Карелия кислова биография: «Я вообще живу не по правилам»: Карелии Кисловой – 95!

«Я вообще живу не по правилам»: Карелии Кисловой – 95!

Главный редактор «КиноРепортера» Мария Лемешева поговорила с легендарным главным режиссером Центрального ТВ о дружбе с президентами, коварстве прямого эфира и секретах привлекательности.

Калерия Кислова – уникальный человек на нашем телевидении. Почти все знаковые мероприятия советской эпохи мы видели ее глазами, хотя сама Кислова всегда оставалась за кадром. Главного режиссера Центрального ТВ ценили первые лица не только в СССР, но и за рубежом. До недавнего времени Калерия Венедиктовна участвовала в процессе создания программы «Время». Ее команда «Эфир пошел!» многие годы была сигналом начала записи и своего рода ритуалом, который вселял ощущение незыблемости происходящего. Главный редактор «КиноРепортера» Мария Лемешева, долгие годы проработавшая бок о бок с Кисловой на Первом канале, встретилась с ней и расспросила о самых сложных моментах карьеры, о дружбе с президентами и о том, как выглядеть эффектно… ничего для этого не делая.

Калерия Венедиктовна, вы посвятили «Времени» более 40 лет! И ведь давно заслужили право почивать на лаврах и не ходить на работу. Но, даже оставив свой пост в 2003 году, вы не ушли из программы.

— Да, стаж серьезный – столько даже семьи не держатся. (Смеется.) Но устать от этого настоящим телевизионщикам невозможно. И потом я же параллельно столько всего делала. Самое глобальное – Олимпиада-80: больше года я готовилась к старту Игр, летала в Грецию на зажжение олимпийского огня, в Москве его встречала. Я постоянно ездила за границу с руководителями нашей страны. Часто летала в США, и при Рейгане, и при Буше-старшем, и при Клинтоне: даже женщина из службы безопасности Белого дома, многие годы отвечавшая за работу с прессой, встречая меня, говорила: «Наше солнышко!» И уже когда я с Борисом Николаевичем Ельциным приехала, очень радовалась, что я по-прежнему на посту.

В советское время такая география командировок – уже успех! А тут еще и должность – главный телережиссер страны. Как вам это удалось?

— Наверное, я оказалась в нужное время в нужном месте и просто делала свое дело. Я ни разу не сказала «нет», когда меня вызывали из отпуска, лишали праздника. Всегда говорила: «Хорошо». В 1986 году, помню, газета «Вашингтон Пост» брала большое интервью. Они все время задавали какие-то дурацкие, как мне казалось, вопросы: «Скажите, кто ваша спина? Кто вам помогает? Кто вас продвигает?» А у меня не было никого! И когда я сказала, что я из сибирской глубинки, у меня нет покровителей в правительстве, муж – обычный редактор… Они все никак не могли поверить в это. И интересно, что когда возглавил страну Горбачев, он поменял все окружение! Но я осталась и прекрасно с ним работала. При Ельцине тоже всех убрали. А меня он сохранил. Причем для меня это стало неожиданностью: за 5 лет до этого случайно встретились в Зеленограде и час проговорили, а он, как оказалось, запомнил. Когда Борис Николаевич стал президентом, ему отправили другого режиссера, но он вызвал меня. Я всегда общалась с первыми лицами спокойно, не трепетала, разговаривала на равных.

Наверное, из-за этого к вам так тепло относились и Леонид Брежнев, и Михаил Горбачев?

— После развала СССР стало модно чернить все и всех. Но у меня другие воспоминания. Например, о Брежневе я могу только хорошее сказать. В силу одной совершенно нелепой, анекдотической истории мне посчастливилось лично познакомиться с ним и видеть в неформальной обстановке. Он был очень добрый, общительный, любил поговорить. Мне временами было просто жалко Леонида Ильича чисто по-человечески, потому что, допустим, на съезде партии писали доклад на несколько часов, и даже нормальный, здоровый, молодой человек устанет произносить этот текст. А он – больной, рано постаревший, потому что прошел фронт, вынужден был все это зачитывать. Несмотря на слабое здоровье Брежнева, когда 10 ноября 1982 года он умер, это стало для всех неожиданностью. Я видела, как плакали крепкие молодые ребята из его личной охраны. Леонида Ильича все очень любили, он был внимателен к окружению, многим помогал…

Знаю, что Горбачев лично звонил вам по рабочим вопросам…

— Михаил Сергеевич вообще человек импульсивный и очень демократичный, он сам звонил: «Калерия, ты можешь ко мне приехать? Хочу с тобой посоветоваться по записи». Обычно это поздно происходило, после окончания рабочего дня. Меня встречали, провожали в кабинет, иногда приезжала Раиса Максимовна, и мы с ней вместе ждали, пока президент закончит свои дела. Обсуждая запись, я могла возразить: «Давайте лучше не так, а вот так», и с этим соглашались. Но вот однажды я попыталась подсказать Михаилу Сергеевичу, что неправильно говорить «нАчать», но он одернул: «Не надо меня исправлять. Я южный человек и хочу говорить так». Я постоянно работала с Горбачевым, вела все его эфиры – в том числе и тот, когда он подписывал свою отставку и на куполе меняли флаг. Я провела Михаила Сергеевича в зал, посадила, помогла одеть петличку, все ему рассказала. Очень тревожное и непростое ощущение было. Когда закончилась передача, я зашла к нему в кабинет попрощаться и увидела, что уже табличку снимают с двери…

Ни одна важнейшая телесъемка тогда без вас не проходила. По идее, вас должны были саму охранять как президентов.

— Телохранителей не было, но особые условия жизни появились. Начиная с 1975 года я ежедневно должна была докладывать, где я буду находиться вечером, в праздники или выходные дни. Наверное, семья страдала от этого. Слава богу, она сохранилась, у меня прекрасный сын, мы с ним большие друзья, он тоже на телевидении работает. Но, конечно, я знаю, что многое ему недодала. В свое время меня с юбилея моего свекра выдернули – приехала машина и увезла неизвестно куда. Привезли в Колонный зал, и я там просидела до двух часов ночи, не понимая, что происходит. А оказалось, умер Брежнев. Я не должна была никому говорить о произошедшем, но дома уже привыкли ни о чем не спрашивать. Так же меня увезли со свадьбы моего сына, но это было уже при Горбачеве.

А ведь могли быть актрисой, вести совсем другую жизнь. У вас же диплом ГИТИСа, роли в Новосибирском театре были. Как же вы решились так кардинально все поменять?

— Чистая случайность! Я играла в театре вполне успешно. Но мой первый муж был подполковником КГБ, служил в Германии. Пришлось уволиться на время и уехать к нему. Вернулась через год, в январе 1960-го – середина сезона, все ставки заняты. А тут случайно встретила приятеля – главного режиссера на новосибирском ТВ. Он мне: «Иди к нам! Такое интересное дело, только начинается! Попробуешь, не понравится – уйдешь». Он был так убедителен, что на следующий день я приехала к нему на работу посмотреть. И – что-то произошло, какая-то вспышка, как любовь с первого взгляда.

Фото: Олег Бурунов

По-моему, с телевидением так всегда. Я тоже заглянула случайно, а осталась навсегда…

— А ты спрашиваешь, не жалею ли о сцене! Нет, мир телевидения заворожил с первой минуты. Меня повели в эфирную аппаратную. Когда зашла, услышала эти команды: «Мотор! Поехали!» Я смотрела – все сверкает, мигает, режиссер нажимает кнопку – и человек появляется на экране. Тогда же не было еще записи, прямой эфир, и только кинопленка. А потом вновь случай изменил судьбу. В январе 1961-го мы повезли в Москву программу «День города Новосибирска». Целый день я была за пультом одна. И главный редактор молодежной редакции Федотова была так поражена моей выносливостью, что переманила в столицу.

Но тогда профессия режиссера не считалась женской. Вас не смутило это?

— Трудно сказать, мужская или женская эта специальность. Зачастую только женщины и выдерживали. А вот мужчины часто давали слабину от напряжения, которое появляется в прямом эфире, где каждая ошибка, как у сапера, может только один раз произойти. Я сама видела, как один наш режиссер бился головой о пульт, потому что он раз нажал не туда, второй раз не туда. А третий раз просто головой – сдали нервы. (Смеется.)

Слушаешь про телевидение 1970-х, и удивляет, что тогда даже телесуфлера не было, все придумывалось с нуля…

— Тогда все казалось чудом: то появилась видеозапись, то цвет, потом монтаж… Если готовую передачу сдаешь и руководству не понравился какой-то кадр, приходилось опять всю пленку от начала до конца монтировать. Это, конечно, был очень тяжелый момент. Но мы выкручивались, научились делать внутренние склейки, вставки. Молодые были, дерзкие, творили! Вот представь трансляции с Красной площади. Я придумывала, как камеры расставить, тогда ведь нынешних летающих систем не было. Операторы были ограничены в возможностях из-за огромных неподъемных камер. И все надо в голове держать, все лица, имена, кто где сидит-стоит, ничего не упустить и вовремя сменить планы.

У меня был случай: при Горбачеве в Кремлевском дворце съездов проходила международная встреча, а оператора на встречу не пускали. Что делать? Тогда не было камер с дистанционным управлением. Так вот я сама выставила ее так, чтобы она нацелилась на генсека. И все. В процессе встречи поправить ее уже никто не смог бы. Мероприятие начинается, я выдохнула – камера точно попала. Но тут вдруг Горбачев сдвинулся, и его загородили бутылки с боржоми. Я тут же связываюсь по радиосвязи с начальником 9-го управления, которое занималось охраной руководителей партии и правительства, генералом Плехановым. «Юрий Сергеевич, будьте добры, бутылки перед Михаилом Сергеевичем сдвиньте куда-нибудь в сторону, кроме вас никого туда не подпустят». А он: «Слушаюсь!» И сдвинул. Потом всегда смеялся: «Калерия, ты мной командуешь!» (Смеется.)

Проработав многие годы в эфире Первого канала, знаю, какая ответственность лежит на том, кто вещает на многомиллионную аудиторию. И это сейчас, когда «свобода слова». А что же было в период жесткой советской цензуры?

— Вот честно, это мифы, что тогда ничего нельзя было, что стояли церберы за спиной. Неправда! Обычно на все большие трансляции приходил первый заместитель председателя Гостелерадио Энвер Назимович Мамедов (он жив до сих пор, мы с ним иногда созваниваемся, разговариваем по телефону), но ни разу, никогда он ни на кого не накричал. Более того, я себя чувствовала как за каменной стеной рядом с ним. Идет, например, очередной съезд в Кремле, сижу в наушниках, командую, нажимаю кнопки, а он рядом. И тут телефон звонит. Энвер Назимович снимает трубку: «Мамедов». И там вжик – отбой. Когда кончается трансляция, он поблагодарит и потом: «Ну, я вам не мешал?» – «Что вы, помогали!» Он: «Я вас охраняю, потому что они бы вам сейчас мешали работать». Или вспоминаю опять Олимпиаду-80. Церемония открытия шла 5 часов, сложнейшая трансляция. Работает около 50 камер, я ни разу не встала из-за пульта. За мной стояла стена людей, я даже не оборачивалась – не знаю, кто это был. Главным было, чтобы они молчали. И они, молодцы, не мешали. (Улыбается.)

Неужели все так гладко было, и ни разу на ковер не вызвали?

— Да на ковер-то вызывали, хотя с моей стороны впрямую брака не было никогда. Однажды, правда, случился прокол. Первомайская демонстрация, мы делали видеовставки из всех союзных республик. И показали мужчину, которого назвали первым секретарем компартии Эстонии, а это был не он. Это местное телевидение нам прислало такой материал, где ничего не было понятно. Разразился скандал. Меня вызвал председатель Гостелерадио Лапин, и я сказала, что вина моя. «Почему ваша? Не вы же монтировали!» – «Нет, но я должна была знать этого человека». – «Так вы скажете, кто монтировал?» – «Нет. Наказывайте меня». И ничего после этого не было, никакого наказания. Может быть, именно потому, что я не боялась. Я думала: ну, что со мной будет? Ну… будет, значит, будет.

А кто ваш главный учитель на телевидении?

— Юрий Александрович Летунов, мой первый главный редактор в информационной программе. Когда я еще работала в молодежной редакции и была в декретном отпуске, меня вызвали на трансляцию парада на Красной площади. И стали извиняться, что оплатить выход не смогут из-за сложностей с документацией. А я: «Да не надо мне ничего, я так…» И вот этим, наверное, и подкупила очень строгого Летунова, который тогда уже возглавлял программу «Время». Он меня долго уговаривал перейти к нему из молодежки: «Лерка, когда к нам перейдешь?» А потом поднажал: «Ты мне нужна! Очень!» И я согласилась. Это был январь 1975-го.

Фото: Олег Бурунов

Попав туда, вы почти сразу получили Госпремию и руководящую должность. Как коллектив вас принял?

— Ну, не сразу, а года через два. Сначала трудно было – и ревность, и зависть, и сплетни. Я пришла к Летунову: «Юрий Александрович, снимите с меня эту обязанность! Верните на обычную работу. Не могу…» Но он меня переубедил. Практически Летунов стал моим наставником: объяснял, как управлять коллективом, как быть всегда в форме и в настроении, как разговаривать с людьми, которыми руководишь. Он знал всех подчиненных: у кого болен отец, у кого проблемы с ребенком, у кого нет квартиры, многим старался помочь.

Летунов вообще был уникальным человеком: всех политиков страны знал по именам и отчествам. Я от него взяла это правило все держать в голове. Выезжая в командировку по Советскому Союзу, узнавала, как зовут первого секретаря, председателя Гостелерадио и др. Спускалась с трапа самолета и сразу без запинки обращалась – уважаемый Убай Бурханович, Зия Мамедович и так далее… Это мне в работе очень помогало!

А что еще важно, чтобы добиться высот в этой профессии?

— Прежде всего надо любить то, чем занимаешься. Должна быть политическая подкованность, крепкие нервы, быстрая реакция и… хорошее настроение. Я просыпаюсь – и я довольна! Погода прекрасная – отлично, снег идет – тоже хорошо, дождь – замечательно! Меня все секьюрити, милиция «Останкино» встречают с улыбкой, потому что и я прихожу с улыбкой, со всеми обязательно здороваюсь.

Гурченко как-то сказала, что в определенном возрасте нужно его называть, чтобы все удивлялись, как вы прекрасно выглядите. Это о вас! Не тайна, что мужчины программы «Время» восхищаются вами, девушки пытаются разгадать ваш секрет привлекательности.

— Да ничего я для этого не делаю! Ни разу в жизни не была ни у каких специалистов по косметологии, для меня операция может быть только та, от которой зависит жизнь. У меня и времени-то не было ходить на процедуры. Но я привыкла – не выйду из дома, если не причешусь и макияж не сделаю, не оденусь как следует. Не знаю, может быть, Сибирь, откуда я родом, гены моих родителей помогали. Я и к врачам-то обычным никогда почти не обращалась, а уж по поводу красоты…

И еще – я никогда никому и ничему не завидовала. Наоборот, старалась защищать своих коллег и помогать им. Это ведь всегда отражается на лице. Можно сделать 30 подтяжек, но если у тебя внутри негатив, глаз не горит… У меня много молодых друзей, лет по 40, мы все на «ты». Звонят мне: «Приходи на концерт». «Отлично, приду». И все – помчались, потом куда-нибудь идем ужинать, общаемся, обсуждаем новости. Я вообще живу не по правилам, потому что ужинаю поздно, ем все, что хочу, раньше двух часов ночи никогда не ложусь, читаю, смотрю кино, сериалы на компьютере. Ну а как иначе? Мне очень интересно жить!

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Читайте «КиноРепортер»

Брежнев называл меня Мисс Телевидение&nbsp

Жизнь прожить — не поле перейти

1 августа знаменитой тете Вале исполнилось бы 84 года
Ее смерть вызвала шквал публикаций, из которых мы узнали: жизнь нашей любимой тети Вали была далеко не такой безоблачной, как казалось нам по эту сторону экрана.

В Советском Союзе мало кто мог сравниться с ней в популярности. Несколько поколений советских детей выросло на программах, которые она вела, — «Спокойной ночи, малыши», «Умелые руки», «Будильник», «В гостях у сказки». Взрослые не могли представить без нее «Голубой огонек», а телепроект «От всей души» вообще был ее визитной карточкой. Ее смерть вызвала шквал публикаций, из которых мы узнали: жизнь нашей любимой тети Вали была далеко не такой безоблачной, как казалось нам по эту сторону экрана. За славу и популярность, которые сопровождали ее всю жизнь, пришлось заплатить высокую цену: Валентина Михайловна была лишена главного — любви своего единственного сына Мити. «Она была несчастной и принесла свою жизнь в жертву телевидению», — наперебой пишут журналисты. «Она была счастливой», — утверждают ее коллеги. Сегодня о Валентине Леонтьевой рассказывают те, кто хорошо ее знал.

КАЛЕРИЯ КИСЛОВА, РЕЖИССЕР СТУДИИ ИНФОРМАЦИИ ЦЕНТРАЛЬНОГО ТЕЛЕВИДЕНИЯ: «МЕДВЕЖОНОК УКУСИЛ ВАЛЮ ЗА РУКУ, НО ОНА ДАЖЕ ВИДУ НЕ ПОДАЛА»

— Калерия Венедиктовна, вы много лет работали с Валентиной Михайловной и на Шаболовке, и в Молодежной редакции. Наверное, вас можно назвать подругами?

— С Валей мы никогда не дружили. Настоящие подруги бывают только в юности, с возрастом же появляются все больше знакомые и приятельницы. Но мы вместе снимали много разовых передач. «Новости» и «Время» Валентина никогда не вела, вообще новостийный формат не любила. Но мы часто приглашали ее комментировать парады и демонстрации…

— Телевидение было тогда новым делом, телевизионщиков можно было пересчитать по пальцам…

— И работали мы одержимо, не щадя себя. Валя буквально горела работой… Однажды к нам в студию приехал цирковой коллектив, они привезли с собой много зверей. Там был очаровательный маленький медвежонок. А Валя очень любила детей и животных, и она от этого медвежонка просто не отходила. Я как раз была режиссером эфира и в середине программы заметила, что она обернула носовым платком запястье. Оказывается, этот медвежонок укусил ее за руку. Но она даже виду не подала и довела программу до конца — понимала, что в прямом эфире на нее смотрит весь Советский Союз. А когда программа кончилась, пришлось вызывать «скорую» — ей было очень плохо.

Когда я работала в «А ну-ка, девушки!», рядом другая бригада снимала «От всей души», и я видела, как Валя серьезно ко всему относилась, как заучивала имена, фамилии, даты и факты. Она же ни в коем случае не могла перепутать, что вот это — Иван Иванович, а это — Мария Петровна, он из Москвы, она — из Тамбова. А во время войны они встретились под Сталинградом, а потом никогда больше не виделись. В каждом выпуске программы было несколько сюжетов, и все их нужно было запомнить до мельчайших деталей. Ведущая не имела права что-то нахомутать, ведь люди доверяли программе особо дорогие моменты своей жизни.

— Насколько я помню, во время этой передачи все плакали…

— Леонтьева и сама переживала вместе со всеми. Недаром же программу в шутку называли «Плачьте с нами, плачьте, как мы, плачьте лучше нас». Так что звание народной артистки СССР Валя получила вполне заслуженно, она действительно была и любимой, и народной.
— Простите, а как вознаграждался этот труд?

— Никаких особых материальных благ она не получала. Валя очень долго жила с мамой в коммунальной квартире. Напротив телевизионного центра на Шаболовке построили дом, и многим телевизионщикам дали в нем комнаты, в том числе и ей. Какое же это было событие! Правда, когда в 1962 году приехали зарубежные журналисты (кажется, из немецкого «Шпигеля»), вышла смешная история. Леонтьеву как звезду советского телевидения они хотели снять дома: как хозяйничает, где проводит свободное время. Валя тогда очень переживала: нельзя же таких гостей принимать в коммуналке! И какая-то ее приятельница, чтобы пустить пыль в глаза, предложила свою только что отремонтированную однокомнатную квартиру.

Валя потом рассказывала: «Пришла я, руки в ванной помыла, потом на кухне яичницу жарила — изображала из себя умелую хозяйку». И вроде бы все было нормально. Но перед уходом немцы спросили: «Валентина Михайловна, а где же вы спите?». Для них было непонятно, как это знаменитая телеведущая может жить без спальни. «Ой, девчонки, представляете, — смеялась она, — я то-то думала, что покажу им класс, а они меня же и уели!». В коммуналке Валя прожила долго. Вышла замуж, родила ребенка, уехала в Америку, вернулась оттуда, развелась. И только спустя добрый десяток лет наконец-то получила отдельную квартиру.

— Да, в то время уехать в США для советских людей было несбыточной мечтой. Она радовалась?

— Наоборот. Я могу об этом говорить, ведь все эти события происходили у меня на глазах. Ее муж был дипломатом, работал личным переводчиком Хрущева, затем его отправили с какой-то дипломатической миссией в Нью-Йорк, кажется, в ООН. А тогда был такой закон (впрочем, кажется, он существует и сейчас), что ехать нужно было обязательно с женой. Валя тянула сколько могла. А потом все-таки вынуждена была уехать. Помню, как она приходила к нам в редакцию прощаться. «Не знаю, как я там буду жить, — говорила со слезами на глазах, — без работы, без телевидения!».

Впрочем, прожила она за океаном совсем недолго: сняли Хрущева, а вскоре отозвали и Валиного мужа. Как-то прихожу на работу — она сидит. Комната у нас была большая, и на ее «лекцию об Америке» собрались все — авторы, редакторы, режиссеры. По ее словам, все казалось там чужим. Особенно сильное впечатление на нее произвели мамы, гулявшие в парке с детьми. «Я поразилась, — говорила она, — что ребенок может упасть, удариться, заплакать, а мама даже бровью не поведет: «Ничего, сам поднимется!». Такая у них система воспитания. А поскольку я все время кидалась к Мите, они на меня смотрели, мягко говоря, с удивлением». И по-английски она так и не заговорила — в отличие от сына, который очень быстро нашел общий язык с американскими детьми.

Редкое фото

— Судя по ее отношениям с сыном что-то у американок она все-таки переняла. Говорят, Валентина Михайловна им совсем не занималась?

— Это неправда! Она очень его любила, наверное, даже чересчур. Может, поэтому и избаловала так сильно. Сынуля был уверен, что его мама всесильна и вытащит его из любой неприятности, а оказалось, что она обычная женщина, которой тоже иногда нужна помощь. Да, ей во многом помогала мама, которая с ней жила: она и дом вела, и Митю смотрела. Но Валя тоже с удовольствием всем этим занималась.

В те годы в магазинах ничего не было, как только мы не изощрялись, чтобы купить что-нибудь дефицитное. Помню, как Валентина была счастлива, когда достала где-то обои и лак для паркета. «Представляешь, — смеялась, — тащила сегодня все это на себе. А какие-то люди остановились и с удивлением на меня смотрели. Они, видимо, думали, что я белоручка!». Она вообще была очень простым и легким в общении человеком, никогда не звездила. Хотя в отличие от многих нынешних едва оперившихся звезд имела на это право.

— Леонтьеву не назовешь красавицей, но была в ней какая-то изюминка. Как думаете, в чем секрет ее привлекательности?

— У нее были очень хорошие густые волосы, которые она, несмотря на рано появившуюся проседь, никогда не красила. Валя элегантно, со вкусом одевалась. Очень высокая, под стать мужчинам, она всегда, как бы ни уставала, ходила на каблуках — я не помню ее в тапочках. У нее была стройная, подтянутая фигура, хотя Леонтьева никогда не соблюдала никаких диет, наоборот, любила покушать, могла на ночь съесть тарелку картошки или каши. Я это видела, когда мы вместе ездили в командировки. Но главное в ней — обаяние.

— Она сама ушла с телевидения или ее ушли?

— Никто ее не уходил. Просто многое в нашей жизни изменилось. Распустили дикторский отдел, в котором она в последнее время числилась наставником, закрыли передачу «От всей души»… Да и Молодежной редакции, которая ее делала, тоже не стало. Но все равно Валя еще долго ходила на работу. Для нее устраивали встречи со зрителями и неэфирные выпуски «От всей души». Когда она заболела, все равно числилась в штате Первого канала и ее каждый месяц привозили за зарплатой. К ней с большим уважением все относились. Но возраст есть возраст. Это закон жизни — уступать дорогу молодым. Вы же видели, как она выглядела в последние годы. Разве можно было в таком виде вести программу?

Митя

Дмитрий

Почему она уехала в Новоселки, тоже можно понять. Она уже не могла себя обслуживать, а там живут любящие ее родственники. Племянницы и сестра, которая старше ее, все хлопоты взяли на себя. Там создали Музей Валентины Леонтьевой, губернатор местный ее очень опекал… Так что Валя была счастливой и обласканной до самого конца жизни. Да, в личном плане у нее не сложилось: с мужем она развелась, он уехал в другой город. Но это встречается сплошь и рядом.

— А как же ее отношения с сыном?

— К сожалению, и таких примеров очень много. Сколько детей бросают своих родителей, сдают их в дома престарелых… А Леонтьева — человек известный, поэтому ее трагедия и стала всеобщим достоянием. Сейчас много пишут о том, что она, дескать, принесла свою семью в жертву телевидению. Но это неправда. Без телевидения не было бы и того счастья, которое оно ей принесло.

ЛЮДМИЛА ЛЕОНТЬЕВА, РОДНАЯ СЕСТРА ВАЛЕНТИНЫ ЛЕОНТЬЕВОЙ: «ВАЛЮ ХОТЕЛИ ОТДАТЬ В ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ, НО Я НЕ ПОЗВОЛИЛА»

— Людмила Михайловна, наверное, только вы помните, какой ваша сестра была в детстве?

— Да, почти всех, кто нас знал в те годы, уже нет на свете. У нас в Новоселках живет женщина, которая с Валей училась в одном классе, но только она, пожалуй, и осталась. А была Валя очень непоседливая и капризная, чуть что — в крик. Правда, начальные классы здесь, в совхозе, окончила с отличием. Потом они с мамой вернулись на родину, в Ленинград, а я здесь осталась. Мы ведь, вообще-то, коренные ленинградцы, в Ульяновскую область уехали в начале войны, а папа в блокаду погиб…

В школе Валя всегда участвовала в художественной самодеятельности, играла в драмкружке. В шестом классе заняла первое место в конкурсе чтецов, который проводился среди всех школ Ленинграда.

— Она мечтала стать актрисой?

— Прямо она об этом не говорила, но тяга к искусству была у нее всегда. После школы Валя поступила в химико-технологический институт, но проучилась там недолго: бросила и отправилась поступать в Театральную студию имени Станиславского. Мама ее не отговаривала, наоборот, всячески поддерживала.

— А как Валентина Михайловна попала на телевидение?

— После окончания студии она по распределению оказалась в Тамбовском областном театре. Много играла, амплуа у нее было «героиня». А потом туда приехал молодой режиссер, он ставил там свой дипломный спектакль. Они понравились друг другу, поженились, и он увез Валю в Москву. С московскими театрами у нее как-то не сложилось, а тут объявили конкурс на телевидение. Она решила попробовать: вдруг получится, — в результате нашла себе дело на всю жизнь. Валя очень быстро стала популярной. Она брала зрителей искренностью, простотой общения, казалось, каждому в душу входила, — такой талант у нее был от Бога.

— Чем она болела?

— У нее была тяжелая травма: она упала в своей московской квартире, сильно ударилась головой и сломала шейку бедра. И вот ведь что обидно: она никогда не болела, у нее даже карточки амбулаторной не было. Ну разве что пару раз обращалась к своему участковому врачу по поводу банального гриппа. А тут вдруг такое. Врачи сделали все, что могли, и предупредили нас, что у нее будут серьезные проблемы с головой. Валю хотели отдать в дом престарелых, но я не позволила.

Мама воспитала нас в любви друг к другу, мы дружили всю жизнь. Свой отпуск я всегда делила на две части: половину проводила в Ленинграде, а половину — у Вали в Москве. Да и она, когда мне было трудно (все-таки у меня было трое детей), помогала чем могла. Так неужели же я своего родного человека чужим людям отдала бы?!

Кстати, Валя сама сказала: «Только к Люсе!». Мы ей обеспечили прекрасные условия, таких у нее нигде бы не было: и ухаживали, и готовили все, что она просила. Валя обожала макароны. Первый канал нам очень помогал. Они, например, перевезли сюда всю обстановку ее московской комнаты, чтобы она не чувствовала себя одиноко в чужом месте. Здесь была и ее кровать, и комодик, и туалетный столик, и книги, безделушки, альбомы с фотографиями, которыми она дорожила. Когда мы ее забирали, врачи предупредили, что больше года она не протянет, а она все-таки три года прожила.

— Сын навещал ее?

// Фото: Seva Galkin

Дорогие друзья!

В нашу digital-эпоху к эпистолярному жанру обращаются крайне редко, но я пришел на «Первый канал» в прошлом веке, когда люди еще писали друг другу письма, а не эсэмэс. Поэтому простите за столь длинное послание. Cмею надеяться, вы знаете истинные причины моего неожиданного трансфера на «Россию 1», где я буду вести новую программу «Андрей Малахов. Прямой эфир», заниматься субботним шоу и другими проектами.

Вспоминаю день, когда я практикантом переступил порог программы «Время» и впервые увидел большое телевидение изнутри. Из того «ледникового периода» осталась лишь 91-летняя Калерия Кислова (бывший главный режиссер программы «Время». — Прим. «СтарХита»). Калерия Венедиктовна, коллеги по-прежнему говорят о вас с придыханием. На ТВ уже не увидят таких людей, которые могли построить;-) всех — и президентов, и первых лиц государства. Вы образец высочайшего профессионализма!

// Фото: Личный архив

Из удивительного прошлого мне будет не хватать и Кирилла Клейменова, стоящего сегодня у руля информационного вещания. Мы вместе начинали на программе «Доброе утро». Кирилл тогда читал утренние новости, а сегодня на его плечах огромная ответственность, он практически живет в Телецентре. Кирилл, ты для меня пример самоотречения во имя любимого дела, и есть высшая справедливость в том, что кабинет с самым красивым видом на старинный Останкинский парк достался именно тебе. А еще меня восхищает, что ты запросто можешь общаться даже на таком сложнейшем языке, как финский. Спрягая глаголы на занятиях своим «легким» французским, я всегда вспоминаю тебя.

// Фото: РИА

Уважаемые сотрудники службы безопасности! Спасибо большое за помощь! Первые шаги в «Останкино» я сделал без вашего присмотра, но потом вы сумели прекратить столько драк — и в студии «Большой стирки», и на программе «Пусть говорят».

Почти каждый день из этих 25 лет, заходя в Телецентр, я встречал неизменно приветливую Оксану Маркову , продающую газеты и журналы. Оксаночка, уже скучаю без твоей замечательной улыбки!

Оксана Маркова — с ее улыбки начинался мой день на «Первом»

Начальник Телецентра Михаил Маркович Шубин , ваше доброе отношение я тоже никогда не забуду.

Говорят, сейчас ввели квоту на выдачу американских виз. Но для скончавшейся не так давно удивительной Хадозы Мустафиной из отдела паспортно-визового обеспечения преград не существовало. А какими сказочными пирожками она меня угощала! Светочка Казакова , Катя Назарова , Рита Довженко , Леночка Семенова , сколько бессонных рассветов, получая визы, мы встретили вместе! Благодаря вашему участию состоялись все мои заграничные командировки.

Глава компании «Первый канал. Всемирная сеть», мой однокурсник и одногруппник по МГУ Леша Ефимов , ты же помнишь, как мы с тобой летали открывать вещание канала в Канаде и Австралии? Извини, что не получилось возобновить наши деловые поездки.

// Фото: Олег Дьяченко /ТАСС

Твой заместитель и мой хороший приятель — ведущий новостей Дмитрий Борисов .

Дима, на тебя вся надежда! На днях видел фрагменты «Пусть говорят» с твоим участием. Уверен, у тебя все получится!

// Фото: Сергей Джевахашвили

Одни из главных создателей моего стиля — Татьяна Михалкова и суперкоманда имидж-студии «Русский Силуэт»! Сколько укладок, причем за считанные минуты, сделали Регина Авдимова и ее волшебные мастера. Думаю, здесь не обошлось без помощи коллекции лягушек, которую Региночка собирает на счастье.

Моя родная 14-я студия! Со слезами на глазах смотрел недавно, как ее разбирают. Замечательное оформление, придуманное главным художником «Первого канала» Дмитрием Ликиным . Кто способен сделать лучше, наделить декорации такой же внутренней энергией?! Дима вообще очень разносторонний человек. Интерьеры московского кинотеатра «Пионер», набережная парка искусств «Музеон» — тоже его творения. А еще я благодарен Дмитрию за то, что он одним из первых заразил меня любовью к современному искусству, и это добавило в мою жизнь невероятный каскад эмоций.

Мои обожаемые Екатерины! «Сестренка-Козерожек» Катя Мцитуридзе ! Извини, что не сказал тебе лично, но ты как человек, работающий на канале и возглавляющий Роскино, понимаешь: мне нужно расти и двигаться вперед. Катюша Андреева , у тебя классная страница в Инстаграме, а за твои лайки респект особый. Катя Стриженова , сколько акций, начиная с «Доброго утра», праздников, концертов выдержала наша «сладкая парочка» 😉 — и не сосчитать!

// Фото: Сергей Миланский

// Фото: Наталия Крсильникова/PhotoXpress.ru

Главный музыкальный продюсер канала Юрий Аксюта , у нас с вами тоже богатый опыт телечасов, проведенных вместе. «Евровидение», «Новогодние огоньки», «Две звезды», «Золотой Граммофон» — это было недавно, это было давно… Вы вывели меня и на большую эстраду: наш дуэт с Машей Распутиной до сих пор не дает завистникам спать спокойно.

// Фото: Persona Stars

Леночка Малышева, ты была человеком, кто первый в волнении позвонил, отказываясь верить в происходящее. Но надо развиваться, ты как продюсер собственной программы понимаешь это лучше других. А если попутно я натолкнул тебя и на новую тему эфира под названием «Первые проявления мужского климакса» 😉 , тоже неплохо.

// Фото: Анна Салынская/PhotoXpress.ru

И если уж продолжать шутить, меня хорошо понимает и еще один продюсер собственного шоу — Иван Ургант . Ваня, благодарю тебя за многочисленные упоминания моей персоны и поднятие рейтинга у той немаленькой части аудитории, которая крутит спиннеры.

Дирекция планирования и финансирования — Татьяна Васильевна Гаранина ! Если кого и можно назвать в «Останкино» истинной леди, так это вас! Навсегда отпечаталась в памяти картинка: глубокая ночь, практически пустой Телецентр и хрупкая, изящная женская фигурка, выходящая с работы. И надеюсь, вы знаете: все, что мы пели тогда на вашем юбилее, было искренне и от души!

Глава коммерческой дирекции Петр Шепин ! Среди множества мероприятий, которые вы помогали нам провести, — и благотворительный марафон в поддержку жителей Дальнего Востока, пострадавших от наводнения. Такое не забывается!

Женя Морозова и Оксаночка Шендлер — мои останкинские цветочные феи! Своими букетами, особенно новогодними композициями, вы всегда напоминали мне, что где-то иное время года — без холода, ледяных дождей и серого, пасмурного неба. Не знаю, как скоро я вновь окажусь в вашем магазине, но надеюсь, моя пятипроцентная скидка не будет аннулирована.

Андрей Андреевич Писарев ! Долгие годы вы были моим непосредственным начальником, и мне крайне неловко, что, написав заявление об уходе, я не смог помочь с билетами на Зальцбургский оперный фестиваль и выступление Анны Нетребко. Одно радует: там царил небывалый ажиотаж, и вы сэкономили для семейного бюджета $20 тыс. Столько просили за один билет.

// Фото: Фадеичев Сергей/ТАСС

Леночка Королева! В память о твоей бабушке — Людмиле Гурченко, которой я обещал не бросать тебя в жизни, я все-таки взял тебя на работу. Ты и сама знаешь, что была не самым образцовым администратором. Но теперь, пройдя школу «Пусть говорят», смею надеяться, что нигде меня не подведешь.

Илюша Кривицкий ! Мой полет на рогах у быка в «Больших гонках» всегда будет на твоей совести;-). Но ты знаешь, как я тебя люблю, и Максиму Галкину очень повезло, что он имеет в программе «Лучше всех» такого продюсера.

// Фото: Сергей Миланский

И уж если речь зашла о Максиме Галкине… Макс, все говорят, что я повторяю твою телевизионную судьбу (в 2008 году Галкин ушел с «Первого канала» на «Россию» , но спустя семь лет вернулся. — Прим. «СтарХита»). Скажу больше, в подростковом возрасте я, начинающий фанат Аллы Борисовны, также мечтал повторить и твою личную судьбу… 😉 И еще. Я не стал комментировать твое недавнее видео на фоне замка, потому что, если бы на первом месте в этой истории стояли деньги, мой трансфер, как ты догадываешься, случился бы еще девять лет назад.

Пресс-служба «Первого канала» — Лариса Крымова … Лара, именно с твоей легкой руки я стал главным редактором журнала «СтарХит». Именно ты организовала мою первую встречу с президентом издательского дома Hearst Shkulev Publishing Виктором Шкулевым, где уже десятый год успешно издается этот журнал.

// Фото: Тушин Антон/ТАСС

Руководитель спортивной редакции «Первого канала» Николай Николаевич Малышев , вы всегда оставались для меня эталоном элегантности и мудрого отношения к происходящему. И уж точно войдете в мое положение, согласившись, что предложение стать продюсером собственного шоу поступает не каждый день.

Многоуважаемый и очень любимый отдел кадров в лице Ларисы Ивановны Кульковой , Любови Михайловны Пухановой и, конечно, Ларисы Анатольевны Насоновой . Я видел ваши искренние слезы, когда принес заявление. Такое отношение дорогого стоит.

Первый заместитель генерального директора — Александр Файфман . Саша, мы тесно сотрудничали, при вашемнепосредственном участии запускали проект «Большаястирка». До сих пор чувствую неловкость за то, что ужена второй тренировке «Ледникового периода», когда выпоставили меня в пару с Анной Семенович, грохнулсяо лед, и больше мы с Анечкой не катались;-).

Ну, а в заключение — о хозяине главного кабинета «Останкино», на двери которого прикреплена табличка «10-01». Дорогой Константин Львович! 45 лет — важный рубеж в жизни мужчины, 25 из них я отдал вам и «Первому каналу». Эти годы стали частью моего ДНК, и я помню каждую минуту, что вы мне посвятили. Огромное спасибо за все, что вы сделали, за опыт, который мне передали, за то удивительное путешествие по телевизионной дороге жизни, которое мы прошли вместе.

Вдохновитель моих побед Константин Эрнст // Фото: Евгений Смирнов/Woman.ru

Единственная просьба — берегите своих ассистентов, особенно Леночку Зайцеву. Она не только очень преданный и профессиональный сотрудник, но и вполне может претендовать на роль главного психолога «Первого канала».

Вот написал все это и понимаю: за 25 лет произошло многое, и хотя мне сейчас невыносимо грустно, запомнится только одно — насколько нам было хорошо вместе. Берегите себя и своих близких, мои любимые! Храни нас Бог!

Ваш Андрей Малахов

Интервью с легендарным режиссером советского и российского телевидения, Заслуженным деятелем искусств, лауреатом Госпремии СССР Калерией Кисловой

— Калерия Венедиктовна, Вы окончили ГИТИС. Не жалеете, что не сделали карьеру актрисы?

В моей жизни вообще происходило много таких событий, когда что-то решишь временно, а это остается на всю жизнь. Именно так и произошло с театром. Я работала в театре, а мой муж работал в Австрии, потом в Германии. Я никак не соглашалась ехать с ним, потому что не могла бросить театр. Но потом все же надо было поехать, и я поехала. Без работы я там не могла жить, как бы там не было хорошо. Там я прожила почти 1,5 года, и когда мне стало просто невмоготу, и у мужа там закончилась командировка, мы поехали в Москву. Позже я вернулась к себе в Новосибирск. Наверное, от того, что оторвалась от театра за эти 1,5 года, то смотрела на него уже другими глазами. Когда я увидела, как они там друг на друга наговаривают, сплетничают и т д… Это неискреннее общение бросилось в глаза мне, когда я взглянула на все это со стороны. Я играла много. У меня хорошая память, и я запоминала роль с первого раза. Когда нужно было заменить актрису, даже в другом театре, то это приходилось делать мне. В Новосибирске я работала в театре «Красный факел», это некий сибирский МХАТ. Так как после моего возвращения посреди сезона на работу меня в штат взять не могли, то предложили работать на условиях разовой оплаты и обещали взять в штат с начала сезона. Пообещав подумать, я вышла из театра. Шла по городу и встретила своего знакомого, который раньше работал в нашем театре режиссером. Его назначили главным режиссером на местном телевидении. Он предложил мне поработать у них. Вечером мы встретились и все обсудили. А на следующий день я поехала посмотреть телестудию.

— Что Вас привлекло в работе на телевидении?

Меня повели в аппаратную и тогда я увидела что-то космическое: множество кнопок и мониторов. Это была любовь с первого взгляда. Эту любовь я пронесла через всю жизнь. Меня взяли и обещали научить всему. Меня настолько все это захватило, заворожило. Дома я на большом ватмане нарисовала кнопки, пульт, микшеры, и, представляла себе, как я переключаю и руковожу процессом. Проработала я там всего год, но меня там помнят многие. Зимой следующего года, я полетела в командировку в Москву на день города, где мы должны были вещать весь день. Мы привезли с собой спектакли, общественно-политическую программу, причем все живьем. Артисты приехали с нами, оформление и другие программы тоже. Съемочную группу представляла я одна.

Больше всего я люблю прямой живой эфир, причем работать без ассистентов, все делаю сама. Когда я сажусь за пульт я уже никого не вижу и не слышу. Я весь день без перерыва работала за пультом, начиная с 14 часов дня до часу ночи, бегала из аппаратной в аппаратную. Нас курировала молодежная редакция ЦТ, и ее главный редактор Валентина Федотова смотрела на все это как на цирк какой-то, смотрела на меня как зачарованная. Она была удивлена тем, что всем этим процессом управляет один человек. И она решила меня пригласить работать к себе. Она предложила мне в свой отпуск поработать у них, и я с удовольствием согласилась. Я 1,5 года проработала там бесплатно, потому что у меня не было московской прописки. Начинала я в Москве с молодежных программ, причем делала все, от чего отказывались другие — когда «горела» программа, меленький срок, не готово оформление и т.д. Я бралась за все. Были у меня массовые передачи, даже помогала готовить КВН. У них был «Выездной конкурс», и тогда меня судьба свела с командой Азербайджана. Согласно их задумке, в ресторане «Баку» в Москве, артисты «Кабачка — 13 стульев» одевались в национальные костюмы и под фонограмму азербайджанских певцов они танцевали и пели. Аросева меня очень удивила — она входила и так артикулировала своим речевым аппаратом, что было ощущение того, что поет действительно она. Это была моя первая встреча с Азербайджаном.. Потом я стала работать в программе «Время», ее редактор Юрий Летунов — очень интересный человек. Он очень долго уговаривал меня перейти к ним. А мне было интересно в «молодежке». А тут неизвестный коллектив. И вот после долгих уговоров он замолчал. Где-нибудь увидит меня, поговорит, спросит обо всем, но больше не затрагивает тему перехода в программу «Время». Тут уже во мне взыграло видимо, что-то женское: «Значит, я не нужна?».

Однажды я отсутствовала на работе весь день, мне надо было перевести ребенка из одного детского сада в другой. Прихожу на работу, и мне сказали, что Летунов срочно меня ищет. Я ему позвонила, он вызвал меня к себе. Я пришла, и он уже меня не отпустил. Вот так я перешла в программу «Время». И я ни разу не пожалела, что ушла из «молодежки» в информацию, так же как и не жалела о том, что ушла из театра. Поначалу я считала, что это неинтересно, но оказалось наоборот. Я снимала все официальные визиты в Москву, съезды, военные парады, снимала Олимпиаду в Москве в 1980 году. Я знала каждую из 46 установленных камер. Я работала больше года на репетициях, знала наизусть все. Очень были удивлены иностранцы, которые брали у нас всю картинку. Сейчас возросли технические возможности, в 1980 году этого не было, нам не разрешили вертолет, потому что присутствовало все руководство Советского Союза.

Через какое-то время я получила Госпремию, довольно быстро стала главным режиссером редакции информации. Кроме того, я постоянно стала работать с Леонидом Брежневым.

— Под Вашим руководством велись трансляции серьезных мероприятий. Случались ли казусы?

Казусов не было. Наверное, потому что не было таких серьезных ошибок. И поэтому я так долго продержалась на своем месте. Менялись главные редакторы, председатели, даже руководители государства, поменялась сама страна, притом, что каждый новый генсек, приходя на место, менял всех, начиная с охраны. Так было принято. Но меня это не коснулось. Я записывала отречение Михаила Горбачева, работала с Борисом Ельциным, успела поработать с Владимиром Путиным.

— Что было для Вас сложным при работе с первыми лицами государства?

Осложнений особых при работе с первыми лицами страны не было. Были, конечно, но незначительные. Отношения со всеми были очень хорошие. Несмотря на то, что в жизни я человек застенчивый, но в работе я смелая, и не терялась ни перед кем. Например, у Андропова я спросила, почему он не любит видеосъемку, а предпочитает фотографию. Он отвечал, что общество перекормили съемками с Брежневым. Конечно, с кем-то было труднее, с кем-то легче работать.

— По долгу службы Вам не раз приходилось бывать в Азербайджане. Чем для Вас является Азербайджан?

Впервые в Баку я приехала 3 сентября 1978 года. На тот момент я взяла отпуск. Меня часто дергали во время отдыха. Когда нужно было срочно ехать куда-то с Брежневым, я быстро собиралась и уезжала. Уходя с работы, я обязана была оставить свои координаты, телефон и т.д. Я решила взять отпуск в сентябре, чтоб отвести сына в первый класс. 1 сентября я была на празднике сына, а вечером мне позвонили и сказали, что я должна слетать с Брежневым на три дня в Азербайджан.

И вот, 3 сентября утром мы прилетели в Баку. Нас встретил Эльшад Гулиев, тогда он был зампредом АЗТВ, он привез нас в гостиницу «Интурист». Я поехала посмотреть Дворец Гейдара Алиева, который тогда носил имя В.Ленина. Поехали во Дворец Ленина, где я увидела, что камеры стоят не так, как мне нужно, и я их переставила. Потом мы поехали к председателю КГБ В.С. Красильникову, его заместителем был З,М. Юсифзаде. Я попросила соответствующий пропуск, автомобиль и человека из их конторы, который будет мне помогать. Они выполнили все мои просьбы. До сих пор мы с З.Юсифзаде поддерживаем связь, дружим много лет. После этого я вернулась в гостиницу и вечером мы с группой пошли в ресторан. Там ко мне подходит человек и говорит, что меня просят к телефону. Э.Гулиев мне по телефону говорит, что нужно быть внизу, чтобы съездить кое-куда. В намеченное время мы встретились с ним и поехали во Дворец Ленина. Там было много народу — Гейдар Алиев встречался со всей прессой, которые будут освещать мероприятие. Я там была единственная женщина, да еще и в белом пиджаке. Ровно в полночь вошло все руководство республики и города во главе с Гейдаром Алиевичем.

-И именно там Вы лично познакомились с Гейдаром Алиевым.

Да. Г.Алиев подошел ко мне и говорит: «Калерия, давайте будем знакомиться». И тут же задал мне вопрос: «Зачем вы переставили камеры?». Честно говоря, я была просто ошарашена. Ни один человек такого положения мне никогда не задавал подобных вопросов. Я объяснила, что это связано с тем, что будет выступать Л.Брежнев, а из-за некоторых особенностей его лица мы его анфас не снимаем. Он согласился. И потом он попросил мне показать, что снимает каждая камера. Мы вместе просмотрели. Потом он спросил, успела ли я увидеть город, и сказал, что обязательно должна это сделать, так как город очень красивый. Он вообще всегда с такой любовью говорил об Азербайджане и Баку. Всегда говорил с таким настроем, когда слова даже не нужны, а все понятно по его выражению лица, эмоциям.

Г.Алиев объездил с нами маршруту всей программы пребывания Брежнева в Баку и внимательно отслеживал то, как мы расставляем камеры. Это меня поразило в нем. Г.Алиев договорился с нашим руководством о том, что наша группа остается в Баку до приезда Брежнева. За время пребывания в Баку я делала сюжеты о бакинских заводах, нефтяниках, сельском хозяйстве, совершила ознакомительные поездки в регионы Азербайджана.

Вообще тот отпуск был самый интересный в моей жизни. Мне создали отличные условия, были внимательны к нам. Это было удивительно. Вообще Баку я считаю своей второй родиной, потому что отсчет от сентября 1978 года в моей трудовой деятельности совершенно изменил мою жизнь.

Допуск к таким людям, как Г.Алиев, у меня начался именно после визита в Баку. Г.Алиев знал на местном телевидении всех лично, он знал всех журналистов Азербайджана. Он просто не мог иначе.

С Брежневым лично я не встречалась, просто делала свою работу и уходила. Меня с ним познакомил Г.Алиев. Во время нашего пребывания в Баку во время торжественного ужина Г.Алиев представил меня Брежневу, назвав меня «Мисс телевидение», и Леонид Ильич тогда решил, что я возглавляю азербайджанское телевидение. И когда Брежнев потом понял, что я из Москвы, и что «та самая Кислова» — это я, он очень удивился. Он сказал, что не такой меня представлял.

Кстати, Вам довелось лично знать не только Гейдара Алиевича, но и его супругу. Расскажите, пожалуйста, об этом знакомстве.

С Зарифой Алиевой я познакомилась в Казахстане на загородной даче члена Политбюро, первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР Динмухамеда Кунаева. Она очень ласково и тепло восприняла меня, с первой нашей встречи она расположила меня к себе. Это было первое знакомство, которое сохранилось на всю жизнь. Мы вообще много раз с ней встречались, и она была для меня образцом умной, тонкой и мудрой женщины. За месяц до ее ухода из жизни в Большом театре был вечер, посвященный женскому дню, Гейдар Алиевич выступал с большим докладом. А все его выступления, где бы они не были, показывала только я. Я пришла в зал и следила за обстановкой. Ко мне подошел человек и попросил, чтоб я подошла к Зарифе Азизовне. Мы остались с ней вдвоем, и это была наша последняя встреча. До сих пор с огромным сожалением воспринимаю ее безвременный уход, который лишил всех нас общения с таким чутким и приятным человеком. Эта некая мягкость, женственность, скромность, приветливость, исходившая от нее, привлекала окружающих в ней. Я снимала весь процесс ее похорон.

Неподдельная скорбь на лицах людей, пришедших проститься ней, не была постановочной съемкой, все были крайне опечалены.

В период с 1985 года Раиса Горбачева устраивала так называемые девичники в доме приемов на Ленинских горах, где собиралась жены членов Политбюро и членов КПСС. Безграничное обаяние, ласка, доброта, общительность, присущее З.Алиевой, само собой привлекало всех присутствующих вокруг людей. И ей всегда было крайне неловко на этих мероприятиях, потому что все присутствующие собирались вокруг нее и общались с ней, несмотря на то, что хозяйкой этих вечеров была Раиса Горбачева. К З.Алиевой тянуло всех.

Вообще, у меня было много встреч с разными людьми. Но с Гейдаром Алиевым у нас завязались не просто деловые, а чисто человеческие отношения. Он приглашал меня в Азербайджан на отдых. И, начиная, с 1982 года, все отпуска я проводила в Загульбе, на даче №2. Я приезжала сюда с сыном, так что мой сын рос здесь. И когда он приезжал в Москву из Баку, у него даже появлялся акцент, он приходил в школу, это замечали окружающие.

Зимой 1982 года Г.Алиева на одной из встреч с ведущими архитекторами попросили рассказать об Азербайджане. И он поднялся на трибуну, выступил без подготовленной заранее речи. Это была такая «бомба» для наших, потому что никто не видел, чтобы руководитель республики без бумажки выступал в течение часа с лишним. Он рассказывал о своей республике в цифрах, охватив все сферы. Я все это снимала.

В 1982 году умер Л.Брежнев, все приехали на похороны. А после похорон Г.Алиев был избран членом Политбюро и первым заместителем председателя Совета министров СССР. Я во всех его поездках сопровождала его.

В этой связи хотела отметить, что Г.Алиев был одним из тех, кто первым внедрил в практику активную работу с журналистами — на всех мероприятиях, проводимых с его участием, журналисты имели прямой доступ к нему и освещали все его незапланированные выходы к народу. В период перестройки и демократии первенство в применении этой практики приписывали Горбачеву и Ельцину, якобы они организовывали незапланированные посещения поликлиник, магазинов, проезд в общественном транспорте. Но во время таких «незапланированных» посещений рядом каким-то чудом оказывались работники телевидения. Выходит, будто в каждой поликлинике или магазине заранее стояла камера. Как профессионал, могу заявить, что это невозможно. Так что все это смахивало на популизм, как со стороны Горбачева, так и со стороны Ельцина. В конце 70-х годов практика незапланированного выхода к народу осуществилась в Азербайджане Г.Алиевым.

Впоследствии, после 1982 года в СССР, в них я постоянно принимала участие. Сохранились даже кадры хроники, где охрана с большим трудом сажает Гейдара Алиевича в машину. Он с особой заботой и вниманием относился к журналистам. Однажды мне пришлось его поправить. Хотя он прекрасно владел русским языком в отличие от многих русских. Но иногда бывало так, что он неправильно ставил ударение. Так, он, читая текст на записи, сказал «досуг» с ударением на первом слоге. Я его исправила. И он даже поблагодарил меня за то, что я его исправила. А у него был большой раздел в речи, касающийся молодежи, и это слово встречалось не раз. И когда он выступал, он все сказал абсолютно правильно и ни разу не ошибся.

Однажды у меня произошла такая история: сыну было 14 лет и у него случился приступ аппендицита, его увезли институт Склифосовского, где ему положили лед на живот, и когда к вечеру боль утихла, ему сказали, что он симулирует, и отпустили домой. А на второй день, когда у меня были съемки очередного мероприятия в Кремле, у него лопнул аппендикс. Он находился без сознания, его друзья вызвали скорую помощь и его увезли в больницу. Когда я приехала в больницу, сын уже лежал на операционном столе, операция длилась 5 часов. Врач мне сказал, что с таким диагнозом не живут, но в силу молодого организма все может кончиться хорошо. Затем сказали, что сын должен находиться в реанимации несколько дней, и когда он придет в себя тоже неизвестно.

Вечером мы говорили с Сашей Ивановым, начальником личной охраны Гейдара Алиева (9-ое Управление КГБ СССР) по работе, и в разговоре я ему рассказала о своей беде. На следующий день об этом уже знал Гейдар Алиевич. Если человек из его близкого окружения мог вот так запросто обсудить с ним личные вопросы, значит, это было заведено самим Г.Алиевым. Он поручил, чтобы ему в приемную докладывали о состоянии здоровья моего сына несколько раз в день. Я до сих пор удивляюсь, как они нашли сына. Ведь я никому не говорила, в какой больнице он лежит, к тому же у нас с ним разные фамилии. Проходит год-два, заболеваю я. Лежу с температурой 40 несколько дней подряд, температура не падает. Меня лечили врачи из поликлиники. Разговаривая со мной по телефону по служебным вопросам, Г.Алиев и спросил, почему у меня такой голос. Узнав о моем состояли, он прислал ко мне Льва Кумачева, личного врача Г.Алиева. Кумачев вылечил меня за три дня. А у меня впереди Всемирный молодежный фестиваль. Когда я вышла на работу, все обрадовались, потому что беспокоились о том, как быть с мероприятием в мое отсутствие.

Еще случай, характеризующий Гейдара Алиевича. Однажды мне позвонили из Управления делами Совета министров СССР, и сказали, что мне выделена квартира. А квартира, в который я жила, была очень неудобная, располагалась на шумной и пыльной улице. А новая квартира располагалась возле Останкино, что было удобно для меня. Потом Кумачев мне по секрету рассказал о том, что когда он вернулся от меня, Алиев у него спросил насколько все серьезно. Именно Кумачев рассказал Гейдару Алиевичу, в каких условиях в живу.

Так что я просто боготворила человека, который дал ускорение моей работе, спас моего ребенка, помог мне, когда я болела. Никогда и никто из всех представителей руководства, с которыми я работала, не сделал для меня так много, сколько сделал Г.Алиев. Это был необыкновенный человек, государственный деятель. Когда к власти пришел Горбачев, было видно, что это недальновидный политик. Чувство зависти к Алиеву руководило Горбачевым. Даже было впечатление, что он побаивался Г.Алиева. Горбачев понимал, что Алиев значительно сильнее него.

Моя работа дала мне большие возможности встреч с разными людьми, но я ни с кем не могу сравнить Г.Алиева ни по деловым, ни по человеческим качествам. Мы всегда помним 10 мая и 12 декабря. Не думаю, что можем сказать такое же про других членов Политбюро. Мне очень приятно, что когда проводятся какие-то мероприятия в Фонде Г.Алиева, дни памяти, как 90-летие Г.Алиева, нас, соратников Г.Алиева приглашают. Такой заряд изначально нам дал он. И сегодня я искренне благодарна президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву за предоставленную возможность отдохнуть в Азербайджане и возложить цветы к могиле незабвенных Зарифы и Гейдара Алиевых.

Честно говоря, если бы не прочитала Вашу биографию, я бы никогда не дала Вам Ваших лет. В чем секрет Вашей молодости и неиссякаемой энергии?

Наверное, все дело в том, что я сибирячка. Я выросла в тайге, в деревне. Я в 2008 году ездила туда и даже нашла домик, где прошло мое детство.

Закалка оттуда. Я могу работать много и не уставать. Я могу работать, отбросив все отрицательные эмоции, которые иногда возникают дома или в жизни. Когда я сажусь за пульт, я отключаюсь. У меня нет зависти и злопамятности, и не занимаюсь самоедством. Враги у меня были и есть, даже не то что враги, а просто завистники. Были и такие, которые думали, что хочу занять их место. Я больше 25 лет была во главе режиссерского отдела. Я знала, кто ко мне плохо относится, пытались даже подставить. Всякое бывало. Но я не мстила и не отвечала злом. Если я знала, что этот человек нужен редакции, то мирилась с этими негативными моментами. И потом…я ем на ночь (смеется). Я делаю все, что хочу. Если мне хочется есть, то я ем. Тем более сейчас, когда я нахожусь в Баку, невозможно удержаться, не попробовав кулинарных шедевров Азербайджана. Никогда в жизни не соблюдала диету и не делала того, что полезно. Поздно ложусь, при этом могу встать в семь утра.

Калерия Венедиктовна Кислова — легенда советского телевидения, посвятившая ему более полувека. Она работала над созданием многих популярных передач, во время трансляций парадов и демонстраций на Красной площади, фестивалей молодежи и студентов Болгарии и Финляндии, соревнований Олимпиады-80, телемостов, Ленинградского Всемирного форума молодежи. В 1974 году по приглашению главного редактора перешла на работу в главную редакцию информации — программу «Время». Лауреат Государственной премии СССР, Заслуженный деятель искусств РФ, награждена Орденом «Знак почета», медалью к ордену «За заслуги перед Отечеством» II степени, Благодарностью Президента РФ. С 2004 года работает в редакции программы «Время», но на другой должности. Говорит, что просто уйти на пенсию не может, а ее роман с телевидением не закончится никогда.

За свою долгую профессиональную жизнь Калерия Венедиктовна успела поработать с первыми лицами СССР и России Леонидом Брежневым, Юрием Андроповым, Михаилом Горбачевым, Борисом Ельциным и Гейдаром Алиевым. Но именно Гейдар Алиевич стал для Калерии Венедиктовны особенным начальником, а впоследствии и добрым другом. В эксклюзивном интервью порталу «Москва-Баку» Калерия Кислова поделилась воспоминаниями о бывшем президенте Азербайджана.

