуты. Эти противоречивые взгляды служат для подчеркивания силы, связанной с обладанием правом вето, и того, почему некоторые государства-члены считают, что для достижения справедливого представительства право вето необходимо распространить на большее количество стран или полностью отменить.

На вопрос о преимуществах и недостатках реформирования методов работы Совета эксперты были вынуждены перечислить аспекты, которые были бы невыгодны для всего мира в целом, а не только для P5.Ясно, что P5 очень обеспокоена тем, что любой нечлен Совета пытается вмешиваться в процедуры Совета. P5 постоянно давала понять, как и дипломат из P5 в интервью для этой статьи, что Совет и ГА являются двумя равными и независимыми органами и должны вести себя соответствующим образом.

Географическое представительство
Как описано выше, в статье 23 Устава говорится, что при выборе непостоянных членов для работы в Совете Безопасности необходимо «должным образом учитывать» вклад членов ООН в поддержание международного мира и безопасности. , а также справедливому географическому распределению.В частности, последнее требование приводится как основная причина, по которой сейчас срочно требуется расширение. Большинство государств-членов согласны с тем, что нынешнее распределение постоянных мест в Совете сильно недооценивает некоторые части мира, особенно Африку и Латинскую Америку, но также и более мелкие государства, такие как страны Карибского бассейна и страны Восточной Европы, которые чувствуют себя обделенными.

Поскольку расширенное географическое представительство обязательно будет включать численное расширение, преимущества и недостатки, связанные с расширением географического представительства, такие же, как обсуждалось выше в отношении общего расширения Совета.Кроме того, при рассмотрении вопроса о добавлении региональных или нескольких отдельных мест возникает вопрос, может ли страна представлять кого-либо, кроме себя самой.

Региональные офисы
При обсуждении реформы Совета Безопасности Африка выступает единым голосом, требуя два постоянных места для своего континента; другие недовольны отсутствием постоянного членства в Латинской Америке; и страны Центральной и Восточной Европы, как отмечалось ранее, хотят получить место для своей группы.Таким образом, ясно, что существует некоторое чувство единства внутри географических групп, представляющих более чем одну страну. В письме от 2007 года [11] назначенных координаторов реформы Совета Безопасности разъясняется, почему можно предположить, что некоторые страны «выражают посредством внутренних договоренностей мнения групп, к которым они принадлежат». Это, однако, сомнительное предположение во многих, если не во всех случаях. Например, можно ли сказать, что Бразилия, единственная не говорящая по-испански страна на латиноамериканском континенте, представляет Латинскую Америку, как спрашивает один дипломат, близкий к процессу.Принимая во внимание ожесточенные разногласия между африканскими странами относительно того, какие две страны должны представлять их в Совете, как можно считать эти две выбранные страны репрезентативными? Жесткое сопротивление со стороны стран, соседствующих с державами, которые соперничают за право стать постоянными членами Совета, таких как Пакистан, Корея, Италия и Аргентина, является признаком того, что ни G4, ни какое-либо другое государство-член не может представлять кого-либо, кроме себя, на форуме. Совет по словам одного эксперта, выступавшего в Центре.Этот эксперт добавил, что региональное представительство имеет смысл только тогда, когда страны в регионе заранее договорились объединить свой суверенитет и разделить места или заключить некоторые аналогичные договоренности, которые обеспечат, чтобы региональные представители фактически представляли весь регион, а не только свои собственные страны. .

Если бы такое соглашение могло быть достигнуто в Африке, Латинской Америке и Европе, однако, экспансия внезапно предстала бы в ином свете. Одним из основных препятствий, с которыми сталкивается Африка в своем стремлении получить два места в регионе — помимо ее настойчивого требования права вето — является ее настойчивое требование о том, чтобы две страны, которым будет предложено постоянное членство, должны быть избраны Африканским союзом.США, например, заявили, что это неприемлемо, и подчеркнули, что две страны должны быть названы до того, как они даже начнут переговоры по вопросу о предоставлении им постоянных мест. Это наблюдение может подорвать идею установки вращающихся сидений. Хотя США могут быть готовы принять места для Латинской Америки, чередующиеся, скажем, между Аргентиной, Бразилией и Мексикой, или для Европы, например, между Германией, Великобританией, Францией, Испанией и Италией, для них будет политически трудно спорить. в пользу ротации мест, если страны, подлежащие ротации, должны были быть избраны Организацией американских государств или Европейским союзом, соответственно, а не ограничиваться ротацией среди заранее определенных государств-членов.

Заключение
Как мы видели, практически каждый аспект реформы Совета Безопасности может быть аргументирован, по крайней мере, двумя способами: один пытается показать, почему он является неотъемлемой частью справедливого решения, а другой утверждает, что это только ослабило бы способность Совета Безопасности выполнять свои обязанности, не решая проблем справедливого представительства. Эта статья была написана, чтобы пролить свет на различные аспекты текущих дебатов по вопросам реформы Совета Безопасности в ООН.В нем освещаются и разъясняются области разногласий, с которыми до сих пор столкнулись государства-члены, которые препятствовали прогрессу в реализации реформ, которые были согласованы в принципе, но не конкретизированы в деталях мировыми лидерами и Генеральной Ассамблеей во время Всемирного саммита 2005 года. Какие предложения, если таковые имеются, будут включены как часть окончательного соглашения — или даже будет ли достигнут достаточный компромисс со стороны некоторых ключевых стран или групп, позволяющий достичь какого-либо соглашения по реформе Совета Безопасности, — невозможно предсказать. эта точка.Как отмечалось ранее, это может быть результат, который на самом деле предпочитают некоторые могущественные страны. Но сможет ли такой результат удовлетворить долгосрочные интересы мира или даже самой ООН — это вопрос, который НПО и дипломаты вполне могут задать себе, учитывая необходимость перемен, которую мировые лидеры определили в 2005 году.

