Великая депрессия 1929 1933 гг в сша ее причины и глубина: Великая депрессия — все самое интересное на ПостНауке

Содержание

Империя под ударом — Россия в глобальной политике

Великая депрессия 1929–1933 гг. как самый масштабный и глубокий кризис ХХ века, поразивший все наиболее развитые страны мира, до сих пор остаётся образцом, с которым сравнивают все последующие экономические катаклизмы, включая и нынешнюю рецессию, вызванную эпидемией COVID-19.

Великая депрессия стала причиной не только поиска и апробации новых механизмов преодоления хозяйственных, финансовых и социальных проблем, но и запустила либо ускорила процессы политической трансформации, формирования новых элит, поиска альтернативных идеологических ориентиров, серьёзной перестройки общественных отношений.

Для Соединённого Королевства Великая депрессия явилась результатом дисбалансов в самых разных сферах жизни, накапливавшихся с начала ХХ века. В начале прошлого столетия Британия не просто перестала быть «мастерской мира», но и продолжала отставать от своих основных конкурентов по темпам роста.

Претензии Лондона на сохранение статуса великой державы и планетарное политическое лидерство диссонировали с постоянным сокращением доли страны в мировом хозяйстве. Всё отчётливее становились и постоянно углублялись кризисные явления. Кардинальные трансформации происходили и во внутриполитической жизни. В годы Первой мировой войны был обретён опыт масштабного государственного вмешательства в социально-экономическую сферу. Лейбористы вытесняли либералов с позиции одной из ведущих партий в двухпартийной системе, женщины получили избирательные права, существенным образом были ограничены полномочия Палаты лордов, реализовывались программы социальных реформ и так далее.

За этот период Великобритания пережила два комплексных кризиса: первый случился в 1909–1911 гг. из-за внесения в Парламент «народного бюджета» Дэвида Ллойд Джорджа; второй был связан с необходимостью максимальной мобилизации и перестройки социально-экономической и политической систем в период Первой мировой войны. Таким образом, к началу 1920-х гг.

накоплен опыт, а также сформирован набор механизмов и инструментов для реагирования на кризисные ситуации в разных сферах жизни.

Однако Великая депрессия вызвала глобальную экономическую рецессию, серьёзно подорвала динамично развивавшиеся до этого торговые отношения, нанесла колоссальный удар по мировым финансам, привела к резкому обострению социальных проблем и заставила задуматься о необходимости модернизации не только хозяйственных, общественных, но и политических структур. Она стала проверкой на прочность британской правящей элиты.

Для Соединённого Королевства этот кризис также оказался очередным доказательством утраты мирового экономического лидерства и зависимости от процессов, происходивших в США.

 

Новые реалии для «старой доброй Англии»

 

Великая депрессия в Великобритании имела ряд специфических особенностей. Прежде всего, проблемы в развитии национальной экономики совпали по времени с крайне неспокойным периодом в партийно-политической системе. На всеобщих парламентских выборах в мае 1929 г. победу впервые в истории одержала Лейбористская партия. Однако второе правительство Рамсея Макдональда было вынуждено работать в условиях так называемого «подвешенного парламента», не имея абсолютного большинства в Палате общин и понимая, что если старейшие британские политические партии объединят усилия, они легко сорвут любую инициативу кабинета.

Другим важным фактором было то, что в отличие от Соединённых Штатов, в Соединённом Королевстве экономический кризис начался не осенью 1929 г., а только в первом квартале 1930 года. Во многом это было связано с тем, что уровень монополизации в промышленном секторе сохранялся существенно ниже, чем в США, а фондовый рынок в Лондоне не столкнулся со спекуляциями, характерными для Нью-Йорка. К примеру, афера Кларенса Хатри, пытавшегося в 1929 г. создать Объединённую сталелитейную компанию и использовавшего для этого поддельные облигации, была немедленно заблокирована руководством Лондонской фондовой биржи. Более позднее начало Великой депрессии давало британской политической элите возможность анализировать процессы в других странах, оценивать адекватность и эффективность принимаемых там антикризисных мер.

Важно и то, что и до начала кризиса английская экономика по сравнению с хозяйствами других ведущих стран развивалась с большим трудом. Она крайне медленно преодолевала последствия Первой мировой войны и вышла на довоенный показатель по объёму промышленного производства только в 1929 году. Хронической проблемой на протяжении всех 1920-х гг. оставался высокий уровень безработицы, сыгравший ключевую роль в поражении консерваторов на парламентских выборах 1929 года. Отсутствие ярко выраженного периода роста предопределило относительно меньшую остроту кризиса в Великобритании. С 1929 по 1932 г. объём промышленного производства в ней сократился на 17,5 процента, в то время как в США – на 48 процентов.

Кризис обострил ещё одну давнюю проблему британской экономики – уязвимость старых отраслей промышленности (угледобывающей, судостроения, металлургической, хлопчатобумажной, а также сельского хозяйства). Показатели спада объёмов производства и роста уровня безработицы были в них самыми высокими в стране. Это усугубило территориальные диспропорции в развитии относительно небольшого по площади государства.

Огромные последствия для Великобритании имело неизбежное во время любого кризиса перепроизводства сокращение внешнеторговых операций. Самой серьёзной проблемой было даже не снижение экспорта британских товаров (хотя с 1929 по 1932 г. он упал почти вдвое), а сокращение международных морских перевозок, нанёсшее удар по крупнейшему в мире британскому торговому флоту, резко уменьшив доходы от фрахта. Стремление других стран продать избыток продукции на внешних рынках возродило инициированную ещё в 1903 г. Джозефом Чемберленом дискуссию о необходимости отказа от политики свободной торговли в условиях утраты Британией промышленного лидерства и обострения конкуренции между ведущими державами.

Огромное значение для Соединённого Королевства имели вызванные Великой депрессией проблемы финансового сектора, который с конца XIX века играл ключевую роль в хозяйстве страны, обеспечивая значительную часть её доходов. Восстановив в 1925 г. золотой стандарт, Великобритания надеялась сохранить роль финансового центра мира. Однако резкое сокращение поступлений от международных финансовых операций, начавшееся весной 1931 г. «бегство от фунта», изъятие депозитов зарубежными вкладчиками и вывод рядом европейских стран золотых запасов из английских банков привели к стремительному росту пассива платёжного баланса и утрате доверия ко всей финансовой системе.

Экономический кризис принёс с собой рост числа безработных. В отличие от США, где не было системы государственной социальной поддержки для лиц, потерявших работу, британцы, согласно Акту о государственном страховании 1911 г., могли рассчитывать на пособие. Число подданных Короны, имевших право на его получение, выросло с 1,25 млн в ноябре 1929 г. до 2,5 млн человек в декабре 1930 года. Как следствие, государственные расходы на эти цели должны были возрасти почти втрое. С другой стороны, нахождение у власти на момент начала кризиса лейбористского правительства позволило обеспечить в Великобритании большую, по сравнению с другими странами, социальную стабильность. Число участников забастовок и потерянных рабочих дней в 1930 и 1931 гг. было существенно меньше, чем в 1929 году. Поскольку профсоюзы являлись не только основателями, но и коллективными членами правящей партии, их лидеры прилагали все усилия, чтобы удержать рабочих от участия в акциях протеста.

Наконец, своеобразие протекания Великой депрессии и поиска рецептов её преодоления необходимо оценивать с учётом фактора Британской империи. Начало экономического кризиса привело к сокращению ресурсов, необходимых для обеспечения всеобъемлющего контроля над многочисленными владениями Короны, находившимися в разных частях мира, а затруднение торгово-экономических контактов метрополии с колониями заставляло многих из них, особенно доминионы, требовать большей самостоятельности и даже полной независимости.

 

Новая элита на страже национальных интересов

 

Первый этап разработки и реализации антикризисных мер в Великобритании совпал с периодом функционирования второго лейбористского правительства, пришедшего к власти с программой, в которой оно обещало защищать интересы всех слоёв общества и работать на благо всей нации.

С началом кризиса министры, большая часть которых были бывшими профсоюзными лидерами, всеми силами пытались доказать, что могут управлять страной в столь непростой ситуации. Однако запустить эффективную антикризисную программу так и не удалось.

Во-первых,

в качестве приоритетов своего предвыборного манифеста лейбористы обозначили борьбу с безработицей и расширение прав профсоюзов. В условиях рецессии реализация этих обещаний стала практически невозможной, но прямой отказ от этих пунктов партийной программы означал бы утрату доверия электората.

Во-вторых, у большинства членов лейбористского правительства не было сколько-нибудь серьёзного опыта работы в органах центральной власти, а зачастую и необходимых знаний. Осознавая это, партийное руководство в дополнение к Фабианскому обществу, которое исторически являлось основным генератором идейных принципов лейбористского движения, сформировало в 1929 г. ещё один «мозговой трест» – Комитет по финансам и промышленности, в состав которого вошли такие известные специалисты, как Джон Мейнард Кейнс, Эрнест Бевин, Роберт Генри Брэнд, Теодор Грегори. Они должны были снабжать министров актуальной информацией и давать советы по насущным экономическим вопросам.

Но на практике всё оказалось иначе. Ключевые члены правительства Джеймса Макдональда, прежде всего канцлер Казначейства Филипп Сноуден, всецело разделяли обновлённую в начале ХХ века либеральную доктрину, которая допускала проведение социальных реформ при сохранении невмешательства государства в хозяйственные процессы, приверженности золотому стандарту и политике свободной торговли. 

Рекомендации в духе формировавшейся в тот период кейнсианской теории, поступавшие от членов комитета, лейбористские министры или откровенно игнорировали, или воспринимали как «бред иступлённых и безответственных экстремистов»[1].

По сути, несмотря на набиравшую обороты рецессию, лейбористы пытались не столько внедрять антикризисные меры, сколько по мере возможности реализовать те обещания, которые содержались в их предвыборном манифесте. Для решения проблемы безработицы был сформирован специальный правительственный комитет. Однако практические предложения этого «министерства по борьбе с безработицей», предусматривавшие переселение потерявших работу британцев в доминионы или в сельскую местность, скорее напоминали проекты социалистов-утопистов и не были обеспечены финансированием.

Из мероприятий в области социальных реформ, которые удалось провести кабинету, самым весомым стал принятый в феврале 1930 г. новый Акт о страховании по безработице. Он несколько увеличил размер пособий, снизил до 15 лет возраст лиц, имевших право на их получение, а также освободил безработных от необходимости доказывать, что они «по-настоящему» искали работу. Вследствие этих нововведений число британцев, получавших пособие по безработице, увеличилось за 1929–1931 гг. со 120 до более чем 500 тысяч человек. Одновременно рос и дефицит Фонда социального страхования. В 1930 г. он составил 75 млн, а в 1931 г. уже 100 млн фунтов стерлингов. На фоне стремительно увеличивавшегося числа незанятых граждан это были сомнительные достижения.

Прочие законодательные инициативы лейбористов в социальной сфере, предусматривавшие меры по организации жилищного строительства и общественных работ, развитию транспортной инфраструктуры, увеличению ассигнований на образование и пенсионное обеспечение, имели ещё более скромные последствия. Кроме того, новации требовали дополнительных бюджетных расходов на фоне неуклонно сокращавшихся налоговых поступлений. Часть инициатив кабинета, например, обучение детей в средней школе до 15 лет или установление 48-часовой рабочей недели, и вовсе были заблокированы в Палате общин консерваторами и либералами. Оппозиция всё более явно и решительно демонстрировала нежелание увеличивать ассигнования на социальные проекты в условиях углубляющейся рецессии.

Отсутствие видимых успехов в противодействии Великой депрессии и перманентный рост безработицы требовали новых идей. В январе 1930 г. свой план антикризисных мер представил министр в правительстве Макдональда и будущий лидер британских фашистов Освальд Мосли. Он не только подверг критике традиционную приверженность британских политиков идеям свободной торговли и невмешательства в экономические процессы, но и предложил перестроить механизм принятия правительственных решений, избавив его от излишних согласований и парламентского контроля, инициировать программу общественных работ, мобилизовать все национальные и имперские ресурсы, привлечь высококвалифицированных экспертов и консультантов к процессу принятию решений. По сути, меморандум представлял собой компиляцию уже высказывавшихся ранее идей в русле кейнсианства. Но он не нашёл поддержки на уровне специального правительственного комитета: традиционные для британского политического процесса консерватизм, осмотрительность и осторожность в принятии нестандартных решений в очередной раз оказались сильнее.

Зимой 1931 г., когда число безработных приблизилось к невиданной для страны цифре 2,5 млн человек, а дефицит бюджета на очередной год составил 40 млн фунтов стерлингов, противодействие правительственному курсу со стороны оппозиции в парламенте усилилось.

Важным шагом в процессе разработки новой антикризисной стратегии стало формирование по инициативе либералов Комиссии Джорджа Мэя, призванной подготовить рекомендации «по безотлагательному осуществлению всех необходимых и законных сокращений национальных расходов, в сочетании с поддержанием нормальной деятельности предприятий»[2]. Сама цель создания комиссии демонстрировала отказ от политики, которая проводилась лейбористами в 1929 и 1930 годы. 

Это был полный триумф оппозиции, которая требовала экономии бюджетных средств и сокращения социальных расходов.

Доклад Комиссии Мэя, опубликованный 31 июля 1931 г., стал поворотным моментом в борьбе с Великой депрессией. Предлагавшиеся в этом документе меры по сокращению расходной части бюджета за счёт увеличения прямых и косвенных налогов, урезания зарплат государственным служащим, пособий по безработице и ассигнований на общественные работы, означали кардинальный разрыв со всем предшествовавшим курсам. Кроме того, Комиссия рекомендовала отказаться и от ряда традиционных экономических догм – доктрины свободной торговли и золотого стандарта. При этом необходимо отметить, что предложения вызвали негативную оценку со стороны других разработчиков планов преодоления рецессии. В частности, Кейнс назвал этот доклад «самым глупым документом, который я когда-либо имел несчастье читать»[3].

Важную роль в изменении антикризисной стратегии сыграл и внешний фактор. На очередное обращение Банка Англии к французским и американским банкирам за кредитом на общую сумму почти в 80 млн фунтов стерлингов был получен ответ, что средства будут предоставлены, если Парламент одобрит программу, предусматривающую сокращение социальных расходов. Развязка наступила 23 августа 1931 г., когда во время обсуждения предложений Комиссии Мэя на заседании кабинета девять его членов заявили, что готовы подать в отставку в знак несогласия с этими рекомендациями. На фоне углубляющейся экономической рецессии, страна оказалась на грани политического кризиса.

 

Британия в процессе восстановления

 

В условиях крайнего обострения не только экономической, но и политической обстановки, новую актуальность обрела идея коалиции основных политических сил. Первоначально консерваторы и либералы рассчитывали вменить лейбористскому правительству «почётную обязанность» по сокращению социальных расходов, но как только возникла реальная угроза отставки премьер-министра ввиду раскола кабинета, стратегия изменилась. Лидеры буржуазных партий на экстренных совещаниях с участием короля Георга V согласились войти в состав коалиционного кабинета во главе с Макдональдом. При этом, как отметил лидер либералов Герберт Сэмюэль, «такое межпартийное правительство должно быть создано с единственной целью – преодолеть финансовый кризис»[4].

В первом Национальном правительстве ключевые посты достались четырём лейбористам, четырём консерваторам и двум либералам. Впервые в британской новейшей истории межпартийная коалиция была сформирована в мирное время, что позволяет сопоставлять масштабы и глубину проблем, вызванных Великой депрессией, с задачами по мобилизации всех ресурсов в годы Первой мировой войны. 

Вместе с тем было бы ошибочным считать, что кризис привёл к всеобщей политической консолидации. В большинстве британских общенациональных партий, которые исторически представляли собой объединения различных группировок, течений и фракций, поиски вариантов противодействия углублявшейся рецессии активизировали центробежные тенденции.

В самом глубоком кризисе оказалась Лейбористская партия. Первый тревожный сигнал прозвучал для неё ещё в феврале 1931 г., когда покинувший правящий кабинет Мосли объявил о создании Новой партии, в ряды которой сразу вступили пять лейбористских депутатов Палаты общин, а также по одному парламентарию от консерваторов и либералов. На фоне сокращения поддержки правительства в парламенте формирование новой политической группы было очевидным следствием неприятия частью британского общества традиционного либерально-реформистского подхода к решению проблем социально-экономического развития страны.

Настоящей трагедией для Лейбористской партии стало решение части её лидеров войти в состав Национального правительства. Выполняя решение совместной конференции парламентской фракции и Генерального совета Британского конгресса тред-юнионов, состоявшейся 26 августа 1931 г., большинство лейбористских депутатов Палаты общин перешли на скамьи оппозиции. Это означало раскол рабочей партии. 

Либералы, которым кризис Лейбористской партии давал шанс повернуть вспять процесс утраты позиций, не смогли им воспользоваться, оказавшись расколотыми на три фракции.

С наименьшими потерями период Великой депрессии пережили консерваторы. Исходя из сложившейся осенью 1931 г. ситуации, именно они выступили инициаторами проведения новых парламентских выборов. В условиях очевидного раскола в лагере основных оппонентов, тори рассчитывали увеличить своё представительство в Палате общин.

Выборы, состоявшиеся в самый разгар Великой депрессии в октябре 1931 г., стали уникальным событием британской истории. Формально все партии коалиции опубликовали традиционные предвыборные манифесты и участвовали в борьбе за голоса избирателей самостоятельно. На деле противостояние развернулось между консерваторами и лейбористами.

Лейбористская партия, учитывая провал своей прежней политики, отстранение от власти и произошедший раскол, попыталась представить новую программу действий. В её предвыборном манифесте предлагалось национализировать чёрную металлургию, транспорт, энергетику и банки, установить государственный контроль над ценами, восстановить в прежнем объёме пособия по безработице, активно развивать социальное законодательство. При этом было абсолютно непонятно, откуда взять средства на реализацию всех этих планов.

Итоги выборов 1931 г. также не вписывались в привычный финал электорального противостояния в Соединённом Королевстве. Коалиция одержала абсолютную победу, получив 554 мандата в Палате общин (474 из них достались консерваторам). Лейбористы провели в парламент только 52 депутата. Британцы, напуганные нарастающими экономическими проблемами, отдали свою судьбу в руки Национального правительства, несмотря на отсутствие у него в тот момент общей и чёткой программы антикризисных мер.

Первые шаги коалиции в целом соответствовали рекомендациям Комиссии Мэя. Ещё до парламентских выборов на основании спешно принятого Акта о национальной экономии были сокращены пособия по безработице и жалования учителям, полицейским и военнослужащим. Кроме этого, на сумму в более чем 80 млн фунтов стерлингов были увеличены прямые и косвенные налоги. Наконец, 20 сентября 1931 г. правительство объявило об отмене золотого паритета фунта стерлингов, в результате британская валюта к декабрю этого года подешевела на треть. Как следствие, был остановлен отток золота из страны, а британские товары стали более конкурентоспособными на внешних рынках, что имело большое значение в условиях кризиса перепроизводства.

С середины ноября 1931 г. Национальное правительство ввело так называемую «проверку на нуждаемость». Отныне пособие выплачивалось только после того, как местные власти подтверждали бедственное положение безработного. Эта мера позволяла экономить до 30 млн фунтов стерлингов в год. Также предпринят ряд шагов, предусматривавших отказ от свободы торговли и переход к протекционизму. Принятый в ноябре 1931 г. Акт о недобросовестном импорте позволил Министерству торговли в течении шести месяцев устанавливать ввозные пошлины до 100 процентов на продукцию стран, применявших дискриминационные меры в отношении товаров Британской империи. Затем на основании Закона об импортных пошлинах 1932 г. введена постоянная 10-процентная таможенная ставка на все ввозимые в Соединённое Королевство товары. Так Великая депрессия заставила политическую элиту страны отказаться от почти векового следования доктрине свободной торговли и признать необходимость защиты национальных производителей в условиях утраты промышленного лидерства и обострившейся конкуренции.

Ряд антикризисных мер был обусловлен наличием у Соединённого Королевства обширных колониальных владений. Вынужденно отказавшись от золотого стандарта, Лондон всё же стремился сохранить позиции в международных финансах. В ноябре 1931 г. Великобритания сформировала «стерлинговый блок», в который вошли все её доминионы (за исключением Канады и Ньюфаундленда), а также около двух десятков государств, имевших с ней тесные торгово-финансовые связи. Участники объединения определяли курсы своих валют в соответствии с фунтом стерлингов и аккумулировали финансовые резервы в общем фонде, который находился в Лондоне. Это обеспечивало Великобритании определённые преимущества на мировом финансовом рынке, а фунт стерлингов по-прежнему использовался для обслуживания почти половины международного товарооборота.

Переход к протекционизму потребовал новых отношений с доминионами. На имперской конференции 1932 г. в Оттаве достигнуты договорённости о беспошлинном допуске на британский рынок 80 процентов имперских товаров и пониженных ввозных тарифах на остальную продукцию. Взамен доминионы обязались создать режим наибольшего благоприятствования для английского импорта. Такой преференциальный режим должен был способствовать оживлению торговли Соединённого Королевства с переселенческими колониями и противодействовать конкуренции со стороны США и Японии.

Эти меры привели к тому, что Великобритания быстрее всех развитых стран, уже по итогам 1932 г., смогла добиться роста промышленного производства. При этом сохранялась неравномерность в отраслевом и территориальном развитии. Например, угледобывающая, текстильная и судостроительная отрасли так и не достигли уровня производства 1929 г. вплоть до начала нового кризиса в 1937 году. Как следствие, старые индустриальные центры – Южный Уэльс, северо-восток Англии, Клайд – превратились в районы хронической депрессии и повышенной социальной напряжённости. С другой стороны, Большой Лондон и юго-восток Англии после 1932 г. переживали даже небольшой экономический бум. Здесь активно развивались новые отрасли индустрии, велось интенсивное жилищное строительство, повышался жизненный уровень населения. 

В ряду других особенностей развития Великобритании в период выхода из Великой депрессии можно выделить мягкую денежно-кредитную политику, что позволило с 1932-го по 1936 г. увеличить денежную массу на 34 процента (в США, наоборот, банкротства банков вызвали сокращение денежной массы). В сочетании с падением процентных ставок это способствовало преодолению дефляции, а также создало мотивацию для увеличения инвестиций и потребления частного сектора. Тем не менее в условиях начавшегося экономического роста сохранялось большое количество незанятого населения. Уровень безработицы, хотя и начал снижаться после 1932 г., даже в 1937 г. оставался выше докризисного.

 

Новый облик страны традиций

 

В антикризисных мерах, предпринятых Британией, не было ничего революционного. Вопреки широко распространённой точке зрения, их нельзя отнести к методам кейнсианского регулирования. Сам Кейнс, как уже отмечалось выше, критиковал как ортодоксальную политику второго лейбористского правительства, так и рекомендации Комиссии Мэя. Основными инструментами кабинетов Макдональда, как и прежде, оставались бюджетная и кредитно-денежная политика. В силу меньшего уровня монополизации промышленности в Соединённом Королевстве не потребовалось серьёзного регулирования государством правил ведения бизнеса. Британские компании по-прежнему создавались и функционировали на основании законов, принятых ещё в XIX веке. Не было предпринято и каких-либо серьёзных мер по регулированию фондового рынка и банковского сектора.

Наличие системы социального обеспечения позволило британским властям даже в условиях массовой безработицы не прибегать к масштабным программам общественных работ. Обладание обширной империей, положение одного из финансовых центров мира и значительные зарубежные активы обеспечили стране необходимые в период рецессии дополнительные ресурсы. По сути, единственными радикальными шагами в британской антикризисной политике стали переход от свободной торговли к протекционизму, пусть и несколько скорректированному созданием преференциального союза с доминионами, а также отказ от золотого стандарта. 

Однако Великая депрессия оказала существенное влияние на все сферы жизни британского общества. 

Именно благодаря ей вмешательство государства в социально-экономические процессы стало рассматриваться как естественный и необходимый элемент, а не экстраординарное и временное исключение из правил.

Окончательный отказ от концепции «государства – ночного сторожа»[5] логичным образом повлёк за собой переход к новой экономической политике. Нормой стало привлечение экспертов и формирование мозговых трестов (даже конкурирующих друг с другом) для разработки планов по преодолению возникающих проблем. Обострение в период рецессии территориальных диспропорций дало толчок разработке национальных программ регионального развития, а длительное сохранение высокого уровня безработицы инициировало дискуссию о необходимости модернизации системы социального обеспечения.

Борьба с экономическим кризисом привела к кардинальным переменам в партийно-политической системе. Впервые в мирное время была сформирована коалиция из трёх ключевых партий. Важно отметить, что Национальное правительство формально просуществовало вплоть до начала Второй мировой войны, хотя основная его задача – преодоление рецессии – была решена уже к концу 1932 года. Великая депрессия также способствовала дальнейшей трансформации двухпартийной системы. Лейбористы, несмотря на раскол в 1931 г., сохранили позицию ведущей силы на британской политической сцене, а либералы, которые так и не смогли консолидироваться, окончательно превратились в третью партию. Рецессия и поиски выхода из неё способствовали радикализации политической жизни, что выразилось, например, в формировании Новой партии Мосли, которая затем преобразовалась в Британский союз фашистов.

Существенным образом Великая депрессия повлияла и на международные позиции Соединённого Королевства.

Кризис, пришедший из США, стал очередным свидетельством утраты Великобританией мирового экономического лидерства и её зависимости от глобальных процессов.

Во многом именно рецессия заставила политический истеблишмент начать пересмотр отношений с колониями, предоставить полное самоуправление доминионам, приступить к формированию Британского содружества наций. Окончательный отказ от существовавшего с 1816 г. золотого стандарта запустил процесс распада Генуэзской мировой финансовой системы, заставил предпринимать шаги по сохранению позиций Сити как одного из ведущих финансовых центров мира.

Стратегия выхода Великобритании из Великой депрессии является наглядным примером отсутствия общих, универсальных рецептов противостояния экономическим кризисам. При формировании антикризисных мер необходимо учитывать специфику социально-экономической модели, динамику её развития в предкризисный период, роль и место в текущих мирохозяйственных связях, особенности рецессии и многие другие факторы. Это вовсе не означает, что чужой опыт не следует принимать во внимание, но делать это необходимо с оглядкой на собственное своеобразие и возможности.

Ещё один важный урок заключается в том, что масштабный экономический коллапс легко переходит в кризис политический. Поиски наилучших вариантов решения проблем неизбежно влияют на политическую жизнь, стимулируют центробежные тенденции в традиционных правящих партиях, обостряют отношения между различными ветвями власти, дают импульс развитию массового общественного движения. В этих условиях, как свидетельствует опыт Соединённого Королевства, многое зависит от того, сможет ли политическая элита (как старая, так и новая) преодолеть разногласия, консолидироваться, предложить общие, зачастую болезненные, но абсолютно необходимые меры по искоренению возникших дисбалансов.

Когда лекарство хуже болезни

Иван Простаков

Авторитарная политическая система может способствовать преодолению кризиса, но её перерождение в агрессивный тоталитарный режим ведёт к более глубоким катастрофам.

Подробнее

Сноски

[1]      Bullock A. The Life and Times of Ernest Bevin. Vol.1. L., 1960, p. 437.

[2]      Great Britain. The Parliamentary Debates. Fifth Series. House of Commons, 1931. Vol. 248, col. 449.

[3]      Dalton H. Call Back Yesterday // L., 1953, p. 290.

[4]      Nicolson H. King George V. His Life and Reign // N.Y., 1953, p. 461.

[5]      Идея минимизации функций государства и сведения их к обеспечению граждан армией, полицией и судами, то есть защите от агрессии, кражи, нарушений контрактов и мошенничества.

Нажмите, чтобы узнать больше

Великая депрессия в США 1929

24 октября 1929 года — «Черный четверг» первая волна панических распродаж на фондовой бирже вызвала падение цен на акции и уничтожила миллионы долларов фиктивных бумажных ценностей, еще одна волна 29 октября «Черный вторник». Обвал фондового рынка не был причиной депрессии, но это был четкий сигнал о том, что депрессия началась. Основные причины будут определены в этой статье.

Во время первой индустриализации производство легло на малые или средние предприятия, а во время второй индустриализации стали преобладать крупные корпорации (например, немецкая Kartelle или французские comptoirs, которые фиксируют объем производства, продают цены и условия для распределения прибыли (угольная и металлургическая отрасли), немецкая вертикально интегрированная Konzerne (Krupp, Thyssen, Stinnes), британские «объединения» и американские «тресты» (электротехническая и химическая промышленность).

По мере роста концентрации промышленности развитие компаний-акционеров совпало. Таким образом, акционеры стали еще одним экономическим агентом второй индустриализации.

Другой экономический агент — банки. Хотя во время первой промышленной революции роль этого агента была скромной (в основном они финансировали международную торговлю и инвестирование государственных займов), во время второй индустриализации их роль стала более важной. Банки должны были удовлетворить растущую потребность в коммерческих и промышленных кредитах. «Возникли новые банковские учреждения, которые принимали капитал от мелких инвесторов; были приняты новые методы сбора, такие как срочные депозиты, срочные депозиты и текущие счета, и деньги были заимствованы под более высокую процентную ставку, чем ставка, предоставленная вкладчику».

Государственные учреждения также начали играть важную роль в качестве экономического агента второй индустриализации.

В середине 19 века идея роста, а затем и экономического развития подразумевала технологические инновации, которые требовали инвестиций в техническую и культурную сферы. Поэтому индустриализация шла рука об руку с созданием системы базового образования, а также со специалистами. обучение на более высоком уровне, и, в зависимости от страны, это происходило быстро или медленно.

Следует также отметить, что как в первой, так и во второй индустриализации были основные ведущие страны. Однако на первых этапах индустриализации лидирующие позиции занимали такие страны, как Великобритания, Бельгия, Франция и Швейцария, а индустриализация, в свою очередь, была региональным явлением. Вторые силы индустриализации сместились в сторону США, Германии и Японии, и индустриализация стала глобальным явлением.

За период самой депрессии, 1929-1932 / 33 гг., В Польше наблюдался резкий спад экономической активности — мы видим, что особенно много стран (за исключением (за исключением Болгарии, Португалии, СССР), США) Австрия, Германия, Франция Чехословакия и что выражалось в резком падении цен на сырье, цены на акции, экспорт и импорт и огромный рост безработицы.

Тем не менее, даже после длительного периода времени все еще нет единого мнения о причинах депрессии. Одной из причин, приведенных Кэмероном и Нилом, является денежная причина — «резкое сокращение количества денег в основных индустриальных странах, в частности в Соединенных Штатах, которые распространяют свое влияние на остальной мир». Другой причиной, упомянутой авторами, была причина реального сектора — «автономное падение расходов на потребление и инвестиции, которое распространялось по всей экономике и миру посредством механизма мультипликатора-ускорителя». Другая причина — «предшествующая депрессия в сельском хозяйстве, крайняя зависимость стран третьего мира от нестабильных рынков их основных продуктов, нехватка или неправильное распределение мировых запасов золота и так далее».

Трудно определить только одну причину депрессии, в основном это было «неудачное объединение событий и обстоятельств, как денежных, так и не денежных», которые повлияли на начало депрессии.

Можно также утверждать, что наступление депрессии связано с Первой мировой войной (распад золотого стандарта, срыв торговли, националистическая экономическая политика и т. Д.) И катастрофическим положением большинства государств после окончания войны.

Авторы также указывают на долгосрочные последствия депрессии, которая заключается в «росте роли правительства в экономике», постепенном изменении отношения к экономической политике (кейнсианская революция и усилия на долю стран Латинской Америки и некоторых других стран третьего мира развивать замещающие импорта отрасли».

Как уже упоминалось ранее, трудно указать только одну или две причины депрессии. Как известно из экономической теории, каждая экономика испытывает циклы (одна из самых известных теорий экономических циклов была изобретена российским экономистом Кондратьевым, также известным как супер-циклы, длинные экономические волны и т. Д.). Таким образом, мы можем применить эту теорию, чтобы выяснить и последствия депрессии. Как указывалось в тексте Олдкрофта: «депрессия 1929-32 гг. Не была исключением из давней исторической последовательности циклической активности и, следовательно, не требует ничего более объяснительного, чем общая теория цикла. Депрессия действительно произошла в Логическая последовательность во времени на основе прошлой истории делового цикла и некоторых ее характеристик была отражена в предыдущих спадах ».