Знакомство с Гейдаром Алиевичем Алиевым

Я про Гейдара Алиева вообще могу говорить очень много. Никогда в жизни не встречала настолько душевного человека, каким был Гейдар Алиевич! Я приехала впервые в Баку в 1978 году, будучи главным режиссером программы «Время», лауреатом Государственной премии и личным режиссером Леонида Ильича Брежнева. Генсек должен был прилететь и награждать город Баку. А Гейдар Алиевич знал всех своих телевизионщиков по именам и фамилиям, знал, кто у него работает на официальных мероприятиях. И в том числе там был председатель гостелерадио Азербайджана Ильшат Кулиев, у которого он спросил, кто будет вести эту трансляцию. И когда он узнал, что это буду делать я, он спросил: «А что, у нас своих не хватает?» Это была тогда обычная реакция на местах. И Кулиев ответил, что это просьба председателя гостелерадио Лапина и тогда Гейдар Алиевич согласился.

Кулиев приехал за мной в гостиницу и мы отправились во Дворец съездов. Приехали раньше, я выглянула в зал и увидела, что на первых рядах сидят черноволосые мужчины в темных костюмах и белых рубашках. Я была единственной женщиной! Спустя несколько минут вошла целая группа руководителей республики во главе с Гейдаром Алиевичем. Он подошел и сказал: «Ну что, Калерия, давайте будем знакомиться. Можете мне все показать и рассказать, как что будет проходить?» Камеры были уже расставлены и я провела его по всем камерам и все показала. Я была знакома со всеми первыми секретарями, я объездила почти все наши республики — и никогда ни до, ни после этого случая никто не приходил на расстановку камер и не уделял такого внимания съемкам!

Потом Леонил Ильич заболел, нас оставили его ждать, и вместо трех дней мы провели в Азербайджане целый месяц. Это был сказочный месяц! Работали мы много, мне даже удалось полетать с Гейдаром Алиевичем над республикой. Леонид Ильич очень любил Азербайджан и чувствовал себя там очень раскованно. И у них с Гейдаром Алиевичем было взаимопонимание, хорошие человеческие отношения.

Первая встреча с Зарифой Алиевой

С его супругой Зарифой Азизовной я познакомилась уже во время следующего визита. Это было в городе Алма-Ата в Казахстане. Я прилетела туда заранее, меня поселили в резиденцию. И я встретила Гейдара Алиевича, Зарифа была с ним. И он говорит: «Калерия, я хочу вас познакомить. Это Зарифа Азизовна, моя супруга». И она сказала, что очень много слышала обо мне, потому что Гейдар Алиевич рассказывал, как я работаю. И потом обняла меня.

Телефонный звонок от Гейдара Алиевича Алиева

19 81 год был для меня довольно трудным, потому что в этом году у меня один за другим ушли из жизни мои родители — сначала отец, потом мама. Они жили в Новосибирске, я поехала туда, в город, в котором я давно не жила и растеряла там друзей и родных, а тут похороны мамы… Конечно, я очень тяжело все это переживала. И у меня вдруг зазвонил телефон, я сняла трубку, и телефонистка сообщила мне, что я буду говорить с Баку, с Гейдаром Алиевичем. И я действительно услышала в трубке его голос. Он сказал: «Калерия, я звоню, чтобы выразить вам свои глубокие соболезнования. Скажите, чем я могу вам помочь? Я понимаю, что вы там в городе одна, а на вас так много забот сразу свалилось. Я могу прислать людей, которые вам помогут». Я сказала: «Да что вы, Гейдар Алиевич! Спасибо вам большое». И для меня этот звонок и это соболезнование были очень показательными, потому что никто из моих московских руководителей, с которыми я дружила и которые знали прекрасно, что я там мне не позвонил и не сказал этих слов.

Визит Леонида Ильича Брежнева в Баку

Я приехала в Баку еще раз с Леонидом Ильичом в 1982 году. Я работала в аэропорту, встречала его, потом попросила, чтобы они там попили чаю. а я смогла бы их опередить и поехала на площадь. С Гусманом у нас там была договоренность, что я подам ему знак, когда Леонид Ильич будет подъезжать. И вот я подала знак, все вышли встречать его, начали танцевать. А Брежнев вышел из машины, посмотрел на трибуну наверху и сказал: «Туда? Нет. Я устал». И сел обратно в машину. Гейдару Алиевичу ничего другого не оставалось, как тоже сесть в машину. Машина развернулась и уехала. А мы в эфире уже и я велела продолжать работать. А у меня передвижные телевизионные станции стояли по трассе до самой резиденции. И мы решили, что на площади все будет продолжаться — танцы, песни… Вся площадь была заполнена народом! И я монтировала картинку: то как машина идет, то как люди на площади танцуют. И было впечатление, будто весь город — это одна большая площадь. И вечером показывали программу «Время», где все повторяли. Леонид Ильич посмотрел и сказал: «Как красиво было! А я не видел».

Назначение в Москву

Потом Гейдара Алиевича избрали членом политбюро, Андропов перевел его в Москву и 7 декабря 1982 года он приехал, уже получив назначение первым заместителем председателя совета министров СССР. И он позвонил мне по кремлевскому телефону и сказал: « Вот я и на новой должности, можешь меня поздравить!» И я стала ездить с ним в командировки.

Общение с народом

Меня в этих командировках поразило больше всего, что он выходил из машины и общался с людьми. Это потом уже стал выходить Горбачев и другие, но начал-то он. Я запомнила случай, который произошел в Вологде. Он разговаривал с народом и к нему пробралась какая-то женщина. Она начала говорить с ним по-азербайджански, но он попросил ее перейти на русский язык, чтобы никто не подумал, что они обсуждают что-то секретное. И он расспрашивал ее, откуда она родом, как оказалась в Вологде, не обижает ли ее русский муж, передавал ему привет — совершенно по-простому.

За столом с Гейдаром Алиевым

Когда мы все сядем — Гейдар Алиевич приходит. Утром завтракать — в рубашке без галстука или в спортивном костюме. Днем обед бывал нормальный — иногда в городе где-то, иногда торжественный обед. А ужинали вечером всегда вот так — в своей компании. Он никогда не закрывался. В это время мы даже что-то начинали уже обсуждать: или вечером свои впечатления о рабочем дне, или утром планы и то, что нас ждет впереди.

С заботой о близких

Однажды я заболела, а Гейдар Алиевич позвонил мне днем домой и удивился, что я дома. Я сказала ему, что болею и у меня высокая температура. И я услышала в трубке, как он спросил в приемной, на месте ли Кумачев. А Кумачев — это был прикрепленный к нему доктор. Он потребовал его срочно к себе и все переполошились, потому что подумали, что плохо самому Гейдару Алиевичу. А он передал врачу трубку и потребовал, чтобы я назвала свой адрес, чтобы он приехал меня лечить. И Кумачев действительно сделал чудо — через три дня я была уже в строю.

А когда я вышла на работу, мне позвонила какая-то женщина из управления делами Совета Министров и сказала, что мне выделили квартиру. Попросила записать адрес, чтобы я могла поехать и посмотреть. Я подумала, что это розыгрыш, ведь я же не писала никаких заявлений на квартиру, каким образом она могла возникнуть? Оказалось, что доктор вернулся от меня и Гейдар Алиевич спросил: «В каких условиях она живет?» А он рассказал, что у меня там три клетушки общей площадью в 38,76 квадратных метров — вот такой метраж.

Поездка на Алтай

19 85 год был очень трудный для Гейдара Алиевича, потому что в это время Зарифа Азизовна уже плохо себя чувстовала. А я ее видела перед нашим отъездом, мы с ней встречались дважды — на Ленинских горах на приеме женщин, а потом в Большом театре, где он выступал на 8 марта с докладом. Она позвала меня и сказала: «Я знаю, что вы полетите на Алтай, вы там будете жить там же, где Гейдар Алиевич. Следите, чтобы он не простудился. Он не любит надевать шапку и шарф, а ведь там холодно, а он человек южный». Так она о нем заботилась.

Невосполнимая потеря

15 апреля 1985 года я пришла утром на летучку. Это был понедельник. Не успела я войти в кабинет главного редактора, как он протянул мне «тассовку». И в ней было сообщение о том, что ночью не стало Зарифы Азизовны. Я тут же позвонила помощнику Гейдара Алиевича Валерию Гридневу, спросила — как он? Валерий ответил, что он на работе, в кабинете. Я взяла машину и поехала к нему. Когда я вошла в кабинет, на Гейдара Алиевича было больно смотреть — это был совершенно другой человек. Это было примерно в половине 11 утра, он только что приехал из больницы, где провел всю ночь, не спал, он был сломлен, весь почернел. Я подошла и сказала ему какие-то слова — но что такое слова в этой ситуации. И он разрыдался. И я рыдала вместе с ним. И он сказал мне: «Ты понимаешь, ведь я потерял не только жену, я потерял друга. Она была таким другом… » Потом были похороны, на Новодевичьем кладбище похоронили Зарифу Азизовну. Собрались родственники и все члены Политбюро. Только Михаил Сергеевич Горбачев не приехал…

Г.А. Алиев и «официальный протокол»

В сентябре 1993 года в Большом Кремлевском дворце президент Ельцин принимал делегации. Это тот дворец, окторый смотрит на Москву-реку и был когда-то изображен на сторублевке. Наверху был Георгиевский зал, к которому вела широкая позолоченная лестница. И должна была сперва пройти одна делегация, прежде чем пойдет следующая. Целая армия журналистов из всех бывших республик, со всего мира выстроилась на этой лестнице по правую сторону — кто писал, кто снимал. И я со своим оператором стояла там же. И я вижу, что идет делегация Азербайджана с Гейдаром Алиевичем — а он не напыщенный, а простой, такой, каким он был раньше. Он идет, здоровается со всеми, все снимают и вдруг он, не раздумывая о том, что нарушает этикет и задерживает все остальные делегации, сворачивает и идет ко мне, говорит: «Калерия, здравствуй!» и обнимает меня. И когда делегация отправилась дальше, все окружили меня и стали спрашивать: «Скажите, кто вы такая?» И я честно призналась, что просто работала с Гейдаром Алиевичем в течение многих лет.

Сын всегда был рядом с отцом

Еще в те далекие времена, когда вся семья Алиевых жила в Баку, Ильхам уже был студентом МГИМО и жил в Москве. В конце лета шла уборка урожая и мы получали материалы от корреспондентов, которые я просматривала и отбирала подходящие. И я увидела пленку, которая называлась «Первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана посещает районы». И я сначала не обратила на это внимания, следила за картинкой и текстом, а потом присмотрелась — а там в группе сопровождения Гейдара Алиева стоит его сын Ильхам. Я сначала глазам своим не поверила, а потом дождалась крупного плана и убедилась — действительно он. Это же был август, конец каникул и вся «золотая» молодежь отдыхала где-то на пляжах… А он сопровождал отца в этой поездке по колхозам и полям.

Команда Алиева

Еще одна деталь, проливающая свет на его человеческие качества. Прошло много лет с тех пор, как Гейдар Алиев уехал из Москвы. Прошло много лет с тех пор, как его не стало. А его бывшая команда, те, кто остались — мы до сих пор встречаемся. Мы обязательно отмечаем день памяти 12 декабря и его день рождения. Мы всегда говорим: «Мы — команда Гейдара Алиевича».

Недаром его называют «человек, который спас Азербайджан ». О нем так говорят. Потому что несмотря на то, что ему в это время было 70 лет и он перенес не один инфаркт — он нашел в себе силы. И он настолько был мудрый человек и настолько умел ладить с людьми, что он приостановил эту межнациональную войну и вывел страну из самого тяжелого положения.

Она на один день старше английской королевы. Девочка из сибирской деревни почти тридцать лет была главным режиссером программы «Время». Транслировала московскую Олимпиаду, похороны генсеков, все парады и демонстрации. И до сих пор ходит на работу.

Калерия Кислова: Я просто получаю удовольствие от жизни и ни о каких «секретах молодости» понятия не имею. Фото: А.Агеев, Н.Агеев / ТАСС

От обожаемого до жалкого — один шаг

Честно скажу, я не понимаю напыщенных фраз типа таких, что «по телевизору нечего смотреть». Такие слова больше характеризуют говорящего, а не телевизор. Нечего смотреть — не смотри. Никто же не заставляет. Одновременно вещают сотни каналов, идут тысячи программ, на любой цвет и вкус. Выбрать может каждый, кто хочет.

У меня в доме телевизор работает всегда, я не люблю тишину, поэтому врубаю телевизор. Ну вот идет программа про ведущую программы «Время» Катю Андрееву, как я ее могу не посмотреть? Я Катю знаю много лет, и мне она интересна. Знаю ее мужа Душана, он югослав, замечательный человек. Его все близкие по праву зовут Душкой.

Не мной замечено, что работа на телевидении часто сносит головы тем, кто там работает. Телевидение дает узнаваемость, симпатии аудитории, внимание, улыбки и комплименты.

Телевидение как цианистый калий. Люди отравляются им и до последнего вздоха хотят быть на экране

Человек из телевизора в силу вышеперечисленных моментов может быть приглашен в какие-то властные кабинеты, перед ним иногда открываются высокие двери. Но телевидение, как ничто другое, требует ума. От обожания до смешного и жалкого — один шаг. Бывает, что и полшага. Об этом надо всегда помнить.

Мне благодаря профессии довелось побывать в разных кабинетах, от генерального секретаря ЦК КПСС до президента России. Я всегда знала и понимала, что это временное явление…

Понимаете, телевидение бывает цианистым калием. Люди отравляются им и до последнего вздоха хотят быть на экране. Но телевидение, как никто другой, требует формы. В том числе и физической.

Скажу вам как на духу, я никогда не была на экране, я режиссер и поэтому всегда за кадром. Но я ушла из программы «Время» только потому, что мне стало неудобно в многочисленных анкетах писать год своего рождения.

Мне благодаря профессии довелось побывать в разных кабинетах, от генерального секретаря ЦК КПСС до президента России

Думаю, вот придут документы, люди скажут: «Ну ничего себе… тетенька…» Я ушла из главных режиссеров программы «Время», когда мне было под восемьдесят. Вовремя надо уходить, вовремя. И это первой сказала не я.

Тракторист, которого обожал весь мир

Мой Михаил Горбачев? Он был колхозный тракторист, которого потом признал и зауважал весь мир. Так иногда бывает.

Когда Михаил Сергеевич пришел к власти, он поменял всех: официанток, секретарей, охрану, фотографа, всех корреспондентов, которые были в пуле, заставили поменять. Не тронули только меня, но я была в полной уверенности, что случилась некая заминка, и ждала «отбой» со дня на день. По сей день не догадываюсь, почему меня оставили.

Кстати свою первую поездку в качестве генсека Горбачев совершил в Ленинград. Он никого из телевизионщиков с собой не взял. Никого! Можете сегодня представить, чтобы руководитель страны поехал с рабочей поездкой и без телевидения? А тогда так было…

Горбачев, как и Андропов, вначале своей работы на посту руководителя страны не понимал, что такое телевидение. Я помню, как убеждала Андропова, что телевидение — это хорошо. Он привык работать только с фотографом. Понимаете, руководить КГБ — это же закрытая специфика. Юрий Владимирович мне так и говорил: «Мы перекормили телезрителя…»

А потом Горбачев запросто мог позвонить мне на работу и сказать: «Калерия, здравствуй! Мне нужно с тобой посоветоваться, сможешь часам к восьми приехать ко мне, в Кремлевский кабинет?»

Я приезжала, он мог показать мне какую-нибудь телевизионную запись, узнать мое мнение. Иногда туда приезжала и Раиса Максимовна, один раз мы с ней просидели чуть не до полуночи, его ждали. Он был на переговорах с какой-то иностранной делегацией, а переговоры затянулись.

Имела ли Раиса Максимовна на него влияние? Нет, мне кажется там была настоящая любовь. Это была любовь больше, чем жизнь.

Поражало то, что семья для Михаила Сергеевича была святым понятием. Поверьте, я давно живу на свете и мужчин видела много. Он был предан Раисе Максимовне, в самом лучшем смысле этого слова. По-моему, у него никаких «левых» мыслей никогда не было. Мыслей, а не шагов…

Калерия Кислова: Михаил Горбачев мог запросто позвонить мне на работу и сказать: «Калерия, здравствуй! Мне нужно с тобой посоветоваться, сможешь часам к восьми приехать ко мне, в Кремлевский кабинет?» Фото: Владимир Мусаэльян / ТАСС

Я просто видела это по его глазам. Последняя наша поездка с ним была в Вашингтон. Это был май 1991 года. Раиса Максимовна улетела на вертолете с Барбарой Буш на какое-то мероприятие. Я зашла к нему перед съемкой, воротник поправить, припудрить, мы же гримеров с собой не брали. Все сами делали. Вижу, на нем лица нет, бледный как полотно.

«Понимаешь, Раиса должна была час назад прилететь, а ее все нет», — с дрожью в голосе говорит он. Я стала его успокаивать, говорить, что встреча затянулась. А он был сам не свой. Началось мероприятие с его участием, вижу на нем лица нет.

Вдруг вижу он просиял, говорю оператору: «Быстро бери крупный план». Смотрю, в дверях стоит Раиса Максимовна, он увидел ее и просто расцвел.

Еще запомнила, как хоронили Раису Горбачеву.

Меня ребята из его охраны хорошо знали и проводили к Михаилу Сергеевичу еще до того, как привезли гроб с телом покойной.

Подошла к нему, он мне все рассказывал, как боролись за ее жизнь, как она тяжело уходила. Он был такой несчастный, такой раздавленный, вы себе даже представить не можете.

В день ее похорон Михаил Сергеевич был просто сломлен. Казалось, под ним земли не было. Помню, он стоял у окна и смотрел на улицу чуть отодвинув штору. Потом неожиданно говорит мне: «Знаешь, она должна была умереть, чтобы ее люди полюбили. Посмотри, какая очередь!» И заплакал…

Слеза Ельцина

Есть какие-то моменты, которые остались в памяти навсегда. Один из них — это последнее новогоднее поздравление Бориса Николаевича Ельцина в качестве президента России. Ельцин в отличие от Горбачева всех без исключения называл на «вы». Помню, мы записали праздничное обращение. И Борис Николаевич мне говорит: «Калерия, вы тут все оставьте, я думаю, что вы ко мне еще приедете…» Я говорю: «Борис Николаевич, да все хорошо, нет никаких проблем, все нормально смонтируется, все хорошо записали..» Он многозначительно кашлянул и промолчал.

Еще меня поразил момент: обычно Ельцин после записи всегда со всей съемочной группой пил чай, мог и по бокалу шампанского. И со всеми всегда прощался, пожав руку. А тут этого не произошло.

А 30 декабря 1999 года, вечером, нам сообщили, что Борис Николаевич хочет завтра в 10 часов утра перезаписываться еще раз.

Я собрала опять всю группу, мы поехали в Кремль. Обычно он выходил сначала здороваться со всеми. Меня обнимет, чмокнет. А потом уйдет причесываться, попудриться. А тут он не выходит. Странно, думаю…

Без четверти десять Валентин Юмашев вынес текст для телесуфлера, и только тогда я увидела знаменитую фразу: «Я ухожу…»

Все стало понятно в одну секунду. Борис Николаевич вышел молчаливый и предельно собранный. Обращение записали со второго дубля. На первом дубле у него потекла слеза…

«Моя Олимпиада…»

Самые качественные годы моей жизни — это годы работы в программе «Время».

Потому что в этом периоде жизни совпало мое внутреннее «я» с тем, что я делаю.

Помню, как мне говорили: «Лера, как ты не боишься вести трансляцию Олимпиады-80″. Это же колоссальная ответственность?!» А я получала от той работы, от той ответственности, если хотите, неземное удовольствие. Это был классный драйв управлять одиннадцатью передвижными телевизионными станциями, на которых работало более пятидесяти телевизионных камер. Я знала каждую камеру, куда она может достать и что она может показать.

Много было экспромта, «ловить» полные восторга, залитые слезами радости лица людей и выводить их в эфир. Это очень интересное дело.

Я единственная из телевизионщиков знала, что Мишка, символ московской Олимпиады, улетит в небо. Мне под строжайшим секретом об этом сказал режиссер-постановщик церемонии закрытия. Как государственную тайну. Вы понимаете, даже на генеральной репетиции церемонии закрытия Игр он не улетал. Иначе бы не было того сюрприза, мига той неожиданности, о котором мы с вами говорим спустя тридцать семь лет после Олимпиады.

Помню, как с недоумением мои коллеги на меня смотрели, когда я дала команду одну передвижную телестанцию поставить на Воробьевых горах. Операторы чуть матом не крыли, кричали: «Ну, что там снимать?..» А я уже видела этот исторический план, когда Москва на заднем плане, и на этом фоне Мишка улетает в небо.

Когда Мишка улетал, я тоже плакала за режиссерским пультом, мужики и те не могли сдержать слез.

Падение Брежнева и чай с Андроповым

Визит Леонида Ильича Брежнева в Ташкент. Мы со съемочной группой, естественно, тоже там. Звонит начальник «девятого» управления КГБ СССР и говорит, что срочно надо ехать на авиационный завод.

Мы подъехали первыми, Брежнев ехал за нами, метров через пятьсот.

Заходим в ангар, в котором стоит уже собранный самолет, над которым перекинут зыбкий мостик. Он не был рассчитан на большое количество людей, а тут на него забралось много народу. Всем хотелось посмотреть на Леонида Ильича.

Оператор снимает, я впереди локтями дорогу ему расчищаю. Идет Брежнев, рядом с ним Рашидов, первый секретарь Узбекского ЦК. Как только Брежнев зашел под мостик, тот провалился, и люди с большой высоты стали падать на него. Один человек упал прямо на генерального секретаря, Брежнев падает на пол. У него был перелом ключицы…

У нас у единственных все это оказалось снято. От первой до последней секунды.

Приезжаю на Узбекское телевидение, собираюсь перегонять эти кадры в Москву, вдруг звонок по «кремлевскому» телефону. Звонит заведующий отделом ЦК КПСС и строгим голосом говорит: «Калерия, не вздумайте эти кадры перегонять. Пленку привезете в Москву сами, вы за нее отвечаете головой…»

Стою в обнимку с этим рулоном пленки. Который размером был с подушку, и не знаю, что делать. Где его хранить до самолета? Подходит ко мне председатель Узбекской телерадиокомпании и говорит, давайте рулон у меня в сейфе положим. Сейф опечатаем. Так и сделали.

На следующий день приезжаю, а он мне в глаза не смотрит: «Калерия, пленку забрал председатель Узбекского КГБ, я не мог ему возразить…» Мне казалось, что после этих слов я умру прямо возле этого сейфа. Плохо помню, как садилась в самолет, мне тогда казалось, что если бы самолет упал и разбился, мне было бы лучше, чем без этой пленки приезжать в Москву.

Из аэропорта сразу поехала в Останкино, время было полуночное, приезжаю, там сидит мой главный редактор и говорит: «Лера, Лапин все время звонит, тебя ищет…»

Набираю по «вертушке» председателя Гостелерадио СССР Сергея Георгиевича Лапина. Он не дал мне и поздороваться, сразу спрашивает: «Вы пленку привезли?» «Сергей Георгиевич, у меня ее украли», — сдавленно ответила я. Он просто бросил трубку…

На второй день, когда пришла на работу, сразу вспомнила 1937 год. Выхожу из лифта, а все меня стороной обходят, никто не здоровается. Кто-то делает вид, что чешет ногу и меня не видит, другой судорожно шнурки завязывает, кто-то с кем-то начинает активно разговаривать при моем появлении.

На летучке все делают вид, что меня нет в кабинете. Вдруг секретарь меня вызывает и с полными глазами ужаса говорит: «По вашу душу приехали два генерала…»

Захожу в кабинет, они, увидев меня, встали. Думаю, сейчас генералы не встают, когда входит женщина. Со мной побеседовать приехали очень высокие «птицы» — Цинев,первый заместитель председателя КГБ СССР, и начальник девятого управления Сторожев.

Они поговорили со мной очень вежливо, я бы даже сказала сочувствующе. Раскланялись и уехали. Прошло дней десять, меня все игнорируют, сижу в кабинете как в вакууме.

В один из дней вызывают в приемную председателя Гостелерадио и по «вертушке» соединяют с Лубянкой. «Товарищ Кислова? — строго спрашивают на том конце телефонного провода. — Там за вами машина пошла, подъедете к нам». Спрашиваю номер машины. А мне в ответ говорят: «Вас узнают…»

В черной «Волге» молодой и очень вежливый лейтенант, мчим на Лубянку в КГБ СССР, меня передают не менее вежливому майору.

Никто не спрашивал документы, не выписывал пропуска. Приемная Юрия Владимировича Андропова, он тогда возглавлял КГБ.

Андропов очень хорошо со мной разговаривал. Сразу назвал меня по имени-отчеству…

Мы с ним попили чай. Удивительно, но я была спокойна. Видимо, страх и волнение уже перегорели. Ну не преступница же я в конце концов!

Это фантастика, но на второй день уже все стали мило улыбаться: «Лерочка, здравствуй». Стоп-кадр закончился…

Случись это сегодня, уверена, что было бы то же самое. Люди не меняются…

«Хозяин умер…»

В советское время не было сотовых телефонов, поэтому я, когда шла куда-то в гости, театр, на свидание, обязательно звонила в приемную председателя Гостелерадио СССР и оставляла информацию, где я буду, говорила, по какому номеру телефона до меня можно дозвониться.

Помню, были с мужем на дне рождения у друзей, вдруг телефонный звонок, меня приглашают к трубке. Вежливый голос говорит, что через полчаса за мной подъедет машина. Ничего не объясняет, и я ничего не спрашиваю. Едем в Колонный зал. Подъезжаем, в холле пустынно, охранник мой паспорт сверяет со списком и говорит: «Проходите». Поднимаюсь на второй этаж, ни души, жду…

Ждать меня научила профессия. Потом прошла в зал и застыла от удивления. Все кресла вынесены, зал непривычно пустой, а люстры горят.

Часа в два ночи слышу шаги, по лестнице поднимаются ребята, все знакомые лица. Увидели меня и спрашивают: «Лера, а ты где будешь ставить аппаратуру?» — «Ребята, а что случилось?..» «Хозяин умер», — ответил один из них. Все заплакали. И я поняла, что умер Брежнев.

Все эти разговоры, что гроб с Брежневым уронили, когда опускали в могилу, — полная ерунда. Если бы даже уронили, об этом бы никто не узнал. В то время там не было ни одного микрофона.

Галя, дочь Брежнева, уже была не совсем адекватна, и КГБ строжайше запретило все микрофоны. Она могла что-нибудь несуразное сказать. А весь мир следил за похоронами не дыша.

Поэтому у всех операторов отобрали микрофоны. В тот момент, когда гроб с генсеком опускали в могилу, ударил салют, звук получился гулким. Страна ахнула и сказала: «Уронили».

… Больше всего на похоронах плакал его зять Юрий Чурбанов. Чурбанов был последний, кто с ним прощался в Колонном зале. Все уже пошли одеваться, а Чурбанов все стоял у гроба. Он прощался с ним, как со своей жизнью. Думаю, прекрасно понимал, что его ждут непростые времена.

«Диеты? Боже сохрани!»

В чем секрет моей физической формы? Не знаю. Может генетика, может всему виной моя сибирская деревня…

Я просто получаю удовольствие от жизни и ни о каких «секретах молодости» понятия не имею.

Меня моя ближайшая подруга часто об этом пытает. Я ей говорю: «Тань, я никогда не была ни у какой косметички, ни у какого косметолога, ни у какого визажиста. Никаких операций, подтяжек не делала. Потому что боюсь этого. Когда смотрю на всех перелицованных, всегда думаю: «Господи, как изуродовали человека!»

Диеты? Боже сохрани! Я ем все, люблю получать удовольствие от жизни. И от еды в том числе…

Я могу не есть целый день, но легко поем ночью. С работы я приезжаю поздно вечером, всегда плотно ем. Иначе не засну.

Могу рюмку выпить, и не одну… У меня была подруга, гениальная певица Алла Баянова, мы с ней могли просидеть за столом под душевные разговоры до шести часов утра. Начать с коньяка и закончить шампанским.

Если продолжать разговор о слабостях, то скажу как на духу: я в жизни не выкурила ни одной сигареты и не произнесла не единого матерного слова…

У меня никогда не было такой потребности, хотя ситуации бывали очень даже непростые. Всегда хватало и хватает других слов в лексиконе. Слов понятных, точных, но не матерных…

Почему я до сих пор работаю? Скажу честно, сегодня работа больше нужна мне, чем я работе. Она меня дисциплинирует.

Когда я сижу дома, то сразу начинаю плохо себя чувствовать.

По своим внутренним ощущениям я счастливый человек. Я не была обделена ни работой, ни любовью. Я делала все, что хотела. Нашла себя на телевидении. В театре мне было скучно. Может, меня в театре не раскрыли, а может, мне таланта не хватило… Хотя много училась актерскому мастерству, ГИТИС окончила с отличием. Но не сложилось. А вот телевидение стало моей судьбой.

Пришла туда на время, а осталась на всю жизнь.

«Огонек» и Ляля Черная

В 1940 году на обложке журнала «Огонек» я впервые в жизни увидела виноград. Там была фотография с Кремлевской елки, Дед Мороз протягивал девочке кисть винограда, а над головами светились сказочной красоты люстры. Я как это увидела, потеряла сон и покой. Всем говорила: вырасту и обязательно буду жить в Москве.

Надо мной все смеялись, ну где Москва и где наша сибирская хата?

В это трудно поверить, но в июле 1941 года, через месяц после начала войны, в Новосибирск на гастроли приехал театр «Ромэн». Шла страшная война, а музы не молчали.

Я, когда узнала об этом, умолила родителей меня отпустить в Новосибирск, на спектакли. Там играла Ляля Черная, она тогда была в зените славы, и я просто умирала от ее игры.

До ближайшей станции ехала на телеге, в которую была запряжена пара быков. Грязь была такая, что лошади пройти не могли.

Помню, что у меня из рук выпал узелок, в котором было платье и парусиновые туфли, в которых я собиралась в театр. Но я не посмела вознице сказать об этом. Приехала в Новосибирск в единственном платье.

Билеты в театр купила на все деньги, что у меня были. Ходила каждый день, сидела завороженная и не дышала. Через несколько дней Ляля заметила девочку в красном платье, которая смотрела все спектакли не шелохнувшись.

Пригласила меня к себе в гримерку. А когда я сказала несколько слов по-цыгански, она меня обняла и заплакала. Только благодаря ей я поступила потом в театральный и с отличием его закончила. И если бы жизнь отмотать, как пленку на старой камере, то я так же бы села на повозку с быками и поехала бы снова этой же самой дорогой. За мечтой.

Из биографии

Калерия Кислова, родилась в селе Каргат, Новосибирской области.

Профессиональная актриса.

С января 1961 года и по сегодняшний день работает на телевидении.

29 лет была главным режиссером программы «Время». Лауреат Госпремии СССР, заслуженный деятель искусств РСФСР.

День рождения отмечает легендарный режиссер программы «Время» Калерия Кислова

Сегодня поздравления с днем рождения принимает легенда отечественного телевидения. Калерия Кислова — многие годы главный режиссер программы «Время». Это ее глазами несколько поколений зрителей видели самые важные, интересные, яркие и драматичные события в жизни огромной страны. Парады и демонстрации, Олимпиада-80 и первый телемост между СССР и Америкой. Командам Калерии Венедиктовны подчинялись руководители государства. Сама же она всегда оставалась за кадром. Но только не сегодня.

Командный голос, который слушали все — от осветителей до первых лиц государства, никуда не делся. «Мисс советское телевидение», как называл Калерию Кислову Леонид Брежнев, сегодня с удовольствием раздает интервью в онлайн-режиме. По сути, ведь тот же ее любимый прямой эфир.

«У меня не было страха перед прямым эфиром. Я только думала, чтобы люди не только в Москве, но и на Дальнем Востоке и в Сибири почувствовали себя причастными к этому, что они тут, на Красной площади», — говорит Калерия Кислова.

Почти 30 лет она главный режиссер программы «Время». Всю новейшую историю страны может рассказывать от первого лица. Особенно теплые отношения сложились с Борисом Ельциным. Ведь если супруге президент не позволял даже находиться рядом во время записи, то режиссера Калерию Кислову слушался беспрекословно.

«Однажды я в одной республике выстроила всех на встречу с Леонидом Ильичем. А потом один из тех, кого я выстраивала, сказал: я не знаю, в каком она звании, но генералы ее слушались», — рассказывает телевизионный режиссер, заслуженный деятель искусств РФ Калерия Кислова.

Сегодня ей посвящает стихи легендарный диктор Игорь Кириллов. А ведь за кадром партийных съездов и официальных визитов генсек Брежнев тоже читал Калерии Кисловой стихи, Мережковского и Есенина.

«Не жалею, не зову, не плачу. Все пройдет, как с белых яблонь дым. Увяданья золотом охваченный… Причем он так читал: «Эх, не буду больше молодым»», — рассказывает телевизионный режиссер, заслуженный деятель искусств РФ Калерия Кислова.

Она старше английской королевы Елизаветы Второй на один день. Родилась еще до того, как изобрели телевидение. А сегодня каждый день начинает с интернета и социальных сетей. На своей страничке Калерия Венедиктовна буквально ведет летопись советского ТВ, выкладывая фото из личного архива. Вот за этим, в компании генералов и начальника охраны Горбачева Юрия Плеханова, целая история.

Во время визита генсека во Владивосток трибуну для него устроили слишком высоко — снять невозможно. Тогда Кислова нашла строительный кран, чтобы поставить туда камеру, и прорвалась на закрытую дачу уговорить на это начальство.

«Все выслушали, посмеялись, и вдруг Юрий Сергеевич говорит: вы напрасно смеетесь, это надо сделать. И показали мы так, как надо, Михаила Сергеевича», — вспоминает Калерия Кислова.

В начале перестройки она мечтала снять фильм про чету Горбачевых — показать их обычными людьми, дома и на работе. Но Политбюро запретило. 

Мечтала записать рассказ Юрия Гагарина о легендарном испытателе Юрии Гарнаеве. И, по сути, это было его последнее интервью по телефону.

«Он говорит: я всем ребятам — мы должны вставать при его входе. И я, говорит, не садился никогда, пока он не сядет», — рассказывает заслуженный деятель искусств РФ Калерия Кислова.

Накануне съемки первый космонавт погиб. А с его триумфального возвращения в Москву, ровно 60 лет назад, началась ее карьера на всесоюзном телевидении. Ее глазами десятки лет телезрители видели все самые интересные и захватывающие события.

«Я к каждому параду относилась и отношусь сейчас как к какому-то святому делу. Сразу переносишься в то время. Сейчас иногда читаешь в «Фейсбуке»: как это так — во время войны заставляли детей работать? Нас никто не заставлял. Я работала на лесоповале. Клянусь, сама выбрала это от школы», — говорит телевизионный режиссер, заслуженный деятель искусств РФ Калерия Кислова.

Последний визит Брежнева в Баку в 1982-м едва не обернулся конфузом в прямом эфире — генсек передумал подниматься на трибуну , и кортеж поехал дальше. Но режиссер Кислова скомандовала: всем петь и танцевать. И так переключала камеры, что даже сам Брежнев остался потом доволен встречей.

А для первого телемоста между Советским Союзом и США Кислова лично уговаривала Аллу Пугачеву приехать ночью в Останкино.

«Она сказала: я приеду не одна, со мной будет подруга, чтобы она тоже спела одну вещь. Как потом выяснилось, это была Лариса Долина», — вспоминает телевизионный режиссер, заслуженный деятель искусств РФ Калерия Кислова.

Церемонии Олимпиады-80 — главная работа ее жизни. 50 телекамер, два года на подготовку. И она единственная знала секрет закрытия и была готова снять одни из самых знаменитых кадров XX века.

«Я знала, что после этой раскачки отцепят тросы, отпустят и он должен полететь. И тогда я только сказала: внимание, воздух! Внимание, в небо!» — вспоминает Калерия Кислова.

Ее жизнь как волшебная сказка. Девочка из глухого сибирского села исполнила все свои мечты: побывала и в Кремле, и облетела весь мир. Сегодня она говорит: в 50 все только начинается и жалеть не нужно ни о чем. А единственный рецепт долголетия — всегда улыбаться.

«После того, как улетел мишка и погасли все огни, я действительно рыдала. Это было единственный раз. Трудно сказать, что будет завтра. Но сегодня рыдать не будем все равно», — сказала телевизионный режиссер, заслуженный деятель искусств РФ Калерия Кислова.

Калерия Кислова — Разбор полета — Эхо Москвы, 05.04.2021

С. Крючков― 22 часа и 5 минут в российской столице. Это «Разбор полета» — программа о людях и решениях, которые они принимают в своей жизни. Марина Максимова и Стас Крючков ведут ее, как и всегда по понедельникам. Марина, здравствуй!

М. Максимова― Добрый вечер!

С. Крючков― И сегодня наша гостья — и отчасти мы в гостях у Калерии Кисловой, режиссера советского и российского телевидения, заслуженного деятеля искусств Российской Федерации и РСФСР, многолетнего режиссера программы «Время». Калерия Венедиктовна, добрый вечер!

К. Кислова― Добрый вечер!

М. Максимова― Добрый вечер!

С. Крючков― Знаете, у нас есть такая традиция в программе. Мы раз от раза задаем гостям вопрос об определяющем жизненном выборе. O решении, которое однажды довелось принять с тем, чтобы в последующем, может быть, вернуться к нему, подумать о нем как о чем-то, пожалуй, самом важном в жизни. Может быть, о том, чего можно было бы избежать. Многие называют целый ряд таких решений, но мы всегда предлагаем остановиться на чем-то одном. Если поставить такую задачу, что бы вы выбрали?

К. Кислова― Вы знаете, никаких трудных решений я в жизни не принимала. Может быть, это смешно, но почти 95 лет уже — и как-то очень легкие все решения. Я думаю, что самое сложное решение, которое как-то определит дальше мое существование, еще впереди. Это правда. Я вам серьезно говорю. Оно сейчас, может быть, где-то в стадии решения — вернее, в голове у меня.

Я до сих пор не уволилась с телевидения. Я считаюсь работающей пенсионеркой. Но, естественно, я уже не занимаю ту должность, которую я долгое время занимала. Я считаюсь режиссером-консультантом. Ну и зарплату получаю очень-очень небольшую, маленькую. Поэтому никаких меркантильных соображений быть на работе у меня нет. Просто я как-то еще немножко, хотя бы каким-то тонким образом связана с телевидением. С телевидением, которому я отдала 60 лет. Вот действительно, в этом году исполнилось 60 лет с тех пор, как я пришла работать на телевидение.

С. Крючков― То есть это с полетом Гагарина в космос.

К. Кислова― Сейчас у меня решение: или уйти совсем, написать заявление, или еще немножко подышать телевидением. От этого зависит моя дальнейшая судьба, если что-то там еще осталось.

К.Кислова: Борис Николаевич очень удивил меня тем, что сказал: «Мы с ней на завалинке еще в 1986 году сидели»

М. Максимова― Может быть, не все наши зрители и слушатели знают, что в вашей жизни было, скажем так, и другое увлечение. Конечно же, мы сейчас будем, наверное, большую часть эфира говорить как раз про вашу работу на телевидении — безусловно. Но в детстве, наверное (даже не знаю, когда появилось это увлечение, сколько вам было лет), в вашей жизни присутствовал театр. Как появилось это увлечение? Когда вы решили?

К. Кислова― Вы знаете, это увлечение появилось просто молниеносно, просто сразу. Вот я приехала в свой родной город Новосибирск и попала на новосибирское телевидение в январе 1960 года. И попала в режиссерскую аппаратную. Меня просто посадили посмотреть, как и что. И у меня это действительно молниеносно — что называется, любовь с первого взгляда.

Я попала — это черно-белое телевидение, это какие-то там самые неинтересные, можно сказать, передачи — такие разговорные. Там сидели люди, говорили про сельское хозяйство. Следующие еще про кого-то. А я сидела в этой самой режиссерской аппаратной, где всё как-то мелькало, где много экранов, тихие команды. Только скомандуют — тут же этот кадр я вижу на эфирном мониторе. И вот я просидела там у них несколько часов, и вышла оттуда совершенно вот с такой, не знаю какой, головой, и сказала: «Я хочу вообще не уходить отсюда. Я хочу здесь жить».

И стала работать. На следующий день я уже вышла на работу. Меня стали обучать самым азам. А через некоторое время я уже работала на передвижной телевизионной станции — ПТС. Даже показывала хоккей, игру, в которой принимали участие самые хорошие хоккеисты из какой-то московской команды и из новосибирской. И спектакли показывали — ставили камеры в театрах, и прочее. Вот год я проработала там на телевидении. Потом я приехала в командировку в Москву, и вот до сих пор я больше уже не уезжала.

С. Крючков― Калерия Венедиктовна, вот смотрите. Если вы говорите о телевидении как о любви с первого взгляда, то ведь театр нередко называют мечтой. И в некотором смысле, видимо, с этой мечтой когда-то пришлось расстаться. Но прежде чем с ней расстаться, нужно было ее обрести. Давайте обратимся в чуть более ранний период времени. Как возник театр в жизни?

К. Кислова― Вы знаете, ведь когда я мечтала о театре, я его практически не знала. И спектаклей видела очень мало. Потому что росла я в селе — сибирском, большом, но театра там не было даже близко. Иногда на каникулы меня привозили в город Новосибирск, и я бывала в театре. Вообще, по-моему, все девчонки мечтали — во всяком случае, может быть, до сих пор это есть — попасть в театр.

Вот я вбила себе в голову. Ну, телевидения тогда не было — может быть, я бы сразу влюбилась в телевидение. А тогда я закончила школу в 1944 году. Шла война. Очень тяжелые были годы — 1941, 1942, 1943, 1944. Вы даже не представляете, что это такое было во время войны. Даже в Сибири, даже далеко от фронта. Достаточно сказать, что 3 года — 8, 9 и 10 класс — мы так занимались: 2 недели учимся, 2 недели работаем. Я работала на лесоповале. Удивительно, может быть. И мечтала о театре.

И когда я в 1944 году приехала и закончила школу на пятерки и приехала в Новосибирск, там еще был Ленинградский театральный институт, эвакуированный. У них был прием. И в Новосибирске открыли, так сказать, по образцу Москвы школу-студию при театре «Красный факел». «Красный факел» — этот драматический театр в Новосибирске, который тогда гремел вообще на весь Союз. Они тоже открывали и говорили, что это будет на правах высшего учебного заведения.

И как-то так получилось — я приехала совершенно неподготовленная. Вот я пришла в этот Ленинградский институт. Меня там встретила завуч, когда я подавала документы. И вот она со мной так поговорила. Я смотрела на нее совершенно… Потому что я не знала, что там надо готовиться вот так, что надо читать стихотворение, прозу, басню и прочее. Что такое этюды, я вообще даже… Но тем не менее, стала готовиться. И как все, поступала и туда, и туда. И получилось так, что я поступила и в один, и в другой.

И вот у меня тогда тоже стоял такой выбор: откуда-то надо забирать документы, а в каком-то из учебных заведений оставаться. Но тут судьба, опять же, всё определила за меня. Потому что отца моего (он был агроном по профессии) из района перевели в город Новосибирск, главным агрономом области. То есть у меня сразу определилась.

Я так вот думала: или в Ленинград поехать? Еще шла война. Это значит, жить в общежитии, это значит, мерзнуть там. Потом там еще были разные личные причины, которые как-то очень напрягали. И «Красный факел» рядом. И я, пользуясь тем, что только в октябре, 1 октября тогда начинались заниматься, из Ленинградского института забрала документы и принесла их в «Красный факел». Но, тем не менее, завуч, которая как-то очень внимательно и хорошо ко мне отнеслась, мне сказала: «Если вы надумаете, пишите мне. Приедете и будете у нас учиться». Но я осталась.

К.Кислова: С Михаилом Сергеевичем больше всего дублей. «Давай еще запишем, давай еще». И он все сам потом обязательно смотрел

А потом я всё-таки закончила институт. Правда, не ленинградский, а московский — ГИТИС. Но это уже было позже — после того, как я закончила студию. И работала в театре — довольно так даже… Не могу сказать, что безуспешно — нет, были и успехи.

Но не знаю, что-то… Я даже не могу вам сказать, почему. Во-первых, опять же, по семейным обстоятельствам. Я должна была ездить в командировку я с мужем, который всё время за рубежом, его направляли. В общем, как-то так отошла от театра где-то на 1,5 года, а потом вернулась и как-то посмотрела уже другими глазами. Я пришла в театр, посмотрела на моих бывших коллег, и как-то мне не очень это всё понравилось. В общем, я была в раздумии. И тут вот как раз телевидение. Вот так получилось. Поэтому не было какого-то такого очень тяжелого решения, нет. Я сразу решила — и всё, и отрезала. Вот так.

М. Максимова― Попасть в те годы на телевидение — как и сейчас тоже… Может быть, сейчас всё-таки чуть попроще, но тогда, в те годы, я думаю, это было сложно. У вас же, получается, не было профильного образования. Вы же заканчивали актерский факультет, правильно?

К. Кислова― Я актерский факультет заканчивала.

М. Максимова― И тут вас переводят на телевидение, вы смотрите на это всё в этой комнате. Но у вас же нет соответствующих навыков. У вас за плечами ГИТИС…

К. Кислова― Вы знаете, за год, который я проработала в Новосибирске, я такие навыки получила! А когда я приехала в Москву в командировку — именно в командировку, в Москве проходил… Тогда так было принято в нашем тогдашнем государстве, что союзные республики получали декаду искусства. Допустим, декада Украинской ССР, декада Казахской ССР. А города с миллионным населением получали просто 1 день, выходной день. Вот в один из выходных дней, допустим, город такой-то. Город Свердловск — тогда был Свердловск. Ну, большие города.

И вот числа 30-го или 31-го января 1961 года был как раз день города Новосибирска. И я приехала оттуда. А тогда, как известно, не было записи, и всё шло живьем. Мы привезли оттуда 2 спектакля, много документальных передач. И всё это шло из разных аппаратных на Шаболовке. И от режиссеров приехала я одна. Ну, просто сэкономили на режиссерах. Надо было везти актеров, надо было вести оформление. Летели двумя самолетами.

Нас курировала здесь редакция для детей и молодежи. И главный редактор там была такая Валентина Ивановна Федотова, которая пришла из комсомола на телевидение. Она мне предложила много помощников, ассистентов. Я сказала: «Нет, никого не надо. Никаких ассистентов не надо — я одна буду».

И действительно, вещание было с 3 часов дня и до 2 часов ночи. И я одна переходила из одной аппаратной в другую, а она ходила за мной смотрела. И так бывает, что ей просто понравилось, как это так один человек ведет и передачу по сельскому хозяйству, и новости, и детскую передачу, и еще 2 спектакля. Узнав, что я остаюсь в Москве на отпуск, пригласила меня к себе и спросила: «Вот я слышала, что вы остаетесь в отпуск. А не хотите поработать у нас в редакции?» Я сказала: «С радостью». Каких-то других планов у меня особенно не было, и я осталась. И сразу попала…

Вы понимаете, тогда была совсем другая обстановка. Везде, и на телевидении тоже. Во-первых, в Москве на центральное телевидение (так тогда называлось) тоже брали только людей, окончивших театральные вузы. Даже помощником. Только сначала брали помощником, потом она или он росли до ассистента. Потом ступеньки ассистента — 3-я, 2-я, 1-я. И уже когда получал 1-ю, уже начинали пробовать самостоятельно работать как режиссеры.

Просто у меня этот путь остался в Новосибирске. И мне сразу как-то стали давать… Поначалу я делала с приглашенным режиссером, который сам играл одну из ролей. У меня тогда это был Владимир Андреев. Он был постановщиком, а я должна была раскадровать (он меня уже не проверял в этом плане) и провести живой эфир. И вот так начала работать. Тогда вообще не хватало людей — наверное, так, я думаю. Потому что сразу, буквально в первые месяцы…

Да, я не сказала, что после того, как я стала у них работать, уезжать мне уже очень не хотелось. Мне так понравилась работа именно на центральном телевидении! Москву я уже знала, училась здесь, и никогда не рвалась. Но вот мне понравилась именно работа на телевидении.

К.Кислова: Леонид Ильич стихи любил читать. Он читал Есенина

С. Крючков― Калерия Венедиктовна, можно поинтересоваться? Вот вы говорите: провести прямой эфир. То есть вы и в кадр входили? Или никогда такого не было?

К. Кислова― Нет, я проводила прямой эфир за пультом, не допуская ни ассистентов, никого. Сама нажимала кнопки, сама делала раскадровку. До этого у меня всё было отрепетировано, всё расписано. Это называется режиссер ведет эфир. Ну а как, вы думаете, я вела потом уже, через много лет, открытие и закрытие Олимпийских игр-80? То же самое. Просто техника больше, ее больше. И потом на ПТС, например, в былые времена не разрешали работать вдвоем — только один, только режиссер.

Я очень любила работать на ПТС. И могу вам сказать, что в 1961 году, когда Гагарин облетел нашу планету, в Москву он прилетел, по-моему, 15 апреля. И вот на эту встречу со всей студии собирали режиссеров, работающих на ПТС. ПТС — это передвижная телевизионная станция с аппаратурой внутри и с камерами, которые на кабеле подключены к этому автобусу.

Меня посадили, конечно, не на основную ПТС, конечно, не в аэропорт, а нужны были на проезды. И вот я на проезде. Они проезжали мимо, народ ликовал. Действительно, было ликование просто вообще всех вокруг. Потому что это событие, тогда ни с чем не сравнимое. И вот я сидела на ПТС, которая стояла на Октябрьской площади, около кольцевого метро, и у меня были камеры по Ленинскому проспекту и туда ниже, почти до «Ударника» стояли мои камеры.

М. Максимова― Чтобы объяснить людям, незнакомым с работой кинематографа или телевидения: что входило в ваши обязанности? Я так понимаю, что этот вопрос, кстати, вам потом задавали Борис Ельцин, когда вы первый раз с ним встретились, еще не будучи президентом.

К. Кислова― Да, приблизительно так. Но это было уже потом. Я проработала 14 лет в молодежной редакции. Потом нашу редакцию для детей и молодежи разделили в 1967 году. В 1968 году меня пригласили в Болгарию на Всемирный фестиваль молодежи. Я работала и на нас, и на болгар. Потому что за год до этого был Всемирный форум молодежи в Ленинграде, куда меня уже отправили.

Я не знаю, почему так сложилось. Может, потому, что у меня не было страха перед прямым эфиром. Все очень боялись. Бывало иногда, всех просто вот так трясло, потому что все думали, что тут сейчас кто-то стоит, сейчас, не знаю, жизнь кончится. А я, наоборот, от этого получала удовольствие.

Вот я садилась, у меня экран и мой пульт. И я о другом уже не думала — я только думала, как можно больше планов показать, как можно лучше показать. Как-то сделать людей, которые живут не только в Москве, но и на Дальнем Востоке, и в Сибири, и за Уралом — в общем, везде — чтобы люди, увидев, почувствовали себя причастными к этому. Что они тут, они на Красной площади. Они вот здесь. Я могла только об этом думать, и никогда ничего не боялась. Потом меня сначала долго уговаривали перейти в информацию, когда появилась редакции информации.

М. Максимова― Давайте мы к этому выбору еще вернемся. Потому что это выбор, там есть определенная история. Я думаю, что мы как раз с этого момента начнем.

С. Крючков― Калерия Кислова, режиссер советского и российского телевидения, сегодня гостья программы «Разбор полета».

НОВОСТИ.

РЕКЛАМА.

С. Крючков― Это действительно «Разбор полета». Здесь Стас Крючков, Марина Максимова и наша гостья — Калерия Кислова, режиссер советского и российского телевидения, заслуженный деятель искусств РСФСР, многолетний режиссер программы «Время».

Кстати, сразу после этой программы в 23 часа «Футбольный клуб» с Василием Уткиным и Максимом Курниковым. После полуночи «Битловский час» с Владимиром Ильинским, а с часу до 3-х пополуночи программа Игоря и Юджина «Хранитель снов». В предыдущей части программы мы остановились на вашем переходе в редакцию информации Центрального телевидения.

К.Кислова: Даже с Юрием Владимировичем Андроповым у меня были очень хорошие личные отношения

М. Максимова― Которая как раз занималась программой «Время». А правда ли это, что вас пришлось уговаривать, и вначале вы не соглашались туда переходить? Если да, почему?

К. Кислова― Вы знаете, мне казалось, что программа «Время» — это, в общем, будет довольно серьезная, скучная работа. Я очень люблю ездить, летать — куда угодно. Готова просто перемещаться в пространстве. И так случилось, что меня стали приглашать сначала для работы на ПТС. Я год сидела в отпуске с ребенком. И во время отпуска меня в праздничные дни приглашали на Красную площадь. Я приходила к ним и работала.

И меня главный редактор — тогда Юрий Александрович Летунов, прекрасный главный редактор, любимый — с самого начала стал приглашать. Говорит: «Переходи к нам. Ты наш режиссер, переходи к нам». Вы знаете, наверное, тут еще сыграло свою роль такое обстоятельство, что тогда уже появилась телевизионная запись на ВМЗ. И все программы, которые шли тогда в эфир в разных редакциях, всё-таки в основном шли в записи. А живьем работала только информация. Наверное, это где-то в подкорке сидело, что все эфиры теперь только в информации.

Он меня очень долго уговаривал, надо сказать. А потом вдруг как-то встречает и ничего не говорит. Я даже расстроилась. Думаю: значит, я уже не нужна. А потом звонок: «Быстро, ко мне!». Я пришла в кабинет главного редактора информации. Смотрю — там весь редсовет сидит. И он мне сразу сказал: «Ты мне вот так нужна!». И я сразу согласилась. Вот решение тут же. Даже Юрий Александрович удивился, говорит: «И ты советоваться ни с кем не будешь?». Я говорю: «А зачем советоваться? Я сама решила». И я к ним перешла. Мы сразу пошли к Мамедову, первому заместителю председателя тогда Гостелерадио СССР. Я тут же написала заявление, и всё.

В общем, короче говоря, я перешла к ним. И оказалось, что, в общем, совсем даже и не скучно было. Я сначала работала на программе «Время» режиссером программы. Попросила, чтобы мне дали неопытного, такого же, как я, нового в информации человека. Мне дали такую Таню Петровскую, и мы с ней вдвоем работали — в смену со всеми другими. Но меня сразу же, конечно, задействовали в выходные дни. Я работала на ПТС. ПТС они очень много использовали.

И потом как-то, опять же, Юрий Александрович Летунов сказал: «Мы, руководство Гостелерадио, решили тебя рекомендовать». Потому что требовался режиссер, который будет работать с Леонидом Ильичем Брежневым. Он иногда выезжал — и по стране ездил, и за рубеж. А тогда ведь получить сигнал откуда-то могли только через ПТС. Не было камер таких, как сейчас, с которыми сразу можно выйти в эфир. Поэтому, опять же, только по необходимости, так сказать — вот требовалось тогда, чтобы обязательно ехал режиссер. И решили меня рекомендовать. Меня долго оформляли, потом оформили, и я стала работать с Леонидом Ильичем.

М. Максимова― Скажите, вы раздумывали? Всё-таки большое решение.

К. Кислова― Нет, не раздумывала. Я сразу согласилась. Просто оформление, потому что это соответствующий совсем другой допуск — существовал такой. Поэтому проверяет, просвечивает, так сказать, уже другой комитет. Поэтому мне нужно было точно узнать место, в какой деревне в Башкирии родилась моя мама. Я этого не знала. Как девичья фамилия моих бабушек — нужно было заполнить такую графу. И так далее. Там очень подробное такое. А так как это Сибирь, Башкирия… Потому что папа сибиряк, мама из Башкирии, бабушки, дедушки и прочее.

Поэтому несколько месяцев продолжалось оформление. От меня уже ничего не зависело — просто проверяли те данные, которые я дала. Потом меня вызвали, сказали, что там некоторые соответствующие условия. Меня предупредили, что я не могу ездить за рубеж — по приглашению, на лечение, в гости. Только в командировку. Что я должна уходить в отпуск только тогда, когда уходит генеральный. Ну и так далее. И каждый день я еще должна была по телефону докладывать, где я буду вечером. Это, пожалуй, было самое трудное. Ну и стала работать.

М. Максимова― Скажите, а все эти ограничения, которые накладывала вот эта новая стадия профессии, работы на телевидении, вас не смущали? Вот этот ежедневный доклад.

К.Кислова: Все очень боялись прямых эфиров. Бывало иногда просто трясло. А я, наоборот, от этого получала удовольствие

К. Кислова― Нет. Вы знаете, во-первых, я уже была за рубежом. Бывала, выезжала. Во-вторых, меня это как-то не очень вообще прельщало. Да я вообще не любила отпуск. Я готова была в отпуск работать. Ну что я могу сделать? Правда! Честное слово, это было так.

Потом у меня еще такой организм, что я, например, могла из Дели, из Индии прилететь на север, в Мурманск. Там было +30, а тут -30 — зимой, в декабре-месяце. И для меня это было совершенно незаметно. Так же, как и часовые пояса. Когда меня спрашивали: «Как идет акклиматизация?», я не понимала, что это такое. Потому что я приехала, оделась по-другому, вышла — на улице жарко. Всё прекрасно. Потом одежду сменила в другом месте, вышла. Вы знаете, я как-то настолько легко относилась ко всяким условиям. Полеты прекрасно переносила. Очень любила турбулентные зоны, когда самолет проваливается — самое любимое.

Поэтому как-то так получилось, что с Леонидом Ильичем до конца. Действительно, меня и при нем, и потом уже, при Михаиле Сергеевиче Горбачеве, и потом уже, при Борисе Николаевиче, вызывали во время отпуска. Если я уезжала, улетала к родителям в Сибирь, то могли позвонить, вызвать. Быстро все организуют.

Там это всё быстро организовывалось. Меня в самолет, в Москву. В Москве встречают, перевозят на другой аэродром — лечу, допустим, в «Артек». Летишь, значит, в Крым — там, опять же, ждет машина. Садишься, едешь в «Артек». ПТС там уже есть, операторы приехали. Поработала — опять обратным путем в отпуск. Вот как-то так складывалась моя жизнь, моя судьба.

С. Крючков― Скажите, пожалуйста, а с кем-то из руководителей государства установились личные, какие-то теплые, человеческие отношения?

К. Кислова― Со всеми. Вот самое интересное. С Леонидом Ильичем — он был вообще такой… Например, стихи любил читать. Он читал Есенина. Очень любил о себе рассказывать что-нибудь из юности — как вам сказать? — не приукрашивая. Он, например, мог сказать такую фразу: «Вы знаете, сейчас вы меня тут слушаете — я вот читаю стихи. А вот раньше мы соберемся с девчонками, с ребятами по молодости, я начинаю читать стихи, а мне говорят: «Да подожди, помолчи, мы танцевать хотим»». Какие-то такие смешные вещи.

После этого даже с Юрием Владимировичем Андроповым у меня были очень хорошие отношения, личные. Правда, я недолго общалась с ним. Я с ним впервые познакомилась, когда он еще был на старом месте, а потом я была у него, когда он стал генеральным.

С. Крючков― На старом месте — это в комитете, который просвечивает?

К. Кислова― Да. И поэтому, опять же, я не могу сказать, что это был какой-то такой… Нет, ничего подобного!

М. Максимова― А там же были такие интересные обстоятельства, как вы познакомились, собственно говоря, с Андроповым. Это же было после того инцидента с Брежневым, с пленкой.

К. Кислова― Вы знаете, да. Первый раз меня к нему привезли в старый кабинет. И так как-то везли… Там случилось несчастье в Ташкенте. Его просто интересовало, как это всё было. Я была у него в кабинете довольно долго. Мы пили чай, разговаривали. Он меня спрашивал, как это всё происходило. Я ему подробно всё рассказывала — с фамилиями, именами. отчествами. Он даже удивился моей памяти. Говорит: «Вы специально заучивали?». Я говорю: «Нет, у меня это просто как-то остаётся всегда».

