ВС разрешил вопрос о том, может ли одна из сторон отказаться от исполнения договора в рамках условий «Take or Pay»
По мнению одного из экспертов, при рассмотрении дела ВС «сделал реверанс» в сторону нормализации предпринимательского, коммерческого и инвестиционного российского климата. Другая считает, что проблема заключается в том, что отечественный правопорядок на ближайшее время фактически лишился возможности применения экономически выгодной договорной модели «Take or Pay».
Верховный Суд РФ в Определении от 20 августа № 305-ЭС21-10216 по делу № А40-328885/2019 посчитал, что, отказавшись от исполнения договора, заказчик действовал в рамках полномочий, предоставленных ему законом.
Условия «Take or Pay»
ООО «ОТЭКО-Портсервис» осуществляло перевалку сыпучих грузов и реализовывало инвестиционный проект по строительству Таманского терминала навалочных грузов в морском порту Тамань. Компания «Капробен» занималась торговлей углем.
26 февраля 2019 г. «ОТЭКО-Портсервис» (оператор) и «Капробен» (заказчик) заключили договор, по условиям которого оператор гарантировал заказчику за согласованное в договоре вознаграждение выполнение c июля 2019 г. по декабрь 2023 г. комплекса работ и услуг в отношении экспедирования, перевалки, хранения и накопления каменных углей, перемещаемых за рубеж, а также других работ и услуг в процессе перевалки. Заказчик, в свою очередь, обязался своевременно поставлять оператору уголь для перевалки в соответствующих объемах в рамках условия «Take or Pay» («бери или плати») и оплатить вознаграждение. Под термином «Take or Pay» стороны договорились понимать обязательство заказчика по отгрузке гарантированного годового объема угля с корреспондирующей обязанностью заказчика оплатить стоимость перевалки непоставленного объема. Согласно договору заказчик мог освободиться от данного обязательства в части объема угля, не предъявленного к перевалке, в случае отсутствия его вины, однако на недопоставленный по вине заказчика объем насчитывалась неустойка.
В договоре также были установлены условия о его досрочном расторжении по требованию одной из сторон. Так, в частности, заказчик имел право расторгнуть его только в случае нарушения оператором обязательств по договору в части неподтверждения отгрузки груза в установленных объемах и в определяемый срок, а также в части обязательств по своевременной приемке угля. В этом случае заказчик освобождался от обязательства по условию «Take or Pay».
Отказ заказчика от исполнения договора
12 сентября 2019 г. заказчик письменно уведомил оператора, что, руководствуясь ст. 450.1, 782 ГК РФ, отказывается от исполнения договора и считает его расторгнутым, а отношения сторон – прекращенными с момента получения контрагентом данного уведомления. Позднее заказчик пояснил, что отказ был связан с неблагоприятной для него конъюнктурой цен на рынке угля.
В ответ оператор направил заказчику претензию, указав, что право на подобный отказ не предусмотрено ни условиями договора, ни законом, а затем обратился в арбитражный суд, настаивая на признании одностороннего отказа от исполнения договора незаконным.
18 августа 2020 г. АС г. Москвы удовлетворил исковые требования. Суд квалифицировал договор как смешанный, что не давало возможности применить нормы о договоре возмездного оказания услуг, и ст. 782 ГК в частности. Общие нормы ГК об обязательствах (ст. 309, 310, 450, 717, 782, 1010), как и условия договора, как посчитал суд, не предоставляли ответчику право в одностороннем порядке отказаться от исполнения договора.
Постановлением апелляционного суда от 3 ноября 2020 г., устоявшим в кассации, решение первой инстанции было отменено, в удовлетворении исковых требований отказано. Апелляционный и кассационный суды пришли к выводу, что спорным договором урегулированы правоотношения по возмездному оказанию услуг, и ответчик правомерно воспользовался правом на немотивированный односторонний отказ от исполнения договора, предоставленным п. 1 ст. 782 ГК, независимо от договоренности сторон об ином. Суды, сославшись на п. 3 ст. 421, абз. 1 ст. 806, ст. 904 и п.
Суды также обратили внимание, что российское законодательство не регулирует договорную конструкцию с условием «Take or Pay» и правовые последствия ее применения. В то же время данный принцип не ограничивает заказчика в праве отказаться от исполнения договора. Кроме того, суды отметили, что негативные последствия расторжения договора, возникшие у истца, подлежат устранению через возмещение расходов, фактически понесенных им в целях исполнения договора.