Реструктуризация Секретариата ООН для усиления превентивной дипломатии и миротворческих операций

Сара Клифф и Александра Новоселофф

С 1945 года Организация Объединенных Наций помогла поддержать многие успешные мирные процессы и защитила миллионы гражданских лиц во всем мире.Миротворческие операции приносят результаты: по оценкам исследований, присутствие миротворческой миссии ООН может снизить риск возобновления конфликта на 75-85 процентов; ¹ и что более крупное развертывание снижает масштабы насилия и защищает мирных жителей в разгар боевых действий. ² Операции по поддержанию мира могут быть очень рентабельными: одна оценка Главного контрольно-ревизионного управления показала, что их стоимость составляет примерно половину стоимости двусторонней стабилизационной операции. ³ Различные типы миротворческих операций — от посредничества и специальных посланников до многоаспектных операций по поддержанию мира и специализированных миссий по отправлению правосудия и чрезвычайных медицинских услуг — помогли положить конец давним конфликтам и предотвратили эскалацию или повторение насилия в таких разнообразных ситуациях, как Буркина-Фасо, Камбоджа , Центральноафриканская Республика, Габон, Гватемала, Гвинея, Кыргызстан, Ливан, Либерия, Намибия, Сьерра-Леоне и Тимор-Лешти.

Тем не менее, в 2017 году столп мира и безопасности ООН столкнулся с серьезными проблемами. Три обзора за последние два года выявили серьезные недостатки в ответных мерах ООН по обеспечению мира и безопасности в целом. Многие из недавних проблем связаны с реальными мировыми изменениями в характере конфликтов и геополитической динамике — трагедия Сирии, возобновление боевых действий в Йемене и Южном Судане, продолжающийся кризис в Ливии, трудности в предотвращении политического и гуманитарного кризиса в Бурунди, давние миссии, которые изо всех сил пытаются установить устойчивый мир в ДРК и Гаити, а также новые миссии в Мали и ЦАР, где географическое положение создает устойчивые риски трансграничной безопасности.На эти ситуации также влияют разногласия между государствами-членами, которые в некоторых случаях мешают согласованию действий. Однако часть слабых мест носит управленческий и структурный характер. Ощущение неотложности, пронизывающее государства-члены в ООН, вместе с новым Генеральным секретарем, который продемонстрировал свою решимость реформировать эту область, дает возможность более основательно взглянуть на то, что дало бы право столпу мира и безопасности ООН форма для предоставления функций , которые он призван обслуживать, сейчас и в будущем.Цель этого отчета — проанализировать варианты организационной перестройки в области мира и безопасности ООН. Основное внимание в нем уделяется структурам штаб-квартиры, поскольку это было определено как основной источник дублирования и конкуренции: однако цель состоит в том, чтобы добиться лучших результатов на местах, от предотвращения через управление кризисами до постконфликтного восстановления. Он не охватывает более широкие реформы по трем основным направлениям ООН, которые поддерживаются в других направлениях работы CIC. ⁴

После вводного раздела в Разделе II прослеживается история структур ООН по поддержанию мира и безопасности с момента основания ООН (см. Вставку).В прошлом у ООН не было недостатка в реформах, каждая из которых была направлена ​​на устранение конкретных недостатков или новых требований. Однако в совокупности эти изменения привели к структуре, которая больше не подходит для выполнения необходимых функций. В разделе III утверждается, что текущие проблемы включают:

• Оперативные задачи крупных миссий, подавляющие более широкую «культуру предотвращения» — несмотря на достижение впечатляющих превентивных результатов в таких регионах, как Западная Африка, ресурсы ООН для поддержки их более крупных полевых операций часто настолько перенапряжены, что остается мало места для работы по предотвращению будущие кризисы;
• Фрагментация системы в целом на отдельные блоки, которые подрывают согласованные действия по предотвращению, миростроительству и поддержанию мира;
• Отсутствие четкой политической стратегии миротворческих операций, которая помогла бы обществу находить устойчивые решения кризисов;
• Недостаточно полномочий и ресурсов для активизации общесистемных действий по миростроительству;
• Конкуренция между департаментами по политическим вопросам и операциям по поддержанию мира, отчасти из-за того, что оба департамента стали одновременно политическими и оперативными: как следствие задержки с запуском миссий и неспособность обеспечить спектр «подходящих» операций и плавных переходов ;
• Множественность субъектов ООН и разрозненные инициативы по институциональной поддержке в области политики, безопасности и правосудия, хотя помощь в создании этих национальных институтов является ключом к предотвращению возникновения и повторения конфликтов;
• Разрыв связи между операциями и поддержкой;
• Несоответствующий персонал и фидуциарные процедуры, а также административная культура, не способствующая динамичным операциям на местах в контексте ограниченных ресурсов.

В разделе IV рассматриваются возможные решения. С самого начала в отчете признается, что изменения в органиграмме ООН — это не единственные и даже не обязательно самые важные изменения, которые необходимы. По сути, без сильного руководства и управления, которые обеспечивают совместную работу отделов и поддержку новых подходов со стороны государств-членов, никакая организационная структура не будет работать. В рамках этих ограничений в Разделе V рассматриваются варианты организационных структур, представленные во вставке ниже.Включен широкий спектр моделей по разным причинам. Некоторые из них были предложены в ходе различных обзоров, например, второй заместитель Генерального секретаря и усиление политического / оперативного разграничения. Некоторые из них являются общей валютой в коридорах ООН, например, слияние департаментов по политическим вопросам и миротворчества. Некоторые из них являются вариантами, обозначенными базовыми принципами организационного дизайна, такими как модели, реорганизуемые на основе формы и функции. В отчете рассматриваются плюсы и минусы каждого из них.В разделе VI подчеркивается важность вопросов бюджета, фидуциарных и кадровых ресурсов и рассматриваются варианты укрепления этой области. В соответствии с предыдущей работой, в отчете указывается на необходимость: (i) унифицированного бюджетного процесса и правил для всех крупных миссий на местах, и; (ii) соответствующие фидуциарные и кадровые процедуры, разработанные для полевых миссий, работающих в неопределенных и небезопасных условиях. Структура бюджета, в большей степени определяемая политической стратегией и включающая различные факторы — лучший баланс между постами и расходами, не связанными с персоналом — также была бы желательна для улучшения связи с результатами на местах.Это давние, общепризнанные проблемы: в отчете делаются попытки представить некоторые новые идеи для их решения. Что касается бюджета, в дополнение к устаревшей шкале взносов для УСВ в едином счете, в отчете задается вопрос, стоит ли государствам-членам рассматривать систематическое сравнение бюджетных расходов ООН в аналогичных категориях (например, оперативные и неоперационные) через три столпа ООН. Более фактическая информация может быть способом избежать прошлых дебатов о том, «слишком много» уделяется в настоящее время миру и безопасности, правам человека или развитию (см. Вставку).Что касается процедурной стороны, то в отчете задается вопрос, может ли государствам-членам вместо того, чтобы продолжать вносить небольшие предложения по улучшениям для государств-членов, как это было в последнее десятилетие, желательно рассмотрение всеобъемлющего предложения по набору разработанных процедур. специально для полевых операций. В Разделе VII для политиков рекомендуются следующие практические соображения:

Форма должна следовать за функцией . Какая форма лучше всего подходит для организации, должна определяться тем, какие функции необходимо усилить.Например, сильный акцент на глобальной превентивной дипломатии может выступать против усиления географических отделов, которые могут стать самостоятельными изолированными структурами, препятствуя эффективному дипломатическому контакту с субъектами в различных регионах. Точно так же, если важно обеспечить пространство для приматов политики и превентивной дипломатии, это может выступать против объединения этих функций с повседневной работой крупных полевых миссий.