Ну я помню — ну что я могу сделать? Помню и всё. Помню имена, отчества председателей, с которыми приезжала на место: допустим, гостелерадио Украины, гостелерадио Азербайджана, гостелерадио Грузии и прочие.

И везде в командировке, еще когда ездили с Леонидом Ильичем, так получалось, что везде были какие-то осложнения в смысле каких-то организационных дел. Приходилось обращаться к первому секретарю этой республики — к первому секретарю ЦК компартии, допустим, Белоруссии, Украины.

И меня почему-то запоминали. Потом уже встречаешься на съезде, еще где-то, и все… Не знаю, ко мне очень хорошо относились. И Петр Миронович Машеров, и Владимир Васильевич Щербицкий, и даже Динмухамед Ахмедович Кунаев в Казахстане. Жила я — меня селили в резиденцию, где жил генеральный секретарь. Поэтому я всех их там видела. Они собирались, обычно на праздники все съезжались.

К.Кислова: Сейчас у меня решение: или уйти совсем, написать заявление, или еще немножко подышать телевидением

Но, тем не менее, я действительно работала, не считаясь… Не просила никаких дополнительных выходных. И выходные, которые были отпущены, я не использовала. Так же, как часто и отпуск. Просто, правда, я больше всего любила работать.

М. Максимова― Скажите, после этой истории фактически с допросом у председателя КГБ, после утери этой пленки — собственно, за ошибку, допущенную не вами, вы говорили, что тогда даже ваши коллеги на какое-то время перестали с вами здороваться или делали вид, что вас не замечают. Вот тогда у вас не возникало никаких сомнений: продолжать, не продолжать? Не появилось какого-то страха?

К. Кислова― Нет, никогда не возникало. Потому что я понимала, что всё равно всё… Вы понимаете, когда я прилетела из Ташкента без этой пленки, которую у меня там практически украли, на второй же день 2 генерала приехали в Останкино, в кабинет к нашему Мамедову. На меня пришли с летучки, на которую я шла…

Действительно старались… Не то чтобы не здоровались — люди старались сделать вид, что они меня не видят. Тут надо поправить — вдруг шнурок развязался, женщины начинали вдруг на ходу пудриться или еще что-то. Незаметно, чтобы и не обидеть, и в тоже время не поздороваться, не спросить ничего. И я чувствовала какой-то вакуум: как будто вот я иду, и меня нет.

Приехал Ценев, первый заместитель председателя (это было сразу, в первый же день), и Юрий Васильевич Сторожев, начальник 9-го управления тогда, при Брежневе. Они очень хорошо со мной разговаривали. Они не кричали, не топали ногами, ничего, как многие думали. Они просто просили меня подробно всё рассказать: как что было, что я видела, что мы сняли и прочее.

А потом был такой очень продолжительный период, когда никуда не вызывали. Этот вакуум чувствовался. Уже надвигалось 1 мая, и я не знала, веду я демонстрацию, буду я показывать ее или не буду. Заниматься мне этим или не заниматься. Было какое-то совершенно…

И потом вдруг после программы «Время», где-то уже в 10 вечера по кремлевскому телефону был звонок. Позвали меня на эту вертушку. Я пришла, и там человек сказал: «За вами пошла машина. Выходите, вас встретят». Я вообще к этому привыкла, так часто звонили. Я спросила номер машины. Он говорит: «Номер машины вам необязательно знать». Человек говорил так — не очень приветливо, скажем так. Впервые так. Он говорит: «Просто выходите. Он вас знает, он к вам сам подойдет».

Я вышла — действительно, стоит человек в черном пальто. Подошел, сказал: «Пойдемте». Подвел к машине, посадил. Поехали. Ехали — он не разговаривал. Я что-то попыталась спросить — он промолчал. Он сидел впереди, я сидела сзади. Потом, когда подъехали, я поняла, куда мы приехали. Он сказал: «Выходите». Я вышла. Никаких пропусков, ничего. Меня сбоку, в такую дверцу. Мы вошли в это здание. Ходили сначала по первому этажу, долго там шли. Потом каким-то лифтом. В общем, было, конечно, состояние…

М. Максимова― И дальше этот разговор с Андроповым. Хорошо, что эта история закончилась хорошо. Скажите, у вас на счету 6 генсеков, 6 руководителей нашей страны — Брежнев, Андропов, Черненко, Горбачев, Ельцин и Путин. Скажите, с кем, может быть, было сложнее работать или с кем было интереснее работать?

К. Кислова― Вы знаете, как сказать… С кем сложнее? Сложно был, конечно, с Леонидом Ильичем в последнее время, когда он уже был… Надо было всё предусмотреть, всё проверить, чтобы он нигде не запнулся, чтобы ему удобно было стоять на трибуне. На каком расстоянии он должен читать и прочее. Трудности вот такого плана. Понимаете, у каждого своё. С Андроповым это всё очень быстро. Он тоже заболел, в общем, сразу. Вот с ним было трудно, когда он был уже был болен.

М. Максимова― С Горбачевым, вы говорили, приходилось делать много дублей.

К. Кислова― С Михаилом Сергеевичем больше всего дублей. Просто он: «Давай еще раз запишем, давай еще раз». И он их все потом обязательно смотрел. Он сам. Иногда записывал 6 дублей и все обязательно посмотрит. И потом сказал: «Мне вот этот понравился». Зато, допустим, Михаил Сергеевич мог сам позвонить по телефону. Не через кого-то. Он просто звонил и говорил, даже не здороваясь, просто сразу: «Калерия, ты можешь ко мне сегодня подъехать?». Я говорю: «Конечно. Во сколько?». Он говорит. «Хорошо».

Во-первых, у него манера общения была такая комсомольская. Он сразу называл меня Калерия, без всяких добавок, и на «ты». Вот Раиса Максимовна спрашивала отчество. Я говорю: «Да не надо отчества. Михаил Сергеевич же зовет без отчества». — «Михаил Сергеевич может, а я нет».

И с ней у меня были очень хорошие отношения. Мы с ней несколько раз очень душевно, вдвоем, за чашкой чая в его кабинете разговаривали. Она мне даже рассказывала свои всякие… Делилась воспоминаниями — о начале их романа, как всё это начиналось. Так что, конечно, из всех просто была ближе.

Черненко? У Черненко я даже была в больнице, когда он уже… Я просто сама проверяла, как он. Попросила, чтобы меня туда обязательно… В общем, трудно практически ни с кем не было. Сказать, с кем интереснее, тоже очень трудно. А с Борисом Николаевичем как? Просто было очень интересно.

Очень интересно мы с ним познакомились. Он очень удивил меня тем, что сказал: «Мы с ней на завалинке еще в 1986 году сидели». Это действительно было так. У нас тогда главным редактором был Олег Борисович Добродеев. Потом, когда мы ехали, он говорит: «Слушай, где, на какой завалинке ты с ним сидела?». Я говорю: «Да не на завалинке. Он же сказал: просто романтичнее». Я когда сказала: «Борис Николаевич, мы с вами на лавочке сидели», он так посмотрел и говорит: «Ну, на завалинке-то романтичнее». Вот Борис Николаевич.

Или, допустим, я с ним ездила в Штаты, когда он ездил туда уже в 1994 году. Он как-то мне говорит… А Борис Николаевич всегда на «вы» — по имени, но только на «вы». Всегда так. Я его уговорила: «Борис Николаевич, давайте я вас попудрю перед записью». Потому что я вижу, что блестит лицо. Он говорит: «А можно без пудры?». Я говорю: «Никак». И он говорит: «Можно, я садиться не буду?». Я говорю: «Борис Николаевич, тогда мне нужно скамеечку высокую подставлять, чтобы я до вас дотянулась». Потому что у него ростик-то был какой! Он: «Ну ладно», сел. Уговорить его — вот тоже как-то так.

Он никогда не звонил сам — этого не было. Но зато разговаривали мы с ним… Он после любой записи очень любил обязательно пообщаться. Обязательно поговорить о новых передачах, какие-то новости обсудить. Вот у него это было. И он — мы иногда снимали у него дома — не разрешал Наине Иосифовне присутствовать. Говорил: «Здесь должны быть только профессионалы».

С. Крючков― Калерия Венедиктовна, к сожалению, истекло наше время. Целый час мы с вами поговорили. Этот разговор нужно продолжить, потому что многое еще осталось недоговоренным. Калерия Кислова, режиссер советского и российского телевидения, заслуженный деятель искусств РСФСР, многолетний режиссер программы «Время», сегодня была гостьей программы «Разбор полета». Провели ее Марина Максимова и Стас Крючков. Спасибо вам огромное и здоровья! До свидания!

М. Максимова― Спасибо, до свидания!

К. Кислова― Спасибо вам!

Калерия Кислова: «Баку – моя вторая Родина»

Интервью Интерфакс-Азербайджан с легендарным режиссером советского и российского телевидения, заслуженным деятелем искусств, лауреатом Госпремии СССР Калерией Кисловой.

— Калерия Венедиктовна, вы окончили ГИТИС. Не жалеете, что не сделали карьеру актрисы?

— В моей жизни вообще происходило много таких событий, когда что-то решишь временно, а это остается на всю жизнь. Именно так и произошло с театром. Я работала в театре, а мой муж работал в Австрии, потом в Германии. Я никак не соглашалась ехать с ним, потому что не могла бросить театр. Но потом все же надо было поехать, и я поехала. Без работы я там не могла жить, как бы там не было хорошо. Там я прожила почти 1,5 года, и когда мне стало просто невмоготу, и у мужа там закончилась командировка, мы поехали в Москву. Позже я вернулась к себе в Новосибирск. Наверное, от того, что оторвалась от театра за эти 1,5 года, то смотрела на него уже другими глазами. Когда я увидела, как они там друг на друга наговаривают, сплетничают… Это неискреннее общение бросилось в глаза мне, когда я взглянула на все это со стороны.

Я играла много. У меня хорошая память, и я запоминала роль с первого раза. Когда нужно было заменить актрису, даже в другом театре, то это приходилось делать мне. В Новосибирске я работала в театре «Красный факел», это некий сибирский МХАТ. Так как после моего возвращения посреди сезона на работу меня в штат взять не могли, то предложили работать на условиях разовой оплаты и обещали взять в штат с начала сезона. Пообещав подумать, я вышла из театра. Шла по городу и встретила своего знакомого, который раньше работал в нашем театре режиссером. Его назначили главным режиссером на местном телевидении. Он предложил мне поработать у них. Вечером мы встретились и все обсудили. А на следующий день я поехала посмотреть телестудию.
 

— Что вас привлекло в работе на телевидении?

— Меня повели в аппаратную и тогда я увидела что-то космическое: множество кнопок и мониторов. Это была любовь с первого взгляда. Эту любовь я пронесла через всю жизнь. Меня взяли и обещали научить всему. Меня настолько все это захватило, заворожило. Дома я на большом ватмане нарисовала кнопки, пульт, микшеры и представляла себе, как я переключаю и руковожу процессом. Проработала я там всего год, но меня там помнят многие. Зимой следующего года, я полетела в командировку в Москву на День города, где мы должны были вещать весь день. Мы привезли с собой спектакли, общественно-политическую программу, причем все живьем. Артисты приехали с нами, оформление и другие программы тоже. Съемочную группу представляла я одна.
 

Больше всего я люблю прямой живой эфир, причем работать без ассистентов, все делаю сама. Когда я сажусь за пульт, я уже никого не вижу и не слышу. Я весь день без перерыва работала за пультом, начиная с 14 часов дня до часу ночи, бегала из аппаратной в аппаратную. Нас курировала молодежная редакция ЦТ, и ее главный редактор Валентина Федотова смотрела на все это как на цирк какой-то, смотрела на меня как зачарованная. Она была удивлена тем, что всем этим процессом управляет один человек. И она решила меня пригласить работать к себе. Она предложила мне в свой отпуск поработать у них, и я с удовольствием согласилась. Я 1,5 года проработала там бесплатно, потому что у меня не было московской прописки. Начинала я в Москве с молодежных программ, причем делала все, от чего отказывались другие — когда «горела» программа, меленький срок, не готово оформление и т.д. Я бралась за все. Были у меня массовые передачи, даже помогала готовить КВН. У них был «Выездной конкурс», и тогда меня судьба свела с командой Азербайджана. Согласно их задумке, в ресторане «Баку» в Москве, артисты «Кабачка — 13 стульев» одевались в национальные костюмы и под фонограмму азербайджанских певцов они танцевали и пели. Аросева меня очень удивила — она входила и так артикулировала своим речевым аппаратом, что было ощущение того, что поет действительно она.

Это была моя первая встреча с Азербайджаном.

Потом я стала работать в программе «Время», ее редактор Юрий Летунов — очень интересный человек. Он очень долго уговаривал меня перейти к ним. А мне было интересно в «молодежке». А тут неизвестный коллектив. И вот после долгих уговоров он замолчал. Где-нибудь увидит меня, поговорит, спросит обо всем, но больше не затрагивает тему перехода в программу «Время». Тут уже во мне взыграло, видимо, что-то женское: «Значит, я не нужна?».
 

Однажды я отсутствовала на работе весь день, мне надо было перевести ребенка из одного детского сада в другой. Прихожу на работу, и мне сказали, что Летунов срочно меня ищет. Я ему позвонила, он вызвал меня к себе. Я пришла, и он уже меня не отпустил. Вот так я перешла в программу «Время». И я ни разу не пожалела, что ушла из «молодежки» в информацию, так же как и не жалела о том, что ушла из театра. Поначалу я считала, что это неинтересно, но оказалось наоборот. Я снимала все официальные визиты в Москву, съезды, военные парады, снимала Олимпиаду в Москве в 1980 году. Я знала каждую из 46 установленных камер. Я работала больше года на репетициях, знала наизусть все. Очень были удивлены иностранцы, которые брали у нас всю картинку. Сейчас возросли технические возможности, в 1980 году этого не было, нам не разрешили вертолет, потому что присутствовало все руководство Советского Союза.
 

Через какое-то время я получила Госпремию, довольно быстро стала главным режиссером редакции информации. Кроме того, я постоянно стала работать с Леонидом Брежневым.
 

— Под вашим руководством велись трансляции серьезных мероприятий. Случались ли казусы?

—  Казусов не было. Наверное, потому что не было таких серьезных ошибок. И поэтому я так долго продержалась на своем месте. Менялись главные редакторы, председатели, даже руководители государства, поменялась сама страна, притом, что каждый новый генсек, приходя на место, менял всех, начиная с охраны. Так было принято. Но меня это не коснулось. Я записывала отречение Михаила Горбачева, работала с Борисом Ельциным, успела поработать с Владимиром Путиным.

— Что было для вас сложным при работе с первыми лицами государства?

— Осложнений особых при работе с первыми лицами страны не было. Были, конечно, но незначительные. Отношения со всеми были очень хорошие. Несмотря на то, что в жизни я человек застенчивый, но в работе я смелая, и не терялась ни перед кем. Например, у Андропова я спросила, почему он не любит видеосъемку, а предпочитает фотографию. Он отвечал, что общество перекормили съемками с Брежневым. Конечно, с кем-то было труднее, с кем-то легче работать.
 

— По долгу службы вам не раз приходилось бывать в Азербайджане. Чем для вас является Азербайджан?

— Впервые в Баку я приехала 3 сентября 1978 года. На тот момент я взяла отпуск. Меня часто дергали во время отдыха. Когда нужно было срочно ехать куда-то с Брежневым, я быстро собиралась и уезжала. Уходя с работы, я обязана была оставить свои координаты, телефон и т.д. Я решила взять отпуск в сентябре, чтобы отвести сына в первый класс. 1 сентября я была на празднике сына, а вечером мне позвонили и сказали, что я должна слетать с Брежневым на три дня в Азербайджан.

И вот, 3 сентября утром мы прилетели в Баку. Нас встретил Эльшад Гулиев, тогда он был зампредом АзТВ, он привез нас в гостиницу «Интурист». Я поехала посмотреть Дворец Гейдара Алиева, который тогда носил имя В.Ленина. Поехали во Дворец Ленина, где я увидела, что камеры стоят не так, как мне нужно, и я их переставила. Потом мы поехали к председателю КГБ В.С.Красильникову, его заместителем был З.М.Юсифзаде. Я попросила соответствующий пропуск, автомобиль и человека из их конторы, который будет мне помогать. Они выполнили все мои просьбы. До сих пор мы с З.Юсифзаде поддерживаем связь, дружим много лет. После этого я вернулась в гостиницу и вечером мы с группой пошли в ресторан. Там ко мне подходит человек и говорит, что меня просят к телефону. Э.Гулиев мне по телефону говорит, что нужно быть внизу, чтобы съездить кое-куда. В намеченное время мы встретились с ним и поехали во Дворец Ленина. Там было много народу — Гейдар Алиев встречался со всей прессой, которые будут освещать мероприятие. Я там была единственная женщина, да еще и в белом пиджаке. Ровно в полночь вошло все руководство республики и города во главе с Гейдаром Алиевичем.
 

— И именно там вы лично познакомились с Гейдаром Алиевым.

— Да. Гейдар Алиев подошел ко мне и говорит: «Калерия, давайте будем знакомиться». И тут же задал мне вопрос: «Зачем вы переставили камеры?». Честно говоря, я была просто ошарашена. Ни один человек такого положения мне никогда не задавал подобных вопросов. Я объяснила, что это связано с тем, что будет выступать Л.Брежнев, а из-за некоторых особенностей его лица мы его анфас не снимаем. Он согласился. И потом он попросил мне показать, что снимает каждая камера. Мы вместе просмотрели. Потом он спросил, успела ли я увидеть город, и сказал, что обязательно должна это сделать, так как город очень красивый. Он вообще всегда с такой любовью говорил об Азербайджане и Баку. Всегда говорил с таким настроем, когда слова даже не нужны, а все понятно по его выражению лица, эмоциям.

Гейдар Алиев объездил с нами маршрут всей программы пребывания Брежнева в Баку и внимательно отслеживал то, как мы расставляем камеры. Это меня поразило в нем. Г.Алиев договорился с нашим руководством о том, что наша группа остается в Баку до приезда Брежнева. За время пребывания в Баку я делала сюжеты о бакинских заводах, нефтяниках, сельском хозяйстве, совершила ознакомительные поездки в регионы Азербайджана.
 

Вообще тот отпуск был самый интересный в моей жизни. Мне создали отличные условия, были внимательны к нам. Это было удивительно. Вообще Баку я считаю своей второй родиной, потому что отсчет от сентября 1978 года в моей трудовой деятельности совершенно изменил мою жизнь.
 

Допуск к таким людям, как Г.Алиев, у меня начался именно после визита в Баку. Г.Алиев знал на местном телевидении всех лично, он знал всех журналистов Азербайджана. Он просто не мог иначе.
 

С Брежневым лично я не встречалась, просто делала свою работу и уходила. Меня с ним познакомил Г.Алиев. Во время нашего пребывания в Баку во время торжественного ужина Г.Алиев представил меня Брежневу, назвав меня «Мисс телевидение», и Леонид Ильич тогда решил, что я возглавляю азербайджанское телевидение. И когда Брежнев потом понял, что я из Москвы, и что «та самая Кислова» — это я, он очень удивился. Он сказал, что не такой меня представлял.
 

— Кстати, вам довелось лично знать не только Гейдара Алиевича, но и его супругу. Расскажите, пожалуйста, об этом знакомстве.

— С Зарифой Алиевой я познакомилась в Казахстане на загородной даче члена Политбюро, первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР Динмухамеда Кунаева. Она очень ласково и тепло восприняла меня, с первой нашей встречи она расположила меня к себе. Это было первое знакомство, которое сохранилось на всю жизнь. Мы вообще много раз с ней встречались, и она была для меня образцом умной, тонкой и мудрой женщины. За месяц до ее ухода из жизни в Большом театре был вечер, посвященный Женскому дню, Гейдар Алиевич выступал с большим докладом. А все его выступления, где бы они не были, показывала только я. Я пришла в зал и следила за обстановкой. Ко мне подошел человек и попросил, чтобы я подошла к Зарифе Азизовне. Мы остались с ней вдвоем, и это была наша последняя встреча. До сих пор с огромным сожалением воспринимаю ее безвременный уход, который лишил всех нас общения с таким чутким и приятным человеком. Эта некая мягкость, женственность, скромность, приветливость, исходившая от нее, привлекала окружающих в ней. Я снимала весь процесс ее похорон.

Неподдельная скорбь на лицах людей, пришедших проститься ней, не была постановочной съемкой, все были крайне опечалены.
 

В период с 1985 года Раиса Горбачева устраивала так называемые девичники в доме приемов на Ленинских горах, где собиралась жены членов Политбюро и членов КПСС. Безграничное обаяние, ласка, доброта, общительность, присущее З.Алиевой, само собой привлекали всех присутствующих вокруг людей. И ей всегда было крайне неловко на этих мероприятиях, потому что все присутствующие собирались вокруг нее и общались с ней, несмотря на то, что хозяйкой этих вечеров была Раиса Горбачева. К Зарифе Алиевой тянуло всех.
 

Вообще, у меня было много встреч с разными людьми. Но с Гейдаром Алиевым у нас завязались не просто деловые, а чисто человеческие отношения. Он приглашал меня в Азербайджан на отдых. И, начиная, с 1982 года, все отпуска я проводила в Загульбе, на даче №2. Я приезжала сюда с сыном, так что мой сын рос здесь. И когда он приезжал в Москву из Баку, у него даже появлялся акцент, он приходил в школу, это замечали окружающие.
 

Зимой 1982 года Г.Алиева на одной из встреч с ведущими архитекторами попросили рассказать об Азербайджане. И он поднялся на трибуну, выступил без подготовленной заранее речи. Это была такая «бомба» для наших, потому что никто не видел, чтобы руководитель республики без бумажки выступал в течение часа с лишним. Он рассказывал о своей республике в цифрах, охватив все сферы. Я все это снимала.
 

В 1982 году умер Л.Брежнев, все приехали на похороны. А после похорон Г.Алиев был избран членом Политбюро и первым заместителем председателя Совета министров СССР. Я во всех его поездках сопровождала его.

В этой связи хотела отметить, что Г.Алиев был одним из тех, кто первым внедрил в практику активную работу с журналистами — на всех мероприятиях, проводимых с его участием, журналисты имели прямой доступ к нему и освещали все его незапланированные выходы к народу. В период перестройки и демократии первенство в применении этой практики приписывали Горбачеву и Ельцину, якобы они организовывали незапланированные посещения поликлиник, магазинов, проезд в общественном транспорте. Но во время таких «незапланированных» посещений рядом каким-то чудом оказывались работники телевидения. Выходит, будто в каждой поликлинике или магазине заранее стояла камера. Как профессионал, могу заявить, что это невозможно. Так что все это смахивало на популизм, как со стороны Горбачева, так и со стороны Ельцина.

В конце 70-х годов практика незапланированного выхода к народу осуществилась в Азербайджане Г.Алиевым. Впоследствии, после 1982 года в СССР, в них я постоянно принимала участие. Сохранились даже кадры хроники, где охрана с большим трудом сажает Гейдара Алиевича в машину.

Он с особой заботой и вниманием относился к журналистам. Однажды мне пришлось его поправить. Хотя он прекрасно владел русским языком, в отличие от многих русских. Но иногда бывало так, что он неправильно ставил ударение. Так, он, читая текст на записи, сказал «досуг» с ударением на первом слоге. Я его исправила. И он даже поблагодарил меня за то, что я его исправила. А у него был большой раздел в речи, касающийся молодежи, и это слово встречалось не раз. И когда он выступал, он все сказал абсолютно правильно и ни разу не ошибся.
 

Однажды у меня произошла такая история: сыну было 14 лет и у него случился приступ аппендицита, его увезли в институт Склифосовского, где ему положили лед на живот, и когда к вечеру боль утихла, ему сказали, что он симулирует, и отпустили домой. А на второй день, когда у меня были съемки очередного мероприятия в Кремле, у него лопнул аппендикс. Он находился без сознания, его друзья вызвали скорую помощь и его увезли в больницу. Когда я приехала в больницу, сын уже лежал на операционном столе, операция длилась 5 часов. Врач мне сказал, что с таким диагнозом не живут, но в силу молодого организма все может кончиться хорошо. Затем сказали, что сын должен находиться в реанимации несколько дней, и когда он придет в себя, тоже неизвестно.
 

Вечером мы говорили с Сашей Ивановым, начальником личной охраны Гейдара Алиева (9-ое Управление КГБ СССР) по работе, и в разговоре я ему рассказала о своей беде. На следующий день об этом уже знал Гейдар Алиевич. Если человек из его близкого окружения мог вот так запросто обсудить с ним личные вопросы, значит, это было заведено самим Г.Алиевым. Он поручил, чтобы ему в приемную докладывали о состоянии здоровья моего сына несколько раз в день. Я до сих пор удивляюсь, как они нашли сына. Ведь я никому не говорила, в какой больнице он лежит, к тому же у нас с ним разные фамилии. Проходит год-два, заболеваю я. Лежу с температурой 40 несколько дней подряд, температура не падает. Меня лечили врачи из поликлиники. Разговаривая со мной по телефону по служебным вопросам, Г.Алиев и спросил, почему у меня такой голос. Узнав о моем состоянии, он прислал ко мне Льва Кумачева, личного врача Г.Алиева. Кумачев вылечил меня за три дня. А у меня впереди Всемирный молодежный фестиваль. Когда я вышла на работу, все обрадовались, потому что беспокоились о том, как быть с мероприятием в мое отсутствие.
 

Еще случай, характеризующий Гейдара Алиевича. Однажды мне позвонили из Управления делами Совета министров СССР, и сказали, что мне выделена квартира. А квартира, в который я жила, была очень неудобная, располагалась на шумной и пыльной улице. А новая квартира располагалась возле Останкино, что было удобно для меня. Потом Кумачев мне по секрету рассказал о том, что когда он вернулся от меня, Алиев у него спросил, насколько все серьезно. Именно Кумачев рассказал Гейдару Алиевичу, в каких условиях я живу.
 

Так что я просто боготворила человека, который дал ускорение моей работе, спас моего ребенка, помог мне, когда я болела. Никогда и никто из всех представителей руководства, с которыми я работала, не сделал для меня так много, сколько сделал Г.Алиев. Это был необыкновенный человек, государственный деятель. Когда к власти пришел Горбачев, было видно, что это недальновидный политик. Чувство зависти к Алиеву руководило Горбачевым. Даже было впечатление, что он побаивался Г.Алиева. Горбачев понимал, что Алиев значительно сильнее него.
 

Моя работа дала мне большие возможности встреч с разными людьми, но я ни с кем не могу сравнить Г.Алиева ни по деловым, ни по человеческим качествам. Мы всегда помним 10 мая и 12 декабря. Не думаю, что можем сказать такое же про других членов Политбюро. Мне очень приятно, что когда проводятся какие-то мероприятия в Фонде Гейдара Алиева, дни памяти, как 90-летие Г.Алиева, нас, соратников Г.Алиева, приглашают. Такой заряд изначально нам дал он. И сегодня я искренне благодарна Президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву за предоставленную возможность отдохнуть в Азербайджане и возложить цветы к могиле незабвенных Зарифы и Гейдара Алиевых.
 

— Честно говоря, если бы не прочитала вашу биографию, я бы никогда не дала вам ваших лет. В чем секрет вашей молодости и неиссякаемой энергии?

— Наверное, все дело в том, что я сибирячка. Я выросла в тайге, в деревне. Я в 2008 году ездила туда и даже нашла домик, где прошло мое детство.

Закалка оттуда. Я могу работать много и не уставать. Я могу работать, отбросив все отрицательные эмоции, которые иногда возникают дома или в жизни. Когда я сажусь за пульт, я отключаюсь. У меня нет зависти и злопамятности, и не занимаюсь самоедством. Враги у меня были и есть, даже не то что враги, а просто завистники. Были и такие, которые думали, что я хочу занять их место. Я больше 25 лет была во главе режиссерского отдела. Я знала, кто ко мне плохо относится, пытались даже подставить. Всякое бывало. Но я не мстила и не отвечала злом. Если я знала, что этот человек нужен редакции, то мирилась с этими негативными моментами. И потом…я ем на ночь (смеется). Я делаю все, что хочу. Если мне хочется есть, то я ем. Тем более сейчас, когда я нахожусь в Баку, невозможно удержаться, не попробовав кулинарных шедевров Азербайджана. Никогда в жизни не соблюдала диету и не делала того, что полезно. Поздно ложусь, при этом могу встать в семь утра.
 

Мне повезло в том, что на моем жизненном пути встретилось много хороших людей. И здесь, конечно же, не могу вновь не вспомнить Гейдара Алиевича.
 

Из всех людей, с которыми мне довелось встречаться, он стоит особняком. Это была такая политическая глыба, такой выдающийся государственный деятель, который при этом вел себя как совершенно обычный человек. В нем не было заносчивости, с ним можно было нормально говорить. В нем поражали оптимизм, внимательное отношение к людям и безграничная любовь к родине.

Беседовала Алла Зейдуллаева

Нажмите на фотографии для увеличения:

«Мостик с людьми рухнул прямо на Брежнева

с легендарным режиссером советского и российского телевидения, заслуженным деятелем искусств, лауреатом Госпремии СССР Калерией Кисловой.

— Калерия Венедиктовна, вы окончили ГИТИС. Не жалеете, что не сделали карьеру актрисы?

В моей жизни вообще происходило много таких событий, когда что-то решишь временно, а это остается на всю жизнь. Именно так и произошло с театром. Я работала в театре, а мой муж работал в Австрии, потом в Германии. Я никак не соглашалась ехать с ним, потому что не могла бросить театр. Но потом все же надо было поехать, и я поехала. Без работы я там не могла жить, как бы там не было хорошо. Там я прожила почти 1,5 года, и когда мне стало просто невмоготу, и у мужа там закончилась командировка, мы поехали в Москву. Позже я вернулась к себе в Новосибирск. Наверное, от того, что оторвалась от театра за эти 1,5 года, то смотрела на него уже другими глазами. Когда я увидела, как они там друг на друга наговаривают, сплетничают… Это неискреннее общение бросилось в глаза мне, когда я взглянула на все это со стороны.

Я играла много. У меня хорошая память, и я запоминала роль с первого раза. Когда нужно было заменить актрису, даже в другом театре, то это приходилось делать мне. В Новосибирске я работала в театре «Красный факел», это некий сибирский МХАТ. Так как после моего возвращения посреди сезона на работу меня в штат взять не могли, то предложили работать на условиях разовой оплаты и обещали взять в штат с начала сезона. Пообещав подумать, я вышла из театра. Шла по городу и встретила своего знакомого, который раньше работал в нашем театре режиссером. Его назначили главным режиссером на местном телевидении. Он предложил мне поработать у них. Вечером мы встретились и все обсудили. А на следующий день я поехала посмотреть телестудию.

— Что вас привлекло в работе на телевидении?

Меня повели в аппаратную и тогда я увидела что-то космическое: множество кнопок и мониторов. Это была любовь с первого взгляда. Эту любовь я пронесла через всю жизнь. Меня взяли и обещали научить всему. Меня настолько все это захватило, заворожило. Дома я на большом ватмане нарисовала кнопки, пульт, микшеры и представляла себе, как я переключаю и руковожу процессом. Проработала я там всего год, но меня там помнят многие. Зимой следующего года, я полетела в командировку в Москву на День города, где мы должны были вещать весь день. Мы привезли с собой спектакли, общественно-политическую программу, причем все живьем. Артисты приехали с нами, оформление и другие программы тоже. Съемочную группу представляла я одна.

Больше всего я люблю прямой живой эфир, причем работать без ассистентов, все делаю сама. Когда я сажусь за пульт, я уже никого не вижу и не слышу. Я весь день без перерыва работала за пультом, начиная с 14 часов дня до часу ночи, бегала из аппаратной в аппаратную. Нас курировала молодежная редакция ЦТ, и ее главный редактор Валентина Федотова смотрела на все это как на цирк какой-то, смотрела на меня как зачарованная. Она была удивлена тем, что всем этим процессом управляет один человек. И она решила меня пригласить работать к себе. Она предложила мне в свой отпуск поработать у них, и я с удовольствием согласилась. Я 1,5 года проработала там бесплатно, потому что у меня не было московской прописки. Начинала я в Москве с молодежных программ, причем делала все, от чего отказывались другие — когда «горела» программа, меленький срок, не готово оформление и т.д. Я бралась за все. Были у меня массовые передачи, даже помогала готовить КВН. У них был «Выездной конкурс», и тогда меня судьба свела с командой Азербайджана. Согласно их задумке, в ресторане «Баку» в Москве, артисты «Кабачка — 13 стульев» одевались в национальные костюмы и под фонограмму азербайджанских певцов они танцевали и пели. Аросева меня очень удивила — она входила и так артикулировала своим речевым аппаратом, что было ощущение того, что поет действительно она.

Это была моя первая встреча с Азербайджаном.

Потом я стала работать в программе «Время», ее редактор Юрий Летунов — очень интересный человек. Он очень долго уговаривал меня перейти к ним. А мне было интересно в «молодежке». А тут неизвестный коллектив. И вот после долгих уговоров он замолчал. Где-нибудь увидит меня, поговорит, спросит обо всем, но больше не затрагивает тему перехода в программу «Время». Тут уже во мне взыграло, видимо, что-то женское: «Значит, я не нужна?».

Однажды я отсутствовала на работе весь день, мне надо было перевести ребенка из одного детского сада в другой. Прихожу на работу, и мне сказали, что Летунов срочно меня ищет. Я ему позвонила, он вызвал меня к себе. Я пришла, и он уже меня не отпустил. Вот так я перешла в программу «Время». И я ни разу не пожалела, что ушла из «молодежки» в информацию, так же как и не жалела о том, что ушла из театра. Поначалу я считала, что это неинтересно, но оказалось наоборот. Я снимала все официальные визиты в Москву, съезды, военные парады, снимала Олимпиаду в Москве в 1980 году. Я знала каждую из 46 установленных камер. Я работала больше года на репетициях, знала наизусть все. Очень были удивлены иностранцы, которые брали у нас всю картинку. Сейчас возросли технические возможности, в 1980 году этого не было, нам не разрешили вертолет, потому что присутствовало все руководство Советского Союза.

Через какое-то время я получила Госпремию, довольно быстро стала главным режиссером редакции информации. Кроме того, я постоянно стала работать с Леонидом Брежневым.

— Под вашим руководством велись трансляции серьезных мероприятий. Случались ли казусы?

Казусов не было. Наверное, потому что не было таких серьезных ошибок. И поэтому я так долго продержалась на своем месте. Менялись главные редакторы, председатели, даже руководители государства, поменялась сама страна, притом, что каждый новый генсек, приходя на место, менял всех, начиная с охраны. Так было принято. Но меня это не коснулось. Я записывала отречение Михаила Горбачева, работала с Борисом Ельциным, успела поработать с Владимиром Путиным.

— Что было для вас сложным при работе с первыми лицами государства?

Осложнений особых при работе с первыми лицами страны не было. Были, конечно, но незначительные. Отношения со всеми были очень хорошие. Несмотря на то, что в жизни я человек застенчивый, но в работе я смелая, и не терялась ни перед кем. Например, у Андропова я спросила, почему он не любит видеосъемку, а предпочитает фотографию. Он отвечал, что общество перекормили съемками с Брежневым. Конечно, с кем-то было труднее, с кем-то легче работать.

— По долгу службы вам не раз приходилось бывать в Азербайджане. Чем для вас является Азербайджан?

Впервые в Баку я приехала 3 сентября 1978 года. На тот момент я взяла отпуск. Меня часто дергали во время отдыха. Когда нужно было срочно ехать куда-то с Брежневым, я быстро собиралась и уезжала. Уходя с работы, я обязана была оставить свои координаты, телефон и т.д. Я решила взять отпуск в сентябре, чтобы отвести сына в первый класс. 1 сентября я была на празднике сына, а вечером мне позвонили и сказали, что я должна слетать с Брежневым на три дня в Азербайджан.

И вот, 3 сентября утром мы прилетели в Баку. Нас встретил Эльшад Гулиев, тогда он был зампредом АзТВ, он привез нас в гостиницу «Интурист». Я поехала посмотреть Дворец Гейдара Алиева, который тогда носил имя В.Ленина. Поехали во Дворец Ленина, где я увидела, что камеры стоят не так, как мне нужно, и я их переставила. Потом мы поехали к председателю КГБ В.С.Красильникову, его заместителем был З.М.Юсифзаде. Я попросила соответствующий пропуск, автомобиль и человека из их конторы, который будет мне помогать. Они выполнили все мои просьбы. До сих пор мы с З.Юсифзаде поддерживаем связь, дружим много лет. После этого я вернулась в гостиницу и вечером мы с группой пошли в ресторан. Там ко мне подходит человек и говорит, что меня просят к телефону. Э.Гулиев мне по телефону говорит, что нужно быть внизу, чтобы съездить кое-куда. В намеченное время мы встретились с ним и поехали во Дворец Ленина. Там было много народу — Гейдар Алиев встречался со всей прессой, которые будут освещать мероприятие. Я там была единственная женщина, да еще и в белом пиджаке. Ровно в полночь вошло все руководство республики и города во главе с Гейдаром Алиевичем.

— И именно там вы лично познакомились с Гейдаром Алиевым.

Да. Гейдар Алиев подошел ко мне и говорит: «Калерия, давайте будем знакомиться». И тут же задал мне вопрос: «Зачем вы переставили камеры?». Честно говоря, я была просто ошарашена. Ни один человек такого положения мне никогда не задавал подобных вопросов. Я объяснила, что это связано с тем, что будет выступать Л.Брежнев, а из-за некоторых особенностей его лица мы его анфас не снимаем. Он согласился. И потом он попросил мне показать, что снимает каждая камера. Мы вместе просмотрели. Потом он спросил, успела ли я увидеть город, и сказал, что обязательно должна это сделать, так как город очень красивый. Он вообще всегда с такой любовью говорил об Азербайджане и Баку. Всегда говорил с таким настроем, когда слова даже не нужны, а все понятно по его выражению лица, эмоциям.

Гейдар Алиев объездил с нами маршрут всей программы пребывания Брежнева в Баку и внимательно отслеживал то, как мы расставляем камеры. Это меня поразило в нем. Г.Алиев договорился с нашим руководством о том, что наша группа остается в Баку до приезда Брежнева. За время пребывания в Баку я делала сюжеты о бакинских заводах, нефтяниках, сельском хозяйстве, совершила ознакомительные поездки в регионы Азербайджана.

Вообще тот отпуск был самый интересный в моей жизни. Мне создали отличные условия, были внимательны к нам. Это было удивительно. Вообще Баку я считаю своей второй родиной, потому что отсчет от сентября 1978 года в моей трудовой деятельности совершенно изменил мою жизнь.

Допуск к таким людям, как Г.Алиев, у меня начался именно после визита в Баку. Г.Алиев знал на местном телевидении всех лично, он знал всех журналистов Азербайджана. Он просто не мог иначе.

С Брежневым лично я не встречалась, просто делала свою работу и уходила. Меня с ним познакомил Г.Алиев. Во время нашего пребывания в Баку во время торжественного ужина Г.Алиев представил меня Брежневу, назвав меня «Мисс телевидение», и Леонид Ильич тогда решил, что я возглавляю азербайджанское телевидение. И когда Брежнев потом понял, что я из Москвы, и что «та самая Кислова» — это я, он очень удивился. Он сказал, что не такой меня представлял.

Кстати, вам довелось лично знать не только Гейдара Алиевича, но и его супругу. Расскажите, пожалуйста, об этом знакомстве.

С Зарифой Алиевой я познакомилась в Казахстане на загородной даче члена Политбюро, первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР Динмухамеда Кунаева. Она очень ласково и тепло восприняла меня, с первой нашей встречи она расположила меня к себе. Это было первое знакомство, которое сохранилось на всю жизнь. Мы вообще много раз с ней встречались, и она была для меня образцом умной, тонкой и мудрой женщины. За месяц до ее ухода из жизни в Большом театре был вечер, посвященный Женскому дню, Гейдар Алиевич выступал с большим докладом. А все его выступления, где бы они не были, показывала только я. Я пришла в зал и следила за обстановкой. Ко мне подошел человек и попросил, чтобы я подошла к Зарифе Азизовне. Мы остались с ней вдвоем, и это была наша последняя встреча. До сих пор с огромным сожалением воспринимаю ее безвременный уход, который лишил всех нас общения с таким чутким и приятным человеком. Эта некая мягкость, женственность, скромность, приветливость, исходившая от нее, привлекала окружающих в ней. Я снимала весь процесс ее похорон.

Неподдельная скорбь на лицах людей, пришедших проститься ней, не была постановочной съемкой, все были крайне опечалены.

В период с 1985 года Раиса Горбачева устраивала так называемые девичники в доме приемов на Ленинских горах, где собиралась жены членов Политбюро и членов КПСС. Безграничное обаяние, ласка, доброта, общительность, присущее З.Алиевой, само собой привлекали всех присутствующих вокруг людей. И ей всегда было крайне неловко на этих мероприятиях, потому что все присутствующие собирались вокруг нее и общались с ней, несмотря на то, что хозяйкой этих вечеров была Раиса Горбачева. К Зарифе Алиевой тянуло всех.

Вообще, у меня было много встреч с разными людьми. Но с Гейдаром Алиевым у нас завязались не просто деловые, а чисто человеческие отношения. Он приглашал меня в Азербайджан на отдых. И, начиная, с 1982 года, все отпуска я проводила в Загульбе, на даче №2. Я приезжала сюда с сыном, так что мой сын рос здесь. И когда он приезжал в Москву из Баку, у него даже появлялся акцент, он приходил в школу, это замечали окружающие.

Зимой 1982 года Г.Алиева на одной из встреч с ведущими архитекторами попросили рассказать об Азербайджане. И он поднялся на трибуну, выступил без подготовленной заранее речи. Это была такая «бомба» для наших, потому что никто не видел, чтобы руководитель республики без бумажки выступал в течение часа с лишним. Он рассказывал о своей республике в цифрах, охватив все сферы. Я все это снимала.

В 1982 году умер Л.Брежнев, все приехали на похороны. А после похорон Г.Алиев был избран членом Политбюро и первым заместителем председателя Совета министров СССР. Я во всех его поездках сопровождала его.

В этой связи хотела отметить, что Г.Алиев был одним из тех, кто первым внедрил в практику активную работу с журналистами — на всех мероприятиях, проводимых с его участием, журналисты имели прямой доступ к нему и освещали все его незапланированные выходы к народу. В период перестройки и демократии первенство в применении этой практики приписывали Горбачеву и Ельцину, якобы они организовывали незапланированные посещения поликлиник, магазинов, проезд в общественном транспорте. Но во время таких «незапланированных» посещений рядом каким-то чудом оказывались работники телевидения. Выходит, будто в каждой поликлинике или магазине заранее стояла камера. Как профессионал, могу заявить, что это невозможно. Так что все это смахивало на популизм, как со стороны Горбачева, так и со стороны Ельцина.

В конце 70-х годов практика незапланированного выхода к народу осуществилась в Азербайджане Г.Алиевым. Впоследствии, после 1982 года в СССР, в них я постоянно принимала участие. Сохранились даже кадры хроники, где охрана с большим трудом сажает Гейдара Алиевича в машину.

Он с особой заботой и вниманием относился к журналистам. Однажды мне пришлось его поправить. Хотя он прекрасно владел русским языком, в отличие от многих русских. Но иногда бывало так, что он неправильно ставил ударение. Так, он, читая текст на записи, сказал «досуг» с ударением на первом слоге. Я его исправила. И он даже поблагодарил меня за то, что я его исправила. А у него был большой раздел в речи, касающийся молодежи, и это слово встречалось не раз. И когда он выступал, он все сказал абсолютно правильно и ни разу не ошибся.

Однажды у меня произошла такая история: сыну было 14 лет и у него случился приступ аппендицита, его увезли в институт Склифосовского, где ему положили лед на живот, и когда к вечеру боль утихла, ему сказали, что он симулирует, и отпустили домой. А на второй день, когда у меня были съемки очередного мероприятия в Кремле, у него лопнул аппендикс. Он находился без сознания, его друзья вызвали скорую помощь и его увезли в больницу. Когда я приехала в больницу, сын уже лежал на операционном столе, операция длилась 5 часов. Врач мне сказал, что с таким диагнозом не живут, но в силу молодого организма все может кончиться хорошо. Затем сказали, что сын должен находиться в реанимации несколько дней, и когда он придет в себя, тоже неизвестно.

Вечером мы говорили с Сашей Ивановым, начальником личной охраны Гейдара Алиева (9-ое Управление КГБ СССР) по работе, и в разговоре я ему рассказала о своей беде. На следующий день об этом уже знал Гейдар Алиевич. Если человек из его близкого окружения мог вот так запросто обсудить с ним личные вопросы, значит, это было заведено самим Г.Алиевым. Он поручил, чтобы ему в приемную докладывали о состоянии здоровья моего сына несколько раз в день. Я до сих пор удивляюсь, как они нашли сына. Ведь я никому не говорила, в какой больнице он лежит, к тому же у нас с ним разные фамилии. Проходит год-два, заболеваю я. Лежу с температурой 40 несколько дней подряд, температура не падает. Меня лечили врачи из поликлиники. Разговаривая со мной по телефону по служебным вопросам, Г.Алиев и спросил, почему у меня такой голос. Узнав о моем состоянии, он прислал ко мне Льва Кумачева, личного врача Г.Алиева. Кумачев вылечил меня за три дня. А у меня впереди Всемирный молодежный фестиваль. Когда я вышла на работу, все обрадовались, потому что беспокоились о том, как быть с мероприятием в мое отсутствие.

Еще случай, характеризующий Гейдара Алиевича. Однажды мне позвонили из Управления делами Совета министров СССР, и сказали, что мне выделена квартира. А квартира, в который я жила, была очень неудобная, располагалась на шумной и пыльной улице. А новая квартира располагалась возле Останкино, что было удобно для меня. Потом Кумачев мне по секрету рассказал о том, что когда он вернулся от меня, Алиев у него спросил, насколько все серьезно. Именно Кумачев рассказал Гейдару Алиевичу, в каких условиях я живу.

Так что я просто боготворила человека, который дал ускорение моей работе, спас моего ребенка, помог мне, когда я болела. Никогда и никто из всех представителей руководства, с которыми я работала, не сделал для меня так много, сколько сделал Г.Алиев. Это был необыкновенный человек, государственный деятель. Когда к власти пришел Горбачев, было видно, что это недальновидный политик. Чувство зависти к Алиеву руководило Горбачевым. Даже было впечатление, что он побаивался Г.Алиева. Горбачев понимал, что Алиев значительно сильнее него.

М.КУНИЦЫН: Доброй ночи всем. Я – Михаил Куницын, коллекционер и журналист. И вместе со звукорежиссером Николаем Котовым приветствуем слушателей программы «Винил» на радиостанции «Эхо Москвы». Мы как обычно будем слушать музыку, записанную на пластинках в том оригинальном звуке, кстати, который сейчас идет в эфир с проигрывателя, установленного у нас в студии. Мы с нашими гостями слушаем их любимые пластинки, узнаем истории, связанные с ними.

В судьбе же нашей сегодняшней гости пластинки и патефон сыграли огромную роль. Ее жизнь – это сюжет сказки про Золушку, путь из сибирского села в Кремль. Сегодня у нас в гостях Калерия Венедиктовна Кислова, режиссер телевидения, лауреат Госпремии СССР, заслуженный деятель искусств РФ. Доброй ночи, Калерия Венедиктовна.

К.КИСЛОВА: Здравствуйте.

М.КУНИЦЫН: Я хочу немножечко еще добавить, что в одном известном анекдоте когда-то рассказывалось о том, что несколько поколений советских зрителей смотрело на мир глазами ведущего Клуба путешественников Юрия Сенкевича. А, вот, на самые важные общественные и политические события, не побоюсь этого сказать, вся страна всегда глядела глазами режиссера Калерии Кисловой. Демонстрации и парады на Красной площади, праздничные обращения сначала советских, а затем российских лидеров, легендарные трансляции в конце 80-х годов со Съезда народных депутатов, первые телевизионные мосты с Америкой, концерты и, конечно, трансляция Олимпиады-80, открытия и закрытия. Итак, Калерия Венедиктовна, вот я, надеюсь, максимально полно представил вас со всеми вашими заслугами, регалиями и званиями. Но, на самом деле, сегодняшняя наша встреча здесь, в студии «Эха Москвы», в программе «Винил» связана с той историей, которая случилась у вас с пластинками и с тем, каким же образом вы оказались в Москве.

К.КИСЛОВА: Ну, это длинная история. Я хочу начать с 1938 года.

М.КУНИЦЫН: Так. Начинайте.

К.КИСЛОВА: Это мне 12 лет, мы живем в селе, действительно, в селе Маслянино.

М.КУНИЦЫН: Это я правду сказал?

К.КИСЛОВА: Все правда, потому что я родилась в селе и до 18 лет я практически выезжала на каникулы иногда. А так мы жили постоянно в селе. И вот лето 1938 года, мой отец, сельский агроном становится участником Всесоюзной выставки. Называлась она тогда по-другому, она называлась Всесоюзная сельскохозяйственная выставка в Москве.

М.КУНИЦЫН: Это ВДНХ нынешняя.

К.КИСЛОВА: Теперешняя ВДНХ, да. И он едет впервые тоже (для не это тоже первый был выезд в Москву), он ехал в Москву в командировку на выставку. Мы, естественно, его ждали с подарками. И он вернулся с подарками. Он приехал и привез патефон.

Патефон такой был такой, какой-то сине-серый, это был красавец невозможный.

М.КУНИЦЫН: Это был первый патефон в вашем селе.

К.КИСЛОВА: Это первый патефон. У нас в селе это был вообще первый патефон у нас. И он привез набор, большой набор пластинок. Ну, правда, пластинки были немножко, так сказать, такого, специфического направления. В основном, там были пластинки цыганские, цыганской музыки, цыганских песен. Ну, надо сказать, что у нас была такая семья, потому что мой дед был, действительно, такой, самый настоящий цыган.

М.КУНИЦЫН: Настоящий таборный цыган.

К.КИСЛОВА: Да. Ну а отец уже немножко другой.

М.КУНИЦЫН: Но тем не менее, цыганская кровь оставалась и любовь к цыганской песне.

К.КИСЛОВА: Да. И он поэтому привез большой набор пластинок в исполнении артистов цыганского театра Ромэн, который тогда в Москве открылся. И самое главное, что там была пластинка в исполнении Ляли Черной. А я ее уже видела в фильме «Последний табор», и как раз песня «Бродяга», которая сейчас прозвучит, это пластинка тех времен и та самая пластинка, на которой записана песня «Бродяга» в исполнении Ляли Черной.

М.КУНИЦЫН: Итак, запись 1937 года, Ляля Черная, песня «Бродяга», пластинка на 78 оборотов.

(звучит песня «Бродяга» в исполнении Ляли Черной)

М.КУНИЦЫН: В эфире – программа «Винил». Уважаемые слушатели, я напоминаю вам номер для ваших SMS-сообщений с вопросами к нашей сегодняшней гостьи. Номер +7 985 970-45-45. Пожалуйста, мы ждем ваших вопросов. А в гостях у нас Калерия Кислова. Калерия была главным режиссером программы «Время» на Первом канале, тогда еще не на Первом канале, а на Центральном телевидении на продолжении долгих лет. И сегодня мы с ней отправились в далекое путешествие при помощи тех пластинок, которые когда-то были у нее.

К.КИСЛОВА: В далекое детство.

М.КУНИЦЫН: В далекое детство, да. И узнаем, каким же образом, на самом деле, увлечение этими пластинками в детстве оказало такое влияние на судьбу? Итак, только что прозвучала пластинка Ляли Черной, которая в миру, на самом деле, была Надежда…

К.КИСЛОВА: …Сергеевна Киселёва.

М.КУНИЦЫН: Киселёва, да-да-да. С которой потом довелось вам повстречаться.

К.КИСЛОВА: Да.

М.КУНИЦЫН: Как же это произошло?

К.КИСЛОВА: Ну вот, понимаешь, когда появились эти пластинки, там был большой набор – там было много плясовых пластинок, таких, самых настоящих таборных песен в исполнении всего хора театра Ромэн. И романсы были, и Черкасова пела. Очень большой был набор. И с этого момента я просто решила… Нигде не задерживалась, из школы бежала скорее домой, садилась к патефону, заводила и садилась, и слушала. И, конечно, меня куда-то влекло, мне казалось… Понимаешь, это совпало с моментом, когда я вдруг осознала, что во мне тоже течет кровь вот этого народа. В какой-то, может быть, небольшой степени, но все равно есть.

М.КУНИЦЫН: Да, то есть был шанс.

К.КИСЛОВА: Да.

М.КУНИЦЫН: Или же карьера и в Москву, или в табор к цыганам.

К.КИСЛОВА: Да. Тогда, поначалу мне хотелось в табор. Мне хотелось куда-то в степь, к кострам, мне казалось, что… Ну, такой вот детский какой-то, так сказать, романтизм, который звал меня куда-то. И я даже рыдала над этими пластинками. Вот, когда звучала…

М.КУНИЦЫН: А вот одну из этих пластинок сейчас я поставил, между прочим, на проигрыватель. А? Оно?

К.КИСЛОВА: «Ту балвал»?

М.КУНИЦЫН: «Ту балвал».

К.КИСЛОВА: «Ту балвал» — это «Ты ветер». Да. И вот это одна из моих любимых пластинок, которые именно и звали меня туда. Правда, эта пластинка более позднего времени, это ансамбль под управлением Жемчужного. А тогда у меня была пластинка в исполнении артистов театра Ромэн. Она немножко чуть по-другому звучала, немножко другая была аранжировка.

М.КУНИЦЫН: Но послушаем ту, которая у нас сегодня есть в программе.

К.КИСЛОВА: Да.

(звучит «Ту балвал» в исполнении ансамбля под управлением Жемчужного)

М.КУНИЦЫН: В эфире – программа «Винил». Только что прозвучала цыганская пластинка «Ту балвал», «Ты ветер». Мы их слушаем вместе с Калерией Кисловой, с режиссером Центрального телевидения. Калерия Венедиктовна работает и сейчас, и, собственно, приехала после работы к нам на студию, так что спасибо вам большое. А вопрос у меня, на самом деле, будет еще такой. Я знаю, что дорога из сибирского села лежала через Новосибирск.

К.КИСЛОВА: Да. Я так вот с 1938 года до 1941-го, 3 года прошло и 3 года я мечтала о том… Я даже не надеялась, что я познакомлюсь с кем-то. Нет, я просто хотела увидеть живьем, какой же театр Ромэн, и прежде всего Лялю Черную. И вот была эта мечта, ну, просто я не знаю, я во сне ее видела, я бредила просто этим. И вдруг в газете «Советская Сибирь», которую получал мой папа, я в 1941 году, причем когда уже началась война, уже было несколько другое время, я вдруг прочитала, что в городе Новосибирске в середине июля начинаются гастроли цыганского театра Ромэн, и что туда приезжают все, и в том числе предмет, так сказать, моей любви. И я… Ну, почему-то я как-то газетами, журналами стала интересоваться очень рано. Это, наверное, потом меня привело в программу «Время», потому что, действительно, я газеты просматривала, по-моему, с момента, как только научилась читать.

И вот я чуть не на коленях вымолила у родителей разрешение поехать в Новосибирск.

М.КУНИЦЫН: А каким же образом добираться? Сибирское село.

К.КИСЛОВА: А добираться очень трудно. Там дороги тогда не было вообще никакой. Сейчас туда проложено шоссе, и можно за 5 часов доехать на автобусе от Новосибирска до Маслянино.

М.КУНИЦЫН: Маслянино – это родное село.

К.КИСЛОВА: Ну, я родилась в другом селе, а потом переехали в Маслянино, когда мне было 4 года, и практически до 18 лет я жила там. И училась там, и там школу закончила. И, в общем, в 1941 году в июле я просто перед самыми гастролями… Там все было рассчитано по дням. я собираюсь, у меня 2 узелка с вещами, в одном деньги и что-то запасное какое-то платье, а в другом основные мои вещи – там туфли первые мои на каблуке, одежда какая-то, еда даже какая-то.

М.КУНИЦЫН: То есть все самое необходимое в двух узелках, в руках.

К.КИСЛОВА: Да, самое необходимое, да. И я с этими двумя узелками в 5 утра отправляюсь к дому Райпотребсоюза, откуда все грузовики. Ехать можно было только на грузовиках, потому что по этой дороге можно было… Да и другого транспорта не было, тем более, что это 1941-й год. Грузовики остались только какие-то старые разбитые.

М.КУНИЦЫН: Все было реквизировано на фронт, да.

К.КИСЛОВА: А все отправлены были на фронт. И вот я прихожу туда, еще так темно, пасмурно, накануне шел дождь, всю ночь тоже лил дождь. Я прихожу, а там все водители сидят под навесом, играют в карты и говорят «Поедем часа через 4. Ты иди, девка, поспи. Приходи часа через 4, поедем». Но я же не могу возвращаться домой – это же плохая примета. Я думаю, не знаю, что мне делать 3-4 часа, я выхожу и смотрю, обоз собирается из бричек, запряженных быками.

М.КУНИЦЫН: То есть это почти шагом?

К.КИСЛОВА: Ну, конечно. Они со скоростью человеческого шага двигаются. Ну, я, значит, подбегаю туда к мужикам, которые там едут, и говорю «Куда? На станцию?» Они говорят «Да, на станцию». А до станции 90 км, до ближайшей станции. Я говорю «Возьмите с собой». Ну, там водители смеются, говорят «Ты что? Будешь ехать 5 дней. Да лучше подожди, мы тебя за несколько часов довезем». Но я, все-таки, села. Я – упрямая, села на облучок рядом с возницей, потому что в бричке неудобно сидеть.

М.КУНИЦЫН: Ну, грузовики-то потом догнали, наверное, этих быков, я думаю?

К.КИСЛОВА: Догнали. Догнали часа через 4, наверное.

К.КИСЛОВА: А дальше на грузовиках. Главное, что я потеряла узелок со всеми своими нарядами и с туфлями тоже. И с едой, что немаловажно. И я приезжаю… На грузовиках, потом на поезде. Я приезжаю в Новосибирск и, конечно, сразу, бросив только какие-то вещи, я бегу в театральную кассу. А гастролировали они в летнем театре в парке Сталина, и я выбираю место на плане и в кулаке у меня зажаты деньги, которые мне дома выдали, и я прошу кассиршу, вот, на все эти деньги выдать мне билеты на сколько, в общем, получится, на каждый день на одно и то же место в первый ряд, в самый центр. Она мне говорит «Так а тут повторяются спектакли». Я говорю «Не важно. Я хочу ходить каждый день туда». И с этого момента…

М.КУНИЦЫН: Целый месяц, каждый день на спектакли театра Ромэн.

К.КИСЛОВА: Да.

М.КУНИЦЫН: И вот в этот момент Ляля-то заметила?

К.КИСЛОВА: Да. Мне только досталось там 10 или 11 билетов, на другие мне денег не хватило. Но тем не менее, я стала ходить. У меня было единственное платье ярко-красное ситцевое в белый цветочек, и, значит, я приходила каждый день первая, первая входила в зал, садилась в пустом зале на свое место на это и сидела до конца спектакля, не выходя в антракты, никуда. И я увидела, наконец, эти спектакли, я плакала с ними, я с ними смеялась, я сидела там до конца и уходила последняя.

И вдруг… Ну, прошло, наверное, дней 5. В антракты я не выходила, потому что, ну, одна в аллею не будешь гулять там в парке. Все выходили, а я сидела, продолжала на своем месте. И вдруг появились 3 молодых человека, один там был (потом я уже узнала) Костя Кемалов там, Миша Доценко и третий не помню кто. В общем, они подошли ко мне и начали со мной разговаривать. Причем, они задали мне первый вопрос по-цыгански, я им также ответила. Они говорят «О, точно. Пошли». Я говорю «Куда пошли?» — «К Ляле».

М.КУНИЦЫН: К Ляле Черной?

К.КИСЛОВА: К Ляле Черной. Они мне говорят «К Ляле» просто так. Я решила, что меня обманывают, но я, все-таки, рискнула и пошла. И, действительно, они меня привели к ней. То есть она меня… Мало того, что я ее увидела, она меня заметила со сцены и, оказывается, сказала им «Что там за девчонка такая в красном платье сидит?»