Несмотря на то, что нет общего соглашения о причинах депрессии, причина длины и глубины более ясна. Поскольку после Первой мировой войны Великобритания больше не была лидером (раньше это была коммерческая, финансовая и индустриальная нация, которая играла ключевую роль в стабилизации мировой экономики), Соединенные Штаты были явно доминирующей экономикой. Тем не менее, США не хотели стать таким лидером, каким была Британия раньше (иммиграционная политика, политика торговых тарифов, монетарная политика и ее отношение к международному сотрудничеству). Кэмерон и Нил высказали предположение, что если бы США «проводили более открытую политику … депрессия почти наверняка была бы и мягче, и короче». Также тот факт, что состояние американской экономики повлияло на длительность и тяжесть депрессии, отмечается в статье Олдкрофта. По сути, автор говорит, что:

вместе с влиянием этой страны на мировую экономику, в значительной степени определяются сроки, тяжесть и продолжительность депрессии. Короче говоря, Соединенные Штаты совершили два серьезных потрясения для мировой экономической системы в то время, когда она была наиболее уязвимой и поэтому наименее способной противостоять им. Первоначальный шок произошел с сокращением иностранного кредитования в 1928-9, а второй — с пиковым американским бумом летом 1929 года «. По словам Олдкрофта, основное дестабилизирующее влияние пришло с крахом в американском кредитовании, которое оказало мощное дефляционное воздействие на мировую экономику. «Спад экономической активности в США сопровождался дальнейшим сокращением внешнего кредитования и резким сокращением спроса на импорт.

Одна из причин, о которой упоминалось ранее, — это циклическое развитие, но, по словам Альдкрофа, депрессия была такой продолжительной и сильной, что этот спад, а затем депрессия (часть экономической волны) наступили, когда экономики всех стран были слабыми и нестабильными из-за послевоенных искажений. И еще одна причина — несостоятельность правительства, которое вводило в заблуждение политику, которая просто «помогла усугубить дефляционную спираль». Правительства применяли такие защитные меры, как тарифы, сокращение денежной массы и так далее., И это фактически ухудшало ситуацию. Тот факт, что экономические отношения между странами были действительно тесными, сыграл важную роль в распространении депрессии.

Теперь давайте обратимся к Хобсбауму и роли Великой депрессии в «падении либерализма». Согласно тексту, Великий Спад сыграл решающую роль в «Падении либерализма». Мир, социальная стабильность, экономика, политические институты и интеллектуальные ценности либерального буржуазного общества девятнадцатого века отступили или потерпели крах во время Великой депрессии. Однако правительства не смогли правильно отреагировать на кризис, что привело к потере доверия между гражданами и правительством. Как обсуждалось ранее, одним из наиболее важных социальных последствий Великой депрессии был огромный уровень безработицы, что, в свою очередь, вызывает еще большее недоверие к правительству со стороны работников. Это в свою очередь ускорило прилив фашизма. 

Смирнова М.М.

Л. Е. Гридин. Великая депрессия 1929-1933 годы

Предлагаемый материал является главой из монографии: Л. Е. Гринин, А. В. Коротаев «ГЛОБАЛЬНЫЙ КРИЗИС В РЕТРОСПЕКТИВЕ. КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ПОДЪЕМОВ И КРИЗИСОВ: ОТ ЛИКУРГА ДО АЛАНА ГРИНСПЕНА»»

Великая депрессия имела очень большое значение в жизни западных обществ. Например, Дж. К. Гэлбрейт пишет: «День Великого краха фондового рынка и спустя пятьдесят лет хранится в социальной памяти. И тому есть причины. С того дня жизнь миллионов людей уже стала иной». Дональд Дж. Хоппе считает: «Крах фондового рынка в октябре 1929 г. является одной из тех драматических вех, таких как убийство Юлия Цезаря, высадка на берег Колумба или битва при Ватерлоо, которыми историки отмечают поворотные пункты истории человечества». Поэтому данному кризису мы уделим несколько больше внимания, чем другим.

Основные изменения к моменту кризиса. Этот период характеризуется, с одной стороны, очень мощными техническими изменениями, а с другой — изобилием капиталов, позволяющими и обновлять капитал, и расширять биржевые операции, благодаря чему все более увеличивался спекулятивный «пузырь». Изменения в разных странах были многочисленными и важными. Прежде всего были временно урегулированы очень сложные вопросы, связанные с военными долгами и репарациями, что позволило нормализовать международные расчеты и внешнюю торговлю.

Первая мировая война повлекла за собой крах системы классического золотого стандарта; быстрому же его восстановлению сразу после войны помешала присущая тому периоду нестабильность, особенно немецкая гиперинфляция начала 20-х гг. В 1922 г. на Генуэзской международной экономической конференции была оформлена соглашением Генуэзская валютная система как денежная система 30 стран, основанная на золотодевизном стандарте. Она сменила Парижскую систему (1867 г.), основанную на золотомонетной системе. Однако налаживалась система не сразу, в Германии свирепствовала инфляция, лишь в 1925 г. Англия вместе с США вернулась к золотому стандарту. К 1928 г. количество членов системы было уже гораздо больше довоенного; далее, в течение 1928-1931 гг. в нее вошло более сорока территориальных образований. Затем последовала Великая депрессия, которая подорвала международное финансовое взаимодействие, и система золотого стандарта быстро распалась.

За 1920-е гг. окончательно произошел переход экономического центра Мир-Системы в США (а вместе с этим объективно начинал смещаться туда и политический ее центр, несмотря на сугубо изоляционистскую политику США в этот период). К концу периода подъема США выпускали уже 44 % промышленной продукции всего мира (без СССР), что было больше, чем выпускали Англия, Франция, Германия, Италия и Япония, вместе взятые. По экспорту США заняли первое место в мире еще во время Первой мировой войны. В 1929 г. Англия впервые за 300 лет уступила другой стране первенство в общем обороте внешней торговли; страной этой, естественно, были США.

Очень существенные изменения произошли в социальной жизни и социальном законодательстве целого ряда стран, что выразилось в уменьшении длительности рабочего дня и росте социальных гарантий и социального страхования. В США некоторые изменения начались еще до кризиса 1920 г., в частности введение 8-часового рабочего дня и ограничение использования детского труда. В Европе социалистические или рабочие партии усилили свое влияние, что не замедлило сказаться в принятии ряда важных социальных проблем международных расчетов стояла в центре внимания все 1920 годы, в результате чего появлялись новые планы (в частности, план Юнга) и международные институты. В частности, можно упомянуть созданный, правда, уже в самом начале Великой депрессии в 1930 г. Банк международных расчетов (БМР) (Базель, Швейцария), который и в настоящее время содействует центральным банкам участвующих в нем государств в проведении взаимных расчетов и обеспечивает регулирование валютных и кредитных отношений во всем мире.

законов. Таким образом, заработная плата все более переставала регулироваться только спросом и предложением, что, как представляется, было одной из причин столь высокого уровня безработицы в период Великой депрессии, так как уровень зарплаты не понизился адекватно падению производства (как это бывало в период кризисов XIX в.), а основная стихийная регуляция шла за счет увольнений. То же касалось и цен (о чем мы скажем ниже). Увеличение социальных гарантий и прочих государственных расходов было одной из важных причин повышения налоговых изъятия во многих странах. При этом направленность налоговой политики шла в сторону ее большей справедливости, то есть введения или изменения прогрессивной шкалы подоходного налога, увеличения налога на наследство и т. п. То есть налоги все заметнее касались именно богатой и состоятельной части населения. Надо отметить, что существенно расширилась и демократическая база во многих странах, так как право голоса стали получать женщины и молодежь. Развитие системы социального страхования, большая стабильность заработной платы, повышение налогов, расширение демократии плюс опыт активного вмешательства государства в хозяйственную жизнь во время и после войны — все это было основой для перехода после кризисов 30 годов к системе государственного регулирования экономики.

Несмотря на антитрестовские законы, роль крупных корпораций («монополий») в экономике повышалась. Как признавался президент Т. Рузвельт еще до Первой мировой войны, законодательное запрещение монополий оказалось бессмысленным, поскольку они вызваны к жизни экономическими законами. Поэтому остается только путь всестороннего их регулирования. Такое регулирование имело место, однако оно частью оказалось недейственным, частью было даже вредным для экономики, а где-то просто отставало от жизни, поэтому, хотя экономических возможностей для реализации человеческих потенций в Америке было по-прежнему много, в известной мере, по выражению другого президента США — В. Вильсона, сильные продолжали давить слабых.

С конца 1921 года и особенно с 1922 года рыночные цены все заметнее перестают снижаться и начинается их стабилизация, конъюнктура также в целом улучшается. Начались стабилизация денежного обращения и приведение государственных расходов и доходов в относительное соответствие. Такие мероприятия были проведены в первой половине 1920 годов в большинстве стран, включая

Германию и СССР, переживших чудовищную бумажную инфляцию в начале 1920-х гг. и все последствия такого инфляционного кризиса. Такая стабилизация стала основой для подъема экономики в целом ряде стран, для роста объемов мировой торговли, для модернизации тяжелой промышленности и развития новых ее отраслей.

И все же ситуация с уровнем цен даже после дефляционного кризиса 1920-1921 годов, как показали дальнейшие события, окончательно не пришла в норму. Полной ликвидации «революции цен», по выражению Е. С. Варги, не произошло. Фактически цены оставались еще завышенными, что стало одной из причин очень сильного падения цен в период Великой депрессии, особенно на сельскохозяйственную продукцию. Таким образом, «элемент негибкости цен и заработной платы»7 после 1921 г. явно усилился.

Нельзя не упомянуть большую международную активность в 1920-е гг. по созданию работоспособных международных наднациональных организаций (среди которых самой важной была Лига Наций), а также подписанию договоров о международных гарантиях. Однако в большинстве своем эти попытки оказались неудачными. Усилилась (особенно во время и после Великой депрессии) тенденция перехода части стран к авторитаризму и тоталитаризму, а у части демократий (например, Франции) — к колебаниям между социализмом и консерватизмом.

Условия. После кризиса 1920-1921 гг. и фазы депрессии сначала в США, позже в Германии и ряде других стран начинается бурный подъем. 1920-е гг. нередко в американской литературе называют «бурными 20-ми» (Roaring Twenties)8. Для Америки это очень верно. Однако не во всех странах двадцатые годы были такими. Например, в Англии общий физический объем промышленного производства вплоть до кризиса 1929 г. не превысил ранее достигнутого довоенного максимума. При глубокой неравномерности развития отдельных отраслей промышленности эти страны в целом не знали в цикле 1920-1929 годов фазы подъема. По аналогии с этим термином была названа книга, изданная в конце 1990-х гг., о будущем десятилетии 2000-х, в которой автор, впечатленный беспрецедентным ростом в этот период, пророчил бурный подъем в 2000-х гг. (Dent, S. H. Jr. The Roaring 2000s. — Riverside, NJ: Simon and Sohuster,1998). Это, кстати, один из многих примеров, который подтверждает, что про цикличность экономики нельзя забывать.

ла высока безработица, и она по-прежнему делала ставку не на новые отрасли, а на традиционные — текстильную, угольную и судостроительную.

Хотя третья длинная волна в условной схеме и не включает в свое название автомобиля, однако уже в 20-е гг. мы видим в США расцвет автомобильной промышленности, служившей одной из основ подъема. Наиболее активно развивались также машиностроительная, электротехническая, химическая, авиационная отрасли. Но особая роль автомобильной промышленности заключалась в том, что автомобиль стал центральной частью подъема, как ранее железные дороги, так как требовал новой инфраструктуры. В частности, к концу 1929 г. в США насчитывалось свыше 1 млн км шоссейных дорог, из них около 125 тыс. — асфальтированных. Асфальтированные дороги протяженностью в 50 тыс. км были построены только за период 1925-1929 гг. Эти десятки тысяч километров асфальтированных дорог, десятки миллионов автомобилей, 50 тыс. гаражей, 100 тыс. авторемонтных мастерских и станций обслуживания вместе с расставленными по всем городам, поселкам и дорогам страны тремя сотнями тысяч бензиновых колонок служили главным обоснованием для разговора о «просперити». Рекламой для «процветания» служило также строительство, особенно жилищное, на которое в 1921-1928 годов было израсходовано, по разным подсчетам, от 17 до 30 млрд долларов, в результате чего было построено 3 млн новых домов. Строительных контрактов же в эти годы было заключено на гораздо большую сумму. Очень мощным было и остальное строительство. Таким образом, в США в 1920-е гг. быстро растут продажи частных домов и товаров длительного пользования, к которым помимо автомобилей следует отнести бытовые электроприборы: холодильники, пылесосы, стиральные машины. Тем самым закладывалась модель экономического роста нового типа, которая позже, в 1950-1960 годы, стала важнейшей во всех развитых странах.

Большие изменения в отношении механизации происходили в сельском хозяйстве Америки, однако уровень цен в нем не восстановился после кризиса 1921 г., чему способствовал и выход СССР на мировой хлебный рынок, так что сельское хозяйство в отличие от промышленности испытывало трудности, и роста объемов в нем почти не было.

9 В советской экономической школе была теория так называемых аграрных кризисов, которая считала, что в период с 1870-х гг. в капиталистическом мире было два аграрных кризиса: 1875-1895-х гг. и 1920-1930-х гг. Правда, Варга считал, что последний кризис был

Как было сказано выше, с одной стороны, цены после 19211922 гг. не упали до оптимального уровня, но, с другой стороны, они и не росли так (или даже вовсе не росли), как должно было бы быть в фазе подъема, исходя из опыта предыдущих циклов. Таким образом, в теорию циклов приходилось вносить важные коррективы, рост цен в период подъема уже не был обязательным моментом. Как указывает, например, Хаберлер, яркий пример бума, не сопровождавшегося ростом цен, — американский бум 1926-1929 годов. Правда, он добавляет важное (даже принципиально важное) уточнение: стабильными были лишь оптовые цены. Более общий индекс цен (исчисленный Карлом Снайдером) показывает заметное повышение, то есть то, что была «относительная инфляция»10. Также иногда указывается, что был очень большой рост стоимости фондовых и иных денежных активов.

Отсутствие видимой инфляции, таким образом, существенно искажало уже известные показатели перегрева. О том, каким образом отсутствие инфляции вводило в заблуждение целый ряд экономистов, включая и таких выдающихся, как И. Фишер или Дж. Кейнс (которые из-за отсутствия роста цен не видели опасности пере-инвестирования и краха), см. интересную статью М. Скоузена «Кто предсказал крах 1929 года?». Стоит отметить, что и в первые годы XXI в., еще в 2005-2006 гг., отсутствие видимой инфляции в США на фоне невиданного роста цен на сырье, металлы и топливо в мире ставило в тупик даже Алана Гринспена, который посвятил этой проблеме в своих мемуарах целую главу с символичным названием «Головоломка». Возможно, он и прав, считая, что уже с середины 1980-х гг. глобализация стала заметной дефляционной силой, хотя в ряде стран она как раз стала мощнейшей инфляционной силой (как, например, в странах бывшего СССР или даже в Китае)11. Но, по-видимому, также ясно, что считать инфляцию только по потребительским ценам, видимо, уже неправомерно, иначе уровень такой инфляции вводит в заблуждение о том, как это происходило 80 лет назад.

Внешний фактор. Несмотря на временную стабилизацию мировой финансовой системы, она не пришла в полное соответствие прерван войной, а потом продолжился, достигнув расцвета в 1960-х гг. В этой теории есть значительная доля правдоподобия, особенно если учесть, что эти периоды (18751895 годов и 1920-1930 годов) совпадают с периодами пониженных фаз второй и третьей длинных кондратьевских волн.

С другой стороны, в 1850-1870 годах, как мы видели, в связи с переходом к свободной торговле шли процессы, аналогичные современной глобализации. Но это не помешало длительному росту цен.

С изменением ситуации и стала явно менее устойчивой, чем до войны. По мнению некоторых аналитиков, например Дж. Хикса, мировая денежная система полностью не приспособилась к изменениям в уровне денежных доходов, имевших место в период и после Первой мировой войны, золотой запас был недостаточен. Действительно, даже крупный золотой запас США не спас ее денежную систему от краха. Тем не менее, в этот период господство доллара в мировых расчетах усиливалось, что подкреплялось огромными долгами Европы перед США, активным проникновением американского капитала в разные страны, включая и европейские. Были даже наивные надежды, что «американцы станут в большой степени хозяевами Германии»12. Интересы американского капитала постепенно распространялись на весь мир, но пока его присутствие, например в Азии, а тем более в Африке, было весьма слабым. Например, в 1929 г. экспорт США только в одну Канаду или в Латинскую Америку в 15 раз превышал экспорт во все азиатские страны. В 1930 г. американские инвестиции во все государства Азии составляли около 1 млрд долларов — в 4,5 раза меньше, чем американские инвестиции в Канаде, в 5 раз меньше, чем в Европе, и почти в 6 раз меньше, чем в Латинской Америке. Из этой суммы 445 млн долларов было инвестировано в Японии, 201 млн долларов — в Индонезии и всего 130 млн долларов — в Китае. Тем не менее, Дальний Восток, в частности Китай, занимал большое место во внешней политике Вашингтона в послевоенные годы. Из этих цифр также видно, что американский континент (в полном соответствии с господствующим тогда изоляционизмом и ростом интереса к доктрине Монро) был более интересен американским капиталам, чем даже Европа. Быстро росли связи с северным соседом — Канадой. Канада заняла второе место в мире после Англии по импорту товаров из США. Особенно интересно было то, что через Канаду американские товары на льготных началах проникали в страны Британской империи. Добавим, что Канада была землей обетованной для американских бутлегеров. Несмотря на рост экспорта капитала из США, важнейшие позиции в этом направлении продолжали удерживать Англия (что позволяло ее экономике совершенствоваться, несмотря на крайне вялый рост, а фунту стерлингов — оставаться ведущей валютой мира), а также Франция. В то же время во второй половине 20-х гг. экспорт капитала из США замедлился в связи с начавшимся экономическим подъемом.

Неполное решение платежных проблем и слабость международной финансовой системы способствовали скатыванию к протекционизму. Эта тенденция обозначилась уже перед Первой мировой войной, когда снова появилась дискриминационная защита, а некоторые страны отказались от практики предоставления статуса «наибольшего благоприятствования»13. После Первой мировой войны это еще более усилилось, в том числе с образованием СССР, распадом Австро-Венгрии и появлением ряда так называемых лимитрофов (стран Балтии, Польши и др.). Многие торговые связи, прерванные Первой мировой войной, оказались невосстановимыми. С 1913 года и до краха в 1929 года объем мировой торговли вырастал на 2,2 % в год, в то время как тарифы оставались на предвоенном уровне. В США при президенте Кулидже в 1924 года даже подняли и без того значительные ввозные пошлины. После краха 1929 года протекционизм распространился еще более широко, страны подняли торговые барьеры и отказались от практики предоставления статуса наибольшего благоприятствования в пользу дискриминационных мер.

Между тем экспорт товаров оставался важнейшим стимулирующим фактором для роста американской и экономики  многих других стран. Поэтому в США придавали его поддержанию огромное значение. И Конгресс, и правительство, и министры, и послы, и консулы, и моряки — все старались увеличить торговлю США с другими странами. Например, в 1927 году. Конгресс США решил командировать сотни агентов за границу в поисках новых возможностей для экспорта.

Усовершенствованные финансовые инструменты. Рост и расширение производства происходили в значительной мере за счет усовершенствования техники производства, а подъем протекал в условиях изобилия ссудных капиталов и характеризовался большим ростом кредитной надстройки. 1920 годы вполне явно обнаружили рост тенденции на увеличение значимости финансовых услуг в общем объеме ВВП. Финансовые услуги и ранее занимали видное место в экономике таких стран, как Англия и Франция, но теперь эта тенденция становилась мировой (тогда как ранее ведущей по значимости была тяжелая промышленность, в том числе машиностроение). И особенно заметной она становится в США.

К. Кларк в процессе продуктивного анализа взаимосвязей между сдвигами в отраслевой структуре экономики и изменениями в темпах экономического роста пришел к выводу, что эта тенденция на увеличение значимости сектора финансовых услуг будет расти.

Рост значимости финансового сектора выражался, конечно, в росте эмиссии ценных бумаг, которая во всех странах достигала больших размеров, но особенно велика была в США; а также в росте активности банков, которые стали все более агрессивно играть на биржах. Сильно выросло и число держателей акций, а на бирже к 1929 году принимало участие в игре не менее 1 млн человек. Но рост значимости финансовых услуг не мог не идти рука об руку с распространением финансовых технологий. Прежде всего усовершенствовалась сама биржа, как за счет дополнительной регуляции, так и за счет более тонких инструментов анализа. Уже в 20-е гг. (в неразвитом состоянии и заметно ранее) на биржах стали применять различные индексы, например индекс Доу-Джонса. Выросла роль центральных банков, особенно молодой ФРС в США. Далее можно отметить: рост услуг по управлению активами, в том числе свободными финансами, увеличение всякого рода трастовых (и им подобных) компаний; рост потребительского кредита, который способствовал увеличению покупок недвижимости, автомобилей и товаров длительного пользования; рост кредитования фермеров, распространения лизинга и др.

В это время расцветают холдинги. Как констатировала комиссия президента Гувера, компания является фактически «продуктом 20-х гг. XX в.». Другие авторитетные заявления в американской литературе подтверждают, что экономическая история 20 годах — это в известной мере история деятельности компаний. В 20 годов компания стала наиболее характерным орудием превращения отдельных предприятий и корпораций в крупные монополии. В 20-х гг. параллельно усилению деятельности компаний у акционеров, не имеющих отношения к руководству корпораций, отнимались даже формальные права. Такой поворот был одним из проявлений того, что в 1930 годы назовут «революцией менеджеров», в результате косвенным свидетельством этому служат разнообразные упреки ряда экономистов в адрес деятельности ФРС в период бума и кризиса. Одни (например, представители австрийской школы) считают, что ФРС проводила слишком мягкую кредитную политику, что спровоцировало кредитную экспансию и перегрев, другие, например монетарист М. Фридман, считают, что ошибка заключалась в том, что ФРС не накачала в банковскую систему достаточно резервов для предотвращения резкого сокращения денежной массы которой собственник окончательно отделяется от управления. Позже эта структура крупных управляющих крупных корпораций, которая фактически самостоятельно (то есть без собственника) формирует корпоративные цели и бизнес-стратегию, будет названа Дж. К. Гэлбрейтом техно-структурой.

Кризис и его этапы. Когда говорят о финансовых «пузырях», то в американской литературе в качестве самого яркого примера приводится биржевой «пузырь» перед 1929 годом. С одной стороны, конечно, нельзя забывать, что рост биржевых котировок во многом был обусловлен открывшимися новыми перспективами в связи с внедрением в массовое потребление таких достижений, как радио, автомобили, самолеты и т. д.; но, с другой стороны, достаточно очевидно, что источник роста в значительной мере был спекулятивным. За семь лет, с 1922 года по осень 1929 года индекс Доу-Джонса поднялся со 103 пунктов до 381 на пике, то есть вырос почти в 4 раза. Перегрев экономики был очень высоким, пере-оценка активов дошла до максимума, напряженность финансового рынка чувствовалась явственно, кредитная экспансия была очень активной, чему в целом способствовала политика ФРС, направленная на поддержание относительно низкой учетной ставки. Только с весны 1929 г. Совет ФРС стал проявлять беспокойство относительно неустойчивости Уолл-Стрит, были приняты некоторые меры и поднята учетная ставка, но реально эти меры уже не оказали нужного действия либо, напротив (как и считал М. Фридман), оказали вредное влияние к октябрю 1929 года.

3 сентября 1929 года индекс достиг пиковой высоты в 381 пункт. Биржу начало лихорадить. Группа нью-йоркских банкиров пыталась поддержать курс скупкой акций. Казалось, это удалось, поскольку индексы хотя более и не росли, но, однако же, в течение нескольких недель и не падали резко. Уже раздавались вполне разумные предупреждения о возможном обвальном падении курсов, но они не могли решительно повлиять на игроков. В то же время 17 Но определить максимум в конкретной ситуации всегда очень сложно. Поэтому еще накануне октябрьского обвала на бирже 1929 года от самых видных экономистов, таких как И. Фишер, поступали заявления, что «цены акций еще не достигли своей реальной ценности».

Например, ставка процента по так называемым онкольным ссудам (то есть ссудам банков, которые могут быть востребованы в любое время, в связи с чем по степени ликвидности они являются первоклассными), достигла в 1929 году колоссальной величины в 15-20 %, тогда как учетная ставка была всего 6%. Фактически это означает, с одной стороны, что игроки в надежде на повышение просто зарвались, а с другой — банки начинали опасаться за возвратность ссуд и испытывать трудности с расширением кредита.

некоторые экономисты оспаривали «пессимистов» и говорили, что рынок вышел на высокое плато, на котором надолго останется, а другие продолжали считать, что цены акций еще будут расти. Ошибки эти теперь очевидны, однако заметим, что одно дело -предвидеть крах вообще, другое дело — точно предсказать его дату (что, к тому же, удается обычно одному человеку только один раз). Например, Л. фон Мизес правильно предсказывал неизбежность краха, но говорил он об этом начиная еще с 1924 года. Крах между тем приближался. 24 октября 1929 года наступил всем известный «черный вторник», и курсы начали обваливаться. Почти сразу же после успокаивающих заявлений президента Гувера и ряда экономистов, 29 октября, произошел новый, еще более мощный, обвал, вызвавший невиданную панику. После некоторой стабилизации обвалы продолжились в декабре 1929 года. В целом с естественными колебаниями падение продолжалось в течение многих месяцев, достигнув дна только в 1932 г. на уровне 40 пунктов, что означало спад на 87 % от высшего уровня в сентябре 1929 г. Это было самое глубокое падение биржевых индексов за всю историю бирж. И хотя во многих кризисах в США падения были очень жестокие, но все же даже в самые тяжкие времена они оставались в районе 40 %19. 

Если не считать обвала индекса Насдак в 2000 — 2001 годах. Так, в ходе текущего финансового кризиса индекс Насдак в 2008 года обвалился как раз на 40,54 %. Впрочем, в некоторых других странах в 1997 года, а также в нынешнем 2008 г. наблюдались и значительно более глубокие обвалы биржевых индексов — так, украинский индекс PFTS за этот год обвалился более чем на 74 %, российский РТС — на 72 %, греческий ASE — на 66 %, австрийский ATX -на 61 % и так далее.

Биржевой крах взорвал все казавшееся таким прочным благополучие. Начинаются банкротства, разорения, приостановка работы предприятий, падение производства, быстро растет безработица (уже к 1930 г. было 4 млн безработных). Хуже всего, что начали падать цены. Все это происходит достаточно быстро, поскольку симптомы неблагополучия в промышленности чувствовались уже за несколько месяцев до биржевого краха. Однако же ситуация разворачивалась нелинейно. Прежде всего, краха банков еще не происходит, в стране достаточно капиталов, почти нет государственного долга, большой золотой запас. В этих условиях кажется, что на события можно повлиять. Президент Гувер, несмотря на всю свою антипатию к государственному вмешательству в дела бизнеса, и параллельно ему группа виднейших бизнесменов и банкиров пытались остановить углубление кризиса. Указанная группа бизнесменов попыталась повлиять на биржу путем согласованных действий, хотя суть действий не разглашалась. В начале декабря 1929 году. Гувер собирает экстренную конференцию 400 виднейших представителей бизнеса, выступает перед ними с обширной программой капитального строительства на следующий 1930 года и обещает, что правительство вложит в строительство несколько сот миллионов долларов, договаривается, что промышленные и железнодорожные компании обязуются вложить в 1930 году в свои предприятия более 3 млрд долларов. Президент обещает сократить подоходный налог и просит бизнесменов продолжать инвестиции и вести свои дела нормально. Резервные банки обещают снизить учетную ставку, покупать на рынке ценные бумаги и тем самым удешевить кредит. Предприниматели обещают не увольнять рабочих и не снижать зарплаты.

Таким образом, достаточно быстрые и, как представляется, беспрецедентные в истории предыдущих кризисов меры были объявлены и частью приняты. По иронии судьбы, в начале 1930 года наступило некоторое улучшение как в производстве, так и на бирже (вполне вероятно, в результате именно принятых правительством и бизнесом мер). Казалось, худшее позади 1 мая 1930 года. Гувер даже уверял, что кризис уже позади. Но ему явно не везло с заявлениями. В том же мае 1930 году происходит новый крах. По словам Р. Миллса (Миллс, Р. Властвующая элита1), эта группа из 7 банкиров мобилизовала 250 млн долларов, пытаясь предотвратить экономический крах.

на бирже. Это очень сильно повлияло на Гувера. Вместо того, чтобы продолжать бороться с кризисом и искать меры против него, он, по сути, отказывается от государственного вмешательства на целый — такой важный в тяжелую пору — год, с середины 1930 по середину 1931 годов.

Между тем очень тяжелая ситуация складывается в сельском хозяйстве. С одной стороны, летом 1930 года в 30 штатах Америки небывалая жара губит урожай, а еще в 15 штатах выпала только половина обычной нормы осадков. Но, с другой стороны, даже эти стихийные бедствия не спасают фермеров от падения цен. Активно действует и созданная Гувером Федеральная фермерская палата, которая до октября 1930 года израсходовала почти 400 млн долларов на скупку излишков зерна и хлопка, но, однако же, цены на пшеницу и хлопок упали за год с небольшим в два раза.

Напуганные кризисом конгрессмены в июне 1930 года принимают очень жесткий таможенный закон, который резко сократил импорт из Европы, но он же спровоцировал соответствующие шаги других правительств, так что экспорт США существенно сократился, как и вся мировая торговля, а также и вся система мировых расчетов (о чем ниже).

Производство падает катастрофически, в момент наивысшего его падения в 1932 года индекс промышленного производства едва составил половину от докризисного (54 %), летом 1932 г. выпуск автомобилей, выплавка чугуна и стали составляли только 14-15 % от докризисного уровня 1929 года. Национальный доход снизился вдвое. Число банкротства, закрытий и разорения превысило все возможные представления: разорилось более 110 тыс. компаний и 4,6-5 тыс. банков (но крах банков произошел позже, см. ниже), 900 тыс. ферм. Безработица принимает чудовищные размеры, число безработных увеличилось, по разным данным, от 12 до 15 или даже более млн человек (точное число неизвестно), составив, по крайней мере, четверть активного населения. Страдания людей были очень велики (они хорошо описаны в научной и художественной, к слову сказать, экспорт США в СССР активно рос, и уже в 1930 года США вышли на первое место по экспорту товаров (главным образом машин и промышленного оборудования) в Советский Союз.

Относительный объем безработицы, пожалуй, только в Германии был выше, чем в США (или равен ему). В Германии в 1932 г. он составлял 30 % экономически активного населения. В Германии это объяснялось страшной боязнью инфляции после чудовищных событий начала 20-х гг., поэтому правительство считало безработицу менее опасным явлением, чем инфляцию.

Во второй половине 1931 года и в 1932 года американское правительство вновь пытается что-то сделать в борьбе с кризисом. Возвращаясь к этому вопросу, следует отметить, что существует некоторое заблуждение в отношении того, что президент Гувер вообще ничего не делал для спасения экономики, полностью полагаясь на силы рынка, а только президент Ф. Д. Рузвельт начал совершать активные действия, используя всю мощь государства, что и дало быстрый эффект. Заслуги Рузвельта исключительно велики, но, во-первых, как мы выше видели, некоторые важные шаги были предприняты уже при Гувере (хотя в целом он действительно считал, что вмешательство государства следует избегать, где можно). К вышеуказанным его действиям надо добавить закон от 22 января 1932 года, которым была создана Реконструктивная финансовая корпорация, имевшая своим назначением, как гласил закон, «оказывать содействие в финансировании сельского хозяйства, торговли и промышленности… предоставлять всякого рода ссуды банкам, трест-компаниям, страховым обществам.». Корпорация за год выдала ссуд на большую по тем временам сумму в 2 млрд долларов, что отсрочило банковский кризис. Были сделаны и другие шаги, которые частью помогли экономике, а частью указали Рузвельту более правильный путь. В целом государство в этот период много тратило (хотя и не столько, сколько нужно было бы) на антикризисные меры, наращивая в том числе и дефицит бюджета.

Однако, естественно, были и важные ошибки, связанные с недостатком опыта, а также с идеологической позицией: выше указывалось на принятие высокого запретительного таможенного тарифа, усугубившего положение с экспортом; очень слабая помощь оказывалась безработным, недостаточно делалось для увеличения числа рабочих мест. Стоит также отметить, что слишком много выпускалось государственных ценных бумаг, что вредно повлияло на рынок капиталов, о чем еще будет речь ниже; параллельно расширению расходов правительство боялось инфляции и пыталось сбалансировать бюджет, повышая для этого налоги. Во-вторых, Рузвельт начал свое правление уже на излете кризиса, когда многие негативные тенденции уже начали себя исчерпывать (частью сами собой, а частью — благодаря различным усилиям в обществе и государстве). В-третьих, многие мероприятия Рузвельта эффекта фактически не дали, через три года после начавшегося подъема страна опять попала в кризис 1937 году. Фактически из депрессии удалось выйти только в связи с начавшейся Второй мировой войной. Именно «Гувер, а не Франклин Рузвельт, стал основателем политики “Нового курса”. .Рузвельт лишь придал этому размах, но первопроходцем был Гувер». Конечно, в этом высказывании есть преувеличение, но есть и большая доля верного.