Объем управления . Объединение большего количества функций всегда увеличивает возможность синергии.Тем не менее, это также увеличивает объем контроля, который должен выполнять любой менеджер — например, требуется, чтобы одна универсальная группа США выполняла множество различных функций, а также гораздо больше ответственности за человеческие ресурсы и бюджет, чем его или ее коллеги. Это основной недостаток «фьюжн» моделей.

Чем больше изменение, тем выше затраты на эффективность. Изменения в обязанностях, подчинении, подотчетности и физическом местонахождении — все это требует усилий со стороны руководства и персонала, а также необходимого периода времени для освоения новых ролей.Некоторые из описанных здесь моделей — например, региональная модель или модель политических услуг — требуют большего изменения, чем другие. Такая реорганизация требует времени и отнимает много бюрократической энергии. Однако есть также альтернативные издержки, связанные с предотвращением фундаментальных изменений, когда они необходимы, и хорошее управление изменениями может смягчить нарушение деятельности.

Вопросы политической осуществимости . Более серьезные изменения в отношении текущих структур или бюджетов, возможно, с большей вероятностью приведут к разделению между государствами-членами в соответствующих комитетах по управлению.Кроме того, некоторые из описанных моделей могут вызвать случайное, но важное политическое давление: концентрация слишком большого количества конфиденциальных файлов в рамках одного правительства США, что угрожает позиции правительства США, которое в течение некоторого времени выполнялось влиятельным государством-членом или группировкой государств-членов, как в моделях слияния, или побуждение к назначению правительственных групп из определенных регионов в географической модели. Если есть сомнения в динамике окружающей среды в государствах-членах в 2017 году, возможно, имеет смысл выбрать вариант, при котором изменение не является слишком значительным по сравнению с текущими структурами.

Бюджетные и фидуциарные вопросы связаны с эффективностью реструктуризации . Большинство моделей, обсуждаемых в этом документе (за исключением второй DSG), не обязательно потребуют дополнительных ресурсов. Но будет трудно добиться наилучших результатов от организационных изменений, если ресурсы не будут перераспределены для отражения новых функций. Следовательно, необходимо также учитывать политику достижения консенсуса по бюджетным вопросам.

Любая реструктуризация имеет последствия второго раунда.Создание PBSO не сопровождалось подробным анализом корректировок, необходимых для деятельности ДПВ или ДОПМ, или процессов, которым следовали страновые группы; Создание DFS не привело к адекватным изменениям в роли DM для достижения желаемого результата. Не все эти эффекты могут быть идентифицированы заранее, но полезно определить более серьезные последствия и установить последующий процесс, чтобы проработать их.

Это модели с элементами, которые можно комбинировать на практике .В данной статье перечисленные выше модели рассматриваются как контрастирующие организационные идеи. На практике можно комбинировать идеи более чем одной, и в статье приводятся примеры.

Отмечая, что ни одна органиграмма не идеальна, в отчете не утверждается, что один вариант должен быть лучше всех остальных. Ни один из представленных вариантов не может работать без эффективных механизмов управления и руководства. В самом деле, независимо от того, как организованы отделы отделов, потребуется горизонтальная координация, и каждый вариант потребует различных координационных перестановок.Тем не менее, можно сделать вывод, что для некоторых исследованных моделей минусы, по-видимому, значительно перевешивают плюсы. К ним относятся добавление второй DSG, которая может увеличить бюрократическую прослойку и увековечить разрозненность; модели слияния, которые создадут значительный круг проблем управления; региональная модель, которая будет включать альтернативные издержки в глобальных превентивных функциях, высокие временные затраты на эффективность и трудности с адаптацией с течением времени; и вариант интеграции миростроительства в ДПВ, который может столкнуться с сопротивлением из-за подразумеваемой утраты комплексного подхода к миростроительству.Напротив, в документе утверждается, что модель политико-операционных и политических услуг, а также приближение миростроительства к EOSG имеют больше плюсов, чем минусов, и, вероятно, являются возможными вариантами, которые следует рассмотреть. Эти варианты также, по-видимому, хорошо согласуются с принципом «форма следует за функцией», поскольку они отражают ключевые функциональные приоритеты, недавно одобренные государствами-членами. К ним относятся примат политики (за счет усиления отдела, сосредоточенного на политической стратегии миротворческих операций и превентивной дипломатии) и уменьшение разрозненности (за счет рассмотрения способов объединения департаментов, работающих в одной области специализированных услуг, с национальными коллегами).То, что в конечном итоге предлагается, может также объединить некоторые из этих элементов. Например, четкое политико-оперативное разграничение функций может быть объединено с более сильным центром передового опыта в области институциональных вспомогательных услуг, ориентированного на обслуживание всех департаментов и связанного с системой развития ООН, а также с усилением межсистемного предотвращения и поддержания мира. функции построения в EOSG.