ВС проанализировал условия договора
Впоследствии ООО «ОТЭКО-Портсервис» обратилось в Верховный Суд с кассационной жалобой, в которой просило отменить постановления судов апелляционной и кассационной инстанций и оставить в силе решение первой инстанции.
В своих доводах заявитель жалобы указал на несостоятельность вывода судов о правомерности действий компании-заказчика.
Заявитель полагал, что, нарушив ст. 309, 310, 421, 450 ГК и принцип свободы договора, суды позволили заказчику игнорировать договоренности сторон об условиях одностороннего отказа от исполнения договора, произвольно выйти из него и тем самым незаконно и в ущерб контрагенту освободиться от обязательства по выплате установленной договором компенсации.
Изучив материалы дела, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС напомнила, что по общему правилу право на односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением всеми его сторонами предпринимательской деятельности, допускается в случаях, предусмотренных ГК, другими законами, иными правовыми актами или договором (п. 2 ст. 310 Кодекса).
ВС указал, что положения п. 1 ст. 782 ГК действительно позволяют заказчику в любой момент немотивированно отказаться от исполнения договора.
Реализовав это право посредством уведомления оператора, заказчик действовал в рамках полномочий, предоставленных ему законом.
При этом ВС согласился с выводами нижестоящих судов о том, что правоотношения по условию «Take or Pay» в общем виде прямо не урегулированы российским законодательством. В то же время, ссылаясь на ст. 1 и 421 ГК, он пояснил, что отсутствие в российском законодательстве специального регулирования не ограничивает стороны в праве создавать различные договорные конструкции и не дает судам оснований игнорировать такие условия договора, особенно если это касается предпринимательской деятельности. «Уяснение смысла спорного условия и правовых последствий его применения может осуществляться судами применительно к ст. 431 ГК РФ о толковании договора. К тому же правовое регулирование, близкое к указанной модели, содержится в некоторых нормативных правовых актах российского законодательства (например, п. 5 и 16 Правил поставки газа в РФ, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 5 февраля 1998 г.
ВС подчеркнул, что по своей правовой природе условие «Take or Pay», включенное сторонами спора в договор, состоит из двух обособленных, но тесно связанных между собой обязательств. Первое («take», или «бери») предполагает наличие у заказчика (покупателя) субъективного права получить от другой стороны (исполнителя, поставщика) определенный объем характерного исполнения за конкретный период времени, в то время как другая сторона обязана это исполнение предоставить. В рамках второго обязательства («pay», или «плати») субъективное право принадлежит уже другой стороне (исполнителю, поставщику) и может быть ею реализовано независимо от осуществления контрагентом своего права в рамках первого обязательства. Таким образом, контрагент обязан заплатить оговоренную в соглашении сумму, даже если не получил характерное исполнение со стороны исполнителя.
Верховный Суд указал, что, разрешая вопрос о допустимости отказа от договора, заключенного с условием «Take or Pay», необходимо исходить из того, что каждая из сторон вправе заявить об отказе от реализации принадлежащего ему субъективного права (но не обязанности), так как осуществление права находится полностью в ее воле.
Однако, отметил ВС, отказ заказчика от права получать услугу (обязательство «бери») сам по себе не мог устранять имевшиеся у него платежные обязанности по отношению к исполнителю (обязательство «плати»). Суд пояснил, что в рамках договорной модели «Take or Pay» при отказе заказчика от получения характерного предоставления (от обязательства «бери») исполнение им обязанности в рамках обязательства «плати» может быть оценено как плата за отказ от договора, исчисляемая из согласованного сторонами периода действия этого условия.
Обращаясь к п.
16 Постановления Пленума ВС от 22 ноября 2016 г. № 54, Суд указал, что согласно п. 3 ст. 310 ГК обязанность по выплате указанной в нем денежной суммы возникает у стороны в результате осуществления права на односторонний отказ от исполнения обязательства – то есть в результате расторжения договора. Если иное не предусмотрено законом или договором, с момента отказа первоначальное обязательство прекращается и возникает обязательство по выплате определенной денежной суммы.
Читайте также
ВС: Условие о договорной неустойке продолжает действовать даже после одностороннего отказа от договора
Суд подчеркнул, что в случае согласования условия о зачетной неустойке проценты за пользование чужими денежными средствами не могут быть взысканы даже после правомерного отказа одной из сторон от исполнения договора
30 Января 2020 Новости
Таким образом, Верховный Суд подчеркнул, что выводы судов о том, что негативные для истца последствия расторжения договора могут быть устранены посредством возмещения фактически понесенных в целях исполнения договора расходов, сделаны без учета договоренностей сторон и согласованной ими модели взаимоотношений.