Кризис в других странах. Банковский и валютный кризисы в Европе и США. Мы не имеем возможности рассказывать обо всех драматических событиях этого сложного периода. Остановимся только на некоторых эпизодах. В силу тесных экономических связей между японскими и американскими рынками кризис больно ударил по Японии, в том числе по ее сельскому хозяйству и особенно по шелководству, которым занималось около половины крестьянских хозяйств. Вывоз японского шелка до 1930 году составлял примерно 30 % японского экспорта, в период кризиса этот вывоз резко сократился, а цены на шелк упали катастрофически, что сильно отразилось на населении. Кризис затронул и ряд отраслей промышленности.

В Германии к 1931 году экономическое положение стало очень трудным. В июне 1931 года ее президент Гиндерберг обратился к президенту США Гуверу с просьбой об отсрочке платежей по плану Юнга, принятому в 1930 году. Гувер согласился на годичный мораторий на платежи. Однако это уже не могло спасти ситуацию. Летом 1931 году начался страшнейший финансовый и банковский кризис в Германии. Ему предшествовал крах крупнейших банков в Австрии, из которой началась утечка капиталов. Вслед за этим начались банкротства корпораций и банков в Германии, первым из которых стал «Данатбанк». 13 июля 1931 года началось грандиозное нашествие вкладчиков на банки (ведь немцы к этому времени еще не забыли гиперинфляцию начала 1920 годах), в результате уже на следующий день все кредитные учреждения были закрыты. Германия с 1924 года была местом огромного притока капиталов. Однако к этому времени «отлив» и даже «бегство» капиталов из нее усилились. Это от Ротбард, М. Н. отразилось на положении Рейхсбанка, золотовалютные резервы которого быстро истощались. Кредиты за рубежом, несмотря на отчаянные усилия, получить не удалось. Благодаря решительным мерам положение удалось несколько стабилизировать; тем не менее, в течение трех недель немецкая финансовая система находилась в состоянии если не полного, то частичного паралича. Несмотря на проведенные правительством мероприятия, положение оставалось очень тяжелым, золотые резервы сократились, учетные ставки резко выросли, начался обвал акций. Биржа была закрыта с перерывом до конца апреля 1932 г. Резко усугубился промышленный кризис, в 1932 году невиданно выросла безработица. Огромное недовольство населения все определеннее направлялось против капиталистов и особенно «обкрадывающих народ евреев-банкиров». Ситуация оказалась как нельзя более подходящей для победы нацистов.

В конце 1931 г. Германия заявила, что не сможет выплачивать репарационные долги по истечению срока моратория . Это усугубило международные финансовые отношения. В результате в течение сравнительно небольшого времени фактически произошел всеобщий отказ от долгов, по сути, случился суверенный дефолт многих стран. Банкротство Германии нанесло сокрушительный удар международному денежному рынку, что особенно чувствительно сказалось в Англии, финансовые средства которой оказались в Германии «замороженными». Платежный баланс этой страны в течение кризиса все ухудшался, пока, наконец, не стал отрицательным. В 1931 году Англия начала испытывать большие бюджетные затруднения, связанные с сокращением доходов в результате кризиса и увеличением расходов, с ним же связанных. Некоторые европейские страны (Голландия, Швейцария) в результате ухудшившегося финансового положения изымали свои капиталы из Англии. А Франция, недовольная позицией Англии в отношении стремления Германии и Австрии к таможенному союзу, и желая оказать политическое давление на Англию, стала ликвидировать свои лондонские авуары. Словом, из Англии начался огромный «отлив» золота. В конце концов, осенью 1931 года в Англии с огромной остротой разразился денежный кризис и привел к крушению английской валюты, к обесцениванию фунта и отказу Англии от золотого стандарта.

Попытки договориться об общем моратории на репарации и военные долги Франции и Англии (Лозаннская конференция 1932 года), в конечном счете, не удались, но Германия, с одной стороны, европейские страны — с другой, де-факто прекратили платить репарации и военные долги США.

Крушение золотого стандарта было новым явлением в истории экономических кризисов, тем более, когда это касалось Англии. Обвал фунта вызвал цунами девальваций; к концу 1931 года более двух десятков валют в Европе, в английских доминионах, Латинской Америке оказались сильно обесцененными. Обвалы и обесценивание валют продолжались и в следующем году, к концу которого насчитывалось уже не менее 30 стран, вынужденных отойти от золотого стандарта, обесценивание валют которых составило от 14,3 % (Канада) до 58,4 % (Япония) их паритета. Отказ в следующем 1933 году от золотого стандарта США и девальвация доллара ознаменовали окончательный крах системы мировых металлических денег, которая существовала в течение столетий, а в развитом и упорядоченном виде — около 60 лет.

Кризис продолжался. Мировое производство в 1932 году в сравнении с 1931 годом сократилось на 15,6 %. Летом 1932 г. была пройдена в мировом масштабе низшая точка кризиса в смысле падения производства. Но до конца кризиса еще было неблизко.

Банковский кризис в США разразился в марте 1933 г.; там, как и в Германии, пришлось закрыть все кредитные учреждения. Вслед за тем начался и валютный кризис. То, что банковский кризис случился в США не в начале кризиса, а в конце его, по нашему мнению, свидетельствовало о том, что Америке удалось создать более совершенную банковскую систему, чем она была в начале века. Но то, что кризис разразился, в конце концов, несмотря на, казалось бы, значительные финансовые ресурсы, согласно некоторым взглядам объясняется следующим. Сокращение кредита в США в годы кризиса шло гораздо медленнее, чем сокращение реального производства и торговли, следовательно, кредитная надстройка уже явно не соответствовала сжатию экономики. При этом произошла замена активов банков, доля в них коммерческих ссуд резко сократилась, а объемы ссуд под недвижимость (наименее ликвидный баланс) и государственных бумаг резко увеличились с 12,5 % в 1929 году до 35,65 % в 1932 году. В дополнение к этому эмиссия государственных бумаг в 1932 году была еще увеличена на 3 млрд долларов. Тут кстати заметить, что уже тогда (до Рузвельта) в обществе стали побеждать сторонники инфляционной накачки денег 26 В 1936 г. обесцениванием валют Франции, Голландии и Швейцарии этот процесс был окончательно завершен. К концу 1933 года также 25 государств прекратили полностью или частично уплату по государственным и муниципальным долгам.

в экономику как средства борьбы с кризисом. Но такие меры, естественно, не во всякое время оказываются удачными. Огромный актив государственных бумаг был достаточно надежной инвестицией, но недостаточно ликвидной. Кроме того, инфляция подрывала доверие к возможности размена на золото. Поэтому когда начался отток золота из США в Англию и возникли опасения, что размен будет прекращен, на банки усилилось давление, что и привело к невиданной даже в Америке катастрофе, когда все банки и кредитные учреждения пришлось на несколько дней закрыть, а доллар девальвировать. Отметим, что банковский кризис разразился уже в самом начале президентства Ф. Рузвельта (в первых числах марта 1933 г.), который и принял очень быстрые и решительные меры, позволившие стабилизировать ситуацию (см. об этом еще ниже). После открытия кредитных учреждений и санации банков все золото от банков и населения передавалось государству, размен долларов на золото прекращался, доллар был девальвирован до уровня 59,06 % от старого паритета.

Сфера действия и мир-системный эффект. Говорить о мир-системном эффекте кризиса 1929-1933 годах можно очень много. Но совершенно ясно, что это был глобальный кризис, он резко изменил тенденции развития в мире, как экономические, так и политические, изменил всю систему международных расчетов и золотовалютную систему, сжал мировую торговлю. В результате кризиса и роста протекционизма, по данным Лиги Наций, объем мировой торговли с 1929 по 1933 годы сократился в три раза. Мир в целом в кризисе 1929 года был отброшен примерно к 1908-1909 годы, промышленность Франции — к 1911 году, США — к 1905-1906 годам, Германии — к 1896 году, Англии — к 1897 году.

Стоит сказать несколько слов и о ситуации в Латинской Америке, экономика которой в решающей степени зависела от конъюнктуры мирового рынка. Общая стоимость экспорта за 4 кризисных года уменьшилась почти в 3 раза, в результате производство ряда экспортных продуктов сократилось катастрофически. Производство селитры и меди, бывших основой чилийского экспорта, уменьшилось соответственно в 12 и 3 раза; на Кубе выработка сахара уменьшилась в 2,5 раза. Экономический кризис подорвал материальную и социальную основы ряда американских политических режимов и привел к бурным политическим встряскам и революциям.

История США в семи периодах • Arzamas

Главные события

1789 год

Принятие Конституции США

Выработанные после провозглашения независимости Статьи Конфедерации и вечного союза оказались неэффективны, и к 1787 году специально созванный Конституционный конвент разрабатывает текст Конституции. К 1789 году документ ратифицируют две трети штатов, что дает возможность провести выборы Конгресса и президента США (остальные штаты ратифицируют Конституцию в течение следующих двух лет, после того как к основному тексту будут приняты 10 поправок, защищающих права и свободы граждан, — Билль о правах)

1801 год

Первая смена президента в результате проигрыша действующего главы государства на выборах

Сторонники действующего президента Джона Адамса считали его оппонента Томаса Джефферсона опасным радикалом и всерьез рассматривали возможность отказаться от передачи власти. Тем не менее Адамс уступает полномочия победителю, создавая прецедент перехода власти в результате демократического волеизъявления

1803 год

Покупка Луизианы

При президенте Томасе Джефферсоне США впервые расширяются за счет покупки: у Франции приобретены земли от границы с Канадой до Мексиканского залива, по размеру примерно равные территории, которую Соединенные Штаты занимали до этого

1812–1815 годы

Война с Великобританией

Начинается по инициативе США с надеждой на присоединение Канады и прекращение насильственной вербовки американских матросов на корабли Королевского военно-морского флота в открытом море. Однако Канада остается британской, а в августе 1814 года английский корпус вступает в Вашингтон. В декабре этого же года в Генте подписывается мирный договор, но до того, как известия о нем достигают США, американская милиция под командованием Эндрю Джексона наносит поражение британским войскам под Новым Орлеаном. Война останется в памяти американцев как «Вторая война за независимость»

1830 год

Закон о переселении индейцев

«Пять цивилизованных племен» — чероки, чикасо, чокто, криков и семинолов — принудительно переселяются на территорию нынешнего штата Оклахома. Переселение по «Дороге слёз» приводит к гибели значительной части индейцев и ухудшению их экономического положения и кладет конец надеждам некоторой части индейских элит на равноправное взаимодействие с американским государством

1846–1848 годы

Война с Мексикой

Начинается после аннексии Соединенными Штатами Техаса, а завершается переходом примерно половины предвоенной территории Мексики к США

1848 год

Конвент в Сенека-Фоллз

Первое собрание женщин в защиту своих прав. На нем, в частности, принимается Декларация чувств, провозглашающая равенство полов и берущая за образец Декларацию независимости США. Ее главный автор — аболиционистка Элизабет Кэди Стэнтон

Кризис в экономике США: причины и следствия

Экономика США уже переживала серьезные проблемы – это и кризис 1929 г. (Великая Депрессия), последствия которой сказывались по всему миру, это и кризис 70-х годов, связанный с повышением цен на нефть, высокой инфляцией, что закончилось девальвацией доллара. Был также биржевой кризис 1987 г, когда в черный понедельник 19 октября 1987 г индекс Доу упал примерно на 22 %, при этом цепное снижение индексов по всему миру составило 10-15 % [1],  а также крах «пузыря» «доткомов» (2000-2002 г.г.) – акций Интернет компаний.

Сейчас все инвесторы панически бояться наступления рецессии в США. Оценки вероятности ее наступления разные: от 45 % до 70 %, кто-то говорит, что ее не будет, кто-то — что она уже началась.  За время «медвежьей недели» 16-24.01.2008 г., начавшейся с  плохих новостей из США (списание огромных убытков крупных банков, падение розничных продаж и уровня строительства новых домов), индекс РТС упал  почти 18 %, с уровня 2300 до уровня менее 1900. И даже теперь, на фоне повторного снижения ставки ФРС в течении января в общей сложности на 1.2 % рынок очень нестабилен. Однако важным является не только возможность  наступления рецессии, сколько наличие действительно серьезных проблем в экономике США, разрешить многие из которых будет достаточно непросто. 

Причины кризиса в США.  Экономика США подобна  «черной дыре», требующей все больше ресурсов для рефинансирования своих долгов за счет роста средств внешних кредиторов. Норма сбережений в США с 2005 года отрицательна [2]. На долю США приходится до 20 % всего мирового производства [3], однако потребляет она значительно больше – около 35 % [4]. Могущество доллара длительное время «гарантировало» увеличение внутреннего потребления за счет роста внешнего федерального долга,  составляющего по данным за 2006 г. около 66 % ВВП (около 8.7 и 13 трлн.долл.соответственно). Это позволило иметь  существенный дефицит бюджета – до 239.6 млрд.долл. за 2006 г [5] — 1.8 % ВВП, и нарастить огромную сумму внутренней задолженности домашних хозяйств в США – 12.8 трлн.долл [4], или примерно 42.6 тыс.долл.на человека. При этом общий внешний долг правительства, корпораций и граждан составляет уже почти 50 трлн.долл [4], т.е. более 3 ВВП.  В результате по показателю текущего платежного дефицита, составляющего около 850 млрд.долл за 2006 г.[6] или 6.2 % ВВП  экономика США крайне неэффективна.


Однако такая модель при существующих тенденциях роста дефицита – это дорога в никуда. Кризис в США вызван глубинными структурными проблемами экономики, при которых занятость в США в промышленных секторах под давление импорта из Китая и переноса рабочих мест в развивающиеся страны падает. И не факт, что  новая экономика «услуг» может предложить эквивалентные рабочие места, а также увеличить объем экспорта. Не менее важная  причина падения эффективности экономики США —  это невероятные военные расходы Пентагона, в т.ч. на войну в Ираке (не забудем и про Афганистан) активно «сжирающие» деньги налогоплательщиков и способствующих оттоку средств из гражданского сектора.  Другая причина – рост цен на нефть, уменьшающая потребительские расходы населения за счет увеличения расходов на бензин и отопление, составляющие издержки модели «коттеджная» Америка.

Но самое главное  – отсутствие структурных изменений в экономике, искусственная стимуляция экономики за счет денежной накачки, хронического дефицита бюджета и роста государственного долга. Чтобы понять, что происходит сейчас в США необходимо вернуться в недалекое прошлое.  Крах «доткомов» способствовал вползанию в рецессию, наступившую в 2001 г.  Чтобы выправить ситуацию,  находившийся тогда на посту главы ФРС Алан Гринспен снизил ставку за период с 2001  по 2003  с 6.0 до 1 % (основное снижение пришлось на 2001 г. до 1.75 %). С  целью оживления экономики Правительство увеличило государственные расходы (при снижении налогов), что обусловило стремительный рост дефицита бюджета (до этого в течении нескольких лет сводимого с профицитом) почти в 2.6 раза  c 158 млрд.долл. в 2001 г. до 412 млрд.долл. в 2004 г. [7], дефицита платежного баланса почти в два раза  с 415 млрд.долл. за 2000 г. до 850 млрд.долл в 2006 г. [6] (6.5 % ВВП), а также внешнего долга, выросшего почти в 2.3 раза —  с 3,865 трлн долл. до 9 трл.долл осенью 2007  [9]. Все это происходило при администрации  Буша.

Дешевые деньги способствовали активному росту как на фондовом рынке, где рост индексов с 2003 г. по 2007 г. составил свыше 60 %, так и на рынке недвижимости, пережившем настоящий спекулятивный «бум», росшего в 2002-2005 г.г.  темпами несколько десятков процентов в год. При этом деньги ушли в большей степени не на развитие инновационного и экспортного потенциала страны, а на потребление и развитие строительной отрасли. После краха «доткомов» население решило – фондовый рынок может быть нестабильным, но недвижимость будет расти. Значительная часть операций по покупке домов превысили реальный спрос и были совершены в надежде на прибыль с учетом роста цен.

Банки стали предлагать населению изощренные банковские продукты, переносившие первоначальные платежи  в будущее, в ряде банковских продуктах  первоначальный взнос при покупке дома был обнулен. Под выданные кредиты выпускались ипотечные облигации, которым присваивали высокие рейтинги надежности. Расширяя потребление, население брало также потребительские кредиты под рост стоимости недвижимости. Заемщики стали брать кредиты с плавающей ставкой, которая на тот момент казалась невысокой. Рост экономики США в 2005-2006 г.г. составил около 3.2 %. Но экономика «перегрелась» и Гринспен стал постепенно повышать ставку с 1% на середину 2004 г. до 5,25%  к лету 2006 г. Насколько эффективны были эти «ралли» по процентным ставкам ?  Проблема в том, что существует значительный лаг между снижением ставки и наблюдаемым эффектом.

Заемщики попали  в тиски  процентного риска, их ежемесячные процентные расходы за 2003-20006 г. увеличились примерно на 35 % [2], в среднем c 840 до 1132 долл. В 2007 году за счет роста невозвратов рынок недвижимости пошел вниз, банки стали терять деньги. Переоценив риски банки стали закрывать лимиты друг на друга, ипотечные облигации упали в цене, новые выпуски не нашли покупателей. На рынке  возник дефицит ликвидности, вызванный потерями заемщиков и банков и переоценкой рисков участниками рынка.  

По данным за октябрь 2007 г по сравнению с аналогичным периодом прошлого года в ряде штатов недвижимость «просела» на 8-12 %, а в среднем по 20 крупнейшим городам на 6.1 %, что соответствует самому сильному падению за последние 16 лет [10]. При этом наиболее сильное падение произошло с марта этого года. Снижение стоимости недвижимости и падение рынка акций снижает кредитоспособность американцев.  У прошлой рецессии и нынешней надвигающейся есть принципиальные различия – хотя фондовый рынок в 2001-2002 рухнул, но банковский сектор был здоровым, ныне  рынок недвижимости точно «перегрелся», а банковский и финансовый сектор под угрозой кризиса плохих долгов. 

Обойдется ли экономический кризис в США только рецессией или события могут пойти по более серьезному сценарию с учетом огромного влияния США на экономику мира ? Не грозит ли нынешнее «роковое» стечение обстоятельств к некому повторению мировой депрессии подобной кризису 1929-1933 г.г., начавшейся как известно с крупного биржевого краха в США.

США не хватает целенаправленных мер по борьбе с ипотечным кризисом. Всю осень мир ожидал от властей США действительно серьезного пакета мер, направленных на поддержку экономики,  санацию ипотечного кризиса и рынка недвижимости.  Рынки верили в способность экономики США разрешить проблемы, что привело к локальному росту индексов примерно на 5-7 %  после снижения ставки ФРС , сниженной 18 сентября 2007 г. на 0,5 процентного пункта — до 4,75%. Однако четких действий не последовало. Именно поэтому фондовые индексы с октября 2007 г. до конца 2007 г.  на фоне постепенного раскрытия картины ущерба постепенно снизились примерно на 10 %, не смотря на дальнейшее снижение ставок, проведенных 31 октября и 11 декабря на 0.25 %.

Для решения сегодняшней проблемы в начале декабря  США предложен план помощи проблемным ипотечным заемщикам, в основу которого лежит предложение о замораживании процентных ставок по кредитам сроком на 5 лет  и возможное рефинансирование кредитов. План предназначен для граждан живущих в своих домах и не имеющих просрочек. Иначе говоря,  он не поддержит спекулянтов и ненадежных заемщиков.

Паника, которая длилась на рынках США,  Азии и России с 16 до 22 января показывают, что рынки начинают считать, что мер по борьбе с кризисом в США явно недостаточно, ведь никто не сомневался, что очередное снижение ставки уже в «кармане». Ситуация несколько стабилизировалась только после экстраординарной меры — внеочередного снижения ставки, предпринятого ФРС 22 января, в самый разгар кризиса, сразу на 0.75 процентного пункта — до 3,5% годовых. Таким образом в результате 4 снижений ставка была снижена на 1.75 % с уровня 5.25 % (до 18.09.2007 ).  ФРС испугался медвежьего тренда и в нынешних условиях ему не оставалось ничего иного как поддержать фондовый рынок, не смотря на то, что многие восприняли эту меру не однозначно.

30 января ФРС продолжил свою линию —  он снизил ставку еще на 0.5 % до 3.0 %, однако слишком много негативных новостей работает против рынка. Это падение индекса деловой активности, снижение рейтинга страховых компаний. Власти США показывают, что экономическое оживление имеет для них значительно большую ценность, чем риск повышения инфляции. С учетом инфляции реальная ставка уходит в отрицательную область, однако запас «хода» для ФРС становится меньше. Падение ставки может вызвать инфляцию – и тогда  ставку придется поднимать.

Снижение ставки спасает лишь кредитоспособных заемщиков, но существенная часть (например взявшая кредит с отсроченными выплатами и со спекулятивными целями) продолжит испытывает проблемы. При этом кризис неплатежей может перейти с рынка недвижимости на автокредиты и пластиковые карты. Недавно глава ФРС  Бен Бернанке признал сложное  состояние экономики США, которое будет таким  в 2008, а  возможно и в 2009 г. Но он также сделал важное заявление о поддержке экономического роста и минимизации финансовых рисков. В начале «медвежьей недели» президент Буш наконец озвучил план по санации экономики, в основу которого легли предложения о стимулировании расходов путем налоговых вычетов. Однако в тот период рынки расценили эти меры как недостаточные и продолжили падение.
8 февраля 2008 г. сенат все таки утвердил эту программу. Сумма помощи экономике должна составить около 167 млрд.долл, в виде налоговых вычетов примерно для 117 млн. семей в пределах от 600 до 1200 долл. на семью.  В то же время понятно, что эти меры направлены не непосредственно на развязку ипотечного узла, а в большей степени — на поддержку спроса.

В США кризис перепроизводства в строительной области. Рост в этот секторе поддерживает национальную экономику, но он себя исчерпал  — спрос мал, предложение велико —  рынок затоварен как домами выставленными на продажу по невозвратным кредитам, так и домами купленными в надежде на перепродажу.  Все это было вызвано  прошлым циклом снижения ставки. По состоянию на ноябрь 2007 г. продажи новых домов упали с 987 тыс. годом ранее до 647 тыс., т.е. на 34%, строительство новых домов на декабрь 2007 г. упало с 1629 тыс. годом ранее до 1006, т.е. на 38 %, средняя стоимость дома снизилась за тот же период с 221.6 до 208.4 тыс. долл, т.е. на 6 % [11]. По некоторым оценкам, падение цен продлиться до 2011 года и может составить в среднем около 10 %, а в ряде городов 18-28 % [12 ]. Избыточное снижение ставки может снова повторить ситуацию с subprime – новые заемщики, привлеченные низкими процентными ставками могут снова попасть в ловушку, хотя требования к ним станут значительно более жесткими.

Оценивая возможную глубину последствий  ипотечного кризиса стоит вспомнить о так называемом  кризисе Сберегательных ассоциаций (1985-1990 г.г.), местных ипотечных банков.  Причина кризиса состояла в ряде ошибок денежных властей США, просмотревших возникновение процентного риска, возникшего когда ставки депозитам из-за инфляции были подняты, а большинство кредитов было выдано на большие сроки по фиксированным ставкам. Однако в результате  кризиса сберегательных ассоциаций некоторое преимущество получили заемщики, взявшие ипотеку по заниженным  ставкам. Основная часть ссудо-сберегательной отрасли обанкротились.

Общий ущерб от санации ссудо-сберегательной отрасли обошелся по разным оценкам от 140 до 200 млрд.долл., т.е. 2.5-3.5 % от ВВП. Общий объем кредитов subprime составляет около 1.3 трл.долл. Уровень просроченных кредитов в  этом секторе  достиг по данным за июль 2007 составил около 15 % [13], и он продолжает расти. По некоторым оценкам уровень потенциальных потерь от нынешнего кризиса лежит в пределах до 450 млрд.долл., что может составить те же самые 3.5 % ВВП США. Для сравнения укажем, что объем ущерба за счет кризиса 1998 г. в России составил до 3.5 % ВВП [8], при этом достаточно глубокий кризис в Южной Корее «стоил» около 10 % ВВП. 

Что касается ипотечного кризиса, то здесь очень много вопросов. Как произошло, что эти кредиты могли быть выданы в таком объеме ? Почему рейтинговые агентства присваивали ипотечным бумагам высшие рейтинги надежности ? Почему финансисты не могли самостоятельно оценить риски деривативов ?  Неужели не было понятно, что покупка дома, даже в кредит, для малосостоятельных граждан без госдотаций  невозможна. Может быть власти закрывали глаза на проблему, полагая что развитие subprime способно не только оживить экономику, но и решить социальные проблемы, однако чудес не бывает. Правительство может помочь крупным банкам, имеющим национальное значение, а остальных обанкротить или продать иностранным инвесторам. Такой путь подразумевает активную работу со стороны Федеральной корпорации по страхованию депозитов.

Смогут ли власти решить проблему плохих активов тихо или она примет более серьезный характер, например как получилось в результате массового бегства вкладчиков в Англии при банкротстве банка Northern Rock. Напомним, что во времена Великой Депрессии была общенациональная банковская паника, но тогда не было системы страхования вкладов. Сможет ли экономика США скатиться на более глубокий уровень кризиса на манер Великой Депрессии? Скорее всего нет — тогда не работал механизм предложения ликвидности, не было госвливаний, сейчас – сколько угодно. Американцы пока верят обещаниям Бернанке в крайнем случае разбрасывать деньги с вертолета. Тогда на фондовом рынке было много «пустышек», необеспеченных активами, сейчас за фондовым рынком стоят реальные активы, которые имеют определенную ценность для инвесторов. Однако за плохую ипотеку заплатят не только налогоплательщики США, но и инвесторы по всему миру, покупавшие ипотечные бумаги. Ясно лишь одно, если власти не предпримут кардинальных мер по санации американской экономики, в первую очередь поддержки рынка недвижимости, хороших новостей с мировых фондовых рынков ждать не приходиться.


Проблема доллара и рефинансирования внешнего долга. Увеличивая эмиссию в долларах денежные власти США переносили долларовую инфляцию на национальные рынки развивающихся стран, вынужденных эмитировать национальные валюты под покупку долларов (типичный пример Россия). При этом США  ослабляли доллар и пытались увеличить конкурентность американских товаров и сократить огромный торговый дефицит, в первую очередь с Китаем (232.5 млрд.долл за 2006 г.). Однако попытки оказать давление на Китай с целью более серьезной ревальвации юаня не были особо успешными, и китайцы продолжали заваливать страну дешевыми товарами за счет поддержки заниженного курса своей валюты.

Сейчас доллар теряет одно из важнейший качеств, характерной для мировой валюты — стабильность. С 2002 года доллар обесценился почти в 1.7 раза —  сейчас он стоит около 1.472 за евро, а  в 2002 г. – 0.87, при этом за 2007 год доллар «полегчал» почти на 13 % , с  1.305 до 1.47. Проводить расчеты в слабеющей валюте плохо, но относительно терпимо, но осуществлять инвестиции  — хуже некуда. Естественным ответом на эти тенденции является  глобальная долларовая инфляция во всем мире, выражающаяся главным образом в росте цен на сырье, нефть, золото, зерно, т.е. те активы, запасы которых (или для зерна – возможность производства) ограничены.

У США стоит сложная, а главное абсолютно противоречивая задача. С одной стороны, рефинансирование долга требует стабильности доллара и достаточно привлекательной ставки, с другой, оживление экономики и преодоление кризиса, а также глобальное решение долговой проблемы  – низкой ставки, слабого доллара а еще лучше его постепенной, но глубокой девальвации. И снижение ставки работает в нужном направлении – приводя к ослаблению курса доллара, но может вызвать рост инфляции. А что будет, если рынок не допустит снижение ставки до уровня, необходимого для оживления американской экономики (предположим это будет уровень 2.0 %), но спрос при соотвествующей доходности казначейских обязательств будет недостаточен для рефинансирования долга ? Не приведет ли излишнее снижение ставки к массовому оттоку капитала ?

В связи со снижением курса многие страны будут сокращать долю своих валютных резервов в долларах США, что будет еще больше подталкивать падение американской валюты. В частности, об этом заявил Китай. Однако парадокс в том, что все центральные банки, имеющие запасы в долларах, оказались к нему привязаны. В самом деле, что будет с огромными внешними долгами США и резервами Китая, Японии и России, составляющими — вместе золотом и прочими активами около 1.5, 0.97, 0.47 трлн. долл.  соответственно, имеющими в своем составе также и  долларовые активы ? Ситуация почти тупиковая   — как только будут продаваться запасы, доллар будет снижаться быстрее и следовательно обесценение резервов только ускорится. Кроме того, падение доллара уменьшит экспорт в США, например со стороны Китая и Японии, что им явно не выгодно. Можно предположить, что дальнейшая девальвация доллара будет происходить, но она будет постепенной.

Военные расходы снижают эффективность экономики США. Военные расходы играют значительную роль в экономике США, например они смогли окончательно помочь преодолеть последствия Великой депрессии. Во время эпохи  «холодной войны» военная машина США разбухла на глазах, отхватывая все большие куски бюджета США. Однако усиление военной промышленности привело к оттоку капитала из гражданского сектора, что усугубилось также оттоком рабочих мест в развивающиеся страны. В результате США постепенно стали  отставать по производству многих видов гражданской продукции. 

В новом проекте бюджета объем военных расходов  составляет 514.4 и 70 млрд.долл. на войну в Ираке и Афганистане при общем объеме бюджета страны в 3.1 трлн.долл [14]. Согласно данным некоторых исследователей, общий бюджет Пентагона, включая косвенные расходы доходит до 1 трлн.долл [15].  Военные расходы США превышают консолидированные военные расходы всех остальных стран мира. Этот феномен Чалмерс Джонсон назвал «военным кейнсианством» [15].

Военные расходы, хотя и поддерживают спрос согласно Кейнсу (в т.ч. и в гражданском секторе) , но не такой эффективный, как в том случае, если бы эти деньги пошли в инвестиции на развитие инфраструктуры страны, строительство и развитие гражданской промышленности.  Как вы думаете, что полезнее для экономики: строительство инфраструктуры или излишнее производство военной техники?   США пока никак не может остановить военную машину, набравшую «обороты» во время «холодной войны», они фактически продолжают гонку вооружений, связанную с разработкой ПРО, создания возможностей нанесения глобальных мгновенных ударов и т.д. США содержит огромное число военных баз по всему миру.


 Экономика США имеет достаточно много конкурентных отраслей: информационные технологии, электроника, микроэлектроника, производство компьютеров, автомобильная промышленность, сельское хозяйство, фармацевтика, розничная торговля и пр. Американская экономика могла бы отлично производить относительно дорогие, но высококачественные товары. Тот монстр, который вырос на холодной войне, должен измениться. И развитие гражданской экономики в США смогло бы решить  пресловутую проблему дефицита и внешних долгов.

И если вместо наращивания военных расходов направить часть средств на помощь заемщикам (например за счет субсидирования процентных ставок), а также расширить строительств жилья и инфраструктуры на средства бюджета, то это было бы намного полезнее, чем тратить огромные суммы на войну в Ираке, необходимость которой под большим вопросом. В то же время сокращение военных расходов и снижение международной напряженности в зоне конфликтов может оказать понижающее давление на нефть.

Может ли экономика США быть санирована ?

Происходящее в США напоминает (пока в «мягком» варианте) пролог истории длительного японского кризиса «плохих долгов»  1995- 2002 г.г., вызванного обвалом пузырей на рынке недвижимости и акций.  И крах «доткомов» был «первой ласточкой», предупреждающей об этом. Перед кризисом за период с 1984 до 1990 г. индекс Nikkei вырос с 9500 до 38 700, упав затем до 14 300 [16] к 1992 г. Стремительно поднявшись в период «бума» цены на недвижимость с 1991 по 1998 год упали на 80 % [17]. Как указывает Майкл Фаррелл (США) даже снижение ставки практически до нулевых значений в Японии не смогло простимулировать выход экономики из кризиса, продолжавшегося очень долго,  так как потребительский спрос оказался подавленным в результате снижения цен на недвижимость [18]. Падение цен на недвижимость в США несет в себе значительные риски.

По мере дальнейшего раскрытия информации о последствиях кризиса  картина влияния ипотечного кризиса на экономику США будет проявляться все больше и больше. И реакция рынков будет зависеть от характера этой информации, реакции властей и мер по санации рынков. 

Предположим невероятное — финансовая система США попадает в тяжелое положение.  Сможет ли измениться экономика США,  если ее кредиторы, как это не фантастично — предложат план ее санации?  Предложил же МВФ сценарий по спасению экономики Южной Кореи в 1998 г. и он вполне сработал (правда это скорее исключение). Готовы ли США провести меры по оздоровлению экономики, расширению производства и экспорта ? Уже известно, что во вливании средств в банковский сектор США участвуют Китай и Саудовская Аравия. Основной вопрос — не возникнут ли на этой почве политические противоречия.