Чтобы узнать о презентации 21 февраля или узнать о ней, нажмите здесь

Примечания

¹ См. Michael W.Дойл и Николас Самбанис, Развязывание войны и построение мира , Princeton University Press, 2006. См. Также Майкл У. Дойл и Николас Самбанис, «Международное миростроительство: теоретический и количественный анализ» American Polit Science Review, Vol. 94, No. 4 2000; Вирджиния Пейдж Фортна, Работает ли поддержание мира?: Формирование выбора воюющих сторон после гражданской войны , Princeton University Press, 2008; Майкл Дж. Гиллиган и Эрнест Дж. Сердженти «Приводят ли вмешательства ООН к миру? Использование сопоставления для улучшения причинно-следственного вывода »Ежеквартальный журнал политических наук, том 3, 2008 г .; Вирджиния Пейдж Фортна «Сохраняет ли мир поддержание мира? Международное вмешательство и продолжительность мира после гражданской войны « International Studies Quarterly , Vol.48, 2004

² Лиза Халтман, Джейкоб Катман и Меган Шеннон «Организация Объединенных Наций по поддержанию мира и защите гражданского населения в гражданской войне» Американский журнал политических наук , Vol. 57, No. 4, 2013 Лиза Халтман, Джейкоб Катман и Меган Шеннон «За пределами сохранения мира: эффективность Организации Объединенных Наций в разгар боевых действий» Обзор американской политической науки . Vol. 108, №4, 2014 г.

³ GAO, Сравнение расходов на поддержание мира фактических расходов ООН и гипотетических U.S. Операции на Гаити , GAO-06-331, (Вашингтон, округ Колумбия), 21 февраля 2006 г.

⁴ Дополнительную информацию об этих рабочих потоках см. На веб-сайте CIC.

Почему миротворческая деятельность ООН находится в кризисе

Почти в 50 зонах конфликтов по всему миру около полутора миллиардов человек живут под угрозой насилия. Во многих из этих мест главными охранниками порядка являются не полицейские или правительственные солдаты, а военнослужащие Организации Объединенных Наций в голубых касках.С более чем 78000 солдат и 25000 гражданских лиц, разбросанных по 14 странам, миротворцы ООН составляют вторую по величине военную силу, развернутую за границей, после вооруженных сил США.

Их задача безмерна. От Гаити до Мали, от Косово до Южного Судана миротворцы ООН приглашаются в раздираемые войной страны, и им поручено поддерживать мир и безопасность. В большинстве случаев это означает не что иное, как преобразование государств и обществ. Миротворцы намеревались защищать мирных жителей, обучать полицейских, разоружать ополченцев, отслеживать нарушения прав человека, организовывать выборы, оказывать чрезвычайную помощь, восстанавливать судебные системы, инспектировать тюрьмы и продвигать гендерное равенство.И они пытаются все это в местах, где непрекращающийся хаос не поддается легкому решению; в противном случае их не было бы с самого начала.

К сожалению, это начинание имеет неоднозначную репутацию. Мировые лидеры продолжают взывать к «голубым каскам» в качестве решения, когда вспыхивает насилие в развивающемся мире. Президент США Барак Обама похвалил миротворческую деятельность ООН как «один из важнейших мировых инструментов для разрешения вооруженных конфликтов», а сама ООН утверждает, что она «помогла положить конец конфликтам и способствовать примирению, проведя успешные миротворческие операции в десятках стран».«Но на самом деле миротворцы ООН слишком часто не достигают своих основных целей. Во многих случаях они в конечном итоге беспомощно наблюдают, как бушует война. В других случаях они организуют выборы и объявляют победу, но не устраняют коренных причин, которые привели их к этому, что делает слишком вероятным, что в скором времени снова вспыхнут боевые действия.

Частично причиной этого отказа является нехватка ресурсов. Трудно винить в этом ООН, поскольку она полагается на взносы своих членов.Однако более серьезная проблема заключается в фундаментальном непонимании того, что способствует прочному миру. Стратегия ООН отдает предпочтение сделкам сверху вниз с элитами и зацикливается на выборах. Но при этом игнорируется то, что должно быть другим основным компонентом их подхода: принятие восходящих стратегий, основанных на местных знаниях, и предоставление людям возможности самим определять, как лучше всего способствовать миру.

ВОСХОД СИНИХ ШЛЕМОВ

Когда в 1945 году была создана ООН, она никогда не планировала иметь собственные боевые силы; в Уставе ООН нет упоминания о поддержании мира.Но быстро стало ясно, что такой потенциал будет необходим, если у организации есть хоть какая-то надежда на достижение своих простейших целей. В 1948 году посредник ООН в Палестине попросил небольшую группу охранников ООН следить за перемирием между Израилем и его арабскими соседями. Это специальная миссия, ознаменовавшая зарождение миротворчества. Большинство развертываний в течение следующих нескольких десятилетий происходило по аналогичной схеме: по приглашению правительства принимающей страны и с согласия всех воюющих сторон ООН отправляла солдат после прекращения огня или мирного урегулирования, при условии, что не будет постоянного член Совбеза наложил вето на эту идею.

Миротворцы ООН составляют вторую по величине военную силу, развернутую за рубежом, после вооруженных сил США.

Возможность вето означала, что вмешательство было ограничено теми странами, которые не были вовлечены в соперничество Востока и Запада, и в результате миротворческие миссии были редкостью во время холодной войны. В период с 1948 по 1978 год было создано всего 13 миссий, а в период с 1979 по 1987 год — ни одного. Существовавшие миссии были довольно ненавязчивыми. Небольшое количество невооруженных наблюдателей будет следить за линиями прекращения огня и выводом войск, как в Кашмире в 1949 году, или же легковооруженные солдаты попытаются встать между национальными армиями, как в Ливане в 1978 году.Иногда присутствие солдат ООН помогало предотвратить дальнейший конфликт, а иногда — нет. Война Судного дня 1973 года воплотила этот неоднозначный послужной список: миротворцам ООН удалось добиться прекращения огня на египетско-израильской границе на Синае, но им не удалось добиться того же на израильско-сирийской границе на Голанских высотах. Несмотря на то, что миротворческие силы ООН были удостоены Нобелевской премии мира 1988 года, их глобальное влияние оставалось ограниченным.

Окончание холодной войны ознаменовало новую эру.Поскольку напряженность между США и Советским Союзом больше не парализует ООН, организация, наконец, думали ее лидеры, сможет выполнять свою работу. Таким образом, в течение примерно двух лет, с апреля 1991 г. по октябрь 1993 г., было проведено 15 новых операций по поддержанию мира — больше, чем за первые 40 лет своей истории. Во многих странах миссии сработали: в Намибии, Сальвадоре, Камбодже и Мозамбике миротворцы помогли снизить уровень насилия, разоружив комбатантов и заключив соглашения о посредничестве. Благодаря огромному количеству миссий миротворчество стало институционализированным.Он обзавелся специальным отделом в ООН, собственным персоналом, бюджетом и стандартными операционными процедурами — всеми бюрократическими атрибутами глобального приоритета.