ВС обратил внимание, что оператор, с одной стороны, не имел права понудить заказчика к пользованию своими услугами, а с другой – не утратил право на получение согласованных в договоре платежей при доказанности таковых. К тому же, как следует из объяснений сторон, именно к понуждению заказчика компенсировать расходы оператора на договорных условиях по существу и сводился правовой интерес истца, в том числе в рамках реализации условия «Take or Pay».
Верховный Суд заметил, что имущественные права оператора отказом от договора не нарушались, в связи с чем не имелось оснований для признания отказа недействительным. При этом вопрос соблюдения условий выхода из договорных отношений и размера соответствующей компенсации не являлся предметом данного спора.
В связи с этим Верховный Суд заключил, что указание в судебных актах на то, что негативные последствия отказа компании-заказчика от договора могут быть устранены посредством возмещения фактически понесенных расходов, подлежит исключению из мотивировочной части апелляционного и кассационного постановлений, так как оно может быть воспринято как предрешающее вопрос о допустимом объеме правопритязаний оператора к заказчику.
Эксперты оценили выводы Суда
Адвокат АП Московской области Филипп Шишов считает, что, отчасти являясь несовершенством российской правовой системы, отсутствие юридической договорной конструкции, не позволяющей расторгнуть договор поставки в случаях, предусмотренных законодательством, не в полной мере позволяет предприятиям планировать объемы производимой и сбываемой продукции и рассчитывать на определенную стабильную прибыль, производя капиталовложения.
При этом эксперт отметил, что российское законодательство не лишает предпринимателей права указывать в заключенных договорах конкретную правовую систему государства, законодательство которого используется при регулировании правоотношений сторон (например, Нидерландов, где эта конструкция впервые была изобретена при добыче газа и его реализации потребителям).
Филипп Шишов обратил внимание, что в данном деле ВС «сделал своеобразный реверанс» в сторону нормализации предпринимательского, коммерческого и инвестиционного климата России.
Эксперт напомнил, что конструкция «Take or Pay» является общепризнанной в мире системой взаимодействия поставщиков и заказчиков, содержащей конкретный юридической смысл. «Это своеобразная форма фьючерса, только не на бирже, а непосредственно между контрагентами, поэтому отказ от нее и запрет российскими судами на ее использование может замедлить развитие отдельных отраслей экономики и снизить их конкурентоспособность на мировом рынке», – резюмировал он.
Юрист корпоративной и арбитражной практики «Качкин и Партнеры» Анна Васильева отметила актуальность проблемы, затронутой ВС. «В данном контексте анализ Верховным Судом положений о свободе договора и ее пределах видится бессмысленным, ведь в конечном счете это деформирует волю сторон, согласившихся на условие «Take or Pay», и применяет к их отношениям чуждую в данном случае правовую конструкцию платы за односторонний отказ от исполнения договора», – считает эксперт.
По ее мнению, правовая позиция, изложенная в определении, может привести к отказу от конструкции «Take or Pay» на практике, так как она попросту будет нарушать баланс интересов сторон договора и позволять одной из них освобождаться полностью или частично от исполнения денежных обязательств перед контрагентом.
Теперь участникам рынка придется выбирать другие юридические конструкции, позволяющие избежать имущественных потерь в результате неиспользования контрагентом принадлежащих ему правовых возможностей, полагает Анна Васильева.
«Между тем «Take or Pay» является удачным примером договорной конструкции, позволяющей перекладывать риски имущественных потерь на сторону договора, которая в силу внутренних причин не способна осуществлять эффективное экономическое планирование своих действий», – добавила она.
Эксперт полагает, что если бы Верховный Суд воспринял обязательство «pay» как плату за возможность использования мощностей портового оператора, – то есть как договорное денежное обязательство (о чем и договаривались стороны при заключении договора), – оператор мог бы претендовать на взыскание всей оставшейся платы по договору, вне зависимости от размера выполненного со своей стороны предоставления. «Рискну предположить, что ключевой стратегией заказчика при предъявлении ему требований со стороны портового оператора об уплате «платы за односторонний отказ от договора» будет доказывание пресловутого «очевидного несоответствия» размера этой денежной суммы неблагоприятным последствиям, вызванным отказом от исполнения обязательства или изменением его условий», – заключила Анна Васильева.
Претензия на расторжение договора оказания услуг | Статьи компании «РосКо»
Сфера оказания услуг занимает очень важное место в жизни общества. Нужна консультация какого-либо специалиста — заключаем договор оказания консультационных услуг; собираемся в отпуск — подписываем договор оказания туристических услуг; отдаем ребенка в кружок — оформляем договор оказания образовательных услуг. Но что делать, если качество оказываемых услуг или оплата не устраивают? Как правильно составить претензию и расторгнуть договор?
ЮРИСТ ПО ДОГОВОРАМ
Договорам возмездного оказания услуг в Гражданском кодексе РФ (ГК РФ) посвящена небольшая глава 39. Даже специалисты иногда затрудняются отличить эту категорию договоров от договоров подряда. Кроме того, иногда встречаются смешанные договоры, отвечающие признакам как соглашения об оказании услуг, так и выполнения работ. В связи с этим, к отношениям, связанным с оказанием услуг, применяются также нормы о подряде (ст.
702-739 ГК РФ). Но если возникают противоречия, приоритет имеет все же глава 39.
По договору оказания услуг одна сторона (исполнитель) совершает какие-либо действия (или осуществляет ту или иную деятельность), а другая (заказчик) — платит за это. При этом важно определить, в какие сроки осуществляется оказание услуг и что именно за услуги хочет получить заказчик, а также в какие сроки должна быть произведена оплата и в каком объеме. В качестве заказчика и исполнителя могут выступать как физические, так и юридические лица.
Нарушение одной из сторон условий договора оказания услуг (сроков выполнения этих услуг или оплаты, предоставление услуг более низкого качества, чем это предусмотрено договором, или не в том объеме) ставит перед другой стороной вопрос о необходимости написания претензии.
Претензия по договору оказания услуг — это официальное письмо контрагенту, содержащее какие-либо требования относительно исполнения договора.
Рассмотрим основные виды претензий по договорам оказания услуг.
Претензия об оплате задолженности по договору оказания услуг
Если услуги оказаны, а оплата так и не произведена или произведена не в полном размере, исполнитель вправе обратиться к заказчику с претензией об оплате задолженности.
Форма претензии законом не установлена. Очевидно, что она должна быть изложена в письменном виде. В тексте следует указать содержать номер договора и дату его заключения, наименование сторон, указание на неисполненные обязательства, суть претензионных требований, срок исполнения претензионных требований, реквизиты для перечисления денежных средств.
Помимо требования основного долга, можно рассчитать и указать в претензии размер неустойки, подлежащей уплате в связи с просрочкой исполнения обязательства. При этом важно понимать, что даже если в договоре условие о неустойке отсутствовало, потребовать ее уплаты все равно можно на основании закона (ст.
330, 332 ГК РФ).
Претензия на возврат денежных средств по договору оказания услуг
Такая претензия может быть направлена в том случае, если заказчиком была внесена предоплата, но впоследствии исполнитель не выполнил свои обязательства по договору либо выполнил их только частично. С момента получения такой претензии у исполнителя возникает обязанность по возврату денежных средств. Если он добровольно не вернет аванс в течение указанного в претензии срока, заказчик будет вправе требовать с него еще и неустойку.
ЮРИДИЧЕСКИЕ УСЛУГИ
Может сложиться и иная ситуация: заказчик ошибочно оплатил оказанные услуги в большем размере, чем это было необходимо по договору. В этом случае у исполнителя возникнет неосновательное обогащение, но, по сути, требование будет такое же, как и в первой ситуации — возврат денежных средств по договору оказания услуг.
В зависимости от конкретных обстоятельств возможны и другие виды претензий, например, претензия о ненадлежащем оказании услуг.
Предположим, был заключен договор об оказании образовательных услуг, однако в результате выполнен он был не полностью, исполнитель произвольно уменьшил количество учебных часов или не выдал заказчику документ о прохождении обучения, хотя это было предусмотрено условиями договора.
О чем бы ни была претензия, при ее направлении в адрес контрагента нужно соблюдать определенные правила.
Претензия должна быть составлена в 2 экземплярах. Один остается у автора, другой передается контрагенту. Если отправка производится по почте, то нужно сделать это посредством заказного письма с уведомлением и описью вложения (чтобы было понятно, что и кому направляется). Если же претензия передается лично в руки одному из сотрудников компании, то у него обязательно должна быть доверенность, предоставляющая ему право представлять интересы этой компании, в том числе — в части получения претензий (для генерального директора достаточно документов, удостоверяющих его полномочия).