М.КУНИЦЫН: Сидит и плачет, и смотрит на спектакле.

К.КИСЛОВА: И плачет, да, на каждом спектакле.

М.КУНИЦЫН: Так вот здесь я добавлю, что, на самом деле, вот эта встреча Калерии Кисловой с Лялей Черной – она повлияла невероятно на ее судьбу, потому что именно пластинки привели, любовь к Ляле Черной на эти спектакли.

К.КИСЛОВА: Да. Все правильно, Миш. Именно так.

М.КУНИЦЫН: И Ляля повлияла настолько, что, ведь, потом под ее воздействием было принято решение поступать в Театральный институт?

К.КИСЛОВА: Конечно, конечно. Мы с ней много на эту тему говорили. Я ей рассказала все про себя, кто я такая, откуда, кто мои родители и прочее. Она говорит «Вот, давай учись, закончишь, приезжай в Москву. Кончится война, приедешь в Москву и будешь у нас работать». И, в общем, эта, ну, я не могу сказать дружба, это знакомство просто имело свое продолжение на долгие-долгие годы. И потом не только с ней, но я узнала, в общем, очень многих в театре. Я узнала, ну, в общем, почти весь состав того времени и у меня появилось много друзей, много знакомых.

М.КУНИЦЫН: И среди них оказался Николай Сличенко.

К.КИСЛОВА: Нет, ну, Николай Алексеевич Сличенко – он значительно позже появился в театре.

М.КУНИЦЫН: Послушаем его пластинку.

К.КИСЛОВА: Послушаем.

М.КУНИЦЫН: Песню «Милая» мы услышим в записи Николая Сличенко.

(звучит песня «Милая» в исполнении Николая Сличенко)

М.КУНИЦЫН: В эфире – программа «Винил», как вы поняли сейчас из этой музыкальной отбивки, и у нас в гостях Калерия Кислова, режиссер телевидения. И мы отправились в далекое путешествие из сибирского села, уже оказались в Новосибирске, где Калерия Венедиктовна познакомилась с Лялей Черной, которая благословила ее на поступление. То есть желание убежать в табор вылилось в желание поступить и попасть в Театральный институт.

К.КИСЛОВА: Да, да.

М.КУНИЦЫН: Что же в этот момент звучало на танцплощадках? Я подозреваю, что вот эта пластинка. Я сейчас ее поставлю. Так, поехали. Играет «Цветущий май».

К.КИСЛОВА: О…

М.КУНИЦЫН: Танцуем?

К.КИСЛОВА: Танцуем. (все смеются)

(звучит «Цветущий май»)

К.КИСЛОВА: И дальше я закончила школу в селе, и приехала в Новосибирск поступать в Театральный институт. Там находился Ленинградский театральный институт. Но в это же время в «Красном факеле» там открылась театральная студия, которая предполагалась, что она будет по образцу мхатовской школы-студии на правах вуза. И я поступала и туда, и туда. И так получилось, что я поступила. Но там совпало еще, отца перевели в Новосибирск и меня уговорили. Тогда же шла война, и уезжать куда-то далеко от дома, в общем, было страшно. И я осталась в Новосибирске учиться в студии театра «Красный факел».

М.КУНИЦЫН: А пластинки-то взяли с собой?

К.КИСЛОВА: Да, конечно. Приехали мы, нам там дали большую квартиру в центре города, мы поселились и, в общем, привыкали к городскому образу жизни, что вода из кранов течет, и тем более горячая даже, и вообще дома тепло, печки нет. В общем, конечно, было трудно привыкать, но привыкли. Привыкли быстро, к хорошему быстро привыкаешь. И я стала учиться, все хорошо. Но я очень увлеклась танцами. А так как было у нас, в студии считалось неприличным ходить на танцы, то я тайно, никому не говоря, я бегала летом на танцплощадку, а зимой в клуб имени Сталина, который был напротив театра «Красный факел». И там проходили выходные дни и танцы, и я там вовсю танцевала, и в том числе и под эту музыку тоже.

М.КУНИЦЫН: Это звучала пластинка «Цветущий май», медленный танец, музыка Полонского. Написано «Инструментальный секстет». Пластинка, напечатанная сразу же после войны, а мелодия, кстати, была сочинена еще до войны этим композитором.

К.КИСЛОВА: Ну, конечно, да. Я знаю, что это старая пластинка.

М.КУНИЦЫН: Но, конечно, танцы. Пользовались эти пластинки большим успехом.

К.КИСЛОВА: Да, да. Но еще больше меня тогда очень, конечно, привлекало то, что… Еще помимо учебы у нас очень часто в театре «Красный факел», который считался сибирским МХАТом, там не было тогда Дома работников искусств, но вот в театре устраивались такие концерты ночные после спектакля, после концертов. И когда гастролировали какие-то большие, крупные артисты типа Вертинский приезжал и другие…

М.КУНИЦЫН: А, то есть вы были на концертах у Вертинского?..

К.КИСЛОВА: Обязательно, да.

М.КУНИЦЫН: Как студентка театрального…

К.КИСЛОВА: Нет, после концерта они давали концерт для работников искусств города Новосибирска. Ну и мы как студенты, конечно, присутствовали. И мы садились на пол. Это проходило в фойе, просто в театральном фойе, ночью. Начиналось это где-то после 11-ти, иногда даже 12-ти ночи. И вот там я впервые живьем услышала Клавдию Ивановну Шульженко, которая была там на гастролях и пришла, и давала нам такой концерт. Я сидела буквально перед ней на полу, буквально у ее ног, близко. Она стояла у рояля, потому что, ну, артисты занимали хорошие места, а мы садились на пол и слушали. И вот из всех ее тогда песен на меня больше всего произвела впечатление «Руки». Ну, потому что это была не просто… Это был, ну, моноспектакль, можно сказать.

М.КУНИЦЫН: Пластинка уже на проигрывателе. И как объявляла сама Шульженко, всем вам знакомый лирический романс «Руки».

(звучит романс «Руки» в исполнении Клавдии Шульженко)

М.КУНИЦЫН: В эфире – программа «Винил», у нас в гостях Калерия Кислова, режиссер телевидения. С ней мы отправились в путешествие из Сибири в Москву. И, вот, мы, наконец-то, оказались в Москве. Калерия отправилась в длинную… Я расскажу, можно? Вот, я знаю этот секрет.

К.КИСЛОВА: Да, да, Миш, конечно.

М.КУНИЦЫН: …отправилась в долгую командировку в 1961 году.

К.КИСЛОВА: Нет. Но до этого я закончила ГИТИС еще в Москве. Я, так сказать, получила, все-таки, высшее образование, театральное все равно получила.

М.КУНИЦЫН: Но тем не менее, свое призвание и судьбу нашла на телевидении.

К.КИСЛОВА: Да.

М.КУНИЦЫН: И в 1961 году приехала… Сначала начала работать на Новосибирском телевидении, и с неделей Новосибирска приехала в Москву в 1961 году, в командировку. И в этой командировке осталась по сей день.

И уже работая в молодежной редакции, на Центральном телевидении, я так понимаю, что довелось встретиться с Клавдией Ивановной Шульженко уже в жизни.

К.КИСЛОВА: Да. И это произошло так. Я как режиссер вела трансляцию съезда комсомола. Не помню, это были 60-е годы, но конец 60-х годов. Я вела трансляцию съезда, и после съезда был концерт, который почему-то вели не музыкальная редакция наша, а вели мы же. И было поручено мне. И перед самым концертом, перед началом я стояла в транспункте, который был тогда во Дворце съездов около пульта и так, даже спиной почувствовала какое-то движение сзади где-то. Я повернулась, и вижу, что через аппаратную техническую идет какая-то странная такая группа. Во главе нее красивая, большая, высокая женщина в голубом, в каком-то развевающемся таком наряде и они прямо входят ко мне. И тут произошла такая заминка, потому что она смотрела на меня удивленно, я на нее. Она посмотрела на меня… Потому что я стояла перед ней маленькая, у меня рост небольшой, худенькая…

М.КУНИЦЫН: Не впечатлилась Клавдия Ивановна. Ей казалось, что режиссер телевидения должен быть другой.

К.КИСЛОВА: Да, она так посмотрела, говорит «Милочка, это что? Вы будете вести трансляцию концерта?» Я говорю «Да, я, Клавдия Ивановна». Она: «Значит, у меня такая просьба. Меня крупно не показывать. Самый крупный план должен быть вот такой» и показала мне на себе значительно ниже пояса, так скажем, такой, очень средний план. А я имела наглость возразить ей, сказала «Клавдия Ивановна, вы прекрасно выглядите и на крупном плане будет хорошо». Она говорит «Деточка, когда вы доживете до моего возраста, вы поймете», повернулась и ушла, оставив за собой шлейф запахов.

М.КУНИЦЫН: Французские духи «Мицуко» были у нее любимые.

К.КИСЛОВА: Да. И, значит, это была вторая встреча. Но была еще и третья встреча, которая еще через десяток лет произошла. Но это было где-то уже на стыке 70-х и 80-х годов, то ли 1979-й, то ли 1981-й. Я уже была в это время главным режиссером главной редакции информации, то есть программы «Время», я уже была лауреатом Государственной премии, что тоже давало мне какой-то уже вес. Я так, уже была серьезным человеком. И как-то позвонила моя приятельница, жена композитора Валентина Левашова. Она лежала в Кремлевке, в кремлевской больнице и попросила меня приехать к ней, навестить ее. И я поехала. Я приехала к ней туда, пришла в палату, нам тут же принесли… Она лежала одна, естественно, в хороших очень условиях. Нам принесли тут же чай с пирожными, мы сели с ней, пьем чай. И вдруг так, с шумом открывается дверь и входит Клавдия Ивановна Шульженко. Она уже была тут в розовом пеньюаре, на голове у нее розовая чалма и она говорит «Так, вы что сидите в комнате? Такая погода. Надо пользоваться. Ну-ка, гулять». И мы беспрекословно встали, оставив все чаи, и пошли за ней гулять в парк. Мы гуляли в парке, она была очень оживлена, она была веселая такая и всё. И потом вдруг какой-то слом произошел, и вдруг она погрустнела как-то и стала говорить о своем сыне. Я не знаю, что было у нее с сыном, но у нее в голосе было столько…

М.КУНИЦЫН: Она очень любила просто своего сына, и всегда беспокоилась о нем.

К.КИСЛОВА: И ты знаешь, у нее даже промелькнула такая мысль, фраза. Когда она говорила о нем, она говорила «Я очень боюсь, как он останется без меня. Вот, я уйду, а он останется и будет… Как он будет жить без меня?» Что-то ее беспокоило. То ли он женился, то ли он собирался жениться. Вот, это была третья такая встреча с Клавдией Ивановной. Как 3 вальса у меня 3 встречи с ней прошли, так сказать, через всю мою жизнь.

М.КУНИЦЫН: Но мы сейчас от Клавдии Ивановны перейдем к другому замечательному исполнителю, тоже чьи пластинки Калерия очень любила и любит до сих пор – это Муслим Магомаев.

К.КИСЛОВА: Я тоже была с ним знакома и знала его. И, конечно, без него наше время как-то нельзя представить себе.

М.КУНИЦЫН: Муслим Магомаев.

(звучит песня «Сердце на снегу» в исполнении Муслима Магомаева)

М.КУНИЦЫН: В эфире – программа «Винил». Мы слушаем с Калерией Кисловой, с нашей сегодняшней гостьей пластинки. Кстати, в этой вещи, которую сейчас исполнял Магомаев, очень тоже много, на мой взгляд, цыганского, такого выхода.

К.КИСЛОВА: Да, есть немного.

М.КУНИЦЫН: Но я хочу, чтобы сейчас вы рассказали про еще одну встречу.

К.КИСЛОВА: Да, я вот как раз к ней и хотела перейти. Я знаю, что ты имеешь в виду. Мне просто хочется еще про одного человека, который, как бы, с пластинки шагнул в мою жизнь. Слегка. Пусть одним крылом задел. Не важно. 1980-й год. Я готовлюсь к ведению открытия и закрытия Олимпийских игр. И летом, в начале июня я лечу в Грецию, в Афины на репетицию зажжения Олимпийского огня. И когда я прилетела туда (ну, зажжение было в Олимпии, куда мы летали на вертолете) просто когда я ходила по городу Афины, я увидела кругом афиши большие такие просто, щиты с портретами Джо Дассена, которого я тоже очень любила как певца, любила слушать его пластинки. И, конечно, я никогда даже не надеялась увидеть, услышать его живьем. Ну, я попала на концерт. Но самое главное, я была на приеме, на котором среди гостей был Джо Дассен и даже была представлена ему как… Ну, я была единственным представителем от телевидения московского, а прием был посвящен будущим Олимпийским играм. И поэтому вот так произошло. И даже за столом мы сидели… У нас места были… Там же расписано всё, мы сидели напротив. И я, естественно, очень внимательно смотрела, мне хотелось запомнить все черты, какой он и что. И я помню, он… Он был один с переводчиком только, без жены. У него там все спрашивали, и он как раз рассказывал о том, что его на острове, на его острове в Средиземном море ждет жена с маленьким сыном, с маленьким Джо, как он сказал. И он летит… Что это последние гастроли в этом сезоне и он летит туда. А я смотрела и как-то… Очень хочется. Давай послушаем.

(звучит песня «Et si tu n’existais pas» в исполнении Джо Дассена)

К.КИСЛОВА: Да, замечательная-замечательная. И как-то, в общем, немножко взгрустнулось, потому что, ведь, эти последние, как он сказал, гастроли в этом сезоне оказались последними в его жизни, потому что он, закончив гастролировать в Греции, он полетел, действительно, на свой остров и там во время отдыха скончался от сердечного приступа.

М.КУНИЦЫН: Будучи совсем молодым человеком.

К.КИСЛОВА: Да, да.

М.КУНИЦЫН: Это был 1980-й год как раз.

К.КИСЛОВА: А ты знаешь, я когда вот так сидела за ужином, я смотрела на него и, вот, я обратила внимание, что у него на лице были такие крупные капли пота. Вот, они как крупная роса бывает на листьях, когда утром выходишь в сад. И я почему-то подумала, причем, вот, все лицо, особенно на висках и на лбу. А в зале было довольно прохладно, хорошо работала кондиция, не было жарко. И я так смотрела и думаю «Наверное, у него сердце больное». И надо же, вот через месяц, действительно, пришла к нам такая весть, о которой мы сообщали уже в программе «Время» в июле-месяце. Я не помню дату, но вот так произошло.

М.КУНИЦЫН: Но как раз вот эта поездка в Афины была связана с Олимпийскими играми.

К.КИСЛОВА: Да, да.

М.КУНИЦЫН: Это огромная веха в вашей жизни, работа на Олимпиаде. Есть много, на самом деле, телевизионных программ, в которых Калерия Венедиктовна рассказывала о том, как она работала, описывала подробно все эти детали увлекательнейшей, интересной работы. Есть, между прочим, документальный фильм, который называется «Мисс телевидения СССР». Это, кстати, ведь, Брежнев так окрестил, Мисс телевидения?

К.КИСЛОВА: Да, Леонид Ильич так меня назвал.

М.КУНИЦЫН: Да. И, по-моему, 6 всесильных мужчин.

К.КИСЛОВА: Так ему было легче.

М.КУНИЦЫН: Вот, перед тем, как поставить последнюю пластинку в сегодняшней программе, буквально несколько слов о том времени, о работе на Олимпиаде.

К.КИСЛОВА: Ну, понимаешь, ведь, к Олимпиаде, в общем… Олимпиадой я жила, так сказать, целый год, даже больше года. Я работала вместе с оператором Сергеем Журавлевым, все время была при Дунаеве, постановщике торжественного открытия и закрытия. И это была очень интересная работа, необыкновенно. И я считаю, что это, наверное, самая главная вот такая моя работа, если говорить о моем творческом пути.

М.КУНИЦЫН: Вот тот знаменитый план, когда на закрытии улетает Мишка и течет слеза, катится по этому панно. Этот план, по-моему, стал хрестоматийным и ассоциируется не только с Олимпиадой, но и с целой эпохой.

К.КИСЛОВА: Понимаешь, мне приятно, что… Ну, я работала, естественно, не одна. Там на открытии было 11 ПТС, на закрытии было 6 ПТС. Ну, это 6 передвижных телевизионных станций, у каждой станции по 6 камер. Вот, представляешь, сколько камер было только на Большой спортивной арене? И это было, действительно, незабываемое время. И когда кончилось, когда улетел этот Мишка, когда погасли последние огни фейерверка, которые были над Лужниками, вот, почувствовалась вообще такая опустошенность какая-то, вот, как будто я потеряла часть жизни просто. Потому что мы вели ее вместе с моей, так сказать, постоянной партнершей, была ассистентом, потом стала вторым режиссером со мной Таня Петровская, и мы с ней вели эту трансляцию и, по-моему, обе плакали после трансляции. Открытие было…

М.КУНИЦЫН: Плакали вместе с вами тогда все.

К.КИСЛОВА: Да, плакали вместе, да.

М.КУНИЦЫН: Плакали и те, кто вели трансляцию, и те, кто смотрели эту трансляцию.

К.КИСЛОВА: Да.

М.КУНИЦЫН: И, ведь, на самом деле, вот сегодня, благодаря тому, что вы пришли в эту студию, принесли пластинки, часть, действительно, пластинок принадлежала Калерии Венедиктовне.

К.КИСЛОВА: Ну, часть. К сожалению, у меня многие не сохранились.

М.КУНИЦЫН: И мы совершили это большое путешествие, начав его в сибирском селе под пластинки с цыганской музыкой, и оказались в Москве на закрытии Олимпиады. И под конец программы я хочу поблагодарить за участие, за то, что вы рассказали, на самом деле, столько нам всего интересного, и поставить ту песню…

К.КИСЛОВА: Но я хочу, все-таки, перебить тебя и сказать, что с Ромэном я не рассталась всю жизнь. До сих пор. Ты-то знаешь это, потому что…

М.КУНИЦЫН: Это я знаю, правда.

К.КИСЛОВА: Да. Потому что в Ромэн я хожу до сих пор, это мой любимый театр и я там бываю систематически.

М.КУНИЦЫН: Одной из последних уже вещей в сегодняшней программе будет «До свидания, Москва, до свидания».

К.КИСЛОВА: Да.

(звучит песня «До свидания, Москва!»)

Героиня нашего репортажа родилась всего на день раньше английской королевы, и в ее руках тоже долгие годы находилась огромная империя — информационное телевидение СССР, а потом и России.

Главный режиссер, заслуженный деятель искусств Калерия Кислова была свидетелем и участником самых важных, интересных и драматичных событий, происходивших в стране. Это она показала всему миру «Олиипиаду-80», она единственная знала, что произойдет с олимпийским мишкой, она построила первый в истории телемост между Советским Союзом и Америкой. Она до трансляции знала, что будет говорить 31 декабря 1999 года первый президент России Борис Ельцин.

У нас в редакции ее очень любят. И Калерия Венедиктовна — реальный символ всего отечественного телевидения.

Она помнит время, когда кнопки были большим, камеры — неподъёмными, а все программы шли только в прямом эфире — запись изобрели не сразу. К этой скромной и до сих пор безупречно элегантной женщине прислушивались все генсеки и президенты. Михаил Горбачёв чувствовал себя уверенно перед телекамерой, только если под объективом сидела она.

«Он говорил: я не могу в эту стекляшку смотреть, садись под камеру!» — рассказывает телевизионный режиссёр, заслуженный деятель искусств РФ Калерия Кислова.

«Она умела очень тонко, ненавязчиво и как-то незаметно помочь ему, чтобы он знал точно, кому он говорит», — отмечает диктор Центрального телевидения СССР Игорь Кириллов.

А Леонид Брежнев с лёгкой руки Гейдара Алиева называл её «Мисс телевидение» и при встрече расплывался в улыбке.

«Ой, миссис, мисс. Как-то у него смешно там получалось. И обязательно обнимался», — рассказывает Калерия Кислова.

Калерия Кислова для всех, кто связан с телевидением, — человек-легенда. Почти 30 лет главный режиссёр главной программы страны. Все парады и демонстрации, партсъезды и поездки первых лиц страна видела её глазами. Телеведущая Татьяна Миткова пришла на ТВ её помощником.

«Кто-то сидит за пультом, кто-то давит на кнопки, двигает микшера, а Калерия как дирижёр стоит в аппаратной и командует оркестром своим — сейчас эта камера, сейчас эта камера, звук потише, звук погромче», — рассказывает телеведущая, заместитель генерального директора НТВ Татьяна Миткова.

Полвека назад она первой вошла в здание телецентра «Останкино». В день переезда с Шаболовки её попросили быть вместо кошки. Она же лично проверяла путь Брежнева до трибуны.

«Всё же устилали коврами везде, и ковры эти встык. А если он упадёт у меня в кадре?» — говорит Калерия Кислова.

А речь Леонида Ильича Кислова нередко исправляла буквально по словам.

«Вместо «социализма» скажет «капитализм»! Мы из другого совершенно его выступления искали, где он сказал нужное нам слово», — вспоминает Калерия Кислова.

Она вела трансляцию похорон генерального секретаря, после которой по стране поползли слухи, что гроб будто бы с грохотом уронили в могилу.

«Вблизи не было ни одного включённого микрофона! Это был залп из нескольких орудий, совпало так, что когда его опускали», — говорит Калерия Кислова.

Немощного генсека Черненко ей пришлось снимать прямо в больничной палате, которую на время съёмки репортажа превратили в избирательный участок.

«Там поставили урну, украсили всё, как надо. Всё равно, конечно, было видно, что человек очень сильно болен, он опустил бюллетень, посмотрел, и всё», — рассказывает Калерия Кислова.

Она снимала отречение Горбачёва от власти. А уже на следующий день записывала Ельцина. Она первая прочтёт на экране телесуфлёра знаменитые слова «Я ухожу». И первый российский президент в последний раз посмотрит на неё с абсолютным доверием.

«Единственный, кому он позволял поправлять себя, пересаживать, правильно ставить свет, это была она», — рассказывает ведущая программы «Время» Екатерина Андреева.

Но главная работа её жизни – «Олимпиада-80». И знаменитые кадры XX века — улетающий мишка.

«Я единственная на телевидении в то время знала, что он улетит, я была к этому готова! Я даже поставила дополнительную ПТС двухкамерную на Ленинские горы», — вспоминает Калерия Кислова.

Когда весь мир рыдал, ей одной было не до слёз. Ведь контролировать пришлось сразу 50 телевизионных камер.

«Обязательно показать реакцию зрителей. Из того огромного количества, которое давали мне все камеры, я выбирала, на мой взгляд, какие-то самые эмоциональные моменты», — говорит Калерия Кислова.

Её судьба похожа на сказку. Девочка из сибирского села всегда мечтала оказаться в Кремле. И по любви к телевидению бросила театр, главные роли, и долгие годы была кремлёвским режиссёром. Она и сегодня не может жить без работы. И ровно в 21 час для всех, кто делает программу «Время», её фирменная команда, словно гагаринское «Поехали!» — «Программа пошла!»

КОРОТКО:

Именно про работу на телеканале Кисловой я нигде не нашел. Только всякие выжимки из интервью, хвалебные речи и интересные подробности из ее работы. Так, как Утилова любит попиздеть, я думаю, многие факты из жизни Кисловой рассказать ей будет норм. Я сократил, оставил все самое интересное.

Кислова Калерия Венедиктовна родилась 20 апреля 1926 года. В 1974 году по приглашению Главного редактора Гл. ред. информации Ю.А. Летунова перешла на работу в главную редакцию информации (программа «Время)

Режиссер демонстраций трудящихся и парадов на Красной площади, «Голубых огоньков», новогодних обращений Президентов СССР, главный режиссер — руководитель отдела режиссеров Дирекции информационных программ ОАО «ОРТ».

Михаил Горбачёв чувствовал себя уверенно перед телекамерой, только если под объективом сидела она.

А Леонид Брежнев с лёгкой руки Гейдара Алиева называл её «Мисс телевидение» и при встрече расплывался в улыбке.

Калерия Кислова для всех, кто связан с телевидением, — человек-легенда. Почти 30 лет главный режиссёр главной программы страны. Все парады и демонстрации, партсъезды и поездки первых лиц страна видела её глазами. Телеведущая Татьяна Миткова пришла на ТВ её помощником.

Она вела трансляцию похорон генерального секретаря, после которой по стране поползли слухи, что гроб будто бы с грохотом уронили в могилу.

Она снимала отречение Горбачёва от власти. А уже на следующий день записывала Ельцина. Она первая прочтёт на экране телесуфлёра знаменитые слова «Я ухожу». И первый российский президент в последний раз посмотрит на неё с абсолютным доверием.

Но главная работа её жизни – «Олимпиада-80». И знаменитые кадры XX века — улетающий мишка.

Ровно в 21 час для всех, кто делает программу «Время», её фирменная команда, словно гагаринское «Поехали!» — «Программа пошла!»

Строго по уставу обязанности главного режиссера:

1. Основной задачей главного режиссера является безусловное и качественное выполнение настоящей инструкции, а также требований директора, связанные с трудовыми функциями,

2. Организует и направляет творческо-производственный процесс создания телевизионных передач на высоком художественном уровне,

3. Определяет творческую концепцию деятельности; участвует в разработке перспективных и текущих тематических и производственно-финансовых планов отдела и телерадиокомпании, разрабатывает сметы проектов, промо, обеспечивает выполнение утвержденных планов,

4. Совершенствует формы обратной связи с телезрителями, с творческой общественностью,

5. Обобщает и внедряет в повседневную практику передовой отечественный и зарубежный опыт по созданию телевизионных передач, совершенствованию видов и форм вещания, организации производства, труда и управления творческими коллективами, выявляет резервы производства,

6. Руководит съемочными (творческими) группами, обеспечивает правильную трактовку создателями передач авторского замысла, контролирует комплекс работ, связанных с производством телевизионных программ, координирует работу художественно-производственного персонала,

7. Разрабатывает сценарные планы передач, а также промороликов, согласно заявке на производство промо,

8. Контролирует готовность съемочных (творческих) групп к записи и монтажу; участвует в приеме передач,

9. Контролирует использование технических средств, учет загрузки художественно-производственного персонала,

10. При необходимости непосредственно готовит ответственные передачи,

11. Вносит предложения о тарификации, приеме на работу, увольнении и поощрении отличившихся работников, а также наложении дисциплинарных взысканий на нарушителей трудовой и производственной дисциплины, ежемесячно составляет гонорарные ведомости.

, СССР

Калерия Венедиктовна Кислова (род. 20 апреля , село Каргат , Сибирский край) — режиссёр советского и российского телевидения. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1985), лауреат Государственной премии СССР (1977). В 1977-2006 годах — главный режиссёр программы «Время » .

Биография

Детство провела в сибирском селе Маслянино, увлекалась прослушиванием пластинок с цыганскими песнями . В 15-летнем возрасте, узнав о гастролях театра «Ромэн » в соседнем Новосибирске , отправилась туда, чтобы увидеть своего кумира — артистку Лялю Чёрную . Посещая спектакли, смогла познакомиться с Лялей и под её влиянием решила связать жизнь с театром .

Училась в студии новосибирского театра «Красный факел », а затем — в , после окончания вуза некоторое время работала в провинциальных театрах.

В течение нескольких десятков лет руководила съёмками главных событий страны (Олимпиады-1980, первого телемоста между СССР и США и т. д.) и её руководителей (по словам Е. Андреевой , Кислова была единственной, кому Б. Н. Ельцин «позволял поправлять себя, пересаживать, правильно ставить свет») , единственной из редакции имела доступ к государственной тайне . С 1975 года фактически была личным режиссёром Л. И. Брежнева , который с подачи Гейдара Алиева называл Калерию «наша Мисс Телевидение» .

Калерия Кислова сопровождала Л. И. Брежнева во время поездок по стране и за рубежом. По словам Калерии Венедиктовны, он всегда называл её «Мисс телевидения», всегда расплывался в улыбке при встрече с ней. В 1980 году она сопровождала его в Дели во время визита Генерального секретаря ЦК в Индию.

В 2006 году ушла с должности главного режиссёра и стала режиссёром-консультантом, по состоянию на 2019 год — один из старейших работников «Первого канала » .

Семья

Родители поженились в 1926 году. Мать — Феона Степановна Кобякова (? — 1981), умерла в почтенном возрасте. Своего деда по материнской линии Степана Кобякова К. В. Кислова не помнит. Однако её бабушка по материнской линии Александра Георгиевна Кобякова умерла в 1930-е годы, когда её внучка Калерия уже ходила в школу.

Отец Венедикт Александрович Кислов был настоящим таборным цыганом. По профессии — агроном. Умер в 1981 году.

Дед по отцу Александр Кислов тоже был настоящим таборным цыганом. Калерия его тоже не помнит, так как он умер в декабре 1926 года, через 8 месяцев после её рождения. А бабушку по отцу Екатерину Степановну Кислову она очень хорошо помнит. Сама Калерия Венедиктовна говорит: ,Всегда считала себя русской, хотя во мне присутствовала и цыганская кровь’’.

Брат — Пётр Венедиктович Кислов.

Муж — ? (жив), работал на Центральном телевидении СССР.

Сын — Михаил Кислов, пошёл по стопам родителей — работает на телевидении, но не на центральном канале.

Внук — также работает на телевидении, бывал в многочисленных командировках.

Награды

Примечания

1. Ярошенко, Александр . Калерия Кислова: Главный кадр — за кадром , Российская газета — Неделя, № 7307 (141) (2 июля 2017). Дата обращения 16 августа 2017.
2. «Время» — «50 лет в эфире»! // Сайт премии «ТЭФИ»
3. Калерия Кислова в передаче «Винил» радиостанции «Эхо Москвы» от 11 апреля 2013
4. Аннапольская, Светлана Ильинична. Акватория любви: театр — моя душа, телевидение — жизнь. — Москва: Звонница-МГ, 2002
5. Указ Президиума ВС РСФСР 1264 О присвоении почетного звания «Заслуженный деятель искусств РСФСР» Кисловой К. В. // «Ведомости Верховного Совета СССР», 1985
6. Сегодня поздравления с юбилеем принимает легенда российского телевидения — режиссёр, заслуженный деятель искусств Калерия Кислова // А. Зотов, «Первый канал»

Брежнев называл меня Мисс Телевидение&nbsp

Е. Афанасьева ― Добрый вечер, в эфире «Телехранитель», программа о сути телевидения и о тех, кто определяет и хранит эту суть. В студии Елена Афанасьева, и, как всегда по воскресеньям, говорим мы с вами о персонах, программах, событиях и антисобытиях, которые влияют на то, каким наше телевидение будет сегодня и завтра.

Сегодня у нас в гостях человек, который стопроцентно повлиял на то, каким наше телевидение становилось за эти годы, потому что это легенда нашего телевидения – Калерия Венедиктовна Кислова, человек, который вел прямые эфиры всего и вся, начиная с 60-х годов Центрального телевидения и до 90-х.

К. Кислова ― Не до 90-х, почему.

Е. Афанасьева ― До 2000-х.

К. Кислова ― И в 2000-м тоже. Я перешла в 2003-м уже в другое…

Е. Афанасьева ― В консультанты. Калерия Венедиктовна Кислова, режиссер Центрального телевидения, потом уже телекомпании «ОРТ» и «Первый канал». И человек, который, ну, вот действительно легенда абсолютная. Если вы сейчас смотрите сетевизор, вы можете увидеть Калерию Венедиктовну и никогда в жизни не поверите, что в этом году – она не скрывает – отметила 90-летие. Это фантастика, это просто фантастика. И поражает нас всех жизнерадостностью, бодростью и, главное, феноменальной памятью. Калерия Венедиктовна помнит все.

Я хотела вас все равно спросить, раз мы сегодняшнюю тему назвали «Телевидение от Брежнева до Путина», я думаю, что все равно слушателям в первую очередь, несмотря на то, что вы сделали огромное количество разных передач, прямых эфиров, трансляций, парадов, олимпиаду вели и прочее.

К. Кислова ― От открытия до закрытия.

Е. Афанасьева ― Вероятно, раз такая тема манкая, интересно узнать: а вы каждого лидера советского, а потом российского государства знали лично?

К. Кислова ― Да. Да, так сложилось. Так получилось, что я делала очень много передач, и фильмы делала, и трансляции прямые вела. А вообще пришла на телевидение, когда и записи не было, все передачи шли живьем. Ну, вот потом получилось так, что я стала работать в главной редакции информации и вела программу «Время». И потом меня вот параллельно еще назначили работать, так сказать, вести, всякие записи тогда уже появились и трансляции, связанные с первыми лицами. И получилось так, что с первым я начала работать с Леонидом Ильичом Брежневым, с ним проработала до конца его, так сказать, работы. До конца его жизни фактически.

Е. Афанасьева ― Трансляцию похорон тоже вы вели, наверное.

К. Кислова ― Трансляцию похорон тоже. И причем вот я с ним ездила в командировки и по стране, и за рубеж. Я не политик, я просто режиссер и всегда хотела делать свою работу так, чтобы было за нее как-то не стыдно. Особенно когда стала работать вот с первыми лицами – это все-таки престиж государства. И я, конечно, старалась и Леонида Ильича показать так, чтобы…

Е. Афанасьева ― Аккуратненько.

К. Кислова ― Да, чтобы все было нормально.

Е. Афанасьева ― Потом череда была у вас подряд первых лиц.

К. Кислова ― Да, потом, когда Леонид Ильич умер, я даже, честно говоря, 10 ноября 82-го года прошлого века, меня просто вызвали с дня рождения моего свекра, не сказали, куда и что, и ночью меня увезли в Колонный зал, и в Колонном зале я сидела, приехала туда где-то около 11 вечера, ждала до 2 часов ночи в полном неведении, что здесь будет происходить, и для чего меня сюда позвали. Я вот одна в большом Колонном зале темном.

Е. Афанасьева ― То есть, вас вызвали, чтобы организовывать трансляцию.

К. Кислова ― И только уже в третьем часу появились люди, которые этим занимались, ближайшее его окружение, охрана и начальник девятого управления, которое занималось охраной первых лиц государства. И тогда только я узнала, что Леонид Ильич умер. Меня, собственно, вызвали для того, чтобы я определила, какая у меня здесь будет стоять техника, где будут стоять камеры – в общем, решить все такие вопросы.

Е. Афанасьева ― А потом Юрий Владимирович Андропов практически не появлялся на экране, когда он был генсеком, он же болел.

К. Кислова: Я ― то его узнала раньше, потому что было такое очень неприятное время, когда я ездила с Брежневым в Узбекистан, в Ташкент, и там произошло на авиационном заводе… короче говоря, там обломился какой-то балкон, там на него посыпались люди. И у меня пленку эту изъяли.

Е. Афанасьева ― На Брежнева посыпались люди?

К. Кислова ― Да, на Брежнева. И потом шло расследование. У меня эту пленку украли просто практически. Потому что я ее положила в сейф на сохранение там же в Ташкенте, а ее изъяли, ну, органы безопасности местные, которые проморгали это. И потом началось расследование такое, меня без конца, в общем, вызывали. И последняя инстанция была, меня когда вызвали к Юрию Владимировичу Андропову.

Е. Афанасьева ― То есть, он сам разбирался.

К. Кислова ― Да. Ну, потому что это очень серьезно. Собственно, им надо было определить, как это: или это был подстроенный какой-то акт, или это была случайность. Вот его с этой стороны больше интересовало. И мы с ним довольно долго, в общем, в течение нескольких часов тоже ночных, я была у него в кабинете на Лубянке, как тогда Джержинка называлась. То есть, теперь называется, а тогда была Дзержинка. И я ему все это дело рассказывала. Это был 82-й год, конец апреля, с ним вот встреча, и он был очень бодрый.

А потом он стал генеральным секретарем после Леонида Ильича. Я с ним встречалась. Сначала он не хотел вообще, чтобы его показывали. Он говорил: перекормили мы телевидение, перекормили, поэтому не надо. Показывать на фотографиях то, что происходит, приемы какие-то – это тоже не выход из положения. И я была у него вот…

Е. Афанасьева ― Вы его убеждали, что надо показывать.

К. Кислова ― Да, я убеждала, что пусть немного, но все-таки… Потому что когда прислали фотографию, где награждали много-много всяких выдающихся людей, в том числе и Михаила Сергеевича…

Е. Афанасьева ― Еще молодого.

К. Кислова ― Да. И они там все сидели в линеечку, а мне показывать потом эту фотографию в программе «Время», ну, просто невозможно. И я сказала, что лучше, чтобы вот так…

Е. Афанасьева ― Все-таки была съемка.

К. Кислова ― Пусть без звука, пусть так. Ну, мы начали, в общем, стали нас приглашать.

Е. Афанасьева ― Как это теперь называется, на паркет, да?

К. Кислова ― Но он очень быстро заболел и очень быстро как-то…

Е. Афанасьева ― То есть, он чуть больше года пробыл, потом…

К. Кислова ― Он побольше года пробыл, да.

Е. Афанасьева ― Да, он в феврале умер. Был Черненко, который был не менее больной.

К. Кислова ― И потом Константин Устинович пришел Черненко, с которым я тоже была знакома, причем я знакома с ним была за несколько лет до этого.

Е. Афанасьева ― Калерия Венедиктовна – я, во-первых, напомню, что это легендарная Калерия Венедиктовна Кислова, режиссер Центрального телевидения. Мы с ней вспоминаем, что она знала всех лидеров государства, вела трансляции, снимала.

Если у вас есть вопросы — +7-985-970-45-45, пожалуйста. Это уникальный наш сегодняшний гость, может рассказать всю историю нашего телевидения.

Я вспоминаю свое глубокое детство и кадр, когда Черненко показывали, он якобы голосовал – а это, видно, ему в больнице делали избирательный участок, или что? Расскажите секреты. Какое-то это было очень странное такое детское мое воспоминание.

К. Кислова ― Сделали, так сказать, оформление как избирательный участок.

Е. Афанасьева ― Прямо как нормальный участок.

К. Кислова ― Но, конечно, все равно было понятно… Меня потом очень многие спрашивали наши коллеги из-за рубежа, которые здесь были аккредитованы: где ты его, где?.. Ты снимала? Где? Чего? Ну, в общем, так получилось, потому что он был в больнице, и он голосовал там.

Е. Афанасьева ― Ну что, теперь уже осталось перейти к более длинной эпохе Горбачева.

К. Кислова ― А потом появился Михаил Сергеевич, энергичный, молодой тогда. И он сначала тоже как-то так к телевидению не очень хорошо относился.

Е. Афанасьева ― Не очень?

К. Кислова ― Поначалу – да.

Е. Афанасьева ― Почему?

К. Кислова ― Он сначала сказал, что не надо, чтобы со мной ездили, не надо, чтобы вот… Он поехал в Питер первый раз, Ленинград тогда назывался. И там его первый раз – он там выступал и встречался с народом, и работало с ним телевидение ленинградское.

Е. Афанасьева ― А, то есть, даже не поехало Центральное телевидение.

К. Кислова ― Да. А вторая его такая поездка была в этом же 85-м году, в начале сентября, и он поехал в Тюмень. И там вот мы с ним совершенно случайно… А меня послали с операторами туда. И там случайно совершенно он сам ко мне подошел. Не знаю, он не знал, чисто случайно. Он решил, что я там какой-то…

Е. Афанасьева ― Начальник.

К. Кислова ― Нет, в обкоме, мы с ним встретились в обкоме. Я стояла там у стенки за колонной, чтобы пропустить, когда они там шли. А я там устанавливала камеры в зале, потому что чужая ПТС, без операторов, операторов я ставила киношных. И, в общем, вот такая вот была заваруха. И вот он увидел, подошел и спросил у первого секретаря обкома, говорит: что это у тебя тут женщины за колонной где-то тут прячутся?

Е. Афанасьева ― Перепуганный секретарь обкома не знал, что сказать.

К. Кислова ― Тот меня впервые видел, тоже не понял. Ну, тут к нему подошел генерал такой Плеханов был, начальник девятого управления при нем…

Е. Афанасьева ― И объяснил, кто вы такая.

К. Кислова ― Нет, он не объяснил. Он сказал: Михаил Сергеевич, это наша. Михаил Сергеевич решил, потом он мне сам сказал: я же думал, что мне, как Каддафи, набрали охрану из женщин. И он так посмотрел на него, руку мою так сразу отпустил, потому что он до этого здоровался.

Е. Афанасьева ― Вдруг сломаете.

К. Кислова ― И говорит: ну, Юрий Сергеевич, ты даешь! Повернулся и пошел.

Е. Афанасьева ― То есть, он решил, что вы охрана.

К. Кислова ― Да, но я тут не растерялась, я Юрия Сергеевича тогда за пальто…

Е. Афанасьева ― Да, если я ваша…

К. Кислова ― Мне надо было улететь в Целиноград, то есть теперешняя Астана. Потому что Михаил Сергеевич улетал туда.

Е. Афанасьева ― А вам надо было готовить съемку.

К. Кислова ― А мне нужно было хотя бы с ним туда прилететь. Потому что небо закрыто и никакие самолеты не взлетают.

Е. Афанасьева ― А небо закрыто потому, что он должен лететь.

К. Кислова ― Потому, что он должен лететь через три или четыре часа. И я тогда: Юрий Сергеевич, мне надо улететь в Астану, то есть в Целиноград. Ну, он мне объяснил, что мне надо сделать. Поезжай после этого, мы, — говорит, — будем обедать, а ты поезжай туда, скажи там такому-то, чтобы тебя посадили в основной самолет. И я полетела с ним туда.

Е. Афанасьева ― И когда же Михаил Сергеевич узнал, что вы все-таки режиссер Центрального телевидения, а не его охранник?

К. Кислова ― Когда они ехали после обеда или до обеда…

Е. Афанасьева ― Ему все-таки объяснили.

К. Кислова ― … ему Юрий Сергеевич объяснил, кто я. И тогда Михаил Сергеевич сам ко мне пошел знакомиться. Он уже знал имя, он подошел, говорит: «Ну, Калерия, давай будем знакомиться». – Давайте!

Е. Афанасьева ― А выходы его в народ – вот это все вы тоже снимали? Он же любил вот остановиться где-то посреди города…

К. Кислова ― Конечно, потом все…

Е. Афанасьева ― А как же это можно было организовать технически? Я знаю, что это пугало охрану. А вот как вы снимали это, когда он незапланированно останавливался, хоть где-то в России, в Советском Союзе, хоть в Европе или в Америке?

К. Кислова ― Везде. Потому что я обычно ехала в головной машине перед ним.

Е. Афанасьева ― А операторы ваши где ехали?

К. Кислова ― С операторами.

Е. Афанасьева ― Тут выбегали…

К. Кислова ― Да, и мы тут же выбегали. Почему мы и в Ташкенте оказались, когда Леонид Ильич, когда на него свалилась эта палка.

Е. Афанасьева ― Тоже впереди были.

К. Кислова ― Потому что единственные мы там были, больше никого, всех остальных отправили в Ташкент. А его первый секретарь ЦК Узбекистана уговорил.

Е. Афанасьева ― Значит, получается, вы познакомились с Михаилом Сергеевичем, ездили с ним на все его исторические визиты, все вот эти съезды народных депутатов.

К. Кислова ― Да.

Е. Афанасьева ― Партконференция, где Ельцин уходил – все вы снимали?

К. Кислова ― Все я, да.

Е. Афанасьева ― То есть, все вы. Потрясающе! И отставку Михаила Сергеевича вы снимали?

К. Кислова ― И отставку Михаила Сергеевича – я.

Е. Афанасьева ― То есть, тоже грустную всю эту историю.

К. Кислова ― Да.

Е. Афанасьева: 25 ― го, да, по-моему?

К. Кислова ― 25 декабря 91-го года. И после этого вот… и, опять же, у меня все время как-то получалось как бы из-за такта. Потому что вот Борис Николаевич – с Борисом Николаевичем я первый раз встретилась на военном заводе в Зеленограде у нас здесь, когда он еще приехал из Свердловска и стал первым секретарем МГК.

Е. Афанасьева ― Горкома партии.

К. Кислова ― Ну, Московский городской комитет партии.

Е. Афанасьева ― Это не все сейчас уже молодые слушатели знают, поэтому мы расшифровываем.

К. Кислова ― И мы приехали туда, там был закрытый цех, нам сказали: погуляйте немножко. А была жара, июль месяц, пекло такое. Я там села на скамеечку во дворе, где пекло, скамеечка одна единственная стояла под деревом. Я там села одна и сижу. И идет Ельцин, новый секретарь МГК, Московского комитета партии, в сопровождении одного какого-то мужчины. Они что-то идут разговаривают так. А двор пустой, все же очистили.

Е. Афанасьева ― Одна вы там.

К. Кислова ― Да, и я одна только сижу. И я слышу… они так далеко проходили, и вдруг Борис Николаевич говорит: давайте посидим вот здесь, здесь хоть тень. И они подходят.

Е. Афанасьева ― К вам.

К. Кислова ― Я чувствую, что другой скамейки нет…

Е. Афанасьева ― То есть, они просто к вам идут.

К. Кислова ― Да, они прямо так направляются. Он подходит, говорит: здравствуйте. Я говорю: здравствуйте, Борис Николаевич. Он говорит: а можно с вами тут вот?..

Е. Афанасьева ― Присесть.

К. Кислова ― Присесть. Я говорю: конечно. Я так сразу сдвинулась на краешек. Ну, там скамейка большая, такая лавочка, как я сказала. И мы, значит… И он стал сам со мной разговаривать. Он говорит: а почему вы не там? Я говорю: меня не пустили. – Журналист? Я говорю: да не совсем. – А что значит не совсем? Я говорю: я вообще режиссер. — А вот интересно, а что делает режиссер? Я ему стала рассказывать. И мы с ним, наверное, часа полтора, не меньше, сидели разговаривали. Потом там обед был, и после обеда был другой цех, и все. Я только, единственное, я не помню, то ли он… по-моему, я ему визитную карточку не давала. Или как-то… я не знаю.

Е. Афанасьева ― В общем, запомнил он вас.

К. Кислова ― Он меня запомнил. Это же был еще 86-й, по-моему, год. И в 91-м году, когда вот он стал…

Е. Афанасьева ― Уже президент России.

К. Кислова ― Президентом России пока еще, тогда еще Россия, и еще СССР существовал. И когда Михаил Сергеевич подписал указ о своей отставке…

Е. Афанасьева ― И вы это все транслировали.

К. Кислова ― Я его и провожала, и вывела туда вот в эту зеленую гостиную, там было очень много журналистов, много камер. Я ему объяснила, куда смотреть, там, что. Потому что это прямой эфир был, не запись.

Е. Афанасьева ― Мы сейчас на вот этой животрепещущей ноте рассказа об отставке Михаила Сергеевича, как Калерия Венедиктовна Кислова снимала отставку Горбачева и дальше начало телевизионной эры Ельцина – мы прервемся на выпуск новостей на «Эхо Москвы» и продолжим наш разговор в программе «Телехранитель».

Е. Афанасьева ― Мы продолжаем программу «Телехранитель», в студии Елена Афанасьева, в гостях сегодня у меня легенда нашего телевидения – Калерия Венедиктовна Кислова, режиссер Центрального телевидения, потом «Первого канала», человек, который снимал все ключевые события истории страны. И мы начали вспоминать, как она работала с лидерами государства, дошли уже до истории, когда уже слагал свои полномочия Михаил Сергеевич Горбачев и приходил к власти – в конце это 91-го года – Ельцин.

Итак, вы закончили снимать отречение Горбачева, это шло в прямом эфире. И тут же пришлось снимать, наверное, Бориса Николаевича.

К. Кислова ― Нет.

Е. Афанасьева ― Нет, не тут же?

К. Кислова ― Борис Николаевич не приезжал туда. Мы закончили в шесть часов, в восемнадцать шла эта живая передача, опускался флаг над Кремлем, поднимали триколор – это тоже…

Е. Афанасьева ― То есть, у вас отдельные камеры стояли.

К. Кислова ― Да, я показывала и флаг, и Михаила Сергеевича, который, так сказать, подписал указ. И даже когда он расписывался, стояла у меня камера на его руку, которая подписывала этот указ.

Е. Афанасьева ― Исторический документ. А Ельцина надо было, наверное, уже снимать с новогодним…

К. Кислова ― Да, а на второй день…

Е. Афанасьева ― На следующий день.

К. Кислова ― Да. И буквально на второй день — я уже вот сказала, что с Ельциным я познакомилась на военном заводе в Зеленограде, но это было за много лет до этого события, в 86-м году. А тут на второй день мне сказал наш главный редактор – тогда это был Добродеев…

Е. Афанасьева ― Олег Борисович, ныне руководитель ВГТРК.

К. Кислова ― И он мне сказал, что нужно ехать…

Е. Афанасьева ― В Кремль.

К. Кислова ― … в Кремль к Борису Николаевичу. Я решила, что не очень как-то удобно: я вчера попрощалась с Михаилом Сергеевичем, как-то сразу… Я говорю: давай кого-нибудь другого. И мы отправили туда… Но еще на следующий день…

Е. Афанасьева ― Все-таки вызвали вас.

К. Кислова ― Да. Тот же самый Добродеев…

Е. Афанасьева ― Умели вы запомниться лидерам государства, Калерия Венедиктовна.

К. Кислова ― Он сказал: ты что, с ним знакома? Я говорю: нет, ну, как знакома? Я показывала его, когда он там партбилет положил, на пленуме я была, на котором все это… То есть, я видела, он меня – нет. И мне вдруг Олег Борисович говорит: а вот помощник его позвонил и сказал, что если я на месте, то чтобы – просил, чтобы приехала я.

Е. Афанасьева ― И вы поехали.

К. Кислова ― Мы поехали вместе с Олегом тогда и еще там с другими людьми, большой группой поехали к Борису Николаевичу. И меня чем он удивил, что когда ему по очереди представляли, вот такой-то, такой-то, дошли до меня, говорят: Калерия Кислова, программа «Время». А он повернулся к своему помощнику и говорит: что вы мне говорите? Я с ней еще в 86-м году…

Е. Афанасьева ― То есть, память у него не хуже, чем у вас была.

К. Кислова ― В Зеленограде – он сказал – на завалинке сидел. Я говорю: Борис Николаевич, мы с вами на лавочке сидели, а не на завалинке. А он так пошутил, говорит: ну, на завалинке романтичнее. И пошел дальше.

К. Кислова ― Все вот эти годы, которые он работал…

Е. Афанасьева ― И летали в командировки.

К. Кислова ― Да, я работала с ним. И летала, и в Штаты опять же. В Штаты я со всеми летала. И конечно больше всего с Михаилом Сергеевичем. С Борисом Николаевичем тоже. И до самого конца и все новогодние поздравления, и все…

Е. Афанасьева ― И тот знаменитый эфир: я устал, я ухожу – это снимали тоже?..

Е. Афанасьева ― Прямо день в день?

Е. Афанасьева: 99 ― й год, да?

К. Кислова ― Да.

Е. Афанасьева ― То есть, вы записали новогоднее обращение обычное.

К. Кислова ― Да, новогоднее поздравление, новогоднее обращение. Но он, когда стал прощаться, он сказал: вы знаете, вы пока не разбирайте – а мы там елку нарядили. Он говорит: вы пока не разбирайте и не увозите камеры. Вы приедете еще.

Е. Афанасьева ― То есть, он знал, что что-то будет.

К. Кислова ― А я говорю: Борис Николаевич, да вы все хорошо сказали, я смонтирую все это на VHS, перегоню и вам, пришлю как всегда. А он так как-то… Но потом-то я, конечно, когда анализировала, думала, что он, конечно, тогда уже…

Е. Афанасьева ― Знал, что будет прощаться?

К. Кислова ― Да. Он сказал: нет, наверное, вы все-таки еще приедете. Я сам напишу текст, — вот такую фразу сказал.

Е. Афанасьева ― И вас вызвали 31-го, да?

К. Кислова ― И накануне буквально, 30-го числа, вечером поздно звонок, и говорят, что завтра в 6 утра чтобы все те же самые люди были у Спасской башни. Я начала всех собирать, потому что новогодние праздники, кто-то уже в отпуск ушел, я боялась, что кто-то уехал. Но тем не менее всех собрала, и мы на второй день утром рано в 6 утра – мороз был – подъехали.

Е. Афанасьева ― Но вы не подозревали, что будет не просто переписанное обращение, думали?..

К. Кислова ― Что просто переписанное обращение.

Е. Афанасьева ― И в какой момент вы поняли, что он прощаться будет? Уже когда записали или раньше?

К. Кислова ― Я поняла только тогда, когда увидела текст.

Е. Афанасьева ― А текст как увидели?

К. Кислова ― Вот мы приехали в 6, мы собрали всю схему нашу, там, звук, видео, все вместе, все – а текст не несут.

Е. Афанасьева ― А его надо набрать на телесуфлер, да?

К. Кислова ― Надо набрать на компьютер. И чтобы подать ему на телесуфлер. И текста нет, текста нет. И буквально где-то за 15 минут до 10-ти – а я знала, что Борис Николаевич никогда не опаздывал. Вот назначенное время – он минута в минуту обычно уже выходил. И я смотрю, уже без четверти 10 – текста нет. И потом вдруг выходит его помощник Валентин Юмашев и дает мне текст. И мне говорит: Калерия, быстренько надо набрать. И я иду, подхожу к нашей Наташе Стрежневой, которая набирает текст. Я говорю: Наташенька, быстро… и я не посмотрела в текст, не взглянула, думаю – ну, как обычно. И хожу так на нерве немножко, потому что, как вот он придет – а в у нас не готово. И потом буквально где-то минуты, наверное… А там пришел человек, который проверяет еще, чтобы ошибок нигде не было. И они так печатают там, а я подошла к его креслу, и вот так облокотилась на спинку и смотрю на экран, на телесуфлер. И как раз попала на фразу: я ухожу.

Е. Афанасьева ― Вот так.

К. Кислова ― Тут сразу, конечно, я определила, и потом выходит Таня, которая работала у него тоже в это время уже, дочь его, и она мне говорит: Калерия, вы, пожалуйста, вот если не успеет, вы как-нибудь поговорите, но так чтобы… только не сочувствуйте, там… Я говорю: нет-нет.

Е. Афанасьева ― Тут вот спрашивают, извините, Калерия Венедиктовна, Виталий Авилов спрашивает: «Сколько дублей потребовалось Ельцину, или он сказал прощальные слова с первого раза?»

К. Кислова ― Сразу, первый раз. Мы только-только успели – у нас же в 12 дня был эфир, и поэтому как только записали полностью – он, кстати, вообще записывался обычно без дублей, он делал один дубль, в крайнем случае там надо было что-то переговорить, если где-то была неточность, значит, он переговаривал. Он не делал по нескольку дублей никогда.

Е. Афанасьева ― И в тот же день, вероятно, вы записывали Владимира Путина?

К. Кислова ― Да. И он, конечно, волновался. Когда он вошел ровно в 10, вот просто на кремлевских часах над дверью я смотрю: 10, и дверь открывается – он вошел. Вошел, такой прямой и такой собранный очень, а то обычно он входил, разговаривал со всеми, а тут такой был очень… Вот вошел, поздоровался и сразу на место сел. А я понимаю, что еще текст не готов, поэтому я начинаю с ним… я говорю: Борис Николаевич, можно я вам поправлю прическу вот здесь? Там нечего было поправлять, но я что-то поправляла, я что-то ему говорила, в общем, я как-то пыталась, не касаясь этой темы, я пыталась как-то отвлечь его внимание, что мы не готовы.

Е. Афанасьева ― И вы в один день снимали вот это: я устал, я ухожу. И тут же снимали, тут же Путин уже поздравлял народ.

К. Кислова ― Сделали этот дубль, сразу кассету вручила я Ефимову Алексею, и Эрнст нас ждал в Останкино, и кто-то повез кассету. А мне сказали, что надо остаться еще, потому что мы еще поздравили с Новым годом, с новым веком, выпили по бокалу шампанского. Борис Николаевич подарил нам цветы, женщинам группы.

Е. Афанасьева ― И вам сказали, что дальше вы снимаете обращение.

К. Кислова ― … да, записывать Владимир Владимировича.

Е. Афанасьева ― И вы первый раз записывали Владимира Владимировича?

К. Кислова ― Я впервые увидела, так сказать, близко. Так я уже знала его, но, вот он вышел сразу, поздоровался…

Е. Афанасьева ― Владимир из Пензы интересуется: «А с кем из лидеров вам было легче всего работать профессионально?

К. Кислова ― Да вы знаете, мне не было трудно ни с кем из них, во всяком случае, с теми, с кем я так помногу работала. Но у каждого были, естественно, какие-то особенности, какие-то трудности. Допустим, трудно было монтировать Леонида Ильича.

Е. Афанасьева ― Потому что плохо говорил?

К. Кислова ― Потому что у него иногда были оговорки, там надо было исправить. А тогда очень к этому относились серьезно.

Е. Афанасьева ― И техника была еще такая, что монтировать сложно.

К. Кислова ― И техника была тогда слабее. А потом, ну, Михаил Сергеевич любил много дублей сделать.

Е. Афанасьева ― Да?

К. Кислова ― Он потом выбирал, он смотрел, мы вместе смотрели. Мы садились у него в кабинете и смотрели. Он по десять дублей делал. Причем, они не очень отличались. Но он вот – еще что-то, а вот еще, а вот еще так… И он не разрешал его исправлять. Я однажды исправила его неправильное ударение «нАчать», как он говорил, а я попросила его: Михаил Сергеевич, скажите еще «начАть, начАть, начАть» несколько раз. И он поговорил, а у меня микрофон был включен. И я взяла и ему…

Е. Афанасьева ― … вклеили правильно.

К. Кислова ― Он на второй день мне тут же позвонил сам. Михаил Сергеевич этим отличался, что он мог сам позвонить.

Е. Афанасьева ― То есть, без секретарей соединение.

К. Кислова ― Что-то там сказать ему надо – он мог сам позвонить просто в обход без всяких секретарей.

Е. Афанасьева ― Просто звонил и говорил: это Горбачев.

К. Кислова ― Калерия, ты же можешь подъехать сегодня ко мне? Подъезжай тогда-то. И все. Он на «ты» всех называл, он с комсомольским таким задором, он вот так был. А Борис Николаевич наоборот со всеми всегда на «вы»… Не знаю, мне не было трудно ни с кем.

Е. Афанасьева ― Я еще раз напоминаю, что это Калерия Венедиктовна Кислова, режиссер Центрального телевидения с огромным стажем работы.

Сергей из Саратова пишет: «С такой памятью надо писать мемуары». Не собираетесь мемуары писать?

А я хочу сказать еще, что Калерия Венедиктовна вела трансляцию олимпиады, церемонию Олимпиады 80.

К. Кислова ― Да.

Е. Афанасьева ― То есть, это тоже все ваше – и улетающий мишка, и плачущие… это все вы показывали?

К. Кислова ― Да. К олимпиаде я долго готовилась, потому что я работала вместе с режиссером-постановщиком Тумановым таким, был такой режиссер массовых таких зрелищ, очень интересный. И я очень серьезно к этому относилась, и на открытии у меня работало 11 передвижных телевизионных станций.

Е. Афанасьева ― То есть, по тем временам это вообще колоссальное что-то.

К. Кислова ― Где-то около 50-ти камер.

Е. Афанасьева ― Это почти сопоставимо с нынешними крупными трансляциями.

К. Кислова ― Сейчас это можно сделать значительно меньшим количеством камер, потому что камеры другие.

Е. Афанасьева ― То есть, это были те камеры, которые вот такие огромные, да?

К. Кислова ― Не такие, конечно, они огромные, но были большие. И вот на открытии, например, никто не знал, как побежит спортсмен, бегун, который с факелом, который будет зажигать, потому что там не было лестницы.

Е. Афанасьева ― Да, он же бежал через вот этих…

К. Кислова ― Он бежал просто по живым щитам, которые держали спортсмены.

Е. Афанасьева ― Да, это была уникальная особенность.

К. Кислова ― Да, это придумка была такая у Туманова.

Е. Афанасьева ― То есть, это хранилось в тайне.

К. Кислова ― Он подбегал к этой трибуне, где нет ступенек никаких, ни дорожки, и тут появлялась первая, вторая, третья, и он по этим ступенькам по живым…

Е. Афанасьева ― Это вы знали на репетициях…

К. Кислова ― Это я знала.

Е. Афанасьева ― Но это тщательно скрывалось.

К. Кислова ― Это скрывали, да. А вот что улетает мишка, мне сказал Туманов, что мишка будет улетать на закрытии, но сказал: если кому-нибудь скажешь – убью. Сам, — говорит, — убью. Никому не говори!

И я от всех держала действительно в тайне, что он – на генеральной он никуда не улетал и не должен был улетать, а вот тут он улетал у нас, и я даже дополнительную передвижную телевизионную станцию ПТС двухкамерную, я еще одну поставила на трамплин.

Е. Афанасьева ― Трамплин – это на Воробьевых горах.

К. Кислова ― На Воробьевы горы на обзорную площадку. И меня ругали: зачем ты еще одну ПТС берешь? Зачем? Я говорю: надо. И я даже своей правой руке – у меня была ассистент, потом она стала режиссером Таня Петровская, мы с ней работали вместе, и даже ей я не открывала эту тайну, что мишка будет улетать. Все думали, что его выведут, вынесут как на генеральной репетиции, он покатается, постоит – и все. А тут он улетал.

Е. Афанасьева ― А вы были готовы.

К. Кислова ― Да. И вот я только перед самой, когда уже ему надо было, когда он уже стоял, мишка, на арене, я сказала ребятам, которые работали на вот этой дополнительной ПТС на Ленинских горах, я говорю: ребята, внимание всем – мишка сейчас будет улетать. – Как? Я говорю: будет улетать.

Е. Афанасьева ― Готовьтесь.

К. Кислова ― Да. Будьте готовы. А мне хотелось, чтобы заканчивать, чтобы был такой план, где видна вся Москва, и как бы со стороны виден стадион Лужники и над ним улетающий мишка. Вот для этого я дополнительную ПТС поставила еще.

Е. Афанасьева ― Да, уважаемые наши слушатели, Калерия Венедиктовна Кислова, режиссер Центрального телевидения с более чем 45-летним стажем, человек, который в этом году отметил 90 лет. Не поленитесь посмотреть трансляцию в сетевизоре – в это поверить невозможно. Если у вас есть вопросы +7-985-970-45-45.

Пишут тут: «Спасибо за мишку!» И спрашивают, как, с кем были знакомы – с одним, с другим, с третьим… Я думаю, что вы со всеми были знакомы.

К. Кислова ― Я со всеми была знакома. Больше всего, конечно, это был, наверное, Леонид Ильич, Михаил Сергеевич и Борис Николаевич.

Е. Афанасьева ― А кроме политических трансляций, освещения первых лиц государства, что еще входило в ваши профессиональные обязанности? Что вы показывали кроме этих визитов?

К. Кислова ― Кроме этого я все остальное показывала – все съезды, все парады военные на Красной площади.

К. Кислова ― 1 мая, демонстрации, парады, я ездила в другие города, вела трансляции. Я ехала, допустим – я же не просто так ездила с Михаилом Сергеевичем, с Леонидом Ильичом по городам, я города Советского Союза и столицы союзных республик объехала, везде была, куда они ездили. Поэтому я от Норильска до Ташкента, если с севера на юг; от Владивостока до Бреста, до Кишинева. Конечно, Закавказье и Средняя Азия – все, понимаете? И кроме этого, конечно, я ездила, летала в разные страны, особенно с Михаилом Сергеевичем много, потому что при нем как-то особенно было, и в Вашингтоне каждый год.

Е. Афанасьева ― Калерия Венедиктовна, в те времена все-таки закрытая у нас достаточно система была, сильно отличалась работа советского телевидения, вот когда вы прилетали или в Америку, или куда-то – мы отставали, или у нас было что-то другое, или мы были на уровне? Как тогда это было?

К. Кислова ― Вы знаете, в техническом отношении мы отставали тогда. И в общем постепенно старались догонять. А в смысле творческом – трудно сказать, но я знаю, что ко мне, вот после олимпийских игр меня разрывали – брали интервью, потом даже уже через год еще английское телевидение приезжали и брали интервью, откуда я показывала эти планы, когда тогда не было летающих кранов.

Е. Афанасьева ― Дронов не было.

К. Кислова ― А я говорю: вы смотрели, что там вертолета не было. – Откуда же вы показывали эти?..

Е. Афанасьева ― Откуда вы показывали?

К. Кислова ― С этих вот осветительных башен, которые стояли с двух сторон, такие трехсотметровые.

Е. Афанасьева ― Которые на старом стадионе были.

К. Кислова ― Над полем над самим они стояли.

Е. Афанасьева ― Как же можно было туда установить?..

К. Кислова ― Внутри там лифт, а дальше там винтовая лестница, они почти на 200 метров только отставали от нашей башни Останкинской.

Е. Афанасьева ― Вы туда камеры размещали?

К. Кислова ― Да. Там сделали площадку. Мы туда сначала с оператором ведущим Сережей…

Е. Афанасьева ― Вы сами?..

К. Кислова ― Поднялись туда сами сначала, посмотрели оттуда, какие там действительно просто с высоты птичьего полета. И мы поставили на этих, вот заказали поставили…

Е. Афанасьева ― Камеры были такие радиоуправляемые, или там оператор был?

К. Кислова ― Нет, с оператором. Там сделали ограждение такое, когда уже… Нас-то отругали, что мы поднимались туда без всякого инструктора.

Е. Афанасьева ― Нарушили правила безопасности.

К. Кислова ― Да. Потом операторы у нас сдавали какой-то там экзамен и медицинские справки получали, что они имеют право работать на высоте.

Е. Афанасьева ― Ну, конечно, там же много часов надо было работать.

К. Кислова ― Понимаете, открытие и закрытие, это же шло – открытие шло где-то 5 часов.

Е. Афанасьева ― Ой-ей-ей!

К. Кислова ― И закрытие чуть поменьше.

Е. Афанасьева ― И все это время человек был там.

К. Кислова ― Да.

Е. Афанасьева ― И вы управляли в этот момент в прямом эфире всеми пятьюдесятью камерами.

К. Кислова ― Ко мне непосредственно все приходили…

Е. Афанасьева ― Вы сами сели за пульт?

К. Кислова ― Я сама, да, естественно, и в наушниках, и всем говорила, потому что, просто в течение пяти часов я вот так вот говорила, как сейчас. Еще надо было громко кричать, чтобы перебить музыку, потому что я понимаю, что там же шумно, и операторы, хоть и в наушниках, но они не очень хорошо слышат. Чтобы режиссер, сидящий в каждой ПТС, чтобы оператор, стоящий у каждой камеры, слышал мои команды, потому что я знала точно, какая камера у меня что будет показывать.

Е. Афанасьева ― Из всего этого огромного калейдоскопа ваших впечатлений, все-таки какой эфир самый памятный у вас в жизни – олимпиада или что-то другое?

К. Кислова ― Конечно, самый памятный – это олимпийские игры, безусловно. Потому что это было тогда так же как сейчас олимпиада 2014 года, это в наше время в теперешнее уже, а тогда это тоже было слово сказанное, потому что даже японцы, которые не принимали участия в олимпийских играх, они там потом вообще так нашу трансляцию высоко оценили – и японцы, и американцы, и англичане – все, которые бойкотировали наши игры.

А сейчас я, конечно, уже работаю… – я работаю до сих пор.

Е. Афанасьева ― Потрясающе!

К. Кислова ― Каждый день я на работе. Но, естественно, уже не такой. И с Владимиром Владимировичем я успела поработать вот когда он первый раз был президентом.

Е. Афанасьева ― В первый срок?

К. Кислова ― Да. С ним, конечно, очень легко работать.

Е. Афанасьева ― Почему?

К. Кислова ― Ну, потому что, во-первых, потому что он быстро все воспринимает. Спросил – где, чего, что – вот он вошел первый раз, подошел, поздоровался, сел. Я сказала: садитесь, пожалуйста, сюда. – Так, вот эта камера, да? Он с первого раза сразу записался.

Е. Афанасьева ― Без дублей?

К. Кислова ― Да. Потом, когда мы к нему уже приезжали, там, второй или третий раз, я не помню, потому что я много довольно писала его интервью. И он спросил: а как бы увидеть? Я говорю: мы вам можем показать, у нас монитор с собой.

Е. Афанасьева ― Уже все хорошо было с мониторами.

К. Кислова ― Покажите. И он пошел, потом он посмотрел, на него это такое впечатление тогда произвело, он так посмотрел очень с интересом. А потом стал со всеми прощаться и он так шел, со всей группой, с каждым за руку попрощался, и стоит его охранник, и он ему тоже… потом засмеялся.

Е. Афанасьева ― Ну, что, у нас эфир, к сожалению, стремительно подошел к концу. Я думаю, много эфиров не хватит, чтобы Калерия Венедиктовна Кислова рассказала даже о незначительной части своей потрясающей телевизионной биографии. Большое спасибо.

Калерия Венедиктовна, здоровья…

К. Кислова ― Спасибо.

Е. Афанасьева ― Всего самого-самого! Приходите к нам еще рассказывать о телевидении.

К. Кислова ― Спасибо.

Е. Афанасьева ― Елена Афанасьева, прощаюсь с вами до следующего воскресенья.

К. Кислова ― Спасибо вам!

Е. Афанасьева ― До свидания.

// Фото: Seva Galkin

Дорогие друзья!

В нашу digital-эпоху к эпистолярному жанру обращаются крайне редко, но я пришел на «Первый канал» в прошлом веке, когда люди еще писали друг другу письма, а не эсэмэс. Поэтому простите за столь длинное послание. Cмею надеяться, вы знаете истинные причины моего неожиданного трансфера на «Россию 1», где я буду вести новую программу «Андрей Малахов. Прямой эфир», заниматься субботним шоу и другими проектами.

Вспоминаю день, когда я практикантом переступил порог программы «Время» и впервые увидел большое телевидение изнутри. Из того «ледникового периода» осталась лишь 91-летняя Калерия Кислова (бывший главный режиссер программы «Время». — Прим. «СтарХита»). Калерия Венедиктовна, коллеги по-прежнему говорят о вас с придыханием. На ТВ уже не увидят таких людей, которые могли построить;-) всех — и президентов, и первых лиц государства. Вы образец высочайшего профессионализма!

// Фото: Личный архив

Из удивительного прошлого мне будет не хватать и Кирилла Клейменова, стоящего сегодня у руля информационного вещания. Мы вместе начинали на программе «Доброе утро». Кирилл тогда читал утренние новости, а сегодня на его плечах огромная ответственность, он практически живет в Телецентре. Кирилл, ты для меня пример самоотречения во имя любимого дела, и есть высшая справедливость в том, что кабинет с самым красивым видом на старинный Останкинский парк достался именно тебе. А еще меня восхищает, что ты запросто можешь общаться даже на таком сложнейшем языке, как финский. Спрягая глаголы на занятиях своим «легким» французским, я всегда вспоминаю тебя.

// Фото: РИА

Уважаемые сотрудники службы безопасности! Спасибо большое за помощь! Первые шаги в «Останкино» я сделал без вашего присмотра, но потом вы сумели прекратить столько драк — и в студии «Большой стирки», и на программе «Пусть говорят».

Почти каждый день из этих 25 лет, заходя в Телецентр, я встречал неизменно приветливую Оксану Маркову , продающую газеты и журналы. Оксаночка, уже скучаю без твоей замечательной улыбки!

Оксана Маркова — с ее улыбки начинался мой день на «Первом»

Начальник Телецентра Михаил Маркович Шубин , ваше доброе отношение я тоже никогда не забуду.

Говорят, сейчас ввели квоту на выдачу американских виз. Но для скончавшейся не так давно удивительной Хадозы Мустафиной из отдела паспортно-визового обеспечения преград не существовало. А какими сказочными пирожками она меня угощала! Светочка Казакова , Катя Назарова , Рита Довженко , Леночка Семенова , сколько бессонных рассветов, получая визы, мы встретили вместе! Благодаря вашему участию состоялись все мои заграничные командировки.

Глава компании «Первый канал. Всемирная сеть», мой однокурсник и одногруппник по МГУ Леша Ефимов , ты же помнишь, как мы с тобой летали открывать вещание канала в Канаде и Австралии? Извини, что не получилось возобновить наши деловые поездки.

// Фото: Олег Дьяченко /ТАСС

Твой заместитель и мой хороший приятель — ведущий новостей Дмитрий Борисов .

Дима, на тебя вся надежда! На днях видел фрагменты «Пусть говорят» с твоим участием. Уверен, у тебя все получится!

// Фото: Сергей Джевахашвили

Одни из главных создателей моего стиля — Татьяна Михалкова и суперкоманда имидж-студии «Русский Силуэт»! Сколько укладок, причем за считанные минуты, сделали Регина Авдимова и ее волшебные мастера. Думаю, здесь не обошлось без помощи коллекции лягушек, которую Региночка собирает на счастье.

Моя родная 14-я студия! Со слезами на глазах смотрел недавно, как ее разбирают. Замечательное оформление, придуманное главным художником «Первого канала» Дмитрием Ликиным . Кто способен сделать лучше, наделить декорации такой же внутренней энергией?! Дима вообще очень разносторонний человек. Интерьеры московского кинотеатра «Пионер», набережная парка искусств «Музеон» — тоже его творения. А еще я благодарен Дмитрию за то, что он одним из первых заразил меня любовью к современному искусству, и это добавило в мою жизнь невероятный каскад эмоций.

Мои обожаемые Екатерины! «Сестренка-Козерожек» Катя Мцитуридзе ! Извини, что не сказал тебе лично, но ты как человек, работающий на канале и возглавляющий Роскино, понимаешь: мне нужно расти и двигаться вперед. Катюша Андреева , у тебя классная страница в Инстаграме, а за твои лайки респект особый. Катя Стриженова , сколько акций, начиная с «Доброго утра», праздников, концертов выдержала наша «сладкая парочка» 😉 — и не сосчитать!

// Фото: Сергей Миланский

// Фото: Наталия Крсильникова/PhotoXpress.ru

Главный музыкальный продюсер канала Юрий Аксюта , у нас с вами тоже богатый опыт телечасов, проведенных вместе. «Евровидение», «Новогодние огоньки», «Две звезды», «Золотой Граммофон» — это было недавно, это было давно… Вы вывели меня и на большую эстраду: наш дуэт с Машей Распутиной до сих пор не дает завистникам спать спокойно.

// Фото: Persona Stars

Леночка Малышева, ты была человеком, кто первый в волнении позвонил, отказываясь верить в происходящее. Но надо развиваться, ты как продюсер собственной программы понимаешь это лучше других. А если попутно я натолкнул тебя и на новую тему эфира под названием «Первые проявления мужского климакса» 😉 , тоже неплохо.

// Фото: Анна Салынская/PhotoXpress.ru

И если уж продолжать шутить, меня хорошо понимает и еще один продюсер собственного шоу — Иван Ургант . Ваня, благодарю тебя за многочисленные упоминания моей персоны и поднятие рейтинга у той немаленькой части аудитории, которая крутит спиннеры.

Дирекция планирования и финансирования — Татьяна Васильевна Гаранина ! Если кого и можно назвать в «Останкино» истинной леди, так это вас! Навсегда отпечаталась в памяти картинка: глубокая ночь, практически пустой Телецентр и хрупкая, изящная женская фигурка, выходящая с работы. И надеюсь, вы знаете: все, что мы пели тогда на вашем юбилее, было искренне и от души!

Глава коммерческой дирекции Петр Шепин ! Среди множества мероприятий, которые вы помогали нам провести, — и благотворительный марафон в поддержку жителей Дальнего Востока, пострадавших от наводнения. Такое не забывается!

Женя Морозова и Оксаночка Шендлер — мои останкинские цветочные феи! Своими букетами, особенно новогодними композициями, вы всегда напоминали мне, что где-то иное время года — без холода, ледяных дождей и серого, пасмурного неба. Не знаю, как скоро я вновь окажусь в вашем магазине, но надеюсь, моя пятипроцентная скидка не будет аннулирована.

Андрей Андреевич Писарев ! Долгие годы вы были моим непосредственным начальником, и мне крайне неловко, что, написав заявление об уходе, я не смог помочь с билетами на Зальцбургский оперный фестиваль и выступление Анны Нетребко. Одно радует: там царил небывалый ажиотаж, и вы сэкономили для семейного бюджета $20 тыс. Столько просили за один билет.

// Фото: Фадеичев Сергей/ТАСС

Леночка Королева! В память о твоей бабушке — Людмиле Гурченко, которой я обещал не бросать тебя в жизни, я все-таки взял тебя на работу. Ты и сама знаешь, что была не самым образцовым администратором. Но теперь, пройдя школу «Пусть говорят», смею надеяться, что нигде меня не подведешь.

Илюша Кривицкий ! Мой полет на рогах у быка в «Больших гонках» всегда будет на твоей совести;-). Но ты знаешь, как я тебя люблю, и Максиму Галкину очень повезло, что он имеет в программе «Лучше всех» такого продюсера.

// Фото: Сергей Миланский

И уж если речь зашла о Максиме Галкине… Макс, все говорят, что я повторяю твою телевизионную судьбу (в 2008 году Галкин ушел с «Первого канала» на «Россию» , но спустя семь лет вернулся. — Прим. «СтарХита»). Скажу больше, в подростковом возрасте я, начинающий фанат Аллы Борисовны, также мечтал повторить и твою личную судьбу… 😉 И еще. Я не стал комментировать твое недавнее видео на фоне замка, потому что, если бы на первом месте в этой истории стояли деньги, мой трансфер, как ты догадываешься, случился бы еще девять лет назад.

Пресс-служба «Первого канала» — Лариса Крымова … Лара, именно с твоей легкой руки я стал главным редактором журнала «СтарХит». Именно ты организовала мою первую встречу с президентом издательского дома Hearst Shkulev Publishing Виктором Шкулевым, где уже десятый год успешно издается этот журнал.

// Фото: Тушин Антон/ТАСС

Руководитель спортивной редакции «Первого канала» Николай Николаевич Малышев , вы всегда оставались для меня эталоном элегантности и мудрого отношения к происходящему. И уж точно войдете в мое положение, согласившись, что предложение стать продюсером собственного шоу поступает не каждый день.

Многоуважаемый и очень любимый отдел кадров в лице Ларисы Ивановны Кульковой , Любови Михайловны Пухановой и, конечно, Ларисы Анатольевны Насоновой . Я видел ваши искренние слезы, когда принес заявление. Такое отношение дорогого стоит.

Первый заместитель генерального директора — Александр Файфман . Саша, мы тесно сотрудничали, при вашемнепосредственном участии запускали проект «Большаястирка». До сих пор чувствую неловкость за то, что ужена второй тренировке «Ледникового периода», когда выпоставили меня в пару с Анной Семенович, грохнулсяо лед, и больше мы с Анечкой не катались;-).

Ну, а в заключение — о хозяине главного кабинета «Останкино», на двери которого прикреплена табличка «10-01». Дорогой Константин Львович! 45 лет — важный рубеж в жизни мужчины, 25 из них я отдал вам и «Первому каналу». Эти годы стали частью моего ДНК, и я помню каждую минуту, что вы мне посвятили. Огромное спасибо за все, что вы сделали, за опыт, который мне передали, за то удивительное путешествие по телевизионной дороге жизни, которое мы прошли вместе.

Вдохновитель моих побед Константин Эрнст // Фото: Евгений Смирнов/Woman.ru

Единственная просьба — берегите своих ассистентов, особенно Леночку Зайцеву. Она не только очень преданный и профессиональный сотрудник, но и вполне может претендовать на роль главного психолога «Первого канала».

Вот написал все это и понимаю: за 25 лет произошло многое, и хотя мне сейчас невыносимо грустно, запомнится только одно — насколько нам было хорошо вместе. Берегите себя и своих близких, мои любимые! Храни нас Бог!

Ваш Андрей Малахов

Жизнь прожить — не поле перейти

1 августа знаменитой тете Вале исполнилось бы 84 года
Ее смерть вызвала шквал публикаций, из которых мы узнали: жизнь нашей любимой тети Вали была далеко не такой безоблачной, как казалось нам по эту сторону экрана.

В Советском Союзе мало кто мог сравниться с ней в популярности. Несколько поколений советских детей выросло на программах, которые она вела, — «Спокойной ночи, малыши», «Умелые руки», «Будильник», «В гостях у сказки». Взрослые не могли представить без нее «Голубой огонек», а телепроект «От всей души» вообще был ее визитной карточкой. Ее смерть вызвала шквал публикаций, из которых мы узнали: жизнь нашей любимой тети Вали была далеко не такой безоблачной, как казалось нам по эту сторону экрана. За славу и популярность, которые сопровождали ее всю жизнь, пришлось заплатить высокую цену: Валентина Михайловна была лишена главного — любви своего единственного сына Мити. «Она была несчастной и принесла свою жизнь в жертву телевидению», — наперебой пишут журналисты. «Она была счастливой», — утверждают ее коллеги. Сегодня о Валентине Леонтьевой рассказывают те, кто хорошо ее знал.

КАЛЕРИЯ КИСЛОВА, РЕЖИССЕР СТУДИИ ИНФОРМАЦИИ ЦЕНТРАЛЬНОГО ТЕЛЕВИДЕНИЯ: «МЕДВЕЖОНОК УКУСИЛ ВАЛЮ ЗА РУКУ, НО ОНА ДАЖЕ ВИДУ НЕ ПОДАЛА»

— Калерия Венедиктовна, вы много лет работали с Валентиной Михайловной и на Шаболовке, и в Молодежной редакции. Наверное, вас можно назвать подругами?

— С Валей мы никогда не дружили. Настоящие подруги бывают только в юности, с возрастом же появляются все больше знакомые и приятельницы. Но мы вместе снимали много разовых передач. «Новости» и «Время» Валентина никогда не вела, вообще новостийный формат не любила. Но мы часто приглашали ее комментировать парады и демонстрации…

— Телевидение было тогда новым делом, телевизионщиков можно было пересчитать по пальцам…

— И работали мы одержимо, не щадя себя. Валя буквально горела работой… Однажды к нам в студию приехал цирковой коллектив, они привезли с собой много зверей. Там был очаровательный маленький медвежонок. А Валя очень любила детей и животных, и она от этого медвежонка просто не отходила. Я как раз была режиссером эфира и в середине программы заметила, что она обернула носовым платком запястье. Оказывается, этот медвежонок укусил ее за руку. Но она даже виду не подала и довела программу до конца — понимала, что в прямом эфире на нее смотрит весь Советский Союз. А когда программа кончилась, пришлось вызывать «скорую» — ей было очень плохо.

Когда я работала в «А ну-ка, девушки!», рядом другая бригада снимала «От всей души», и я видела, как Валя серьезно ко всему относилась, как заучивала имена, фамилии, даты и факты. Она же ни в коем случае не могла перепутать, что вот это — Иван Иванович, а это — Мария Петровна, он из Москвы, она — из Тамбова. А во время войны они встретились под Сталинградом, а потом никогда больше не виделись. В каждом выпуске программы было несколько сюжетов, и все их нужно было запомнить до мельчайших деталей. Ведущая не имела права что-то нахомутать, ведь люди доверяли программе особо дорогие моменты своей жизни.

— Насколько я помню, во время этой передачи все плакали…

— Леонтьева и сама переживала вместе со всеми. Недаром же программу в шутку называли «Плачьте с нами, плачьте, как мы, плачьте лучше нас». Так что звание народной артистки СССР Валя получила вполне заслуженно, она действительно была и любимой, и народной.
— Простите, а как вознаграждался этот труд?

— Никаких особых материальных благ она не получала. Валя очень долго жила с мамой в коммунальной квартире. Напротив телевизионного центра на Шаболовке построили дом, и многим телевизионщикам дали в нем комнаты, в том числе и ей. Какое же это было событие! Правда, когда в 1962 году приехали зарубежные журналисты (кажется, из немецкого «Шпигеля»), вышла смешная история. Леонтьеву как звезду советского телевидения они хотели снять дома: как хозяйничает, где проводит свободное время. Валя тогда очень переживала: нельзя же таких гостей принимать в коммуналке! И какая-то ее приятельница, чтобы пустить пыль в глаза, предложила свою только что отремонтированную однокомнатную квартиру.

Валя потом рассказывала: «Пришла я, руки в ванной помыла, потом на кухне яичницу жарила — изображала из себя умелую хозяйку». И вроде бы все было нормально. Но перед уходом немцы спросили: «Валентина Михайловна, а где же вы спите?». Для них было непонятно, как это знаменитая телеведущая может жить без спальни. «Ой, девчонки, представляете, — смеялась она, — я то-то думала, что покажу им класс, а они меня же и уели!». В коммуналке Валя прожила долго. Вышла замуж, родила ребенка, уехала в Америку, вернулась оттуда, развелась. И только спустя добрый десяток лет наконец-то получила отдельную квартиру.

— Да, в то время уехать в США для советских людей было несбыточной мечтой. Она радовалась?

— Наоборот. Я могу об этом говорить, ведь все эти события происходили у меня на глазах. Ее муж был дипломатом, работал личным переводчиком Хрущева, затем его отправили с какой-то дипломатической миссией в Нью-Йорк, кажется, в ООН. А тогда был такой закон (впрочем, кажется, он существует и сейчас), что ехать нужно было обязательно с женой. Валя тянула сколько могла. А потом все-таки вынуждена была уехать. Помню, как она приходила к нам в редакцию прощаться. «Не знаю, как я там буду жить, — говорила со слезами на глазах, — без работы, без телевидения!».

Впрочем, прожила она за океаном совсем недолго: сняли Хрущева, а вскоре отозвали и Валиного мужа. Как-то прихожу на работу — она сидит. Комната у нас была большая, и на ее «лекцию об Америке» собрались все — авторы, редакторы, режиссеры. По ее словам, все казалось там чужим. Особенно сильное впечатление на нее произвели мамы, гулявшие в парке с детьми. «Я поразилась, — говорила она, — что ребенок может упасть, удариться, заплакать, а мама даже бровью не поведет: «Ничего, сам поднимется!». Такая у них система воспитания. А поскольку я все время кидалась к Мите, они на меня смотрели, мягко говоря, с удивлением». И по-английски она так и не заговорила — в отличие от сына, который очень быстро нашел общий язык с американскими детьми.

Редкое фото

— Судя по ее отношениям с сыном что-то у американок она все-таки переняла. Говорят, Валентина Михайловна им совсем не занималась?

— Это неправда! Она очень его любила, наверное, даже чересчур. Может, поэтому и избаловала так сильно. Сынуля был уверен, что его мама всесильна и вытащит его из любой неприятности, а оказалось, что она обычная женщина, которой тоже иногда нужна помощь. Да, ей во многом помогала мама, которая с ней жила: она и дом вела, и Митю смотрела. Но Валя тоже с удовольствием всем этим занималась.

В те годы в магазинах ничего не было, как только мы не изощрялись, чтобы купить что-нибудь дефицитное. Помню, как Валентина была счастлива, когда достала где-то обои и лак для паркета. «Представляешь, — смеялась, — тащила сегодня все это на себе. А какие-то люди остановились и с удивлением на меня смотрели. Они, видимо, думали, что я белоручка!». Она вообще была очень простым и легким в общении человеком, никогда не звездила. Хотя в отличие от многих нынешних едва оперившихся звезд имела на это право.

— Леонтьеву не назовешь красавицей, но была в ней какая-то изюминка. Как думаете, в чем секрет ее привлекательности?

— У нее были очень хорошие густые волосы, которые она, несмотря на рано появившуюся проседь, никогда не красила. Валя элегантно, со вкусом одевалась. Очень высокая, под стать мужчинам, она всегда, как бы ни уставала, ходила на каблуках — я не помню ее в тапочках. У нее была стройная, подтянутая фигура, хотя Леонтьева никогда не соблюдала никаких диет, наоборот, любила покушать, могла на ночь съесть тарелку картошки или каши. Я это видела, когда мы вместе ездили в командировки. Но главное в ней — обаяние.

— Она сама ушла с телевидения или ее ушли?

— Никто ее не уходил. Просто многое в нашей жизни изменилось. Распустили дикторский отдел, в котором она в последнее время числилась наставником, закрыли передачу «От всей души»… Да и Молодежной редакции, которая ее делала, тоже не стало. Но все равно Валя еще долго ходила на работу. Для нее устраивали встречи со зрителями и неэфирные выпуски «От всей души». Когда она заболела, все равно числилась в штате Первого канала и ее каждый месяц привозили за зарплатой. К ней с большим уважением все относились. Но возраст есть возраст. Это закон жизни — уступать дорогу молодым. Вы же видели, как она выглядела в последние годы. Разве можно было в таком виде вести программу?

Митя

Дмитрий

Почему она уехала в Новоселки, тоже можно понять. Она уже не могла себя обслуживать, а там живут любящие ее родственники. Племянницы и сестра, которая старше ее, все хлопоты взяли на себя. Там создали Музей Валентины Леонтьевой, губернатор местный ее очень опекал… Так что Валя была счастливой и обласканной до самого конца жизни. Да, в личном плане у нее не сложилось: с мужем она развелась, он уехал в другой город. Но это встречается сплошь и рядом.

— А как же ее отношения с сыном?

— К сожалению, и таких примеров очень много. Сколько детей бросают своих родителей, сдают их в дома престарелых… А Леонтьева — человек известный, поэтому ее трагедия и стала всеобщим достоянием. Сейчас много пишут о том, что она, дескать, принесла свою семью в жертву телевидению. Но это неправда. Без телевидения не было бы и того счастья, которое оно ей принесло.

ЛЮДМИЛА ЛЕОНТЬЕВА, РОДНАЯ СЕСТРА ВАЛЕНТИНЫ ЛЕОНТЬЕВОЙ: «ВАЛЮ ХОТЕЛИ ОТДАТЬ В ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ, НО Я НЕ ПОЗВОЛИЛА»

— Людмила Михайловна, наверное, только вы помните, какой ваша сестра была в детстве?

— Да, почти всех, кто нас знал в те годы, уже нет на свете. У нас в Новоселках живет женщина, которая с Валей училась в одном классе, но только она, пожалуй, и осталась. А была Валя очень непоседливая и капризная, чуть что — в крик. Правда, начальные классы здесь, в совхозе, окончила с отличием. Потом они с мамой вернулись на родину, в Ленинград, а я здесь осталась. Мы ведь, вообще-то, коренные ленинградцы, в Ульяновскую область уехали в начале войны, а папа в блокаду погиб…

В школе Валя всегда участвовала в художественной самодеятельности, играла в драмкружке. В шестом классе заняла первое место в конкурсе чтецов, который проводился среди всех школ Ленинграда.

— Она мечтала стать актрисой?

— Прямо она об этом не говорила, но тяга к искусству была у нее всегда. После школы Валя поступила в химико-технологический институт, но проучилась там недолго: бросила и отправилась поступать в Театральную студию имени Станиславского. Мама ее не отговаривала, наоборот, всячески поддерживала.

— А как Валентина Михайловна попала на телевидение?

— После окончания студии она по распределению оказалась в Тамбовском областном театре. Много играла, амплуа у нее было «героиня». А потом туда приехал молодой режиссер, он ставил там свой дипломный спектакль. Они понравились друг другу, поженились, и он увез Валю в Москву. С московскими театрами у нее как-то не сложилось, а тут объявили конкурс на телевидение. Она решила попробовать: вдруг получится, — в результате нашла себе дело на всю жизнь. Валя очень быстро стала популярной. Она брала зрителей искренностью, простотой общения, казалось, каждому в душу входила, — такой талант у нее был от Бога.

— Чем она болела?

— У нее была тяжелая травма: она упала в своей московской квартире, сильно ударилась головой и сломала шейку бедра. И вот ведь что обидно: она никогда не болела, у нее даже карточки амбулаторной не было. Ну разве что пару раз обращалась к своему участковому врачу по поводу банального гриппа. А тут вдруг такое. Врачи сделали все, что могли, и предупредили нас, что у нее будут серьезные проблемы с головой. Валю хотели отдать в дом престарелых, но я не позволила.

Мама воспитала нас в любви друг к другу, мы дружили всю жизнь. Свой отпуск я всегда делила на две части: половину проводила в Ленинграде, а половину — у Вали в Москве. Да и она, когда мне было трудно (все-таки у меня было трое детей), помогала чем могла. Так неужели же я своего родного человека чужим людям отдала бы?!

Кстати, Валя сама сказала: «Только к Люсе!». Мы ей обеспечили прекрасные условия, таких у нее нигде бы не было: и ухаживали, и готовили все, что она просила. Валя обожала макароны. Первый канал нам очень помогал. Они, например, перевезли сюда всю обстановку ее московской комнаты, чтобы она не чувствовала себя одиноко в чужом месте. Здесь была и ее кровать, и комодик, и туалетный столик, и книги, безделушки, альбомы с фотографиями, которыми она дорожила. Когда мы ее забирали, врачи предупредили, что больше года она не протянет, а она все-таки три года прожила.

— Сын навещал ее?

Героиня нашего репортажа родилась всего на день раньше английской королевы, и в ее руках тоже долгие годы находилась огромная империя — информационное телевидение СССР, а потом и России.

Главный режиссер, заслуженный деятель искусств Калерия Кислова была свидетелем и участником самых важных, интересных и драматичных событий, происходивших в стране. Это она показала всему миру «Олиипиаду-80», она единственная знала, что произойдет с олимпийским мишкой, она построила первый в истории телемост между Советским Союзом и Америкой. Она до трансляции знала, что будет говорить 31 декабря 1999 года первый президент России Борис Ельцин.

У нас в редакции ее очень любят. И Калерия Венедиктовна — реальный символ всего отечественного телевидения.

Она помнит время, когда кнопки были большим, камеры — неподъёмными, а все программы шли только в прямом эфире — запись изобрели не сразу. К этой скромной и до сих пор безупречно элегантной женщине прислушивались все генсеки и президенты. Михаил Горбачёв чувствовал себя уверенно перед телекамерой, только если под объективом сидела она.

«Он говорил: я не могу в эту стекляшку смотреть, садись под камеру!» — рассказывает телевизионный режиссёр, заслуженный деятель искусств РФ Калерия Кислова.

«Она умела очень тонко, ненавязчиво и как-то незаметно помочь ему, чтобы он знал точно, кому он говорит», — отмечает диктор Центрального телевидения СССР Игорь Кириллов.

А Леонид Брежнев с лёгкой руки Гейдара Алиева называл её «Мисс телевидение» и при встрече расплывался в улыбке.

«Ой, миссис, мисс. Как-то у него смешно там получалось. И обязательно обнимался», — рассказывает Калерия Кислова.

Калерия Кислова для всех, кто связан с телевидением, — человек-легенда. Почти 30 лет главный режиссёр главной программы страны. Все парады и демонстрации, партсъезды и поездки первых лиц страна видела её глазами. Телеведущая Татьяна Миткова пришла на ТВ её помощником.

«Кто-то сидит за пультом, кто-то давит на кнопки, двигает микшера, а Калерия как дирижёр стоит в аппаратной и командует оркестром своим — сейчас эта камера, сейчас эта камера, звук потише, звук погромче», — рассказывает телеведущая, заместитель генерального директора НТВ Татьяна Миткова.

Полвека назад она первой вошла в здание телецентра «Останкино». В день переезда с Шаболовки её попросили быть вместо кошки. Она же лично проверяла путь Брежнева до трибуны.

«Всё же устилали коврами везде, и ковры эти встык. А если он упадёт у меня в кадре?» — говорит Калерия Кислова.

А речь Леонида Ильича Кислова нередко исправляла буквально по словам.

«Вместо «социализма» скажет «капитализм»! Мы из другого совершенно его выступления искали, где он сказал нужное нам слово», — вспоминает Калерия Кислова.

Она вела трансляцию похорон генерального секретаря, после которой по стране поползли слухи, что гроб будто бы с грохотом уронили в могилу.

«Вблизи не было ни одного включённого микрофона! Это был залп из нескольких орудий, совпало так, что когда его опускали», — говорит Калерия Кислова.

Немощного генсека Черненко ей пришлось снимать прямо в больничной палате, которую на время съёмки репортажа превратили в избирательный участок.

«Там поставили урну, украсили всё, как надо. Всё равно, конечно, было видно, что человек очень сильно болен, он опустил бюллетень, посмотрел, и всё», — рассказывает Калерия Кислова.

Она снимала отречение Горбачёва от власти. А уже на следующий день записывала Ельцина. Она первая прочтёт на экране телесуфлёра знаменитые слова «Я ухожу». И первый российский президент в последний раз посмотрит на неё с абсолютным доверием.

«Единственный, кому он позволял поправлять себя, пересаживать, правильно ставить свет, это была она», — рассказывает ведущая программы «Время» Екатерина Андреева.

Но главная работа её жизни – «Олимпиада-80». И знаменитые кадры XX века — улетающий мишка.

«Я единственная на телевидении в то время знала, что он улетит, я была к этому готова! Я даже поставила дополнительную ПТС двухкамерную на Ленинские горы», — вспоминает Калерия Кислова.

Когда весь мир рыдал, ей одной было не до слёз. Ведь контролировать пришлось сразу 50 телевизионных камер.

«Обязательно показать реакцию зрителей. Из того огромного количества, которое давали мне все камеры, я выбирала, на мой взгляд, какие-то самые эмоциональные моменты», — говорит Калерия Кислова.

Её судьба похожа на сказку. Девочка из сибирского села всегда мечтала оказаться в Кремле. И по любви к телевидению бросила театр, главные роли, и долгие годы была кремлёвским режиссёром. Она и сегодня не может жить без работы. И ровно в 21 час для всех, кто делает программу «Время», её фирменная команда, словно гагаринское «Поехали!» — «Программа пошла!»

Интервью с легендарным режиссером советского и российского телевидения, Заслуженным деятелем искусств, лауреатом Госпремии СССР Калерией Кисловой

— Калерия Венедиктовна, Вы окончили ГИТИС. Не жалеете, что не сделали карьеру актрисы?

В моей жизни вообще происходило много таких событий, когда что-то решишь временно, а это остается на всю жизнь. Именно так и произошло с театром. Я работала в театре, а мой муж работал в Австрии, потом в Германии. Я никак не соглашалась ехать с ним, потому что не могла бросить театр. Но потом все же надо было поехать, и я поехала. Без работы я там не могла жить, как бы там не было хорошо. Там я прожила почти 1,5 года, и когда мне стало просто невмоготу, и у мужа там закончилась командировка, мы поехали в Москву. Позже я вернулась к себе в Новосибирск. Наверное, от того, что оторвалась от театра за эти 1,5 года, то смотрела на него уже другими глазами. Когда я увидела, как они там друг на друга наговаривают, сплетничают и т д… Это неискреннее общение бросилось в глаза мне, когда я взглянула на все это со стороны. Я играла много. У меня хорошая память, и я запоминала роль с первого раза. Когда нужно было заменить актрису, даже в другом театре, то это приходилось делать мне. В Новосибирске я работала в театре «Красный факел», это некий сибирский МХАТ. Так как после моего возвращения посреди сезона на работу меня в штат взять не могли, то предложили работать на условиях разовой оплаты и обещали взять в штат с начала сезона. Пообещав подумать, я вышла из театра. Шла по городу и встретила своего знакомого, который раньше работал в нашем театре режиссером. Его назначили главным режиссером на местном телевидении. Он предложил мне поработать у них. Вечером мы встретились и все обсудили. А на следующий день я поехала посмотреть телестудию.

— Что Вас привлекло в работе на телевидении?

Меня повели в аппаратную и тогда я увидела что-то космическое: множество кнопок и мониторов. Это была любовь с первого взгляда. Эту любовь я пронесла через всю жизнь. Меня взяли и обещали научить всему. Меня настолько все это захватило, заворожило. Дома я на большом ватмане нарисовала кнопки, пульт, микшеры, и, представляла себе, как я переключаю и руковожу процессом. Проработала я там всего год, но меня там помнят многие. Зимой следующего года, я полетела в командировку в Москву на день города, где мы должны были вещать весь день. Мы привезли с собой спектакли, общественно-политическую программу, причем все живьем. Артисты приехали с нами, оформление и другие программы тоже. Съемочную группу представляла я одна.

Больше всего я люблю прямой живой эфир, причем работать без ассистентов, все делаю сама. Когда я сажусь за пульт я уже никого не вижу и не слышу. Я весь день без перерыва работала за пультом, начиная с 14 часов дня до часу ночи, бегала из аппаратной в аппаратную. Нас курировала молодежная редакция ЦТ, и ее главный редактор Валентина Федотова смотрела на все это как на цирк какой-то, смотрела на меня как зачарованная. Она была удивлена тем, что всем этим процессом управляет один человек. И она решила меня пригласить работать к себе. Она предложила мне в свой отпуск поработать у них, и я с удовольствием согласилась. Я 1,5 года проработала там бесплатно, потому что у меня не было московской прописки. Начинала я в Москве с молодежных программ, причем делала все, от чего отказывались другие — когда «горела» программа, меленький срок, не готово оформление и т.д. Я бралась за все. Были у меня массовые передачи, даже помогала готовить КВН. У них был «Выездной конкурс», и тогда меня судьба свела с командой Азербайджана. Согласно их задумке, в ресторане «Баку» в Москве, артисты «Кабачка — 13 стульев» одевались в национальные костюмы и под фонограмму азербайджанских певцов они танцевали и пели. Аросева меня очень удивила — она входила и так артикулировала своим речевым аппаратом, что было ощущение того, что поет действительно она. Это была моя первая встреча с Азербайджаном.. Потом я стала работать в программе «Время», ее редактор Юрий Летунов — очень интересный человек. Он очень долго уговаривал меня перейти к ним. А мне было интересно в «молодежке». А тут неизвестный коллектив. И вот после долгих уговоров он замолчал. Где-нибудь увидит меня, поговорит, спросит обо всем, но больше не затрагивает тему перехода в программу «Время». Тут уже во мне взыграло видимо, что-то женское: «Значит, я не нужна?».

Однажды я отсутствовала на работе весь день, мне надо было перевести ребенка из одного детского сада в другой. Прихожу на работу, и мне сказали, что Летунов срочно меня ищет. Я ему позвонила, он вызвал меня к себе. Я пришла, и он уже меня не отпустил. Вот так я перешла в программу «Время». И я ни разу не пожалела, что ушла из «молодежки» в информацию, так же как и не жалела о том, что ушла из театра. Поначалу я считала, что это неинтересно, но оказалось наоборот. Я снимала все официальные визиты в Москву, съезды, военные парады, снимала Олимпиаду в Москве в 1980 году. Я знала каждую из 46 установленных камер. Я работала больше года на репетициях, знала наизусть все. Очень были удивлены иностранцы, которые брали у нас всю картинку. Сейчас возросли технические возможности, в 1980 году этого не было, нам не разрешили вертолет, потому что присутствовало все руководство Советского Союза.

Через какое-то время я получила Госпремию, довольно быстро стала главным режиссером редакции информации. Кроме того, я постоянно стала работать с Леонидом Брежневым.

— Под Вашим руководством велись трансляции серьезных мероприятий. Случались ли казусы?

Казусов не было. Наверное, потому что не было таких серьезных ошибок. И поэтому я так долго продержалась на своем месте. Менялись главные редакторы, председатели, даже руководители государства, поменялась сама страна, притом, что каждый новый генсек, приходя на место, менял всех, начиная с охраны. Так было принято. Но меня это не коснулось. Я записывала отречение Михаила Горбачева, работала с Борисом Ельциным, успела поработать с Владимиром Путиным.

— Что было для Вас сложным при работе с первыми лицами государства?

Осложнений особых при работе с первыми лицами страны не было. Были, конечно, но незначительные. Отношения со всеми были очень хорошие. Несмотря на то, что в жизни я человек застенчивый, но в работе я смелая, и не терялась ни перед кем. Например, у Андропова я спросила, почему он не любит видеосъемку, а предпочитает фотографию. Он отвечал, что общество перекормили съемками с Брежневым. Конечно, с кем-то было труднее, с кем-то легче работать.

— По долгу службы Вам не раз приходилось бывать в Азербайджане. Чем для Вас является Азербайджан?

Впервые в Баку я приехала 3 сентября 1978 года. На тот момент я взяла отпуск. Меня часто дергали во время отдыха. Когда нужно было срочно ехать куда-то с Брежневым, я быстро собиралась и уезжала. Уходя с работы, я обязана была оставить свои координаты, телефон и т.д. Я решила взять отпуск в сентябре, чтоб отвести сына в первый класс. 1 сентября я была на празднике сына, а вечером мне позвонили и сказали, что я должна слетать с Брежневым на три дня в Азербайджан.

И вот, 3 сентября утром мы прилетели в Баку. Нас встретил Эльшад Гулиев, тогда он был зампредом АЗТВ, он привез нас в гостиницу «Интурист». Я поехала посмотреть Дворец Гейдара Алиева, который тогда носил имя В.Ленина. Поехали во Дворец Ленина, где я увидела, что камеры стоят не так, как мне нужно, и я их переставила. Потом мы поехали к председателю КГБ В.С. Красильникову, его заместителем был З,М. Юсифзаде. Я попросила соответствующий пропуск, автомобиль и человека из их конторы, который будет мне помогать. Они выполнили все мои просьбы. До сих пор мы с З.Юсифзаде поддерживаем связь, дружим много лет. После этого я вернулась в гостиницу и вечером мы с группой пошли в ресторан. Там ко мне подходит человек и говорит, что меня просят к телефону. Э.Гулиев мне по телефону говорит, что нужно быть внизу, чтобы съездить кое-куда. В намеченное время мы встретились с ним и поехали во Дворец Ленина. Там было много народу — Гейдар Алиев встречался со всей прессой, которые будут освещать мероприятие. Я там была единственная женщина, да еще и в белом пиджаке. Ровно в полночь вошло все руководство республики и города во главе с Гейдаром Алиевичем.

-И именно там Вы лично познакомились с Гейдаром Алиевым.

Да. Г.Алиев подошел ко мне и говорит: «Калерия, давайте будем знакомиться». И тут же задал мне вопрос: «Зачем вы переставили камеры?». Честно говоря, я была просто ошарашена. Ни один человек такого положения мне никогда не задавал подобных вопросов. Я объяснила, что это связано с тем, что будет выступать Л.Брежнев, а из-за некоторых особенностей его лица мы его анфас не снимаем. Он согласился. И потом он попросил мне показать, что снимает каждая камера. Мы вместе просмотрели. Потом он спросил, успела ли я увидеть город, и сказал, что обязательно должна это сделать, так как город очень красивый. Он вообще всегда с такой любовью говорил об Азербайджане и Баку. Всегда говорил с таким настроем, когда слова даже не нужны, а все понятно по его выражению лица, эмоциям.

Г.Алиев объездил с нами маршруту всей программы пребывания Брежнева в Баку и внимательно отслеживал то, как мы расставляем камеры. Это меня поразило в нем. Г.Алиев договорился с нашим руководством о том, что наша группа остается в Баку до приезда Брежнева. За время пребывания в Баку я делала сюжеты о бакинских заводах, нефтяниках, сельском хозяйстве, совершила ознакомительные поездки в регионы Азербайджана.

Вообще тот отпуск был самый интересный в моей жизни. Мне создали отличные условия, были внимательны к нам. Это было удивительно. Вообще Баку я считаю своей второй родиной, потому что отсчет от сентября 1978 года в моей трудовой деятельности совершенно изменил мою жизнь.

Допуск к таким людям, как Г.Алиев, у меня начался именно после визита в Баку. Г.Алиев знал на местном телевидении всех лично, он знал всех журналистов Азербайджана. Он просто не мог иначе.

С Брежневым лично я не встречалась, просто делала свою работу и уходила. Меня с ним познакомил Г.Алиев. Во время нашего пребывания в Баку во время торжественного ужина Г.Алиев представил меня Брежневу, назвав меня «Мисс телевидение», и Леонид Ильич тогда решил, что я возглавляю азербайджанское телевидение. И когда Брежнев потом понял, что я из Москвы, и что «та самая Кислова» — это я, он очень удивился. Он сказал, что не такой меня представлял.

Кстати, Вам довелось лично знать не только Гейдара Алиевича, но и его супругу. Расскажите, пожалуйста, об этом знакомстве.

С Зарифой Алиевой я познакомилась в Казахстане на загородной даче члена Политбюро, первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР Динмухамеда Кунаева. Она очень ласково и тепло восприняла меня, с первой нашей встречи она расположила меня к себе. Это было первое знакомство, которое сохранилось на всю жизнь. Мы вообще много раз с ней встречались, и она была для меня образцом умной, тонкой и мудрой женщины. За месяц до ее ухода из жизни в Большом театре был вечер, посвященный женскому дню, Гейдар Алиевич выступал с большим докладом. А все его выступления, где бы они не были, показывала только я. Я пришла в зал и следила за обстановкой. Ко мне подошел человек и попросил, чтоб я подошла к Зарифе Азизовне. Мы остались с ней вдвоем, и это была наша последняя встреча. До сих пор с огромным сожалением воспринимаю ее безвременный уход, который лишил всех нас общения с таким чутким и приятным человеком. Эта некая мягкость, женственность, скромность, приветливость, исходившая от нее, привлекала окружающих в ней. Я снимала весь процесс ее похорон.

Неподдельная скорбь на лицах людей, пришедших проститься ней, не была постановочной съемкой, все были крайне опечалены.

В период с 1985 года Раиса Горбачева устраивала так называемые девичники в доме приемов на Ленинских горах, где собиралась жены членов Политбюро и членов КПСС. Безграничное обаяние, ласка, доброта, общительность, присущее З.Алиевой, само собой привлекало всех присутствующих вокруг людей. И ей всегда было крайне неловко на этих мероприятиях, потому что все присутствующие собирались вокруг нее и общались с ней, несмотря на то, что хозяйкой этих вечеров была Раиса Горбачева. К З.Алиевой тянуло всех.

Вообще, у меня было много встреч с разными людьми. Но с Гейдаром Алиевым у нас завязались не просто деловые, а чисто человеческие отношения. Он приглашал меня в Азербайджан на отдых. И, начиная, с 1982 года, все отпуска я проводила в Загульбе, на даче №2. Я приезжала сюда с сыном, так что мой сын рос здесь. И когда он приезжал в Москву из Баку, у него даже появлялся акцент, он приходил в школу, это замечали окружающие.

Зимой 1982 года Г.Алиева на одной из встреч с ведущими архитекторами попросили рассказать об Азербайджане. И он поднялся на трибуну, выступил без подготовленной заранее речи. Это была такая «бомба» для наших, потому что никто не видел, чтобы руководитель республики без бумажки выступал в течение часа с лишним. Он рассказывал о своей республике в цифрах, охватив все сферы. Я все это снимала.

В 1982 году умер Л.Брежнев, все приехали на похороны. А после похорон Г.Алиев был избран членом Политбюро и первым заместителем председателя Совета министров СССР. Я во всех его поездках сопровождала его.

В этой связи хотела отметить, что Г.Алиев был одним из тех, кто первым внедрил в практику активную работу с журналистами — на всех мероприятиях, проводимых с его участием, журналисты имели прямой доступ к нему и освещали все его незапланированные выходы к народу. В период перестройки и демократии первенство в применении этой практики приписывали Горбачеву и Ельцину, якобы они организовывали незапланированные посещения поликлиник, магазинов, проезд в общественном транспорте. Но во время таких «незапланированных» посещений рядом каким-то чудом оказывались работники телевидения. Выходит, будто в каждой поликлинике или магазине заранее стояла камера. Как профессионал, могу заявить, что это невозможно. Так что все это смахивало на популизм, как со стороны Горбачева, так и со стороны Ельцина. В конце 70-х годов практика незапланированного выхода к народу осуществилась в Азербайджане Г.Алиевым.

Впоследствии, после 1982 года в СССР, в них я постоянно принимала участие. Сохранились даже кадры хроники, где охрана с большим трудом сажает Гейдара Алиевича в машину. Он с особой заботой и вниманием относился к журналистам. Однажды мне пришлось его поправить. Хотя он прекрасно владел русским языком в отличие от многих русских. Но иногда бывало так, что он неправильно ставил ударение. Так, он, читая текст на записи, сказал «досуг» с ударением на первом слоге. Я его исправила. И он даже поблагодарил меня за то, что я его исправила. А у него был большой раздел в речи, касающийся молодежи, и это слово встречалось не раз. И когда он выступал, он все сказал абсолютно правильно и ни разу не ошибся.

Однажды у меня произошла такая история: сыну было 14 лет и у него случился приступ аппендицита, его увезли институт Склифосовского, где ему положили лед на живот, и когда к вечеру боль утихла, ему сказали, что он симулирует, и отпустили домой. А на второй день, когда у меня были съемки очередного мероприятия в Кремле, у него лопнул аппендикс. Он находился без сознания, его друзья вызвали скорую помощь и его увезли в больницу. Когда я приехала в больницу, сын уже лежал на операционном столе, операция длилась 5 часов. Врач мне сказал, что с таким диагнозом не живут, но в силу молодого организма все может кончиться хорошо. Затем сказали, что сын должен находиться в реанимации несколько дней, и когда он придет в себя тоже неизвестно.

Вечером мы говорили с Сашей Ивановым, начальником личной охраны Гейдара Алиева (9-ое Управление КГБ СССР) по работе, и в разговоре я ему рассказала о своей беде. На следующий день об этом уже знал Гейдар Алиевич. Если человек из его близкого окружения мог вот так запросто обсудить с ним личные вопросы, значит, это было заведено самим Г.Алиевым. Он поручил, чтобы ему в приемную докладывали о состоянии здоровья моего сына несколько раз в день. Я до сих пор удивляюсь, как они нашли сына. Ведь я никому не говорила, в какой больнице он лежит, к тому же у нас с ним разные фамилии. Проходит год-два, заболеваю я. Лежу с температурой 40 несколько дней подряд, температура не падает. Меня лечили врачи из поликлиники. Разговаривая со мной по телефону по служебным вопросам, Г.Алиев и спросил, почему у меня такой голос. Узнав о моем состояли, он прислал ко мне Льва Кумачева, личного врача Г.Алиева. Кумачев вылечил меня за три дня. А у меня впереди Всемирный молодежный фестиваль. Когда я вышла на работу, все обрадовались, потому что беспокоились о том, как быть с мероприятием в мое отсутствие.

Еще случай, характеризующий Гейдара Алиевича. Однажды мне позвонили из Управления делами Совета министров СССР, и сказали, что мне выделена квартира. А квартира, в который я жила, была очень неудобная, располагалась на шумной и пыльной улице. А новая квартира располагалась возле Останкино, что было удобно для меня. Потом Кумачев мне по секрету рассказал о том, что когда он вернулся от меня, Алиев у него спросил насколько все серьезно. Именно Кумачев рассказал Гейдару Алиевичу, в каких условиях в живу.

Так что я просто боготворила человека, который дал ускорение моей работе, спас моего ребенка, помог мне, когда я болела. Никогда и никто из всех представителей руководства, с которыми я работала, не сделал для меня так много, сколько сделал Г.Алиев. Это был необыкновенный человек, государственный деятель. Когда к власти пришел Горбачев, было видно, что это недальновидный политик. Чувство зависти к Алиеву руководило Горбачевым. Даже было впечатление, что он побаивался Г.Алиева. Горбачев понимал, что Алиев значительно сильнее него.

Моя работа дала мне большие возможности встреч с разными людьми, но я ни с кем не могу сравнить Г.Алиева ни по деловым, ни по человеческим качествам. Мы всегда помним 10 мая и 12 декабря. Не думаю, что можем сказать такое же про других членов Политбюро. Мне очень приятно, что когда проводятся какие-то мероприятия в Фонде Г.Алиева, дни памяти, как 90-летие Г.Алиева, нас, соратников Г.Алиева приглашают. Такой заряд изначально нам дал он. И сегодня я искренне благодарна президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву за предоставленную возможность отдохнуть в Азербайджане и возложить цветы к могиле незабвенных Зарифы и Гейдара Алиевых.

Честно говоря, если бы не прочитала Вашу биографию, я бы никогда не дала Вам Ваших лет. В чем секрет Вашей молодости и неиссякаемой энергии?

Наверное, все дело в том, что я сибирячка. Я выросла в тайге, в деревне. Я в 2008 году ездила туда и даже нашла домик, где прошло мое детство.

Закалка оттуда. Я могу работать много и не уставать. Я могу работать, отбросив все отрицательные эмоции, которые иногда возникают дома или в жизни. Когда я сажусь за пульт, я отключаюсь. У меня нет зависти и злопамятности, и не занимаюсь самоедством. Враги у меня были и есть, даже не то что враги, а просто завистники. Были и такие, которые думали, что хочу занять их место. Я больше 25 лет была во главе режиссерского отдела. Я знала, кто ко мне плохо относится, пытались даже подставить. Всякое бывало. Но я не мстила и не отвечала злом. Если я знала, что этот человек нужен редакции, то мирилась с этими негативными моментами. И потом…я ем на ночь (смеется). Я делаю все, что хочу. Если мне хочется есть, то я ем. Тем более сейчас, когда я нахожусь в Баку, невозможно удержаться, не попробовав кулинарных шедевров Азербайджана. Никогда в жизни не соблюдала диету и не делала того, что полезно. Поздно ложусь, при этом могу встать в семь утра.

Калерия кислова: такого искреннего и благородного человека, как Гейдар Алиев, я в жизни не встречала

Героиня нашего репортажа родилась буквально на день раньше королевы Англии, и на протяжении многих лет в ее руках также была огромная империя — информационное телевидение СССР, а затем и России.

Главный режиссер, заслуженный деятель искусств Калерия Кислова была свидетельницей и участницей самых важных, интересных и драматических событий, происходивших в стране.Она показала всему миру «Олипиаду-80», она была единственной, кто знал, что будет с олимпийским медведем, она построила первый в истории телеконференцсвязь между Советским Союзом и Америкой. Еще до эфира она знала, что первый президент России Борис Ельцин выступит 31 декабря 1999 года.

Наша редакция очень любит ее. А Калерия Венедиктовна — настоящий символ всего российского телевидения.

Она вспоминает времена, когда кнопки были большими, камеры были подавляющими, и все программы транслировались только в прямом эфире — запись придумали не сразу.Эту скромную и при этом безупречно элегантную женщину слушали все генеральные секретари и президенты. Михаил Горбачев чувствовал себя уверенно перед телекамерой только в том случае, если она сидела под объективом.

«Он сказал: я не могу смотреть в это стекло, сядь под камеру!» — рассказывает телеведущий, заслуженный деятель искусств РФ Калерия Кислова.

«Она умела очень тонко, ненавязчиво и как-то незаметно помочь ему, чтобы он точно знал, с кем разговаривает», — говорит диктор Центрального телевидения СССР Игорь Кириллов.

А Леонид Брежнев с легкой руки Гейдара Алиева назвал ее «Мисс Телевидение» и при встрече расплылся в улыбке.

«О, мисс, мисс. Как-то у него там смешно получилось. И он обязательно обнялся бы », — говорит Калерия Кислова.

Калерия Кислова — легенда для всех, кто связан с телевидением. Почти 30 лет главный директор главной программы страны. Все парады и демонстрации, партийные съезды и поездки высших должностных лиц страна видела ее глазами.Телеведущая Татьяна Миткова пришла на телевидение своим помощником.

«Кто-то сидит за пультом, кто-то нажимает кнопки, перемещает микшер, а Калерия, как дирижер, стоит в диспетчерской и командует своим оркестром — вот эта камера, теперь эта камера, звук тише, звук громче », — говорит телеведущая, заместитель генерального директора НТВ Татьяна Миткова.

Полвека назад она первой вошла в здание телецентра «Останкино». В день переезда с Шаболовки ее попросили быть вместо кошки.Она лично проверила путь Брежнева к подиуму.

«Все равно коврами везде покрыли, причем эти ковры встык. А если он попадется мне в кадр? »- говорит Калерия Кислова.

А речь Леонида Ильича Кислова часто поправляли буквально по словам.

« Вместо «социализма» он скажет «капитализм»! Мы искали его совсем другую речь, где он произносил слово мы были нужны », — вспоминает Калерия Кислова.

Она транслировала похороны генсека, после чего по стране распространились слухи, что гроб с треском уронили в могилу.

«Рядом не было ни одного включенного микрофона! Это был залп из нескольких орудий, он совпал с тем, что его опускали », — говорит Калерия Кислова.

Ей пришлось снимать слабого генсека Черненко прямо в больничной палате, которую во время съемок репортажа превратили в избирательный участок.

«Урну поставили, все разукрасили, как надо. Все-таки, конечно, было видно, что человек очень болен, он уронил бюллетень, посмотрел, и все », — говорит Калерия Кислова.

Снимала отречение Горбачева от власти. И уже на следующий день я записал Ельцина. Она первая прочитает на экране телесуфлера знаменитые слова «Я ухожу». И первый президент России последний раз будет смотреть на нее с полной уверенностью.

«Единственная, кому он позволил поправиться, пересадить, правильно зажег свет, это она», — говорит Екатерина Андреева, ведущая программы «Время».

Но главное дело ее жизни — «Олимпиада-80».И знаменитые кадры XX века — Улетающий медведь.

«Я был единственным в то время на телевидении, кто знал, что он улетит, я был к этому готов! Я даже установила дополнительный двухкамерный ПТС на Ленинских горах, — вспоминает Калерия Кислова.

Когда весь мир плакал, ей одной было не до слез. Ведь нужно было контролировать сразу 50 телекамер.

«Обязательно показать реакцию публики. Из того огромного количества, которое мне дали все камеры, я выбрала, на мой взгляд, одни из самых эмоциональных моментов », — говорит Калерия Кислова.

Ее судьба похожа на сказку. Девушка из сибирской деревни всегда мечтала оказаться в Кремле. И из любви к телевидению она бросила театр, главные роли и долгие годы была кремлевским режиссером. Даже сегодня она не может жить без работы. А ровно в 21 час для всех, кто делает программу «Время», ее корпоративная команда — как гагаринский «Поехали!». — «Программа пошла!»

Героиня нашего репортажа родилась буквально на день раньше королевы Англии, и на протяжении многих лет в ее руках также была огромная империя — информационное телевидение СССР, а затем и России.

Главный режиссер, заслуженный деятель искусств Калерия Кислова была свидетельницей и участницей самых важных, интересных и драматических событий, происходивших в стране. Она показала всему миру «Олипиаду-80», она была единственной, кто знал, что будет с олимпийским медведем, она построила первый в истории телеконференцсвязь между Советским Союзом и Америкой. Еще до эфира она знала, что первый президент России Борис Ельцин выступит 31 декабря 1999 года.

Наша редакция очень любит ее.А Калерия Венедиктовна — настоящий символ всего российского телевидения.

Она вспоминает времена, когда кнопки были большими, камеры были подавляющими, и все программы транслировались только в прямом эфире — запись придумали не сразу. Эту скромную и при этом безупречно элегантную женщину слушали все генеральные секретари и президенты. Михаил Горбачев чувствовал себя уверенно перед телекамерой только в том случае, если она сидела под объективом.

«Он сказал: я не могу смотреть в это стекло, сядь под камеру!» — рассказывает телеведущий, заслуженный деятель искусств РФ Калерия Кислова.

«Она умела очень тонко, ненавязчиво и как-то незаметно помочь ему, чтобы он точно знал, с кем разговаривает», — говорит диктор Центрального телевидения СССР Игорь Кириллов.

А Леонид Брежнев с легкой руки Гейдара Алиева назвал ее «Мисс Телевидение» и при встрече расплылся в улыбке.

«О, мисс, мисс. Как-то у него там смешно получилось. И он обязательно обнялся бы », — говорит Калерия Кислова.

Калерия Кислова — легенда для всех, кто связан с телевидением.Почти 30 лет главный директор главной программы страны. Все парады и демонстрации, партийные съезды и поездки высших должностных лиц страна видела ее глазами. Телеведущая Татьяна Миткова пришла на телевидение своим помощником.

«Кто-то сидит за пультом, кто-то нажимает кнопки, перемещает микшер, а Калерия, как дирижер, стоит в диспетчерской и командует своим оркестром — вот эта камера, теперь эта камера, звук тише, звук громче », — говорит телеведущая, заместитель генерального директора НТВ Татьяна Миткова.

Полвека назад она первой вошла в здание телецентра «Останкино». В день переезда с Шаболовки ее попросили быть вместо кошки. Она лично проверила путь Брежнева к подиуму.

«Все равно коврами везде покрыли, причем эти ковры встык. А если он попадется мне в кадр? »- говорит Калерия Кислова.

А речь Леонида Ильича Кислова часто поправляли буквально по словам.

« Вместо «социализма» он скажет «капитализм»! Мы искали его совсем другую речь, где он произносил слово нам было нужно », — вспоминает Калерия Кислова.

Она транслировала похороны генерального секретаря, после чего по стране распространились слухи, что гроб с грохотом уронили в могилу.

«Рядом не было ни одного включенного микрофона! Это был залп из нескольких орудий, он совпал с тем, что его опускали », — говорит Калерия Кислова.

Ей пришлось снимать слабого генсека Черненко прямо в больничной палате, которую во время съемок репортажа превратили в избирательный участок.

«Урну поставили, все разукрасили, как надо. Все-таки, конечно, было видно, что человек очень болен, он уронил бюллетень, посмотрел, и все », — говорит Калерия Кислова.

Снимала отречение Горбачева от власти. И уже на следующий день я записал Ельцина. Она первая прочитает на экране телесуфлера знаменитые слова «Я ухожу». И первый президент России последний раз будет смотреть на нее с полной уверенностью.

«Единственная, кому он позволил поправиться, пересадить, правильно зажег свет, это она», — говорит Екатерина Андреева, ведущая программы «Время».

Но главное дело ее жизни — «Олимпиада-80». И знаменитые кадры XX века — Улетающий медведь.

«Я был единственным в то время на телевидении, кто знал, что он улетит, я был к этому готов! Я даже установила дополнительный двухкамерный ПТС на Ленинских горах, — вспоминает Калерия Кислова.

Когда весь мир плакал, ей одной было не до слез. Ведь нужно было контролировать сразу 50 телекамер.

«Обязательно показать реакцию публики.Из того огромного количества, которое мне дали все камеры, я выбрала, на мой взгляд, одни из самых эмоциональных моментов », — говорит Калерия Кислова.

Ее судьба похожа на сказку. Девушка из сибирской деревни всегда мечтала оказаться в Кремле. И из любви к телевидению она бросила театр, главные роли и долгие годы была кремлевским режиссером. Даже сегодня она не может жить без работы. А ровно в 21 час для всех, кто делает программу «Время», ее корпоративная команда — как гагаринский «Поехали!». — «Программа пошла!»

Калерия Кислова, легенда советского телевидения, бессменный руководитель программы Центрального телевидения «Время», за свою долгую профессиональную жизнь успела поработать с первыми лицами СССР и России Леонидом Брежневым, Юрием Андроповым, Михаилом Горбачевым, Борисом Ельциным и Гейдаром. Алиева.Но именно Гейдар Алиевич стал для Калерии Венедиктовны особым начальником, а потом и хорошим другом. «Моих воспоминаний об экс-президенте Азербайджана хватило бы на целую книгу», — призналась Калерия Кислова корреспонденту «Москва-Баку» .

Первая встреча

Впервые я приехал в Баку в 1987 году. Потом с официальным визитом в столицу Азербайджана приехал Леонид Ильич Брежнев, и я работал в составе брежневской телегруппы. У меня сложилось впечатление, что Леонида Ильича встретил весь город Баку и, как и ожидалось, очень гостеприимно.В первый же день я встретил Гейдара Алиевича. Он сразу перехватил всю нашу делегацию. Никогда не забуду его дружелюбие и простоту. Хотя уже тогда он занимал высокий пост и был первым секретарем ЦК Компартии Азербайджанской ССР. Я знал всех руководителей союзных республик, но Гейдар Алиевич был особенным. Во-первых, он прекрасно знал свое дело, настоящий профессионал, дипломат, а во-вторых, с ним было по-человечески легко и интересно работать. Казалось бы, человек неординарный и статусный, но вел себя очень просто.Позже мы объездили весь СССР и полмира в поисках работы: мы были на юге, западе и востоке, и я никогда не видел, чтобы он ни на кого смотрел свысока.

Он всегда знал, кому нужна помощь

С первых минут знакомства Гейдар Алиев назвал меня Калерией, а я, конечно, Гейдар Алиевич. Он свободно говорил по-русски, но иногда мог просто так легко позвонить на работу в Останкино или домой и посоветоваться со мной, как лучше построить то или иное предложение.Он уважал и ценил меня за то, что я всегда пытался ответить на его просьбу. Иногда приходилось даже приходить к нему в кремлевский кабинет, где мы долго обсуждали вопросы, много разговаривали. Еще одно качество, за которое Гейдара Алиевича ценили все его сотрудники, — это желание помочь. Он всегда приходил на помощь, никогда не просил напрямую, но всегда знал, кому и в какой помощи нужна помощь. В моей жизни было такое, что он спас меня, когда я была очень больна. За такую ​​заботу я ему до сих пор безмерно благодарен!

Зарифа Алиева — милосердная и отзывчивая

Так получилось, что мы встретили жену Гейдара Алиевича не сразу, а через какое-то время, и не в Баку, а в Алма-Ате.Когда я впервые приехала в Баку, у Зарифы Азизовны были дела и много работы. Она почти не появлялась с мужем. Лишь украдкой мне удалось увидеть ее на приеме в честь отъезда Брежнева из Баку в 1978 году, но тогда мне было стыдно подойти и встретиться с ней. В Алма-Ате мы познакомились случайно, но, как оказалось, Зарифа Азизовна уже знала меня по имени, тепло обняла и даже сделала комплимент. Она сказала, что ей понравилось платье, в котором я была тогда на приеме.Позже Зарифа Азизовна при знакомстве всегда называла меня Калерией ханум. Первая леди никогда не ограничивалась формальным социальным общением, она всегда была внимательной и доброй, а также щедрой. Она никогда не отпускала меня из Баку без подарков и почти всегда лично провожала в аэропорту. В последний раз я видела Зарифу Алиеву ровно за месяц до ее смерти. Я не знал, что она уже тяжело больна и что это наша последняя встреча. На ее похоронах все как могли поддержали Гейдара Алиевича.У меня даже есть фотографии этого печального дня, и они до сих пор стоят на полке. Вместе с Зарифой Азизовной ушла и часть Гейдара Алиевича, лица на нем не было. Но ему помогла семья — совсем юные Ильхам и Мехрибан. Они стали для него опорой.

Посмотрите на Баку сверху …

В первый раз я приехал в Баку в 1978 году, а последняя поездка состоялась летом 2014 года, я отдыхал на берегу моря почти месяц.Наверное, я люблю Баку за то, что он мне много дал, поэтому образовались звезды. Здесь я много работал и отдыхал сначала с сыном, потом с внуком. Я знаком с другим Баку, но он всегда был хорош и радовал меня. Когда я приехал в советское время и ехал из аэропорта, я видел только сухую пустыню и масляные «кресла-качалки». Но мне тоже понравился этот пейзаж. Теперь этот город похож на оазис в пустыне: с красивыми дорогами, инфраструктурой и небоскребами. Баку мне всегда нравился.Могу сказать, что это один из самых красивых городов на земле, я объездил полмира и поэтому могу судить. Тем, кто только собирается туда поехать, могу посоветовать: обязательно посмотрите на Баку с верхней точки днем ​​и в темноте. Я уверен, что это воспоминание останется с тобой на всю жизнь.

Навсегда в памяти людей

Прошло уже 13 лет с тех пор, как Гейдара Алиевича не было на этом свете. Но в моей памяти и в памяти людей он останется навсегда.Его негласное присутствие особенно хорошо чувствуется в Баку. Когда я приезжаю туда, я иду к его могиле, чтобы поклониться и подолгу поговорить … Нас связывали работа и дружба, очень долгий период времени, который нельзя забыть. Во многих интервью я рассказываю о его характере, о том, что он за человек и так далее. Возможно, воспоминаний хватит на целую книгу, и мои дети ее опубликуют. В нашей дружбе не было секретов, и я хотел бы еще больше рассказать о нем, о его прекрасной семье и стране, которую он безмерно любил.

СПРАВКА: Кислова Калерия Венедиктовна родилась 20 апреля 1926 года в селе Каргат Новосибирской области. Окончила школу-студию при театре «Красный факел» в Новосибирске и ГИТИС в Москве. Работала в театрах Новосибирска и Алма-Аты. С января 1961 года — помощник режиссера Новосибирской телестудии. В том же году перешла работать в Молодежную редакцию Центрального телевидения в Москве.Работала над созданием цикла программ «Наш современник», тележурнала «Юность», телешоу «Давай, девочки!» и другие. Она много работала на передвижных телевизионных станциях (ПТС) во время трансляции парадов и демонстраций на Красной площади, фестивалей молодежи и студентов в Болгарии и Финляндии, соревнований Олимпиады-80, телеконференций, Ленинградского Всемирного форума молодежи. В 1974 году по приглашению главного редактора перешла на работу в Главную редакцию информации (программа «Время»).Режиссер, а затем и главный режиссер, руководил трансляцией всех самых ярких событий в жизни нашей страны. Лауреат Государственной премии СССР, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, награжден орденом «Знак Почета», медалью «За заслуги перед Отечеством» II степени и Благодарностью Президента Российской Федерации. Обладатель премии Телегранд-2011. С 2004 года работает в редакции программы «Время», но на другой должности.Она говорит, что просто не может уйти на пенсию, и ее роман с телевидением никогда не закончится.

Афанасьева Е. — Добрый вечер, в эфире «Телекранитель» программа о сущности телевидения и о тех, кто определяет и хранит эту сущность. Елена Афанасьева в студии, и, как всегда по воскресеньям, мы говорим о людях, программах, событиях и анти-событиях, которые влияют на то, каким будет наше телевидение сегодня и завтра.

Сегодня у нас в гостях человек, полностью повлиявший на то, каким стало наше телевидение за эти годы, потому что это легенда нашего телевидения — Калерия Венедиктовна Кислова, которая вела прямые трансляции всего и вся с 60-х годов Центрального телевидения. Телевидение и до 90-х гг.

К. Кислова — Не раньше 90-х, почему.

Афанасьева Е. — До 2000-х гг.

К. Кислова — И в 2000 тоже. В 2003 году перешел на другое …

Афанасьева Е. — Консультанты. Калерия Венедиктовна Кислова, директор Центрального телевидения, затем телекомпании ОРТ и Первого канала. И человек, который, ну, это действительно абсолютная легенда. Если вы сейчас смотрите сетевое телевидение, вы можете увидеть Калерию Венедиктовну и ни разу не поверить в то, что в этом году — она ​​не скрывает — отметила свое 90-летие.Это фантастика, это фантастика. И поражает всех бодростью, бодростью и, главное, феноменальной памятью. Калерия Венедиктовна все помнит.

В любом случае хочу вас спросить, раз уж мы назвали сегодняшнюю тему «Телевидение от Брежнева до Путина», я думаю, что все равно слушателям в первую очередь, несмотря на то, что вы сделали огромное количество разных программ, в прямом эфире трансляции, трансляции, парады, проводились олимпиады и так далее.

К.Кислова — От открытия до закрытия.

Е. Афанасьева — Наверное, раз уж такая заманчивая тема, интересно знать: вы лично знали каждого лидера Советского, а затем и Российского государства?

Кислова К. — Да. Да, так получилось. Так получилось, что я делал много программ, снимал фильмы и вел прямые трансляции. В общем, она пришла на телевидение, когда не было записи, все программы транслировались в прямом эфире. Ну а потом оказалось, что я стал работать в главной редакции и вел передачу «Время».А потом параллельно мне тоже поручили работать, так сказать, дирижировать, уже появлялись всякие записи и передачи, связанные с первыми лицами. Так получилось, что с первого я начал работать с Леонидом Ильичом Брежневым, с ним проработал до конца его, так сказать, работы. Фактически, до конца его жизни.

Афанасьева Е. — Похороны, наверное, тоже транслировали.

К. Кислова — Трансляция похорон тоже.Более того, мы ездили с ним в командировки как по стране, так и за границу. Я не политик, я просто режиссер и всегда хотел делать свою работу так, чтобы было как-то не стыдно. Особенно, когда я начал работать с высшими должностными лицами, это престиж государства. И, конечно, я постарался показать Леонида Ильича таким образом, чтобы …

Афанасьева Е. — Аккуратно.

К. Кислова — Да, чтобы все нормально.

Афанасьева Е. — Потом была череда высших чиновников подряд.

К. Кислова — Да, тогда, когда Леонид Ильич умер, меня даже, честно говоря, 10 ноября 82 года прошлого века меня просто вызвали со дня рождения тестя, не сказали где и что, а ночью меня повели в Колонный зал, а я сидел в Колонном зале, приехал туда где-то около 23 часов, ждал до 2 часов ночи в полном неведении, что здесь будет происходить и почему меня позвали здесь.Вот я один в темном большом Колонном зале Дома Союзов.

Афанасьева Е. — То есть вас вызвали для организации трансляции.

К. Кислова — И только в третьем часу были люди, которые этим занимались, его ближайшее окружение, охрана и начальник девятого отдела, который занимался охраной первых лиц государства. И только тогда я узнал, что Леонид Ильич умер. Собственно, меня вызвали определить, какое оборудование у меня здесь будет, где будут камеры — в общем, для решения всех подобных вопросов.

Афанасьева Е. — И тогда Юрий Владимирович Андропов практически не появлялся на экране, когда был генсеком, он болел.

К. Кислова: Я — я узнала его раньше, потому что это было очень неприятное время, когда я ехал с Брежневым в Узбекистан, в Ташкент, а там на авиазаводе случилось … короче, сломался балкон. там люди падали на это там. И эту пленку у меня изъяли.

Афанасьева Е. — Люди напали на Брежнева?

К.Кислова — Да, по Брежневу. А потом было расследование. Этот фильм у меня практически украли. Потому что я положил его в сейф в том же самом месте в Ташкенте, и он был конфискован местными органами безопасности, которые его пропустили. А потом началось такое расследование, в общем, вызывали без конца. И последний случай, когда меня вызвали к Юрию Владимировичу Андропову.

Афанасьева Е. — То есть сам разобрался.

К.Кислова — Да. Ну потому что это очень серьезно. Собственно, они должны были определить, как это было: либо это был какой-то сфальсифицированный акт, либо это был несчастный случай. С этой стороны он его больше интересовал. И мы были с ним довольно долго, в общем, несколько часов тоже ночью, я был у него в кабинете на Лубянке, как тогда звали Джержинка. То есть так сейчас называется, а тогда была Дзержинка. И я ему все рассказал. Это был 82-й год, конец апреля, вот встреча с ним, и он был очень весел.

А потом стал генсеком после Леонида Ильича. Я встретился с ним. Сначала он вообще не хотел, чтобы его показывали. Он сказал: мы телевизор перекормили, перекормили, так что не надо. Показывать на фотографиях происходящее, какие-то приколы — это тоже не выход. И я был с ним здесь …

Афанасьева Е. — Вы его пытались убедить, что надо показать.

К. Кислова — Да, я хоть немного уговаривала, но все же… Потому что когда прислали фото, где награждены многие, многие выдающиеся люди, в том числе Михаил Сергеевич …

Афанасьева Е. — Еще молода.

Кислова К. — Да. И все они сидели там в линейке, а потом мне это фото в программе «Время» просто невозможно показать. И я сказал, что лучше так …

Афанасьева Е. — Все-таки стрельба была.

К. Кислова — Пусть будет без звука, пусть будет так.Ну начали, в общем стали нас приглашать.

Афанасьева Е. — Как это сейчас называется, на паркете, да?

Кислова К. — Но он заболел очень быстро и как-то очень быстро …

Афанасьева Е. — То есть пробыл чуть больше года, потом …

К. Кислова — Пробыл больше года, да.

Афанасьева Е. — Да, умер в феврале. Был не менее больной Черненко.

К. Кислова — А потом пришел Константин Устинович Черненко, с которым я тоже был знаком, и знал его несколько лет назад.

Афанасьева Е. — Калерия Венедиктовна — прежде всего напомню, что это легендарная Калерия Венедиктовна Кислова, директор Центрального телевидения. Мы с ней помним, что она знала всех руководителей государства, вела передачи, снимала.

По всем вопросам — + 7-985-970-45-45. Это наш сегодня единственный гость, он может рассказать всю историю нашего телевидения.

Помню свое глубокое детство и тот кадр, когда Черненко показывали, он якобы голосовал — и это, видимо, с ним делали в больнице на избирательном участке, что ли? Расскажи свои секреты. Это было как-то очень странное мое детское воспоминание.

К. Кислова — Сделано, так сказать, оформление под избирательный участок.

Афанасьева Е. — Прямо как нормальный сайт.

К. Кислова — Но, конечно, все было одинаково… Меня потом многие наши коллеги из-за рубежа, аккредитованные здесь, спрашивали: где ты, где? .. Вы стреляли? Где? Какие? Ну в общем, потому что он лежал в больнице и там голосовал.

Е. Афанасьева — Что ж, теперь осталось перейти к более длительной эпохе Горбачева.

К. Кислова — И тут появился Михаил Сергеевич, энергичный, молодой тогда. И первое время он тоже как-то не очень хорошо относился к телевидению.

E.Афанасьева — Не совсем?

К. Кислова — Сначала да.

Афанасьева Е. — Почему?

К. Кислова — Сначала он сказал, что не обязательно, чтобы они ехали со мной, что не нужно … Он впервые поехал в Санкт-Петербург, тогда позвонили в Ленинград. И там он впервые — выступал, встречался с народом, с ним работало ленинградское телевидение.

E.Афанасьева — А, то есть Центральное телевидение даже не пошло.

Кислова К. — Да. И вторая его поездка была в том же 85-м году, в начале сентября, и он уехал в Тюмень. И вот мы с ним совершенно случайно оказались … А меня туда с операторами отправили. И вот он подошел ко мне случайно. Не знаю, он не знал, чисто случайно. Он решил, что я какая-то …

Афанасьева Е. — начальник.

К.Кислова — Нет, в обкоме мы встречались в обкоме. Я стоял у стены за колонной, чтобы пропустить их, когда они будут идти туда. И там я поставил камеры в зале, потому что чужой ПТС, без операторов, операторов, я поставил кинематографистов. И вообще, вот такой бардак. А потом увидел, подошел и спросил первого секретаря обкома, сказал: что вы тут бабы за колонной где-то тут прячете?

E.Афанасьева — Испуганный секретарь обкома не знал, что сказать.

Кислова К. — Он меня впервые увидел, тоже не понял. Ну вот к нему подошел такой генерал Плеханов, с ним начальник девятого управления …

Афанасьева Е. «И он объяснил, кто вы.

Кислова К. — Нет, не объяснил. Он сказал: Михаил Сергеевич, это наше. Михаил Сергеевич решил, потом сам мне сказал: я думал, что меня, как и Каддафи, завербовали из женщин.И он посмотрел на него вот так, немедленно отпустил мою руку, потому что он приветствовал его раньше.

Афанасьева Е. — Вдруг ломаешь.

К. Кислова — А он говорит: ну, Юрий Сергеевич, отдайте! Он повернулся и пошел.

Афанасьева Е. «То есть он решил, что вы охранник.

К. Кислова — Да, но я не растерялась, я тогда был Юрием Сергеевичем для пальто …

E.Афанасьева — Да, если я твоя …

К. Кислова — Пришлось лететь в Целиноград, то есть нынешнюю Астану. Потому что Михаил Сергеевич туда прилетел.

Афанасьева Е. — А надо было готовить съемку.

К. Кислова — А мне надо было хоть с ним туда лететь. Потому что небо закрыто и самолеты не взлетают.

Афанасьева Е. — А небо закрыто, потому что оно должно летать.

К.Кислова «Потому что лететь надо часа три-четыре. А потом я: Юрий Сергеевич, мне нужно лететь в Астану, то есть в Целиноград. Ну, он объяснил мне, что мне нужно делать. А потом поедем, мы, — говорит, — пообедаем, а ты иди туда, скажи такому-то там, чтобы тебя посадили в главный самолет. И я летел туда с ним.

Афанасьева Е. — А когда Михаил Сергеевич узнал, что вы все-таки директор Центрального телевидения, а не его охранник?

К.Кислова — Когда ехали днем ​​или до обеда …

Афанасьева Е. — Ему все-таки объяснили.

Кислова К. -… Юрий Сергеевич объяснил ему, кто я. А потом ко мне пошел сам Михаил Сергеевич. Он уже знал название, подошел, сказал: «Ну, Калерия, давай знакомиться». — Давайте!

Афанасьева Е. — А его выступления перед народом — вы все это тоже снимали? Он любил останавливаться где-нибудь в центре города…

Кислова К. — Конечно, тогда все …

Афанасьева Е. — Как это могло быть организовано технически? Я знаю, это напугало охранников. Но как вы это снимали, когда он незапланированно останавливался, хоть где-то в России, хоть в Советском Союзе, хоть в Европе или Америке?

Кислова К. — Везде. Потому что я обычно ехал впереди него в ведущей машине.

Афанасьева Е. — А куда делись ваши операторы?

К.Кислова — С операторами.

Афанасьева Е. — Вот и кончились …

К. Кислова — Да, и мы сразу выбежали. Почему мы оказались в Ташкенте, когда Леонид Ильич, когда на него упала эта палка?

Афанасьева Е. — Мы тоже были впереди.

К. Кислова — Потому что мы были там одни, больше никого, всех отправили в Ташкент. И уговорил его первый секретарь ЦК Узбекистана.

Афанасьева Е. — Получается, вы встречались с Михаилом Сергеевичем, ходили с ним во все его исторические визиты, на все эти съезды народных депутатов.

Кислова К. — Да.

Афанасьева Е. — Партийная конференция, на которой уехал Ельцин — вы все расстреляли?

К. Кислова — Все я, да.

Афанасьева Е. — То есть все вы. Потрясающие! А вы снимали отставку Михаила Сергеевича?

К.Кислова — А об отставке Михаила Сергеевича — меня.

Афанасьева Е. — То есть и вся эта история печальная.

Кислова К. — Да.

Афанасьева Е.: 25 -й, да, на мой взгляд?

К. Кислова — 25 декабря 1991 года. А потом здесь … и опять же все время как-то как-то по такту удавалось. Потому что Борис Николаевич — я впервые встретил Бориса Николаевича здесь на военном заводе в Зеленограде, когда он еще приехал из Свердловска и стал первым секретарем Московской городской консерватории.

Афанасьева Е. — горком партии.

Кислова К. — Ну, МГК КПСС.

Афанасьева Е. — Не все молодые слушатели сейчас это знают, поэтому расшифровываем.

К. Кислова — А мы приехали, там цех закрытый, сказали: погулять. И было жарко, июль месяц, было жарко. Там я сидел на скамейке во дворе, там было жарко, единственная скамейка была под деревом.Я сижу один и сижу. А есть Ельцин, новый секретарь Мосгоркома, Московского горкома партии, в сопровождении некоего человека. Они так ходят и разговаривают. А двор пустой, а расчистили

Афанасьева Е. — Вы там одна.

К. Кислова — Да, а я сижу одна. И я слышу … они так далеко прошли, и вдруг Борис Николаевич говорит: давайте здесь посидим, здесь хоть тень.И они подходят.

Афанасьева Е. — Тебе.

К. Кислова — Я чувствую, что другой скамейки нет …

Афанасьева Е. — То есть к вам просто идут.

К. Кислова — Да, прямо туда едут. Подходит, говорит: привет. Я говорю: здравствуйте, Борис Николаевич. Он говорит: можно я пойду с тобой? ..

Афанасьева Е. — Сядьте.

Кислова К. — Сядьте.Я говорю: конечно. Я так сразу перешел к краю. Ну есть скамейка большая, такая, как я сказал. А мы, потом … И он начал со мной разговаривать. Он говорит: почему тебя нет? Я говорю: меня не пустили. — Журналист? Я говорю: да, не совсем. — Что значит не совсем? Я говорю: я вообще режиссер. — Но интересно, чем занимается режиссер? Я стал ему рассказывать. А мы с ним, наверное, часа полтора минимум сидели разговаривали. Потом был обед, а после обеда был еще один семинар, и все.Я просто, единственное, я не помню, был ли он … Не думаю, что я дал ему визитку. Или как-то … не знаю.

Афанасьева Е. — В общем, он вас вспомнил.

Кислова К. — Он меня вспомнил. На мой взгляд, это тоже был 86-й год. А в 91 году, когда он стал …

Афанасьева Е. — Уже президент России.

Кислова К. — Президент России еще был, потом Россия, а СССР еще существовал.И когда Михаил Сергеевич подписал указ об отставке …

Афанасьева Е. — А вы все это транслируете.

К. Кислова — Я его провожала и проводила в эту зеленую гостиную, там было много журналистов, много фотоаппаратов. Я ему объяснил, где смотреть, там что. Потому что это была прямая трансляция, а не запись.

Е. Афанасьева — Сейчас мы на этой жгучей ноте рассказа об отставке Михаила Сергеевича, о том, как Калерия Венедиктовна Кислова сняла отставку Горбачева, а затем начало эры ельцинского телевидения — мы прервем выпуск новостей на «Эхо Москвы» и продолжаем наш разговор в программе TV Guardian.

Е. Афанасьева — Продолжаем программу TV Guardian, Елена Афанасьева в студии, у меня сегодня в гостях легенда нашего телевидения — Калерия Венедиктовна Кислова, директор Центрального телевидения, затем Первого канала, человек, снимавший все ключевые события в истории страны. И мы начали вспоминать, как она работала с руководителями государства, мы уже вошли в историю, когда Михаил Сергеевич Горбачев уже подал в отставку и пришел к власти — в конце 1991 года — Ельцин.

Итак, вы закончили снимать отречение Горбачева, он пошел в прямом эфире. И тогда мне пришлось стрелять, наверное, в Бориса Николаевича.

Кислова К. — №

Афанасьева Е. — Нет, не тут ли?

Кислова К. — Борис Николаевич туда не приезжал. В шесть часов закончили, в восемнадцать была эта прямая передача, над Кремлем спустили флаг, подняли триколор — это тоже …

Афанасьева Е. — То есть у вас были отдельные камеры.

К. Кислова — Да, я показала и флаг, и Михаила Сергеевича, который, так сказать, подписал указ. И даже когда он расписывался, у меня в руке был фотоаппарат, на котором подписан этот указ.

Афанасьева Е. — Исторический документ. А Ельцина наверное уже надо было снимать с Новым годом …

Кислова К. — Да, и на второй день …

Афанасьева Е. — На следующий день.

Кислова К. — Да.И буквально на второй день — я уже сказал, что встретил Ельцина на военном заводе в Зеленограде, но это было за много лет до этого события, в 86-м году. И вот на второй день мне наш главный редактор сказал — тогда это был Добродеев …

Афанасьева Е. — Олег Борисович, ныне руководитель Общероссийской государственной телерадиокомпании.

Кислова К. — И он мне сказал, что мне нужно идти …

Афанасьева Е. — В Кремль.

К. Кислова -… в Кремль Борису Николаевичу. Я решил, что это не очень удобно: я вчера прощался с Михаилом Сергеевичем, как-то сразу … Я говорю: дайте мне еще кого-нибудь. И мы отправили туда … Но на следующий день …

Афанасьева Е. — Все равно звонили.

Кислова К. — Да. Тот же Добродеев …

Афанасьева Е. — Вас смогла запомнить руководители государства Калерия Венедиктовна.

Кислова К. — Он сказал: вы его знаете? Я говорю: нет, ну как знакомо? Я ему показал, когда он туда положил партбилет, я был на пленуме, где все это … То есть я видел, он этого не делал. И вдруг Олег Борисович мне говорит: но его помощник позвонил и сказал, что если бы я был там, то он бы меня пригласил.

Афанасьева Е. — А вы пошли.

К. Кислова — Мы с Олегом пошли туда и туда с другими людьми, большой группой пошли к Борису Николаевичу.И как он меня удивил, что когда его представили по очереди, ко мне подошел такой-то, такой-то, мол: Калерия Кислова, программа «Время». И он повернулся к своему помощнику и сказал: что ты мне говоришь? Я был с ней еще в 86 …

Афанасьева Е. — То есть память у него не хуже вашей.

Кислова К. — В Зеленограде, — сказал, — сидел на блокаде. Я говорю: Борис Николаевич, мы с вами сидели на скамейке, а не на завале.А он так пошутил, говорит: ну на блокаде романтичнее. И он пошел дальше.

Кислова К. — Все эти годы, которые он проработал …

Афанасьева Е. — И летела в командировки.

К. Кислова — Да, я с ним работала. И полетели, и снова в Штаты. Я со всеми летал в Штаты. И, конечно, больше всего с Михаилом Сергеевичем. С Борисом Николаевичем тоже. И до самого конца, и всех с новогодними поздравлениями, и всем остальным…

Афанасьева Е. — А та известная передача: Устала, ухожу — это тоже снимали? ..

Афанасьева Е. — Прямо изо дня в день?

Афанасьева Е.: 99 -й год, а?

Кислова К. — Да.

Афанасьева Е. — То есть вы записали обычное новогоднее обращение.

Кислова К. — Да, новогоднее поздравление, Новогоднее обращение. Но когда стал прощаться, сказал: знаете, пока не разбирайте — а мы там елку украсили.Он говорит: фотоаппараты пока не разбирать и забирать. Ты придешь снова.

Афанасьева Е. — То есть знал, что что-то случится.

К. Кислова — А я говорю: Борис Николаевич, да вы все хорошо сказали, смонтирую все на VHS, я вас догоню, пришлю как всегда. А он как-то … Но тогда, конечно, когда я анализировал, подумал, что он, конечно, то уже …

Афанасьева Е. — Вы знали, что он попрощается?

К.Кислова — Да. Он сказал: нет, наверное, ты еще приедешь. Я сам напишу текст, — это фраза, которую я сказал.

Афанасьева Е. — А вам звонили 31-го числа?

К. Кислова — А накануне, буквально 30 числа, поздно вечером звонят, и говорят, что завтра в 6 утра, чтобы все те же люди были у Спасской башни. Начала собирать всех, потому что на новогодние каникулы кто-то уже уехал в отпуск, боялась, что кто-то уехал.Но все же собрал всех, и на второй день утром, рано в 6 утра — был мороз — мы подъехали.

Афанасьева Е. — Но вы не подозревали, что будет нечто большее, чем просто переписанное обращение, как вы думали? ..

Кислова К. — Что такое переписанное обращение.

Афанасьева Е. — А в какой момент вы поняли, что он попрощается? Когда это было уже записано или раньше?

К.Кислова — Я понял, только когда увидел текст.

Афанасьева Е. — А как вы текст увидели?

К. Кислова — Итак, мы пришли к 6, собрали всю нашу схему, там звук, видео, все вместе, все — но текст не несет.

Афанасьева Е. — А на телесуфлере надо набирать, да?

К. Кислова — Надо набрать на компьютере. И подарить ему телесуфлер.И нет текста, нет текста. И буквально минут 15 до 10 — и я знал, что Борис Николаевич никогда не опаздывал. Вот и назначенное время — обычно он выходил поминутно. И я вижу, уже без четверти десять — текста нет. И вдруг выходит его помощник Валентин Юмашев и передает мне текст. И он мне говорит: Калерия, нам нужно быстро дозвониться. И я иду, подхожу к нашей Наташе Стрежневой, которая набирает текст. Я говорю: Наташа, скорей … а я текст не смотрела, не смотрела, думаю — ну как обычно.И я немного действую на нервы, потому что, когда он приезжает, мы не готовы. А потом буквально с минуты, наверное … И пришел человек, который тоже проверяет, чтобы нигде не было ошибок. И они там печатают, и я подошел к его стулу, и вот так я откинулся на спинку и посмотрел на экран, на телесуфлер. И просто дошел до фразы: Я ухожу.

Афанасьева Е. — Вот так.

К. Кислова — Тут я, конечно, сразу определилась, а потом выходит Таня, которая тоже работала на него тогда уже, его дочка, и она мне говорит: Калерия, ты, пожалуйста, если ты не успеешь, как-нибудь поговоришь, а так то… только не сочувствую, там … Я говорю: нет, нет.

Е. Афанасьева — Вот спрашивают, извините, Калерия Венедиктовна, Виталий Авилов спрашивает: «Сколько дублей снял Ельцин, или он в первый раз попрощался?»

К. Кислова — Сразу, впервые. Просто было время — у нас был эфир в 12, и поэтому, как только мы записали его полностью, кстати, он обычно записывался вообще без дублей, делал один дубль, в крайнем случае приходилось говорить что-то там, если где-то была неточность, значит, он говорил.Он никогда не делал несколько дублей.

Афанасьева Е. — А в этот же день вы, наверное, записали Владимира Путина?

Кислова К. — Да. И он, конечно, волновался. Когда он вошел ровно в 10 часов, я просто смотрю на кремлевские часы над дверью: 10, и дверь открывается — он вошел. Он вошел, такой прямой и такой собранный, иначе он обычно входил, разговаривал со всеми, а здесь он был очень … Итак, он вошел, поздоровался и сразу же сел на свое место.Но я понимаю, что текст еще не готов, поэтому я начинаю с него … Я говорю: Борис Николаевич, а можно здесь вам прическу поправить? Подправить было нечего, но что-то поправлял, что-то ему сказал, в общем как-то пробовал, не касаясь этой темы, пытался как-то отвлечь его внимание, что мы не готовы.

Афанасьева Е. — А вы однажды сняли на камеру: Устала, ухожу. А потом снимали, тут Путин уже народ поздравлял.

К. Кислова — Сделали дубль, я сразу передал кассету Алексею Ефимову, а Эрнст нас ждал в Останкино, и кто-то забрал кассету. И мне сказали, что я должен оставаться на месте, потому что мы также поздравили вас с Новым годом, с новым веком и выпили бокал шампанского. Борис Николаевич подарил нам, женщинам группы, цветы.

Афанасьева Е. — А вам сказали, что вы дальше снимаете обращение.

К.Кислова -… да, записать Владимира Владимировича.

Афанасьева Е. — А вы впервые записали Владимира Владимировича?

К. Кислова — Впервые увидела, так сказать, близко. Так что я его уже знал, но тут он сразу же вышел, поздоровался …

Афанасьева Е. — Владимир из Пензы спрашивает: «С кем из руководителей вам было легче всего профессионально работать?

К. Кислова — Да, вы знаете, мне не составило труда ни с одним из них, по крайней мере, с теми, с кем я так много работала.Но у каждого, конечно, были свои особенности, свои сложности. Допустим, на Леонида Ильича было сложно подняться.

Афанасьева Е. — Потому что плохо говорил?

К. Кислова — Поскольку иногда у него были оговорки, их приходилось исправлять. И тогда они отнеслись к этому очень серьезно.

Афанасьева Е. — А техника еще была такая, что монтировать было сложно.

К. Кислова — А техника тогда была слабее.А еще Михаил Сергеевич любил много дублей.

Афанасьева Е. — Да?

К. Кислова — Потом выбрал, посмотрел, мы вместе посмотрели. Мы сидели в его офисе и смотрели. Он сделал десять дублей. Более того, они не сильно отличались. Но вот он — другое, а вот он, и это другое … И он не дал ему поправиться. Я как-то поправил его неправильное ударение «на старт», как он сказал, и спросил его: Михаил Сергеевич, несколько раз скажи «старт, старт, старт».И он заговорил, и мой микрофон был включен. И я его тоже взял …

Афанасьева Е. -… наклеил правильно.

Кислова К. — На второй день сразу позвонил мне. Михаил Сергеевич отличался тем, что мог называть себя.

Афанасьева Е. — То есть без подключения секретарей.

К. Кислова — Что-то там сказать ему нужно — он мог называть себя просто обходом без секретарей.

Афанасьева Е. — Он только что позвонил и сказал: это Горбачев.

Кислова К. — Калерия, можешь сегодня ко мне подъехать? Тогда подъезжай. И это все. Он всех называл «ты», он был так увлечен комсомолом, он был таким. А Борис Николаевич, напротив, со всеми всегда на «ты» … Не знаю, мне ни с кем не составило труда.

Афанасьева Е. — Еще раз напоминаю, что это Калерия Венедиктовна Кислова, директор Центрального телевидения с огромным опытом работы.

Сергей из Саратова пишет: «С такой памятью надо писать воспоминания». Мемуары писать не будешь?

И еще хочу сказать, что Калерия Венедиктовна вела трансляцию Олимпиады, церемонию Олимпиады-80.

Кислова К. — Да.

Афанасьева Е. — То есть это тоже все ваше — и летающий медведь, и плачущие … вы все это показали?

Кислова К. — Да.Я долго готовился к Олимпиаде, потому что работал вместе с режиссером Тумановым, он такой постановщик таких масштабных зрелищ, очень интересный. И я отнесся к этому очень серьезно, и на момент открытия у меня работало 11 мобильных телеканалов.

Афанасьева Е. — То есть по тем временам это вообще было что-то колоссальное.

К. Кислова — Где-то около 50 фотоаппаратов.

Афанасьева Е. — Это практически сопоставимо с текущими крупными передачами.

К. Кислова — Теперь это можно делать значительно меньшим количеством камер, потому что камеры другие.

Афанасьева Е. — То есть камеры такие огромные, да?

К. Кислова — Не такие, конечно, огромные, но большие. А на открытии, например, никто не знал, как будет бегать спортсмен, бегун, который зажжет факел факелом, потому что лестницы не было.

Афанасьева Е. — Да, пробегал эти…

Кислова К. — Он только что пробежал по живым щитам, которые держали спортсмены.

Афанасьева Е. — Да, уникальная особенность.

К. Кислова — Да, это была идея Туманова.

Афанасьева Е. — То есть держалась в секрете.

К. Кислова — Подбежал к этой трибуне, где нет ни ступенек, ни тропинки, а потом появились первая, вторая, третья, и он по этим ступенькам по живым …

E.Афанасьева — Вы знали, что на репетициях …

Кислова К. «Я это знала.

Афанасьева Е. — Но это было тщательно спрятано.

К. Кислова — Спрятали, да. Но что медведь улетает, Туманов мне сказал, что медведь улетит на закрытии, но он сказал: если ты кому скажешь, я тебя убью. Самого, — говорит, — убью. Никому не говори!

И я правда от всех держал в секрете, что он — он вообще никуда не летал и не должен улетать, а вот он улетел с нами, а у меня даже была дополнительная двухкамерная мобильная телестанция ПТС, Я поставил еще одну на трамплин.

Афанасьева Е. — Трамплин на Воробьевых горах.

Кислова К. — На Воробьевы горы на смотровую площадку. А меня ругали: зачем ты еще ПИН принимаешь? Зачем? Я говорю: это необходимо. И у меня даже была правая рука — у меня была ассистентка, потом она стала режиссером Таня Петровская, мы вместе с ней работали, и даже ей я не открыла эту тайну, что медведь улетит. Все думали, что его вытащат, вытащат, как на генеральной репетиции, он скачет, встанет — и все.А потом он улетел.

Афанасьева Е. — И вы были готовы.

Кислова К. — Да. И вот я прямо перед ним, когда ему уже было нужно, когда он уже стоял, медведь, на арене, я сказал ребятам, которые работали на этом дополнительном ПТС на Ленинских горах, говорю: ребята, внимание всем — медведь сейчас улетит … — Как? Я говорю: улетит.

Афанасьева Е. — Готовься.

Кислова К. — Да.Будь готов. И я хотел закончить, чтобы был такой план, где видна вся Москва, и как бы сбоку виден стадион «Лужники» и летающий медведь над ним. Для этого поставил дополнительный ПТС.

Афанасьева Е. — Да, дорогие наши слушатели, Кислова Калерия Венедиктовна, директор Центрального телевидения с более чем 45-летним стажем, человек, которому в этом году исполнилось 90 лет. Не поленитесь посмотреть трансляцию в сетевом ТВ — в это невозможно поверить.По всем вопросам + 7-985-970-45-45.

Здесь пишут: «Спасибо за медведя!» И спрашивают, как, с кем были знакомы — с одним, с другим, с третьим … Я думаю, что вы все знали друг друга.

Кислова К. — Я всех знала. Больше всего, конечно, наверное, Леонида Ильича, Михаила Сергеевича и Бориса Николаевича.

Афанасьева Е. — А помимо политических передач, освещения первых лиц государства, что еще входило в ваши профессиональные обязанности? Что вы показали помимо этих визитов?

К.Кислова — Кроме того, я показывала все остальное — все съезды, все военные парады на Красной площади.

Кислова К. — 1 мая демонстрации, парады, выезжала в другие города, вещала. Поехал, скажем так — не просто ездил с Михаилом Сергеевичем, с Леонидом Ильичом по городам, я ездил по городам Советского Союза и столицам союзных республик, я был везде, куда они были. Поэтому я от Норильска до Ташкента, если с севера на юг; из Владивостока в Брест в Кишинев.Конечно, Закавказье и Средняя Азия — это все, понимаете? И кроме этого, конечно, я путешествовал, летал в разные страны, особенно с Михаилом Сергеевичем, потому что с ним было как-то особенное, и каждый год в Вашингтоне.

Афанасьева Е. — Калерия Венедиктовна, в те времена у нас все-таки была достаточно закрытая система, работа советского телевидения была совсем другой, вот когда вы летели то в Америку, то куда-то — мы отставали, либо мы было что-то еще, или мы были на уровне? Как это было тогда?

К.Кислова — Вы знаете, технически мы тогда отставали. И в целом постепенно пытались наверстать упущенное. А в творческом смысле — сложно сказать, но я знаю, что после Олимпиады меня разлучили — брали интервью, потом даже через год пришло английское телевидение и брало интервью, откуда я показывал эти планы, когда еще не было летающие журавли.

Афанасьева Е. — Беспилотников не было.

К. Кислова — А я говорю: вы видели, что вертолета не было.- Откуда вы это показывали? ..

Афанасьева Е. — Откуда вы это показывали?

К. Кислова — От этих световых вышек, которые стояли с двух сторон, так метров триста.

Афанасьева Е. — Которые были на старом стадионе.

Кислова К. «Они стояли над полем над собой.

Афанасьева Е. — Как это там установить? ..

К.Кислова — Внутри лифт, а потом винтовая лестница, они были всего в 200 метрах от нашей Останкинской башни.

Афанасьева Е. — Вы там фотоаппараты ставили?

Кислова К. — Да. Там сделали площадку. Сначала мы пошли туда с оператором Сережей …

Афанасьева Е. — Вы сами? ..

К. Кислова — Сначала мы сами туда поднялись, посмотрели оттуда, что там на самом деле просто с высоты птичьего полета.И вот эти надели, заказали …

Афанасьева Е. — Камеры были такие радиоуправляемые или там был оператор?

Кислова К. — Нет, с оператором. Такой забор сделали, когда уже … Нас ругали, что мы туда лезем без инструктора.

Афанасьева Е. — Нарушены правила безопасности.

Кислова К. — Да. Потом наши операторы прошли какое-то обследование и получили медицинские справки о праве работать на высоте.

Афанасьева Е. — Ну, конечно, пришлось много часов там поработать.

К. Кислова — Понимаете, открытие и закрытие, то же самое происходило — открытие заняло около 5 часов.

Афанасьева Е. — Ах-она-она!

К. Кислова — А укупорка чуть меньше.

Афанасьева Е. — И все это время мужчина был рядом.

Кислова К. — Да.

Афанасьева Е. «А вы в тот момент в эфире контролировали все пятьдесят камер.

Кислова К. — Ко мне все сразу приходили …

Афанасьева Е. — Вы сами садились за пульт?

К. Кислова — Я сама да, конечно, и в наушниках, и всем рассказывала, потому что буквально пять часов я так говорила, как сейчас. Еще пришлось громко кричать, чтобы прерывать музыку, потому что я понимаю, что там шумно, а операторы хоть и в наушниках, но плохо слышат. Чтобы режиссер сидел в каждом ПТС, чтобы оператор, стоящий у каждой камеры, слышал мои команды, потому что я точно знал, какая у меня камера и что будет показывать.

Е. Афанасьева — Из всего этого огромного калейдоскопа ваших впечатлений какая трансляция вам больше всего запомнилась — Олимпиада или что-то еще?

К. Кислова — Конечно, больше всего запомнились Олимпийские игры. Потому что тогда это было то же самое, что сейчас на Олимпийских играх 2014 года, это уже в наше время, в настоящем, и тогда это тоже было слово, потому что даже японцы, которые не принимали участие в Олимпийских играх, они там тогда вообще так что наша трансляция высоко оценена и японцами, и американцами, и британцами — всеми, кто бойкотировал наши игры.

А сейчас, конечно, уже работаю … — Еще работаю.

Афанасьева Е. — Отлично!

К. Кислова — Я каждый день на работе. Но, конечно, не так. И мне удалось поработать с Владимиром Владимировичем, когда он впервые был президентом.

Афанасьева Е. — В первый семестр?

Кислова К. — Да. С ним, конечно, очень легко работать.

E.Афанасьева — Почему?

К. Кислова — Ну потому что, во-первых, потому что он все быстро воспринимает. Он спросил — где, что, что — так он впервые вошел, подошел, поздоровался, сел. Я сказал, пожалуйста, сядьте здесь. — Значит, это камера? Он записался в первый раз.

Афанасьева Е. — Дубликатов нет?

Кислова К. — Да. Потом, когда мы уже приходили к нему, там, второй или третий раз, я не помню, потому что я написал много его интервью.И он спросил: как мне это увидеть? Я говорю: мы можем показать вам, у нас с собой монитор.

Афанасьева Е. — С мониторами уже все было нормально.

Кислова К. — Показать. И он пошел, потом посмотрел, тогда это произвело на него такое впечатление, он так с интересом выглядел. А потом он стал со всеми прощаться и так ходил, со всей группой, с каждым из них прощался за руку, а его охрана стояла, и он тоже … потом засмеялся.

Афанасьева Е. — Ну вот, наша трансляция, к сожалению, быстро закончилась. Думаю, что Калерии Венедиктовне Кисловой не хватит многих передач, чтобы рассказать хотя бы о незначительной части своей потрясающей телевизионной биографии. Большое спасибо.

Калерия Венедиктовна, здоровья …

Кислова К. — Спасибо.

Афанасьева Е. — Все очень и очень! Приходите и поговорите с нами о телевидении.

К.Кислова — Спасибо.

Афанасьева Е. — Елена Афанасьева, прощаюсь с вами до следующего воскресенья.

К. Кислова — Спасибо!

Афанасьева Е. — До свидания.

, СССР

Кислова Калерия Венедиктовна (род. 20 апреля, село Каргат, Сибирский край) — директор советского и российского телевидения. Заслуженный артист РСФСР (1985), лауреат Государственной премии СССР (1977). В 1977-2006 годах был главным режиссером программы «Время».

Биография

Детство провела в сибирском поселке Маслянино, любила слушать пластинки с цыганскими песнями. В 15 лет, узнав о гастролях театра «Ромэн» в соседнем Новосибирске, она поехала туда к своему кумиру, актрисе Ляле Черной. Посещая спектакли, она смогла познакомиться с Лялей и под ее влиянием решила связать свою жизнь с театром.

Училась в студии новосибирского театра «Красный факел», а затем, после окончания университета, некоторое время работала в провинциальных театрах.

На протяжении нескольких десятилетий она руководила съемками главных событий страны (Олимпиада 1980 г., первая телемоста СССР и США и др.) И ее руководителей (по словам Е. Андреевой, Кислова была единственной. которого Борис Николаевич Ельцин «разрешил поправиться, пересаживать, правильно зажигать»), единственная редакция, имеющая доступ к государственной тайне. Фактически с 1975 года она была личным директором Леонида Ивановича Брежнева, который по предложению Гейдара Алиева назвал Калерию «нашей мисс Телевидение».

Калерия Кислова сопровождала Леонида Брежнева в его поездках по стране и за границу. По словам Калерии Венедиктовны, он всегда называл ее «Мисс Телевидение», всегда улыбался при встрече с ней. В 1980 году она сопровождала его в Дели во время визита Генерального секретаря ЦК в Индию.

В 2006 году покинула пост главного директора и стала директором-консультантом, по состоянию на 2019 год является одним из старейших сотрудников Первого канала.

Семья

Родители поженились в 1926 году.Мать — Феона Степановна Кобякова (? — 1981), умерла в почтенном возрасте. К.В. Кислова не помнит своего деда по материнской линии Степана Кобякова. Однако ее бабушка по материнской линии Александра Георгиевна Кобякова умерла в 1930-х годах, когда ее внучка Калерия уже ходила в школу.

Отец Венедикт Александрович Кислов был настоящим лагерным цыганом. По профессии — агроном. Умер в 1981 году.

Дед по отцовской линии Александр Кислов тоже был настоящим лагерным цыганом. Калерия его тоже не помнит, так как он умер в декабре 1926 года, через 8 месяцев после ее рождения.И очень хорошо помнит бабушку по отцовской линии Екатерину Степановну Кислову. Сама Калерия Венедиктовна говорит: «Я всегда считала себя русской, хотя во мне тоже была цыганская кровь.

Брат — Кислов Петр Венедиктович.

Муж -? (жив), работал на Центральном телевидении СССР.

Сын — Михаил Кислов, пошел по стопам родителей — работает на телевидении, но не на центральном канале.

Внук — тоже работает на телевидении, был в многочисленных командировках.

Награды

Примечания (редактировать)

1. Ярошенко, Александр … Калерия Кислова: Главный кадр — за кадром, Российская газета — Неделя, № 7307 (141) (2 июля 2017). Дата обращения 16 августа 2017г.
2. «Время» — «50 лет в эфире»! // Сайт премии ТЭФИ
3. Калерия Кислова в программе «Винил» радиостанции «Эхо Москвы» 11 апреля 2013 г.
4. Аннапольская, Светлана Ильинична. Акватория любви: театр — моя душа, телевидение — моя жизнь.- Москва: Звонница-МГ, 2002
5. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР 1264 О присвоении почетного звания «Заслуженная артистка РСФСР» Кислова К.В. // «Вестник Верховного Совета СССР», 1985
6. Сегодня легенда российского телевидения — режиссер, заслуженный деятель искусств Калерия Кислова принимает поздравления с юбилеем // А. Зотов, Первый канал

Анализ текущего состояния орнитофауны Костомукшского государственного природного заповедника и национального парка Калевала (Северо-Запад России) с учетом влияния прилегающих территорий

Møller (Eds.): Влияние изменения климата на птиц. 2-е издание

. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета. 320 с. DOI:

10.1093 / oso / 9780198824268.003.0016

Butchart SHM, Walpole M., Collen B., van Strien A., Schar-

lemann JP, Almond RE, Baillie JE, Bomhard B., Brown

C ., Бруно Дж., Карпентер К.Э., Карр Г.М., Шансон Дж., Чен-

эри А.М., Цирке Дж., Дэвидсон Н.К., Дентенер Ф., Фостер

М., Галли А., Галлоуэй Дж. Н., Дженовези П., Грегори Р.Д.,

Хокингс М., Капос В., Ламарк Дж. Ф., Леверингтон Ф., Ло

Дж., МакГеоч М. А., МакРэй Л., Минасян А. и др. 2010.

Глобальное биоразнообразие: индикаторы недавнего сокращения. Наука

328 (5982): 1164–11168. DOI: 10.1126 / science.1187512

Бузун В.А., Большаков А.А., Зацаринный И.В., Бычков Ю.М.,

Бузун М.В., Шаврина Ю.Ю., Грибова М.О. 2018. На

орнитофауна Пасвикского заповедника. Русский журнал

Орнитология 27 (1706): 5967–5986.[На русском языке]

Чен И.К., Хилл Дж. К., Олемюллер Р., Рой Д. Б., Томас К. Д.

2011. Быстрое смещение ареала видов, связанное с высокими

уровнями потепления климата. Science 333 (6045): 1024–

1026. DOI: 10.1126 / science.1206432

Коннелл Дж. Х. 1977 г. Разнообразие тропических дождевых лесов и коралловых

рифов. Science 199 (4335): 1302–1310. DOI: 10.1126 /

science.199.4335.1302

Czeszczewik D., Zub K., Stanski T., Sahel M., Капуста А.,

Валанкевич В. 2015. Влияние управления лесами

на сообщества птиц в Беловежской пуще, Польша.

iForest 8 (3): 377–385. DOI: 10.3832 / ifor1212-007

Данилов П.И. (Ред.). 2010. Мониторинг и сохранение

биоразнообразия таежных экосистем Европейского Севера

Россия. Петрозаводск: КарНЦ РАН. 310 с.

Данилов П.И., Зимин В.Б., Ивантер Т.В., Лапшин Н.В., Марковский

В.А., Анненков В.Г. 1977. Фаунистический обзор

наземных позвоночных животных. В кн .: Биологические ресурсы Костомукшского района

, пути освоения и защиты. Петрозаводск:

Карельское отделение АН СССР. С. 109–127.

Дэвис К.Ф., Маргулес К.Р., Лоуренс Дж. Ф. 2004. Синергетический эффект

подвергает редкие специализированные виды большему риску исчезновения. Экология 85 (1): 265–271. DOI: 10.1890 / 03-0110

Девиктор В., Джуллиард Р., Куве Д., Джиге Ф. 2008. Птицы

отслеживают потепление климата, но недостаточно быстро. Pro-

ceedings Лондонского королевского общества, серия B 275:

2743–2748. DOI: 10.1098 / rspb.2008.0878

Devictor V., Van Swaay C., Brereton T., Brotons L., Cham-

berlain D., Heliölä J., Herrando S., Julliard R., Kuus-

saari M., Lindström Å., Reif J., Roy DB, Schweiger

O., Settele J., Stefanescu C., Van Strien A., Van Turn-

hout C., Vermouzek Z., WallisDeVries M., Wynhoff I.,

Jiguet F. 2012. Различия в климатических долгах птиц

и масличных в континентальном масштабе. Природа Климат

Изменение 2: 121–124. DOI: 10.1038 / NCLIMATE1347

EBCC. 2019. Европейский совет по переписи птиц. Доступно по телефону

https://www.ebcc.info/

Elts J., Leivits M., Luigujõe L., Väli Ü. 2019. Статус и численность

и

птиц Эстонии, 2013–2017 гг.Хирундо 32 (1):

1–39. [На эстонском языке]

Фетисов С.А. 2019. Результаты инвентаризации и мониторинга орнитофауны

Себежского национального парка (по состоянию на 2019 год).

Русский журнал орнитологии 28 (1776): 2459–2492.

[на русском языке]

Флеш А.Д. 2019. Модели и движущие силы долгосрочных изменений

сообществ гнездящихся птиц в глобальном биоразнообразии

горячая точка в Мексике. Разнообразие и распространение 25 (4):

499–513.DOI: 10.1111 / ddi.12862

Fraixedas S. 2017. Популяции птиц в меняющемся мире: im-

plations для сохранения Северной Европы. Академическая

Диссертация. Хельсинки: Университет Хельсинки. 60 с.

Fraixedas S., Lindén A., Meller K., Lindström Å., Keišs O., Kålås

JA, Husby M., Leivits A., Leivits M., Lehikoinen A. 2017.

Существенное снижение северной Европейская торфяная птица

Популяции: Последствия осушения.Биологический консервант —

vation 214: 223–232. DOI: 10.1016 / j.biocon.2017.08.025

Гарсиа Р.А., Кабеза М., Рахбек К., Араужо М.Б., 2014.

Множественные аспекты изменения климата и их последствия

для биоразнообразия. Science 344 (6183): 1247579.

DOI: 10.1126 / science.1247579

Gaston KJ, Jackson SE, Cantu-Salazar L., Cruz-Pinon

G. 2008. Экологические показатели охраняемых территорий — 2008. экологическая результативность охраняемого ар-2008.Экологические показатели охраняемых территорий

eas. Ежегодный обзор экологии, эволюции и систем-

tematics 39: 93–113. DOI: 10.1146 / annurev.ecol-: 93–113. DOI: 10.1146 / annurev.ecol- 93–113. DOI: 10.1146 / annurev.ecol-

sys.39.110707.173529

Гиллеспи Дж. 2020. Охраняемые территории. В: Дж. Гиллеспи (ред.): Protect-

ed. Области: подход к правовой географии. Чам: Palgrave

Pivot. С. 13–27. DOI: 10.1007 / 978-3-030-40502-1_2

Gillingham P.К., Брэдбери Р.Б., Рой Д.Б., Андерсон Б.Дж., Бакс-

тер Дж.

croft MD, O’Hanlon NJ, Оливер TH, Пирс-Хиггинс

JW, Procter DA, Thomas JA, Walker KJ, Walmsley

CA, Wilson RJ, Thomas CD 2015. Эффективность

охраняемых территорий в сохранении видов с

меняющихся географических ареалов.Биологический журнал

Линнеевского общества

115 (3): 707–717. DOI: 10.1111 / bij.12506

Глущенко Ю.Н., Коробов Д.В. 2015. Новые данные по изучению

фауны птиц Дальневосточного морского заповедника.

Биоразнообразие и окружающая среда заповедников Дальнего Востока 5:

22–45.

Горшков В.Г., Макарьева А.М. 1998. Биотическая регуляция среды

: обоснование сохранения и восстановления

естественной биоты на территориях континентального масштаба.

В: Биотическая регуляция окружающей среды. Петрозаводск:

Петрозаводский государственный университет. С. 3–20.

Громцев А.Н. 2000. Ландшафтная экология таежных лесов:

теоретические и прикладные аспекты. Петрозаводск: КарНЦ

РАН. 144 с.

Громцев А.Н. (Ред.). 2002. Природные комплексы, Жора и

фауны предлагаемого национального парка Калевала. Хельсин-

ки: Финский институт окружающей среды, Карельский исследовательский центр

.74 с.

Громцев А.Н. 2009. Леса Костомукшского района заповедника Na-

: структура, динамика, ландшафтные закономерности.

Труды КарНЦ РАН

Академия наук 2: 71–78.

Хансен М.К., Потапов П.В., Мур Р., Ханчер М., Турубанова

С.А., Тюкавина А., Тау Д., Стехман С.В., Гетц С.Дж.,

Ловеланд Т.Р., Коммаредди А., Егоров А. ., Чини Л.,

Джастис К.О., Тауншенд Дж. 2013. Высокое разрешение

Глобальные карты изменения лесного покрова в 21 веке. Sci-

ence 342 (6160): 850–853. DOI: 10.1126 / science.1244693

Исследования в области охраны природы. Заповедная наука 2020. 5 (3) https://dx.doi.org/10.24189/ncr.2020.031

Туломозерская свита на юго-востоке Карелии

370

СТРАТИГРАФИЯ И ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ КОРРЕЛЯЦИЯ Vol. 15 № 4 2007

ОВЧИННИКОВА и др.

Тектонизм и метаморфизм // Хим. Геол. 160 (3),

175–199 (1999).

4. А.Дж. Бейкер и А.Е. Фаллик, «Свидетельства из Lewisian

Известняк для изотопно-тяжелого углерода в морской воде 2тыс.

песка, возраст которой составляет миллион лет», Nature 337, 352–

354 (1989) .

5. Ш. К. Балтыбаев, О.А. Левченков, Л.К. Левский и др.,

«Два этапа метаморфизма в Свекофеннской области:

Данные изотопно-геохронологического изучения

Ладожского и Сулкавского метаморфических комплексов»,

. ), 268–283 (2006) [Петрология 14 (3),

246–261 (2006)].

6. М. Бау, Р. Л. Ромер, В. Людерс и Н. Дж. Бёукс,

«Изотопы свинца, кислорода и углерода в кремнеземистых доломитах Моидраай

(Трансваальская супергруппа, Южная Африка): значение для

состава палеопротерозоя. Морская вода и «Dat-

ing» Увеличение содержания кислорода в докембрийской сфере Atmo-

», Планета Земля. Sci. Lett. 174 (1/2), 43–57 (1999).

7. ML Becker, ET Rasbury, WJ Meyers и

GN Hanson, «U-Pb кальцитовый возраст поздней перми

Кастильская формация, бассейн Делавэр: ограничение на возраст

границы перми и триаса ( ?) »,« Планета Земля.Sci.

Lett. 203, № 2, 681–689 (2002).

8. А. Беккер, А. Н. Сиал, Дж. А. Карху и др., «Chemostratig —

карбонатов из супергруппы Минас, Quad —

рилатеро Ферриферо (железный четырехугольник), Бразилия: график Strati —

Запись ранних протерозойских атмосферных, биохимических и климатических изменений

, Am. J. of Science

303 (10), 865–904 (2003).

9. Р. Болхар, А. Хофманн, Дж. Вудхед и др., «Pb- and

Nd-Isotope Systematics of Stromatolitic Limestones

from the 2.7 Группа Га Нгези зеленого пояса Белингве —

: ограничения по времени отложения и происхождение

, Докембрийская рез. 114 (3/4), 277–294

(2002).

10. Бьюик И., Укен Р., Гибсон Р. и Уоллмах Т.,

«Палеопротерозойские карбонаты с высоким δ13С из трансваальской супергруппы

, Южная Африка», Геология 26, 875–

878 (1998).

11. Г. В. Чилингэр, Дж. Бисселл и Р. У. Фэйрбридж, «Car-

bonate Rocks.I. Происхождение, возникновение и классификация.

II. Физические и химические аспекты, ”Developments Sed-

imentol., Nos. 9A, 9B, 1–396 (1967).

12. М. Франк, Н. Уайтли, Тина ван де Флиердт и др. «Эволюция изотопов Nd

и Pb в глубоководных массах в восточной части Индийского океана

за последние 33 млн. Лет», Chem.

Геол. 226 (3/4), 264–279 (2006).

13. Р. Фрей и Б. С. Камбер, «Single Mineral Pb – Pb Dat-

ing», Earth Planet.Sci. Lett. 129 (1/4), 261–268 (1995).

14. Р. Фрей, И. М. Вилла, Th. Ф. Наглер и др. «Датирование одного минерала

методом ступенчатого выщелачивания Pb – Pb: оценка механизмов

», Геохим. Космохим. Acta 61 (2), 393–

414 (1997).

15. Горохов И.М., Кузнецов А.Б., Мележик В.А. и др.,

«Изотопный состав Sr в доломитах верхнего ятулия (начало

палеопротерозой) туломозерской свиты —

, Юго-Восточная Карелия».Акад. 1998. Т. 360, № 4. С.

533–536 [Докл. Науки о Земле. 360 (4), 609–612

(1998)].

16. Горохов И.М., Семихатов М.А., Баскаков А.В.,

,

и др., Изотопный состав Sr в карбонатах кембрия рифея, венда

и низменных карбонатов кембрия Сибири // Стратиграфия.

Геол. Корреляция, 3 (1), 3–33 (1995) [Стратигр. Геол.

Корреляция 3 (1), 1-28 (1995)].

17. Х. Хухма, «Изотопные свидетельства Sm – Nd и Pb – Pb для

–

« Происхождение раннескокарельской коры в Финляндии »»,

Бюлл.Геол. Surv. Плавник. 337, 1–48 (1986).

18. Х. Хухма, Р.А. Клифф, В. Петтунен, М. Сакко, «Изотопные исследования Nd и Pb Sm–

в основных породах

, ассоциированных с раннепротерозойским континентальным рифтингом: сланцевый пояс Перапо-

хья. в Северной Финляндии », Contrib. Минеральная.

Бензин. 104, 369–379 (1990).

19. Б.-М. Ян и Х. Кувелье, «Pb – Pb и U – Pb Geo-

хронология карбонатных пород: оценка»,

Chem. Геол.115 (1/2), 125–151 (1994).

20. Б.-М. Ян и Б.М. Симонсон, «Карбонат Pb – Pb

Возраст формации Виттенум и клеща Carawine Dolo–

, бассейн Хамерсли, Западная Австралия (с последствиями —

для их корреляции с Трансваальскими доломитами

Южной Африки)» , ”Докембрийская рез. 72 (3/4), 247–261

(1995).

21. Б. С. Камбер, Р. Болхар и Г. Э. Уэбб, «Геохимия-

проба позднеархейских строматолитов из Зимбабве: данные о вероятности микробной жизни в ограниченных эпиконтинентальных

морях», Докембрийские исследования.132 (4), 379–399 (2004).

22. Дж. А. Карху, «Палеопротерозойская эволюция углерода

Изотопные отношения осадочных карбонатов в носкандинавском щите Фен-

», Бюлл. Геол. Surv. Плавник. 371, 1–87

(1993).

23. К. Корсман, Т. Койстинен, Дж. Кохонен и др., «Трансект

GGT / SVEKA: структура и эволюция континентальной коры

в палеопротерозое Свекофенн.

Ороген в Финляндии», Междунар. . Геол. Ред.№ 41. С. 287–333

(1998).

24. Кузнецов А.Б., Горохов И.М., Мележик В.А. и др.,

«Эволюция палеопротерозоя Туломозеро Пале-

обсин, Юго-Восточная Карелия, Россия: химические и

изотопные свидетельства», в EUG-10. , Страсбург, Франция,

, 28 марта — 1 апреля 1999 г., J. of Conf. 4 (1), 810 (1999).

25. Кузнецов А.Б., Крупенин М.Т., Овчинникова Г.В.,

и др. Диагенез карбонатных и сидеритовых отложений

бакальской свиты нижнего рифея, Южный

Урал: изотопные характеристики Sr и Pb – Pb возраст. Литол.

Polezn. Ископ., 2005, № 3. С. 227–249 [Литол. Шахтер.

Ресурс. 40 (3), 195–219 (2005)].

26. Кузнецов А.Б., Овчинникова Г.В., Гор-

Охов и др. «Sr-изотопная сигнатура и Pb – Pb возраст

Известняки бакальской свиты в нижнем рифее

Типовой разрез Южный. Урал // Докл. Акад. 2003. Т.

,

, 391, т. 6, с. 794–798 [Докл. Науки о Земле. 391A (6),

819–822 (2003)].

27. К. Р. Людвиг, «PBDAT для MS DOS.A Computer Pro-

грамма для совместимых с IBM-PC устройств для обработки сырых данных изотопов Pb–

U – Th. Версия 1.06 », Геол. Surv.

Отчет в открытом доступе, № 88-542, 1–43 (1989).

28. К. Р. Людвиг, Isoplot / Ex. Версия 1.00. Набор логических инструментов Geochrono-

для Microsoft Excel (Центр геохронологии

тер, Беркли, 1998 г.).

Проблемы биогеохимического районирования и биогеохимические селеновые провинции бывшего СССР

1.

V.И. Вернадский, Проблемы биогеохимии Труды биогеохимической лаборатории АН СССР. Vol. 16. 1980 с.

2.

Виноградов А.П. Этиология Уровской болезни Кашина-Бека по материалам лаборатории биогеохимии АН СССР. 1949. Vol. 9. М. Science Press. С. 5–29.

3.

Виноградов А.П. Генезис биогеохимических провинций о происхождении Биогеохим. Лаб. АН СССР, 1960, т.11, М .: Science Press. С. 3–7.

Google ученый

4.

В. В. Ермаков, Развитие направления о природных и техногенных биогеохимических провинциях как основе современных биосферных исследований «Микроэлементы в СССР». Рига: Зинатне, 1991. Выпуск № 32, С. 3.

Google ученый

5.

Ковальский В.В. Биосферные регионы — основа биогеохимического районирования.Биосфера и ее ресурсы. М .: Science Press, 1971. С. 90–131.

Google ученый

6.

В. В. Ковальский, Geochemische Ökologie: Biogeochemie, 1977. Б. 352 С.

7.

В. В. Ковальский, Геохимическая среда и жизнь, М .: Science Press, 1982. 78 пс. (На русском).

Google ученый

8.

Летунова С.В., Ковальский В.В. Геохимическая экология микроорганизмов. Q. Colo. School Mines. 1988. Vol. 82, №3, С. 1–97.

Google ученый

9.

Эльджалетдинов А. Н., Микробиологические превращения металлов. Алма-Ата, 1984. 268 с. (На русском).

10.

Ермаков В.В., Алексеева С.А., Летунова С.В., Ермакова Г.И. Роль почвенной микрофлоры в биогенной миграции мышьяка, Агрохимия , 1988. № 4. С. 89–93.

Google ученый

11.

И. П. Бабьева и Г. М. Зенова, Биология почвы, . М .: МГУ Пресс, 1989, 336 с. (На русском).

Google ученый

12.

Громов Б.В., Павленко Г.В., Бактериальная экология . Л .: ЛГУ Пресс, 1989. 248 с. (На русском).

Google ученый

13.

Биохимия почвы , т. 6 Изд. Ж.-М. Боллаг, Г. Строцкий. Н.И .: Marcell Dekker Inc., 1990, 594 пс.

Google ученый

14.

Э. Вольф, В. Коллониш и К. Х. Клайн, Обзор обработки селена в животноводстве. J. Agric. Food Chem. 1963. Т. 11, № 4. С. 355–360.

Артикул CAS Google ученый

15.

Ермаков В.В., Бронников И.С. Содержание селена в пастбищах и кормах Улетского района Читинской области Записки Забайкальского отделения Географической соц.1962. Выпуск № 18. С. 86–94.

16.

Кудрявцев А.А., Андреев М.Н., Ермаков В.В. и др. Биологическое значение селена и его распределение в органах и тканях животных. Доклады Сельскохозяйственной академии СССР. Наук, 1965, № 7. С. 20–24.

Google ученый

17.

Дж. Кубота, У. Х. Аллавей, Д. Л. Картер и др., Селен в сельскохозяйственных культурах в США в связи с селен-зависимыми болезнями животных. J. Agric. Food Chem. , 1967, Т. 15. № 3. С. 448–453.

Артикул CAS Google ученый

18.

Л. В. Карелина, Р. Э. Салмане, Селен в почвах, кормах и тканях овец в некоторых колхозах Северо-Латвийской равнины. Физиология активных компонентов корма для животных. Рига: Зинатне. 1969. С. 141–153.

Google ученый

19.

Исследовательская группа по болезни Кешан. Эпидемиологические исследования этиологической взаимосвязи селена и болезни Кешана. Китайская мед. J. 1979. Т. 92. С. 477–482.

Google ученый

20.

Ф. В. Ян, З. Х. Линь, С. Г. Ли, Б. Г. Го и В. С. Вин, болезнь Кешан — эндемическая митохондриальная кардиомиопатия в Китае. Микроэлементоз человека. М .: ТПО «Синема-Центр» СССР, 1989. 330 с.

Google ученый

21.

Ли Цзянь, Рен Шангсюэ, Чен Диачжонг и др., Распределение селена в микросреде, связанное с заболеваемостью болезнью Кашина-Бека. Acta Scientiae Circumstantiae. Китай , 1982. Т. 5. № 2. С. 140–148.

Google ученый

22.

Обухова Т. И. Значение определения селена в диагностике болезни Кешана. XI конференция СССР по проблеме микроэлементов. Рефераты. Самарканд 1990. Т. 1. С.479 с.

Google ученый

23.

Г. Н. Шраузер, Открытие основных микроэлементов: Очерк истории биологических исследований микроэлементов. Биохимия эссенциальных ультрамикроэлементов Под ред. Э. Фриден — Нью-Йорк — Лондон: Plenum Press, 1984. С. 17–32.

Google ученый

24.

А. Т. Диплок и Дж. А. Люси, FEBS Lett. 1973.Т. 29. № 3. С. 205–210.

PubMed Статья CAS Google ученый

25.

L. Flohé, W. A. ​​Günzler и H. H. Schoeks, FEBS Lett. 1973. Т. 32. С. 132–134.

PubMed Статья Google ученый

26.

O. A. Levander, Ann. NY Acad. Sci. 1972. Т. 192. С. 181–192.

PubMed Статья CAS Google ученый

27.

Ермаков В. В., Ковальский В. В. Биологическое значение селена. М .: Science Press, 1974. 300 с. (На русском).

Google ученый

28.

Ju. А. Петрович и Р. П. Подорожная, Селеноферменты и другие селенопротеиды, их биологическое значение. Прогресс современной биологии. 1981. Т. 91. С. 127–144.

CAS Google ученый

29.

F.Янг В. Роль селена в стабилизации мембранного скелета эритроцитов человека. Микроэлементоз человека. М .: ТПО СССР «Синема-Центр», 1989. 329 с.

Google ученый

30.

М. П. Апсите, А. Б. Атлавин, И. К. Строжа, Б. В. Питран, Влияние дефицита селена на процессы ассимиляции селена и GSH-Px-активность кур. Там же .. С. 24.

Google ученый

31.

А. Б. Атлавин, М. П. Апсите и Б. В. Питран, Чтобы поставить под сомнение механизм регуляции, абсорбции и ассимиляции ⁷⁵ Se у цыплят о. XI конференция СССР по проблеме микроэлементов. Абстрактный. Самарканд , 1990. Т. 1. С. 341.

Google ученый

32.

Махмудов Т. М., Изучение антиоксидантного механизма микроэлемента селена на состав ферментов и интенсивность перекисного окисления липидов в печени при переломах костей при интоксикации хлоратом магния.Там же .. С. 473.

Google ученый

33.

Авцин А.П., Жаворонков А.А., Риш М.А., Строчкова Л.С. Микроэлементоз человека. М .: Медицина Пресс, 1991. 496 с. (На русском).

Google ученый

34.

A. Mathis, H. Horber и H. Jucker, Zur selenversorgung des rindiehs in der Schweiz: Untersuchungen in ammen- und mutter-kuhbetrieben. Schweiz.Arch. Tierheilk. 1983. Б. 125, № 5. С. 317–328.

CAS Google ученый

35.

З. Максимович, И. Джуич, М. Рсумович и В. Йович, Селеновый статус почв, зерна и населения в Сербии, Югославии. Седьмой Междунар. Симпозиум по микроэлементам в организме человека и животных: Тезисы докладов. Дубровник, Югославия. 1990. P. 79.

36.

Кудрявцев А.П. Профилактика дефицита селена у животных и птицы.М .: Русское сельское хозяйство. Пресс, 1979. 87 с. (На русском).

Google ученый

37.

Минина Л.А., Эндемические болезни овец в Забайкалье и их профилактика . М .: МВА, 1987. 32 с. (На русском).

Google ученый

38.

Ермаков В.В. Субрегион и биогеохимические провинции СССР с различным содержанием селена. Материалы Biogeochem. Лаборатория., АН, 1978, т. 15. М .: Науч. Пресс. С. 54–57.

Google ученый

39.

Ермаков В. В. Геохимическая экология организмов и теория биогеохимических провинций — важнейшие тенденции современных исследований биосферы. Первая работа по круговороту материалов в педосфере: Тезисы докладов. Нанкин. China, 1990. P. 8, 9.

40.

Н. И. Конова, В. В. Ермаков, Т. В. Савкина, Дискретность дисперсии селена в биогеохимических пищевых цепях.XI конференция СССР по проблеме микроэлементов: Тезисы докладов. Самарканд. 1990. Т. 1. С. 46.

Google ученый

41.

Сидельникова В. Д. Селен в аридном геохимическом ландшафте. Геохимия ландшафта и процессов гипергенеза. М .: Science Press, 1973. С. 64–92.

Google ученый

42.

Сидельникова В. Д. Основные черты геохимии селена в биосфере.XI Конференция СССР по проблеме микроэлементов: Тезисы докладов Самарканд 1990. Т. 1. С. 79–80.

Google ученый

43.

Бородин Л.С., Назаренко И.И., Кислова И.В. Новые данные о содержании селена в магматических породах. Доклад АН СССР, 1972, т. 206, № 1, с. 207–209.

CAS Google ученый

44.

В.П. Закутин, В.А. Щека, Селен в подземных слабоминерализующих водах. Доклад АН СССР, 1986, т. 289. № 2. С. 489–493.

CAS Google ученый

45.

Чаженгина Е. Е. Распределение селена в ландшафтно-геохимических условиях Карелии. XI конференция СССР по проблеме микроэлементов: Тезисы докладов. Самарканд 1990. Т. 2, С. 90–92.

Google ученый

46.

Волков К. С., Якубишина Л. В., Действие селенита натрия и альфатокоферола на ультраструктуру нейросекреторных клеток гипоталамуса при экспериментальной ожоговой травме. Микроэлементоз человека. М .: ТПО СССР «Синема-Центр», 1989, С. 65.

Google ученый

47.

Сморшок С.А., Волков К.С., Кузиев С.Е. Влияние селенита натрия на структурно-метаболические показатели лимфоцитов крови при ожоговой травме. Там же., С. 165.

Google ученый

48.

Кузиев С.Е., Сморщок С.А., Пасечка Н.В., Влияние селенита натрия на ультраструктуру секреторного процесса кортикоцитов мышц надпочечников и инфаркта миокарда. Там же, стр. 263.

Google ученый

49.

Кузьмина Е.Е., Кравченко Л.В., Тутельян В.А., Влияние диеты, обогащенной селеном, на активность ферментов, метаболизирующих лекарственные средства, в печени крыс.Седьмой Междунар. Симпозиум по микроэлементам в организме человека и животных: тезисы, Дубровник, Югославия. 1990. P. 103.

50.

Д. Г. Тагдиси, Л. М. Гусейнова, С. Д. Алиев и др. Значение дефицита или избытка лития и селена в иммунологических процессах. Микроэлементоз человека. М .: ТПО «Синема-Центр» СССР, 1989. 280 с.

Google ученый

51.

Холмухамедова Н. М., Влияние селенита натрия на перекисное окисление фосфолипидов и спектр фосфолипидов липосом иммунологической системы и печени крыс при токсическом воздействии гепатотоксических ядов.XI Конференция СССР по проблеме микроэлементов: Тезисы докладов Самарканд 1990. Т. 2. С. 206–207.

Google ученый

52.

Якубишина Л.В., Пасечка Н.В., Тарач И.Г. Влияние селенита натрия на морфофункциональные признаки миокарда с тяжело перенесенной травмой. Микроэлементоз человека. М .: ТПО СССР «Синема-Центр», 1989, 328 с.

Google ученый

53.

Кактурский Л. В., Истомин А. А., Содержание селена в миокарде и других тканях человека с инфарктом миокарда. Там же, т. 2. С. 233–235.

Google ученый

54.

Сулайманов Б. Б., Михольская И. Н., Жук Л. И. Содержание кобальта, цинка и селена в крови детей при энурезе. Там же, т. 1. С. 495.

Google ученый

55.

Б.Ашимбаева А., Рискулов К. Р. Биологическая активность глутаминат-селената натрия (ГСС) и его применение в животноводстве. Там же, Т. 1., С. 344.

Google ученый

56.

М. П. Силаев, Т. В. Метревели, О. А. Воинова, Se-содержащий препарат SP-I в рационе бройлеров: его влияние на энергию, изменения и продуктивность. Там же, стр. 385.

Google ученый

57.

О.Воинова А., Силаев М. П., Ратникова О. А. Влияние добавок селена на азотный обмен у бройлеров. Там же, т.2. С. 147, 148.

Google ученый

58.

Родионова Т. Н., Влияние добавок селена на продуктивность кур и метаболизм некоторых веществ. Там же, С. 191–193.

Google ученый

59.

В. В. Фифура, С. Н. Вадзюк, И. Т. Городецкий, Селен полезен как антиоксидант при экспериментальном тиреотоксикозе.Там же, Т.1. С. 504.

Google ученый

60.

Ермаков В. В. Флюориметрическое определение селена в продуктах животноводства, органах (тканях) и объектах окружающей среды. Методы определения пестицидов в биологических материалах. М .: УССР. Академия Пресс, 1985. С. 28–35.

Google ученый

61.

Мойн В. М. Простой и селективный метод определения активности GSH-Px в эритироцитах.Лабораторное дело. 1986 № 12. С. 724–727. (На русском).

Google ученый

62.

Фридланд В.М., Почвенная карта СССР. Сельскохозяйственная энциклопедия. М .: Издательство «Советская энциклопедия», 1989, 432 с.

Google ученый

63.

Г. И. Дильбази, Вет. J. 1977. № 6. С. 81, 82.

Google ученый

64.

Рискулов К.Р., Исаков К.И., Ш. Урузбакиев У. Применение селена против белкомышечной болезни ягнят в Киргизии. Минеральное питание сельскохозяйственных животных и птицы. 1968. Фрунзе: Илим Пресс. С. 70–75.

Google ученый

65.

Исаков К.И. Данные о белкомышечной болезни ягнят в Кыргызстане: Автореф. Дис. (Подготов. Кандидатом ветеринарных наук). Самарканд 1973г. 17 шт.

66.

Дорожкина А. Ф., Содержание селена в травах Иссык-Кульской котловины. Значение микроэлементов и витаминов в питании животных. 1978. Фрунзе: Илим Пресс. С. 70–75.

Google ученый

67.

Грабаров П. Г. Информация об уровне селена в почвах и растениях Северного Казахстана. Микроэлементы в СССР, 1987. № 28. Рига: Зинатне Пресс. С. 22–23.

Google ученый

68.

Двинский Л.И., Столярова А.Г., Вет. J. , 1972. № 4. С. 76–79.

Google ученый

69.

Корявец В.В., Герман В.В., Паникар И.И., Вет. J. 1972. № 8. С. 85, 86.

Google ученый

70.

И. П. Шаптала, Вет. J. 1976. № 7. С. 96, 96.

Google ученый

Я никогда в жизни не встречал такого искреннего человека, как Гейдар Алиев (видеоинтервью).Кислова калерия венедиктовна Карелия кислова год рождения директора

1 января исполняется 50 лет со дня выхода первого номера главной новостной программы страны — программы «Время». Калерия Кислова — одна из тех, кто стоял у истоков программы «Время», главный директор Главного информационного управления в 1977–2003 годах.

Создатель и первый редактор программы «Время» Юрий Летунов обратил на вас внимание, когда вы еще работали в молодежной редакции.Как вы познакомились?

Мне повезло с лидерами на телевидении. У нас было всего четыре выпуска, в том числе молодежный (Главный детский и юношеский выпуск Центрального телевидения. — Прим. ТАСС). В 1965 году отметили годовщину создания радиостанции «Маяк»; Летунов был ее главным редактором. Больше всего в жизни мне нравилось работать на мобильных телевизионных станциях (ПТС). Меня отправили делать в прямом эфире с «Маяка».

Приехали в Радиокомитет на Пятницкой, поставили камеры в разных отделах.Мы приехали в кабинет главного редактора, его в кабинете не было, и я, без согласования с Летуновым, подкатил ему фотоаппарат, чтобы он сказал какие-то слова в эфире.

Я сидел в сторонке, и вдруг влетает быстрый мужчина, сильный, складной, среднего роста, с седыми волосами, его плащ развевается. Он говорит: «Так привет, а это кто со мной?» Я вскочил: «Юрий Александрович, здравствуйте. Я хочу, чтобы вы сказали несколько слов в программе. «

Юрий Александрович говорит: «Нет, говорить не буду.Я знаю, что вы ведете репортаж в прямом эфире от нас, я всем сказал, что скажет мой заместитель. «А почему?» — спросил я.

«Во-первых, потому что я вообще не люблю телевидение. А я просто не хочу». Я говорю: «Юрий Александрович, а вы — создатель этого« Маяка ». Если вас не будет в этой программе, зачем вообще это делать? «Ну, хорошо, — ответил Летунов. Итак, наше знакомство состоялось.

Потом в ноябре 1974 года меня вызвали к Летунову, уже главному редактору программы «Время».Я подошел к нему, он сидит с двумя своими заместителями и говорит: «Вы собираетесь идти к нам главным директором?» Я говорю: «Юрий Александрович, я думаю, что не готов к главному режиссеру. Я вообще не знаю твою работу, не работал в сфере информации ».

Он мне сказал: «Может ты и прав». Но он тут же дал лист бумаги и сказал написать председателю Государственного телевидения СССР Сергею Лапину заявление о переводе на должность директора Главного информационного управления.

Чем ваша работа информативно отличалась от молодежной редакции? Была какая-то специфика?

Все было иначе. Если в молодежной редакции планы были 30 секунд (то есть по истечении такого срока производилась правка — прим. ТАСС), то в информации — две с половиной секунды. Если в молодежной команде мы сказали: «Эй, надо поторопиться, до трансляции осталось два дня», то в информации мы сказали: «Да, за пять минут до трансляции, пойдем покурить»… »

Потом я «сел» на программу «Время», стал ее вести как режиссер. Первая трансляция прошла — без сучка и задоринки, вторая прошла — опять все нормально.

Перед 1 мая 1975 года, в апреле, мне позвонил Юрий Александрович и сказал: «Мы хотим, чтобы вы вели прямую трансляцию с Красной площади». Я согласился. «А кого поставить вторым директором?» — спрашивает Летунов.

Я ответил, что никому не нужен. Долго думала: а почему все эфиры навсегда уходят с женитьбой? Либо звук вырезан, переход не тот, камеры нет.Я сказал, что это потому, что работают директора из разных редакций. И убедила Летунова, что второй директор не нужен, чтобы не было споров.

Как вы стали личным директором генеральных секретарей ЦК КПСС? Это наложило какие-то ограничения на вашу жизнь? В конце концов, вы стали единственным человеком в Главном информационном управлении, у которого был доступ к государственной тайне.

Где-то после майских праздников 1975 года я стал ходить на официальные мероприятия с участием Леонида Брежнева и Андрея Громыко.Мне позвонил Летунов и сказал: «Мы поговорили с первым заместителем председателя комитета Энвером Мамедовым и решили дать вам такое разрешение, чтобы вы постоянно работали с Леонидом Ильичем».

Когда я пошел регистрироваться в первом разделе, мне дали анкету — толстую пачку листов, почти как блокнот. Я все заполнил.

Однажды такая история произошла с Брежневым. 1 сентября 1978 года мне дали еще один отпуск, несмотря на то, что сам Леонид Ильич еще не уехал в отпуск.И вдруг позвонили из редакции и сказали, что Дед, как заочно звали Лапина, очень просит меня прилететь в Баку хотя бы на три дня, потому что туда едет Брежнев.

И вот утром 3 сентября мы прибыли в Баку. Мы сразу поехали во дворец. В.И. Ленина, где должен был выступить Брежнев. Я увидел, что камеры стоят не так, как мне нужно, и переставил их. Вернулся в гостиницу, вечером мы с группой пошли в ресторан.Тут ко мне подходит мужчина и говорит, что у меня просят телефон. И Эльшад Гулиев, заместитель председателя Комитета телевидения и радио Азербайджана, сказал мне по телефону, что вам нужно спуститься вниз, чтобы куда-то пойти. Мы пошли в Ленинский дворец. Людей было много — первый секретарь ЦК Коммунистической партии Азербайджана Гейдар Алиев встретился с прессой, которая собиралась освещать это событие. Я была единственной женщиной, да еще в белом пиджаке.

И в какой-то момент ко мне подходит Алиев и говорит: «Калерия, давай знакомиться.«А потом он задает вопрос:« Зачем ты камеры переставил? »Если честно, я был просто ошарашен. Ни один человек этой должности никогда не задавал мне таких вопросов. Я объяснил, что Брежнев будет выступать, и из-за некоторые черты его лица — парез лицевого нерва — мы не снимаем его анфас. Мы всегда ставили камеру не прямо по центру, а немного под углом. Он согласился. А потом попросил показать мне, что каждая камера снимает. Мы смотрели вместе.

Алиев проехал с нами по маршруту всей программы пребывания Брежнева в Баку и внимательно следил за тем, как мы устанавливали камеры.Это поразило меня в нем. А потом выяснилось, что Брежнев заболел, и визит отложили. Гейдар Алиевич согласился с нашим руководством, что наша группа останется в Баку до приезда Брежнева. Они взяли нас поесть. И оказалось, что вместо трех дней я был там месяц.

Когда Леонид Ильич приехал туда, на первом обеде в узком кругу, мы с ним лично познакомились. Самое смешное, что Брежнев не знал, кто я. Когда нас представили, слева от меня был секретарь ЦК Азербайджана по промышленности Багиров, справа — начальник общего управления ЦК КПСС Константин Черненко, а когда подошли ко мне, Алиев улыбнулся и сказал: «Это наша Мисс Телевидение — Калерия.«

Леонид Ильич поцеловал меня в обе щеки. Оказалось, что Брежнев принял меня за местного. И после этого Брежнев не называл меня по имени, а только «наша мисс Телевидение».

За 30 лет работы над программой «Время» сменилось шесть телевизионных директоров, но Сергей Лапин стоит особняком среди всех руководителей ГТР, с которыми вам приходилось работать. Как строились ваши отношения?

С Сергеем Георгиевичем у меня сложились очень хорошие деловые отношения.Единственное, что Лапину очень не нравилось, что кто-то напрямую общался с Брежневым. И я никогда особо не лазил. Я пришел в свой офис, установил камеры и освещение. Потом поехала в ПТС.

Чаще всего в Кремль или на дачу Брежнева приезжал записывать сам Лапин. А когда в Кремле шла запись, а Сергей Георгиевич почему-то не мог приехать, попросил принести снимок без звука. И он посмотрел на нашу работу из своего офиса.

В ноябре 1981 года Леонид Ильич должен был побеседовать с премьер-министром Индии Индирой Ганди.Приехали к нему в офис, поставили оборудование. Сначала думали, что он будет за своим столом. Но оказалось, что он будет сидеть за столиком в конце длинного стола для переговоров. А когда выяснилось, я уже на ПТС. А наш оператор Борис Кипарисов говорит: «Слушайте, срочно приезжайте сюда, потому что комендант первого корпуса не разрешил мне сдвинуть стол».

Забегаю в кабинет, смотрю, а Леонид Ильич уже сидит. Я поздоровался с ним. «Ой, привет, привет, наша мисс, привет», — сказал Брежнев.И я побежал к коменданту: «Слушайте, нам нужно переместить этот стол». А Леонид Ильич говорит: «Тебе что-то здесь не нравится?» — «Нет, Леонид Ильич, мне все нравится, но надо здесь немного переделать». Обращается к коменданту: «Юра, делай все, как она говорит. Вот сегодня она хозяйка, а не я. «Сразу же стол был перемещен — и я побежал обратно к ПТС.

Я вошел, и председатель позвонил мне и сказал: «Зачем ты с ним разговаривал ?!» — «Сергей Георгиевич, это не я говорил с ним, это он говорил со мной.«Вы должны были сказать, что у вас есть председатель». — «Сергей Георгиевич, я не мог сказать ему этого, потому что это нужно было делать срочно».

Он повесил трубку.

Вы работали с шестью руководителями СССР и России. Вам давали инструкции, как снимать каждого из них, и какие моменты запомнились больше всего?

В марте 1982 года Леонид Ильич посетил Ташкент. Ехали со съемочной группой из колхоза-лимонария в Ташкент. Начальник 9-го отдела КГБ СССР вызывает нас в машину и приказывает срочно ехать на авиазавод.

Подъехали первыми, Брежнев последовал за нами, через сто метров.

Заходим в сборочный цех, слева уже собранный самолет, через который переброшен кран, шаткий мост. Мост не был огорожен, рядом с ним не было дежурных сотрудников 9-го отдела КГБ — ТАСС, и на него залезало много людей. Все хотели посмотреть на Леонида Ильича.

Оператор стреляет, я перед локтями расчищаю ему путь. Идет Брежнев, рядом — первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Рашидов.Как только Брежнев прошел под мостом, он провалился, и люди начали падать на него с большой высоты. Один человек упал прямо на генсека, Брежнев упал на пол. У него была сломана ключица. Леонида Ильича вынесли в пальто и посадили в машину.

Мы были единственными, у кого все это удалили. С первой до последней секунды.

Прихожу на узбекское телевидение, собираюсь передать эти кадры в Москву, вдруг звонок на «кремлевский» телефон.Из резиденции звонит заведующий отделом ЦК КПСС Леонид Замятин и суровым голосом говорит: «Калерия, не пытайтесь догнать эти кадры. Вы сами привезете ленту в Москву, передадите лично мне, вы отвечаете за это своей головой … »

Я обнимаю этот рулон пленки в зеленом сундуке и не знаю, что делать. Где его хранить перед самолетом? Ко мне подходит председатель Узбекской телерадиокомпании и говорит: «Давайте положим кассету в мой сейф.Мы закроем сейф ». Так они и сделали.

На следующее утро приезжаем на трансляцию на торжественное собрание по случаю годовщины республики. Леонида Ильича накачали обезболивающими, он прочитал отчет, потом пошел в ЦК, где тоже кратко выступил. А после — сразу в аэропорт.

И я пошел к председателю комитета по телевидению и радио взять кассету. Вхожу, но он мне в глаза не смотрит: «Калерия, представитель узбекского КГБ забрал пленку, я не мог с ним спорить… »Мне казалось, что после этих слов я умру прямо рядом с этим сейфом. С трудом помню, как я попал в самолет, мне тогда казалось, что если бы самолет упал и разбился, мне было бы лучше, чем приехать в Москву без этого фильма.

Из аэропорта сразу поехал в Останкино, время было полночь, приезжаю, сидит мой главный редактор Виктор Любовцев и говорит: «Лера, Лапин все время звонит, тебя ищут …»

При встрече все делают вид, что меня нет в офисе.Вдруг мне звонит секретарша и говорит: «Лерочка, иди к нам. Туда прибыли два генерала … »

Зашел в офис, когда меня увидели, встали. Поговорить со мной пришли очень высокие «птички»: Цинев, первый заместитель председателя КГБ СССР, и начальник 9-го отдела Юрий Сторожев.

Со мной очень вежливо поговорили, спросили, что случилось, и ушли. Прошло десять дней, меня все игнорируют, я сижу в офисе как в вакууме.

Однажды вызывают председателя ГТРР в приемную и соединяют его с Лубянкой через «вертушку».«Товарищ Кислова? — спрашивают строго на другом конце телефонной линии. — Там за тобой машина ехала, ты к нам подъедешь. Прошу номер машины. А в ответ говорят: «Узнают …»

На черной Волге — молодой и очень вежливый лейтенант. Мчимся на Лубянку, в КГБ СССР меня передали не менее вежливому майору.

Документы никто не просил, пропуска не выписывал. Прием у председателя КГБ Юрия Андропова.Я вошел, поздоровался, мне никто не ответил.

Андропов очень хорошо со мной разговаривал. Он сразу назвал меня по имени и отчеству …

Я ему дважды все как было, ответил на вопросы. Мы пили с ним чай. А потом Андропов позвонил кому-то на линию и сказал, чтобы он отвез меня домой и проводил до моей квартиры.

На второй день все стали сладко улыбаться.

Кстати, говоря об Андропове, он тоже стоял у руля Советского государства…

Я очень долго не видел Юрия Владимировича после того разговора на Лубянке. Но потом, в конце января 1983 года, у меня был с ним один разговор.

Андропов не любил видеосъемку, но предпочитал фотографию. И сначала мы получили фотографии ТАСС. Юрий Владимирович как-то сказал: «Гейдар Алиевич мне тут сказал, что вы мной недовольны?» Я говорю: «Показывать свои фотографии в информационной программе — не лучший вариант». И он сказал такую ​​фразу: «Мне показалось, что мы перекормили наш народ телевидением.«На что я ответил, что когда есть какие-то важные моменты, все же лучше показать в движении, а не с помощью фото. И, к своему несчастью, я его убедил …

В июле 1983 года Андропов должен был вручить в Кремле орден Ленина первому секретарю ЦК Венгерской социалистической рабочей партии Яношу Кадару. Эта трансляция стоила мне полжизни.

Звонит глава «девятки» Юрий Плеханов и приглашает его приехать в Кремль на церемонию награждения.Они выбирают самую маленькую Красную гостиную в Большом Кремлевском дворце, бывшую спальню императрицы Екатерины. Во-первых, был неудачный темно-красный фон, во-вторых, он был очень тесным, в-третьих, было много людей. Нам разрешили установить только две камеры. Была еще такая деталь. Стол с малахитовой столешницей поставили для него прямо над журнальным столиком. Камеры зажаты, никуда нельзя ехать — за тобой стена. Андропов уходит, начинает говорить, и я вижу, что у него просто дрожит рука, в которой он держит листок бумаги.При этом ему хочется на что-то опереться, но он высокий и не может дотянуться до стола. И все это видно в любом самолете. Я был так напуган.

Мы с двумя опытными операторами не знали, что делать. После эфира я пошел на работу как на расстрел, потому что такого позорного эфира у меня еще не было. Резать было невозможно, потому что он держал бумагу практически перед глазами.

На второй день прибывают незнакомцы из ЦК и КГБ.Звонят в нашу группу. Идем в диспетчерскую, где происходит разбор полетов. Я их спрашиваю: «Подскажите, что делать в таком случае?» Мне говорят: «Невозможно было вынуть бумажку?» «Куда?» — Я отвечаю.

Мы продемонстрировали, что нужно разрезать план на глазах у генсека, даже нос резать … Слава богу, все все поняли и ни с кем ничего не случилось.

Вы что-нибудь помните о Константине Черненко, который был генсеком 13 месяцев?

Я был в больнице Черненко перед его голосованием на выборах в Верховный Совет РСФСР в феврале 1985 года.Люди из ЦК хотели построить трибуну прямо в ЦКБ, чтобы он читал доклад. Лапин доверил мне съемку. Я сказал, что мне нужно поехать в Центральную клиническую больницу, чтобы увидеть Константина Устиновича и встретиться с ним. Сразу после этого разговора меня доставили в Центральную клиническую больницу в Кунцево.

Въехал в «президентский» квартал. В нем располагалась самая престижная квартира на тот момент: большая спальня, гостиная с массивной мебелью из светлого дерева, стены зеленоватые, со стороны Большого Кремлевского дворца, как на сторублевой купюре, висело изображение Кремля. .А Черненко лежал в отдельной палате на специальной койке со всякими трубками.

Черненко меня, конечно, узнал. Села на стул поближе, спросила: «Как ты себя чувствуешь?» Он сказал: «Да, по-разному. Иногда лучше, а иногда подходит. «За каждое слово, которое он вдыхал в воздух. Мне было его очень жаль. Я пожелал ему скорейшего выздоровления.

Оттуда я вернулся к Лапину, сказал ему, что не могу взяться за эту работу: «Он не сможет говорить. Это просто нереально, это мучить человека… «

На что он мне сказал: «Но что делать?» — «Есть такое понятие — доверенное лицо кандидата. И еще у него есть доверенное лицо. Позвольте доверенному лицу выступить от его имени и встретиться с избирателями. «

Я ему ответил, что для голосования можно сделать короткую проверку, чтобы он не выходил из зала. Может, поставить какое-нибудь приспособление, чтобы он на него сзади мог опереться. И просто чтобы позволить бюллетеню попасть в урну, он махнул рукой и ничего не сказал. Лапин сказал, что все доложит в ЦК и позвонит.

На второй день утром он позвонил мне домой: «Приходи». Я приехал, и он сказал, что мое предложение принято и что доверенное лицо будет действовать, но я должен быть директором передачи.

Лапин также сообщил, что через несколько дней необходимо будет сделать еще одну передачу, когда Черненко будет представлен депутатский мандат. Но вскоре Черненко не стало.

В марте 1985 года Михаил Горбачев начал перестройку в нашей стране. Изменился ли его стиль работы с работниками телевидения?

Вы знаете, что он неправильно поставил ударение.А когда закончилась одна из записей, я подошел к нему и сказал: «Михаил Сергеевич, а можно сказать« старт », а не« старт »?» Он говорит: «Калерия, ты знаешь, я знаю, что правильно говорить« старт », но я человек южанин, я привык так говорить. И мне нравится это. «

Я говорю: «Михаил Сергеевич, раз десять скажите, чтобы я начал. Он спокойно рассказал мне полностью. Я радостный приехал в Останкино, где мы вложили это в его выступление и встроили. Так и вышло в эфир.

На следующее утро зазвонил городской телефон — на линии был Горбачев.Я говорю: «Здравствуйте, Михаил Сергеевич». «Слушай, а как случилось, что вчера я сказал« старт », а оказалось« старт »?» Я ему сказал: «Михаил Сергеевич, вы мне потом правильно сказали, и я поправил. Это обычный способ, мы всегда так поступаем. «Нет, ты больше никогда этого не сделаешь. Нет нужды поправлять меня».

Как-то вечером позвонил Михаил Сергеевич: «Подъезжай, я хочу тебе кое-что показать». Я приехал в Кремль. Меня приветствовали Горбачев и завотделом президента Кручина.Мне показали новую гостиную, где будет запись. Он спрашивает: «Ну как?» Я посмотрела и сказала: «Не люблю зеленоватые шелковые обои. Опять же нужно будет светом отбивать, толкать вперед, а то будут рога. «Какие рога?» Он недоумевает. «Вот видите, Михаил Сергеевич, что за рисунок», — говорю я. А на обоях такие пятна, как ни нанести — получается, как рога на голове.

Или другой пример. Я ему все время предлагала поставить елку на новогодний адрес.«После тебя раздаются куранты, все сидят дома, за столом. Сияют деревья, включены телевизоры, а вы грустно сидите на простом фоне. «Более того, даже хрустальные торшеры убрали, потому что коллеги по Политбюро считали, что их нельзя показывать.« Ну, давайте хоть елочку поставим », — говорю я. Он соглашается. Прихожу, а он говорит: «Вы знаете, эту идею насмерть зарубили в Политбюро. Там сказали, что елки нельзя — это буржуазная традиция.«

Однажды Горбачев позвонил мне: «Калерия, здравствуйте, приходите во Дворец съездов». Я прихожу в конференц-зал. Михаил Сергеевич выходит в сторону, подходит ко мне и говорит: «Слушай, Калерия, ты не умеешь работать…» Не очень приятно получать такую ​​оценку от главного человека страны. «Почему вы мне так показываете? Сейчас я совсем маленький, то я откуда-то сбоку. «А когда только пришел Горбачев, у нас был заместитель главного редактора Голованов, бывший одноклассник Горбачева, он сказал мне не показывать родинки на голове.

«Вот я, — говорит он, — был в Лондоне в 1984 году, меня тоже показали по телевидению, но показали прямо. И ты почему-то все время показываешь мне со стороны. Если вас смущает мое пятно, то зря. Я горжусь им, но даже не стесняюсь. Поэтому хочу, чтобы меня показали прямо, крупно, чтобы были видны глаза. Я считаю, что самое главное для человека — это его глаза. «Расположение камер уже утверждено во Дворце съездов, прямо поставить камеру нельзя.Тогда Горбачев спросил: «Что для этого нужно?» «Надо, чтобы Юрий Сергеевич ему разрешил», — ответил я. «Юрий Сергеевич, я приказываю вам как генсеку: позвольте мне переставить камеру в центральном коридоре».

В декабре 1988 года Михаил Сергеевич должен был выступить перед делегатами Генассамблеи ООН. Поскольку Горбачева надо было показывать напрямую, я лечу в Нью-Йорк, и наш заместитель председателя Государственного агентства телевидения и радиовещания по технологиям Юшкевичиус меня расстроил: «Вы знаете, им не разрешили поставить камеру в центре. Дворец Наций ».Затем мы обратились в Международную телекомпанию ООН, которая имела право устанавливать свои камеры по своему усмотрению. Мы встретились с генеральным директором их телекомпании, убедились, что это личная просьба Горбачева, и получили разрешение поставить камеру и транслировать ее сами. Камера была установлена ​​в центре, на ярусе за пуленепробиваемым стеклом. И из сегодняшних планов из штаб-квартиры ООН я вижу, что камера все еще стоит на том месте, где разрешили установить нашу камеру для съемки выступления Горбачева.И считаю это своим достижением, которое транслировалось из конференц-зала ООН.

Заподозрил ли Горбачев надвигающийся переворот в августе 1991 года?

Перед путчем я записал Горбачева 2 августа. Перед отъездом в отпуск он обратился к народу и сказал несколько общих слов. Я приехал в Кремль записывать. Он вышел в рубашке, без пиджака и задумчиво следил за расстановкой камер. Я подошел к нему: «Михаил Сергеевич, я слышал, что здесь будет ремонт, пока вы в отпуске.Не могли бы вы нам сделать здесь подключение (люки в полу)? «Мы все время таскали всю технику в его кабинет через зал ожидания. А двери во время записи приоткрыты, и из коридора доносится шум. Он ответил на это очень странной фразой:« Знаешь, Калерия, там будет ремонт здесь, но нас с тобой больше не будет… »« Михаил Сергеевич, что ты говоришь. Ну, может, меня и не будет, но ты будешь … »Он помолчал и больше ничего не сказал.

А вечером я встретился с Плехановым, и он познакомил меня с Владимиром Крючковым (с 1988 по 1991 год — председатель КГБ СССР, с 1989 по 1991 год — член Политбюро ЦК КПСС — ок.ТАСС). У них был какой-то общий разговор. Впервые за весь период работы со всеми руководителями СССР при Горбачеве я нарушил правило и не сказал, что ухожу в отпуск. О своем отпуске в «девятке» не рассказала, дежурному не доложила. И я не сказал им, что еду в отпуск в Баку. И когда все это произошло, 19 августа меня не было в Москве, я вернулся в один день с Горбачевым, 21 августа.

И уже 25 декабря мне за несколько дней до этого сообщили, что будет запись с подписанием прошения об отставке.Горбачев в тот день был в очень напряженном состоянии, но собрался. Я пошел с ним в Зеленую гостиную. Когда мы вошли, там было полно людей с фотоаппаратами, и среди них были наши три камеры. Я предупредил президента, что за его правым плечом будет камера, которая будет показывать только его руку, подписывающую указ.

И когда я его заранее записывал, он всегда просил меня сесть под камеру. И он сказал: «Я не могу смотреть в этот стакан, мне нужен живой человек». Это произошло с самой первой записи.И вот я должен быть в ПТС. И он мне говорит: «Ты будешь под камерой?» «Нет, Михаил Сергеевич. Я веду трансляцию, у меня еще есть камера на Красной площади, чтобы показать, как будет спускать флаг. «

Он был сбит с толку и сказал: «Как я узнаю, когда начать?» «Перед вами камера с оператором, он махнет вам рукой, и вы начнете», — отвечаю я. Спрашивает: «Как нырнуть в воду?» «Да», — отвечаю я ему. После трансляции я пошел к нему в офис. Я подошел и увидел, как двое рабочих откручивают большую табличку, на которой было написано: «Михаил Сергеевич Горбачев, Президент СССР.«Я иду к нему, он стоит у стола, опускает галстук и говорит мне:« Представляете, они так быстро все хотят сделать … Раиса Максимовна мне сейчас позвонила, к ней приехали из отдела дел. и сказал, что в 24 часа мы должны покинуть квартиру и переехать в другую. Ну как же, а у нас большая семья … »

Пришел новый президент новой страны … — На второй день наш главный редактор Олег Добродеев сказал мне, что мне нужно ехать в Кремль к Борису Николаевичу.Я решил, что это не очень удобно — я вчера как-то сразу попрощался с Михаилом Сергеевичем … Я говорю: «Дайте мне другого директора». Я согласился.

На следующий день Добродеев снова звонит и спрашивает: «Вы знаете Ельцина?» Я говорю: «Нет, как знакомо? Я показал ему, когда он положил свой партийный билет на пленуме. «И вдруг Олег Борисович мне говорит:« А вот его помощник позвонил и сказал, что тебе надо приехать на съемки ».

Приехали, и когда нас по очереди представили, подошли ко мне, сказали: «Калерия Кислова, программа« Время ».А Ельцин повернулся к своему помощнику и сказал: «Что ты мне говоришь? Я сидел с ней спиной в 86 году в Зеленограде. «Я говорю:« Борис Николаевич, мы сидели на скамейке, а не на куче ». А он говорит:« На блокаде романтичнее ».

А до этого, 27 декабря, мы записали с ним обычное новогоднее обращение. Но когда он начал прощаться, он сказал: «Вы знаете, не разбирайте дерево и не убирайте пока фотоаппараты. Придете еще … »А я говорю:« Борис Николаевич, да вы все хорошо сказали, я все это отредактирую на VHS, перегоню и отправлю вам, как всегда.«Он сказал:« Нет, наверное, ты еще приедешь. Я сам напишу текст ».

30-го вечера поздно — звонок, говорят, что завтра в 6 утра, чтобы все те же люди были на Спасской башне. Начала собирать всех, потому что на новогодние каникулы кто-то уже уехал в отпуск, боялась, что кто-то уехал. Но все же собрала всех и в 6 утра — мороз был — подъехала. Они собирают всю нашу схему, звук, видео, все вместе, все — но они не несут текст.

И текст должен быть набран на компьютере, чтобы передать его в телесуфлер. Нет текста. Я знал, что Борис Николаевич никогда не опаздывал. Вот и назначенное время — обычно он уходил каждую минуту. И я вижу, уже без четверти десять — текста нет.

И вдруг выходит его помощник Валентин Юмашев и передает мне текст. И он мне говорит: «Калерия, нам нужно быстро дозвониться». И я подхожу к ассистенту, который печатает. Но сама она текст не смотрела, не смотрела, думаю — ну как обычно.И я немного действую на нервы, потому что он вот-вот придет, а мы не готовы. Я подошел к его стулу, откинулся на спинку и посмотрел на телесуфлер. И только что попал на фразу «Я ухожу».

Борис Николаевич вошел ровно в 10, поздоровался с ним и сразу же сел. И я понимаю, что текст еще не готов, поэтому начинаю с ним разговаривать: «Борис Николаевич, а можно здесь поправить волосы?» Исправлять было нечего, но что-то поправлял, что-то ему сказал, в общем как-то пытался отвлечь его внимание от того, что мы не готовы.

Сделали дубль и сразу отдали кассету в Останкино. И мне сказали, что я должен оставаться на месте. Борис Николаевич поздравил нас с Новым годом, с Новым веком, мы выпили бокал шампанского. Борис Николаевич подарил цветы, мы обнялись.

И вот Валентин Юмашев мне говорит, что надо записать Владимира Владимировича …

Беседовал Дмитрий Волин

// Фото: Сева Галкин

Дорогие друзья!

В нашу цифровую эпоху к эпистолярному жанру редко обращаются, но я пришел на Первый канал в прошлом веке, когда люди еще писали друг другу письма, а не текстовые сообщения.Прошу прощения за такое длинное сообщение. Смею надеяться, что вы знаете истинные причины моего неожиданного перевода в Россию 1, где я буду вести новую программу, Андрей Малахов. Прямая трансляция », участвуйте в субботних шоу и других проектах.

Помню тот день, когда я переступила порог программы «Время» в качестве стажера и впервые увидела большой телевизор изнутри. Из того «ледникового периода» только 91-летняя Калерия Кислова (Бывший главный режиссер программы «Время».- прибл. «СтарХит»). Калерия Венедиктовна, коллеги еще дышат о вас. По телевизору они больше не увидят людей, которые умели строить 😉 всех — и президентов, и первых лиц государства. Вы образец высочайшего профессионализма!

// Фото: Личный архив

Из удивительного прошлого мне будет также не хватать Кирилла Клейменова, который сегодня возглавляет выпуск новостей. Мы вместе начали программу «Доброе утро». Кирилл тогда читал утренние новости, а сегодня на его плечах огромная ответственность, он практически живет в Телецентре.Кирилл, для меня вы пример самоотречения во имя того, что любите, и высшая справедливость в том, что офис с красивейшим видом на старый Останкинский парк достался вам. И еще меня восхищает то, что вы легко можете общаться даже на таком сложном языке, как финский. Когда я спрягаю глаголы на моем «легком» уроке французского, я всегда вспоминаю вас.

// Фото: РИА

Уважаемые сотрудники службы безопасности! Большое спасибо за Вашу помощь! Первые шаги в Останкино я делал без твоего надзора, но потом тебе удалось остановить столько драк — и в студии «Большая стирка», и в программе «Пусть говорят».

Почти каждый день на протяжении этих 25 лет, заходя в Телецентр, я встречал неизменно дружелюбную Оксана Маркова , торгующая газетами и журналами. Оксаночка, я уже скучаю по твоей чудесной улыбке!

Оксана Маркова — мой день на «Первой» начался с ее улыбки

Начальник Телецентра Михаил Маркович Шубин , я никогда не забуду вашего доброго отношения.

Говорят, сейчас ввели квоту на выдачу американских виз.Но для умершей не так давно удивительной женщины Хадозы Мустафина не было преград со стороны паспортно-визового отдела. А какие потрясающие пирожки она мне подарила! Светочка Казакова , Катя Назарова , Рита Довженко , Леночка Семёнова сколько бессонных рассветов, получая визы, мы встретились вместе! Благодаря вашему участию все мои зарубежные поездки состоялись.

Руководитель Первого канала.Всемирная паутина », мой однокурсник и однокурсник по МГУ Леша Ефимов , вы помните, как мы с вами летели открывать вещание канала в Канаде и Австралии? Извините, мы не смогли возобновить командировки.

// Фото: Олег Дьяченко / ТАСС

Ваш заместитель и мой хороший приятель — ведущие новостей Дмитрий Борисов .

Дима, вся надежда на тебя! На днях видел отрывки из «Пусть говорят» с вашим участием.Уверен, у вас все получится!

// Фото: Сергей Джевахашвили

Одними из главных создателей моего стиля являются Татьяна Михалкова и супер-команда имидж-студии «Русский Силуэт»! Сколько укладок, и за считанные минуты, сделали Регина Авдимова и ее волшебные мастера. Думаю, не обошлось и без коллекции лягушек, которую Региночка собирает на удачу.

Моя родная 14-я студия! Со слезами на глазах я недавно наблюдал, как его разбирают.Замечательный дизайн придумал главный художник Первого канала Дмитрий Ликин … Кто может лучше, наделить декорации такой же внутренней энергией ?! Дима вообще очень разносторонний человек. Его творениями также являются интерьеры московского кинотеатра «Пионер», набережная парка искусств «Музеон». А еще я благодарен Дмитрию за то, что он одним из первых заразил меня любовью к современному искусству, что добавило в мою жизнь невероятного каскада эмоций.

Моя любимая Екатерина! «Сестра Козерог» Катя Мцитуридзе ! Извините, что не сказал вам лично, но как человек, работающий на канале и возглавляющий Роскино, вы понимаете: мне нужно расти и двигаться вперед. Катюша Андреева , у вас классная страничка в инстаграмм, и к вашим лайкам особый респект. Катя Стриженова , сколько акций, начиная с Доброго утра, праздников, концертов пережила наша «сладкая парочка» 😉 — и не сосчитать!

// Фото: Сергей Миланский

// Фото: Наталья Крисильникова / PhotoXpress.ru

Главный музыкальный продюсер канала Юрий Аксюта , у нас также есть богатый опыт совместных телевизионных часов.Евровидение, Новогодние огни, Две звезды, Золотой граммофон — это было недавно, это было давно … Вы вывели меня на большую сцену: наш дуэт с Машей Распутиной до сих пор не дает спать завистникам.

// Фото: Persona Stars

Леночка Малышева, вы первый раз позвонили в волнении, отказываясь верить в происходящее. Но развиваться нужно, как продюсер собственной программы, вы понимаете это лучше других. И если по пути я подтолкнул вас к новой теме трансляции под названием «Первые проявления мужской менопаузы» ;-), это тоже неплохо.

// Фото: Анна Салинская / PhotoXpress.ru

И если продолжать шутить, меня хорошо понимает другой продюсер собственного шоу — Иван Ургант … Ваня, спасибо за многочисленные упоминания моей персоны и повышение рейтинга той довольно большой части аудитории. это вращает блесны.

Планово-финансовое управление — Татьяна Васильевна Гаранина ! Если кого и можно назвать настоящей леди в Останкино, так это вас! Картина навсегда запечатлелась в моей памяти: глубокая ночь, почти пустой телецентр и хрупкая изящная женская фигура, уходящая с работы.И, надеюсь, вы знаете: все, что мы пели тогда на вашем юбилее, было искренним и от души!

Начальник коммерческой дирекции Петр Шепин ! Среди множества мероприятий, которые вы помогли нам провести, — благотворительный марафон в поддержку жителей Дальнего Востока, пострадавших от наводнения. Об этом не забывают!

Женя Морозова и Оксаночка Шендлер — мои Останкинские цветочные феи! Своими букетами, особенно новогодними композициями, вы всегда напоминали мне, что где-то разное время года бывает без холода, ледяных дождей и серого облачного неба.Не знаю, как скоро вернусь в ваш магазин, но надеюсь, что моя скидка 5% не будет отменена.

Андрей Андреевич Писарев ! Многие годы вы были моим непосредственным начальником, и меня очень смущает, что, написав заявление об увольнении, я не смог помочь с билетами на Зальцбургский оперный фестиваль и выступление Анны Нетребко. Радует одно: там царил небывалый ажиотаж, и вы сэкономили 20 тысяч долларов в семейный бюджет. Вы столько просили за один билет.

// Фото: Сергей Фадеичев / ТАСС

Королева Елена! В память о вашей бабушке Людмиле Гурченко, которой я обещал не оставлять вас в жизни, я все же взял вас на работу. Вы сами знаете, что не были самым примерным администратором. Но теперь, пройдя школу «Пусть говорят», смею надеяться, что вы меня никуда не подведете.

Илюша Кривицкий ! Мой полет на бычьих рогах в «Большой гонке» всегда будет на вашей совести ;-).Но вы знаете, как я вас люблю, и Максиму Галкину очень повезло, что у него есть такой продюсер в программе «Лучшее из всех».

// Фото: Сергей Миланский

А если мы говорим о Максиме Галкине … Макс, все говорят, что я повторяю твою телевизионную судьбу (в 2008 году Галкин ушел с Первого канала в Россию, но вернулся через семь лет. — Прим. СтарХит). Скажу больше, в подростковом возрасте я, начинающая поклонница Аллы Борисовны, тоже мечтала повторить свою личную судьбу… 😉 И более. Я не стал комментировать ваше недавнее видео с замком на заднем плане, потому что если бы деньги были на первом месте в этой истории, мой перевод, как вы понимаете, произошел бы девять лет назад.

Пресс-служба Первого канала — Лариса Крымова … Лара, с твоей легкой руки я стала главным редактором журнала СтарХит. Именно Вы организовали мою первую встречу с президентом издательства Hearst Shkulev Publishing Виктором Шкулевым, где этот журнал успешно издается уже десятый год.

// Фото: Тушин Антон / ТАСС

Заведующий спортивной редакцией Первого канала Малышев Николай Николаевич , Вы всегда оставались для меня эталоном элегантности и мудрого отношения к происходящему. И вы, конечно, войдете в мою позицию, согласившись с тем, что предложение стать продюсером собственного шоу не каждый день приходит.

Уважаемый и любимый отдел кадров в лице Лариса Ивановна Кулькова , Любовь Михайловна Пуханова и, конечно же, Лариса Анатольевна Насонова … Я видела ваши искренние слезы, когда приносила вашу заявку. Такое отношение дорогого стоит.

Первый заместитель генерального директора — Фаифман Александр … Саша, мы плотно работали, при Вашем непосредственном участии запустили проект «Большая мойка». Мне до сих пор неловко, что на второй тренировке ледникового периода, когда меня поставили в пару с Анной Семенович, лед тронулся, и мы с Анечкой больше не катались ;-).

Ну и в заключение — о собственнике главного офиса «Останкино», на двери которого висит вывеска «10-01».Уважаемый Константин Львович! 45 лет — важная веха в жизни мужчины, 25 из них я отдал Вам и Первому каналу. Эти годы стали частью моей ДНК, и я помню каждую минуту, которую вы мне посвятили. Большое вам спасибо за все, что вы сделали, за переданный мне опыт, за то удивительное путешествие по телевизионной дороге жизни, которое мы прошли вместе.

Вдохновитель моих побед Константин Эрнст // Фото: Евгений Смирнов / Женщина.ru

Единственная просьба — позаботиться о своих помощниках, особенно Леночка Зайцев. Она не только очень преданный своему делу и профессиональный сотрудник, но и вполне может претендовать на роль главного психолога Первого канала.

Я все это написал и понимаю: за 25 лет многое произошло, и хотя мне сейчас невыносимо грустно, я буду помнить только одно — как хорошо нам было вместе. Береги себя и своих близких, мои любимые! Господи спаси и сохрани!

Ваш Андрей Малахов

Калерия Кислова, легенда советского телевидения, бессменный руководитель программы Центрального телевидения «Время», за свою долгую профессиональную жизнь успела поработать с первыми лицами СССР и России Леонидом Брежневым, Юрием Андроповым, Михаилом Горбачевым, Борисом Ельциным и Гейдаром. Алиева.Но именно Гейдар Алиевич стал для Калерии Венедиктовны особым начальником, а потом и хорошим другом. «Моих воспоминаний об экс-президенте Азербайджана хватило бы на целую книгу», — призналась Калерия Кислова корреспонденту «Москва-Баку» .

Первая встреча

Впервые я приехал в Баку в 1987 году. Потом с официальным визитом в столицу Азербайджана приехал Леонид Ильич Брежнев, и я работал в составе брежневской телегруппы. У меня сложилось впечатление, что Леонида Ильича встретил весь город Баку и, как и ожидалось, очень гостеприимно.В первый же день я встретил Гейдара Алиевича. Он сразу перехватил всю нашу делегацию. Никогда не забуду его дружелюбие и простоту. Хотя уже тогда он занимал высокий пост и был первым секретарем ЦК Компартии Азербайджанской ССР. Я знал всех руководителей союзных республик, но Гейдар Алиевич был особенным. Во-первых, он прекрасно знал свое дело, настоящий профессионал, дипломат, а во-вторых, с ним было по-человечески легко и интересно работать. Казалось бы, человек неординарный и статусный, но вел себя очень просто.Позже мы объездили весь СССР и полмира в поисках работы: мы были на юге, западе и востоке, и я никогда не видел, чтобы он ни на кого смотрел свысока.

Он всегда знал, кому нужна помощь

С первых минут знакомства Гейдар Алиев назвал меня Калерией, а я, конечно, Гейдар Алиевич. Он свободно говорил по-русски, но иногда мог просто так легко позвонить на работу в Останкино или домой и посоветоваться со мной, как лучше построить то или иное предложение.Он уважал и ценил меня за то, что я всегда пытался ответить на его просьбу. Иногда приходилось даже приходить к нему в кремлевский кабинет, где мы долго обсуждали вопросы, много разговаривали. Еще одно качество, за которое Гейдара Алиевича ценили все его сотрудники, — это желание помочь. Он всегда приходил на помощь, никогда не просил напрямую, но всегда знал, кому и в какой помощи нужна помощь. В моей жизни было такое, что он спас меня, когда я была очень больна. За такую ​​заботу я ему до сих пор безмерно благодарен!

Зарифа Алиева — милосердная и отзывчивая

Так получилось, что мы встретили жену Гейдара Алиевича не сразу, а через какое-то время и не в Баку, а в Алма-Ате.Когда я впервые приехала в Баку, у Зарифы Азизовны были дела и много работы. Она почти не появлялась с мужем. Лишь украдкой мне удалось увидеть ее на приеме в честь отъезда Брежнева из Баку в 1978 году, но тогда мне было стыдно подойти и встретиться с ней. В Алма-Ате мы познакомились случайно, но, как оказалось, Зарифа Азизовна уже знала меня по имени, тепло обняла и даже сделала комплимент. Она сказала, что ей понравилось платье, в котором я был тогда на приеме. Позже Зарифа Азизовна при знакомстве всегда называла меня Калерией ханум.Первая леди никогда не ограничивалась формальным социальным взаимодействием, она всегда была внимательной и доброй, а также щедрой. Она никогда не отпускала меня из Баку без подарков и почти всегда лично провожала в аэропорту. В последний раз я видела Зарифу Алиеву ровно за месяц до ее смерти. Я не знал, что она уже тяжело больна и что это наша последняя встреча. На ее похоронах все как могли поддержали Гейдара Алиевича. У меня даже есть фотографии этого печального дня, и они до сих пор стоят на полке.Вместе с Зарифой Азизовной ушла и часть Гейдара Алиевича, лица на нем не было. Но ему помогла семья — совсем юные Ильхам и Мехрибан. Они стали для него опорой.

Посмотрите на Баку сверху …

В первый раз я приехал в Баку в 1978 году, а последняя поездка состоялась летом 2014 года, я отдыхал на берегу моря почти месяц. Наверное, я люблю Баку за то, что он мне много дал, поэтому образовались звезды.Здесь я много работал и отдыхал сначала с сыном, потом с внуком. Я знаком с другим Баку, но он всегда был хорош и радовал меня. Когда я приехал в советское время и ехал из аэропорта, я видел только сухую пустыню и масляные «кресла-качалки». Но мне тоже понравился этот пейзаж. Теперь этот город похож на оазис в пустыне: с красивыми дорогами, инфраструктурой и небоскребами. Баку мне всегда нравился. Могу сказать, что это один из самых красивых городов на земле, я объездил полмира и поэтому могу судить.Тем, кто только собирается туда поехать, могу посоветовать: обязательно посмотрите на Баку с верхней точки днем ​​и в темноте. Я уверен, что это воспоминание останется с тобой на всю жизнь.

Навсегда в памяти людей

Прошло уже 13 лет с тех пор, как Гейдара Алиевича не было на этом свете. Но в моей памяти и в памяти людей он останется навсегда. Его негласное присутствие особенно хорошо чувствуется в Баку. Когда я приезжаю туда, я иду к его могиле, чтобы поклониться и подолгу поговорить… Нас связывали работа и дружба, очень долгий период времени, который нельзя забыть. Во многих интервью я рассказываю о его характере, о том, что он за человек и так далее. Возможно, воспоминаний хватит на целую книгу, и мои дети ее опубликуют. В нашей дружбе не было секретов, и я хочу рассказать вам еще больше о нем, о его прекрасной семье и стране, которую он безмерно любил.

СПРАВКА: Кислова Калерия Венедиктовна родилась 20 апреля 1926 года в селе Каргат Новосибирской области.Окончила школу-студию при театре «Красный факел» в Новосибирске и ГИТИС в Москве. Работала в театрах Новосибирска и Алма-Аты. С января 1961 года — помощник режиссера Новосибирской телестудии. В том же году перешла работать в Молодежную редакцию Центрального телевидения в Москве. Работала над созданием цикла программ «Наш современник», тележурнала «Юность», телешоу «Давай, девочки!» и другие. Она много работала на передвижных телевизионных станциях (ПТС) во время трансляции парадов и демонстраций на Красной площади, фестивалей молодежи и студентов в Болгарии и Финляндии, соревнований Олимпиады-80, телеконференций, Ленинградского Всемирного форума молодежи.В 1974 году по приглашению главного редактора перешла на работу в Главную редакцию информации (программа «Время»). Режиссер, а затем и главный режиссер, руководил трансляцией всех самых ярких событий в жизни нашей страны. Лауреат Государственной премии СССР, заслуженный деятель искусств Российской Федерации, награжден орденом «Знак Почета», медалью «За заслуги перед Отечеством» II степени и Благодарностью Президента Российской Федерации. Обладатель премии Телегранд-2011.С 2004 года работает в редакции программы «Время», но на другой должности. Она говорит, что просто не может уйти на пенсию, и ее роман с телевидением никогда не закончится.

с легендарным режиссером советского и российского телевидения, заслуженным деятелем искусств, лауреатом Государственной премии СССР Калерия Кислова.

— Калерия Венедиктовна, вы закончили ГИТИС. Вы сожалеете, что не сделали карьеру актрисы?

В моей жизни вообще было много таких событий, когда что-то временно решаешь, а это остается на всю жизнь.Именно так и произошло с театром. Я работала в театре, а муж работал в Австрии, потом в Германии. Я не согласился пойти с ним, потому что не мог уйти из театра. Но потом мне все же пришлось ехать, и я пошел. Я не мог жить там без работы, как бы хорошо она ни была. Я прожила там почти 1,5 года, и когда мне было просто невыносимо, и командировка мужа туда закончилась, мы поехали в Москву. Позже вернулся к себе в Новосибирск. Наверное, от того, что она оторвалась от театра ради этих 1.5 лет я смотрел на это другими глазами. Когда я увидел, как там клевещут друг на друга, сплетничают … Это неискреннее общение привлекло мое внимание, когда я смотрел на все это со стороны.

Много играл. У меня хорошая память, роль запомнилась с первого раза. Когда нужно было сменить актрису, даже в другом театре, пришлось это делать. В Новосибирске я работал в Театре «Красный факел», своего рода Сибирском МХАТ. Так как после моего возвращения в середине сезона они не могли нанять меня в штате, они предложили мне работать на основе единовременной оплаты и обещали нанять меня с начала сезона.Пообещав подумать, я ушел из театра. Я гулял по городу и встретил своего знакомого, который раньше работал режиссером в нашем театре. Его назначили главным режиссером местного телевидения. Он пригласил меня поработать на них. Вечером встретились, все обсудили. А на следующий день я пошел в телестудию.

— Что вас привлекло в работе на телевидении?

Меня отвели в диспетчерскую, и я увидел нечто космическое: множество кнопок и мониторов.Это была любовь с первого взгляда. Я пронес эту любовь через всю свою жизнь. Меня взяли и обещали всему научить. Я был так очарован всем этим, заколдован. Дома я рисовал кнопки, пульт, миксеры на большом ватмане и представлял, как переключаю и управляю процессом. Я проработал там всего год, но многие меня там помнят. Зимой следующего года я прилетел в командировку в Москву на День города, где нам нужно было целый день вести трансляции. Мы привезли с собой спектакли, общественно-политическую программу, и все они были живыми.С нами пришли художники, дизайн и другие программы. Съемочную группу представлял я один.

Больше всего люблю прямые трансляции, работаю без помощников, все делаю сам. Когда я сажусь за пульт, я больше никого не вижу и не слышу. Я работал весь день без перерыва за пультом, с 14:00 до 01:00, бегая из диспетчерской в ​​диспетчерскую. За нами курировала молодежная редакция Центрального телевидения, а ее главный редактор Валентина Федотова смотрела на все это как на какой-то цирк, смотрела на меня как завороженная.Она была удивлена, что за весь процесс отвечал один человек. И она решила пригласить меня поработать у нее. Она пригласила меня поработать с ними в отпуске, и я с радостью согласился. Я работала там 1,5 года бесплатно, потому что у меня не было прописки в Москве. Я начинал в Москве с молодежных программ и делал все, от чего отказывались другие — когда программа «сгорала», короткое время, дизайн не был готов и т. Д. Все брал на себя. У меня были масштабные программы, я даже помогал готовить КВН.У них был «Выездной конкурс», а потом судьба свела меня с командой Азербайджана. По их задумке, в ресторане «Баку» в Москве артисты «Забачки — 13 стульев» оделись в национальные костюмы и танцевали и пели под музыку азербайджанских певцов. Аросева меня очень удивила — она ​​вошла и артикулировала своим голосовым аппаратом так, что было ощущение, что она действительно поет.

Это была моя первая встреча с Азербайджаном.

Потом стал работать в программе «Время», ее редактор Юрий Летунов — очень интересный человек… Очень долго уговаривал меня поехать к ним. И меня заинтересовала молодежная команда. А вот и неизвестная команда. И вот, после долгих уговоров, он замолчал. Где-то он меня увидит, поговорит, обо всем спросит, но уже не затрагивает тему перехода на программу «Время». В этот момент во мне, видимо, прыгнуло что-то женское: «Значит, я не нужен?»

Однажды я весь день отсутствовал на работе, пришлось переводить ребенка из одного детского сада в другой. Я пришел на работу, и мне сказали, что Летунов меня срочно ищет.Я позвонил ему, он позвал меня к себе. Я пришел, а он меня не отпустил. Так я перешел на программу «Время». И я ни разу не пожалел, что ушел из «молодежной группы» для информации, так же как не пожалел, что ушел из театра. Сначала я подумал, что это не интересно, но оказалось наоборот. Я снимал все официальные визиты в Москву, съезды, военные парады, снимал Олимпиаду 1980 года в Москве. Я знал каждую из 46 установленных камер. На репетициях проработала больше года, все знала наизусть.Иностранцы, взявшие у нас всю картину, были очень удивлены. Сейчас технические возможности увеличились, в 1980 году такого не было, нам не разрешили вертолет, потому что присутствовало все руководство Советского Союза.

Через некоторое время я получил Государственную премию и довольно быстро стал главным директором информационной редакции. Кроме того, я постоянно начал работать с Леонидом Брежневым.

— Под Вашим руководством транслировались серьезные события.Были ли инциденты?

Происшествий не было. Наверное, потому, что таких серьезных ошибок не было. И поэтому я так долго продержался на своем месте. Менялись главные редакторы, председатели, даже главы государств, менялась сама страна, более того, каждый новый генсек, приходя на место, менял всех, начиная с гвардии. Так было принято. Но на меня это не повлияло. Я записал отречение Михаила Горбачева, работал с Борисом Ельциным, успел поработать с Владимиром Путиным.

— Что вам было сложно при работе с высшими должностными лицами государства?

Особых сложностей при работе с высшими должностными лицами страны не возникло. Были, конечно, но незначительные. Отношения со всеми были очень хорошими. Несмотря на то, что по жизни я застенчивый человек, но в своей работе я смел и ни перед кем не потерялся. Я, например, спросил Андропова, почему он не любит видеосъемку, а предпочитает фотографию. Он ответил, что общество накормило съемками с Брежневым.Конечно, с кем-то было сложнее, с кем-то было легче работать.

— По долгу службы вам не раз приходилось бывать в Азербайджане. Что для вас Азербайджан?

Впервые я приехал в Баку 3 сентября 1978 года. В то время я был в отпуске. Во время отдыха меня часто дергали. Когда мне срочно нужно было куда-то ехать с Брежневым, я быстро собрал вещи и уехал. Уходя с работы, мне пришлось оставить свои координаты, телефон и т. Д. В сентябре я решила взять отпуск, чтобы отвести сына в первый класс.1 сентября я был на празднике сына, а вечером мне позвонили и сказали, что я должен лететь с Брежневым в Азербайджан на три дня.

Итак, утром 3 сентября мы вылетели в Баку. Нас встретил Эльшад Гулиев, тогда он был заместителем председателя АзТВ, он привел нас в гостиницу «Интурист». Я пошел посмотреть Дворец Гейдара Алиева, который тогда носил имя В. И. Ленина. Мы пошли в Ленинский дворец, где я увидел, что камеры стоят не так, как мне нужно, и я их переставил.Затем мы пошли к начальнику КГБ В.С. Красильников, его заместителем — З.М. Юсифзаде. Я попросил соответствующий пропуск, машину и человека из их офиса, чтобы они мне помогли. Они выполнили все мои просьбы. До сих пор мы с З. Юсифзаде поддерживаем связь, дружим много лет. После этого я вернулся в отель, а вечером мы с группой пошли в ресторан. Тут ко мне подходит мужчина и говорит, что у меня просят телефон. Э. Гулиев сказал мне по телефону, что вам нужно спуститься вниз, чтобы куда-то пойти.В назначенное время мы с ним встретились и поехали в Ленинский дворец. Там было много людей — Гейдар Алиев встретился со всей прессой, которая будет освещать это событие. Я была там единственной женщиной, да еще в белой куртке. Ровно в полночь вошло все руководство республики и города во главе с Гейдаром Алиевичем.

— И именно там вы лично познакомились с Гейдаром Алиевым.

Да. Ко мне подошел Гейдар Алиев и сказал: «Калерия, давай знакомиться.«А потом он задал мне вопрос:« Зачем ты переставлял камеры? »Честно говоря, я был просто ошарашен. Ни один человек такого положения никогда не задавал мне таких вопросов. Я объяснил, что это из-за Тот факт, что выступит Леонид Брежнев, и из-за некоторых особенностей его лица мы не фотографируем его спереди. Он согласился. А потом он попросил меня показать мне, что снимает каждая камера. Мы вместе смотрели. Потом он попросил если бы у меня было время посмотреть город и сказал, что я должен это сделать, так как город очень красивый.Вообще он всегда с такой любовью говорил об Азербайджане и Баку. Он всегда говорил с таким настроем, когда даже слова не нужны, но все понятно по его выражению лица, эмоциям.

Гейдар Алиев проехал с нами по маршруту всей программы пребывания Брежнева в Баку и внимательно следил за тем, как мы расставляли камеры. Это поразило меня в нем. Г. Алиев согласился с нашим руководством, что наша группа останется в Баку до приезда Брежнева. Во время пребывания в Баку я рассказывал о бакинских заводах, нефтяниках, сельском хозяйстве, совершал учебные поездки в регионы Азербайджана.

В общем, этот отпуск был самым интересным в моей жизни. Они создали мне отличные условия, к нам внимательно относились. Это было прекрасно. Вообще считаю Баку своей второй родиной, потому что отсчет времени с сентября 1978 года в моей трудовой деятельности полностью изменил мою жизнь.

Доступ к таким людям, как Х. Алиев, у меня начался сразу после моего визита в Баку. Х. Алиев знал каждого лично по местному телевидению, он знал всех журналистов Азербайджана.Он просто ничего не мог с собой поделать.

Я лично с Брежневым не встречался, просто выполнил свою работу и ушел. Г. Алиев познакомил меня с ним. Во время нашего пребывания в Баку во время гала-ужина Х. Алиев познакомил меня с Брежневым, назвав меня «мисс Телевидение», и Леонид Ильич тогда решил, что я руководитель азербайджанского телевидения. И когда позже Брежнев понял, что я из Москвы и что «та же Кислова» была я, он очень удивился. Он сказал, что не представлял меня таким.

Кстати, вы были лично знакомы не только с Гейдаром Алиевичем, но и с его женой.Расскажите, пожалуйста, об этом знакомстве.

Я познакомился с Зарифой Алиевой в Казахстане на даче члена Политбюро, первого секретаря ЦК Коммунистической партии Казахской ССР Динмухамеда Кунаева. Она очень нежно и тепло приняла меня, с нашей первой встречи полюбила меня. Это было первое знакомство, которое осталось на всю жизнь. В общем, мы с ней встречались много раз, и она была для меня примером умной, тонкой и мудрой женщины.За месяц до ее смерти был вечер в Большом театре, посвященный женскому дню, Гейдар Алиевич выступил с большим докладом. И все его спектакли, где бы они ни были, показывала только я. Я вышел в зал и посмотрел на ситуацию. Ко мне подошел мужчина и попросил подойти к Зарифе Азизовне. Мы были с ней наедине, и это была наша последняя встреча. До сих пор с большим сожалением воспринимаю ее безвременный уход, лишивший всех нас общения с таким чутким и приятным человеком.Эта мягкость, женственность, скромность, дружелюбие, исходившие от нее, привлекали окружающих. Я снимал весь процесс ее похорон.

Подлинная скорбь на лицах пришедших проститься с ней не была постановочной стрельбой, все были очень опечалены.

С 1985 года Раиса Горбачева организовывала так называемые девичники в приемном доме на Ленинских горах, где собирались жены членов Политбюро и членов КПСС.Безграничное обаяние, ласка, доброта, общительность, присущие З. Алиевой, естественно привлекали всех присутствующих вокруг людей. И ей всегда было крайне неловко на этих мероприятиях, потому что все присутствующие собирались вокруг нее и разговаривали с ней, несмотря на то, что хозяйкой этих вечеров была Раиса Горбачева. Все тянулись к Зарифе Алиевой.

В общем, встречалось много с разными людьми. Но с Гейдаром Алиевым у нас сложились не просто деловые, а чисто человеческие отношения.Он пригласил меня на отдых в Азербайджан. А с 1982 года все каникулы я проводил в Загульбе, на даче №2. Я приехал сюда с сыном, поэтому сын здесь вырос. А когда он приехал в Москву из Баку, у него даже был акцент, он ходил в школу, это заметили окружающие.

Зимой 1982 года Г. Алиева попросили рассказать об Азербайджане на одной из встреч с ведущими архитекторами. И он поднялся на трибуну, выступил без заранее подготовленной речи. Это была такая «бомба» для нашего народа, потому что никто не видел, чтобы глава республики говорил больше часа без бумажки.Он рассказал о своей республике в цифрах, по всем направлениям. Я все это снимал.

В 1982 году умер Л. Брежнев, все пришли на похороны. А после похорон Х. Алиев был избран членом Политбюро и первым заместителем председателя Совета Министров СССР. Я сопровождал его во всех поездках.

В этой связи хочу отметить, что Х. Алиев был одним из тех, кто первым ввел в практику активную работу с журналистами — на всех мероприятиях, проводимых с его участием, журналисты имели к нему прямой доступ и освещали все его незапланированные выезды в город. люди.В период перестройки и демократии лидерство в применении этой практики принадлежало Горбачеву и Ельцину, якобы они организовывали незапланированные посещения поликлиник, магазинов, проезд в общественном транспорте. Но во время таких «незапланированных» визитов каким-то чудом рядом оказались работники телевидения. Оказывается, в каждой поликлинике или магазине заранее был фотоаппарат. Как профессионал могу сказать, что это невозможно. Так что все это выглядело как популизм, как со стороны Горбачева, так и со стороны Ельцина.

В конце 70-х годов практики незапланированного доступа к людям в Азербайджане осуществил Х. Алиев. Впоследствии, после 1982 года в СССР, я постоянно в них принимал участие. Сохранились даже кадры летописи, где охрана с большим трудом посадила Гейдара Алиевича в машину.

С особой заботой и вниманием относился к журналистам. Однажды мне пришлось это исправить. Хотя он свободно владел русским, в отличие от многих россиян. Но иногда бывало, что он неправильно ставил ударение.Итак, он, читая текст на записи, сказал «досуг» с ударением на первом слоге. Я починил это. И он даже поблагодарил меня за поправку. И в его речи был большой раздел о молодости, и это слово встречалось не раз. А когда заговорил, то все сказал абсолютно правильно и ни разу не ошибся.

Однажды у меня была такая история: моему сыну было 14 лет, у него был приступ аппендицита, его отвезли в институт Склифосовского, где ему на живот положили лед, а когда вечером боль утихла, он был сказали, что он притворяется, и отпустили домой.А на второй день, когда я снимал очередное мероприятие в Кремле, у него лопнул аппендикс. Он был без сознания, его друзья вызвали скорую помощь, и его доставили в больницу. Когда я приехала в больницу, сын уже лежал на операционном столе, операция длилась 5 часов. Врач сказал мне, что с таким диагнозом не живут, но благодаря молодому организму все может закончиться хорошо. Потом сказали, что сын должен находиться в реанимации несколько дней, и когда он выздоровеет, тоже неизвестно.

Вечером мы поговорили с Сашей Ивановым, начальником службы личной безопасности Гейдара Алиева (9-е управление КГБ СССР) на работе, и в разговоре я рассказал ему о своем несчастье. На следующий день об этом уже знал Гейдар Алиевич. Если человек из его ближайшего окружения мог легко обсудить с ним личные вопросы, значит, это было инициировано самим Г. Алиевым. Он поручил ему несколько раз в день докладывать в приемную о здоровье моего сына. Мне до сих пор интересно, как они нашли своего сына.Ведь я никому не говорила, в какой он больнице, к тому же у нас разные фамилии. Проходит год-два, заболею. Лежу с температурой 40 несколько дней подряд, температура не падает. Меня лечили врачи поликлиники. Разговаривая со мной по телефону по служебным вопросам, Х. Алиев спросил, почему у меня такой голос. Узнав о моем состоянии, он отправил ко мне личного врача Г. Алиева Льва Кумачева. Кумачев вылечил меня за три дня. А впереди у меня Всемирный фестиваль молодежи.Когда я пошел на работу, все были счастливы, потому что беспокоились о том, что делать с мероприятием в мое отсутствие.

Еще один случай, характеризующий Гейдара Алиевича. Однажды мне позвонили из Управления делами Совета Министров СССР и сказали, что мне выделили квартиру. А квартира, в которой я жил, была очень неудобной, находилась на шумной и пыльной улице. А новая квартира находилась недалеко от Останкино, что мне было удобно.Потом Кумачев по секрету сказал мне, что когда он вернулся от меня, Алиев спросил его, насколько все серьезно. Кумачев рассказал Гейдару Алиевичу, в каких условиях я живу.

Итак, я просто боготворил человека, который ускорил мою работу, спас моего ребенка, помог мне, когда я был болен. Никогда и никто из всех представителей руководства, с которыми я работал, не делал для меня так много, как Х. Алиев. Он был незаурядным человеком, государственным деятелем. Когда к власти пришел Горбачев, было ясно, что он недальновидный политик.Горбачева двигало чувство зависти к Алиеву. Создавалось даже впечатление, что он боялся Х. Алиева. Горбачев понимал, что Алиев намного сильнее его.

Интервью с легендарным режиссером советского и российского телевидения, заслуженным деятелем искусств, лауреатом Государственной премии СССР Калерией Кисловой

— Калерия Венедиктовна, вы закончили ГИТИС. Вы сожалеете, что не сделали карьеру актрисы?

В моей жизни вообще было много таких событий, когда что-то временно решаешь, а это остается на всю жизнь.Именно так и произошло с театром. Я работала в театре, а муж работал в Австрии, потом в Германии. Я не согласился пойти с ним, потому что не мог уйти из театра. Но потом мне все же пришлось ехать, и я пошел. Я не мог жить там без работы, как бы хорошо она ни была. Я прожила там почти 1,5 года, и когда мне было просто невыносимо, и командировка мужа туда закончилась, мы поехали в Москву. Позже вернулся к себе в Новосибирск. Наверное, от того, что она оторвалась от театра ради этих 1.5 лет я смотрел на это другими глазами. Когда я увидел, как там клевещут друг на друга, сплетничают и так далее … Это неискреннее общение привлекло мое внимание, когда я смотрел на все это со стороны. Я много играл. У меня хорошая память, роль запомнилась с первого раза. Когда нужно было сменить актрису, даже в другом театре, пришлось это делать. В Новосибирске я работал в Театре «Красный факел», своего рода Сибирском МХАТ. Так как после моего возвращения в середине сезона они не могли нанять меня в штате, они предложили мне работать на основе единовременной оплаты и обещали нанять меня с начала сезона.Пообещав подумать, я ушел из театра. Я гулял по городу и встретил своего знакомого, который до этого работал режиссером в нашем театре. Его назначили главным режиссером местного телевидения. Он пригласил меня поработать на них. Вечером встретились, все обсудили. А на следующий день я пошел в телестудию.

— Что вас привлекло в работе на телевидении?

Меня отвели в диспетчерскую, и я увидел нечто космическое: множество кнопок и мониторов.Это была любовь с первого взгляда. Я пронес эту любовь через всю свою жизнь. Меня взяли и обещали всему научить. Я был так очарован всем этим, заколдован. Дома я рисовал кнопки, пульт, миксеры на большом ватмане и представлял, как переключаю и управляю процессом. Я проработал там всего год, но многие меня там помнят. Зимой следующего года я улетел в командировку в Москву на день города, где нам предстояло весь день вести трансляцию. Мы привезли с собой спектакли, общественно-политическую программу, и все они были живыми.С нами пришли художники, дизайн и другие программы. Съемочную группу представлял я один.

Больше всего люблю прямые трансляции, работаю без помощников, все делаю сам. Когда я сажусь за пульт, я больше никого не вижу и не слышу. Я работал весь день, не отвлекаясь от пульта управления, с 14:00 до 01:00, бегая из диспетчерской в ​​диспетчерскую. За нами курировала молодежная редакция Центрального телевидения, а ее главный редактор Валентина Федотова смотрела на все это как на какой-то цирк, смотрела на меня как завороженная.Она была удивлена, что за весь процесс отвечал один человек. И она решила пригласить меня поработать у нее. Она пригласила меня поработать с ними на отдыхе, и я с удовольствием согласился. Я работала там 1,5 года бесплатно, потому что у меня не было прописки в Москве. Я начинал в Москве с молодежных программ и делал все, от чего отказывались другие — когда программа «горела», времени было мало, дизайн не был готов и т. Д. Я все брал на себя. У меня были масштабные программы, я даже помогал готовить КВН.У них был «Выездной конкурс», а потом судьба свела меня с командой Азербайджана. По их задумке, в ресторане «Баку» в Москве артисты «Кабачки — 13 стульев» оделись в национальные костюмы и танцевали и пели под музыку азербайджанских певцов. Аросева меня очень удивила — она ​​вошла и артикулировала своим голосовым аппаратом так, что было ощущение, что она действительно поет. Это была моя первая встреча с Азербайджаном. Потом я начал работать в программе «Время», ее редактор Юрий Летунов — очень интересный человек.Он очень долго уговаривал меня поехать к ним. И меня заинтересовала молодежная команда. А вот и неизвестная команда. А затем, после долгих уговоров, он замолчал. Где-то он меня увидит, поговорит, обо всем спросит, но уже не затрагивает тему перехода на программу «Время». В этот момент во мне, видимо, прыгнуло что-то женское: «Значит, я не нужен?».

Однажды я был на работе весь день, и мне пришлось переводить ребенка из одного детского сада в другой. Я пришел на работу, и мне сказали, что Летунов меня срочно ищет.Я позвонил ему, он позвал меня к себе. Я пришел, а он меня не отпустил. Так я перешел на программу «Время». И я ни разу не пожалел, что ушел из молодежного коллектива для информации, так же как не пожалел, что ушел из театра. Сначала я подумал, что это не интересно, но оказалось наоборот. Я снимал все официальные визиты в Москву, съезды, военные парады, снимал Олимпиаду 1980 года в Москве. Я знал каждую из 46 установленных камер. На репетициях проработала больше года, все знала наизусть.Иностранцы, взявшие у нас всю картину, были очень удивлены. Сейчас технические возможности увеличились, в 1980 году такого не было, нам не разрешили вертолет, потому что присутствовало все руководство Советского Союза.

Через некоторое время я получил Государственную премию и довольно быстро стал главным директором информационной редакции. Кроме того, я постоянно начал работать с Леонидом Брежневым.

— Под Вашим руководством транслировались серьезные события.Были ли инциденты?

Инцидентов не было. Наверное, потому, что таких серьезных ошибок не было. И поэтому я так долго продержался на своем месте. Менялись главные редакторы, председатели, даже главы государств, менялась сама страна, более того, каждый новый генсек, приходя на место, менял всех, начиная с гвардии. Так было принято. Но на меня это не повлияло. Я записал отречение Михаила Горбачева, работал с Борисом Ельциным, успел поработать с Владимиром Путиным.

— Что вам было сложно при работе с высшими должностными лицами государства?

Особых сложностей при работе с высшими должностными лицами страны не возникло. Были, конечно, но незначительные. Отношения со всеми были очень хорошими. Несмотря на то, что по жизни я застенчивый человек, но в своей работе я смел и ни перед кем не потерялся. Я, например, спросил Андропова, почему он не любит видеосъемку, а предпочитает фотографию.Он ответил, что общество накормило съемками с Брежневым. Конечно, с кем-то было сложнее, с кем-то было легче работать.

— По долгу службы вам не раз приходилось бывать в Азербайджане. Что для вас Азербайджан?

Впервые я приехал в Баку 3 сентября 1978 года. В то время я был в отпуске. Во время отдыха меня часто дергали. Когда мне срочно нужно было куда-то ехать с Брежневым, я быстро собрал вещи и уехал. Уходя с работы, мне пришлось оставить свои координаты, телефон и т. Д.В сентябре я решила взять отпуск, чтобы отвести сына в первый класс. 1 сентября я был на празднике сына, а вечером мне позвонили и сказали, что я должен лететь с Брежневым в Азербайджан на три дня.

Итак, 3 сентября утром мы вылетели в Баку. Нас встретил Эльшад Гулиев, тогда он был заместителем председателя АЗТВ, он привел нас в гостиницу «Интурист». Я пошел посмотреть Дворец Гейдара Алиева, который тогда носил имя В. И. Ленина. Мы пошли в Ленинский дворец, где я увидел, что камеры стоят не так, как мне нужно, и я их переставил.Затем мы пошли к начальнику КГБ В.С. Красильникова, его заместителем был З. Юсифзаде М. Я попросил соответствующий пропуск, машину и человека из их офиса, чтобы они мне помогли. Они выполнили все мои просьбы. До сих пор мы с З. Юсифзаде поддерживаем связь, дружим много лет. После этого я вернулся в отель, а вечером мы с группой пошли в ресторан. Тут ко мне подходит мужчина и говорит, что у меня просят телефон. Э. Гулиев сказал мне по телефону, что вам нужно спуститься вниз, чтобы куда-то пойти.В назначенное время мы с ним встретились и поехали в Ленинский дворец. Там было много людей — Гейдар Алиев встретился со всей прессой, которая будет освещать это событие. Я была там единственной женщиной, да еще в белой куртке. Ровно в полночь вошло все руководство республики и города во главе с Гейдаром Алиевичем.

— И именно там вы лично познакомились с Гейдаром Алиевым.

Да. Ко мне подошел Г. Алиев и сказал: «Калерия, давай знакомиться».А потом он мне задал вопрос: «Зачем ты камеры переставлял?» Если честно, я был просто ошарашен. Ни один человек такого положения никогда не задавал мне подобных вопросов. Я объяснил, что это связано с тем, что выступит Леонид Брежнев, и из-за некоторых особенностей его лица мы не фотографируем его спереди. Он согласился. А потом он попросил меня показать мне, что снимает каждая камера. Смотрели вместе. Затем он спросил, есть ли у меня время, чтобы посмотреть город, и сказал, что я должен это сделать, так как город очень красивый.Вообще он всегда с такой любовью говорил об Азербайджане и Баку. Он всегда говорил с таким настроем, когда даже слова не нужны, но все понятно по его выражению лица, эмоциям.

Г. Алиев путешествовал с нами по маршруту всей программы пребывания Брежнева в Баку и внимательно следил за тем, как мы размещали камеры. Это поразило меня в нем. Г. Алиев согласился с нашим руководством, что наша группа останется в Баку до приезда Брежнева. Во время пребывания в Баку я рассказывал о бакинских заводах, нефтяниках, сельском хозяйстве, совершал учебные поездки в регионы Азербайджана.

В общем, этот отпуск был самым интересным в моей жизни. Они создали мне отличные условия, к нам внимательно относились. Это было прекрасно. Вообще считаю Баку своей второй родиной, потому что отсчет времени с сентября 1978 года в моей трудовой деятельности полностью изменил мою жизнь.

Доступ к таким людям, как Х. Алиев, я начал сразу после приезда в Баку. Х. Алиев знал каждого лично по местному телевидению, он знал всех журналистов Азербайджана. Он просто ничего не мог с собой поделать.

Я лично с Брежневым не встречался, просто выполнил свою работу и ушел. Г. Алиев познакомил меня с ним. Во время нашего пребывания в Баку во время гала-ужина Г. Алиев познакомил меня с Брежневым, назвав меня «мисс Телевидение», а Леонид Ильич тогда решил, что я руководитель азербайджанского телевидения. И когда позже Брежнев понял, что я из Москвы и что «та самая Кислова» — это я, он очень удивился. Он сказал, что не представлял меня таким.

Кстати, вам довелось лично знать не только Гейдара Алиевича, но и его жену.Расскажите, пожалуйста, об этом знакомстве.

Я познакомился с Зарифой Алиевой в Казахстане на даче члена Политбюро, первого секретаря ЦК Коммунистической партии Казахской ССР Динмухамеда Кунаева. Она очень нежно и тепло приняла меня, с нашей первой встречи полюбила меня. Это было первое знакомство, которое осталось на всю жизнь. В общем, мы с ней встречались много раз, и она была для меня примером умной, тонкой и мудрой женщины.За месяц до ее смерти был вечер в Большом театре, посвященный женскому дню, Гейдар Алиевич выступил с большим докладом. И все его спектакли, где бы они ни были, показывала только я. Я вышел в зал и посмотрел на ситуацию. Ко мне подошел мужчина и попросил подойти к Зарифе Азизовне. Мы были с ней наедине, и это была наша последняя встреча. До сих пор с большим сожалением воспринимаю ее безвременный уход, лишивший всех нас общения с таким чутким и приятным человеком.Эта мягкость, женственность, скромность, дружелюбие, исходившие от нее, привлекали окружающих. Я снимал весь процесс ее похорон.

Подлинная скорбь на лицах пришедших проститься с ней не была постановочной стрельбой, все были очень опечалены.

С 1985 года Раиса Горбачева организовывала так называемые девичники в приемном доме на Ленинских горах, где собирались жены членов Политбюро и членов КПСС.Безграничное обаяние, ласка, доброта, общительность, присущие З. Алиевой, естественно привлекали всех присутствующих вокруг людей. И ей всегда было крайне неловко на этих мероприятиях, потому что все присутствующие собирались вокруг нее и разговаривали с ней, несмотря на то, что хозяйкой этих вечеров была Раиса Горбачева. З.Алиева привлекла всех.

Вообще у меня было много встреч с разными людьми. Но с Гейдаром Алиевым у нас сложились не просто деловые, а чисто человеческие отношения.Он пригласил меня на отдых в Азербайджан. А с 1982 года все каникулы я проводил в Загульбе, на даче №2. Я приехал сюда с сыном, поэтому сын здесь вырос. А когда он приехал в Москву из Баку, у него даже был акцент, он ходил в школу, это заметили окружающие.

Зимой 1982 года Г. Алиева попросили рассказать об Азербайджане на одной из встреч с ведущими архитекторами. И он поднялся на трибуну, выступил без заранее подготовленной речи. Это была такая «бомба» для нашего народа, потому что никто не видел, чтобы глава республики говорил больше часа без бумажки.Он рассказал о своей республике в цифрах, по всем направлениям. Я все это снимал.

В 1982 году умер Л. Брежнев, все пришли на похороны. А после похорон Х. Алиев был избран членом Политбюро и первым заместителем председателя Совета Министров СССР. Я сопровождал его во всех поездках.

В этой связи хочу отметить, что Х. Алиев был одним из тех, кто первым ввел в практику активную работу с журналистами — на всех мероприятиях, проводимых с его участием, журналисты имели к нему прямой доступ и освещали все его незапланированные выезды в город. люди.В период перестройки и демократии лидерство в применении этой практики принадлежало Горбачеву и Ельцину, якобы они организовывали незапланированные посещения поликлиник, магазинов, проезд в общественном транспорте. Но во время таких «незапланированных» визитов каким-то чудом работники телевидения оказывались поблизости. Оказывается, в каждой поликлинике или магазине заранее был фотоаппарат. Как профессионал могу сказать, что это невозможно. Так что все это выглядело как популизм, как со стороны Горбачева, так и со стороны Ельцина.В конце 70-х годов практику внепланового доступа к людям в Азербайджане осуществил Х. Алиев.

Впоследствии, после 1982 года в СССР, я постоянно в них принимал участие. Сохранились даже кадры летописи, где охрана с большим трудом посадила Гейдара Алиевича в машину. С особой заботой и вниманием он относился к журналистам. Однажды мне пришлось это исправить. Хотя он свободно владел русским, в отличие от многих россиян. Но иногда бывало, что он неправильно ставил ударение.Итак, читая текст на записи, он сказал «досуг» с ударением на первом слоге. Я починил это. И он даже поблагодарил меня за поправку. И в его речи был большой раздел о молодости, и это слово встречалось не раз. А когда заговорил, то все сказал абсолютно правильно и ни разу не ошибся.

Однажды у меня была такая история: моему сыну 14 лет, у него был приступ аппендицита, его забрали в институт Склифосовского, там ему на живот положили лед, а когда вечером боль утихла, ему рассказали что он притворялся и был отправлен домой.А на второй день, когда я снимал очередное мероприятие в Кремле, у него лопнул аппендикс. Он был без сознания, его друзья вызвали скорую помощь, и его доставили в больницу. Когда я приехала в больницу, сын уже лежал на операционном столе, операция длилась 5 часов. Врач сказал мне, что с таким диагнозом не живут, но благодаря молодому организму все может закончиться хорошо. Потом сказали, что сын должен находиться в реанимации несколько дней, и когда он выздоровеет, тоже неизвестно.

Вечером мы поговорили с Сашей Ивановым, начальником личной безопасности Гейдара Алиева (9-е управление КГБ СССР) на работе, и в разговоре я рассказал ему о своем несчастье. На следующий день об этом уже знал Гейдар Алиевич. Если человек из его ближайшего окружения мог легко обсудить с ним личные вопросы, значит, это было инициировано самим Г. Алиевым. Он поручил ему несколько раз в день докладывать в приемную о здоровье моего сына. Мне до сих пор интересно, как они нашли своего сына.Ведь я никому не говорила, в какой он больнице, к тому же у нас разные фамилии. Проходит год-два, заболею. Лежу с температурой 40 несколько дней подряд, температура не падает. Меня лечили врачи поликлиники. Разговаривая со мной по телефону по служебным вопросам, Х. Алиев спросил, почему у меня такой голос. Узнав о моем составе, он отправил ко мне личного врача Г. Алиева Льва Кумачева. Кумачев вылечил меня за три дня. А впереди у меня Всемирный фестиваль молодежи.Когда я пошел на работу, все были счастливы, потому что беспокоились о том, что делать с мероприятием в мое отсутствие.

Еще один случай, характеризующий Гейдара Алиевича. Однажды мне позвонили из Управления делами Совета Министров СССР и сказали, что мне выделили квартиру. А квартира, в которой я жил, была очень неудобной, находилась на шумной и пыльной улице. А новая квартира находилась недалеко от Останкино, что мне было удобно. Потом Кумачев по секрету сказал мне, что когда он вернулся от меня, Алиев спросил его, насколько все серьезно.Кумачев рассказал Гейдару Алиевичу, в каких условиях я живу.

Я просто боготворил человека, который ускорил мою работу, спас моего ребенка, помог мне, когда я был болен. Никогда и никто из всех представителей руководства, с которыми я работал, не делал для меня так много, как Х. Алиев. Он был незаурядным человеком, государственным деятелем. Когда к власти пришел Горбачев, было ясно, что он недальновидный политик. Горбачева двигало чувство зависти к Алиеву. Создавалось даже впечатление, что он боялся Х.Алиева. Горбачев понимал, что Алиев намного сильнее его.

Моя работа дала мне прекрасные возможности познакомиться с разными людьми, но я не могу сравнивать Г.Алиева ни с кем ни по бизнесу, ни по человеческим качествам … Мы всегда помним 10 мая и 12 декабря. То же и о других членах Политбюро. Мне очень приятно, что когда в Фонде Г.Алиева проводятся какие-то мероприятия, дни памяти, такие как 90-летие Г.Алиева, нас, соратников Г.Алиева, приглашают.Он изначально дал нам такую ​​зарядку. И сегодня я искренне благодарен Президенту Азербайджана Ильхаму Алиеву за возможность отдохнуть в Азербайджане и возложить цветы к могиле незабываемых Зарифы и Гейдара Алиевых.

Честно говоря, если бы я не читал вашу биографию, я бы никогда не отдал вам ваши годы. В чем секрет вашей молодости и неиссякаемой энергии?

Наверное, все дело в том, что я сибиряк. Я вырос в тайге, в деревне. Я приехала туда в 2008 году и даже нашла дом, в котором провела детство.

Закалка оттуда. Могу много работать и не уставать. Я могу работать, отбрасывая все негативные эмоции, которые иногда возникают дома или в жизни. Когда сажусь за консоль, я выключаюсь. У меня нет зависти или злобы, и я не занимаюсь самокритикой. У меня были и есть враги, даже не враги, а просто завистники. Были и те, кто думал, что я хочу занять их место. Руководил отделом режиссуры более 25 лет. Я знал, кто ко мне плохо обращается, они даже пытались меня подставить.Что-нибудь случилось. Но я не мстил и злом не отвечал. Если бы я знал, что редакции нужен этот человек, то мирился бы с этими негативными моментами. А потом … Я ем по ночам (смеется). Я делаю все, что хочу. Если я голоден, то ем. Более того, сейчас, когда я нахожусь в Баку, невозможно устоять, не попробовав кулинарные шедевры Азербайджана. Я никогда не соблюдала диету и не делала в своей жизни того, что было полезно. Я ложусь спать поздно, но могу встать в семь утра.

% PDF-1.7 % 633 0 объект > endobj xref 633 120 0000000044 00000 н. 0000003440 00000 н. 0000003765 ​​00000 н. 0000003794 00000 н. 0000003892 00000 н. 0000004578 00000 н. 0000028083 00000 п. 0000028140 00000 п. 0000028190 00000 п. 0000028257 00000 п. 0000028378 00000 п. 0000028897 00000 п. 0000029026 00000 н. 0000029565 00000 п. 0000029606 00000 п. 0000055690 00000 н. 0000055833 00000 п. 0000056362 00000 п. 0000057265 00000 п. 0000057684 00000 п. 0000058106 00000 п. 0000058629 00000 п. 0000060718 00000 п. 0000060982 00000 п. 0000061320 00000 н. 0000061435 00000 п. 0000061702 00000 п. 0000063253 00000 п. 0000063413 00000 п. 0000063476 00000 п. 0000063696 00000 п. 0000064043 00000 п. 0000064812 00000 п. 0000065199 00000 п. 0000065552 00000 п. 0000065997 00000 п. 0000072486 00000 п. 0000073645 00000 п. 0000074055 00000 п. 0000074664 00000 п. 0000075302 00000 п. 0000083527 00000 п. 0000084006 00000 п. 0000084367 00000 п. 0000084542 00000 п. 0000084849 00000 п. 0000087297 00000 п. 0000087889 00000 н. 0000088279 00000 н. 0000088554 00000 п. 0000088932 00000 п. 00000

00000 п. 00000 00000 п. 00000 00000 п. 0000094103 00000 п. 0000094430 00000 п. 0000094840 00000 п. 0000095201 00000 п. 0000095387 00000 п. 0000095708 00000 п. 0000097556 00000 п. 0000097731 00000 п. 0000097944 00000 п. 0000098144 00000 п. 0000098805 00000 п. 0000098858 00000 п. 0000099305 00000 п. 0000136264 00000 н. 0000153824 00000 н. 0000202966 00000 н. 0000218575 00000 н. 0000218664 00000 н. 0000218754 00000 н. 0000218842 00000 н. 0000218931 00000 н. 0000219019 00000 п. 0000219108 00000 п. 0000219196 00000 п. 0000219285 00000 н. 0000219373 00000 п. 0000219461 00000 п. 0000219548 00000 н. 0000219636 00000 н. 0000219723 00000 н. 0000219811 00000 н. 0000219898 00000 н. 0000219986 00000 н. 0000220073 00000 н. 0000220160 00000 н. 0000220246 00000 н. 0000220335 00000 н. 0000220533 00000 н. 0000220716 00000 н. 0000220907 00000 н. 0000221142 00000 н. 0000221287 00000 н. 0000221432 00000 н. 0000221574 00000 н. 0000221717 00000 н. 0000221895 00000 н. 0000222041 00000 н. 0000222186 00000 п. 0000222332 00000 н. 0000222478 00000 н. 0000222672 00000 н. 0000222734 00000 н. 0000222897 00000 н. 0000222989 00000 н. 7 «Y4Ѧ.NV {) eJ7̜ + Dojq9IHl4 / h, Qp4TÚHS ے LeyomíuҎf’a4 ܗ! {O @ 苪 9nTV} F / 6> U o jQl. $ 4 # Fk څ t_ɫFyxJ: WKn Ȧ5O ׽07 \ rEc ؂ h: xvFla @? Xg1k> UZ) L a

. ..

Источник обучения ребенка:

роль праймеров и базальных читатели сквозь время и культуру

Программа

8 ^-е октябрь

9.00-10.00
Регистрация

10.00-12.00
Культурная программа:
Экскурсия в Коллекцию редких и ценных книг Российской государственной библиотеки (место встречи — Научно-педагогическая библиотека им. Ушинского в 9.30)

12.00-14.30
Круглый стол «Право на текст, совесть, пол. Учебное дело: история и современность »

Модераторы: Анатолий М.Цапенко Елена Александровна Данилина

Участники:

Данилина Елена Александровна:	Репродукция авторских текстов в учебниках: исторические традиции и современные проблемы
нна .Ожиганова :	Религия в школе: анализ учебников по основам религиозной культуры и Светская этика
Шапошникова Татьяна Дмитриевна	Преподавание основ религиозной культуры и светской этики в обязательной школе: культурный аспект
Елена.Колосова:	Учебники для начальной школы 2000-х: пол и профессиональная социализация
Ирена Зогла, Айя Тунец:	Источники детских знаний: есть ли учебник? Латвийская точка зрения
катерина А. sonova:	А учебник vs книга: восприятие художественной литературы
Лена . Динерштейн :	Первичная учебники: критическое мировоззрение
Виталий Г.Безрогов	Проблемы визуальной антропологии школьного учебника в сборнике Рисунки в буклете: педагогическая семантика иллюстраций в начальном учебнике

14.00-15.00
Регистрация (продолжение)

15.00
Открытие конференции

15.30-18.00

ПЛЕНАРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ

Модераторы: Петр Е. Дедик Кошелева Ольга Евгеньевна

lga В. Томашевич	Первый учебник: Книга Кемит в Древнем Египте
ария Р.Ненарокова	«Коллоквиумы» Элфрика Баты: о проблеме англосаксонского начального образования в 10-11 вв. века
Шустова Юлия Евгеньевна	Первый Московский грунт Василия Бурцова 1634: проблемы его исследования и наличие в культура
катерина Ю.Ромашина	Взаимосвязь текста и визуальной последовательности в учебнике: ретроспективный анализ

Обсуждение

18.00-18.30 Кофе-брейк

18.30-20.30
Презентация баз данных и новых редакций на история учебников

Модераторы: Катерина Ю.Ромашина, Безрогов Виталий Григорьевич

Колосова Елена Анатольевна	База данных Национальной детской электронной библиотеки на русском языке Государственная детская библиотека
lga В. Кабашева	База данных Буквари, базовые хрестоматии, учебники Научно-педагогической библиотеки им. Ушинского
Константин В.Вигурский	База данных научно-педагогической электронной библиотеки Ушинского научно-педагогического Библиотека
н.н. Цендина Д.	Традиционный Монгольский букварь в примерах письменной традиции в Северной Монголии 16 начало 20 века
LGA .Кошелева	Вестерн Европейские и русские учебники XVI-XIX веков: конфессионализация и (де) секуляризация
лла. Сальникова, Диляра .Галиуллина	татарский «Элифба»: национальный букварь в мультикультурном пространстве как предмет монография исследование
Ольга Ю.Шарапова	История букваря в журнале Начальная школа
Цапенко Анатолий Михайлович	Интернет-каталог Texbooks dd. до 1830 г. в собрании Пермского государственного педагогического гуманитарного института
Владимир Ф.Хотенков	Коллекции Музея образования Москвы по истории начального образования

20.30 Ужин

9 ^-е Октябрь

Учебники для средневековья и раннего Нового времени

9.00-11.30
Утренняя сессия

Модераторы: Юрчик Екатерина Евгеньевна, Петрова Майя Сергеевна

ария Ю. Савельева	Поздний готический алфавит и средневековая педагогика
Людмила В.Мошкова	Подписи в актах первой трети XVI века как источник для изучения обучения навыкам письма: постановка задачи
Мария Полякова	Обучение чтение, письмо и нравственность детям по Малому катехизису Лютера / Der Кляйне Катехизис
Нина В.Ревякина	«Lingvae Latina» упражнения »: школьный диалог Хуана Луиса Вивеса
Кирилл. Левинсон	Образ мира и система ценностей в европейских учебниках немецкого языка раннего Нового времени

Обсуждение

11.20-12.00 Кофе-брейк

12.00-14.20
Дневное заседание

Модераторы: Джамиля Николаевна Рамазанова, Мария .Полякова

Куровская Юлия Григорьевна	Учебники Валентина Икельсамера: когнитивно-лингвистический анализ
Майя С.Петрова	Опыт восприятия и использования латинской грамматики Элием Донатом в XVII веке Россия
Джамиля Н. Рамазанова	Рукопись и печатная книга в педагогической практике Славянско-греко-латинской академии
Аида Крузе, Эрика Вугуле	Базальные чтецы на латышском языке XVII-XVIII веков: от религиозного к светскому содержанию
Мария В.Золотухина	Некоторые аспекты начального обучения чтению в США: учебники и книги XVIII XXI веков.

Обсуждение

14.30-15.30 Обед

15.30-18.30

Вечерняя сессия

Модераторы: Светлана Г.Маслинская Ольга Павловна Илюха

Юрчик Екатерина Евгеньевна	Педагогические инновации в испанских начальных учебниках и начальных читателях 18 века
Инна. Сергиенко	Русские капсюли последней трети XVIII века
Ирина П.Пярт	Учебники православных школ Лифляндии второй половины XIX — начала XX века как способ включения нерусских в имперское пространство
Ария В. Лескинен	Настоящая и идеальная Родина в русских учебниках и популярной литературе второй половины XIX века: этнические типы, национальный ландшафт, языковые стандарты
Алексей Ю.Нитченков	Фольклор в русских азбуках, букварях, базовых чтецах на рубеже XIX века.

Обсуждение

10 ^-е Октябрь

«Грунтовка не имбирный пряник, язык можно прикусить »: стандарты преподавания в наше время начала и закрепления массовой школы

10.00-12.00
Утро сессия

Модераторы: Лярский Александр Борисович, Полякова Мария Борисовна

Катерина Ивановна Кислова	Обучение материал на иностранных языках в русских семинариях и духовных школах 18 век.
Московкин Леонид Васильевич, Власов Сергей Васильевич	Учебники русского языка для иностранцев первая половина 18 века: адресат, содержание, тираж
LGA G.Сидорова	«Английский как латынь»: первые русские учебники английского языка для детей
Власов Сергей Владимирович	Характеристики начального обучения французскому языку букварями, опубликованными в России во втором половина 18 века

Обсуждение

12.00-12.30 Кофе-брейк

12.30-15.00
Дневное заседание

Модераторы: Аида Крузе, Александр Ю. Рожков

нна . Сенькина	Bélles-léttres в качестве дидактического материала: по истории использования художественной литературы базовыми читателями на рубеж 18 века
Вера Я.Фрайс	Греко-католические катехизисы для детей XIX века
Кондратьева Галина Владимировна	Учебник геометрии для начальной школы: опыт второй половины XIX века
Александр Б.Лярский	Я здесь! Почему вы мне позвонили ?: смерть в русских букварях и базальных чтецах на рубеже XIX века
лена..фимова	Игрушки и игры в грунтовках начала ХХ века

Обсуждение

15.00-16.00 Обед

16.00-18.30
Вечерняя сессия

Модераторы: Аида Крузе, Александр Ю. Рожков

Зубарева Виктория Сергеевна	«Детям о животных»: животные в букварях, базовых читателях и детских журналах первой трети ХХ века.
Александр Ю. Рожков	Северокавказские праймеры 1920-1930-х годов как инструменты для идоктринации
Хайнце Карстен, Хайнце Кристин	Концепция Volksgemeinschaft в нацистских букварях: образ Гитлера и педагогика
Светлана Г.Маслинская	Как Быденный был заменен Гастелло, а Муму был заменен Мамлакатом: эпизод из истории собрания экспозиций для начальной школы 1930-1950-х годов

Обсуждение

11 ^-й октябрь

Учебники ХХ-ХХI веков: история как постмодерн

13.00-15.30

Модераторы: Ария В. Лескинен, Анатолий Цапенко

Арзамасцева Ирина Николаевна	Концептуальная сфера словаря русского языка в картинках Н. В. Чехова, М. Ф. Робинсона и Х. Г.Хакимов
Ольга П.Илюха	Образы Карелии в региональных букварях I вв.
Атьяна Власова, Настасья Петровна Плотникова	Визуальное представление этнических маркеров в современных удмуртских и русских буквах
ария.Козлова	«Диалог культур» в монологе доминирующей группы: образы национальных меньшинств в советских и постсоветских учебниках

15.30-16.30 Обед

16.30-18.30

ПЛЕНАРНОЕ ЗАСЕДАНИЕ

Модераторы: Татьяна С.Маркарова Шустова Юлия Евгеньевна

нога В. Аурова	Джулиан де Толедо и его Ars Grammatica в культуре вестготской Испании
нога R.Хромов	Букварь Кариона Истомина с рукописными поправками Деомеда Яковлева, сына Серко, как памятник русской рукописной книжной культуры XVI века
Байба Калке, Элита Стикуте	Наборы учебников современной литературы в Латвии
натолий .Цапенко	Понятие «закон» в досоветской, Советские и постсоветские буквари и базовые ридеры

Закрытие конференции

Во время конференции будет вестись онлайн-перевод.