Оптимизм вскоре угас. Сначала были события в Сомали, куда ООН направила около 28 000 военнослужащих для наблюдения за прекращением огня в условиях продолжающейся гражданской войны в стране и оказания гуманитарной помощи. В июне 1993 года там боевиками были убиты два десятка пакистанских миротворцев, а через несколько месяцев в эпизоде ​​«Падение Черного ястреба» — 18 U.Солдаты С. поддерживают миссию ООН. Затем последовали массовые убийства в Руанде в 1994 году и в Сребренице в 1995 году, когда миротворцы ООН стояли в стороне и наблюдали, как местные вооруженные группировки совершают геноцид.

Наблюдатели начали скучать по миротворчеству. Люди, живущие там, где действовали миротворцы, были не намного добрее, изображая их кроткими иностранцами, не интересующимися своей работой. Сальвадорцы прозвали миссию ООН в своей стране «Vacaciones Unidas» (United Vacations), киприоты говорили о «хранителях пляжа», а боснийцы издевались над «смурфами».Тем не менее, поскольку крупные державы предпочитали операции ООН типу полномасштабных интервенций, в которых они не были заинтересованы, Совет Безопасности продолжал быстро генерировать миссии, санкционировав 16 из них в период с 1994 по 1998 год.

К 1999 году ООН осознала необходимость переосмысления своего подхода. В том же году лидеры Косово, Восточного Тимора, Сьерра-Леоне и Демократической Республики Конго наконец достигли мирных соглашений и попросили ООН помощи в их выполнении. Генеральный секретарь организации Кофи Аннан, ранее возглавлявший ее департамент по поддержанию мира, хотел предотвратить новые неудачи, поэтому он попросил провести два важных обзора международного вмешательства.Первым результатом стал доклад Брахими (названный в честь алжирского дипломата, возглавившего инициативу), в котором подробно описаны реформы, направленные на повышение эффективности миротворческой деятельности ООН. Второй порождал доктрину «ответственности за защиту»: идею о том, что так называемое международное сообщество морально обязано помогать людям, живущим в государствах, которые не могут или не хотят защищать своих граждан от серьезных нарушений прав человека.

Сальвадорцы прозвали миссию ООН в своей стране «Vacaciones Unidas» (United Vacations), киприоты говорили о «хранителях пляжа», а боснийцы издевались над «смурфами».”

Эти доклады и начатые ими дебаты изменили подход ООН к миротворческой деятельности. Миротворцы больше не должны просто пассивно следить за линиями прекращения огня. Вместо этого они должны занять активную позицию, используя военную силу, чтобы предотвратить насилие со стороны комбатантов. Чтобы избежать новой Руанды или Боснии, где чрезмерно строгие правила ведения боевых действий привели к катастрофе, миротворческие силы должны иметь сильные мандаты и достаточные ресурсы.

В результате этих событий миротворчество сейчас сильно отличается от того, что было во время холодной войны.Вместо того, чтобы пытаться положить конец войне в первую очередь между государствами, миротворцы теперь сосредоточены на поддержании мира внутри государств. Их обязанности расширились и включают в себя подробные списки задач, от реорганизации армий до защиты населения и организации выборов. Соответственно эволюционировал и персонал. Помимо солдат и офицеров, миссии ООН теперь нанимают экспертов по вопросам развития, гендера, политики, экономики, администрации, правосудия, прав человека, разминирования, выборов, средств массовой информации и коммуникации.В послевоенном Восточном Тиморе и Косово ООН даже фактически выполняла функции переходного правительства, контролирующего функции новых государств. А из 18 миссий, развернутых с 2000 года, все большее число получили мандаты на «принуждение»: вместо того, чтобы полагаться на согласие всех воюющих сторон выполнять мирные соглашения и использовать свою военную мощь только в целях самообороны, солдаты ООН могут использовать смертоносная сила для поражения комбатантов. В Центральноафриканской Республике, Конго и Мали войска ООН в конечном итоге вступили в борьбу с повстанческими группами на стороне или от имени правительства.

Бразильский генерал Аугусто Элено Периера и демонстрант в Порт-о-Пренсе, Гаити, март 2005 г.

Несмотря на все эти предполагаемые улучшения, сегодня, как и 20 лет назад, миротворцы часто не оправдывают возлагаемых на них высоких ожиданий. Все эксперты используют разные определения успеха и, таким образом, приходят к разным выводам, поэтому можно ли считать миссию ООН неудачной — вопрос интерпретации.Некоторые ученые пришли к положительным оценкам. Майкл Гиллиган и Эрнест Сердженти, например, подсчитали, что 85 процентов операций ООН привели к продолжительным периодам мира или сокращению периодов войны. Page Fortna определила, что при прочих равных присутствие миротворцев снижает риск начала новой войны на 55–62 процента. Лиза Халтман, Джейкоб Катман и Меган Шеннон показали, что развертывание войск ООН снижает количество смертей на полях сражений и убийств мирных жителей.Другие ученые пришли к более удручающим выводам. Джереми Вайнштейн обнаружил, что 75 процентов гражданских войн, в которые вмешивалась ООН, возобновились в течение десяти лет после прекращения. Майкл Дойл и Николас Самбанис изучили 138 мирных процессов и обнаружили, что примерно половине из тех, в которых были миротворцы, не удалось уменьшить насилие или укрепить демократию. Ролан Пэрис тщательно проанализировал 11 миссий ООН и обнаружил, что только две из них смогли построить прочный мир.

Более того, миссии, которые отмечаются как успешные на национальном и международном уровнях, не обязательно улучшают условия на местах.В исследовании Либерии Эрик Мвукиехе и Сайрус Самии показали, что, несмотря на некоторые положительные результаты, развертывание миротворческих сил на муниципальном уровне не способствует безопасности или восстановлению местной власти.

Наконец, даже истории успеха разваливаются при ближайшем рассмотрении. Миссия на Кипре, начавшаяся в 1964 году, часто объявляется сокращением боевых действий между греческими и турецкими киприотами, но ее трудно назвать триумфальной. Остров разделен на две части, и политическое воссоединение выглядит почти таким же далеким, как и 50 лет назад.Операция 2004–2006 годов в Бурунди была образцом миротворческой деятельности ООН, которая помогла стране подавить насилие после долгих лет гражданской войны и помогла стране перейти к демократии. Однако десять лет спустя Бурунди вернулась к диктатуре и войне. Суть в том, что миссии ООН иногда в некоторой степени помогают, но они могли бы работать намного лучше.