Политика последовательной мягкой девальвации доллара привела к росту экспорта из США, что постепенно улучшает  платежный баланс страны, и в будущем даже планировался выход на профицит [5], однако последние предложения Буша по увеличению военных расходов и дефицита до 407 млрд.долл. не оставляют такой возможности.

“Великая депрессия”

 Период экономической стабилизации в Европе и США закончился в один день — 24 октября 1929 г., когда на нью-йоркской бирже было продано 12,8 млн акций, или в 1,5 раза больше, чем когда-либо ранее. Курс ценных бумаг стал стремительно снижаться, и спустя пять дней был установлен новый рекорд продажи акций — 16,4 млн. Падение курса акций почти не прекращалось три с лишним года, и к марту 1933 г. их общая стоимость упала в 4,5 раза.

Кризисы перепроизводства бывали и раньше, многие ученые даже находили в их повторяемости некую закономерность. Однако затяжной кризис 1929-1933 гг., названный «великой депрессией», не знал себе равных ни по продолжительности, ни по глубине. Непосредственной причиной его стали биржевые спекуляции, многочисленные теневые сделки, в результате которых продажный курс акций значительно превышал их реальную стоимость. Подобный карточный домик не мог не рухнуть от первого же сильного порыва ветра.
Но главные причины «великой депрессии» заключались не в этом. В первые десятилетия XX в. в промышленное производство активно внедрялись достижения науки и техники, новейшие технологии, позволявшие не просто увеличить объемы производства, но и принципиально изменить весь его характер. К сожалению, при этом система рыночных отношений, регулирования потребления и спроса оставалась прежней и уже не соответствовала стремительному росту производства. В ряде отраслей наблюдалось затоваривание, производителям приходилось уничтожать товары, сокращать объемы производства, что неизбежно вело к массовой безработице.

Становилось ясно, что рыночные отношения должен регулировать единый механизм. В условиях тех лет таким механизмом могло стать только государство, но оно не было готово к этой непривычной задаче. Кроме того, большинство производителей наивно полагали, что все проблемы удастся решить привычными методами, и не желали подчиняться никакому регулированию «сверху». Между тем кризис продолжался, масштабы безработицы превысили все мыслимые пределы (только в США к 1933 г. было около 13 млн безработных), уровень жизни катастрофически падал, и многие правительства не без оснований опасались мощного социального взрыва. К тому же единственным крупным государством, не затронутым кризисом, оказался СССР, и это как будто бы подтверждало преимущества социалистического планового хозяйства.

Однако, как показала жизнь, планирование вполне можно было осуществлять и в рамках капиталистической экономики. Вопрос заключался в том, как совместить принцип государственного регулирования с правами личности, а конкретно — с правом производителей на частную собственность. В государствах с диктаторскими режимами такой вопрос не вставал, поскольку там права личности существовали либо фиктивно, либо в той мере, в какой это соизволял допустить режим. А в демократических государствах политики и ученые еще до начала мирового экономического кризиса пытались решить этот вопрос.

Как показал последующий исторический опыт, один из наиболее оптимальных выходов из кризиса предложил в середине 30-х гг. английский экономист Дж. Кейнс. Он разработал широкий комплекс мер государственного регулирования экономики путем изменения бюджетных расходов в соответствии с экономической и рыночной конъюнктурой. Кейнс считал, что в периоды кризисов следует понижать налоги и за счет увеличения государственных расходов давать спросу подняться до уровня предложения. При возникновении же угрозы перепроизводства и инфляции Кейнс предлагал, наоборот, государственные расходы сокращать, а налоги — повышать. Теория Кейнса (кейнсианство) предусматривала направление государственных средств на нужды социального обеспечения (а при необходимости и на милитаризацию экономики). Кейнс также предлагал расширить самостоятельность профсоюзов. Государство могло вмешиваться в их взаимоотношения с предпринимателями только в том случае, если стороны не могли сами уладить конфликт.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВЕЛИКОЙ ДЕПРЕССИИ 1929 Г. И ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА 2008 Г. НА ПРИМЕРЕ США.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ВЕЛИКОЙ ДЕПРЕССИИ 1929 Г. И ЭКОНОМИЧЕСКОГО КРИЗИСА 2008 Г. НА ПРИМЕРЕ США.

Хамматова А. А.

Амурский Государственный университет,

факультет международных отношений, V курс

Благовещенск, Россия

COMPARISON OF THE GREAT DEPRESSION OF 1929 AND THE ECONOMIC CRISIS OF 2008, THE US EXAMPLE.

Khammatova A.A.

Amur State University,

International relationship department, 5 year

Blagoveshchensk, Russia

Экономические кризисы в истории мировой цивилизации занимают почётное место. В мировой литературе можно найти огромное количество работ и публикаций, раскрывающих причины, сущность кризисов, дающих их полную характеристику, проводящих сравнительную линию. И все это только потому, что экономическая сторона жизни общества всегда будет оставаться превалирующей, а экономические кризисы составляют ее неотъемлемую часть.

Проблема экономических кризисов настолько актуальна в настоящее время, что мы просто не можем не затронуть её изучение. Очень важно исследовать причины возникновения экономических кризисов 1929 г. и 2008 г., выяснить их последствия и ответить на вопрос: «Возможно ли сравнение не только двух кризисов, но и двух эпох?». В течение последних десятилетий экономика США стремительно росла, бурно развивался технический прогресс… и вдруг человечество оказалось перед лицом масштабного, всепоглощающего кризиса. По словам известного французского политика, экономиста и теоретика «нового мирового порядка» Жака Аттали, «великая депрессия» 2008 г. во всех сферах жизни человечества – одна из самых угрожающих за последние восемьдесят лет1.

Сравнение экономического кризиса 2008 г. с Великой депрессией 1929-1932 гг. уже не однажды появлялось в статьях ведущих мировых экспертов. Совпадающим является алгоритм описываемых событий: оба кризиса «ведут» начало из США, с финансового сектора, сопровождаются обрушением фондовых рынков, падением потребительского спроса, ростом безработицы, обесцениванием денег. Оба эти периода в истории экономики вызвали тысячи трагедий, лишив людей домов и сбережений, которые они держали в долларах США. Зная и изучая события прошлого века, невольно начинаешь проводить ось сравнения событий обоих веков.

Таким образом, целью исследования является сравнительная характеристика Великой депрессии (1929-1932 гг.) и Мирового экономического кризиса 2008 г. применительно к США.

Реализовать поставленную цель можно решением следующих задач:

  1. Выявить общие и различные причины возникновения экономических кризисов 1929 и 2008 гг.

  2. Охарактеризовать их экономические последствия.

  3. Определить вероятность повторения сценария великой депрессии в современное время

Как все начиналось?

В начале XX в. США были как одним из ведущих государств мира, так и самой благополучной в экономическом плане страной. США развивались быстрее всех и производили больше всех. Их доля в мировом производстве постоянно увеличивалась. Еще более прочно положение США укрепилось в начале 20-х гг. XX в. В этот период росло промышленное производство, интенсивно расширялся основной капитал, увеличивался экспорт. Это время получило свое название в истории США — эпоха процветания. Но в 1929 г. разразился Мировой экономический кризис, который продолжался до 1932 г. включительно и сильнее всех поразил именно США2.

До сих пор экономисты не пришли к единому мнению о причинах Великой депрессии. Существует ряд теорий на этот счет, но, как известно, в возникновении экономического кризиса сыграла свою роль совокупность факторов.

Одним из самых распространенных объяснений резкого экономического спада является кейнсианское, с типичным для него акцентом на нехватке денежной массы. В то время деньги были привязаны к золотому запасу, это ограничивало денежную массу. В результате ограниченности денежной массы и роста товарной массы возникла сильная дефляция — падение цен, которое обусловило финансовую нестабильность, банкротство многих предприятий, невозврат кредитов.

Вторым весьма известным объяснением рассматриваемого явления представляется концепция «пузыря» на фондовом рынке. В то время была популярна практика выдачи кредитов. К моменту начала кризиса величина займов коммерческих банков биржевым спекулянтам составила 8,3 млрд. долл. при рыночной стоимости всех котирующихся ценных бумаг, равной 89,7 млрд. долл.3. Этот замкнутый круг привёл к образованию экономического пузыря.

Следующей причиной выделяют заградительные меры, введенные в США законом Хоули-Смита в 1930 г., установившим высокие таможенные пошлины на импортные товары. Пытаясь защитить внутреннего производителя, правительство протекционистскими мерами повысило цены на дешёвый импорт. Это, в свою очередь, снизило и без того невысокую покупательную способность населения, а также вынудило другие страны применить контрмеры, навредившие американским экспортёрам.

Следующей причиной можно назвать маржинальные займы. Этот тип ссуды был популярен в 1920-е гг., потому что все играли на рынке акций. 24 октября 1929 г. нью-йоркские брокеры, которые выдавали маржевые займы, стали массово требовать уплаты по ним. Все начали избавляться от акций, чтобы избежать уплаты по маржевым займам. Это вызвало нехватку средств в банках по тем же причинам и привело к краху шестнадцати тысяч банков, что позволило международным банкирам не только скупить банки конкурентов, но и за сущие копейки скупить крупные американские компании.

Первая мировая война также послужила одной из причин великой депрессии — американская экономика была сначала «накачана» военными заказами правительства, которые после её окончания резко сократились, что привело к рецессии в ВПК страны и смежных секторах экономики.

Что же касается кризиса 2008 г., то финансовый кризис в США начался в конце 2006 г. с ипотечного кризиса в секторе subprime (некачественные кредиты), который появился вследствие надувшегося пузыря на ипотечном рынке, вызванного низкой процентной ставкой ФРС, избытком ликвидности и легкомысленным отношением ипотечных компаний к заёмщикам. А цепную реакцию по всему миру вызвал тот факт, что ипотечные компании, пытаясь выйти из тяжелой ситуации с некачественными ипотечными кредитами, стали продавать закладные по ипотеке институциональным инвесторам в США и других странах.

Летом 2007 г. постепенно кризис из ипотечного начал трансформироваться в финансовый и затронул не только США. Котировки на фондовых рынках резко снизились в течение 2008 — начале 2009 гг. Для компаний существенно сократились возможности получения капиталов при размещении ценных бумаг. В 2008 г. кризис приобрёл мировой характер и постепенно начал проявляться в повсеместном снижении объёмов производства, снижении спроса и цен на сырьё, росте безработицы.

Согласно отчету Комиссии по расследованию финансового кризиса США, причиной обвала стали многочисленные недостатки в госрегулировании, ошибки корпоративного управления и «безрассудное отношение к риску на Wall Street»4.

Национальная Комиссия по расследованию кризиса и его причин в США (Financial Crisis Inquiry Commission), созданная актом президента США Барака Обамы, 27 января 2011 г. опубликовала отчет в 630 страниц, основное достоинство которого — не столько новая информация, сколько его официальный уровень. Комиссия была запущена в мае 2009 года, за время работы опросила свыше 700 свидетелей и участников.

Основной вывод, к которому пришла Комиссия — финансового кризиса можно было избежать. Он стал результатом конкретных действий и бездействий, а не ошибок компьютерных моделей или тому подобного. Капитаны финансового и политического мира игнорировали предупреждения и отказывались реагировать на риски.

Несмотря на заверения Уолл-Стрит и Вашингтона, что кризис нельзя было предвидеть и избежать, знаки были. Но ФРС, как основной регулятор, не принял необходимых мер.

Ключевой причиной кризиса являются драматические ошибки в управлении финансовыми компаниями и управлении рисками. В погоне за легкой и быстрой прибылью они игнорировали долгосрочные последствия, что вкупе с недостаточным уровнем регулятора и стало причиной проблем. Также имел место системный сбой, как в правилах ведения отчетности, так и в этике управления.

Ключевой законодательной инициативой, которая привела к коллапсу, является отмена закона Гласса-Стигала, накладывавшего серьезные ограничения на возможность финансовых институтов спекулировать антиобщественным образом.

И кто же пострадал сильнее?

Глубина кризиса 30-х гг. XX в. выходила за все возможные рамки. Великая Депрессия в США 1929-1933 гг., выраженная в цифрах, выглядит устрашающе.
Уровень промышленного производства в 1933 г. упал на 46% по сравнению с 1929 г. После Великой Депрессии промышленность США была отброшена более чем на 20 лет назад, к уровню 1911 г5.

ВНП США за 1929-1933 гг. упал в 1,85 раза с 103.9 до 56 млрд. долларов. Число безработных выросло с 3.2% до 25% в 1933 г., что составило около 12.8 млн. человек6.
По данным американской Ассоциации по исследованию проблем труда, число безработных было значительно выше — около 17 млн. Около 2.5 млн. человек остались без жилья.

Разорилось около 135 000 компаний, доходы корпораций упали на 60%. Общая капитализация рынка упала в 4.5 раза с 87 млрд. долл. до 19 млрд. долл. Фермерская недвижимость упала в цене более чем 10 раз. Разорилось около 897 тыс. фермерских хозяйств, т.е. 14.3% от общего числа7.

По данным проведенных исследований, экономика США потеряла $12,8 трлн. во время глобального финансового кризиса 2008 г. И это, как отмечалось в отчете Комиссии по расследованию финансового кризиса США, лишь консервативные оценки. Согласно подсчетам экономистов, сейчас 23,1 миллиона американских граждан не в состоянии найти работу на полный день.  На пике кризиса, в октябре 2009 г. безработными числились 26, 9 миллионов американцев, или 17,5% трудоспособного населения8.
11 миллионов домовладельцев, то есть каждый четвертый, обременены ипотечными займами, которые превышают рыночную стоимость их недвижимости. Цены на жилье вернулись к уровню 2002 г., потери  собственников составили 7 трлн. долл. За годы кризиса доходы американских семей сократились в реальном выражении на 40%, вернувшись к значениям 20-летней давности.
Своего пика благосостояние американских домохозяйств достигло в июле 2007 г., когда составило 74 трлн. долл. Однако под влиянием событий 2008 г. к январю 2009 г. оно сократилось до 55 трлн. долл9. Таким образом, совокупные потери американцев за полтора года составили 19 трлн. долл., или 126% ВВП.
Число семей, чей доход находится ниже черты бедности, увеличился с 12,5% в 2007 г. до 15,1% в 2010-м10. Это самый высокий уровень за все 52 года, что Бюро переписи населения США публикует данные по этому показателю. В 2010 г. 46,2 миллиона граждан США проживали за чертой бедности.  
Кризисные явления затронули все сферы деятельности. Экономика страны пребывает в худшем состоянии со времен Великой депрессии.

История повторяется?

Современный экономический кризис нередко сравнивают с кризисом 1929-1932 гг., а современную ситуацию в мире – с ситуацией 30-х гг. ХХ в. В качестве аргументов в пользу сходства этих явлений обычно приводят неожиданный и глобальных характер кризиса 2008-2009 гг., а также значительную дестабилизацию мировой финансовой системы, что отчасти напоминает события на рубеже 20-30-х гг. Однако более детальный анализ показывает, что между нынешней ситуаций в мире и ситуацией 20-30 гг. ХХ в., кроме сходства, существуют и принципиально важные различия.
Во-первых, кризис 1929 г. начался с паники на нью-йоркской фондовой бирже, которая перекинулась на фондовые биржи других стран. В отличие от этого, в 2008 — 2009 гг. кризис охватил прежде всего банковскую сферу, а падение индексов фондовых бирж было далеко не столь значительным, как в конце 20-х — начале 30-х гг. (в 1929- 1932 гг. индекс Доу-Джонса снизился примерно на 90 % — с 350 до 41 пункта, в то время как в 2008-2009 гг. этот индекс упал менее чем на 50%)11. Кроме того, в 2008-2009 гг., благодаря массовому вливанию в банковскую систему денежных средств, банки в ведущих государствах мира в основном устояли, тогда как с 1930 по 1933 гг. только в США были закрыты 9 тыс. банков. Устояли и основные валюты — доллар, евро, иена, фунт стерлингов. Между тем в 1929-1932 гг. доллар, фунт и другие валюты были существенно девальвированы, и международная торговля оказалась, по сути, парализована. Отсюда напрашивается вывод об ином, нежели в 1929 г., механизме возникновения и характере протекания современного кризиса, об использовании государством антикризисных инструментов12.
Во–вторых, что ещё более важно, международная политическая ситуация сейчас существенно отличается от положения 20-30-х гг. ХХ в., когда в мире царила общая дестабилизация, вызванная последствиями Первой мировой войны, и отсутствием общепризнанного лидера. Тогда Великобритания, заметно ослабевшая после войны, уже теряла статус мирового лидера, а США ещё не могли стать полноценным лидером в мировой политике и экономике. В результате в 30-е гг. ХХ в. в борьбу за мировое лидерство, помимо Великобритании и США, включились Германия, Япония и отчасти СССР. Это способствовало резкому нарастанию напряженности в мире, появлению многочисленных международных конфликтов, что и привело в итоге ко Второй мировой войне.

Подводя итоги

Вместе с тем, несмотря на внешнюю схожесть сценариев кризиса, нельзя говорить об абсолютной идентичности ситуаций, а значит, и полностью переносить выводы из событий 30-х гг. ХХ в. на сегодня. Так, например, в 1929 г. фондовый рынок США практически никак не регулировался. В то время на нем были разрешены практически все операции, включая покупку акций в кредит. Объемы и порядок эмиссии акций компаниями практически никем не контролировались. Сегодня ситуация абсолютно иная. Эмиссия и оборот ценных бумаг жестко регламентируются законодательством и контролируются соответствующими органами.

Еще одно из важных отличий состоит в огромной финансовой диспропорции, свойственной социальным группам американского населения в 20-30-е гг. прошлого века. К моменту начала кризиса 1% американцев обладал сверхвысокими доходами, 42% — сверхнизкими. Сегодня этот разрыв, послуживший одной из причин глубокого затяжного кризиса, в США отсутствует. В нынешнем году в Америке насчитывается 2,4% богатых людей с годовым доходом на семью больше 200 тыс. долл. Количество бедных семей с доходом не более 10 тыс. долл. в год составляет 9,5%. В 1929 г. практически половина всей экономики США контролировалась примерно сотней корпораций, чего на сегодняшний день уже не существует.

В 1929 г. США являлись крупнейшей страной-кредитором. Связанные с последствиями войны трудности у их стран-должников автоматически переносились и на финансовую систему самих США. Сегодня страна имеет достаточно устойчивый бюджет (в этом году возможно возникновение дефицита бюджета) и низкую инфляцию. Позиции американского доллара, являющегося главной мировой резервной валютой, несмотря ни на что по-прежнему прочны.

Подводя итог, можно сказать, что, несмотря на наличие бесспорных параллелей, нынешняя ситуация в американской экономике отличается от той, что была накануне и во время печальных событий конца 20-х — начала 30-х г. прошлого века. Уже одно это говорит в пользу того, что повторение сценария 1929 г. вряд ли возможно. Только это вовсе не означает, что экономике США сегодня совсем ничего не угрожает и нынешний спад является всего лишь циклическим явлением. По крайней мере, как заметил бывший Госсекретарь США Генри Киссинджер, «человечество не повторяет своих старых ошибок, но постоянно делает новые».

1 Аталли Ж. Мировой финансовый кризис / Ж. Аталли //

2 «Черный вторник» и Великaя депрессия [Электронный ресурс] // История США. 2003. URL : http://www.amstd.spb.ru/Library/bs/part3.htm#4 ( дата обращения : 18.12.2009 ).

3 Согрин В. В. США в XX веке. Тенденции и итоги общественно- исторического развития / В. В. Согрин // США и Канада: ЭПК. – 1999. — №9. — Режим доступа : http://www.iskran.ru/russ/mag/cogrin.html — 18.12.2009.

4 Окончательный отчет Национальной комиссии о причинах финансового и экономического кризиса в Соединенных Штатах [ Электронный ресурс ] // Переводы Вениамина Захарова : 2003. Режим доступа : http://venyaz.info/crisis.htm.- 15.01.2013.

5 Согрин, В.В. Экономический кризис 1929-1933 гг. в США и современность.

7 Уткин А. И Как пережить экономический кризис. Уроки Великой депрессии / А. И. Уткин. — М.: Яуза: Эксмо. — 2009. — 320 с.

8 Окончательный отчет Национальной комиссии о причинах финансового и экономического кризиса в Соединенных Штатах.

10 Окончательный отчет Национальной комиссии о причинах финансового и экономического кризиса в Соединенных Штатах.

11 Согрин, В.В. Экономический кризис 1929-1933 гг. в США и современность / В.В. Согрин [ Электронный ресурс ] // Вестник МГИМО университета : 2008. Режим доступа : http://www.vestnik.mgimo.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=83. – 15.01.2013.

Трудные времена: Великая депрессия | Ежедневный информационный портал АВТОМОБИЛИ.RU

«Черную пятницу» до сих пор – а ведь прошло уже 86 лет! – за океаном вспоминают с содроганием. 29 октября 1929 года нью-йоркская биржа рухнула. А вслед за тем стала трещать по швам, угрожая развалиться, самая сильная экономика планеты, уже четверть века радовавшая неуклонным, безудержным ростом. И за собой увлекла всю Европу, Азию…

К июню 1930 года ценные бумаги на Уолл Стрит подешевели в пять раз, к 1932-му индекс деловой активности, драгоценный американский Доу Джонс, с 381 в 1929 году упал до 41. В 1933-м валовой национальный продукт снизился более чем на 25%. Причем особенно пострадало промышленное производство, сократившись на 50%. Обанкротились 86 000 предприятий, 15 млн человек лишились работы, зарплата упала в среднем на 60%, а безработица выросла с 9 до 25%. Активы подешевели на 40%, закрылись 9000 банков, и 9 млн счетов населения превратились в пыль. 

Но самое страшное, что, в отличие от любого другого кризиса, депрессия продолжалась невероятно, невыносимо долго – не год, не два и даже не пять. За это ее и назвали Великой. Наибольшей глубины падения американская экономика достигла в 1933 году и затем потихонечку-полегонечку начала было выправляться – вплоть до 1937-го, когда последовала короткая, но тяжелая рецессия. И только к началу 40-х экономика Соединенных Штатов восстановилась до докризисного уровня.

Автомобильная промышленность к концу 20-х была гордостью американцев — и она же пострадала едва ли не больше всех других отраслей. Замедление продаж отметили еще летом 1929-го, но «внимания тогда не обратили». В целом дела шли превосходно, дилеры с удовольствием шлепали на лобовое стекло очередной контракт и обращались к следующему клиенту. Легкие признаки будущей катастрофы проявлялись очень слабо: в августе оказалось, что у «Хаппа» и «Рио» прибыль сократилась вполовину по сравнению с 1928-м, «Джордан» просел на болезненные 68%, у GM падение составило 6%. Зато «Форд» шел хорошо, опираясь на силу новой модели А, от которой были в восторге покупатели и дилеры. 

Пирамида поборов на производство и продажу авто состояла из 206 федеральных, местных и налогов штатов

Только в конце сентября, когда обозначилось падение на бирже, раздались первые тревожные голоса. «Рецессия ясно видна, а запасы автомобилей у дилеров и на заводах продолжают расти», — писала влиятельная газета «Отомотив индастриз». Но даже во время  паники на Уолл стрит в конце октября в Детройте невозмутимо пожимали плечами: над нами не каплет. По итогам 1929 года автомобильные фирмы получили в общей сложности $413 млн прибыли. А Генри Форд подлил масла в огонь, ответив на мольбу президента Гувера повышением зарплаты на своих заводах.

Автор нового курса

Ф. Д. Рузвельт призывал нацию затянуть пояса. Он обложил налогами бизнес и провозгласил строительство сети хайвеев и ГЭС


Увы, ход оказался неверным. За два года, в 1931-м и 1932-м Форд потерял более $125 млн. А общий убыток автомобильной отрасли в 1932-м составил $191 млн ($2,9 млрд по сегодняшним деньгам). Продажи новых машин с 1929 по 1932 год снизились на 75%, высокоприбыльный сегмент «люкс» почти исчез, а рынок дешевых авто вырос с 40 до 80% в 1933 году. В результате половина автокомпаний закрылись, и настоящее чудо, что не обанкротился Форд – выживание «Голубого овала» в эти годы можно причислить к величайшим из достижений старины Генри.

Чтобы защитить на глазах загибающуюся промышленность, администрация президента Гувера обратилась к заградительным импортным пошлинам. Но траты на «спасение» и «реконструкцию» национальной экономики требовали новых поступлений в бюджет, и правительство стало вводить все новые и новые налоги. За «заводские поставки» автомобилей требовалось заплатить еще 3% в федеральное казначейство, а скоро к этому сбору добавились первый в истории национальный бензиновый налог и многоразличные налоги штатов и сборы на бензин, регистрацию, собственность и продажи.


После некоторого роста в 1937-м через год продажи новых машин в Штатах упали почти вдвое — с 3,9 до двух с небольшим миллионов. А подержанный автомобиль можно было купить за 29 долларов

Покупка и эксплуатация автомобилей становились все более обременительными, продажи падали еще больше, и запасы нераспроданных машин росли и росли. Заводы и дилеры хватали друг друга за глотку в попытках избавиться от стоявших мертвым грузом машин. «Форд» увеличил своим дилерам скидку до 21% при продажах более 500 автомобилей в год. «Кадиллак» провозгласил программу «национальный драйв», пытаясь избавиться от запасов подержанных авто у дилеров. А всевозможные правительственные схемы регулирования цен и «рационализации рынка» только усугубляли положение.


Великая депрессия породила не только американскую Большую тройку из самых богатых автомобильных компаний, но и стала точкой отсчета для профсоюзов

Производители пытались ограничить запасы и стимулировать продажи введением программ утилизации старых машин, гарантийного покрытия, скидок и агрессивной рекламы, но все это тяжелым бременем ложилось на баланс заводов. И больше всех страдали небольшие независимые компании — в полном соответствии с жестокой поговоркой о том, что «пока толстый сохнет, тонкий сдохнет». «Студебекер» и «Виллис» попали под внешнее управление и выжили, а «Хапп» не сумел, утянув за собой на дно «Мун» и «Киссел». «Элькар» не смог разместить акции даже перед крахом и разорился в 1932-м. «Студебекер» чуть не разрезали надвое из-за плохого финансового управления, «Хадсон» уцелел благодаря изворотливости Роя Чапина, которого Гувер сделал членом своего «кабинета спасения нации» в Вашингтоне. А империя Эррета Корда с «Оберном» и «Дюзенбергом» пошла ко дну. 


Четверть населения США осталась без работы. И в поисках лучшей доли вынуждена была сняться с насиженных мест. Разумеется, на автомобилях

В апреле 1930-го, сначала исподволь, не очень заметно, обозначилась новая беда, оказавшаяся почти гибельной для независимых фирм – началась забастовка рабочих фирмы «Хейез», поставлявшей кузова в сборе. Небольшая по размеру, стачка стала ужасной новостью для «Мармона» и «Пирлесса», которые зависели от «Хейеза».


Наихудшие времена пришли весной 1933-го, когда все ждали возвращения потерянных в 1931-1932 годах покупателей. Но его не случилось. А вместо него — крахи банков, золотое эмбарго и Новый курс, экономическая программа нового президента Рузвельта. В ее основе лежали резко прогрессивные ставки налога и целенаправленно конфискационный налоговый режим для лиц с высоким доходом.

Все способы борьбы с кризисом достались нам в наследство от тех. Кто пытался выжить в великой депрессии


Эти меры вынуждали тратить деньги и парализовали рост заработной платы. Пиком этой политики стал в 1936 году абсурдный «Налог на нераспределенную прибыль», который поставил компании перед выбором: платить дивиденды или терять прибыль на налогах. В 1938-м Уолтер Крайслер жаловался, что государство отбирает у него $22 млн из $25,91 млн прибыли. Действительно, налоги в Штатах в то время были совершенно ошеломляющие: в 1939 году «пирамида поборов» на производство и продажу авто состояла из 206 федеральных, местных и налогов отдельных штатов. 

Однако, как мы видим, даже в разгар кризиса Chrysler все же умудрялся получать прибыль – с убытком фирма сработала лишь в один-единственный год из десятилетия Великой депрессии. А «Дженерал Моторс» и вовсе оставалась прибыльной все 30-е годы. В чем же был секрет?


Гендиректор «Джи Эм» Альфред Слоун воспользовался простым и циничным советом банкира, миллиардера и министра финансов при трех президентах Эндрю Меллона: «Ликвидируйте рабочих, ликвидируйте запасы…». Слоун и его команда продавали все, что не двигалось, и тут же инвестировали средства, назвав свою стратегию «реабилитацией». Вот главные составляющие урезания расходов: консервация заводов, увольнение рабочих, быстрое сворачивание производства дорогих моделей, широкое использование одинаковых моторов и комплектующих для разных марок корпорации. Чтобы сократить производственные запасы, беспощадно снижали цены – до 70% на дорогие модели. Поставщикам безжалостно выкручивали руки, диктуя низкие фиксированные цены. 


Франклина Делано Рузвельта американцы почитают среди величайших своих президентов. Ему единственному позволили переизбираться на третий срок

Но ключевым стало решение предложить покупателям машину, которая бы соответствовала их нуждам тратить меньше денег – «автомобиль для любого кошелька и цели», как назвал его Слоун. GM агрессивно вошел на рынок дешевых моделей, переведя производство с дорогих марок на Chevrolet, сократив при этом предел безубыточности бренда на треть. Наконец, «Дженерал Моторс» тратила больше на рекламу Chevrolet и предлагала покупателям финансовые услуги, когда банки не давали кредитов. В результате GM отхватила львиную долю рынка и могла продавать свою продукцию по более высокой цене, чем, к примеру, Ford.

Примерно таким же путем шел и Уолтер Крайслер, именно в годы депрессии укрепивший свою империю, и Чарльз Нэш, о котором говорили, что он умеет «выжимать из камней воду». Пытался сокращать расходы и Генри Форд. После неосторожного повышения зарплат на следующий год он сократил ее до $4 в день и все же до марта 1934-го минимум на его заводах составлял $5 в день. Но основным критерием была наличность: те, у кого она имелась, прошли через плохие времена, у кого нет – не смогли. Из $42 млн в 1930-м «Нэш» потерял почти все, но сумел выстоять. У «Хадсона», которого профсоюзы избрали своей первой целью, из $17 млн в 1931-м через год осталось $2,5 млн, у «Пакарда» от такой же суммы — $12 млн, и они выжили.

Ясное дело, всемерное затягивание поясов на фоне стремительного обнищания целой страны не могло не вызвать ответной реакции рабочих. Опасаясь взрыва – со времени революции в России ведь еще и двадцати лет не прошло — Национальная комиссия по восстановлению (NRA), которая и проводила в жизнь программы «восстановления» и «помощи» Нового курса, стремилась регулировать занятость и конкуренцию. Правительство жестко настаивало на контроле зарплаты и рабочих часов. Когда профсоюзы пригрозили забастовкой в марте 1934-го, NRA признала коллективный договор и запретила сдельные расценки, по которым рабочим платили за продукцию, а не за часы. Так, например, работали в «Нэше», применяя сдельщину для поддержания плавающих, а не фиксированных расходов. Все это привело к увеличению производственных расходов и, следовательно, удорожанию продукции.

В 1935 году режим NRA был прекращен решением суда. А в следующем убедительнейшее переизбрание Рузвельта придало новый импульс рабочему движению. Сразу после выборов по заводам прокатились стихийные забастовки. Профсоюзные лидеры говорили рабочим: «Вы голосовали за Новый курс на избирательных участках и победили автомобильных баронов, а теперь пришло время ввести Новый курс в цехах!». Власти отказались насильно вмешиваться, и последовали знаменитые «сидячие» забастовки, первой жертвой которых стал GM. В 1937-м стало еще хуже. Забастовки на заводах комплектующих и кузовных фирмах снизили производство и почти перекрыли приток наличных. Заводы торопились работать, пока было возможно, а это означало большие, чем обычно, производственные запасы — чтобы продержаться во время забастовок. Вместе с плохим инвестиционным климатом, недооцененными активами, скачущим, от объема работающим рынком и постоянным готовым прорваться наружу недовольством рабочих, новыми налоговыми и законодательными барьерами, препятствующими накоплению капитала, это сделало рост для независимых автомобильных компаний почти невозможным. Именно тогда и сложилась американская Большая тройка – только гигантские корпорации, обладавшие крупными запасами наличных и возможностями для маневра, могли не просто выживать, а еще и получать прибыль.

Так что же в итоге? Трудные времена изменили автомобильную промышленность кардинально. От десятков фирм остались лишь единицы – самые сильные. Структура рынка стала иной, маркетинг ушел от лайфстайла 20-х и превратился в науку — опросы клиентов теперь играли главную роль в дизайне и продажах. Стайлинг пошел радикальной дорогой: достаточно сравнить любой автомобиль 1930 года с машиной 1939-го – их разделяет пропасть. При этом продажи в кредит, которые так часто называли одной из причин «черной пятницы» 1929 года, широко практиковались и в 30-е, как и перепродажа старых авто через склады подержанных. 