На экземпляре претензии, который остается у автора, получатель должен расписаться с указанием полных ФИО, должности и реквизитов управомочивающих документов.
Если срок добровольного исполнения требований, указанный в претензии, истек, а контрагент по-прежнему тянет время, следует обращаться в суд. Общий срок исковой давности по таким спорам составляет 3 года (ст. 195 ГК РФ).
В некоторых случаях направление контрагенту претензии является обязательным этапом досудебного урегулирования спора, вытекающего из договоров возмездного оказания услуг. Так, например, претензионный порядок обязателен, если сторонами по договору являются юридические лица или индивидуальный предприниматель и юридическое лицо (ст. 4 АПК РФ) или если одна из сторон — физическое лицо, но речь идет о договоре оказания услуг связи (Постановление Пленума Верховного Суда РФ №17 от 28.06.2012).
Если же споры находятся в сфере регулирования Закона о защите прав потребителя (ЗОЗПП), соблюдение претензионного порядка не обязательно.
Определить, регулируется ли договор этим законом, очень просто. Если договор заключен в коммерческих целях, то к указанному закону он не имеет никакого отношения. Если же одной из сторон является гражданин, заказывающий услуги исключительно для удовлетворения личных потребностей, значит, ЗОЗПП к таким отношениям применим.
АГЕНТСКИЙ ДОГОВОР НА ОКАЗАНИЕ УСЛУГ
Претензия может содержать, среди прочего, указание на расторжение договора, однако если никаких иных требований, кроме расторжения, у автора претензии нет, то и писать ее только ради этого не надо. Дело в том, что ст. 782 ГК РФ предусмотрено право заказчика и исполнителя на расторжение договора в одностороннем порядке. Для этого достаточно обычного уведомления, содержащего дату прекращения договора.
Допустим, заключен договор на оказание туристических услуг. Однако спустя некоторое время заказчик передумал ехать в турпоездку и решил расторгнуть договор. Для этого ему достаточно просто уведомить туркомпанию о своем решении и компенсировать фактически понесенные расходы (стоимость неотменяемой брони отеля, работу сотрудников по подбору тура и пр.
)
Если же расторжение договора инициирует туркомпания, она тоже должна уведомить об этом своего клиента и возместить все понесенные убытки (стоимость путевки).
Могут ли договоры расторгнуться из-за невозможности исполнения?
Расторжение договора обычно означает освобождение договаривающихся сторон от выполнения любых юридических обязательств, предусмотренных договором. Это также означает, что договор больше не действует.
Существует множество оснований, по которым договаривающаяся сторона может требовать расторжения договора. Некоторые общие основания или способы расторжения договора включают:
- Нарушение договора;
- Невозможность или неосуществимость исполнения;
- Мошенничество, ошибка или введение в заблуждение;
- Недействительный или незаконный контракт;
- Рецессия;
- Разочарование цели;
- Завершение контракта; или
- Прекращение по соглашению или по положению в договоре.
После расторжения контракта его сторонам больше не нужно выполнять условия контракта. Однако, если существует любой из двух следующих сценариев, стороны могут по-прежнему иметь определенные обязательства друг перед другом в соответствии со стандартными договорными принципами:
- Если одна или несколько договаривающихся сторон нарушили условия договора до его расторжения; и/или
- Если контракт содержит пункт о расторжении, который инструктирует договаривающиеся стороны о том, что делать в случае расторжения их контракта.
Например, если сторона, не нарушившая договор, может доказать, что договор был нарушен до его расторжения, она может получить средства правовой защиты, такие как присуждение денежного возмещения ущерба, реституция или судебный запрет. С другой стороны, если в договоре есть пункт о расторжении, то стороны должны будут выполнить шаги, указанные в этом пункте, до завершения.
Как видите, расторжение контракта — не самый простой процесс.
Часто это связано с соблюдением множества сложных юридических процедур, а также с толкованием различных сложных законов. Поэтому, если вы считаете, что у вас есть основания для расторжения контракта или вы вовлечены в спор по контракту, возможно, в ваших интересах обратиться за юридической консультацией к местному юристу по контрактам.
Это особенно актуально для споров по контрактам, возникших после COVID-19.. Например, многие подрядчики и субподрядчики не знают, что делать со строительными контрактами, на которые повлияла пандемия. Владельцы бизнеса, производители и дистрибьюторы не знают, как поступать в таких ситуациях, как задержка доставки, отсутствие товара и т. д. Таким образом, юрист может быть ценным ресурсом в это время.
Какие бывают виды невозможности выполнения?
Как упоминалось ранее, существует несколько сценариев, которые могут сделать выполнение контракта объективно невозможным. Один тип ситуации, которая может привести к невозможности исполнения контракта, — это наличие «последующей невозможности».
Например, договаривающаяся сторона может выдвинуть возражение по поводу последующей невозможности, если до исполнения контракта он должен был быть выполнен, но после того, как контракт уже был заключен, было принято законодательство, делающее незаконным исполнение контракта до его завершения.
Однако для того, чтобы успешно использовать эту защиту, договор не должен содержать каких-либо положений, предполагающих принятие на себя риска, рассматриваемая вытекающая из этого невозможность не должна быть предвидена в момент заключения договора, а нарушившая сторона не должна вносить свой вклад. к его возникновению.
Некоторые другие типы сценариев невозможности исполнения включают случаи, когда предмет контракта более недоступен или если погодные условия мешают исполнению контракта. Например, если покупатель жилья заключает договор о покупке дома у продавца, но затем землетрясение или ураган разрушает весь дом.
В некоторых случаях даже смерть может квалифицироваться как разновидность невозможности исполнения.
Например, если человек с особыми музыкальными способностями был нанят для выступления на концерте, но внезапно умер после заражения COVID-19..
Напротив, если сторона заявляет о невозможности исполнения из-за банкротства в результате COVID-19, это не может освобождать ее от необходимости выполнять договор. Опять же, это будет зависеть от юрисдикции, обстоятельств конкретного дела и условий каждого отдельного контракта.
Еще один вопрос, который может возникнуть в связи с невозможностью исполнения договора, касается различий между «истинной невозможностью» и «объективной невозможностью».
Истинная невозможность относится к инциденту, который произошел и сделал бы фактически невозможным выполнение обязательств, установленных в договоре. Определение этого термина такое же, как и определение объективной невозможности, но оно используется только в нескольких штатах.
Кроме того, хотя объективная невозможность по существу имеет то же значение, что и истинная невозможность, есть одно небольшое отличие.
Как правило, объективная невозможность используется для сравнения с субъективными условиями, содержащимися в утвердительной защите договора о невыполнимости исполнения.
Что означают непрактичность и разочарование?
Подобно событию, которое привело бы к невозможности исполнения договора, невыполнимость исполнения также включает непредвиденное событие, которое происходит после того, как договор был заключен, но до того, как исполнение договора было завершено в полном объеме.
Разница между ними, однако, заключается в том, что в отличие от невозможности исполнения, которая означает, что выполнение договора объективно невозможно, неосуществимость исполнения означает, что существует небольшая вероятность того, что исполнение все еще возможно, но только с неразумными или чрезвычайными трудностями. и/или расход.
С другой стороны, разочарование цели относится к инциденту, который может подорвать или «расстроить» намерения договаривающейся стороны в отношении заключения договора.
Примером ситуации, в которой может возникнуть неудовлетворенность целью, может быть ситуация, когда непредвиденное событие разрушает единственную цель договора или если лицо или объект, необходимые для выполнения договора, недоступны.
Различие между отсутствием цели и невыполнимостью или невозможностью исполнения заключается в том, что последнее касается обязанностей, указанных в условиях договора, тогда как первое фокусируется на причинах, по которым стороны в первую очередь заключили договор.
Важно отметить, что если сторона хочет использовать разочарование цели в качестве защиты в деле, связанном с проблемой COVID-19, она может иметь возможность только временно приостановить действие договора или ей, возможно, придется выполнить часть контракт, который все еще возможен.
Например, если предприятие получило от правительства штата указание прекратить деятельность из-за COVID-19 и, таким образом, не смогло выполнять свои обязанности по контракту, то ему может потребоваться снова продолжить выполнение своих обязательств после отмены государственного распоряжения.
.
Когда невозможность или неосуществимость не является защитой?
Ответчик в деле о нарушении контракта может иметь возможность ссылаться на невыполнимость или невозможность исполнения в качестве положительной защиты от иска истца. Чтобы должным образом выдвинуть любой из этих утвердительных аргументов защиты, ответчик должен сослаться на аргумент защиты в своем первоначальном ответе на жалобу.
Затем на ответчика будет возложено бремя доказывания необходимых элементов любой утвердительной защиты, которую он выберет, и которая соответствует фактам его дела. Однако, если ответчик не сослался на неосуществимость или невозможность исполнения в своем первоначальном ответе или не смог доказать необходимые элементы, то ответчик не сможет выдвинуть ни одну из утвердительных возражений против иска истца.
Кроме того, утвердительная защита невозможности исполнения может не защитить ответчика от требования о нарушении договора при наличии определенных условий.
Например, невозможность исполнения не может использоваться в качестве положительной защиты, когда должник принимает на себя риски, связанные с договором.
Другим примером сценария, в котором эта конкретная защита может потерпеть неудачу, является случай, когда событие, которое делает контракт невозможным для выполнения, было разумно предсказуемо во время заключения контракта.
Что касается другой положительной защиты, невыполнимости исполнения, она не будет доступна ответчику, чьи действия привели к тому, что контракт стал невыполнимым. Точно так же невыполнимость исполнения также не применяется, если события, которые привели к невыполнимости условий, можно было разумно предвидеть или если договаривающиеся стороны приняли на себя риск невозможности исполнения в момент заключения договора.
Таким образом, хотя эти средства защиты могут быть доступны для лиц, заключивших договор до пандемии, это может быть не так для лиц, подписавших договор во время или после пандемии.
Опять же, это будет зависеть от фактов каждого отдельного случая и условий конкретного контракта.
Что делать, если невозможность или невыполнимость связаны с проблемами COVID-19?
В большинстве случаев контракт обычно содержит положение о «форс-мажоре», в котором содержатся инструкции о том, что делать в случае, если непредвиденные обстоятельства сделают выполнение контракта невозможным или невыполнимым. В зависимости от юрисдикции и того, о чем стороны договорились в договоре, такой пункт может охватывать вопросы COVID-19.
С другой стороны, в тех редких случаях, когда договор не содержит положения о «форс-мажоре», стороны могут рассматривать невозможность или неосуществимость исполнения в качестве еще одного варианта разрешения спора по договору.
Если сторона не может доказать элементы любого из этих возражений или если их контракт не позволяет ей выдвигать такие возражения, то ей следует рассмотреть возможность включения пункта, специально касающегося вопросов контракта, возникающих в результате COVID-19.
.
Кроме того, хотя было бы лучше, если бы это положение было включено до того, как стороны подписали контракт, они всегда могут договориться о проведении переговоров и включить в свой контракт новый пункт, касающийся ситуаций, связанных с COVID-19. Юрист по контрактам сможет помочь договаривающимся сторонам в составлении и пересмотре таких положений.
Нужен ли мне юрист для помощи в обосновании расторжения контракта?
Расторжение контракта часто бывает трудно осуществить без каких-либо последствий. Если вы не сможете окончательно доказать, что это в первую очередь не ваша вина или что обстоятельства, приведшие к расторжению договора, были вне вашего контроля, то вам, скорее всего, придется выплатить другой заинтересованной стороне некоторую сумму денежного возмещения ущерба. Это особенно верно в отношении судебных исков, связанных с COVID-19.вопросы.
Таким образом, если вы участвуете в споре по контракту и хотели бы расторгнуть его, настоятельно рекомендуется проконсультироваться с местным юристом по контрактам для получения дополнительной консультации.
Опытный юрист по контрактам сможет проинформировать вас о различных основаниях для расторжения контракта, а также обсудить возможные последствия применения каждого из этих оснований к конкретному вопросу контракта.
Кроме того, ваш юрист может проверить условия вашего контракта, чтобы убедиться, что он действителен и соответствует применимым законам. Например, ваш юрист сможет рассказать вам о требованиях к расторжению контракта в соответствии с государственными или местными законами в вашем районе и может дать вам дополнительные рекомендации по контрактным принципам невозможности и невыполнимости и тому, как они применяются к контрактным делам. которые являются результатом COVID-19вопросы.
Ваш адвокат также может позаботиться о том, чтобы вы своевременно представили любые средства защиты, которые могут быть вам доступны, и может обсудить различные средства правовой защиты, которые вы потенциально могли бы получить в результате судебного иска о расторжении контракта.
Ваш адвокат может изучить ваш контракт и другую подтверждающую документацию, чтобы определить, существуют ли другие основания или возражения против расторжения контракта.
Наконец, ваш адвокат также может помочь вам урегулировать спор по контракту во внесудебном порядке или, в качестве альтернативы, сможет обеспечить юридическое представительство в суде, если это станет необходимым.
Односторонние положения о прекращении без причины в совместных соглашениях о исследованиях и разработках, регулируемых французским законодательством, являются законными
Пятница, 1 октября 2021 г.
Франсин Ле Печон-Жубер
De Gaulle Fleurchon
De Gaulle Fleurance & Associés, Paris
[email protected]
В решении* от 31 марта 2021 г. договор исключительно в пользу одной стороны может быть действительным. Затем сторона может расторгнуть договор в одностороннем порядке и для личного удобства, если договор предусматривает такую возможность.
Это решение в первую очередь касается соглашения о повышении стоимости патента, но решение может заинтересовать всех специалистов-практиков в области биотехнологии в случае совместных исследований и разработок или соглашений о производстве и поставке продукции.
В данном случае поставщик услуг, который помогает компаниям в разработке инноваций путем структурирования их прав интеллектуальной собственности, заключил договор с клиентом, целью которого было укрепление и развитие патентного портфеля клиента и развитие лицензионного программа.
Договор заключен до истечения срока охраны последнего патента, если он не был расторгнут досрочно. В конечном итоге контракт был досрочно расторгнут поставщиком услуг. В ответ клиент предъявил иск о возмещении убытков за неправомерное расторжение договора и за неисполнение своих договорных обязательств.
В соответствии с французским законодательством любое обязательство является ничтожным, если оно было заключено под условным условием со стороны обязанной стороны.
[1] Это когда исполнение соглашения зависит от события, которое одна из договаривающихся сторон может вызвать или предотвратить. В этом случае компания-клиент обратилась к судье с просьбой признать пункт о расторжении договора, реализованный компанией-поставщиком услуг, неписаным как возможный. Это был серьезный аргумент, так как обязанная сторона могла приостановить исполнение договора по своему усмотрению, просто расторгнув договор.
В этом деле Высокий суд Франции принял очень благоприятный подход к включению дискреционных оговорок о прекращении действия, подтвердив обоснованность доводов Апелляционного суда, который счел, что: сторонам право расторгнуть договор с любыми условиями и не ставило выполнение настоящего договора в зависимость от события, которое только одна сторона имела право вызвать или предотвратить, из чего следует, что пункт влияет не на само существование обязательства, а только на его продолжительность»9.0003
Такой подход может показаться искусственным, поскольку исполнение обязательства, являющегося предметом договора, как представляется, зависит исключительно от воли должника, который имел возможность расторгнуть договор по своему усмотрению, не будучи скован обязательствами в которые они все-таки вступили.
Этот либеральный подход контрастирует с некоторыми решениями, вынесенными Кассационным судом Франции в прошлом, согласно которым он считал более классическим, что положение о расторжении договора, которое предоставляет единственному соподрядчику чисто дискреционную возможность расторгнуть договор с очень коротким сроком уведомления, носили чисто потестативный характер и по этой причине должны были быть отменены. [2]
Этим решением Кассационный суд налагает санкции на соподрядчика, который желает отменить положения, которые были предметом длительных переговоров и приняты без оговорок, под тем предлогом, что они внезапно окажутся незаконными. Таким образом, принцип запрета потестативных оговорок уступает здесь волеизъявлению сторон, которые должны четко соизмерить объем своих обязательств перед заключением договора.
Кроме того, компания-клиент также утверждала, что оспариваемая оговорка о расторжении создала значительный дисбаланс в ущерб ей. Таким образом, он потребовал, чтобы его соподрядчику было предписано оплатить расходы, понесенные в связи с соответствующими патентами, и убытки в результате неправомерного прекращения действия.
В этом отношении компания-клиент утверждала, что ее менеджер не мог понять английские условия юридически сложного контракта.
Приняв во внимание общую экономию контракта и тот факт, что переговоры длились несколько месяцев, Кассационный суд Франции также отклонил этот аргумент.
Хотя идти на уступки во время переговоров – это нормально, принимать положения, которые могут позволить другой стороне свести на нет все усилия и инвестиции, сделанные в ходе выполнения контракта, рискованно. Это напоминание кажется особенно актуальным в сфере совместной разработки новых технологий, где финансовые и интеллектуальные вложения сторон по самой своей природе особенно важны и поэтому должны быть обеспечены на стадии переговоров.
* Комментарий к постановлению: Кассационный суд Франции, Коммерческий суд, 31 марта 2021 г., № 19-16.214, www.legifrance.gouv.fr/juri/id/JURITEXT000043352325?init=true&page=1&query=19-16214&searchField= ВСЕ&tab_selection=все.
[1] С 2016 года понятие потестативности больше не упоминается в Гражданском кодексе Франции.