МИР ДЕШЕВОЙ

Защитники ООН справедливо указывают на то, что у миротворцев одна из самых тяжелых работ в мире.Они действуют в местах, изобилующих безжалостными ополченцами, агрессивными армиями, коррумпированными чиновниками и ветхой инфраструктурой. Инструкции Совета Безопасности о поддержке правительства принимающей страны еще больше усложняют их задачу, поскольку повстанцы менее склонны к сотрудничеству, когда они считают, что ООН помогает врагу. Более того, поскольку великие державы, как правило, мало заботятся о кризисах, на которые направлена ​​ООН, миротворцам дается очень мало ресурсов для выполнения своих амбициозных задач. Бюджет операций ООН по поддержанию мира, составляющий 7 миллиардов долларов в год, может показаться внушительным.Но это составляет менее 0,5 процента глобальных военных расходов, и с их помощью организация, как ожидается, поможет разрешить более четверти всех продолжающихся войн.

Главное следствие — слишком мало людей на местах, из-за чего ООН трудно даже прикоснуться к своим мандатам. В Конго, например, офис миссии ООН по гендерным вопросам в провинции Северное Киву, где сексуальное насилие широко распространено, в течение многих лет укомплектовывался одним единственным добровольцем ООН. Между тем, количество солдат ООН обычно ничтожно, учитывая размер территорий, которые они должны контролировать или усмирять.Примерно один миротворец приходится на 400 квадратных миль в Западной Сахаре, один на 50 квадратных миль в Конго и один на 30 квадратных миль в Южном Судане. Сравните это с пиком войны США в Афганистане, когда на две квадратные мили приходился один иностранный солдат, или с самими Соединенными Штатами, где на четыре квадратных мили приходится один офицер правоохранительных органов.

В Западной Сахаре на каждые 400 квадратных миль приходится примерно один миротворец.

Поскольку ООН не имеет собственного резерва солдат, она должна полагаться на добрую волю своих государств-членов, чтобы предоставить их.Страны не хотят рисковать жизнями своих войск в конфликтах, в которых они не заинтересованы, и поэтому ООН часто требуются месяцы, чтобы собрать необходимые силы. Когда это наконец происходит, почти всегда появляются плохо обученные и плохо оплачиваемые солдаты из развивающихся стран. (В 2018 году основными поставщиками войск в ООН были Бангладеш, Эфиопия и Руанда.) Эти войска также часто плохо оснащены — вынуждены обходиться без вертолетов и обходиться устаревшей техникой.

Что еще хуже, их командиры подчиняются не только руководству ООН, но и командованию своей страны.Эти офицеры знают, чего их страны ждут от них: вернуть свои войска домой в целости и сохранности. Когда им приходится выбирать между выполнением мандата ООН и предотвращением жертв, они обычно выбирают последнее. Именно это произошло в Сребренице в 1995 году, когда голландский командир миротворческого батальона, превосходивший численностью и вооружением, держал своих солдат в стороне, когда сербские силы окружили и убили около 8000 мусульманских мужчин и мальчиков.

Хуже всего то, что некоторые миротворцы вредят тем, кому они призваны помогать.В Центральноафриканской Республике, Конго и Сомали они применяли пытки. В Боснии, Гаити и Косово они были замешаны в сети торговли людьми с целью сексуальной эксплуатации. Фактически, за последние 12 лет в ООН поступило около 1000 заявлений о сексуальном насилии и эксплуатации со стороны миротворцев. Тех, кто совершает такие ужасные поступки, меньшинство, но плохие парни нанесли серьезный ущерб репутации ООН.

НЕПРАВИЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ

Как руководство миротворческих сил в Нью-Йорке, так и рядовые сотрудники на местах склонны винить во всех этих бедах Совет Безопасности, который не предоставляет ни адекватных ресурсов, ни четких мандатов.Они говорят, что для достижения успеха миротворцам нужно больше денег, больше материально-технической поддержки и больше людей, а также более реалистичные инструкции. И, добавляют они, Совет Безопасности должен заставить страны, которые предоставляют войска, прекратить вмешиваться в операции на местах и ​​вместо этого сказать своим офицерам, чтобы они уважали систему командования ООН. Но миротворцы не могут возлагать ответственность на Совет Безопасности за все свои недостатки. Поскольку они являются продуктом компромисса, мандаты всегда расплывчаты, и их всегда нужно интерпретировать.Кроме того, даже когда могущественные государства и страны, предоставляющие войска, выделяют достаточно ресурсов на миссию ООН, в результате усилия часто терпят неудачу.

Проблема больше, чем полномочия и ресурсы. Прежде всего, это связано с двумя стратегическими решениями, которые часто делает ООН: во-первых, работать с национальными элитами, чтобы остановить насилие сверху вниз, и, во-вторых, добиваться быстрых выборов как способа консолидации мира. Стандартный подход ООН к прекращению войн заключается в проведении крупных и дорогостоящих конференций с целью заключения соглашений между правительствами и лидерами повстанцев, а затем организации всенародного голосования и объявления победы.Обе тенденции основаны на ошибочных предположениях.

Миротворцы ООН на границе с Израилем в районе деревни Кфар-Кила, Ливан, декабрь 2018 г.

Слабость подхода «сверху вниз» заключается в том, что война часто является результатом не только национальной или международной конкуренции, но и конкуренции на местном уровне. Во многих зонах конфликтов борьба ведется по таким вопросам, как земля, вода, животноводство, а также традиционная и административная власть на низком уровне.В Южном Судане, например, не только напряженность между президентом Сальвой Кииром и бывшим вице-президентом, а ныне лидером повстанцев Риеком Мачаром подпитывает нынешние боевые действия; это также клановое соперничество и бесчисленные ссоры между пастухами и фермерами.

Когда дело доходит до зацикленности ООН на выборах, проблема в том, что подталкивание к голосованию до того, как страна будет готова, может принести больше вреда, чем пользы. В Анголе в 1992 году преждевременное голосование вызвало возобновление боевых действий между правящей партией и основной повстанческой группировкой (в результате чего за два года погибло больше людей, чем в 17-летней войне, которую якобы закончила ООН).

Обе эти ошибки в полной мере проявляются сегодня в Конго, месте как самого смертоносного конфликта в мире со времен Второй мировой войны, так и крупнейшей миротворческой миссии в мире. ООН объясняет возникшую там борьбу национальными и международными факторами: слабым центральным правительством, напряженностью между президентом Конго Жозефом Кабилой и его оппонентами, а также спорами с соседними Руандой и Угандой. Он рассматривает выборы, которые Кабила откладывал на долгие годы, как своего рода панацею. Фактически, большая часть насилия в Конго имеет местное происхождение.Споры часто касаются того, кто будет контролировать соседние земли, эксплуатации местных горнодобывающих предприятий или традиционной или административной власти над деревней или районом. Эта напряженность часто приводит к локальным столкновениям в одной деревне или на территории, но часто перерастает в генеральный конфликт во всей провинции и даже иногда перерастает в соседние страны.

Проблема с фиксацией ООН на выборах заключается в том, что подталкивание к голосованию до того, как страна будет готова, может принести больше вреда, чем пользы.

Эти ошибки усугубляет непреодолимое пренебрежение ООН ко всему местному. Поскольку опыт в предметной области ценится больше, чем опыт страны, руководящие должности почти всегда переходят к иностранцам, которые обычно не имеют глубоких знаний о принимающих их обществах, культурах или учреждениях. Часто персоналу не хватает языковых навыков для общения с местным населением, а иногда и друг с другом. Например, в миссии на Кипре мало кто из миротворцев говорит по-гречески или по-турецки; то же самое верно для арабского языка или нуэр в Южном Судане, албанского или сербохорватского в Косово и французского или гаитянского креольского языка в Гаити.

только усугубляет проблему. И военный персонал ООН, и ее гражданский персонал живут в укрепленных комплексах и собирают информацию в основном от элиты. Иногда в результате бездумно применяются универсальные шаблоны. Например, увидев успех так называемых программ разоружения, демобилизации и реинтеграции в Бурунди и Сьерра-Леоне, ООН предприняла аналогичные инициативы в Гаити и Южном Судане, где условия были другими; усилия не увенчались успехом.Иногда возникает опасное групповое мышление. В Конго, например, в период между двумя последними турами выборов, с 2006 по 2011 год, большинство миротворцев имели упрощенное представление об основной причине насилия (незаконная эксплуатация минеральных ресурсов), главном последствии (сексуальное насилие над женщинами и девушки), и лучшее решение (более сильное состояние). Расширяя права и возможности конголезского правительства и его армии, стратегия, вытекающая из этой точки зрения, фактически привела к росту нарушений прав человека, в том числе сексуального насилия.

Преобладание иностранных сотрудников и иностранных идей также вызывает недовольство среди местных партнеров. В стране за страной жители жалуются, что миротворцы высокомерны и унизительны, живут в роскошных помещениях, водят модные внедорожники и проводят слишком много времени, отдыхая, и слишком мало времени, фактически выполняя свою работу. Они регулярно пренебрежительно относятся к миротворцам как к неоколониалистам; местные СМИ изображают их в лучшем случае паразитами, а в худшем — головорезами. Справедливые или несправедливые, эти взгляды часто заставляют местных жителей отказываться сотрудничать с инициативами ООН, даже если они поддерживают основные цели.

В последние годы инсайдеры и посторонние пытались изменить стандартный подход ООН. Некоторые сотрудники низшего звена и высокопоставленные руководители полевых миссий пытались содействовать разрешению местных конфликтов. В независимом обзоре миротворческой деятельности, проведенном в 2015 году по заказу ООН, подчеркивается важность адаптации проектов к каждому контексту и взаимодействия с обычными людьми. Однако, за исключением нескольких незначительных случаев, ООН в основном признает важность этих идей на словах вместо того, чтобы фактически реализовывать их.

ДУМАТЬ ЛОКАЛЬНО, ДЕЙСТВОВАТЬ ЛОКАЛЬНО

Миротворчество нарушено, но это не значит, что мир должен отказаться от него. Во многих зонах конфликтов миротворцы — единственные, кто защищает население от злоупотреблений со стороны национальных армий и повстанческих групп, даже если они спорадические и несовершенные. (В Центральноафриканской Республике и Конго люди протестовали или бунтовали из-за простого намека на то, что ООН может закрыть близлежащую базу.) Более того, нет альтернативного органа или механизма для восстановления мира в странах, охваченных конфликтами.Целью должно быть не прекращение миротворчества, а его переосмысление.

Основная проблема в том, что ООН оглядывается назад на свои усилия. В нем используется метод «вырезки печенья», который начинается с передового международного опыта и пытается применить его к местной ситуации. Вместо этого следует начать с местных реалий, а затем разработать индивидуальную стратегию. Для вдохновения ООН достаточно взглянуть на те очаги мира, которые уже существуют во многих раздираемых войной местах.

Рассмотрим остров Иджви на озере Киву в восточной части Конго.С тех пор, как в 1996 году в Конго разразилась война, в результате которой погибло от двух до пяти миллионов человек, Иджви избежал основного удара насилия, в отличие от других островов в близлежащих озерах. В Иджви есть все те же факторы, которые разжигали вокруг него боевые действия: геостратегическое положение, полезные ископаемые, этническая напряженность, отсутствие государственной власти, крайняя бедность, споры из-за земли и традиционной власти. Но жители острова, в том числе самые бедные и наименее влиятельные, создали различные низовые организации — религиозные сети, женские ассоциации, молодежные группы и т. Д. — для помощи в разрешении споров.Они также опираются на сильные традиционные верования — например, заключают кровные пакты, посредством которых разные семьи обещают никогда не причинять друг другу вреда. Они работали над тем, что они называют «культурой мира».

Есть аналогичные примеры: жители автономного региона Сомалиленд в раздираемой войной Сомали сократили уровень насилия посредством двойного процесса построения мира снизу вверх и государственного строительства, а также полагаясь на простых людей и местных лидеров, чтобы они помогли сохранить свое здоровье. с трудом завоеванная стабильность.В Колумбии жители сельской общины Сан-Хосе-де-Апартадо создали зону мира в центре региона, контролируемого ополченцами. В отличие от стандартных процедур ООН, построение мира не требует помощи в миллиарды долларов или широкомасштабного международного вмешательства. Это часто связано с расширением прав и возможностей обычных граждан.