Все эти способы борьбы с кризисом достались нам в наследство от тех, кто пытался выжить в Великой депрессии. И еще очень важно: согласно опросам, 4 из 5 бедных семей имели подержанный авто и были бы рады купить новый. Поразительно, но даже в самые темные времена зимой 1932-го свыше миллиона человек видели возможность купить новую машину. Самое же удивительное, что ни промышленность, ни покупатели не поддавались пораженческим настроениям. Так что любой, кто решился в 1933-м купить ценные бумаги «Дженерал Моторс» по $8 за акцию, через 15-20 лет мог оставить своим детям целое состояние.

Впрочем, из мрачного десятилетия Великой депрессии можно извлечь и еще один урок – весьма невеселый. Ведь действительно восстанавливаться экономика Соединенных Штатов начала только в 1940 году, когда в Европе вовсю бушевала Мировая война. И поправился американский автопром именно на военных заказах. Сегодня мы видим почти все из того, что проходили за океаном 80 лет назад – консервация заводов, сокращение производства и продаж, снижение зарплат и повышение налогов.

Лишь бы не было войны?    

Причины Великой депрессии

Национальный архив, Вашингтон, округ Колумбия (12573155)

Великая депрессия конца 1920-х и 30-х годов остается самым продолжительным и самым серьезным экономическим спадом в современной истории. Длящийся почти 10 лет (с конца 1929 г. до примерно 1939 г.) и затронувший почти все страны мира, он был отмечен резким падением промышленного производства и цен (дефляция), массовой безработицей, банковской паникой и резким ростом уровня бедности. и бездомность.В Соединенных Штатах, где последствия депрессии были в целом наиболее тяжелыми, между 1929 и 1933 годами промышленное производство упало почти на 47 процентов, валовой внутренний продукт (ВВП) снизился на 30 процентов, а безработица достигла более 20 процентов. Для сравнения: во время Великой рецессии 2007–2009 годов, второго по величине экономического спада в истории США, ВВП снизился на 4,3 процента, а безработица достигла чуть менее 10 процентов.

Среди экономистов и историков нет единого мнения относительно точных причин Великой депрессии.Однако многие ученые согласны с тем, что, по крайней мере, следующие четыре фактора сыграли свою роль.

Обвал фондового рынка 1929 года. В течение 1920-х годов фондовый рынок США пережил исторический рост. Когда цены на акции выросли до беспрецедентного уровня, вложения в фондовый рынок стали рассматриваться как простой способ заработать деньги, и даже люди с обычными средствами использовали большую часть своего располагаемого дохода или даже закладывали свои дома для покупки акций. К концу десятилетия сотни миллионов акций удерживались с маржой, а это означало, что их покупная цена финансировалась за счет ссуд, которые подлежали погашению за счет прибыли, полученной от постоянно растущих цен на акции.Когда в октябре 1929 года цены начали свое неизбежное снижение, миллионы чрезмерно разросшихся акционеров впали в панику и бросились ликвидировать свои активы, усугубив падение и вызвав дальнейшую панику. С сентября по ноябрь цены на акции упали на 33 процента. Результатом стал глубокий психологический шок и потеря доверия к экономике как среди потребителей, так и среди предприятий. Соответственно, были резко сокращены потребительские расходы, особенно на товары длительного пользования, и бизнес-инвестиции, что привело к сокращению промышленного производства и сокращению рабочих мест, что еще больше снизило расходы и инвестиции.

Банковская паника и сокращение денежной массы. Между 1930 и 1932 годами Соединенные Штаты пережили четыре продолжительных банковских паники, во время которых большое количество клиентов банка, опасаясь платежеспособности своего банка, одновременно пытались снять свои депозиты наличными. По иронии судьбы, частые последствия банковской паники приводят к тому самому кризису, от которого запаниковавшие клиенты стремятся защитить себя: даже финансово здоровые банки могут быть разорены большой паникой. К 1933 году пятая часть банков, существовавших в 1930 году, обанкротилась, что привело к появлению нового Франклина Д.Администрация Рузвельта объявила четырехдневный «банковский выходной» (позже продленный на три дня), в течение которого все банки страны оставались закрытыми до тех пор, пока они не смогли доказать свою платежеспособность государственным инспекторам. Естественным следствием широко распространенных банкротств банков было сокращение потребительских расходов и инвестиций в бизнес, потому что стало меньше банков, ссужающих деньги. Также было меньше денег для ссуд, отчасти потому, что люди копили их в виде наличных денег. По мнению некоторых ученых, эта проблема была усугублена Федеральной резервной системой, которая повысила процентные ставки (еще больше снизив кредитование) и намеренно сократила денежную массу, полагая, что это необходимо для поддержания золотого стандарта (см. Ниже), с помощью которого U.С. и многие другие страны привязали стоимость своих валют к фиксированному количеству золота. Уменьшение денежной массы, в свою очередь, привело к снижению цен, что еще больше затруднило кредитование и инвестиции (поскольку люди опасались, что будущая заработная плата и прибыль не будут достаточными для покрытия платежей по ссуде).

Золотой стандарт. Каким бы ни был его эффект на денежную массу в Соединенных Штатах, золотой стандарт, несомненно, сыграл роль в распространении Великой депрессии из Соединенных Штатов в другие страны.Поскольку Соединенные Штаты испытали снижение производства и дефляцию, у них, как правило, было положительное сальдо торгового баланса с другими странами, потому что американцы покупали меньше импортных товаров, в то время как американский экспорт был относительно дешевым. Такие дисбалансы привели к значительному оттоку иностранного золота в Соединенные Штаты, что, в свою очередь, угрожало девальвацией валют стран, чьи золотые резервы были истощены. Соответственно, иностранные центральные банки пытались противодействовать торговому дисбалансу, повышая свои процентные ставки, что приводило к сокращению производства и цен и увеличению безработицы в их странах.В результате международный экономический спад, особенно в Европе, был почти таким же тяжелым, как и в Соединенных Штатах.

Снижение международного кредитования и тарифов. В конце 1920-х годов, когда экономика США все еще росла, кредитование зарубежных стран банками США упало, отчасти из-за относительно высоких процентных ставок в США. Падение спада способствовало сдерживающим эффектам в некоторых странах-заемщиках, особенно в Германии, Аргентине и Бразилии, экономика которых пережила спад еще до начала Великой депрессии в Соединенных Штатах.Тем временем американские сельскохозяйственные интересы, страдающие от перепроизводства и усиления конкуренции со стороны европейских и других сельскохозяйственных производителей, лоббировали в Конгрессе принятие новых тарифов на импорт сельскохозяйственной продукции. В конечном итоге Конгресс принял широкий закон, Закон о тарифах Смута-Хоули (1930), который установил высокие тарифы (в среднем 20 процентов) на широкий спектр сельскохозяйственных и промышленных товаров. Закон, естественно, спровоцировал ответные меры со стороны ряда других стран, совокупный эффект которых заключался в сокращении производства в нескольких странах и сокращении мировой торговли.

Так же, как нет единого мнения о причинах Великой депрессии, нет единого мнения об источниках восстановления, хотя, опять же, несколько факторов сыграли очевидную роль. В целом страны, которые отказались от золотого стандарта, девальвировали свои валюты или иным образом увеличили денежную массу, восстановились первыми (Великобритания отказалась от золотого стандарта в 1931 году, а Соединенные Штаты фактически девальвировали свою валюту в 1933 году). Бюджетная экспансия в форме новых рабочих мест и программ социального обеспечения и увеличения расходов на оборону в начале Второй мировой войны, по-видимому, также сыграла свою роль в увеличении доходов потребителей и совокупного спроса, но важность этого фактора является вопросом дебаты среди ученых.

Обзор Великой депрессии

Рэндалл Паркер, Университет Восточной Каролины

В этой статье представлен обзор избранных событий и экономические объяснения межвоенной эпохи. Нижеследующее не является подробным и исчерпывающим обзором литературы о Великой депрессии или какой-либо конкретной теории. Скорее, он попытается описать «общую картину» событий и интересующих тем. Для читателя, который желает более подробного анализа и подробностей, также включены ссылки на дополнительные материалы.

1920-е годы

Великая депрессия и экономическая катастрофа, которой она была, возможно, правильно масштабированы по отношению к предшествовавшему ей десятилетию, 1920-е годы. По общепринятым макроэкономическим меркам это было десятилетие быстрого экономического роста в Соединенных Штатах. Возможно, прозвище «ревущие двадцатые» наиболее кратко описывает этот период. Сбои и шокирующий характер Первой мировой войны были пережиты, и казалось, что Соединенные Штаты вступают в «новую эру».”В январе 1920 года сезонно скорректированный индекс промышленного производства Федеральной резервной системы, стандартный показатель совокупной экономической активности, составлял 81 (1935–39 = 100). Когда в июле 1929 года индекс достиг своего пика, он составлял 114, то есть темпы роста за этот период составляли 40,6 процента. Аналогичные темпы роста за период 1920–1929 годов, равные 47,3 процента и 42,4 процента, рассчитаны с использованием данных о годовом реальном валовом национальном продукте, полученных соответственно Balke и Gordon (1986) и Romer (1988). Дальнейшие расчеты с использованием данных Balke and Gordon (1986) показывают, что среднегодовой темп роста реального ВНП за период 1920–29 годов равен 4.6 процентов. Кроме того, относительная международная экономическая мощь этой страны была четко продемонстрирована тем фактом, что почти половина мирового промышленного производства в 1925–1929 годах производилась в Соединенных Штатах (Bernanke, 1983).

Рынок товаров длительного пользования

Десятилетие 1920-х годов также ознаменовалось крупными нововведениями в потребительском поведении домашних хозяйств. Развитие кредитования в рассрочку в этот период привело к значительному росту рынка потребительских товаров длительного пользования (Bernanke, 1983).Покупки автомобилей, холодильников, радиоприемников и других товаров длительного пользования пережили взрывной рост в течение 1920-х годов, поскольку мелкие заемщики, особенно домашние хозяйства и некорпоративные предприятия, использовали свой доступ к имеющимся кредитам (Persons, 1930; Bernanke, 1983; Soule, 1947).

Экономический рост в 1920-е годы

Экономический рост в этот период был лишь несколько смягчен тремя рецессиями. Согласно хронологии цикла деловой активности Национального бюро экономических исследований (NBER), две из этих рецессий были с мая 1923 по июль 1924 и с октября 1926 по ноябрь 1927.Обе эти рецессии были очень мягкими и ничем не примечательными. Напротив, 1920-е годы начались с 18-месячного экономического спада с пика в январе 1920 года до минимума июля 1921 года. Первоначальные оценки реального ВНП Министерства торговли показали, что реальный ВНП упал на 8 процентов в период с 1919 по 1920 год и еще на 7 процентов в период между 1919 и 1920 годами. 1920 и 1921 гг. (Romer, 1988). Поведение цен способствовало названию этой рецессии «депрессией 1921 года», поскольку неявный дефлятор цен для ВНП упал на 16 процентов, а индекс оптовых цен Бюро статистики труда упал на 46 процентов в период с 1920 по 1921 год.Ромер (1988), хотя и считался серьезным, утверждал, что так называемая «послевоенная депрессия» не была такой серьезной, как считалось ранее. Хотя дефляция цен военного времени была значительной, пересмотренные оценки реального ВНП показывают, что объем производства упал только на 1 процент в период с 1919 по 1920 год и на 2 процента в период с 1920 по 1921 год. Ромер (1988) также утверждает, что поведение объема производства и цен является неизменным. несовместимо с общепринятым объяснением депрессии 1921 года, вызванной в первую очередь снижением совокупного спроса.Скорее, дефляцию и умеренную рецессию лучше понимать как результат снижения совокупного спроса вместе с серией положительных потрясений предложения, особенно в производстве сельскохозяйственных товаров, и значительного снижения цен на импортируемые сырьевые товары. В целом, результат таков, что траектории роста производства едва ли помешали три незначительных спада, так что десятилетие 1920-х годов можно справедливо рассматривать с экономической точки зрения как очень здоровый период.

Политика ФРС в 1920-е годы

Фридман и Шварц (1963) называют 1920-е годы «приливом для заповедной системы».По их словам, Федеральная резервная система становилась все более уверенной в инструментах политики и в своих знаниях о том, как их правильно использовать. Синхронные движения экономической активности и явные политические действия Федеральной резервной системы не остались незамеченными. Сделав следующий шаг и заключив, что существует причина и следствие, Федеральная резервная система в 1920-х годах начала использовать денежно-кредитную политику в качестве инструмента для стабилизации колебаний делового цикла. «Оглядываясь назад, мы можем видеть, что это был важный шаг к принятию правительством явной постоянной ответственности за экономическую стабильность.По прошествии десятилетия Система стала — и, возможно, даже больше — получила признание в целом стабильных условий, которые преобладали, и большие надежды возлагались на эффективность денежно-кредитной политики, которая проводилась тогда »(Friedman and Schwartz, 1963).

Предоставление / получение кредита Федеральной резервной системой / Федеральной резервной системой имеет особое значение в период рецессии 1920–21 годов. Хотя Фридман и Шварц (1963) высказали предположение, что Федеральная резервная система ужесточила слишком много и слишком поздно, они называют этот эпизод «первым настоящим испытанием новой системы денежно-кредитного контроля, введенной Законом о Федеральной резервной системе».«Из истории того времени ясно, что Федеральная резервная система чувствовала себя так, как будто она успешно прошла это испытание. Данные показали, что экономика быстро восстановилась, и в оставшуюся часть десятилетия после спада 1920–2021 годов наблюдался быстрый рост.

Сомнительные уроки, «извлеченные» ФРС

Более того, Eichengreen (1992) предполагает, что эпизод 1920–21 гг. Заставил Федеральную резервную систему поверить в то, что экономика может быть успешно дефлятирована или «ликвидирована» без выплаты сурового штрафа в виде сокращения объема производства.Однако этот вывод оказался ошибочным в начале депрессии. Как утверждал Эйхенгрин (1992), Федеральная резервная система не оценила степень, в которой успешная дефляция могла быть объяснена уникальными обстоятельствами, преобладавшими в течение 1920–21 годов. Европейские экономики все еще были разрушены после Первой мировой войны, поэтому спрос на экспорт Соединенных Штатов оставался высоким спустя много лет после войны. Более того, золотой стандарт в то время не действовал. Таким образом, европейские страны не были вынуждены соответствовать дефляции, инициированной в Соединенных Штатах Федеральной резервной системой (поясняется ниже в связи с гипотезой золотого стандарта).

Подразумевается, что Федеральная резервная система считала, что дефляция может быть вызвана с небольшим влиянием на реальную экономическую активность. Таким образом, Федеральная резервная система не проявляла энергичности в борьбе с Великой депрессией на начальных этапах. Он рассматривал первые годы Великой депрессии как еще одну возможность для успешной ликвидации экономики, особенно после предполагаемых спекулятивных эксцессов 1920-х годов. Однако состояние экономического мира в 1929 году не было копией 1920–21 годов.К 1929 году европейские экономики оправились, и межвоенный золотой стандарт стал средством международной передачи дефляции. Дефляция в 1929 году не будет работать так, как в 1920–2021 годах. Федеральная резервная система не осознала экономических последствий этого изменения международного положения экономики Соединенных Штатов. В результате депрессия вышла из-под контроля и стала намного хуже, чем она могла бы быть, если бы Федеральная резервная система не считала ее повторением рецессии 1920–21 годов.

Начало Великой депрессии

В январе 1928 года семена Великой депрессии, когда бы они ни были посажены, начали прорастать. Ибо примерно в это же время впервые проявились два наиболее известных объяснения глубины, продолжительности и всемирного распространения депрессии. Без всякого сомнения, экономисты придут к твердому консенсусу относительно идеи, что экономические события Великой депрессии нельзя правильно понять без прочной связи как с поведением денежной массы, так и с действиями Федеральной резервной системы, с одной стороны. а с другой — несовершенная структура межвоенного золотого стандарта.

Хорошо задокументировано, что многие государственные чиновники, такие как президент Герберт Гувер и члены Федеральной резервной системы в конце 1920-х годов, стремились положить конец тому, что они считали спекулятивными эксцессами, которые привели к буму фондового рынка. Более того, как объяснил Гамильтон (1987), несмотря на многочисленные отрицания обратного, Федеральная резервная система взяла на себя роль «арбитра цен на ценные бумаги». Хотя по-прежнему ведутся споры о том, был ли фондовый рынок переоценен в то время (White, 1990; DeLong and Schleifer, 1991), главное — это то, что Федеральная резервная система считала, что существует спекулятивный пузырь стоимости акций.Гамильтон (1987) описывает, как Федеральная резервная система, намереваясь «лопнуть» пузырь, в январе 1928 года приступила к жестко сдерживающей денежно-кредитной политике. В период с декабря 1927 года по июль 1928 года Федеральная резервная система провела 393 миллиона долларов продаж ценных бумаг на открытом рынке, так что только 80 миллионов долларов остались на счете Open Market. Ставки покупки банковских акцептов 1 были повышены с 3 процентов в январе 1928 года до 4,5 процента к июлю, что привело к сокращению авуаров таких векселей Федеральной резервной системой на 193 миллиона долларов, в результате чего на балансе осталось всего 185 миллионов долларов этих векселей.Кроме того, учетная ставка была увеличена с 3,5% до 5%, что стало наивысшим уровнем со времен рецессии 1920–2021 годов. «Короче говоря, с точки зрения масштабов, сознательно контролируемых ФРС, было бы трудно разработать более сдерживающую политику, чем та, которая была начата в январе 1928 года» (Гамильтон, 1987).

Однако на этом давление не прекратилось. Смерть президента Федерального резервного банка Бенджамина Стронга и последующий контроль над политикой, приписываемый Адольфу Миллеру из Совета Федеральной резервной системы, обеспечили, что падение фондового рынка должно было стать реальностью.Миллер считал, что спекулятивные эксцессы фондового рынка наносят ущерб экономике, и Федеральная резервная система продолжала попытки положить конец этому предполагаемому ущербу (Cecchetti, 1998). Сумма кредита Федеральной резервной системы, которая предоставлялась участникам рынка в форме брокерских ссуд, стала проблемой в 1929 году. Федеральная резервная система категорически препятствовала кредитованию, обеспеченному акциями. Намерения Совета управляющих Федеральной резервной системы были разъяснены в письме от 2 февраля 1929 года, направленном в банки Федеральной резервной системы.Частично письмо гласило:

Правление не имеет права брать на себя полномочия вмешиваться в кредитную практику банков-членов, если они не связаны с Федеральными резервными банками. Однако на нем лежит серьезная ответственность всякий раз, когда есть свидетельства того, что банки-члены поддерживают спекулятивные займы под обеспечение с помощью кредита Федеральной резервной системы. В таком случае Федеральный резервный банк становится либо содействующим, либо поддерживающим фактором в текущем объеме спекулятивных кредитов под обеспечение.Это не соответствует целям Закона о Федеральной резервной системе и не способствует нормальному функционированию банковской и кредитной системы страны. (Совет управляющих Федеральной резервной системы, 1929: 93–94, цит. Из Cecchetti, 1998)

Было оказано дефляционное давление на цены акций. Теперь вопрос был в том, когда рынок сломается. Хотя эффект не был мгновенным, ждать пришлось недолго.

Экономика спотыкается

Хронология делового цикла NBER датирует начало Великой депрессии августом 1929 года.По этой причине многие говорят, что Депрессия началась на Мэйн-стрит, а не на Уолл-стрит. Как бы то ни было, в октябре 1929 года фондовый рынок резко упал. Спекулятивный пузырь лопнул, и экономика теперь двигалась в зловещем направлении. Индекс промышленного производства Федеральной резервной системы с учетом сезонных колебаний в августе 1929 года составлял 114 (1935–39 = 100). К октябрю он упал до 110, что означает снижение на 3,5 процента (годовое процентное снижение = 14,7 процента).После краха начавшаяся рецессия усилилась, индекс промышленного производства упал со 110 в октябре до 100 в декабре 1929 года, или 9 процентов (годовое процентное снижение = 41 процент). В 1930 году индекс упал со 100 в январе до 79 в декабре, или еще на 21 процент.

Связь между крахом и депрессией?

В то время как популярная история рассматривает крах и депрессию как одно и то же событие, экономисты знают, что это не так. Но нет никаких сомнений в том, что авария была одной из причин, которая заставила все сдвинуться с мертвой точки.Некоторые авторы предложили объяснения связи между крахом и рецессией 1929-1930 годов. Мишкин (1978) утверждает, что крах и рост обязательств привели к ухудшению балансов домашних хозяйств. Снижение ликвидности 2 заставило потребителей отложить потребление товаров длительного пользования и жилья и, таким образом, способствовало падению потребления. Темин (1976) предполагает, что падение цен на акции имело отрицательный эффект богатства на потребление, но приписывает этому лишь незначительную роль, учитывая, что акции не составляли большой части общего богатства; фондовый рынок в 1929 году, хотя и резко упал, оставался выше значения, достигнутого в начале 1928 года, и склонность к потреблению за счет богатства в этот период была невысокой.Ромер (1990) приводит доказательства того, что если фондовый рынок считался индикатором будущей экономической активности, то крах по праву можно рассматривать как источник повышенной неуверенности потребителей, которая снизила расходы на потребительские товары длительного пользования и ускорила начавшееся снижение. в августе 1929 г. Флакко и Паркер (1992) подтверждают выводы Ромера, используя различные данные и альтернативные методы оценки.

Оглядываясь на динамику экономики в 1930 году, промышленное производство сократилось на 21 процент, индекс потребительских цен упал 2.На 6 процентов предложение крупных денег (то есть обязательства Федеральной резервной системы, которые можно использовать в качестве денег, состоящие из валюты в обращении и банковских резервов; также называемые денежной базой) упало на 2,8 процента, номинальная денежная масса по оценке M1 (произведение денежной базы 3 , умноженной на денежный мультипликатор 4 ) упало на 3,5 процента, а фактическая реальная процентная ставка оказалась на уровне 11,3 процента, что является самым высоким показателем с тех пор. рецессия 1920–21 годов (Гамильтон, 1987).Несмотря на это, если рассматривать его в историческом контексте, не было причин рассматривать спад 1929-1930 годов как исторически беспрецедентный. Его масштабы были сопоставимы с масштабами многих ранее имевших место рецессий. Возможно, в декабре 1930 года существовал оправданный оптимизм в отношении того, что экономика может даже избавиться от негативного движения и встать на путь восстановления, как это произошло после рецессии 1920–2021 годов (Bernanke, 1983). Как известно, дно наступит не раньше, чем через 27 месяцев.

Экономика рушится

Банковские сбои

В 1931 г. произошло «изменение характера сокращения» (Фридман и Шварц, 1963). Начиная с октября 1930 года и продолжаясь до декабря 1930 года, первая из серии банковских паник теперь сопровождала нисходящие спазмы делового цикла. Хотя банкротства банков происходили на протяжении 1920-х годов, масштабы банкротств, произошедших в начале 1930-х годов, были совсем другого порядка (Bernanke, 1983).Отсутствие какого-либо вида страхования вкладов привело к тому, что паника распространилась на надежные финансовые учреждения, а не только на маржинальные.

Неиспользуемые традиционные методы борьбы с банками

Более того, институциональные механизмы, существовавшие в системе частного банковского обслуживания и предназначенные для обеспечения ликвидности — для конвертации активов в наличные — для борьбы с массовым изъятием средств из банков до 1913 года, не были реализованы после создания Федеральной резервной системы. Например, во время паники 1907 года последствия финансовых потрясений сдерживались за счет сочетания кредитной деятельности частных банков, называемых клиринговыми палатами, и приостановления конвертируемости депозитов в валюту.Эти меры противодействия, предпринятые частными банками, не предотвращали массового бегства из банков и финансовой паники, однако их влияние на экономику в значительной степени уменьшилось, поскольку экономика быстро восстановилась в 1908 году. Последствия паники 1907 года и желание иметь центральную власть борьба с распространением финансовых потрясений была одним из факторов, которые привели к созданию Федеральной резервной системы. После создания Федеральной резервной системы кредитование клиринговой палаты и приостановление конвертируемости депозитов частными банками не проводились.Полагая, что Федеральная резервная система является «кредитором последней инстанции», очевидно, считалось, что ответственность за борьбу с массовым изъятием средств из банков была прерогативой центрального банка (Friedman and Schwartz, 1963; Bernanke, 1983). К сожалению, когда банковская паника накатывала волнами и финансовая система рушилась, Федеральная резервная система не могла или не могла взять на себя роль «кредитора последней инстанции».

Контракты на денежную массу

Экономические последствия банковской паники были разрушительными.Помимо очевидного воздействия закрытия обанкротившихся банков и последующей потери депозитов клиентами банка, денежная масса ускорила свое нисходящее движение. Хотя экономика стабилизировалась после первой волны банкротств банков в октябре-декабре 1930 года, когда индекс промышленного производства стабилизировался с 79 в декабре 1930 года до 80 в апреле 1931 года, оставшаяся часть 1931 года принесла серию потрясений, от которых экономика оказалась какое-то время не приходить в себя.

Вторая волна банкротства банковского дела

В мае банкротство крупнейшего банка Австрии, Kredit-anstalt, вызвало финансовую панику в Европе.В сентябре 1931 года, пресытившись страданиями, связанными с распространением экономической депрессии по всему миру, Великобритания отказалась от участия в золотом стандарте. Кроме того, когда экономика Соединенных Штатов, казалось, пыталась начать восстановление, вторая волна банкротств банков поразила финансовую систему в июне и не стихала до декабря. Кроме того, в декабре 1931 года администрация Гувера, придерживаясь своих принципов ограниченного управления, начала кампанию по уравновешиванию федерального бюджета.Повышение налогов привело к следующему июню, когда экономика должна была достичь первой нижней точки своего так называемого «двойного дна» (Hoover, 1952).

Результаты этих событий теперь очевидны. В период с января по декабрь 1931 года индекс промышленного производства снизился с 78 до 66, или 15,4 процента, индекс потребительских цен упал на 9,4 процента, номинальное предложение M1 упало на 5,7 процента, реальная процентная ставка ex post 5 осталась на уровне 11,3. процентов, и хотя предложение больших денег 6 фактически увеличилось 5.5 процентов, отношения валютных депозитов и резервов-депозитов начали свой восходящий рост, и, таким образом, денежный мультипликатор начал свое падение (Hamilton, 1987). Если весной 1931 года экономика стабилизировалась, то к декабрю объем производства, денежная масса и уровень цен были на отрицательной траектории роста, что влекло экономику еще глубже в депрессию.

Третья волна банкротства банка

Экономические трудности еще не закончились. В конце лета — начале осени 1932 года экономика продемонстрировала некоторые признаки восстановления.Однако в декабре 1932 года третья и самая большая волна банковской паники поразила финансовые рынки, и наступил крах экономики, когда деловой цикл достиг своего дна в марте 1933 года. Промышленное производство в период с января 1932 года по март 1933 года упало еще на 15,6 процента. За объединенные годы 1932 и 1933 индекс потребительских цен упал в совокупности на 16,2 процента, номинальное предложение M1 упало на 21,6 процента, номинальное предложение денег M2 упало на 34,7 процента, и хотя предложение крупных денег увеличилось 8.4 процента, соотношение валюта – депозит и резерв – депозит ускорило рост. Таким образом, денежный мультипликатор продолжал снижаться, что не прекращалось до марта 1933 года. Аналогичное поведение в отношении реального ВВП, цен, денежной массы и других ключевых макроэкономических переменных наблюдалось и во многих европейских странах (Snowdon and Vane, 1999; Temin, 1989). .

Анализ макроэкономических данных в августе 1929 г. по сравнению с мартом 1933 г. дает резкий контраст. Уровень безработицы в 3 процента в августе 1929 года составлял 25 процентов в марте 1933 года.Индекс промышленного производства, составлявший 114 в августе 1929 года, был на уровне 54 в марте 1933 года, или на 52,6 процента меньше. Денежная масса упала на 35 процентов, цены упали примерно на 33 процента, и более одной трети банков в Соединенных Штатах были либо закрыты, либо переданы другим банкам. «Новая эра», начатая «бурными двадцатыми», закончилась. Рузвельт вступил в должность в марте 1933 года, с 6 по 13 марта был объявлен общенациональный банковский выходной, а в апреле 1933 года Соединенные Штаты отказались от международного золотого стандарта.Восстановление началось немедленно, и экономика начала свой долгий путь к вековой тенденции роста, существовавшей до 1929 года.

Таблица 1 суммирует падение промышленного производства в основных экономиках Западной Европы и Северной Америки. В таблице 2 приведены оценки валового национального продукта США с 1928 по 1941 год. Ряд в постоянных ценах скорректирован с учетом инфляции и дефляции.

Таблица 1


Индексы общего промышленного производства, 1927-1935 гг. (1929 = 100)
1927 1928 1929 1930 1931 1932 1933 1934 1935
Великобритания 95 94 100 94 86 89 95 105 114
Канада 85 94 100 91 78 68 69 82 90
Франция 84 94 100 99 85 74 83 79 77
Германия 95 100 100 86 72 59 68 83 96
Италия 87 99 100 93 84 77 83 85 99
Нидерланды 87 94 100 109 101 90 90 93 95
Швеция 85 88 100 102 97 89 93 111 125
U.С. 85 90 100 83 69 55 63 69 79

Источник: Industrial Statistics, 1900-57 (Paris, OEEC, 1958), Таблица 2.

Таблица 2


ВНП США в постоянных (1929 г.) и текущих ценах, 1928-1941 гг.
Год ВНП в постоянных ценах (1929 г.) (млрд долл.) ВНП в текущих ценах (млрд долларов)
1928 98.5 98,7
1929 104,4 104,6
1930 95,1 91,2
1931 89,5 78,5
1932 76,4 58,6
1933 74,2 56,1
1934 80,8 65,5
1935 91,4 76.5
1936 100,9 83,1
1937 109,1 91,2
1938 103,2 85,4
1939 111,0 91,2
1940 121,0 100,5
1941 131,7 124,7

Современные объяснения

В 1930-е годы экономисты не могли объяснить Депрессию.Наиболее известные общепринятые объяснения были двух типов. Во-первых, некоторые наблюдатели в то время твердо основывали свои объяснения на двух столпах классической макроэкономической мысли: законе Сэя и вере в самоуравновешивающую силу рынка. Многие утверждали, что это просто вопрос времени, прежде чем заработная плата и цены будут скорректированы в достаточной степени, чтобы экономика вернулась к полной занятости и достигла реализации предполагаемой аксиомы о том, что «предложение создает собственный спрос». Во-вторых, австрийская школа мысли утверждала, что Депрессия была неизбежным результатом чрезмерных инвестиций в 1920-е годы.Лучшее лекарство от ситуации — позволить депрессии идти своим чередом, чтобы экономика могла быть очищена от негативных последствий ложного расширения. Вмешательство правительства рассматривалось австрийской школой как механизм, который просто продлит агонию и сделает любую последующую депрессию хуже, чем это было бы обычно (Hayek, 1966; Hayek, 1967).

Ликвидаторская теория

Администрация Гувера и Совет Федеральной резервной системы также содержали несколько так называемых «ликвидаторов».Эти люди в основном считали, что экономических агентов следует заставить изменить свою склонность к расходам и изменить свое предполагаемое расточительное использование ресурсов. Если потребовались массовые банкротства, чтобы добиться такого результата и стереть все с лица земли, чтобы каждый мог начать все сначала, то пусть так и будет. Ликвидационисты рассматривали события Великой депрессии как экономическое наказание за спекулятивные эксцессы 1920-х годов. Таким образом, Депрессия была ценой, которую платили за проступки предыдущего десятилетия.Это, возможно, лучше всего иллюстрируется известной цитатой министра финансов Эндрю Меллона, который посоветовал президенту Гуверу «ликвидировать рабочую силу, ликвидировать запасы, ликвидировать фермеров, ликвидировать недвижимость». Меллон продолжил: «Это очистит систему от гнилости. Снизится высокая стоимость жизни и высокая стоимость жизни. Люди будут больше работать, жить более нравственной жизнью. Ценности будут скорректированы, и предприимчивые люди возьмут на себя обломки менее компетентных людей »(Hoover, 1952). По-видимому, Гувер последовал этому совету во время депрессии.Он продолжал убеждать общественность в том, что, если неукоснительно следовать принципам ортодоксального финансирования, результатом обязательно станет выздоровление.

Деловая пресса в то время тоже не была застрахована от подобных ликвидаторских предписаний. The Commercial and Financial Chronicle, в редакционной статье от 3 августа 1929 года, озаглавленной «Разве группа не спекулирует на заговоре, способствуя фиктивному процветанию?» жаловался на то, что экономика изобилует расточительными расходами, в том числе:

(a) Роскошное разнообразие рациона, выгодное для молочников… и садоводов…; (б) роскошная одежда… больше шелка и вискозы…; (c) бесплатные расходы на автомобили и аксессуары к ним, бензин, домашнюю мебель и оборудование, радио, путешествия, развлечения и спорт; (г) вытеснение с ферм тракторами и автомобилями потребляющих сельскохозяйственную продукцию лошадей и мулов до 3 700 000 лошадей и мулов в период 1918–1928 гг.… (д) изобилие образования тысячам людей, для которых лучше было бы зарезервировать места на скамейке или прилавок или на ферме.(Цитата из Нельсона, 1991)

В статье

Persons, опубликованной в Ежеквартальном журнале экономики за ноябрь 1930 г., показано, что некоторые ученые-экономисты также придерживались аналогичных ликвидаторских взглядов.

Хотя, конечно, не универсально, приведенные выше описания предполагают, что немалая часть общепринятого мнения в то время считала Депрессию раскаянием в прошлых грехах. Кроме того, считалось, что экономика вернется к равновесию с полной занятостью, как только заработная плата и цены будут в достаточной мере скорректированы.Закон Сэя гарантирует, что экономика вернется к здоровью, а предложение создаст собственный спрос, достаточный для возвращения к процветанию, если мы просто позволим системе работать самостоятельно. В своих мемуарах, опубликованных в 1952 году, через 20 лет после своего поражения на выборах, Герберт Гувер продолжал твердо утверждать, что, если бы Рузвельт и новые дилеры придерживались политики, проводимой его администрацией, экономика полностью восстановилась бы в течение 18 месяцев. после выборов 1932 года. Мы должны усилить нашу решимость «оставаться в курсе».«Все будет хорошо со временем, если мы просто« примем лекарство ». Оглядываясь назад, это заставляет воображение придумывать худшие политические рецепты на события 1929–1933 годов.

Современные объяснения

До сих пор ведутся серьезные споры относительно экономических объяснений поведения делового цикла в период с августа 1929 г. по март 1933 г. распространение Великой депрессии.

Опыт Соединенных Штатов, учитывая преобладание эмпирических результатов и исторического моделирования, содержащихся в экономической литературе, в значительной степени может быть объяснен денежной гипотезой Фридмана и Шварца (1963) вместе с немонетарными / финансовыми гипотезами Бернанке (1983). и Фишер (1933). То есть большинство, но не все характерные фазы делового цикла и глубины, до которой упал выпуск с 1929 по 1933 год, можно объяснить денежными и немонетарными / финансовыми гипотезами.Международный опыт, хорошо задокументированный в работах Чоудри и Кочина (1980), Гамильтона (1988), Темина (1989), Бернанке и Джеймса (1991) и Эйхенгрина (1992), может быть правильно истолкован как результат несовершенного межвоенного золотого стандарта. Каждая из этих гипотез более подробно объясняется ниже.

Немонетарные / нефинансовые теории

Следует отметить, что я не включаю раздел, посвященный немонетарным / нефинансовым теориям Великой депрессии. Эти теории, в том числе теория Темина (1976), сосредотачиваются на автономном снижении потребления, крахе жилищного строительства, описанном в работах Андерсона и Буткевича (1980), последствиях краха фондового рынка, гипотезе неопределенности Ромера (1990) и теории Смута-Хоули. Все они заслуживают упоминания, и на них справедливо возложена часть ответственности за разжигание депрессии.Однако любая теория депрессии должна уметь объяснять затяжные проблемы, связанные с карающей дефляцией, наложенной на Соединенные Штаты и весь мир в ту эпоху. В то время как немонетарные / нефинансовые теории имеют большое значение для объяснения импульсов, для и первого года депрессии, мое чтение эмпирических результатов экономической литературы показывает, что они не обладают объяснительной силой трех других упомянутые выше теории, объясняющие, на какую глубину рухнула экономика.

Более того, недавнее исследование Олни (1999) убедительно доказывает, что снижение потребления вовсе не было автономным. Скорее, спад был вызван тем, что высокая потребительская задолженность угрожала будущим потребительским расходам, поскольку дефолт обходился дорого. Олни показывает, что домашние хозяйства взвалили на себя беспрецедентное бремя рассрочки платежей, особенно в отношении автомобилей. Кроме того, были большие авансовые платежи и короткие контракты. Пропущенные платежи в рассрочку привели к повторному вступлению во владение, уменьшив потребительское благосостояние в 1930 году, поскольку домохозяйства потеряли весь приобретенный капитал.В 1930 году сокращение потребления было единственной жизнеспособной стратегией предотвращения дефолта.

Денежная гипотеза

При рассмотрении экономической истории депрессии выше было упомянуто, что денежная масса упала на 35 процентов, цены упали примерно на 33 процента, а одна треть всех банков исчезла. Милтон Фридман и Анна Шварц в своей книге « A Monetary History of the United States, 1867–1960 » 1963 года называют это резкое сокращение денежной массы «Великим сокращением».”

Фридман и Шварц (1963) обсуждают и тщательно документируют синхронные движения реальной экономики с нарушениями, которые произошли в финансовом секторе. Они указывают на то, что серия банкротств банков, произошедшая с октября 1930 года, ухудшила экономические условия по двум причинам. Во-первых, из-за банкротства банков состояние акционеров снизилось. Во-вторых, что наиболее важно, банкротства банков были экзогенными потрясениями и привели к резкому сокращению денежной массы. Устойчивая дефляция 1930-х годов прямо следует из этого «большого спада».”

Критика политики ФРС

Однако возникает важный вопрос: где была Федеральная резервная система, когда денежная масса и финансовая система рушились? Если Федеральная резервная система была создана в 1913 году в первую очередь как «кредитор последней инстанции» для проблемных финансовых институтов, она терпела неудачу. Фридман и Шварц полностью винят Федеральный резерв и неспособность денежно-кредитной политики компенсировать сокращение денежной массы. По мере того, как денежный мультипликатор продолжал снижаться, денежная база вместо того, чтобы агрессивно увеличивать, просто немного продвигалась вверх по плавно положительному наклону во времени.Когда банки терпели неудачу волнообразно, пытался ли Федеральный резерв сдержать панику, агрессивно кредитуя банки, которые боролись за ликвидность? Прискорбный ответ — «нет». Когда возникала паника, обсуждалась ли приостановка конвертируемости депозитов или приостановка действия золотого стандарта, оба из которых успешно применялись в прошлом? И снова неудачный ответ — «нет». Учитывала ли Федеральная резервная система тот факт, что у нее имеется обильный запас свободного золота, и, следовательно, такая денежная экспансия возможна? И снова неудачный ответ: «Нет.Аргумент можно резюмировать следующей цитатой:

В течение всего периода сокращения 1929–1933 годов Системе были доступны альтернативные стратегии, с помощью которых она могла удерживать денежный запас от падения и действительно могла увеличивать его почти с любой желаемой скоростью. Эта политика не предполагала радикальных нововведений. Они включали меры, аналогичные тем, которые Система предпринимала в предыдущие годы, которые явно задумывались основателями Системы для преодоления именно того банковского кризиса, который возник в конце 1930 года и продолжался после этого.Они включали меры, которые были фактически предложены и, скорее всего, были бы приняты при несколько иной бюрократической структуре или при другом распределении власти, или даже если бы люди у власти имели несколько иной характер. До конца 1931 года — а мы полагаем, что даже тогда — альтернативная политика не вступала в конфликт с поддержанием золотого стандарта. До сентября 1931 года проблема, которая периодически беспокоила Систему, заключалась в том, как держать приток золота под контролем, а не наоборот.(Фридман и Шварц, 1963)

Неизбежный вывод состоит в том, что именно неспособность Федеральной резервной системы отреагировать на кризисы того времени сделала Депрессию такой тяжелой, какой она была. Если бы денежно-кредитная политика отреагировала иначе, экономические события 1929–1933 годов не должны были быть такими, как они произошли. Это утверждение подтверждается результатами Fackler and Parker (1994). Используя контрфактическое историческое моделирование, они показывают, что если бы Федеральная резервная система удерживала рост денежной массы M1 в соответствии с его тенденцией, равной 3 до октября 1929 года.3 процента в год, большая часть депрессии была бы предотвращена. Маккаллум (1990) также приходит к аналогичным выводам, используя политику обратной связи денежной базы в своих контрфактических расчетах.

Отсутствие лидерства в ФРС

Фридман и Шварц прослеживают семена этих прискорбных событий до смерти президента Федерального резервного банка Нью-Йорка Бенджамина Стронга в 1928 году. Смерть Стронга изменила центр власти в Федеральной резервной системе и оставила ее без эффективного руководства.Фридман и Шварц утверждают, что Стронг обладал личностью, уверенностью и репутацией в финансовом сообществе, чтобы руководить денежно-кредитной политикой и склонять политиков к его точке зрения. Фридман и Шварц полагают, что Стронг не позволил бы финансовой панике и кризису ликвидности сохраниться и повлиять на реальную экономику. Вместо этого, после смерти губернатора Стронга, порядок проведения операций на открытом рынке изменился с комитета из пяти человек, в котором доминирует Федеральная резервная система Нью-Йорка, на комитет из 12 человек, состоящий из управляющих Федерального резервного банка.Решительность в руководстве сменилась бездействием и дрейфом. Другие (Temin, 1989; Wicker, 1965) отвергают эту точку зрения, утверждая, что политика Федеральной резервной системы в 1930-х годах не противоречила политике, проводившейся в десятилетие 1920-х годов.

Неспособность ФРС провести различие между номинальной и реальной процентной ставкой

Мельцер (1976) также указывает на ошибки, допущенные Федеральной резервной системой. Его аргумент состоит в том, что Федеральная резервная система не смогла провести различие между номинальными и реальными процентными ставками.То есть, в то время как номинальные ставки падали, Федеральная резервная система практически ничего не сделала, так как посчитала это признаком «легкого» кредитного рынка. Однако перед лицом дефляции реальные ставки росли, и фактически существовал «узкий» кредитный рынок. Неспособность провести это различие привело к тому, что деньги стали фактором, способствовавшим первоначальному упадку в 1929 году.

Дефляция

Чекетти (1992) и Нельсон (1991) подтверждают монетарную гипотезу, демонстрируя, что дефляция во время депрессии ожидалась на коротких горизонтах, когда она уже началась.В результате, с использованием уравнения Фишера, высокие ожидаемые реальные процентные ставки были передаточным механизмом, который привел от падения цен к падению производства. Кроме того, Чекетти (1998) и Чекетти и Каррас (1994) утверждают, что если достигается нижняя граница номинальной процентной ставки, то продолжающаяся дефляция делает альтернативные издержки хранения денег отрицательными. В этом случае природа денег меняется. Теперь уровень дефляции ограничивает реальную доходность неденежных активов, которую они должны обеспечивать, чтобы сделать их привлекательными для удержания.Если они не могут превысить ставку по денежным вложениям, тогда агенты переведут свои активы в наличные, и результатом будут отрицательные чистые инвестиции и декапитализация экономики.

Критики денежной гипотезы

Однако денежная гипотеза не лишена противников. Пол Самуэльсон отмечает, что денежная база не упала во время депрессии. Более того, ожидания того, что Федеральная резервная система агрессивно увеличит денежную базу на любую сумму, которая была необходима, чтобы остановить сокращение денежной массы, — это задним числом.Подобный курс действий в области денежно-кредитной политики не входил в круг обсуждений, имевших место в то время. Кроме того, другие, такие как Мозес Абрамовиц, указывают на то, что денежная масса имеет эндогенные компоненты, которые Федеральная резервная система не может контролировать. А именно, денежная масса могла падать в результате снижения экономической активности или так называемой «обратной причинно-следственной связи». Более того, золотой стандарт, которого Соединенные Штаты продолжали придерживаться до марта 1933 года, также связывал руки Федеральной резервной системе, поскольку происходивший отток золота требовал от Федеральной резервной системы сокращать предложение денег.Эти взгляды также содержатся в Temin (1989) и Eichengreen (1992), как обсуждается ниже.

Бернанке (1983) утверждает, что монетарная гипотеза: (i) не является полным объяснением связи между финансовым сектором и совокупным объемом производства в 1930-е годы; (ii) не объясняет, как именно сокращение денежной массы привело к продолжающемуся падению выпуска на протяжении многих лет, тем более что широко распространено мнение, что изменения денежной массы изменяют только цены и другие номинальные экономические ценности в долгосрочной перспективе, а не реальные экономические ценности, такие как объем производства; и (iii) количественно недостаточен, чтобы объяснить глубину спада производства.Бернанке (1983) не только воскресил и уточнил гипотезу дефляции долга Фишера (1933), но также внес дальнейший вклад в то, что стало известно как немонетарная / финансовая гипотеза.

Немонетарная / финансовая гипотеза

Бернанке (1983), основываясь на монетарной гипотезе Фридмана и Шварца (1963), представляет альтернативную интерпретацию того, каким образом финансовые кризисы могли повлиять на объем производства. Аргумент включает как эффекты дефляции долга, так и влияние банковской паники на способность финансовых рынков эффективно распределять средства от кредиторов к заемщикам.Эти немонетарные / финансовые теории утверждают, что события на финансовых рынках, отличные от потрясений денежной массы, могут помочь объяснить траекторию выпуска и цен во время Великой депрессии.

Фишер (1933) утверждал, что доминирующими силами, объясняющими «большие» депрессии, являются (номинальная) чрезмерная задолженность и дефляция. В частности, он утверждал, что реальное долговое бремя значительно увеличилось, когда произошло резкое снижение уровня цен и номинальных доходов. Сочетание дефляции, падения номинального дохода и увеличения реального долгового бремени привело к несостоятельности должников, снижению совокупного спроса и, таким образом, способствовало продолжающемуся снижению уровня цен и, следовательно, дальнейшему увеличению реального бремени долга.

Кредитный обзор

Бернанке (1983) в том, что сейчас называется «кредитным взглядом», предоставил дополнительные детали, чтобы помочь объяснить гипотезу дефляции долга Фишера. Он утверждал, что в нормальных обстоятельствах первоначальное снижение цен просто перераспределяет богатство от должников к кредиторам, таким как банки. Обычно такое перераспределение богатства незначительно по величине и не оказывает влияния на экономику первого порядка. Однако перед лицом крупных потрясений дефляция цен на активы, конфискованные банкам в результате банкротства должников, приводит к снижению номинальной стоимости активов на балансах банков.При заданной стоимости банковских обязательств, также выраженных в номинальном выражении, такое ухудшение активов банка угрожает неплатежеспособностью. Поскольку банки перераспределяют средства с займов на более безопасные государственные ценные бумаги, некоторые заемщики, особенно мелкие, не могут получить средства, часто по любой цене. Кроме того, если это перераспределение будет продолжительным, нехватка кредитов для этих заемщиков помогает объяснить сохранение спада. Поскольку исчезновение банковского финансирования вынуждает сократить планы расходов, совокупный спрос снижается, что снова способствует нисходящей дефляционной спирали.Для того чтобы дефляция долга работала, необходимо продемонстрировать, что до начала депрессии произошло существенное накопление долга и что дефляция 1930-х годов была, по крайней мере, частично непредвиденной в среднесрочной и долгосрочной перспективе. время возникновения долга. Оба эти условия, по-видимому, имели место (Fackler and Parker, 2001; Hamilton, 1992; Evans and Wachtel, 1993).

Нарушение кредитных рынков

Кроме того, возникшая финансовая паника помешала механизму распределения кредитов.Бернанке (1983) объясняет, что процесс кредитного посредничества требует существенного сбора информации и нетривиальных рыночных действий. Финансовые сбои 1930–1933 годов правильно рассматриваются как существенные препятствия для предоставления этих услуг и, таким образом, препятствуют эффективному распределению кредитов между кредиторами и заемщиками. То есть финансовая паника, банкротство должников и предприятий привели к увеличению реальной стоимости кредитного посредничества. По мере роста стоимости кредитного посредничества источники кредита для многих заемщиков (особенно домашних хозяйств, фермеров и небольших фирм) становились дорогими или даже недоступными ни за какую цену.Это ужесточение кредита оказало понижательное давление на совокупный спрос и помогло превратить рецессию 1929-1930 годов в Великую депрессию. Эмпирическая поддержка обоснованности немонетарной / финансовой гипотезы во время депрессии существенна (Bernanke, 1983; Fackler and Parker, 1994, 2001; Hamilton, 1987, 1992), хотя и поддерживает «кредитный взгляд» на механизм передачи Денежно-кредитная политика в экономической деятельности после Второй мировой войны существенно слабее. В совокупности, учитывая преобладание эмпирических результатов и исторических симуляций, содержащихся в экономической литературе, денежная гипотеза и немонетарная / финансовая гипотеза значительно отстают в объяснении экономического опыта Соединенных Штатов во время Великой депрессии.

Роль пессимистических ожиданий

К этой комбинации следует добавить поведение ожиданий. Как объяснил Джеймс Тобин, была еще одна причина для «изменения характера сокращения» в 1931 году. Хотя Фридман и Шварц связывают это «изменение» с произошедшей банковской паникой, Тобин указывает, что это изменение также имело место из-за появление пессимистических ожиданий. Если бы считалось, что ранние стадии депрессии были симптомами рецессии, которая не отличалась по своему характеру от аналогичных эпизодов в нашей экономической истории, и что восстановление было реальной возможностью, у общественности не было пессимистических ожиданий.Вместо этого публика, возможно, ожидала, что все станет лучше. Однако после того, как британцы отказались от золотого стандарта, ожидания изменились очень пессимистично. Общественность вполне могла полагать, что спад делового цикла не будет обращен вспять, а скорее станет хуже, чем он был на самом деле. Когда домашние хозяйства и бизнес-инвесторы начинают строить планы, основанные на ухудшении состояния экономики, вместо того, чтобы строить планы, основанные на ожиданиях восстановления, удручающие экономические последствия этого изменения ожиданий для потребления и инвестиций являются общеизвестными в современной макроэкономической литературе.Что касается литературы по Великой депрессии, то эмпирическое исследование, проведенное на основе гипотезы ожиданий, сосредоточено почти исключительно на неопределенности (что не то же самое, что пессимистические / оптимистические ожидания) и ее вкладе в наступление депрессии (Romer, 1990; Flacco and Паркер, 1992). Хотя Кейнс (1936) много пишет о состоянии ожиданий и их экономическом влиянии, в литературе ничего не говорится об эмпирической валидности гипотезы ожиданий в 1931–1933 годах.Тем не менее, несмотря на это, продолжающиеся потрясения, которые испытывала экономика Соединенных Штатов, продемонстрировали, что спад делового цикла 1931–1933 годов был иного характера, чем это было известно ранее. Как только общественность поверила, что это так, и соответственно составила свои планы, результаты должны были быть экономически разрушительными. Нет формального эмпирического подтверждения, и я не выделил гипотезу ожиданий в качестве отдельной гипотезы в обзоре. Однако логика приведенного выше аргумента заставляет меня придерживаться мнения, что гипотеза ожиданий представляет собой впечатляющее дополнение к монетарной гипотезе и немонетарной / финансовой гипотезе в объяснении экономического опыта Соединенных Штатов во время Великой депрессии.

Гипотеза золотого стандарта

Недавнее исследование действия золотого стандарта в период между двумя мировыми войнами углубило наше понимание Депрессии и ее международного характера. То, как был структурирован и функционировал золотой стандарт в период между двумя мировыми войнами, убедительно объясняет международную передачу дефляции и депрессии, которые произошли в 1930-х годах.

История берет свое начало в 1870–1914 годах. В это время золотой стандарт функционировал как система привязанного обменного курса, при которой соблюдались определенные правила.А именно, странам было необходимо разрешить изменение их денежной массы в ответ на потоки золота для того, чтобы механизм потока ценных бумаг с ценой работал должным образом. Он работал успешно, потому что страны, которые получали золото, позволяли своей денежной массе увеличиваться и повышать уровень внутренних цен, чтобы восстановить равновесие и поддерживать фиксированный обменный курс своей валюты. Страны, терявшие золото, были обязаны позволить своей денежной массе уменьшиться и вызвать снижение уровня своих внутренних цен, чтобы восстановить равновесие и поддерживать фиксированный обменный курс своей валюты.Эйхенгрин (1992) обсуждает и подробно документирует, что золотой стандарт в этот период функционировал так же гладко, как и благодаря международным обязательствам стран по золотому стандарту и уровню международного сотрудничества, продемонстрированному в то время. «Что сделало приверженность золотому стандарту убедительной, так это то, что это обязательство было международным, а не просто национальным. Это обязательство было активизировано через международное сотрудничество »(Eichengreen, 1992).

Золотой стандарт был приостановлен, когда разразились военные действия Первой мировой войны.К концу 1928 года основные страны, такие как США, Великобритания, Франция и Германия, восстановили связи с действующим золотым стандартом с фиксированным обменным курсом. Однако Эйхенгрин (1992) указывает, что мир, в котором золотой стандарт действовал до Первой мировой войны, не был тем же миром, в котором золотой стандарт восстанавливался. Надежная приверженность золотому стандарту, как объясняет Гамильтон (1988), требовала, чтобы страна поддерживала финансовую устойчивость и политические цели, которые обеспечивали денежно-кредитным властям возможность проводить денежно-кредитную политику, совместимую с долгосрочной ценовой стабильностью и постоянной конвертируемостью валюты.Для успешной операции необходимо, чтобы эти условия были выполнены до того, как будет восстановлен золотой стандарт. Однако многие правительства в межвоенный период вернулись к золотому стандарту в противоположных обстоятельствах. Они восстановили связи с золотым стандартом, потому что из-за политического хаоса, возникшего после Первой мировой войны, были неспособны к финансовой устойчивости и не имели политических целей, способствующих реформированию денежно-кредитной политики, чтобы она могла обеспечить долгосрочную стабильность цен.«По этому критерию возвращение к золотому стандарту не могло произойти в худшее время или по более плохим причинам» (Гамильтон, 1988). Киндлбергер (1973) подчеркивает тот факт, что золотой стандарт, существовавший до Первой мировой войны, работал так же хорошо, как и он, благодаря неоспоримому лидерству Великобритании. После Первой мировой войны и относительного упадка Британии Соединенные Штаты не продемонстрировали той силы лидерства, которую Британия демонстрировала раньше. Результатом стало то, что это была неподходящая среда для восстановления золотого стандарта после Первой мировой войны, и межвоенному золотому стандарту было суждено дрейфовать в состоянии неэффективности, поскольку никто не брал на себя ответственность за его надлежащее функционирование.Однако на этом проблемы не закончились.

Недостатки Золотого стандарта межвоенного периода

Отсутствие симметрии в ответах стран, получающих и теряющих золото

Межвоенный золотой стандарт имел четыре структурных / технических недостатка, которые почти наверняка обрекали его на провал (Eichengreen, 1986; Temin, 1989; Bernanke and James, 1991). Первым и наиболее разрушительным было отсутствие симметрии в ответах стран, получающих золото, и стран, проигрывающих золото, что привело к дефляционной предвзятости, которая влекла мир еще глубже в состояние дефляции и депрессии.Если страна теряла золотой запас, ей требовалось уменьшить денежную массу, чтобы сохранить приверженность золотому стандарту. Учитывая необходимость поддержания минимального золотого резерва и обеспокоенность стран, когда золотой запас упал в пределах 10 процентов от этого минимума, небольшое количество золота может быть потеряно до того, как необходимость сокращения денежной массы и, следовательно, дефляции станет реальностью. Более того, с коэффициентом частичного золотого запаса 40 процентов результатом было сокращение внутренней денежной массы, равное 2.5-кратный отток золота. С другой стороны, не было таких ограничений для стран, которые испытали приток золота. Золотые резервы накапливались без обязательного требования о расширении внутренней денежной массы. Таким образом, в межвоенный период механизм потока цен и монет перестал функционировать, а уравновешивающие силы золотого стандарта, существовавшего до Первой мировой войны, отсутствовали. Если страна, привлекающая золотые резервы, встанет на путь сокращения, результатом будет дальнейшее извлечение золотых резервов из других стран по золотому стандарту, а также наложение дефляции на их экономики, поскольку они будут вынуждены сокращать свои деньги. запасы.«Так получилось, что обе из двух основных стран с избытком золота — Франция и Соединенные Штаты, которые в то время вместе владели около 60 процентов мирового денежного золота — пошли по дефляционному пути в 1928–1929 годах» (Бернанке и Джеймс, 1991 ).

Валютные резервы

Во-вторых, страны, не имевшие резервных валют, могли держать свои минимальные резервы в форме как золотовалютных, так и конвертируемых валютных резервов. Если угроза девальвации резервной валюты представляется вероятной, страна, имеющая валютные резервы, может избавиться от иностранной валюты, поскольку ее хранение становится более рискованным делом.Кроме того, конвертируемые резервы обычно лишь частично обеспечиваются золотом. Таким образом, если бы страны по какой-либо причине предпочли бы золотые резервы, а не валютные резервы, результатом было бы сокращение мировой денежной массы, поскольку резервы были бы уничтожены при переходе к золоту. Этот эффект можно рассматривать как эквивалент влияния на внутреннюю денежную массу в банковской системе с частичным резервированием сдвига денежных авуаров населения в сторону валюты и отказа от банковских депозитов.

Банк Франции и операции на открытом рынке

В-третьих, полномочия многих европейских центральных банков были ограничены или полностью исключены. В частности, как обсуждал Эйхенгрин (1986), Банку Франции было запрещено участвовать в операциях на открытом рынке, то есть покупать или продавать государственные ценные бумаги. Учитывая, что Франция была одной из стран, накопивших золотой запас, это ограничение в значительной степени мешало им придерживаться правил золотого стандарта. Правильным ответом было бы расширение их денежной массы и инфляция, чтобы не продолжать привлекать золотые резервы и навязывать дефляцию остальному миру.Этого не было сделано. Франция продолжала накапливать золото до 1932 года и не отказалась от золотого стандарта до 1936 года.

Несоответствие валютных оценок

Наконец, золотой стандарт был восстановлен на паритетных началах, которые определялись каждой страной в одностороннем порядке. Когда Франция вернулась к золотому стандарту в 1926 году, она вернулась по паритетному курсу, который, как считается, занижал курс франка. Когда в 1925 году Великобритания вернулась к золотому стандарту, она вернулась по паритетному курсу, который, как считается, переоценил фунт.В этой ситуации единственное устойчивое равновесие требовало от французов инфляции своей экономики в ответ на приток золота. Однако, учитывая наследие инфляции в период 1921–1926 годов, Франция стойко сопротивлялась инфляции (Eichengreen, 1986). Поддержание золотого стандарта и противодействие инфляции теперь были несовместимыми целями политики. Неспособность Банка Франции проводить операции на открытом рынке только усугубляла положение. Результатом стало накопление золота и экспорт дефляции в мир.

Срок возврата

В совокупности описанные выше недостатки сделали золотой стандарт межвоенного периода дисфункциональным и, в конечном итоге, неустойчивым. Оглядываясь назад, мы замечаем, что история отхода от золотого стандарта и последующего восстановления была разной для многих разных стран. В некоторых странах выздоровление наступило раньше. Для некоторых это произошло позже. Именно в этот момент отхода от золотого стандарта недавние исследования привели к замечательным эмпирическим выводам.Из работ Чоудри и Кочина (1980), Эйхенгрина и Сакса (1985), Темина (1989) и Бернанке и Джеймса (1991) теперь мы знаем, что чем раньше страна отказалась от золотого стандарта, тем быстрее началось восстановление. Испания, которая так и не восстановила свое участие в золотом стандарте, полностью пропустила разрушительные последствия Великой депрессии. Великобритания вышла из золотого стандарта в сентябре 1931 года и начала восстанавливаться. Швеция отказалась от золотого стандарта одновременно с Великобританией и начала восстанавливаться. Соединенные Штаты ушли в марте 1933 года, и началось восстановление.Экономика Франции, Голландии и Польши продолжала испытывать трудности после начала восстановления США, поскольку они продолжали придерживаться золотого стандарта до 1936 года. Восстановление началось только после их ухода; отход от золотого стандарта освободил страну от разрушительной дефляции.

ФРС и золотой стандарт: «прикосновение Мидаса»

Темин (1989) и Эйхенгрин (1992) утверждают, что именно непоколебимая приверженность золотому стандарту породила дефляцию и депрессию во всем мире.Они подчеркивают, что золотой стандарт требовал от финансовых и кредитно-финансовых властей всего мира подвергнуть свою экономику внутреннему регулированию и экономической нестабильности перед лицом международных потрясений. Учитывая, как золотой стандарт связывает страны вместе, если золотой паритет необходимо защищать и девальвация не возможна, односторонние денежно-кредитные действия какой-либо одной страны были бы бессмысленными. Конечным результатом является то, что Темин (1989) и Эйхенгрин (1992) отвергают утверждение Фридмана и Шварца (1963) о том, что депрессия была вызвана серией политических неудач со стороны Федеральной резервной системы.Действия, предпринятые в Соединенных Штатах, согласно Темину (1989) и Эйченгрину (1992), нельзя правильно понимать в отрыве от остального мира. Если приверженность золотому стандарту должна была сохраниться, денежно-кредитные и фискальные органы во всем мире не имели большого выбора при реагировании на кризисы Великой депрессии. Почему Федеральная резервная система продолжила политику бездействия во время банковской паники? Потому что приверженность золотому стандарту, которую Темин (1989) назвал «прикосновением Мидаса», не оставляла им иного выбора, кроме как позволить банкам обанкротиться.Денежная экспансия и вливание ликвидности снизят процентные ставки, приведут к оттоку золота и потенциально будут противоречить правилам золотого стандарта. Продолжающаяся дефляция из-за оттока золота поставит под сомнение приверженность монетарных властей золотому стандарту. «Защита золотого паритета может потребовать от властей бездействия, пока банковская система рушится, как это сделала Федеральная резервная система в конце 1931 года и снова в начале 1933 года» (Eichengreen, 1992).Таким образом, при сохранении приверженности золотому стандарту денежная масса была эндогенной по отношению к платежному балансу и находилась вне влияния Федеральной резервной системы.

Эйхенгрин (1992) заключает далее, что то, что сделало золотой стандарт до Первой мировой войны таким успешным, отсутствовало в межвоенный период: надежная приверженность золотому стандарту активизировалась благодаря международному сотрудничеству в его реализации и управлении. Если бы эти важные составляющие золотого стандарта до Первой мировой войны присутствовали в межвоенный период, экономическая история двадцатого века могла бы быть совсем другой.

Восстановление и новый курс

Март 1933 года был краеугольным камнем депрессии, и инаугурация Франклина Д. Рузвельта ознаменовала собой резкий разрыв со статус-кво. После вступления в должность был объявлен банковский выходной, в следующем месяце Соединенные Штаты отказались от межвоенного золотого стандарта, а правительство приняло ряд мер, направленных на возрождение финансовой системы. Эти меры включали: (i) создание Корпорации финансирования реконструкции, которая приступила к перенаправлению крупных сумм ликвидности банкам и другим посредникам; (ii) Закон о фондовых биржах 1934 года, который установил маржинальные требования для банковских ссуд, используемых для покупки акций и облигаций, и повысил требования к информации для потенциальных инвесторов; и (iii) Закон Гласса-Стигала, который строго отделял коммерческую банковскую деятельность от инвестиционной.Несмотря на то, что финансовым рынкам было оказано некоторое облегчение, кредиторы по-прежнему неохотно предоставляли кредиты после событий 1929–1933 годов, а восстановление финансовых рынков было медленным и неполным. По оценке Бернанке (1983), финансовая система Соединенных Штатов не начала избавляться от неэффективности, в которой она работала, до конца 1935 года.

NIRA

Политика, направленная на продвижение различных экономических институтов, была принята в рамках Нового курса.Закон о восстановлении национальной промышленности (NIRA) был принят 6 июня 1933 года и был направлен на повышение цен и заработной платы. Кроме того, Закон предписывал создание плановых советов в важнейших секторах экономики. Правлениям было поручено установить целевые показатели выпуска для своего сектора, и обычным результатом было ограничение производства. Фактически, NIRA была лицензией для промышленности для создания картелей и была отменена как неконституционная в 1935 году. Закон о регулировании сельского хозяйства 1933 года был аналогичным законом, разработанным для сокращения производства и повышения цен в сельскохозяйственном секторе.В 1936 году он тоже был признан неконституционным.

Программы помощи и трудоустройства

Другие стратегии, направленные на оказание помощи напрямую нуждающимся и неработающим людям, были быстро приняты. Гражданский корпус охраны природы (CCC), Управление долины Теннесси (TVA), Управление общественных работ (PWA) и Федеральное управление по чрезвычайным ситуациям (FERA) были созданы вскоре после прихода Рузвельта к власти и предоставили рабочие места для безработных и предоставили субсидии штатам. для прямого облегчения.Управление строительных работ (CWA), созданное в 1933–1934 годах, и Управление хода работ (WPA), созданное в 1935 году, также были призваны облегчить работу безработным. Закон о социальном обеспечении был также принят в 1935 году. Конечно, есть и другие программы с похожими сокращениями, которые были опущены, но цель была та же. По словам самого Рузвельта, обращаясь к Конгрессу в 1938 году:

Правительство несет окончательную ответственность за благополучие своего гражданства. Если частные кооперативы не могут обеспечить работой добровольно готовые руки и облегчением для несчастных, те, кто страдает не по своей вине, имеют право обратиться к правительству за помощью; и правительство, достойное своего имени, должно дать соответствующий ответ.(Цит. Из Поленберга, 2000)

Депрессия показала неточности классификации 1920-х годов как «новой эры». Скорее, «новая эра», как это резюмировано приведенными выше словами Рузвельта и положила начало участию правительства в экономике, началась в марте 1933 года.