В настоящее время ООН рассматривает такие восходящие миротворческие усилия как второстепенное. Вместо этого он должен рассматривать их как существенное дополнение к своим текущим усилиям сверху вниз по прекращению боевых действий.На практике это означает признание того, что разрешение местных споров так же важно и является такой же частью работы миротворцев, как и решение более широких вопросов. Это также означает выделение денег на разрешение локальных конфликтов. Как в штаб-квартире, так и на местах, ООН должна создать специализированные отделения или департаменты для миротворчества снизу-вверх и укомплектовать их экспертами по анализу и разрешению конфликтов на низовом уровне. Этот новый персонал, в свою очередь, должен разработать руководящие принципы и организовать обучение своих коллег.Совет Безопасности должен также поручить всем миссиям оказывать финансовую и материально-техническую поддержку миростроительству снизу вверх. И руководству ООН следует обратить внимание всех сотрудников на то, что делать это в рамках их собственных областей знаний, будь то выборы или гендерная проблематика, является обязательным.

Пока миротворцы стремятся поддержать местные миротворческие усилия, они должны сопротивляться искушению навязывать универсальные подходы. Они могут почерпнуть свои подсказки из Института жизни и мира, шведского миротворческого агентства, которое основывает свои действия на глубоком знании местных условий.В Конго он в значительной степени полагается на местных сотрудников и не реализует проекты напрямую, вместо этого работая с несколькими специально подобранными организациями на местах. Затем эти организации дают рядовым гражданам возможность делать собственные выводы о причинах конфликтов в их общинах, согласовывать правильные решения и применять их на практике. Это не иностранцы, живущие в столицах и штаб-квартирах, придумывают, разрабатывают и реализуют мирные инициативы; это сами предполагаемые бенефициары при поддержке внешних организаций.

Для ООН эта модель будет означать активизацию усилий по набору сотрудников, которые глубоко понимают местный контекст и владеют местными языками, даже если она продолжает нанимать людей с предметными знаниями. При рассмотрении вопроса об удержании и продвижении по службе следует ценить время, проведенное в данной области, больше, чем количество миссий, выполненных в разных странах. И он должен отдавать предпочтение гражданам перед иностранцами при заполнении должностей для конкретной миссии (а среди граждан ему следует отдавать предпочтение тем, кто прибывает из конкретной области, где они будут работать).Иностранцев следует нанимать только на должности, на которые невозможно найти местного человека с необходимыми навыками, или на те должности, на которых статус аутсайдера является преимуществом — например, должность найма, на которой местный сотрудник столкнется с чрезмерным давлением, чтобы нанять друзей или семью. , политическая работа, на которой местный сотрудник может беспокоиться о возмездии, выступая против полевого командира, или должность, на которой ключевую роль играет внесение идей из других источников. Даже если ООН будет платить своим местным сотрудникам зарплату, эквивалентную заработной плате иностранного персонала, как и следовало бы, эта мера все равно сэкономила бы деньги организации, поскольку в настоящее время она много тратит на дополнительные услуги для иностранцев, такие как страховые взносы и пособия в трудных условиях. .

ООН следует переосмыслить то, как она использует местных сотрудников.

ООН также следует переосмыслить то, как она использует местных сотрудников. В настоящее время иностранцы склонны принимать решения, а местные сотрудники их исполняют. Хотя это имеет смысл для дипломатических миссий, стремящихся отстаивать интересы своих стран, это плохая идея для международной организации, основной мандат которой заключается в содействии миру. Превалирующую практику следует перевернуть: местное население должно быть на месте водителя, а иностранцы — сзади.Вместо того, чтобы навязывать или решительно отстаивать одну идею, миротворцы должны использовать свой технический опыт по-другому: предлагать несколько вариантов, объяснять плюсы и минусы каждого и предлагать поддержку — финансовую, материально-техническую, военную и техническую — в реализации любых планов. с этим соглашаются местные заинтересованные стороны.

Позволить предполагаемым бенефициарам международного вмешательства принять решение тем более важно, когда есть трудный выбор между двумя достойными целями — например, между демократией и миром или между миром и справедливостью.В нынешних условиях иностранные миротворцы и дипломаты, а не обычные граждане, как правило, выбирают между этими целями. Намного лучше позволить тем, кто вынужден мириться с последствиями решения, принимать его. Например, в тех местах, где выборы будут сосредоточены в ущерб устранению других неотложных источников конфликта (таких как бедность), ООН должна признать компромисс. Если спрос на выборы действительно существует, их можно организовать быстро, понимая, что риск насилия может возрасти.Но если кажется, что людей больше волнует решение других проблем, то ООН должна отложить демократию на задний план и направить свои скудные ресурсы на устранение этих глубинных причин войны.

ПУТЬ ЛУЧШЕ

Последствия конфликта редко остаются в пределах национальных границ. То, что изначально выглядит как сдерживаемые боевые действия, может быстро дестабилизировать жизненно важные регионы, а война создает питательную среду для террористов и незаконных торговцев людьми. Всего за последние пять лет вооруженные конфликты породили самый серьезный кризис беженцев со времен Второй мировой войны.Частично в ответ на все эти события в Соединенных Штатах и ​​Европе возникла волна ненавистных националистических политических движений.

Во многих случаях обращение к «голубым каскам» стало просто удобной заменой серьезной борьбы с тем, что необходимо для установления мира. Таким образом, одна и та же история повторяется в Боснии, Конго, Восточном Тиморе, Косово, Руанде, Сомали или Южном Судане. После начала войны страны-доноры обещают помощь на миллионы долларов и просят о помощи ООН.В конце концов, противоборствующие стороны призывают к прекращению огня, подписывают соглашения и проводят выборы. Но вскоре, иногда всего через несколько дней, насилие вспыхивает снова. Часто это так и не закончилось; во многих случаях это длится годами.

Стратегия, которую предпочитает международное сообщество для урегулирования конфликта, просто не работает: миротворчество в том виде, в каком оно практикуется в настоящее время, — это пластырь на зияющей ране. Хорошая новость заключается в том, что есть способ переосмыслить текущую стратегию, чтобы у нее был лучший шанс установить прочный мир: больше полагаться на тех самых людей, которых она якобы пытается защитить.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

Участие США в ООН (за и против, аргументы за и против, преимущества и недостатки)