Хронология бизнес-цикла NBER показывает непрерывный рост с марта 1933 года по май 1937 года, когда в экономике произошла 13-месячная рецессия. Деловой цикл восстановился в июне 1938 года и продолжил свой восходящий марш до и до начала участия Соединенных Штатов во Второй мировой войне.Восстановление, начавшееся в 1933 году, было впечатляющим: реальный ВНП в период с 1933 по декабрь 1941 года демонстрировал ежегодные темпы роста в 10 процентов, за исключением спада 1937–1938 годов (Romer, 1993). Однако, как сообщает Romer (1993), реальный ВНП не возвращался к уровню, существовавшему до депрессии, до 1937 года, а реальный ВНП не догонял его вековую тенденцию до депрессии до 1942 года. Действительно, уровень безработицы достиг максимума в 25 процентов. в марте 1933 г. продолжал оставаться в пределах или выше двузначного диапазона до 1940 г.Именно в этом смысле большинство экономистов связывают окончание депрессии с началом Второй мировой войны. Война привела к полному восстановлению, поскольку уровень безработицы после декабря 1941 года резко упал до самого низкого уровня во время войны, составлявшего менее 2 процентов.

Объяснение темпа выздоровления

Однако остается вопрос: если война завершила восстановление, что послужило ее началом и поддерживало ее до конца 1941 года? Следует ли нам указать на программы помощи Нового курса и руководство Рузвельта? Конечно, они оказали психологическое / ожидаемое воздействие на потребителей и инвесторов и помогли исцелить страдания, испытанные в то время.Однако, как показали Браун (1956), Пепперс (1973) и Рейнольд, МакМиллин и Бирд (1991), налогово-бюджетная политика мало способствовала восстановлению и, безусловно, могла бы сделать гораздо больше.

Еще раз возвращаемся к финансовой системе за ответами. Отказ от золотого стандарта, его влияние на денежную массу и избавление от экономических последствий дефляции следует выделить как наиболее важные факторы, способствующие восстановлению экономики. Ромер (1993) подчеркивает, что Эйхенгрин и Сакс (1985) правы; восстановление не произошло до того, как было принято решение об отказе от старого паритета золота.Как только это стало реальностью, девальвация валюты позволила увеличить денежную массу и инфляцию, что, вместо того, чтобы продвигать политику разорения соседа, позволило странам избежать дефляционного водоворота экономического спада. Как обсуждалось в связи с гипотезой золотого стандарта, одновременный отказ от золотого стандарта и восстановление — надежный эмпирический результат, который отражает больше, чем простое временное совпадение.

Romer (1993) сообщает об увеличении денежной базы в Соединенных Штатах на 52 процента в период с апреля 1933 года по апрель 1937 года.Денежная масса M1 практически соответствовала этому увеличению денежной базы, увеличившись за тот же период на 49 процентов. Источники этого увеличения были двоякими. Во-первых, помимо немедленной денежной экспансии, разрешенной девальвацией, как объясняет Ромер (1993), денежная экспансия продолжалась в 1934 году и позже, когда золото текло в Соединенные Штаты из Европы из-за растущих политических волнений и повышенной вероятности военных действий, которые положили начало прогрессу. ко Второй мировой войне. Во-вторых, увеличение денежной массы соответствовало увеличению денежной базы, и Казначейство решило не стерилизовать приток золота.Это свидетельство того, что денежная экспансия была результатом политических решений, а не внутренних изменений денежного мультипликатора. Новый режим был освобожден от ограничений золотого стандарта, и политики были полны решимости предпринять действия иного характера, чем то, что было сделано в период с 1929 по 1933 год.

Незавершенность восстановления до ВОВ

Депрессия повернула угол, и экономика выходила из пропасти в 1933 году. Однако ей еще предстояло пройти долгий путь, чтобы достичь полного восстановления.Фридман и Шварц (1963) отмечают, что «самой заметной чертой возрождения после 1933 года была не его скорость, а его незавершенность». Они утверждают, что денежно-кредитная политика и Федеральная резервная система были пассивными после 1933 года. Денежно-кредитные власти не сделали ничего, чтобы остановить падение с 1929 по 1933 год, и мало сделали для содействия восстановлению. Федеральная резервная система не предприняла никаких усилий для увеличения запаса крупных денег за счет использования операций на открытом рынке или переучета; Непогашенный кредит Федеральной резервной системы оставался «почти идеально постоянным с 1934 до середины 1940 года» (Friedman and Schwartz, 1963).Как мы видели выше, именно Казначейство в то время увеличивало денежную базу, выпуская золотые сертификаты, равные сумме притока золотых резервов, и депонировало их в Федеральной резервной системе. Когда правительство тратило деньги, Казначейство меняло золотые сертификаты на банкноты Федерального резерва, и это увеличивало денежную базу (Romer, 1993). Считалось, что денежно-кредитная политика бессильна способствовать восстановлению экономики, и вместо этого предпочтительным инструментом стала налогово-бюджетная политика.Исследование показывает, что налогово-бюджетная политика могла бы сделать гораздо больше для содействия восстановлению экономики — по иронии судьбы налогово-бюджетная политика была средством, которое теперь было в центре внимания. Этому есть простое объяснение.

Возникновение Кейнса

Экономисты в целом не могли дать убедительных объяснений событиям 1929–1933 годов. По словам Роберта Гордона (1998), «экономика потеряла свою интеллектуальную основу, и пришло время поставить новый диагноз». Не было убедительных ответов относительно того, почему более ранние теории макроэкономического поведения не могли объяснить происходящие события, и, что еще хуже, не было набора принципов, которые устанавливали бы руководство для правильных действий в будущем.Ситуация изменилась в 1936 году с публикацией книги Кейнса Общая теория занятости, процента и денег . Возможно, не было другого человека и другой книги по экономике, о которой было бы написано так много. Многие считают появление кейнсианской мысли «революцией», хотя это тоже вызывает горячие споры (см., Например, Laidler, 1999). Споры, вызванные The General Theory , были многочисленными и продолжительными. Здесь мало что можно сказать, чтобы добавить или убавить из огромной литературы, посвященной идеям, продвигаемым Кейнсом, независимо от того, считаются ли они правильными или неправильными.Но влияние The General Theory на академическую мысль и экономическую политику не вызывает сомнений.

Пришло время для набора идей, которые не только объясняли ход событий Великой депрессии, но и давали рецепт средств, которые улучшили бы экономические показатели в будущем. Кейнс и The General Theory , в то время как события разворачивались, предоставили именно такой пакет. Когда все сказано и сделано, мы можем оглянуться назад и бесконечно спорить о том, что «на самом деле имел в виду» Кейнс или каков «истинный» вклад кейнсианства в мир экономики.В то время, когда случилась Депрессия, Кейнс представлял новую парадигму, за которую молодые ученые могли ухватиться. Все было готово для развития макроэкономики до конца двадцатого века.

Эта статья представляет собой модифицированную версию введения к Рэндаллу Паркеру, редактору, «Размышления о Великой депрессии», издательство Edward Elgar Publishing, 2002.

Библиография

Олни, Марта. «Предотвращение дефолта: роль кредита в коллапсе потребления 1930 года.» Ежеквартальный экономический журнал 114, вып. 1 (1999): 319-35.

Андерсон, Барри Л. и Джеймс Л. Буткевич. «Деньги, расходы и Великая депрессия». Южный экономический журнал 47 (1980): 388-403.

Балке, Натан С. и Роберт Дж. Гордон. «Исторические данные.» В Американский деловой цикл: преемственность и изменения, , под редакцией Роберта Дж. Гордона. Чикаго: University of Chicago Press, 1986.

Бернанке, Бен С. «Неденежные последствия финансового кризиса в распространении Великой депрессии.” American Economic Review 73, no. 3 (1983): 257-76.

Бернанке, Бен С. и Гарольд Джеймс. «Золотой стандарт, дефляция и финансовый кризис во время Великой депрессии: международное сравнение». В Финансовые рынки и финансовые кризисы , под редакцией Р. Гленна Хаббарда. Чикаго: University of Chicago Press, 1991.

Браун, Э. Кэри. «Фискальная политика тридцатых годов: переоценка». Обзор американской экономики 46, нет. 5 (1956): 857-79.

Чекетти, Стивен Г.«Цены во время Великой депрессии: действительно ли ожидалась дефляция 1930-1932 годов?» Обзор американской экономики 82, нет. 1 (1992): 141-56.

Чекетти, Стивен Г. «Понимание Великой депрессии: уроки для текущей политики». В Экономика Великой депрессии , под редакцией Марка Уиллера. Каламазу, Мичиган: W.E. Институт Апджона по исследованиям занятости, 1998 г.

Чекетти, Стивен Г. и Георгиос Каррас. «Источники колебаний объема производства в межвоенный период: дополнительные данные о причинах Великой депрессии.» Обзор экономики и статистики 76, вып. 1 (1994): 80-102

Чоудри, Эхсан У. и Левис А. Кочин. «Обменный курс и международная передача нарушений цикла деловой активности: некоторые свидетельства Великой депрессии». Журнал денег, кредита и банковского дела 12, no. 4 (1980): 565-74.

Де Лонг, Дж. Брэдфорд и Андрей Шлейфер. «Пузырь фондового рынка 1929 года: свидетельства закрытых паевых инвестиционных фондов». Журнал экономической истории 51, вып.3 (1991): 675-700.

Эйхенгрин, Барри. «Банк Франции и стерилизация золота, 1926–1932». Исследования в экономической истории 23, вып. 1 (1986): 56-84.

Эйхенгрин, Барри. Золотые оковы: золотой стандарт и Великая депрессия, 1919–1939 гг. . Нью-Йорк: Oxford University Press, 1992.

.

Эйхенгрин, Барри и Джеффри Сакс. «Валютные курсы и восстановление экономики в 1930-е годы». Журнал экономической истории 45, вып.4 (1985): 925-46.

Эванс, Мартин и Пол Вахтель. «Ожидались ли изменения цен во время Великой депрессии? Доказательства номинальных процентных ставок ». Журнал денежно-кредитной экономики 32, вып. 1 (1993): 3-34.

Факлер, Джеймс С. и Рэндалл Э. Паркер. «Учет Великой депрессии: историческое разложение». Журнал макроэкономики 16 (1994): 193-220.

Факлер, Джеймс С. и Рэндалл Э. Паркер. «Действовала ли дефляция долга во время Великой депрессии?» Рабочий документ Университета Восточной Каролины, 2001 г.

Фишер, Ирвинг. «Долг-дефляционная теория великих депрессий». Econometrica 1, no. 4 (1933): 337-57.

Флакко, Пол Р. и Рэндалл Э. Паркер. «Неопределенность доходов и начало Великой депрессии». Экономический справочник 30, вып. 1 (1992): 154-71.

Фридман, Милтон и Анна Дж. Шварц. Денежная история США, 1867–1960 гг. . Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 1963.

Гордон, Роберт Дж. Макроэкономика , седьмое издание. Нью-Йорк: Addison Wesley, 1998.

.

Гамильтон, Джеймс Д. «Денежные факторы Великой депрессии». Журнал монетарной экономики 13 (1987): 1-25.

Гамильтон, Джеймс Д. «Роль международного золотого стандарта в распространении Великой депрессии». Проблемы современной политики 6, no. 2 (1988): 67-89.

Гамильтон, Джеймс Д. «Ожидалась ли дефляция во время Великой депрессии? Данные рынка товарных фьючерсов.» American Economic Review 82, no. 1 (1992): 157-78.

Хайек, Фридрих А. фон. Денежная теория и торговый цикл . Новый

York: A. M. Kelley, 1967 (первоначально опубликовано в 1929 г.).

Хайек, Фридрих А. фон, Цены и производство . Нью-Йорк: A. M.

Kelley, 1966 (первоначально опубликовано в 1931 году).

Гувер, Герберт. Мемуары Герберта Гувера: Великая депрессия, 1929–1941 гг. . Нью-Йорк: Макмиллан, 1952.

Кейнс, Джон М. Общая теория занятости, процента и денег . Лондон: Macmillan, 1936.

.

Киндлбергер, Чарльз П. Мир в депрессии, 1929–1939 гг. . Беркли: Калифорнийский университет Press, 1973.

Лайдлер, Дэвид. Фальсификация кейнсианской революции . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1999.

Маккаллум, Беннет Т. «Может ли правило денежной базы предотвратить Великую депрессию?» Journal of Monetary Economics 26 (1990): 3-26.

Мельцер, Аллан Х. «Денежные и другие объяснения начала Великой депрессии». Журнал монетарной экономики 2 (1976): 455-71.

Мишкин, Фредерик С. «Баланс домохозяйств и Великая депрессия». Журнал экономической истории 38, вып. 4 (1978): 918-37.

Нельсон, Дэниел Б. «Ожидалась ли дефляция 1929–1930 годов? Денежный режим глазами деловой прессы ». Исследования по экономической истории 13 (1991): 1-65.

Перцы, Ларри. «Полный анализ излишка занятости и структурные изменения: 1930-е годы». Исследования в экономической истории 10 (1973): 197-210 ..

человека, Чарльз Э. «Кредитная экспансия с 1920 по 1929 год и ее уроки». Ежеквартальный журнал экономики 45, вып. 1 (1930): 94-130.

Поленберг, Ричард. Эпоха Франклина Д. Рузвельта, 1933–1945: краткая история с документами . Бостон: Бедфорд / Сент. Martin’s, 2000.

Рейнольд, Проспер, В.Дуглас Макмиллин и Томас Р. Бирд. «Влияние расходов федерального правительства в 1930-е годы». Южный экономический журнал 58, вып. 1 (1991): 15-28.

Ромер, Кристина Д. «Первая мировая война и послевоенная депрессия: переоценка на основе альтернативных оценок ВНП». Журнал денежно-кредитной экономики 22, вып. 1 (1988): 91-115.

Ромер, Кристина Д. «Великая катастрофа и начало Великой депрессии». Ежеквартальный экономический журнал 105, вып.3 (1990): 597-624.

Ромер, Кристина Д. «Нация в депрессии». Журнал экономических перспектив 7, вып. 2 (1993): 19-39.

Сноудон, Брайан и Ховард Р. Вэйн. Беседы с ведущими экономистами: интерпретация современной макроэкономики , Cheltenham, UK: Edward Elgar, 1999.

Соул, Джордж Х. Десятилетие процветания, от войны до депрессии: 1917–1929 гг. . Нью-Йорк: Райнхарт, 1947.

Темин, Петр. Вызвали ли валютные силы Великую депрессию? Нью-Йорк: W.У. Нортон, 1976.

Темин, Петр. Уроки Великой депрессии . Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 1989.

Уайт, Юджин Н. «Возвращение к биржевому буму и краху 1929 года». Журнал экономических перспектив 4, вып. 2 (1990): 67-83.

Плетеная, Эльмус. «Денежно-кредитная политика Федеральной резервной системы, 1922–33: переосмысление». Журнал политической экономии 73, вып. 4 (1965): 325-43.

2 Ликвидность — это легкость конвертации актива в деньги.

3 Денежная база измеряется как сумма валюты в руках населения плюс резервы в банковской системе. Их также называют «мощными деньгами», поскольку денежная база — это количество, которое умножается на большие суммы денежной массы по мере того, как банки выдают ссуды, а люди тратят и тем самым создают новые банковские депозиты.

4 Денежный множитель равен [D / R * (1 + D / C)] / (D / R + D / C + D / E), где

D = депозиты, R = резервы, C = валюта и E = избыточные резервы в

банковская система.

5 Реальная процентная ставка корректирует наблюдаемую (номинальную) процентную ставку с учетом инфляции или дефляции. Ex post относится к реальной процентной ставке после наблюдения фактического изменения цен; ex ante относится к реальной процентной ставке, которая ожидается на момент предоставления ссуды.

Образец цитирования: Parker, Randall. «Обзор Великой депрессии». Энциклопедия EH.Net под редакцией Роберта Вэплса. 16 марта 2008 г. URL http://eh.net/encyclopedia/an-overview-of-the-great-depression/

Топ-5 причин Великой депрессии

Великая депрессия длилась с 1929 по 1939 год и была худшей экономической депрессией в истории Соединенных Штатов.Экономисты и историки указывают на обвал фондового рынка 24 октября 1929 года как начало спада. Но правда в том, что Великую депрессию вызвали многие вещи, а не одно событие.

В Соединенных Штатах Великая депрессия нанесла вред президентству Герберта Гувера и привела к избранию Франклина Д. Рузвельта в 1932 году. Пообещав нации Новый курс, Рузвельт станет президентом страны с самым долгим сроком пребывания у власти. Экономический спад не ограничился только Соединенными Штатами; это затронуло большую часть развитого мира.Одной из причин депрессии в Европе было то, что нацисты пришли к власти в Германии, посеяв семена Второй мировой войны.

Смотрите сейчас: что привело к Великой депрессии?

Обвал фондового рынка 1929 года

Рабочие наводняют улицы в панике после обвала фондового рынка в Черный вторник на Уолл-стрит, Нью-Йорк, 1929 год. Hulton Archive / Архивные фотографии / Getty Images

Обвал фондового рынка 29 октября 1929 года, который сегодня вспоминают как «черный вторник», не был ни единственной причиной Великой депрессии, ни первым обвалом в том месяце, но обычно его вспоминают как наиболее очевидный маркер начала депрессии.Рынок, который этим летом достиг рекордных максимумов, в сентябре начал снижаться.

В четверг, 24 октября, рынок рухнул при открытии торгов, вызвав панику. Хотя инвесторам удалось остановить спад, всего пять дней спустя, в «черный вторник», рынок рухнул, потеряв 12% своей стоимости и уничтожив 14 миллиардов долларов инвестиций. К двум месяцам спустя акционеры потеряли более 40 миллиардов долларов. Несмотря на то, что к концу 1930 года фондовый рынок восстановил часть своих потерь, экономика была разрушена.Америка действительно вступила в то, что называется Великой депрессией.

Банкротство

Толпа вкладчиков у American Union Bank в Нью-Йорке, не сумевших снять свои сбережения до того, как банк рухнул 30 июня 1931 года. FPG / Архив Hulton / Getty Images

Последствия краха фондового рынка отразились на всей экономике. Около 700 банков обанкротились в последние месяцы 1929 года, а более 3000 — в 1930 году. О федеральном страховании вкладов еще не было слышно, поэтому, когда банки обанкротились, люди потеряли все свои деньги.Некоторые люди запаниковали, что привело к массовым набегам на банки, поскольку люди отчаянно забирали свои деньги, что, в свою очередь, вынудило закрыться еще больше банков. К концу десятилетия обанкротились более 9000 банков. Уцелевшие учреждения, неуверенные в экономической ситуации и озабоченные собственным выживанием, перестали давать ссуды. Это усугубило ситуацию, что привело к сокращению расходов.

Сокращение закупок по всем направлениям

FPG / Архив Hulton / Getty Images

Из-за того, что инвестиции людей обесценились, их сбережения уменьшились или истощились, а кредиты практически полностью прекратились, а расходы как потребителей, так и компаний прекратились.В результате рабочие были массово уволены. В результате цепной реакции, когда люди теряли работу, они не могли успевать платить за товары, которые они купили в рассрочку; возвращение во владение и выселение было обычным делом. Начали накапливаться все больше и больше нереализованных запасов. Уровень безработицы превысил 25%, что означало еще меньше расходов, чтобы помочь облегчить экономическую ситуацию.

Американская экономическая политика в Европе

D. Бейкер выступает против тарифа Хоули-Смута.Беттманн / Getty Images

Когда Великая депрессия усилила контроль над нацией, правительство было вынуждено действовать. Пообещав защитить промышленность США от зарубежных конкурентов, Конгресс принял Закон о тарифах 1930 года, более известный как тариф Смута-Хоули. Эта мера ввела почти рекордные налоговые ставки на широкий спектр импортируемых товаров. Ряд американских торговых партнеров ответили введением тарифов на товары, произведенные в США. В результате с 1929 по 1934 год объем мировой торговли упал на две трети. К тому времени Франклин Рузвельт и Конгресс, контролируемый демократами, приняли новый закон, позволяющий президенту вести переговоры о значительно более низких тарифных ставках с другими странами.

Засушливые условия

Флоренс Томпсон сидит со своими детьми во время Великой депрессии. Доротея Ланж / Стрингер / Архивные фотографии / Getty Images

Экономическое опустошение Великой депрессии усугубилось разрушением окружающей среды. Многолетняя засуха в сочетании с методами ведения сельского хозяйства, в которых не использовались методы сохранения почвы, создали обширный регион от юго-востока Колорадо до Техаса, который стал называться Пыльной чашей. Массивные пыльные бури душили города, убивая посевы и домашний скот, вызывая болезни людей и причиняя неисчислимые миллионы убытков.Тысячи людей покинули регион, когда экономика рухнула, о чем Джон Стейнбек записал в своем шедевре «Гроздья гнева». Пройдут годы, если не десятилетия, прежде чем окружающая среда региона восстановится.

Наследие Великой депрессии

Были и другие причины Великой депрессии, но эти пять факторов рассматриваются большинством ученых-историков и экономистов как наиболее значимые. Они привели к крупным правительственным реформам и новым федеральным программам; некоторые из них, такие как Социальное обеспечение, федеральная поддержка почвосберегающей обработки почвы и устойчивого сельского хозяйства, а также федеральное страхование депозитов, по-прежнему с нами.И хотя с тех пор США пережили значительные экономические спады, ничто не могло сравниться по степени тяжести или продолжительности Великой депрессии.

Источники и дополнительная информация

  • Эйхенгрин, Барри. «Зеркальный зал: Великая депрессия, Великая рецессия и использование — и злоупотребления историей». Оксфорд: Oxford University Press, 2015.
  • .
  • Туркель, Шпильки. «Тяжелые времена: устная история Великой депрессии». Нью-Йорк: Новая пресса, 1986.
  • Уоткинс, Том Х. «Великая депрессия: Америка в 1930-е годы». Нью-Йорк: Литтл, Браун, 1993.

Спад в США? Наверное. Депрессия? Только если вирус не приручен

ВАШИНГТОН. В США уже может начаться рецессия. Может ли это быть хуже?

ФОТО ФАЙЛА: Магазин закрыт из-за вспышки коронавирусной болезни (COVID-19) в Бруклинском районе Нью-Йорка, США, 26 марта 2020 г. REUTERS / Stephen Yang / File Photo

The Великая депрессия, начавшаяся с обвала фондового рынка в 1929 году и продолжавшаяся до 1933 года, нанесла урон целому поколению из-за массовой безработицы и резкого падения объемов производства.

Он изменил Америку, изменив модели миграции и породив новые стили музыки, искусства и литературы. Однако при президенте Франклине Делано Рузвельте это также побудило к созданию ряда программ, таких как страхование по безработице, пенсионные пособия по социальному обеспечению и страхование банковских вкладов, повторение которых маловероятно.

Непредсказуемый и беспрецедентный путь распространения коронавируса провел параллели с депрессией, в частности, с прогнозами о том, что рост безработицы и процентное падение экономического производства могут соперничать с теми, что наблюдались в 1930-х годах.

Но для того, чтобы это произошло, ошеломляющие цифры, которые, вероятно, будут зафиксированы в ближайшие недели — миллионы брошенных без работы, двузначное снижение валового внутреннего продукта — должны быть одновременно глубокими и устойчивыми в течение многих лет, а не месяцев.

«Нет конкретного определения депрессии», — сказал Бернар Баумоль, главный глобальный экономист Economic Outlook Group. Но «это ощутимо отличается» от рецессии с точки зрения ее продолжительности и глубины.

Например, во время Великой депрессии Соединенные Штаты потеряли 20% рабочих мест за три года, что в четыре раза превышает долю, потерянную во время Великой рецессии 2007–2009 годов (tmsnrt.rs / 2UA9wvX).

За четыре года Великой депрессии почти треть продукции США исчезла. Хотя некоторые экономисты считают, что годовой объем производства в США в период с апреля по июнь может упасть на 14% или более, немногие думают, что такое снижение действительно сохранится с течением времени.

Государственные расходы имеют значение. Количество заявок на пособие по безработице резко возросло, но вместе с тем увеличилось количество денег, которые правительство планирует перечислить людям и компаниям, большим и малым.

Эти «стабилизаторы» доказали свою эффективность во время прошлых спадов (tmsnrt.rs / 39hoEnB).

Центральные банки тоже имеют значение. Ошибки политики Федеральной резервной системы и неспособность предотвратить серию закрытий банков, возможно, способствовали Великой депрессии.

На этот раз, как и в 2007 году, ФРС и глобальные центральные банки предприняли шаги, чтобы поглотить экономику наличными и ввести в действие новые программы, чтобы попытаться ограничить риск банкротства бизнеса и устойчивой безработицы.

Самый важный следующий шаг, по мнению все большего числа экономистов и политиков, — это наладить ответные меры общественного здравоохранения Америки.Эксперты в области здравоохранения считают, что случайный набор ограничений в штатах и ​​медленная мобилизация Белого дома могут усугубить последствия коронавируса.

Стремление президента Дональда Трампа «открыть» экономику быстро несет в себе риски. Слишком раннее снятие ограничений на изоляцию может вызвать вторую волну болезни, согласно исследованию, посвященному Китаю, опубликованному на этой неделе в журнале Lancet Public Health Journal.

Чем выше ущерб от вируса и чем дольше длится вспышка, тем больше ущерб для экономики.

«Первым делом нужно будет взять под контроль распространение вируса и затем возобновить экономическую активность», — заявил в четверг председатель ФРС Джером Пауэлл.

Отчетность Говарда Шнайдера; Под редакцией Хизер Тиммонс и Андреа Риччи

«Взрослея в тяжелые времена: дети Великой депрессии» · SHEC: Ресурсы для учителей

«Взросление в тяжелые времена: дети Великой депрессии»

Это эссе дает исторический взгляд на социальные, политические и экономические обстоятельства Великой депрессии.В нем показано, каким образом тяжелые времена 1930-х годов повлияли на молодых людей и оставили свой след в них, когда они стали взрослыми.

Динамичная капиталистическая экономика Соединенных Штатов превратилась в американские горки взлетов и падений, не щадя ни одно поколение от ее поразительных спадов и подъемов. Новые рынки, продукты и эффективность позволили многим американцам жить комфортно и иногда приобретать большое богатство, но на протяжении всей своей истории страна также страдала от серьезных экономических спадов. Депрессии были обычным явлением в индустриализирующемся девятнадцатом веке, поражая, по крайней мере, раз в десятилетие, за исключением 1860-х годов (который был отмечен гражданской войной).Депрессии, которые обычно понимаются как продолжительный спад деловой активности, вызывающий повсеместную безработицу, не менее разрушительны из-за своей распространенности. И самой разрушительной по своей длине и глубине была Великая депрессия 1930-х годов. Это началось незадолго до краха фондового рынка в 1929 году и закончилось началом Второй мировой войны в 1941 году. За это время пятнадцать миллионов американцев, четверть рабочей силы, потеряли работу. Еще миллионы людей потеряли свои дома, фермы, предприятия и сбережения.

Историки до сих пор расходятся во мнениях о причинах депрессии или, скорее, о том, какая комбинация причин была наиболее важной. Факторы, способствующие этому, обычно включают перепроизводство сельскохозяйственных культур и промышленных товаров или их недостаточное потребление из-за низкой заработной платы и ограниченной покупательной способности обычных семей. В то же время легкий кредит и самоуверенность, порожденные процветающими 1920-ми годами, побуждали крупных и мелких инвесторов играть на фондовом рынке, как в карнавальную игру, и нести больше личных долгов, чем было разумно.Кроме того, высокие тарифы и неправильное управление иностранными долгами, возникшие в результате Первой мировой войны, задушили международную торговлю. Экологический кризис — частично естественный, а частично созданный руками человека — разорил Великие равнины, вызвав засухи и пыльные бури, изгнавшие тысячи фермеров-арендаторов с их земель. Возникающие в результате трудности можно увидеть на знаменитых фотографиях того периода, на которых изображены изможденные семьи мигрантов, едущих на запад в переполненных драндулетах; банды мальчишек прыгают на грузовые поезда в поисках работы; бесконечные очереди за хлебом вокруг городских кварталов, мрачные пикетчики, требующие еды, работы или жилья; и столкновения разгневанных забастовщиков с полицией.

Неспособность успокоить избитую публику, не говоря уже о том, чтобы перевернуть экономику, привела к поражению чрезвычайно популярного президента Герберта Гувера и прекращению двенадцатилетнего правления Республиканской партии в Белом доме. За первые сто дней своего пребывания в должности в 1933 году преемник Гувера, демократ из Нью-Йорка Франклин Д. Рузвельт, запустил множество программ по оказанию помощи фермерам, рабочим, домовладельцам и безработным. Он отменил сухой закон, реформировал денежную систему и восстановил доверие людей к банкам.С помощью грозной первой леди — Элеоноры Рузвельт, экономических советников по прозвищу «мозговой трест» и нового мощного средства массовой информации — радио, которое позволило ему говорить напрямую с общественностью, Рузвельт предложил путь к выздоровлению. Консерваторы по-прежнему утверждают, что его либеральная политика «Нового курса» и поддержка профсоюзов на самом деле задержали выздоровление, но, без сомнения, его действия помогли сохранить жизнь миллионам американцев и их надеждам.

Есть две школы мысли о влиянии Великой депрессии на детей.Одна школа считает, что тяжелые времена оставили молодых людей физически травмированными и психологически травмированными. Другой настаивает на том, что десятилетие ужасной нужды и отчаянных скитаний укрепило их характер и выковало то, что стало «величайшим поколением» Америки эпохи Второй мировой войны. Фактически, опыт детей в депрессии широко варьировался в зависимости от их возраста, расы, пола, региона и индивидуальных семейных обстоятельств. Тем не менее определенные закономерности наметились. Демографически уровень рождаемости упал в течение десятилетия до 18 рождений на 1000 населения, а здоровье детей ухудшилось из-за плохого питания и доступного медицинского обслуживания.

В экономическом отношении многие дети работали как дома, так и вне дома; девочки присматривают за детьми или убирают в доме, мальчики толкают бумаги или чистят обувь, и оба бегают по делам и собирают урожай. Однако нехватка рабочих мест привела к тому, что рекордное число детей дольше оставалось в школе. В социальном плане средняя школа впервые стала типичным подростковым опытом. Рекордные 65 процентов подростков посещали среднюю школу в 1936 году; они проводили большую часть своих дней вместе, формируя свои собственные группы и обращаясь друг к другу за советом и одобрением.Так возникла идея отдельного подросткового поколения.

В политическом плане государство стало играть большую роль в жизни детей. Федеральное правительство создало детские сады, обеспечило школьные обеды, построило детские площадки, бассейны и площадки для игры в мяч. Закон о социальном обеспечении 1935 года предоставил помощь сельским детям, детям-инвалидам и детям-иждивенцам, в то время как Гражданский корпус охраны природы и Национальная молодежная администрация создали рабочие места и возможности для получения образования для подростков. В культурном отношении молодежь стала особым рынком сбыта комиксов с участием Супермена и других супергероев, фильмов с участием детей-звезд, таких как Ширли Темпл и Микки Руни, и мультфильмов Диснея, представляющих Микки Мауса и трех поросят, чья музыкальная тема «Кто боится большого». Плохой волк »стал гимном своей эпохи.

Источник | Винсент ДиДжироламо, «Взросление в тяжелые времена: дети Великой депрессии», Американский проект социальной истории, февраль 2007 г., http://www.ashp.cuny.edu/YA/detail.php?rec_id=140.
Создатель | Винсент ДиДжироламо
Права | Авторские права Американский проект социальной истории / Центр СМИ и обучения Эта работа находится под лицензией Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivs 3.0 Unported License.
Тип позиции | Статья / эссе
Цитируйте этот документ | Винсент ДиДжироламо, «Взросление в тяжелые времена: дети Великой депрессии», SHEC: Ресурсы для учителей , по состоянию на 22 августа 2021 г., https: // shec.ashp.cuny.edu/items/show/525.

Сравнение Великой депрессии и глобального кризиса

Сравните и сопоставьте Великую депрессию и глобальный кризис

Обвал фондового рынка 1929 года и последовавшая за ним «Великая депрессия» были крупнейшим экономическим кризисом, который пережил мир. О глубине и продолжительности кризиса и причиненных им страданий ходят легенды. Поэтому, когда в 2007 году разразился мировой финансовый кризис, многие поспешили заявить, что мы вот-вот испытаем еще одну депрессию такого же масштаба или, по крайней мере, то, что некоторые называют «великой рецессией».В этом эссе будут сравниваться и противопоставляться два экономических кризиса, чтобы проанализировать ключевые сходства и различия между ними. Для этого в эссе сначала будут описаны условия, которые привели к краху экономики в 1929 году. Далее в эссе будут рассмотрены меры политики, которые были приняты для преодоления кризиса, а затем проанализированы условия, которые спровоцировали финансовый кризис 2007 года, и меры политики; он выявит сходства и различия каждого из кризисов и выяснит все уроки, извлеченные во время текущего глобального кризиса из политики эпохи Великой депрессии.Наконец, эссе завершится обсуждением основных вопросов, поднятых анализом обоих кризисов, и взглядом на будущие перспективы восстановления.

Капитализм — это система экономического развития, которой присущи кризисы. Многие кризисы произошли как до, так и после краха фондового рынка 1929 года; однако продолжительность и глубина Великой депрессии сделали ее отправной точкой для оценки серьезности финансового кризиса. По поводу причин Великой депрессии велось много споров.Хотя многие считают крах фондовой биржи Нью-Йорка в конце октября 1929 года определяющей чертой кризиса, реальность была гораздо более сложной и многогранной. Как предполагает Тейхова (1990, стр. 8), Великая депрессия была «самым глубоким, всеобъемлющим (сельскохозяйственным, промышленным, финансовым, социальным и политическим) и самым продолжительным кризисом с катастрофическими последствиями». Кроме того, хотя Соединенные Штаты лидировали, этот кризис был глобальным, и остальной мир также испытал депрессию. Таким образом, любой анализ Великой депрессии должен учитывать различные факторы, которые вызвали и увековечили ее.

1920-е годы в Америке называют «бурными двадцатыми». После опустошительной Первой мировой войны с 1920 по 1925 год экономика США и других стран переживала бум. В течение этого периода мировое производство горнодобывающей и обрабатывающей промышленности выросло почти на двадцать процентов (McNally 2010, стр. 63). Однако с точки зрения неравенства бедные были менее бедными, но богатые становились богаче в соотношении четыре к одному. Кроме того, у четырех пятых американцев не было сбережений, по сравнению с двадцатью четырьмя тысячами семей наверху, на долю которых приходилась треть всех сбережений вместе взятых (Canterbery 2011, p.13). Во время бума у ​​девяноста процентов всех американцев наблюдалось относительное падение доходов (McNally 2010, p.64). Фактором этого было усиление запрета профсоюзов и антирабочих законов, что усилило неравенство доходов. Кроме того, сельское хозяйство, угольная промышленность и текстильная промышленность страдали от послевоенного похмелья, в результате которого их рентабельность упала, а во многих случаях и вовсе исчезла. Это неравенство, сконцентрировавшее богатство в столь немногих руках, привело к огромному увеличению потребительского кредита, что, в свою очередь, вызвало рост уровня частного долга и массивный спекулятивный пузырь в виде бума недвижимости во Флориде (Canterbery 2011, стр.13-14).

Мания спекуляции не ограничивалась собственностью, и в период с мая 1924 года по конец 1925 года цены на акции выросли на восемьдесят процентов. Эта тенденция продолжалась, и, как предположил Гэлбрейт (2009, стр. 16), «в начале 1928 года характер бума изменился. Массовый побег в притворство, во многом часть спекулятивной оргии, начался всерьез ». В 1928 году Times Industrials (предшественник индекса DOW) набрала огромные тридцать пять процентов, с двухсот сорока пяти до трехсот тридцати одного пункта.Чтобы максимизировать прибыль от азартных игр, многие инвесторы финансировали покупку акций за счет заемных средств, а спекулянты покупали акции на тысячу долларов, вкладывая сто долларов (Canterbery 2011, p.15). Конечно, пузыри капитализма всегда должны лопать, и это не было исключением.

Реальная экономика США показывала признаки замедления задолго до краха фондового рынка. Однако в среду, 23 октября 1929 года, падение фондового рынка привело к потере четырехмесячной предыдущей прибыли, и на следующий день начались панические продажи.Это было ненадолго прервано встречей крупнейших банкиров страны, которые пообещали объединить свои ресурсы, чтобы остановить сползание. Однако их усилия оказались тщетными, и в «черный вторник», 29 октября, рынок упал, потеряв все достижения предыдущего года (McNally 2010, p.65). Большинство экономистов согласны с тем, что последовавшая за этим Великая депрессия длилась более десяти лет. Его экономическое влияние было поразительным, поскольку ВНП упал с пикового значения в 104,4 миллиарда долларов в середине 1929 года до 56,6 миллиарда долларов в 1933 году.Его социальные последствия были еще более ужасными, поскольку к 1933 году, худшему периоду депрессии, двадцать пять процентов гражданской рабочей силы США были безработными (Canterbery 2011, p.18). Существует ряд конкурирующих объяснений того, почему кризис был таким серьезным.

Объяснения можно разделить на две категории: монетаристские и немонетаристские. Например, в сочетании этих двух факторов Бен Бернанке (1983) предполагает, что существовало три взаимосвязанных фактора, которые способствовали распространению Великой депрессии.Первым был банкротство финансовых институтов, в частности коммерческих банков. Процент обанкротившихся банков в 1930 году составлял 5,6%, подскочив до 12,9% в 1933 году, и это привело к тому, что в 1933 году число банков было вдвое меньше, чем в 1929 году (там же, стр. 259). Бернанке продолжает ссылаться на дефолты и банкротства как на ключевые, при этом отношение обслуживания долга к национальному доходу увеличилось с девяти процентов в 1929 году до почти двадцати процентов в 1933 году. Это было широко распространено во всех секторах, включая жилищную ипотеку, сельскохозяйственную ипотеку, личных должников и даже правительства штатов не выполнили свои обязательства (там же, стр.260). Однако ключом к мнению Бернанке была корреляция финансового кризиса с макроэкономическими факторами. Суть этой точки зрения заключалась в том, что финансовый кризис повлиял на макроэкономику, снизив качество определенных финансовых услуг, в первую очередь кредитного посредничества (Там же, стр. 263). В соответствии с монетаристской точкой зрения, можно также утверждать, что Федеральный резерв не помогал делу. В то время его политика заключалась только в увеличении кредитной базы в соответствии с требованиями торговли, что, по сути, означало, что, поскольку предприятия боялись брать займы, Федеральная резервная система не увеличивала денежную массу.

В некоторой степени схожими с монетаристскими элементами анализа Бернанке является анализ Фридмана и Шварца (1971, стр. 359-60), которые утверждают, что кризис, возникший в Соединенных Штатах, был внутренней конструкцией, которая была продлена и углублена неудачной политикой властей. неспособность снизить учетную ставку, что означало невозможность предоставить кредит и расширить валюту. Киндлбергер (1986a), занимающий аналогичную монетаристскую позицию, но уделяя больше внимания международным факторам, предполагает, что мировая депрессия возникла из-за репараций и военного долга, завышенного курса фунта, возврата к золотому стандарту в Великобритании и заниженного курса французского франка.Эти факторы усугубились падением цен на сырье и ростом акций в Нью-Йорке.

С немонетаристской точки зрения действия правительства США были не лучше с введением тарифа Смута-Хоули в середине 1930 года, вызвавшим волну протекционистских тарифов по всему миру и торговой войной, в результате которой показатели мировой торговли резко упали ( Canterbery 2011, стр.19). Дефляционный процесс усугублялся огромным уровнем безработицы, который в сочетании с другими факторами инициировал взаимодействие « мультипликатор / ускоритель », усиленное сокращением заработной платы, вынужденным недостаточным потреблением, поскольку заработная плата рабочих обрабатывающих производств упала как минимум на тридцать один процент. между 1929 и 1933 годами, а также дефляция долга и международные взаимодействия (Devine 1994, стр.166). В то время как это происходило, потребительские цены упали только на двадцать процентов за период 1929-33 годов. Это, как указывает Дивайн, помогает объяснить, что падение потребления было основным фактором снижения ВНП в то время, в большей степени, чем предыдущие или последующие рецессии (там же).

Есть и другие, такие как Темин (1976), который предполагает, что монетаристские объяснения ошибочны и что сначала снизились потребление и расходы, что привело к сокращению денежной массы. Таким образом, депрессия была вызвана не только монетарными факторами.Используя другой подход к объяснению глубины и продолжительности депрессии, Киндлбергер ссылается на отсутствие кредитора последней инстанции как на главный фактор, препятствующий любой форме быстрого восстановления (Kindleberger 1986b, p.4). По его мнению, это произошло из-за неспособности Великобритании после Первой мировой войны и нежелания Соединенных Штатов действовать в этом отношении. Каждый из приведенных выше аргументов показывает, что до сих пор нет консенсуса по политическим ответам, которые предотвратили бы возникновение такой глубокой депрессии.Такое отсутствие консенсуса также было характерной чертой нынешнего глобального кризиса.

С тех пор, как разразился мировой финансовый кризис, многие поспешили сравнить его с Великой депрессией. Однако, прежде чем проводить эти сравнения, необходимо провести анализ фундаментальных различий в природе капиталистической системы между тем и другим. После бума производства в мировой войне и послевоенного перехода к кейнсианской экономике, которая, по сути, спасла капитализм от самоуничтожения, появление неолиберального капитализма в конце 1970-х гг. В форме рейганизма в США и тэтчеризма в Великобритании положило начало новой тенденции. новая эра капиталистического развития, резко отличавшаяся от своих предыдущих воплощений.

Этот период капиталистической модификации ознаменовался началом эпохи того, что Кентербери назвал «капитализмом казино» (Canterbery 2011, стр. 83-121). Он предполагает, что эта эпоха началась со слияния трех могущественных сил. Это были: монетаризм, который Милтон Фридман посоветовал Рейгану снизить инфляцию с минимальным влиянием на занятость или производство; влияние «неоавстрийцев», стремившихся уменьшить влияние государства на предпринимателей посредством дерегулирования; и, наконец, широко распространенная идея о том, что снижение налогов для богатых приводит к эффекту просачивания (там же, стр.83). Политика Рейгана в ту эпоху, продолжавшаяся при администрации Клинтона, дала Уолл-стрит огромную власть через дерегулирование и способствовала огромному переходу от производства к финансовым услугам. По мере того, как финансовый сектор увеличивал базу активов, он стал гораздо большей частью национальной экономики. Об этом свидетельствует тот факт, что в период с 1978 по 2005 год финансовый сектор вырос с 3,5 до 5,9 процента экономики США в пересчете на ВВП. Для сравнения: с 1930-х по 1980 год темпы роста финансового сектора были примерно такими же, как и в нефинансовом секторе.Однако с 1980 по 2005 год прибыль финансового сектора выросла на восемьсот процентов по сравнению с двести пятьдесят процентов для нефинансового сектора (Там же, стр. 116-117). Эта форма капитализма, при которой стоимость и прибыль не «производятся», а являются результатом спекуляций, является формой, которая дает огромные возможности неизбираемым рейтинговым агентствам и банкирам определять повестку дня, которую даже правительствам и международным организациям трудно изменить. Именно в этой системе капитализма возник глобальный финансовый кризис.

Существует множество различных аргументов в пользу причин глобального кризиса, и хотя точное определение причинно-следственной связи может быть затруднено из-за его глобального характера, существует согласие по ряду факторов. Так же, как и родственный ему кризис, Великая депрессия, до того, как разразился глобальный кризис, мировая экономика пережила период бума, при этом мировая экономика росла более быстрыми темпами в период с 2001 по 2007 год, чем в любой другой период за последние тридцать лет (Wade 2008 , стр.23). Большинство согласны с тем, что кризис был спровоцирован крахом пузыря субстандартной ипотеки в Соединенных Штатах.Однако эта искра не была единственной причиной кризиса. Как и во время Великой депрессии, факторов, вызвавших кризис, было множество.

Хотя признаки надвигающегося кризиса впервые появились в 2006–2007 годах, полная размах кризиса был реализован только в 2008 году, когда банки, такие как Lehman Brothers, терпели крах, а финансовые активы рушились. В результате потоки кредитов иссякли, и во всем мире начали страдать экономики. Однако этот кризис не был исключительно денежно-кредитным кризисом и имел более глубокую динамику: в частности, финансовая обработка капитализма, построенная на долгах как средстве извлечения прибыли (McNally 2010, p.86). Кризис субстандартной ипотеки является иллюстрацией этого. Например, в 2000 году в США было выдано 130 миллиардов долларов субстандартного кредитования, подкрепленного ипотечными облигациями на 55 миллиардов долларов. Однако к 2005 году эти цифры подскочили до 625 миллиардов долларов в виде субстандартных кредитов, обеспеченных 500 миллиардами долларов в виде секьюритизированных облигаций (Там же, стр. 103). «Спекулятивная оргия», как назвал ее Гэлбрейт, говоря о катастрофе 1929 года, вернулась с новой силой. Что еще больше усугубило эту вакханалию, так это создание инновационных финансовых инструментов в виде свопов на дефолт по кредиту (CDS) и других долговых ценных бумаг.Например, к 2006 году CDS на ипотечные облигации в восемь раз превышали стоимость самих облигаций, поэтому, когда разразился кризис, это богатство было уничтожено (Там же, стр.103).

В европейском контексте возникли аналогичные проблемы, поскольку заражение распространилось по всей мировой экономике. Торговые дисбалансы внутри еврозоны, созданные мощью немецкой экономики, в частности ее экспорта, привели к огромному богатству в Германии, генерируя кредиты, которых было больше, чем требовалось для внутреннего спроса. Результатом стал отток дешевых и легких кредитов в периферийные европейские государства.Это, в свою очередь, вместе с низкими процентными ставками создало основу для спекулятивного мыльного пузыря на рынке недвижимости в таких странах, как Ирландия и Испания, и роста потребительской задолженности по всей Европе (Avellaneda and Hardiman 2010, pp. 4-5). Это, в сочетании с легкой практикой регулирования и ответственностью ЕЦБ за ликвидность, а также тем фактом, что проект евро создал квазифедеральное государство с централизованной денежно-кредитной и курсовой политикой, но не имел фискального контроля над отдельными штатами, привело к катастрофе структурного характера. дизайн в евро; это, в свою очередь, препятствовало адекватной политической реакции со стороны отдельных государств, которые вместо этого были обременены универсальными централизованными ответными действиями, возглавляемыми Франко / Германией.

Очевидно, что непосредственные причины кризиса были связаны с «чрезмерным долгом или неосмотрительным кредитованием» (Wade 2008, p.27). Большая часть этого привлечения заемных средств осуществлялась в форме сложно структурированных кредитных ценных бумаг, таких как CDS, и когда на рынке началась паника после краха Lehman, и этот огромный риск дефолта подтолкнул инвесторов к переломному моменту. Однако, как указал Бернанке (2010), в игре участвовало множество факторов. Хотя наиболее заметной была перспектива потерь на рынке субстандартного кредитования, когда лопнул пузырь на рынке жилья, уязвимость системы, а также недостаточная реакция правительства объясняют серьезность кризиса.Например, «внезапная остановка» в июне 2007 года синдицированного кредитования крупных заемщиков ценных бумаг, обеспеченных активами. К другим факторам относятся чрезмерная зависимость банков от краткосрочного оптового финансирования, недостатки в управлении рисками в частном секторе, чрезмерная зависимость от рейтинговых агентств, чрезмерный леверидж со стороны домашних хозяйств, предприятий и финансовых компаний, законодательные пробелы в регулировании транспортных средств специального назначения. и нарушение существующих регуляторных процедур во всем мире (Bernanke 2010).

Хотя причинно-следственная связь в США и Европе имела сходство, политические меры по преодолению кризиса были заметно разными.В самом начале кризиса, возможно, извлекая уроки из прошлых ошибок Великой депрессии, правительство США одобрило различные фискальные стимулы, вдохновленные кейнсианством, а также меры по спасению финансового и автомобильного секторов: в частности, Программу помощи проблемным активам (TARP), фонд спасения на 700 миллиардов долларов для банковский сектор, который покупал токсичные ссуды по сниженным ставкам (Nguyen and Enomoto 2011). Эта политика была признана относительно успешной, и ее окончательная оценка оценивалась в 32 миллиарда долларов для налогоплательщика Соединенных Штатов (Бюджетное управление Конгресса, 2012 г.).В отличие от этого, европейское решение основывалось исключительно на жесткой экономии, и цена кризиса в основном ложилась на налогоплательщиков Европы. В частности, счет ирландского налогоплательщика за спасение одного банка, Anglo Irish, будет стоить налогоплательщику больше, чем общая окончательная стоимость программы TARP в Соединенных Штатах. В этом отношении не похоже, что уроки Великой депрессии были извлечены в европейском контексте.

Когда мы смотрим на уровни безработицы за последние несколько лет, кажется, что американская политика стимулирования может работать немного лучше, чем европейская программа жесткой экономии.Например, в США уровень безработицы резко вырос после начала финансового кризиса: с 4,6 процента в 2007 году до 7,2 процента в 2008 году, 9,3 процента в 2009 году и 9,7 процента в 2010 году. безработица до 9 процентов (Index Mundi 2012). С другой стороны, в Европейском союзе (двадцать семь членов) уровень безработицы вырос с 8,3 процента в 2006 году до 9 процентов в 2009 году и с 9,7 процента в 2011 году (Европейская экономическая комиссия Организации Объединенных Наций, 2012 год) до нынешнего показателя 11.7 процентов (Евростат 2012).

Итак, как глобальный кризис соотносится с Великой депрессией? Очевидно, что между двумя кризисами есть ряд общих черт. Например, при обоих кризисах кризисам предшествовал продолжительный период экономического роста. В каждый из кризисных периодов также были спекулятивные пузыри, основанные на потоке льготных кредитов, которые подпитывали избыток как собственности, так и фондового рынка. Оба кризиса также привели к резкому падению промышленного производства и росту безработицы.Однако между Великой депрессией и глобальным кризисом есть также ключевые различия. Прежде всего, природа капиталистической системы в корне изменилась от производительной индустриализации к финансовой капитализации. Политическая реакция правительств также показала, что уроки были извлечены, особенно в случае Америки, где во время Великой депрессии кейнсианство и вмешательство центрального банка были предпочтительнее, чем принцип laissez-faire. В европейском контексте решение заставить налогоплательщиков расплачиваться за убытки финансовых спекулянтов знаменует отход от политики Великой депрессии, когда спекулянты несли большие убытки.

Конечно, есть и другие ключевые различия между двумя кризисами, поскольку, хотя изначально глобальный кризис казался ничуть не хуже, если не хуже, чем Великая депрессия, теперь есть признаки того, что это может не быть кейс. Например, если судить по пикам промышленного производства, спад промышленного производства за девять месяцев с апреля 2008 года был, по крайней мере, столь же серьезным, как и за девять месяцев после пика в июне 1929 года (Eichengreen and O’Rourke 2009). Точно так же в тот начальный девятимесячный период мировые фондовые рынки падали даже быстрее, чем во время Великой депрессии, и мировая торговля также падала намного быстрее, чем в 1929-1930 годах (там же).Однако авторы этого исследования пересмотрели свой анализ за 2012 год, и он рисует совершенно иную картину. Уровень промышленного производства за последние пару лет начал восстанавливаться, но в настоящее время рост мирового промышленного производства, похоже, замедляется. Подъем был многообещающим, но он последовал за месяцами, когда добыча была практически стагнирующей. В частности, в еврозоне объем промышленного производства снизился (Eichengreen and O’Rourke 2012). После первоначальных предварительных прогнозов мировая торговля демонстрировала признаки восстановления, «но сейчас торговля также колеблется без направления, на уровнях, едва превышающих уровни апреля 2008 года» (Там же).Как отмечают авторы, хотя фондовые рынки в значительной степени восстановились по сравнению с их первоначальным падением, «стоит отметить, что мировые фондовые рынки остаются значительно ниже докризисных уровней» (Там же). Несколько мрачная перспектива подтверждается последним предварительным документом ООН «Мировое экономическое положение и перспективы», в котором говорится:

Через четыре года после начала глобального финансового кризиса мировая экономика все еще пытается восстановиться.В 2012 году глобальный экономический рост еще больше замедлился. Все большее число развитых стран впали в двойную рецессию. Те, кто находится в тяжелом положении с суверенной задолженностью, еще глубже погрузились в рецессию, попав в нисходящую спираль из-за высокого уровня безработицы, слабого совокупного спроса, усугубляемого жесткой бюджетной экономией, высоким бременем государственного долга и хрупкостью финансового сектора (United Nations 2012, p.1).

Итак, хотя есть признаки того, что глобальный кризис может быть не таким серьезным, как Великая депрессия, недавние экономические прогнозы не предполагают, что в ближайшем будущем будет четкий путь к выздоровлению.Доказано, что капитализм подвержен кризисам и циклам подъемов и спадов. Эти два случая были самыми громкими из тех кризисов. Похоже, что некоторые уроки Великой депрессии были извлечены для уменьшения серьезности глобального кризиса. Однако только время покажет, остановят ли эти уроки в конечном итоге двойную глобальную рецессию и удастся ли извлечь уроки из глобального кризиса для неизбежного следующего финансового кризиса, который разразится.

Библиография:

Авельянеда, С.Д. и Хардиман, Н. 2010. Европейский контекст экономического кризиса Ирландии. Экономическое и социальное обозрение, 41 (4),

Бернанке, Б.С. 2010. Причины недавнего финансово-экономического кризиса. Заявление Бена Бернанке, председателя Совета управляющих Федеральной резервной системы, перед Комиссией по расследованию финансового кризиса, Вашингтон, округ Колумбия,

Бернанке, Б.С. 1983. Неденежные последствия финансового кризиса в распространении Великой депрессии,

Кентербери, Э.R. 2011. Великая мировая рецессия. World Scientific Publishing Company Incorporated.

Бюджетное управление Конгресса, 2012 г. Отчет о программе помощи проблемным активам — март 2012 г. [Онлайн]. Доступно по адресу: http://www.cbo.gov/sites/default/files/cbofiles/attachments/03-28-2012TARP.pdf [дата обращения 17.12.2012].

Дивайн, Дж. 1994. Причины Великого краха 1929-33 годов: марксистская интерпретация. Исследования в области политической экономии, 14 стр.119–194.

Эйхенгрин, Б. и О’Рурк, К.Х. 2009. Сказка о двух депрессиях. VoxEU.Org, 6

Эйхенгрин Б. и Рурк К. 2012. Рассказ о двух депрессиях. VoxEU.Org, 6

Eurostat 2012. Согласованный уровень безработицы по полу [Онлайн]. Доступно по адресу: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/tgm/table.do?tab=table&language=en&pcode=teilm020&tableSelection=1&plugin=1 [дата обращения 16.12.2012].

Фридман М. и Шварц А.J. 1971. Денежная история Соединенных Штатов, 1867-1960 гг. Издательство Принстонского университета.

Гэлбрейт, Дж. К. 2009. Великая катастрофа 1929 года. Хоутон Миффлин Харкорт.

Index Mundi 2012. Уровни безработицы в США [Онлайн]. Доступно по адресу: http://www.indexmundi.com/g/g.aspx?c=us&v=74 [Доступно 12 декабря 2012 г.].

Киндлбергер, К.П. 1986a. Международные движения капитала и валютные рынки в условиях кризиса: 1930-е и 1980-е годы. Влияние депрессии 1930-х годов и ее значение для современного мира. Будапешт: Университет Карла Маркса, , с. 437-455.

Киндлбергер, К.П. 1986b. Мир в депрессии, 1929-1939 гг. Калифорнийский университет Press.

МакНелли, Д. 2010. Глобальный спад: экономика и политика кризиса и сопротивления. PM Press.

Нгуен, А.П. и Эномото, С.Е. 2011. Программа помощи проблемным активам (TARP) и финансовый кризис 2007-2008 гг. Журнал деловых и экономических исследований (JBER), 7 (12),

Тейхова А. 1990. Споры о причинах кризиса 1929-33 гг. ДОКУМЕНТЫ UPPSALA ПО ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ, с. 7.

Temin, P. 1976. Вызвали ли валютные факторы Великую депрессию? Нортон Нью-Йорк.

United Nations 2012. Мировое экономическое положение и перспективы 2013 [Online]. Доступно по адресу: http://www.un.org/en/development/desa/policy/wesp/wesp_current/2013Chap1_embargo.pdf [дата обращения 18.12.2012].

Европейская экономическая комиссия Организации Объединенных Наций, 2012 г. Экономическая статистика / Рабочая сила и заработная плата / Уровень безработицы по странам и годам [Онлайн]. Доступно по адресу: http://w3.unece.org/pxweb/dialog/Saveshow.asp?lang=1 [дата обращения: 16.12.2012].

Уэйд Р. 2008. Первый мировой долговой кризис 2007-2010 гг. В глобальной перспективе. Challenge, 51 (4), стр. 23-54.

Написано: Дерек МакКенна
Написано: Дублинский городской университет
Написано для: Dr.Майкл Брин
Дата написания: январь 2013 г.

Дополнительная литература по электронным международным отношениям

Как сравнить эпохи?

Знаки висят на многоквартирном доме Меридиан-Хайтс в Нортвес-Вашингтоне в понедельник, 18 мая 2020 г. (Фото Кэролайн Брехман / CQ-Roll Call, Inc через Getty Images)

Кэролайн Брехман

Драма безработицы разыгрывается в США проводят сравнения с Великой депрессией, худшим экономическим спадом в истории промышленно развитого мира.

Но справедливо ли сравнение?

Да и нет, по мнению экономистов труда.

С одной стороны, страна может вскоре достичь уровня безработицы эпохи депрессии из-за пандемии коронавируса. По некоторым показателям мы уже можем быть близки.

Увеличить значокСтрелки указывают наружу

Но, по мнению экономистов, экономический спад, скорее всего, не будет соответствовать стандартам «депрессии» по отношению к общей продолжительности.

Это потому, что причины нынешнего обвала сильно различаются, и в распоряжении правительства больше инструментов политики для поддержки экономики, чем в начале 20 -го века.

Определение «депрессии»

Великая депрессия — единственная «депрессия», которую США когда-либо испытывали в индустриальные времена.

Это длилось десять лет, от краха фондового рынка в 1929 году до 1939 года, когда США начали мобилизацию для Второй мировой войны.

Нет точного определения депрессии — так же, как нет точного определения для рецессии. Последний ярлык определяется Национальным бюро экономических исследований, часто через несколько месяцев после рецессии.

Проще говоря, оба периода являются периодами значительного спада экономической активности.

Увеличить значокСтрелки указывают наружу

Депрессия — это «совершенно другой порядок величины», — сказала Сьюзан Хаусман, директор по исследованиям в W.E. Институт Апджона по исследованию занятости. «Мы не видели ничего подобного от 80 до 90 лет», — сказала она.

Уровень безработицы

Уровень безработицы, пожалуй, лучший показатель, позволяющий судить, находимся ли мы в депрессии, по словам Стивена Вудбери, профессора экономики в Университете штата Мичиган.

Согласно данным NBER, во время Великой депрессии в мае 1933 года ставка достигла пика в 25,6%.

По данным Бюро статистики труда, в этом году более 23 миллионов американцев были безработными по состоянию на середину апреля, поскольку пандемия коронавируса вызвала массовое прекращение экономической деятельности.

Это означает, что уровень безработицы составляет 14,7% — это самый высокий уровень со времен Великой депрессии. (Статистика включает уволенных работников или временно уволенных.)

Увеличить Значок Стрелки указывают наружу

Уровень безработицы превышал 10% только два раза в истории — в декабре 1982 года и октябре 2009 года, оба во время рецессии.

Скорость, с которой уровень безработицы увеличивался, не имеет себе равных в современной истории — он поднялся с полувекового минимума около 3,5% до нынешнего уровня всего за два месяца.

Для сравнения, безработица в эпоху Великой депрессии выросла более чем через год, сказал Вудбери.

«Соперник» эпохи депрессии

«Мы сталкиваемся с чем-то, что начинает конкурировать с тем, что мы видели во время депрессии», — сказал Хаусман о безработице.

Уровень, превышающий 20% и сохраняющийся в течение нескольких месяцев, скорее всего, будет соответствовать определению «депрессии», считают экономисты.

Больше из Personal Finance
40% американцев с низким доходом потеряли работу во время пандемии
Пандемия коронавируса затруднит выход на пенсию
Пандемия показывает, насколько сложно вовремя выйти на рынок

Это означает, что 1 из 5 Американцы, которые хотят работать (и готовы работать), не могут найти работу.

«Мы уже прошли [предыдущую] рецессию», — сказал Джей Шамбо, экономист и директор проекта Гамильтон в Институте Брукингса, исследовательском центре левых взглядов.«Мы доведем это до 20% и останемся на этом уровне в течение нескольких кварталов?

« Если уровень безработицы в декабре составит 20%, я думаю, будет справедливо сказать, что мы находимся в депрессии ».

Безработица около 20%

На самом деле, мы могли уже преодолеть этот уровень.

Например, Бюро статистики труда намекнуло, что истинный уровень безработицы на самом деле составляет около 19,7%.

Агентство определяет уровень на основе обследования домашних хозяйств. Многие американцы Которые должны были быть классифицированы как уволенные, по всей видимости, были неправильно классифицированы, что отрицательно сказалось на официальных цифрах, сообщает BLS.

Плюс, официальная ставка 14,7% — это подсчет правительства по состоянию на 18 апреля, что в то время, когда миллионы американцев подают новые заявки на пособие по безработице каждую неделю, кажется, что это было много лет назад.

Еще одним полезным показателем для оценки безработицы является соотношение «занятость-население». В апреле это соотношение составило 51,3%, что является самым низким уровнем с момента начала ведения современного учета в 1948 году.

Увеличить значок Стрелки, указывающие наружу

Этот показатель исследует долю неработающего взрослого населения США — в данном случае около половины.По словам экономистов, он отличается от уровня безработицы, который охватывает только американцев, ищущих работу, и поэтому может не охватить многих американцев, которые не пытаются искать работу во время пандемии.

«Поверхностно»?

Однако сходство между уровнем безработицы сегодня и во время Великой депрессии несколько «поверхностное», сказал Вудбери.

Это потому, что почти 80% безработных в настоящее время американцев — это временные увольнения или увольнения.

Это означает около 18 миллионов из 23.1 миллион безработных американцев все еще технически привязаны к работодателю и рассчитывают вернуться на свою работу, как только штаты и компании снова откроют свою деятельность.

(Число безработных американцев, на основании которого рассчитывается уровень безработицы, отличается от числа людей, подающих заявление на страхование по безработице. Не все безработные, например, обращаются за страхованием от безработицы.)

Этот уровень временного увольнения по отношению к общей численности безработного населения намного превышают любое другое время в современной истории.Следующим ближайшим результатом в послевоенное время было 24,4% в июне 1975 года.

Увеличить Значок Стрелки, указывающие наружу

«Это большая разница между тем, что происходит сейчас и во время Великой депрессии», — сказал Вудбери. «Эти потери рабочих мест были постоянными. Это были рабочие места, которые были потеряны и исчезли навсегда».

«Когда я это увидел, у меня отвисла челюсть», — сказал он о статистике отпуска. «Я никогда не был так ошеломлен данными».

Конечно, многие из этих потерь рабочих мест в конечном итоге могут быть постоянными, в зависимости от масштабов сбоев в бизнесе и скорости возобновления экономической деятельности.

Самостоятельное нанесение

Некоторые экономисты также не верят, что уровень безработицы — если он официально превысит 20% — будет оставаться на этом уровне в течение длительного времени, как это было во время Великой депрессии.

Бюджетное управление Конгресса прогнозирует уровень безработицы 11,7% в четвертом квартале этого года и 10,1% в 2021 году.

«Если уровень безработицы упадет до 10% к концу года, я думаю, люди скажут следующее была действительно ужасающая рецессия, но не полноценная депрессия, если только она не продлится несколько лет », — сказал Шамбо.

Увеличить значокСтрелки, указывающие наружу

Текущая экономическая ситуация отличается от эпохи депрессии тем, что, по словам экономистов, она в значительной степени вызвана ими самими. Федеральные и государственные чиновники решили закрыть широкие секторы экономики, чтобы остановить распространение коронавируса, и экономика может восстановиться, когда штаты и предприятия начнут открываться заново.

Великая депрессия, напротив, была вызвана не собой, а результатом многих факторов, таких как крах фондового рынка, использование золотого стандарта, дефляция и отсутствие какой-либо реальной фискальной или денежно-кредитной политики со стороны Гувера. Шамбо сказал, что администрация по борьбе с кризисом.

Страхование по безработице, например, не было создано до 1935 года, в ответ на Великую депрессию.

Достаточно?

Правительство США застало врасплох в первые годы Великой депрессии, поскольку в его распоряжении еще не было многих экономических инструментов, заявили экономисты.

Опубликовано в категории: Разное

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *