Монополия термин по истории: ЕГЭ-2020-2021. Экономика. Монополия: виды, формы, признаки

07.10.2020, Ср, 16:52, Мск , Текст: Эльяс Касми

Конгресс США обвинил Amazon, Apple, Google и Facebook в антиконкурентном поведении и организации монополий в ряде сегментов мирового рынка. Он предоставил доказательства в виде отчета на 449 листах и заявил, что эти компании необходимо разделить на более мелкие. Подобный прецедент уже есть – он произошел с оператором AT&T почти 30 лет назад.

Американские ИТ-монополисты

Компании Apple, Google, Facebook и Amazon могут быть разделены на несколько мелких фирм. Такая опасность нависла над ними после того, как Антимонопольный подкомитет Палаты представителей США (нижняя палата Конгресса США) официально признал их монополиями.

Основанием для такого заявления Конгресса послужили результаты расследования, которое подкомитет вел на протяжении 16 месяцев, начиная с июня 2019 г. Итоги этого расследования подкомитет изложил в 449-страничном докладе, подготовленном главой подкомитета Дэвидом Сисилини (David Ciciline, демократ от штата Род-Айленд) и председателем юридического комитета Джерролдом Надлером (Jerrold Nadler, демократ от штата Нью-Йорк).

В отчете Антимонопольного подкомитета сказано, что за компаниями зафиксировано антиконкурентное поведение. Оно вредит демократии, а также мешает внедрению инноваций и негативно сказывается на широте выбора потребителей.

В нем также приведена единственная мера борьбы с компаниями, наделенными «монопольной властью». Под этим подразумевается в буквальном смысле разделение этих монополий на небольшие компании.

В качестве примера приведена ситуация с американским оператором связи AT&T, который тоже был признан монополией, но намного раньше, в 1982 г. Расследование было инициировано Министерством юстиции США в 1974 г. и продлилось восемь лет

Разделение состоялось 1 января 1984 г., когда AT&T был разделен на AT&T Communications (предоставляет услуги междугородней связи) и целых семь региональных телефонных компаний. В результата активы компании сократились приблизительно в пять раз.

Каждая из этих компаний рискует в обозримом будущем превратиться в горстку небольших предприятий

Согласно этому отчету, при проведении расследования подкомитет опрашивал различных ученых, а также других компаний-представителей ИТ-сегмента, включая тех, которые напрямую конкурируют с Google, Apple, Amazon и Facebook. Помимо этого, они изучили более 1 млн документов о сделках этих компаний.

Подкомитет также выступил с предложением расценивать все без исключения сделки по слиянию или поглощению с участием Amazon, Apple, Google и Facebook проявлением антиконкурентного поведения.

Претензии к Apple

Антимонопольный подкомитет назвал компанию Apple монополистом в сегменте приложений для ее собственной мобильной платформы iOS. Отчет гласит, что она превратила свой магазин приложений App Store в инструмент подавления любых конкурирующих сервисов.

Одним из доказательств неконкурентного поведения Apple стала переписка основателя компании Стива Джобса (Steve Jobs), умершего в октябре 2011 г., с другими топ-менеджерами компании. Эти письма, как сообщал CNews, подкомитет опубликовал еще в конце июля 2020 г.

В частности, в своих письмах Джобс поручил подчиненным прервать (cut off) работу с Джо Хьюиттом (Joe Hewitt), главным iOS-разработчиком Facebook. Хьюитт попал в немилость ответ на свою критику и попытку оспорить решение Apple ввести в iOS новый SDK (средства для разработки) и перевести разработчиков на использование языка Objective-C.

CIO и СTO: как меняется влияние ИТ-руководителей в компаниях?

Помимо этого, в документе упомянута и 30-процентная комиссия, взимаемая Apple со всех разработчиков с каждой покупки их приложений или внутри этих приложений. Эта комиссия стала поводом для нашумевшего конфликта между Apple и Epic Games, в котором также оказались замешаны Microsoft и Google.

Google тоже досталось

В лице Google подкомитет видит еще одного монополиста в сегменте веб-рекламы, плюс к этому компания контролирует рынок поисковых систем. В стремлении не допустить развития конкурентов она предустанавливала и продолжает предустанавливать на Android-устройства свои приложения (почтовый клиент Gmail, браузер Chrome и др.). Ей также приписывают слежку за конкурентами и глобальный сбор пользовательских данных о том, какими браузерами они пользуются. Эту информацию она, по версии подкомитета, использовала для выработки стратегии продвижения Chrome.

В чем виновата Facebook

Компания Facebook Марка Цукерберга (Mark Zuckerberg), по мнению Антимонопольного подкомитета, захватила рынок интернет-рекламы. Не обошлось и без упоминания Instagram, изначально обычного фотосервиса, в настоящее время являющегося одной из самых известных и популярных соцсетей.

В отчете подкомитета сказано, что Facebook купила Instagram лишь с одной целью – уничтожить конкурента, который начал демонстрировать гигантские темпы развития и прироста аудитории. Сделка по покупке Instagram состоялась в 2012 г. и обошлась Цукербергу в $1 млрд.

Обвинения в адрес Amazon

Про Amazon в отчете подкомитета сказано, что она подмяла под себя рынок онлайн-продаж и использует свой одноименный интернет-магазин для тотального контроля над продавцами. Не осталась без внимания и доля Amazon на рынке интернет-торговли – мнению исследователей, она занижена на 40% и в реальности превышает 50%. Припомнили Amazon и поглощение своих прямых конкурентов, в том числе Zappos для укрепления своей монополии. Напомним, что Zappos – это интернет-магазин по продаже одежды и обуви. Он был основан в 1999 г., а в 2009 г. он перешел в собственность Amazon.

Apple не согласна с обвинениями

Компания Apple первая отреагировала на критику в свой адрес, заявив порталу MacRumors, что в корне не согласна с выводами политиков. Она подчеркнула, что не является монополистом ни в одной из сфер, в которых представлена.

В частности, она отметила, что App Store позволяет разработчикам со всего мира не только публиковать свои приложения для iOS, но и зарабатывать на этом. Так, в компании заявили, что App Store был запущен в 2012 г., и на тот момент в нем было всего 500 программ, тогда как в настоящее время их количество исчисляется миллионами. Упомянула Apple и гигантской выручкой App Store, которая по итогам 2019 г. достигла $138 млрд. Компания подчеркнула, что значительная часть этой суммы, свыше 85% досталась не ей, а именно разработчикам.

Apple собирается опубликовать более детальный разбор отчета Антимонопольного подкомитета. Сроки его подготовки она не называет, но сообщает, что предоставит его «в скором будущем».

«Монополия» – объективно плохая, но феноменально успешная игра. А ее история – ложь, присвоение и суды — С миру по Нитке — Блоги

Детектив.

Если ввести в поисковике слово «монополия», то экономический термин в выдаче почти не встречается – только настольная игра. «Монополия» на самом деле безумно популярна: продается больше чем в 100 странах на 50 языках, за почти 100 лет ее существования тираж составил больше 250 миллионов копий, а хоть раз в «Монополию» сыграло больше миллиарда человек. По ней даже проводят чемпионат мира, на который принимают ставки.

Игра остается популярной, несмотря на изначально заложенные в нее недочеты. Например, она может продолжаться почти бесконечно – и это доказали американские студенты еще в 1961-м, когда играли одну партию пять дней. Производитель «Монополии» утверждает, что самая длинная игра продолжалась 1680 часов – 70 дней без перерыва.

Кроме того, для большинства участников игра быстро становится скучной – потому что выигрывающему со временем становится все проще и проще. А еще в ней многое решают не навыки игроков, а везение при броске костей. Возможно, поэтому в рейтинге настолок «Монополия» не набирает даже 5 баллов из 10 и плетется в числе самых плохих.

Как бы ни была плоха «Монополия» с точки зрения геймплея, она стала культурным феноменом и встречается в «Пролетая над гнездом кукушки», «Клане Сопрано», треках Дрейка, Jay-Z и Эминема. Игра, в которой основная цель – стать самым богатым и обанкротить всех противников, – быстро стала символом капитализма. Именно поэтому «Монополия» была запрещена на Кубе, а в 1959-м Фидель Кастро приказал уничтожить все имевшиеся в стране копии. И в 2011-м, когда по всему миру шли антикапиталистические протесты Occupy, в Лондоне установили огромную доску, на которой Мистера Монополию нарисовали обедневшим и оборванным. Поговаривали, что это работа Бэнкси.

В Британии игра имеет почти такой же культовый статус, как в США – и приобрела она его задолго до того, как «Битлз» в первом американском турне проводили вечера за «Монополией» на настоящие деньги.

Британский солдат Джеймс Юл, во время Второй мировой дважды попадавший в плен, шутил: «Без «Монополии» не было бы Англии». Дело в том, что по легенде военнопленным присылали игры, в которых прятали карты местности и другую информацию, помогавшую побегам. Правда, никаких доказательств, что такие посылки действительно увеличивали число побегов – и что они вообще существовали, – до сих пор не найдено. Историки предполагают, что все материалы по использованию «Монополии» уничтожили, потому что вскоре после Второй мировой началась Холодная, и военное руководство предполагало, что игра в качестве инструмента контрабанды еще пригодится.

После этого «Монополия» продолжила переизобретать себя – правда, в коммерческих целях. Сейчас, например, делают кроссоверы со всеми фильмами «Марвел», «Звездными войнами», «Игрой престолов» и чемпионатом мира по футболу, а во многих странах выпускают не классическую версию с названиями улиц и районов Атлантик-Сити, а локализованные варианты.

Попасть на доску в «Монополии» настолько почетно, что в 2008-м жители польского городка Гдыня мобилизовались и сделали все, чтобы победить в интернет-голосовании, определявшем какие города станут полями в новой международной версии игры. Гдыня победила – и теперь соседствует с Пекином, Лондоном, Нью-Йорком и Барселоной.

Но все эти сюжеты меркнут на фоне истории «Монополии» – которая почти 50 лет строилась на лжи.

Классическая версия: изобретение игры как способ выбраться из нищеты

До середины 80-х история «Монополия» была американской классикой о преодолении. В разгар Великой депрессии коммивояжер  Чарльз Дарроу остался без работы. Он жил в Филадельфии, где в те времена стояли длиннющие очереди за бесплатными обедами, в парках разбивались палаточные города, а каждый третий мужчина сидел без дела. У Дарроу не было ни денег, ни образования, ни перспектив, а только жена, два малолетних сына и отчаяние. Причем один из сыновей перенес скарлатину, и это привело к нарушениям работы мозга и проблемам с развитием.

Чтобы как-то скрасить жизнь родных, Чарльз придумал и нарисовал на клеенке игру, в которой надо было бросать кости, делать ходы, покупать землю, строить недвижимость и зарабатывать деньги. А чтобы сделать игру еще более приятной, он назвал клетки в честь районов и улиц Атлантик-Сити, где семья отдыхала в лучшие дни.

Домашним игра так понравилась, что Дарроу решил: нужно попробовать наладить ее продажу. Он предложил свое изобретение двум крупнейшим производителям настолок тех времен – Milton Bradley и Parker Brothers, которые выпускали игры еще с 1860-х. Обе компании отказались от «Монополии», потому что им она показалась слишком сложной.

Дарроу не отчаялся и начал потихоньку выпускать и продавать игру своими силами – и со временем она стала настолько популярной,  что попала в каталог старейшего магазина игрушек в США, FAO Schwarz. Именно из этого каталога о «Монополии» узнала Салли Бартон – дочь основателя Parker Brothers Джорджа Паркера и жена нового руководителя компании Роберта Бартона. Он послушал жену, поменял мнение фирмы об игре Дарроу и купил на нее права.

В итоге в первый год Parker Brothers продали 278 тысяч копий «Монополии», а на следующий – больше миллиона. Работники компании буквально тонули под телеграммами от желавших приобрести игру, а поставщик костей Джесси Мелвин Копп получил от Parker Brothers заказ на три миллиона штук.

Популярность настольных игр во время финансового кризиса оказалась немного неожиданной, но вполне объяснимой. Настолки были относительно дешевыми, многоразовыми, подходили всей семье и помогали как-то скоротать освобожденное безработицей время. Кроме того, во время Великой депрессии домашнее освещение стало более распространенным, чем в предыдущие кризисы, так что в настольные игры теперь можно было играть и по вечерам. И успех «Монополии» тоже в принципе можно было понять. «Она давала людям ощущение богатства», – объяснял двоюродный внук Джорджа Паркера Эдвард.

Все это превратило Чарльза Дарроу из безработного бедняка в миллионера и решило финансовые проблемы Parker Brothers. В 1935-м изобретатель и компания оформили патент на «Монополию» – на название и геймплей – и начали жестко следить за соблюдением своих прав. Все потому, что в начале XX века компания уже обожглась на другой великой игре.

В 1902-м Джордж Паркер ездил в Великобританию и увидел недавно зародившийся пинг-понг. Он понял потенциал игры, предвидел ее популярность и начал продвигать в США: его компания купила права на название «пинг-понг», продавала экипировку, спонсировала турниры. В 1920-х игра стала особенно популярна, потому что экономика была на подъеме, люди строили большие дома, где было место для игрового стола. Способствовало и то, что, по формулировке газеты Philadelphia Inquirer, «женщины играют почти так же хорошо, как мужчины».

Проблемой для Parker Brothers стало то, что компании принадлежали права на название, но не на формат игры. И когда фирма стала требовать от организаций и других производителей отчислений за использование названия «пинг-понг», те просто перешли на менее популярное, но бесплатное наименование «настольный теннис». Parker Brothers не смогла сохранить монополию на пинг-понг, в итоге превратившийся в олимпийский вид спорта.

С «Монополией» была другая ситуация. В 1973-м профессор экономики Ральф Анспак сердился на топливный кризис, возникший из-за картельного сговора крупных поставщиков. Он злился, что США отошли от борьбы с монополиями, которая активно велась в начале века, что это стало забытой идеей. Чтобы ее возродить, он создал игру под названием «Антимонополия»: в ней задачей была не борьба за тотальный контроль над рынком, а создание системы, в которой могут процветать многие.

Как и Дарроу, он начал выпускать игру самостоятельно, и она стала относительно популярной – настолько, что Parker Brothers прислали ему письмо с обвинением в использовании их интеллектуальной собственности и требованием переименоваться или перестать производить игру вообще. Позже он узнал, что компания рассылала такие письма многим фирмам, создававшим похожие на «Монополию» игры (например, «Сексополия», «Черная Монополия», «Теополия») или даже использовавшим фигурирующие в ней локации.

Дело в итоге дошло до суда, который длился почти 10 лет. Анспак его выиграл. Потому что доказал: Чарльз Дарроу не изобретал «Монополию».

Истина: игра как инструмент продвижения радикальной экономической теории

По ходу тяжбы с Parker Brothers Анспак давал много интервью газетам и телевидению. Во время одного шоу в эфир позвонила пожилая женщина и рассказала: у нее есть подруга, которая играла в «Монополию» еще задолго до Великой депрессии, а Дарроу ее не изобрел, а украл. Анспак заинтересовался этой историей, выяснил детали и потом восстановил, каким путем «Монополия» оказалась в собственности его противников.

Свое изобретение Дарроу почти целиком перерисовал с игры, которую ему дали друзья – Чарльз и Оливия Тодд. Те узнали о ней от Юджина Рейфорда, которого с игрой познакомил его брат Джесси – от него остались цены на недвижимость, попавшие в «изобретение» Дарроу.

Джесси Рейфорд познакомился с «Монополией» в среде квакеров (популярное в США религиозное движение на основе протестантизма) Атлантик-Сити – именно они перенесли действие игры в этот город.

Квакерам игру привезла учительница из Индианаполиса, узнавшая о ней у студентов Принстонского университета, где один из профессоров использовал «Монополию» во время лекций.

А в академическую среду игра попала практически напрямую от своего настоящего изобретателя – женщины по имени Элизабет Мэги.

Мэги создала игру еще в первой половине 1900-х, и тогда она называлась «Игра собственника». Элизабет хотела продвинуть идеи философа и экономиста Генри Джорджа. Он считал, что земля и природные блага не должны принадлежать никому. Но поскольку в реальности они уже в чьей-то собственности, за владение землей нужно платить большой налог. А вот все остальное налогами облагаться не должно. Джордж и его последователи верили, что так рабочие люди сохраняли бы все заработанное, и это уменьшило бы уровень бедности и привело ко всеобщему процветанию.

Чтобы проиллюстрировать бедственность положения, когда собственники земли делают все что хотят, Мэги и создала свою игру. Выглядела она практически как современная «Монополия»: та же круговая система, продажа или аренда полей, наказания за попадание на чужую собственность, банк, тюрьма и так далее. Но Мэги придумала два набора правил: одни поощряли игроков за совместную работу и создание общего богатства, другие – за доминирование и доведение противников до банкротства. Вторые пользовались большей популярностью, и их цель – монополия – стала неофициальным названием игры.

В 1904-м Мэги запатентовала свое изобретение, и это было историческое событие – тогда в США меньше процента всех патентов принадлежали женщинам, а в газетах предполагали, что женщины живут дольше мужчин, потому что «меньше используют мозги». Потом она выпускала «Игру собственника» сама, но со временем перестала и сосредоточилась на феминизме и общественной деятельности – например, прославилась, когда в поисках работы дала в газету объявление: «Продается молодая женская особь американского раба».

Ее игра, тем временем, ушла в народ: многие компании публиковали свои варианты, люди сами делали и перерисовывали доски, вносили модификации. В таком виде она и попала к Дарроу.

После того, как Дарроу и Parker Brothers запатентовали «Монополию», компания выкупила права на ее аналоги у конкурентов – и за 500 долларов приобрела «Игру собственника», пообещав Мэги, что будет выпускать ее наравне с «Монополией». Этого не случилось, но какое-то время Мэги упоминалась на коробках с новой игрой, а потом пропала и оттуда. Когда с Parker Brothers судился Анспак, ее уже никто не помнил, потому что и компания, и сам Дарроу постоянно настаивали, что игру изобрел именно Чарльз.

Суд в итоге посчитал, что Parker Brothers и Дарроу взяли игру из общественной собственности и поэтому не могут обладать на нее исключительными правами. Путем сложных переговоров с судами и лоббирования Конгресса совместно с другими корпорациями (которые испугались, что дело может стать опасным прецедентом для их собственности) компания добилась изменения закона о торговых марках и вернула себе права на «Монополия». Но для Анспака сделали исключение – он продолжил выпускать «Антимонополию», а еще получил от противников компенсацию и оплату судебных издержек.

Сейчас «Монополией» владеет компания Hasbro (и будет владеть до 2030-го), в 90-е купившая Parker Brothers. В отчете перед акционерами за 2019-й компания писала, что «Монополия» пережила лучший год в своей истории и обеспечила серьезную долю от 1,5 миллиарда долларов выручки, которые Hasbro получила от игр. 

«Монополия» теперь существует не только в классическом формате, но и в виде приложения на айфон. Или в виде привычной настолки, но со встроенным миникомпьютером, который ведет все подсчеты и указывает игрокам что делать, исходя из правил – хотя известно, что почти никто не играет по официальным правилам. Эксперты считают, что такая модификация убивает переговоры и взаимодействие между участниками, которые были основной фишкой.

Как бы там ни было, исключительные права Hasbro на «Монополию» никто не оспаривает. В информации об игре, которую публикует компания, перестали писать, что Дарроу придумал ее из ничего, но на сайте Hasbro официальная история «Монополии» начинается с 1935-го. Имя Элизабет Мэги там не встречается вообще.

Фото: dailymail.co.uk/Mark Large; globallookpress.com/Science Museum/SPOD100032, Michal Fludra/ZUMAPRESS.com; nytimes.com; en.wikipedia.org; explorepahistory.com; worldofmonopoly.com; East News/ASSOCIATED PRESS/East News

чем закончилось разделение нефтяного бизнеса Рокфеллера после 30 лет монополии — Истории на vc.ru

В 1911 году суд признал Standard Oil Джона Рокфеллера монополией, и компании пришлось разделиться. Несмотря на это, она продолжала контролировать цены, а «дочки» компании лидируют на рынке нефти до сих пор.

36 789 просмотров

Джон Рокфеллер

В 1859 году Джон Рокфеллер основал нефтеперерабатывающую компанию, которая производила керосин. Предприятие росло, поглощало конкурентов и к концу 19 века стало контролировать 88% американского рынка нефти.

После того как в США приняли антимонопольный закон 1890 года, отдельные штаты подали 33 иска на Standard Oil. Однако компания 20 лет избегала наказания, подкупая правительство. Суд против Standard Oil начался только при президенте Теодоре Рузвельте, в 1906 году, — и в итоге монополию поделили на 34 компании.

Впрочем, обретя формальную независимость, они продолжили контролировать цены и конкурентов, а некоторые по-прежнему лидируют на нефтяном рынке.

Как появилась Standard Oil

В 1859 году 20-летний Рокфеллер обратил внимание на нефтяную промышленность: заметил большую разницу в цене на сырую нефть и на готовые нефтяные продукты. К тому времени Рокфеллер вместе с партнёром, с начинающим предпринимателем Морисом Кларком уже открыл свою фирму. Clark & Rockefeller продавала зерно, мясо и сено.

Рокфеллер познакомился с химиком Сэмюэлом Эндрюсом, который первым в Кливленде (там располагалась Clark & Rockefeller) начал производить керосин. Он верил, что керосин — перспективное топливо для освещения.

Через три года Рокфеллер, Кларк и Эндрюс на равных условиях открыли предприятие по обработке нефти Andrews, Clark & Company. Затем компания запустила нефтеперерабатывающий завод The Flats.

В конечном счёте Рокфеллер выкупил долю Кларка за $72 тысячи и расстался с партнёром. Они расходились в вопросах трат на развитие. Рокфеллер брал кредиты для роста компании, Кларк же считал это расточительством.

В 1866 году объём продаж компании перевалил за $2 млн. Рокфеллер продолжал вкладывать прибыль и заёмные средства в нефтепереработку, построил ещё одно предприятие, привлёк к бизнесу своего брата Уильяма.

Тогда же Рокфеллер встретил предпринимателя Генри Флэглера, который вошёл в компанию Рокфеллера и Эндрюса, вложив $50 тысяч. Также Флаглер убедил Стефана Харкнисса, родственника своей жены, инвестировать $90 тысяч.

В начале 1870-х года Джон и Уильям Рокфеллеры, Сэмюэл Эндрюс, Генри Флаглер и Стефан Харкнисс зарегистрировали новую фирму по нефтепереработке на базе предыдущей — Standard Oil с капитализацией $1 млн.

Standard Oil стала монополистом

В 1860-е очистка нефти и логистика были ещё не налажены: процесс часто был дорогим и неэффективным, основной нефтепродукт — керосин — на выходе получался низкого качества. Для обработки сырую нефть везли по железной дороге в деревянных бочках, они дорого стоили и часто протекали.

По пути приходилось останавливаться на мелких нефтеперерабатывающих заводах, чтобы полностью загрузить бочки. Для покрытия расходов на логистику производители устанавливали высокие цены на продукт.

Неэффективность этого рынка предоставила Standard Oil возможность создать продукт хорошего качества, который можно продавать по минимальной цене.

Standard Oil внесла несколько изменений в процесс производства:

• Изменила процесс очистки: керосин извлекали из сырой нефти при помощи фракционной перегонки и потом очищали, добавляя серную кислоту.
• Раньше почти 40% нефти после переработки считали отходами и выбрасывали. Standard Oil делала из «отходов» новые продукты — парафиновый воск и бензин — и продавала их. Часть бензина использовала для питания своих электростанций, чтобы сократить расходы на уголь.
• Каждая бочка для нефти стоила $2,5. Standard Oil купила лесные угодья и начала производить собственные бочки за $1. Позже компания построила трубопроводы для транспортировки сырой нефти напрямую с производственных площадок на перерабатывающие предприятия.
• Standard Oil убедила железнодорожные компании сделать ей скидку на перевозки как оптовому клиенту.

Влияя на железнодорожные тарифы, Standard Oil целенаправленно разоряла конкурентов. Компания даже скупала бочки и вагоны-цистерны, чтобы лишить соперников доступа к транспортной инфраструктуре. Затем через подставные фирмы покупала у разорившихся компаний нефтяные заводы и вышки.

Между тем цена на нефть упала с 30 центов за галлон в 1869 году до 8 центов в 1885 году: Рокфеллер увеличил добычу и снизил цены, создав тысячи хорошо оплачиваемых рабочих мест. Став монополистом, Standard Oil подняла цены и стала крупнейшей компанией в мире.

В 1882 году Рокфеллер организовал Standard Oil Trust — группу из 40 компаний, которые занимались добычей, переработкой и сбытом нефти, 14 из них находились в полной собственности треста. Он позволял Рокфеллеру контролировать индустрию нефтепереработки.

К тому времени в фирме работало 100 тысяч человек, у неё было 20 тысяч нефтескважин и 5000 автоцистерн.

Компания 20 лет избегала наказания по антимонопольному закону

В 1890 году правительство США приняло антимонопольный закон Шермана. Отныне любой контракт, трест или сговор с целью ограничить торговлю конкурентов признавался незаконным.

• Монополии сдерживали торговлю, поддерживали высокие цены, получая чрезмерную прибыль.
• Конкуренция между независимыми фирмами была необходима для обеспечения справедливых цен, высокого качества продукции и разумной прибыли.

Начиная с Огайо в 1887 году, десять штатов и территория Оклахома подали 33 отдельных судебных иска против компаний, аффилированных со Standard Oil Trust. В большинстве случаев Standard Oil проигрывала в суде. Но Рокфеллер реорганизовал трест, перенёс центральный офис Standard Oil в Нью-Джерси и уклонялся от судебных решений, чтобы сохранить монополию.

Автор книги «Династия Рокфеллеров» Александр Фурсенко считал, что подобный результат стал возможен благодаря умению Рокфеллера выстраивать отношения с правительством. Standard Oil была постоянным спонсором и демократической, и республиканской партий.

Компания подкупала сенаторов, маскируя взятки под финансирование. В комиссиях, расследовавших деятельность Standard Oil, состояли агенты Рокфеллера, которые докладывали ему обстановку и влияли на принимаемые решения.

В 1890 году предпринимателю удалось договориться с политиком Маркусом Ханной, чтобы тот переубедил прокуроров открывать дела против треста. Влияние Рокфеллера и Ханны укрепилось в 1896 году: президентом США стал Уильям Маккинли, в его предвыборную кампанию Рокфеллер вложил $250 тысяч.

Ситуация стала меняться, когда в 1901 году президентом стал Теодор Рузвельт с его антимонопольной риторикой: он подал в суд на 45 компаний-монополистов.

В 1895 году Рокфеллер начал отходить от управленческой деятельности, хотя оставался крупнейшим акционером. В 1897 году управление практически перешло к вице-президенту компании Джону Арчболду, но официально он стал главой компании лишь в 1911 году.

Судебное разбирательство и раздел Standard Oil

Поскольку иски штатов против Standard Oil ни к чему не привели, журналисты настаивали на исках федеральных. С 1902 по 1904 год журналистка Ида Тарбелл написала серию из 19 статей в журнале McClure’s, в которых подробно рассказала о нечестной борьбе Standard Oil с конкурентами. Тарбелл помогла правительству США провести расследование в отношении Standard Oil.

18 ноября 1906 года генеральный прокурор США подал в суд на Standard Oil и на дочерние компании, входящие в трест. В том же году против компании началось судебное разбирательство по нарушению антимонопольного закона.

Оно длилось более двух лет, в суд вызвали 444 свидетеля, полный отчёт о деле составил 14 495 страниц в 21 томе.

В 1909 году Федеральный суд США вынес решение в пользу правительства, приказал распустить Standard Oil и наложил на компанию штраф $29 млн.

Standard Oil подала апелляцию в Верховный суд. В мае 1911 года судьи поддержали решение федерального суда и дали Standard Oil полгода на самороспуск. При этом они отменили штраф. Рыночная доля корпорации к этому времени снизилась до 64% (двадцатью годами ранее она составляла 88%), но компания всё ещё оставалась монополией.

Standard Oil разделилась на 34 компании, в основном по географическому признаку.

Крупнейшие компании, на которые разделилась Standard Oil, со временем вошли в состав более известных сейчас брендов: ExxonMobil, Shell, BP, Unilever и других.

После раздела правительство разрешило акционерам Standard Oil получить по доле акций во всех 34 фирмах. Это означало, что у каждой из компаний были акционеры-владельцы, которые должны были конкурировать друг с другом.

Но фактически для этого было мало стимулов, и акционеры действовали сообща, продолжая влиять на ценообразование нефти. Их деятельность после разделения почти не контролировалась: по мнению Фурсенко, этому способствовало влияние Рокфеллера на президентов США Уильяма Тафта и Томаса Вильсона.

В начале 20 века керосиновые лампы заменило электричество, но доход нефтяных компаний не упал: бензин, побочный продукт нефтепереработки, который считали бесполезным, стали использовать как автомобильное топливо. Развитие автомобильной промышленности сделало бывших участников треста богаче, чем когда-либо.

Состояние Рокфеллера, владевшего четвертью каждой из 34 новых компаний, в 1913 году оценивалось в $900 млн. Он был самым богатым человеком в мире.

Компании после разделения Standard Oil

ExxonMobil

После раскола в 1911 году Standard Oil Company of New York, которая теперь называлась Socony, сосредоточилась на производстве бензина. До начала 20 века он практически не использовался, а с развитием машиностроения его стали применять как топливо для двигателей внутреннего сгорания.

Компания зарегистрировала продукт под маркой Mobiloil, известность которому принёс гонщик Ральф Де Пальма, победитель автогонок «Индианаполис 500».

В 1931 году Socony объединилась с другой компанией, отделившейся от Standard Oil, нью-йоркской Vacuum Oil. Спустя два года — новое объединение: Socony-Vacuum Oil вместе с Exxon (бывшей Standard Oil of New Jersey) заключили соглашение о сотрудничестве в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Exxon добывала и перерабатывала нефть в Индонезии, но не имела там рынков сбыта. Socony-Vacuum Oil, наоборот, управляла азиатскими рынками удалённо из Калифорнии. Поэтому две компании решили объединить усилия и открыли «дочку» под названием Standard-Vacuum Oil (Stanvac), которая проработала почти 30 лет.

В течение следующих нескольких десятилетий обе компании — Socony-Vacuum и Exxon — набирали обороты. Exxon стала крупнейшей нефтяной компанией в мире. Socony-Vacuum Oil сменила название на Mobil и скупала конкурентов.

В 1999 году пути Mobil и Exxon снова пересеклись, и, чтобы повысить конкурентоспособность, компании объединились в корпорацию ExxonMobil.

В сентябре 2020 года ExxonMobil занимала первое место среди десяти крупнейших нефтегазодобывающих компаний США по рыночной капитализации с показателем в $159,83 млрд.

Amoco

После обретения независимости Standard Oil Company of Indiana тоже сфокусировалась на растущем автомобильном рынке: производила и рекламировала бензин. Компания даже открыла автозаправочную станцию в Миннеаполисе, Миннесота, в 1912 году. Тогда в мире существовало всего лишь несколько заправок.

К 1918 году у компании была уже 451 станция и продажа бензина составляла треть бизнеса Standard Oil Company of Indiana. В 1920 году она занимала третье место по объёму переработки нефти в США после Exxon и Chevron.

Через семь лет, когда у компании было более 25 тысяч сотрудников по всей стране, она объединилась с крупнейшим производителем нефтепродуктов American Oil Company.

С того же времени фирма стала использовать на некоторых автозаправочных станциях бренд Amoco, образованный от American Oil Company. За 1929 год чистая прибыль объединённой компании составила $78,5 млн.

В начале 1950-х годовой объём продаж компании вырос до $1,5 млрд, у неё работало 12 нефтеперерабатывающих заводов в США. Компания продавала свою продукцию в 41 штате, владела 19 тысячами км нефтепроводов.

В конце 1950-х и начале 1960-х годов предприятие открыло PTA, вещество для производства полиэфирных волокон. В 1968 году она купила химические компании Avisun Corporation и Patchogue-Plymouth, образовав Amoco Fabrics and Fibers Company.

В последующие десятилетия компания расширялась по всему миру, открывала заводы, нефтяные скважины и представительства в более чем 30 странах, включая Россию, Австралию, Великобританию. Кроме того, она купила подразделение Tenneco Oil Company и Dome Petroleum, став одной из крупнейших нефтяных компаний в мире.

В 1985 году она окончатеьно переименовалась в Amoco. В том же году Amoco стала шестой по величине нефтяной компанией в США. В 1994 году при выручке компании в $30 млрд чистая прибыль составила $1,79 млрд.

Британская British Petroleum приобрела Amoco за $43,2 млрд в 1998 году. Объединённая англо-американская компания стала работать под брендом BP. В 2017 году она объявила, что в США вновь будет работать под брендом Amoco.

По данным на 2018 год, выручка BP составила $303,7 млрд, чистая прибыль — $9,6 млрд.

Chevron

После разделения Standard Oil Company of California (Socal) продолжила добычу нефти. К 1919 году она добывала 26% всей нефти США.

Компания начала выпускать промышленные масла и смазки под брендом Chevron в 1926-м, позже этот бренд станет её основным брендом.

В 1928 году компания приобрела у американской Gulf Oil концессию — права на добычу нефти в Бахрейне, спустя пять лет — в Саудовской Аравии. Дочернюю арабо-американскую компанию назвали Aramco.

Вскоре Socal поняла, что запасы нефти в этих странах превышают её возможности, и в 1936 году продала 50% прав на добычу компании Texaco.

Нефтедобыча в Саудовской Аравии началась в 1939 году. Король был настолько доволен работой американских партнёров и прибылью, которую они приносили стране, что в том же 1939 году увеличил площадь добычи до 440 тысяч квадратных миль, более 1 млн км².

После Второй Мировой войны руководители Aramco вновь решили, что им не хватает ресурсов для освоения местных запасов нефти. И поэтому продали 40% Aramco другим нефтяным компаниям, в том числе Exxon.

К середине 1950-х годов на Саудовскую Аравию приходилась треть добычи и две трети запасов Socal. Вместе с тем компания оставалась лидером по продаже нефтепродуктов в Калифорнии.

В 1961 году Socal купила Standard Oil Company of Kentucky, чтобы продавать свой бензин на юго-востоке США. В 1984 году Socal сменила название на Chevron Corporation и купила американского конкурента, Gulf Oil, за $13,2 млрд.

В 2001 году Chevron совершила ключевую сделку в своей истории: купила Texaco за $45 млрд и стала четвёртой по величине публичной нефтедобывающей корпорацией в мире и второй в США. 2019 год принес компании выручку $147 млрд.

Наследие Standard Oil

После раскола Standard Oil крупнейшие вышедшие из неё компании продолжали контролировать нефтяной рынок. В 1950-х глава нефтегазовой компании Eni Энрико Маттеи ввёл термин «семь сестёр» для семи фирм, которые доминировали в мировой нефтяной промышленности с середины 1940-х до середины 1970-х годов.

В их числе было три компании-выходца из Standard Oil: Exxon, Mobil и Chevron. Также в семёрку вошли British Petroleum, Gulf Oil, Royal Dutch Shell и Texaco. Эти семь компаний сосредоточили в своих руках почти 90% мировых запасов нефти.

Две компании-наследницы Standard Oil — ExxonMobil и Chevron — вошли в десятку крупнейших нефтяных компаний в мире по доходу за 2019 год, по данным Thomson Reuters:

• Sinopec — $432,54 млрд.
• Royal Dutch Shell — $382,97 млрд.
  
• Saudi Aramco — $356 млрд.
  
• PetroChina — $347,76 млрд.
  
• British Petroleum (BP) — $296,97 млрд.
  
• ExxonMobil — $275,54 млрд.
  
• Total — $185,98 млрд.
  
• Chevron — $157,21 млрд.
  
• «Роснефть» — $132,73 млрд.
  
• «Газпром» — $129,41 млрд.
  

«Потребители каждый день чувствуют на себе влияние монополий» – Газета.uz

Классическое определение термина «Монополия» — это такое состояние рынка, когда на определенном рынке товаров или услуг существует только одна компания. В странах с развитыми рыночными отношениями трудно найти такие отрасли, где доминирует одна компания со 100% рыночной долей.

Чаще всего среди прочих конкурентов доминирует одна компания, поэтому используется термин «предприятие, занимающее доминирующим положение на рынке». В зависимости от страны, порог для определения доминирующего положения различается от 25% и выше.

В Узбекистане вопросы антимонопольной политики регулируются в первую очередь законом «О конкуренции» от 2012 года, согласно статье 6 которого доминирующим признается положение хозяйствующего субъекта, рыночная доля которого на соответствующем рынке составляет 50%.

Следует отметить, что доминирующим также может быть признано положение хозяйствующего субъекта, рыночная доля которого составляет 35%, при этом учитываются дополнительные условия, такие как:

1. стабильность рыночной доли на протяжении двух или более лет;
2. относительная низкая доля конкурентов;
3. наличие барьеров для доступа на данный рынок.

Пользуясь рыночной властью, компании-монополисты могут злоупотребить своим доминирующим положением и оказать негативное влияние на соответствующий рынок, а также и на благосостояние потребителей в целом. У монополиста всегда есть соблазн необоснованно завысить цены, создать искусственный дефицит товара, на какой-то период искусственно занизить свои цены в целях устранения конкурентов (компаний-новичков)с рынка и т. д, что, в свою очередь, может привести к таким последствиям, как снижение качества товара и необоснованное повышение цен.

Для признания того или иного хозсубъекта монополистом очень важно определить наличие конкурентов на соответствующем рынке, их рыночную долю, а также наличие на рынке взаимозаменяемого товара. Взаимозаменяемые товары — это товары, которые могут быть сравнимы по функциональному назначению, применению, качественным и техническим характеристикам, цене и другим параметрам таким образом, что потребитель действительно заменяет или готов заменить один товар другим при потреблении. Например, автомобили бизнес-класса (Malibu, ряд моделей Mercedes-Benz) не являются взаимозаменяемыми по отношению к другим автомобилям более низкого класса (например, «Жигули» или Spark) и, соответственно, рассматриваются как отдельные рынки.

Помимо этого, наличие барьеров доступа на соответствующий рынок (лицензирование, регулятивная нагрузка) являются также существенным обстоятельством при признании того или иного хозсубъекта монополистом. Барьеры доступа на рынок защищают статус монополиста от конкуренции и не дают новым хозяйствующим субъектам, как правило, малому и среднему бизнесу, войти на данный рынок.

В Узбекистане функционирует более 4000 государственных предприятий. Многие госпредприятия в стране обладают законной монополией, в том числе в секторах с характеристиками естественных монополий, таких как электроэнергия, газ и водоснабжение, добыча полезных ископаемых и другие рынки, где частный сектор может играть более активную роль (например, почта, авиалинии и общественный транспорт), а правительство может установить правила, позволяющие обеспечить конкуренцию и обеспечить оптимальные рыночные результаты.

Среди таких компаний можно назвать «Узбекистон хаво йуллари» (единственный авиаперевозчик на местных авиалиниях, а также на некоторых международных направлениях), «Узбекистон темир йуллари» (единственный перевозчик грузов и пассажиров железнодорожным транспортом) или UzAuto Motors (прежнее название — GM Uzbekistan, единственный производитель легковых автомобилей). Это классические примеры, когда компания-монополист владеет почти 100% рыночной доли на соответствующем рынке. Потребители каждый день чувствуют на себе результат такого статуса-кво в виде необоснованно высоких цен за предлагаемое качество товаров и услуг.

В условиях монопольных рынков нет альтернативного предложения, при этом существуют административные барьеры для входа на рынок новых хозсубъектов, которые могли бы создать конкуренцию монополисту. К примеру, в случае с рынком легковых автомобилей существенным барьером доступа на рынок является наличие высоких таможенных пошлин, что не дает импортерам завозить качественные легковые автомобили по доступным ценам.

Отрасль железнодорожных перевозок грузов и пассажиров отнесена к сфере естественной монополии (статья 4 закона «О естественных монополиях»), что подразумевает государственный контроль цен на товары и услуги в данной отрасли. Возможно, это и сдерживает иностранных инвесторов от вхождения на данный рынок. Сама железная дорога может оставаться отраслью естественной монополии, а «Узбекистон темир йуллари» могла бы зарабатывать на сдачи ее в аренду частным перевозчикам. Если создать альтернативных перевозчиков грузов и пассажиров, цена и качество на такие перевозки должны улучшиться вследствие конкуренции между перевозчиками. Рынок железнодорожных перевозок должен и может стать конкурентным, что существенно снизит издержки предпринимателей занимающихся перевозкой грузов и может повлиять положительно на экономику Узбекистана в целом.

«Конкуренция» — это состязательность между конкурентами. Экономические выгоды от конкуренции нашли свое подтверждение в развитых экономиках мира. Компании, работающие в конкурентной среде, с большей вероятностью вводят новшества и повышают свою производительность. Конкуренция на таких рынках, как транспорт, финансовые услуги, энергетика, телекоммуникации и строительные услуги, является ключевой движущей силой роста эффективности и производительности в вытекающих секторах — пользователях этих ресурсов.

Конкуренция увеличивает инвестиционную привлекательность страны, создает рабочие места и в конечном итоге ускоряет экономический рост и улучшает общее благосостояние населения. Потребители также получают выгоду от более низких цен, прямых сбережений и улучшения ассортимента и качества товаров, и услуг.

Международный опыт показывает, что внедрение комплексной национальной политики в области конкуренции может принести существенные экономические выгоды. Австралия является одной из стран, которые служат примером успешной реализации национальной политики в области конкуренции. Оценки показывают, что реформы политики в области конкуренции увеличили ВВП Австралии минимум на 2,5%, или на 20 млрд долларов США, из-за их влияния на повышение производительности и снижение цен в течение 1990-х годов. Аналогичным образом, согласно консервативным оценкам Великобритании, прямые сбережения потребителей в результате применения закона о конкуренции составляют 112 млн долларов США в год. В Нидерландах положительное влияние действий Агентства по вопросам конкуренции на голландское общество оценивается в 426 млн долларов США (скользящий средний показатель за три года).

В настоящее время в рамках реформ в Узбекистане создание Антимонопольного комитета как независимого органа, осуществляющего антимонопольную политику, принятие нормативного документа по оценке воздействия актов законодательства на конкуренцию являются первыми шагами по внедрению комплексной национальной политики в области конкуренции.

Антимонопольный комитет разработал стратегию развития конкуренции в Узбекистане, предусматривающую комплексные решения по системным проблемам в экономике, такие как снижение участия государства в экономике и создание условий для конкуренции на монопольных рынках.

Формирование и развитие теории конкуренции

В истории человеческого общества немного найдется экономических категорий, которые вызывали бы столь же жгучий интерес и у мыслителей-ученых, и у рядовых граждан, как конкуренция. Проблема конкуренции возникала всякий раз, когда философы и экономисты пробовали объяснить окружающий мир. [1]. С давних времен под конкуренцией было принято понимать конфликтное соперничество между различными субъектами отношений, которое возникало по разным поводам, но обязательно приводило к приобретению одними соперниками преимуществ над другими. Люди склонны противостоять друг другу. Природа противостояния людей неоднозначна, по мнению Райзберга Б.А. [2] в основе противостояния людей между собой лежит отсутствие согласия, терпимости друг другу, противоречивость мнений, желаний, интересов. Экономическая природа мягкого противостояния и жесткого противоборства людей, социальных групп, государств имеет корни в законе ограниченности ресурсов, в соответствии с которыми экономические ресурсы всегда недостаточны для удовлетворения растущих потребностей человечества. Психологическая природа противостояния людей проявляется в стремлении выделиться, самоутвердиться путем возвышения над другими [2].

Принято выделять 5 этапов формирования теории конкуренции [3]. Первый этап (конец XVIII — начало XIX вв.) – сформулирована роль конкуренции и условия модели совершенной конкуренции. Конкуренция на этом этапе считается главной силой, которая устанавливает рыночную цену на «естественном» уровне. Дж. Стиглер находит у Смита определенный набор, который можно назвать первой систематизацией условий свободной конкуренции в экономической науке:

1. Конкуренты должны действовать независимо, а не в сговоре.

2.Число   конкурентов,   потенциальных  или   уже   имеющихся,
должно быть достаточным,   чтобы   исключить экстраординарные доходы.

 Экономические единицы должны обладать приемлемым знанием о рыночных возможностях.

Должна быть свобода (от социальных ограничений) действовать в соответствии с этим знанием.

Нужно достаточно времени, чтобы направление и объем по­
тока ресурсов стали отвечать желанию владельцев. Долгое время предпосылки А. Смита считались полными и достаточными для обеспечения оптимальных результатов. Взгляд на теорию конкуренции был изменен с наступлением маржиналистской революции [4].

 Второй этап (середина – вторая половина XIX века) – определены условия возникновения конкуренции и заложены основы теории совершенной конкуренции. Свой вклад в развитие теории конкуренции на данном этапе внесли Курно А. О., Дюпои Ж., Госсен Г. Г., Кэрнс Д. Э., Джевонс У. С. Именно Джевонс в 1871 году понятие «закон безразличия», определяя условием существования совершенного рынка, наличие только одной цены у любого однородного товара, установление которой не зависело от территориальной близости участников. Дж. Кэрнс определил состояние  свободной конкуренции как такое, при котором товары обмениваются пропорционально затратам труда и капитала на их производство. Ученик Джевонса Ф. И. Эджуорт первым попытался дать систематическое и строгое определение совершенной конкуренции. «Область конкуренции в отношении рассматриваемого контракта (или контрактов) состоит из всех отдельных лиц, желающих и могущих пересмотреть обусловленные цены контракта…» Ф.Эджуорт выделяет четыре условия совершенной области; первые два соотносятся с понятиями разнообразия или непрерывности, вторые два — с делимостью или подвижностью.

Следующим этапом было определение необходимых и достаточных условий для достижения полезной концепции конкуренции. Конкуренция требует: во-первых, неопределенно большого числа участников с обеих сторон рынка; во-вторых, полного отсутствия ограничений «корыстолюбивого поведения» и, в-третьих, полной делимости продаваемых товаров.

Исследуя конкуренцию, нельзя не остановиться на работах К. Маркса. Противоречивое единство монополии и конкуренции впервые было раскрыто именно К. Марксом. [5]

В марксистской теории были раскрыты причины появления монополии, экономическая характеристика и историческое место    монополии.    К. Маркс    проанализировал    три    типа    монополии: естественную, случайную и собственно капиталистическую. Естественная монополия не связана непосредственно с основным производственным отношением капитала. Она может существовать в любом обществе, где имеется частная собственность. Как правило, естественная монополия вытекает из природного преимущества, полученного тем или иным производителем в связи с монопольным обладанием особо благоприятными природными ресурсами. Наибольшее распространение природная монополия получила в сельском хозяйстве и добывающей промышленности. Естественная монополия – один из древнейших видов монополии. Она существовала еще в рабовладельческом обществе. Производственные отношения, скрывающиеся за естественной монополией, меняются в зависимости от типа общественной формации, но одно условие остается неизменным – господство частной собственности [6]. Развивая положения К. Маркса применительно к эпохи империализма, В. И. Ленин показал многообразие форм и методов конкурентной борьбы в условиях монополистического капитализма. «… Монополии, — писал он, — вырастая из свободной конкуренции, не устраняют её, а существуют над ней и рядом с ней, порождая этим ряд особенно острых и крутых противоречий, трений, конфликтов. [7]

Третий этап (начало – середина ХХ века) — создание теории монополистической и несовершенной конкуренции, концепции изменения сущности конкуренции под влиянием крупных монополий и роста влияния государства. Теория конкуренции А. Маршалла легла в основу экономического образования вплоть до 40-х г. XX столетия. Маршалл писал о том, что допускает, что силы спроса и предложения действуют свободно, что не существует прочного объединения торговцев на обеих сторонах, что каждый выступает самостоятельно и что широко развертывает­ся свободная конкуренция, т.е. что покупатели обычно беспрепятственно конкурируют с покупателями, а продавцы столь же бес­препятственно конкурируют с продавцами. Однако подчеркивал, хотя каждый выступает сам за себя, предполагается, что его осве­домленность о деятельности других обычно вполне достаточна, чтобы он не стал соглашаться продать по меньшей иене или покупать большей, чем все остальные.

Маршалл отмечал, что не существует единого термина, строго соответствующего данной цели, но выражение «свобода производства и предпринимательст­ва», или, короче, «экономическая свобода», указывает правильное направление и его можно употреблять за неимением лучшего. Таким образом, предполагается, что возможность свободного вы­бора одинаково может привести как к состязанию, так и к сотруд­ничеству. К многочисленным заслугам А. Маршалла можно отнести попытки учесть промежуточные состояния между монополией и конкуренцией (то, что позже стали называть несовершенной кон­куренцией), поскольку он указывал, что элемент монополии неизбежно имеется в любой конкурентной системе [6].  

Неоклассическая теория конкуренции (теория конкуренции А. Маршалла)  была дополнена Д. Б. Кларком, Г. Фон Штакельберг, Д. С. Бейн, и конечно, Э. Чемберлин. Чемберлин рассматривает элемент монополии как естественную, нормальную черту конкурентной системы. Чемберлин полагает, что «чистая» конкуренция является нежизненной, искусственной абстракцией и не может рассматриваться как исходная база для описания реальности. Даже при любом большом количестве производителей и продавцов данного вида товаров каждый из них предлагает покупателям по существу свой особый, дифференцированный продукт. [8]

Дифференциация продукта вытекает из многих условий: особенности конструкции, форма и окраска, упаковка, оригинальная реклама, торговая марка, особый набор услуг, сопровождающий реализацию данного продукта, персональные свойства продавца, конкретное местоположение торгового предприятия.  По мнению Ю. Ольсевича смысл дифференциации продукта по Э. Чемберлину это создание фирмой своего особого субрынка, фирма обеспечивает себе известную стабильность, устойчивый сбыт продукции. Дифференциация как естественная реакция на конкурентов, естественное проявление конкуренции. Из теории Э. Чемберлина Ю. Ольсевич делает парадоксальный вывод: «потому, что конкуренция по самой природе своей изначально является монополистической конкуренцией, она сохраняется вопреки угрозам со стороны концентрации и монополизации. Иначе говоря, мелкий либо средний производитель и торговец потому и в состоянии выдерживать состязание с крупным, что он сам является частичным монополистом и способен контролировать свой частичный рынок. Более того, у самих крупных производителей всегда существует стимул раздробить своё производство на филиалы, чтобы приспособить его к местным рынкам.  Так конкуренция сама себя воспроизводит, и чем глубже и шире дифференциация продукта (услуг), чем больше данный рынок раздроблен между частными монополистами, тем более он устойчив против поглощения группой олигополистов либо абсолютной монополией. За сохранение конкуренции обществу приходится платить: по сравнению со стандартизированным продуктом, который предполагается «чистой» конкуренцией, дифференциация продукта влечёт за собой рост издержек, ограничение выпуска и повышение цен. [8]    

Четвертый этап (середина — вторая половина ХХ века) – обогащение теории конкуренции идеями о необходимости использования инноваций, новой информации, экономического прогресса, предпринимательства. Й. Шумпетер, Ф. фон Хайек, И. Кирзнер.

Й. Шумпетер продолжил критику идеала совершенной конкуренции, начатую Э.Чемберлином, на тех же основаниях – в реальности условия совершенной конкуренции отсутствуют, и предопределенного состояния равновесия, особенно если речь идет об олигополии, на рынке тоже нет. Й. Шумпетер выделил две стороны конкуренции – конкуренция организующая (или созидательная) и конкуренция дезорганизующая (или разрушительная) – явление, которое он назвал «созидательным разрушением» [9].

Рассматриваемая в качестве динамического процесса, конкуренция ведет к открытию нового товара, новой технологии, нового источника сырья или нового типа организации. Эта конкуренция, по словам Й. Шумпетера, с одной стороны, обеспечивает   существенное   сокращение   издержек   и   повышение   качества продукции, но с другой стороны, угрожает существующим фирмам не незначительным сокращением прибылей и выпуска, а полным банкротством. Монополистическая практика служит здесь элементом долгосрочной политики роста отрасли, а сама монополия обладает положительными чертами, которые могут перевешивать возможные структурные ее следствия в виде ограничения выпуска и роста цен. К положительным моментам монополии Й. Шумпетер относит следующие. Монопольная прибыль может служить эффективным способом накопления средств для финансирования дополнительных инвестиций в отрасли. В распоряжении монополиста могут находиться способы производства, недоступные или труднодоступные для его конкурентов. Монополия может иметь на порядок более устойчивое финансовое положение. У монополии больше средств для финансирования технического прогресса, что идет на пользу всей экономике, а не только данной отрасли. Совершенная конкуренция порождает такие дополнительные расходы в виде менее эффективной внутрифирменной организации производства, менее производительной технологии, невозможности эффективно оценить и использовать новые перспективы, которые делают подобный тип рынка, в глазах Й. Шумпетера, не только неоптимальным, но и даже нежелательным.

Более широкий взгляд на конкуренцию и как бы в качестве продолжения концепции Й. Шумпетера развивает Ф. Хайек. Он критикует идеал совершенной конкуренции, но с несколько иных позиций, чем это делали Э. Чемберлин или Й. Шумпетер. Он считает, что экономическая теория просто неправильно использует сам термин «конкуренция». Согласно его точке зрения, конкуренцию следует рассматривать более широко, не только и не столько в качестве стратегии взаимодействия фирм на рынке, но в качестве движущей силы экономической жизни. Поэтому Ф.Хайек делает различие между конкуренцией как процессом динамическим по своей природе и конкурентным равновесием – статической версией модели рынка. Если анализировать статическую модель конкуренции, то по Ф. Хайеку, совершенная конкуренция оказывается лишь одной из возможных точек реального конкурентного процесса, а вовсе не единственной и не детерминированной.[6]

В качестве элемента конкурентного порядка сама конкуренция трактуется как процесс обучения, координации, открытия, метода проб и ошибок, отбора. Например, И.Кирзнер оценивает конкуренцию как процесс обнаружения и освоения новых возможностей, функция которого – обучать нас искать тех, кто может удовлетворить наши нужды наилучшим образом.

Преимущества конкуренции как особой формы организации рынка проявляются в должной мере в динамике конкурентного процесса. Конкуренция действует через инновации. Инновации рассматриваются как способ снижения издержек и выхода на новые рынки. Однако возможна ситуация излишней конкуренции, когда отсутствие должной степени координации между фирмами-инноваторами ведет к дублированию усилий, росту издержек, что имеет своим исходом неэффективность инновационного процесса.

В то же время конкуренция может трактоваться как вызывающая несовершенную координацию и ведущая к возникновению длительных и накапливаемых неравновесных состояний. Для преодоления этих негативных последствий конкуренции рынок вырабатывает особые институты координации – в виде слияний и поглощений, сотрудничества и стратегических союзов, которые помогают организовывать конкурентный процесс [6].

Пятый этап — конец ХХ века, когда под влиянием глобализации научные исследования были направлены на решение практических задач по выявлению конкурентных преимуществ стран и компаний, завоеванию лидирующих позиций на современных и будущих рынках. В конце ХХ века начинает развиваться еще один интересный подход к анализу конкуренции и конкурентных взаимодействий на отраслевых рынках. Эта концепция, получившая название «концепция границ», связана с исследованиями Лондонской школы экономики и, в частности, с работами Дж. Саттона.

Дж. Саттон исходит из принципиальной невозможности определения однозначной зависимости между уровнем концентрации (конкуренции) в отрасли и величиной отраслевой прибыли фирм применительно к сложным рынкам современной экономики. Нет необходимости в том, чтобы, как думали структуралисты и последующие эмпирические исследователи рыночных структур, искать прямую ли или обратную зависимость этих двух величин (или каких-либо других величин, характеризующих параметры рынков). Рынки динамичны по своей природе. Поэтому единственно, что может сделать исследователь, — это указать на границы допустимых рыночных исходов. Можно выделить лишь верхнюю и нижнюю границы, в рамках которых результаты взаимодействия фирм будут стабильными.

Особая роль в определении стабильных рыночных конфигураций отводится, согласно Дж. Саттону, необратимым издержкам. Необратимыми считаются издержки, которые вынуждена нести фирма, собирающаяся войти в отрасль, и которые не несут фирмы, уже действующие в отрасли. Необратимые издержки – это издержки входа, которые невозможно возместить в случае последующего выхода фирмы из отрасли.

Дж. Саттон выделяет два типа необратимых издержек – экзогенные и эндогенные издержки. В качестве экзогенных необратимых издержек берутся издержки лицензирования деятельности фирмы, а также издержки, связанные с выходом производства на минимально эффективный уровень. К эндогенным издержкам относятся расходы на рекламу (и прочие методы стимулирования сбыта) и расходы на НИОКР. [6]

Сущность конкуренции и ее движущие силы детально рассматриваются в трудах английского экономиста М. Портера [10]. Он пришел к выводу о том, что в конкуренции участвуют не только непосредственные претенденты. Скорее, конкуренция в отрасли, лежащая в основе экономики, и конкурирующие силы простираются значительно дальше обычного противостояния сторон в отдельной отрасли промышленности. Потребители, поставщики, потенциальные участники и продукты-заменители – все являются конкурентами, в той или иной степени оказывающими влияние на отрасль.

Результатом исследований М. Портера стала концепция пяти сил конкуренции, позволяющая определить детерминанты, оказывающие наибольшее влияние на хозяйствующие субъекты в условиях рыночной конкуренции. Согласно указанной концепции, состояние конкуренции на определенном рынке можно охарактеризовать как результат взаимодействия пяти конкурентных сил.

—                     угроза вторжения новых конкурентов;

—                     угроза появления продуктов – заменителей;

—                     экономический потенциал поставщиков;

—                     экономический потенциал покупателей;

—                     соперничество среди существующих конкурентов.

Указанные силы, в конечном счете, формируют условия, в которых функционирует конкретный рынок и составляющие его единицы. Состояние каждой силы и их совместное воздействие определяют возможности предприятия в конкурентной борьбе и его конкурентный потенциал. С другой стороны, значение каждой из пяти сил определяется структурой отрасли, ее производственными, технологическими, экономическими и другими характеристиками.

Таким образом, теория конкуренции прошла пять основных этапов развития, обогащаясь и трансформируясь в новые модели, соответствующие тому или иному уровню развития общества.

Литература:

1. Рубин Ю. Б. Теория и практика предпринимательской конкуренции: учеб / Ю. Б. Рубин. – 7-е изд., перераб. и доп. – М.: Маркет ДС, 2008. – 608 с. (Университетская серия).
2. Райзберг, Б. А. Психологическая экономика: Учеб. пособие / Б. А. Райзберг. – М.: ИНФРА-М, 2009. – 432 с.
3. Архипов, А. М. Формирование и развитие теории конкуренции в истории экономической мысли: автореф. дис. … канд. экон. наук: защищена 03.10.2008 / А. М. Архипов. – Москва: 2008­ – 26 с.
4. Микрюкова Д. А. Этапы развития неоклассической теории конкуренции / Д. А. Микрюков // Вестн. Моск. Ун-та Сер. 6 Экономика 2007. № 6 – С. 3 – 9.
5.  Политическая экономия: Учебник для неэкон. Вузов / Румянцев А. М., Козлов Г. А.., Волков М. И., и др.; Редкол.: Румянцев А. М. и др. – 3-е изд., доп. – М.: Политиздат, 1983. – 592 с
6. Супроненко Д. Л. Субмодели в совершенной и несовершенной конкуренции в глобальной экономике: дис. … канд. Экон. Наук / Д. Л. Супроненко. – Челябинск, 2006. – 227с.
7. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 386
8. Теория монополистической конкуренции: (Реориентация теории стоимости). Пер. с англ. / Под. Ред. Ю. Я. Ольсевича. М.: Экономик, 1996. – 351 с.
9. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995, С.128
10. Портер М. Э.  Конкуренция / М. Э. Портер. – Пер. с англ. М.: Издательский дом «Вильямс», 2003. – 496 с.

Взлет и падение слова «монополия» в американской жизни

Многие отрасли промышленности постоянно становились более конкурентоспособными с 1930-х по 1970-е годы. Инновации ускорились, поскольку антимонопольное подразделение вынудило доминирующие фирмы, такие как IBM и AT&T, разделить свои продукты и лицензировать свои запатентованные технологии для конкурентов, в том числе некоторых, таких как электронные транзисторы, которые положили начало сектору информационных технологий.

Общее количество предприятий выросло, особенно банков и фермерских хозяйств.Этот экономический динамизм был не единственным фактором, способствовавшим исключительному процветанию того периода — среди других теорий некоторые экономисты аргументировали важность высоких темпов объединения в профсоюзы и беспрецедентно высоких темпов технологических прорывов, — но он был важным. Это помогло поднять заработную плату, сократить разрыв между богатыми и бедными и переместить больше американцев в средний класс. И хотя это процветание и возможности, которые оно предоставляло, по-прежнему были недоступны для всех, женщины и цветные люди также добились успехов в эти годы.Действительно, к 1970-м годам было больше банков и предприятий, принадлежащих чернокожим, чем сегодня.

К 70-м годам, однако, политическое настроение начало меняться, и общественное внимание отворачивается от этой проблемы. В 1970 году The New York Times опубликовало вдвое меньше статей о монополии, чем в 1940 году. Согласно данным Google, количество упоминаний монополии в опубликованных книгах, как показано на графике ниже, начало неуклонно снижаться. с пика в 1949 году.Этот спад серьезно ускорился примерно в 1970 году, что говорит о том, что этот вопрос выпадает из общенационального обсуждения.

Частота слова Монополия в опубликованных книгах, 1880-2008

Во многих отношениях успех антимонопольного законодательства привел к его провалу.«Когда-то в Соединенных Штатах было антимонопольное движение без судебных преследований», — заметил историк Ричард Хофштадтер в середине 60-х годов. «В наше время антимонопольное преследование было без антимонопольного движения». Хофштадтер предсказал, что после десятилетий эффективного режима правоприменения люди будут гораздо реже сталкиваться с монополистической практикой, которая ранее вызвала общественную реакцию. Таким образом, проблема станет политически неуместной, что, в свою очередь, может открыть путь для менее энергичного правоприменения.

Хофштадтер был прав. С 1962 года ни один президент ни разу не упомянул проблему монополии в обращении к Государству Союза. Как видно из приведенной выше диаграммы, вопрос о монополиях практически исчез из общественного обсуждения к тому времени, когда Рональд Рейган вступил в должность в 1981 году. Именно в этой обстановке его министерство юстиции радикально пересмотрело интерпретацию антимонопольного законодательства США, ослабив правоприменение и позволяя компаниям консолидироваться до такой степени, которую раньше не видели или не допускали.Двенадцать лет спустя, когда президент Билл Клинтон провозгласил Конгрессом отмену законов, которые десятилетиями ограничивали размер и масштабы деятельности банков и телекоммуникационных компаний, протесты практически не возникли.

Монополии | Микроэкономика

Цели обучения

• Опишите характеристики монополии

Введение в монополию

Рис. 1. Монополия Кристофера Домбреса, CC-BY. «Большой означает, что вам не нужно делиться.”

Если совершенная конкуренция — это рынок, на котором фирмы не имеют рыночной власти и они просто реагируют на рыночную цену, то монополия — это рынок, на котором вообще нет конкуренции, и фирмы обладают полной рыночной властью. В случае монополии одна фирма поставляет всю продукцию на рынок. Поскольку монополия не сталкивается с серьезной конкуренцией, она может назначать любую цену, какую пожелает. Хотя монополия по определению относится к одной фирме, на практике этот термин часто используется для описания рынка, на котором одна фирма просто имеет очень высокую долю рынка.Например, в 2013 году операционная система Microsoft Windows работала более чем на 90% наиболее продаваемых персональных компьютеров. Это, как правило, определение, которое использует Министерство юстиции США.

Несмотря на то, что существует очень мало настоящих монополий, мы имеем дело с некоторыми из них каждый день, часто даже не осознавая этого: например, Почтовая служба США, ваши электрические компании и компании по вывозу мусора. Некоторые новые лекарства производятся только одной фармацевтической фирмой, и близких аналогов этому лекарству может не существовать.

С середины 1990-х до 2004 года Министерство юстиции США преследовало корпорацию Microsoft за включение Internet Explorer в качестве веб-браузера по умолчанию в свою операционную систему. Аргумент министерства юстиции состоял в том, что, поскольку Microsoft занимала чрезвычайно высокую долю рынка операционных систем, включение бесплатного веб-браузера представляет собой недобросовестную конкуренцию другим браузерам, таким как Netscape Navigator (теперь только браузер прошлого). Поскольку почти все использовали Windows, включая Internet Explorer, у потребителей не было стимула изучать другие браузеры, а конкурентам не удалось закрепиться на рынке.

МОНОПОЛИИ И ИСТОРИЯ

Рисунок 2. Политическая власть хлопковой монополии. В середине девятнадцатого века Соединенные Штаты, особенно южные штаты, обладали почти монополией на хлопок, поставляемый в Великобританию. Эти государства пытались превратить эту экономическую мощь в политическую, пытаясь убедить Великобританию официально признать Конфедеративные Штаты Америки. (Кредит: модификация работы «ashleylovespizza» / Flickr Creative Commons)

Весной 1773 года Ост-Индская компания, фирма, которая в свое время считалась «слишком большой, чтобы обанкротиться», испытывала финансовые трудности.Чтобы поддержать обанкротившуюся фирму, британский парламент одобрил Закон о чае. Закон продолжил налог на чай и сделал Ост-Индскую компанию единственным законным поставщиком чая в американские колонии. К ноябрю гражданам Бостона надоело. Они отказались разрешить разгрузку чая, сославшись на свою главную жалобу: «Нет налогообложения без представительства». Несколько газет, в том числе The Massachusetts Gazette , предупреждали прибывающие суда с чаем: «Мы готовы и обязательно нанесем им нежелательный визит могавков.”

Шаг вперед во времени, в 1860 г. — канун гражданской войны в США — к другому почти монопольному поставщику, имеющему историческое значение: хлопковой промышленности США. В то время южные штаты поставляли большую часть хлопка, импортируемого Великобританией. Юг, желая выйти из Союза, надеялся использовать сильную зависимость Великобритании от своего хлопка для официального дипломатического признания Конфедеративных Штатов Америки.

Это подводит нас к теме этого модуля: фирма, контролирующая все (или почти все) поставки товара или услуги — монополия.Как монопольные фирмы ведут себя на рынке? Есть ли у них «сила»? Может ли эта сила иметь непредвиденные последствия? Мы вернемся к этому случаю в конце модуля, чтобы увидеть, как чайные и хлопковые монополии повлияли на историю США.

Как формируются монополии: барьеры для входа на рынок

Из-за отсутствия конкуренции монополии, как правило, получают значительную экономическую прибыль. Эти прибыли должны вызывать сильную конкуренцию, как те фирмы, которые мы уже обсуждали в условиях совершенной конкуренции, но, тем не менее, из-за одной специфической характеристики монополии это не так. Барьеры для входа на рынок — это правовые, технологические или рыночные силы, которые препятствуют или препятствуют выходу потенциальных конкурентов на рынок. Барьеры для входа могут варьироваться от простых и легко преодолимых, таких как стоимость аренды торговых площадей, до крайне ограничительных. Например, для вещания доступно ограниченное количество радиочастот. После того, как права на все они будут куплены, новые конкуренты не смогут выйти на рынок.

В некоторых случаях входные барьеры могут привести к монополии.В других случаях они могут ограничить конкуренцию несколькими фирмами. Барьеры могут блокировать вход, даже если фирма или фирмы, присутствующие в настоящее время на рынке, получают прибыль. Таким образом, на рынках со значительными барьерами для входа , а не , верно, что аномально высокая прибыль привлечет новые фирмы, и что этот выход новых фирм в конечном итоге приведет к снижению цены, так что выжившие фирмы зарабатывают только нормальный уровень прибыли. в долгосрочной перспективе.

Существует два основных типа монополий, которые различаются способами использования входных барьеров: естественные монополии и легальные монополии.Мы узнаем об этом больше.

Глоссарий

входные барьеры:

юридические, технологические или рыночные силы, которые могут препятствовать или препятствовать выходу потенциальных конкурентов на рынок

монополия:

ситуация, при которой одна фирма производит всю продукцию на рынке

Внесите свой вклад!

У вас была идея улучшить этот контент? Нам очень понравится ваш вклад.

Улучшить эту страницуПодробнее

Тайная история монополии: левое происхождение капиталистической настольной игры | Монополия

Однажды ночью в конце 1932 года бизнесмен из Филадельфии по имени Чарльз Тодд и его жена Олив познакомили своих друзей Чарльза и Эстер Дэрроу с настольной игрой о недвижимости, которую они недавно изучили.Пока две пары сидели за доской, с энтузиазмом бросая кости, скупая недвижимость и перемещая свои жетоны, Тодды были рады отметить, что Дарроу понравилась игра. Фактически, они были так увлечены этим, что Чарльз Тодд сделал для них свой собственный набор и начал обучать их некоторым более сложным правилам. У игры не было официального названия: она не продавалась коробками, а передавалась от друга к другу. Но все называли это «игрой в монополию».

Вместе с другими друзьями они много раз играли.Однажды, несмотря на все свое знакомство с игрой, Дэрроу, который был безработным и отчаянно нуждался в деньгах для поддержки своей семьи, попросил у Чарльза Тодда письменную копию правил. Тодд был слегка озадачен, так как никогда не писал их. Также не было видно, что письменные правила существуют где-либо еще.

На самом деле правила игры были изобретены в Вашингтоне в 1903 году смелой и прогрессивной женщиной по имени Элизабет Мэги. Но ее место в народной истории игры было потеряно на десятилетия и уступлено человеку, который поднял его в доме своего друга: Чарльзу Дэрроу.Сегодня историю Мэги можно рассказать полностью. Но даже несмотря на то, что большая часть этой истории существует уже 40 лет, миф о Чарльзе Дэрроу по-прежнему остается вдохновляющей притчей об американских инновациях — в немалой степени благодаря издателю Monopoly и самому человеку. После того, как он продал версию игры компании Parker Brothers, и игра стала феноменальной и в конечном итоге принесла ему миллионы, один журналист за другим спрашивал его, как ему удалось изобрести Монополию из воздуха — кажущаяся ловкость рук, которая принесла радость. в так много домашних хозяйств.«Это урод, — сказал Дэрроу филадельфийской газете Germantown Bulletin. «Совершенно неожиданно и нелогично».

Элизабет Мэги, известная своим друзьям как Лиззи, сказала, что проблемы нового века огромны, неравенство доходов такое огромны, а монополисты настолько могущественны, что казалось невозможным, чтобы у неизвестной женщины, работающей стенографисткой, был шанс облегчить недуги общества с помощью чего-то столь тривиального, как настольная игра.Но ей нужно было попробовать.

Ночь за ночью, после того как ее работа в офисе была сделана, Лиззи сидела у себя дома, рисовала и перерисовывала, думала и переосмысливала. Это было в начале 1900-х годов, и она хотела, чтобы ее настольная игра отражала ее прогрессивные политические взгляды — в этом весь смысл.

Потомок шотландских иммигрантов, Лиззи имела бледную кожу, сильный подбородок и твердую трудовую этику. В то время она не была замужем, что было необычно для женщины ее возраста в то время. Однако еще более необычным было то, что она была главой своего дома.Совершенно самостоятельно она скопила и купила свой дом вместе с несколькими акрами земли.

Она жила в графстве Принс-Джордж, районе Вашингтона, округ Колумбия, где в ее доме проживали молочник, разносчик, назвавший себя «барыгой», матрос, плотник и музыкант. Лиззи делила свой дом с актером-мужчиной, который платил за квартиру, и чернокожей служанкой. Кроме того, она была активным политиком, преподавая по вечерам после работы уроки о своих политических убеждениях.Но ей не хватало людей. Ей требовалось новое средство — что-то более интерактивное и творческое.

Была одна очевидная отдушина. На рубеже 20-го века настольные игры становились все более обычным явлением в домах среднего класса. Кроме того, все больше и больше изобретателей открывали, что игры — это не только времяпрепровождение, но и средство общения. Итак, Лиззи принялась за работу.

Она начала публично рассказывать о своей новой концепции, которую она назвала «Игра арендодателя».«Это практическая демонстрация нынешней системы захвата земель со всеми ее обычными результатами и последствиями», — написала она в политическом журнале. «Это вполне можно было бы назвать« Игрой жизни », поскольку она содержит все элементы успеха и неудачи в реальном мире, а цель такая же, как и у всего человечества, т. Е. накопление богатства ».

Игра Лиззи содержала игровые деньги, документы и собственность, которую можно было покупать и продавать.Игроки занимали деньги либо в банке, либо друг у друга, и им приходилось платить налоги. И в нем был путь, который позволял игрокам кружить по доске — в отличие от линейного пути, который использовался во многих играх того времени. В одном углу располагались Дом для бедных и Общественный парк, а напротив — тюрьма. Другой угол содержал изображение земного шара и дань уважения политическому герою Лиззи, экономисту Генри Джорджу, идеи которого о возложении налогового бремени на богатых землевладельцев вдохновили игру: «Труд на Матери-Земле дает заработную плату.Также на доске были три слова, которые сохранялись более века после того, как Лиззи нацарапала их там: ИДТИ В ТЮРЬМУ.

Лиззи нарисовала девять прямоугольных промежутков по краям доски между каждым набором углов. В центре каждой группы из девяти помещений находилась железная дорога с помещениями для аренды или продажи по обе стороны. Прямоугольники абсолютной необходимости предлагали такие товары, как хлеб и кров, а пространства франчайзинга предлагали такие услуги, как вода и свет. По мере того, как геймеры обходили доску, они выполняли работу и получали заработную плату.Каждый раз, когда игроки пересекали пространство Матери-Земли, они «должны были выполнить столько труда на Матери-Земле», что получали 100 долларов в качестве заработной платы. Игроки, у которых закончились деньги, были отправлены в Дом бедных.

Игроки, вторгшиеся на сушу, были отправлены в тюрьму, где несчастным пришлось задерживаться, пока не отбыли срок или не заплатили штраф в размере 50 долларов. Отбыть свое время означало ждать, пока они не сделают дубль. «Сплочение и раздражение других, когда один из игроков обнаруживает себя заключенным в тюрьме, и выражения притворного сочувствия и соболезнования, когда один вынужден отправиться в бедный дом, составляют большую часть веселья и веселья в игре. игра, — сказала Лиззи.

С самого начала «Игра арендодателей» была направлена ​​на использование естественного человеческого инстинкта конкуренции. И, что несколько удивительно, Лиззи создала два набора правил: антимонополистический набор, в котором все вознаграждались при создании богатства, и набор монополистов, цель которого заключалась в создании монополий и сокрушении противников. Ее видение было объятием дуализма и содержало противоречие внутри себя, напряжение, которое пытались разрешить между противоположными философиями. Однако, и, конечно же, в то время Лиззи не знала, что это были правила монополизма, которые позже захватили воображение публики.

После многих лет работы, написания и обдумывания своего нового творения, 23 марта 1903 года Лиззи поступила в Патентное бюро США, чтобы обеспечить свое юридическое требование к игре Landlord’s Game. По крайней мере, два года спустя она опубликовала версию игры через Economic Game Company, нью-йоркскую фирму, которая считала Лиззи совладельцем. Игра стала популярной среди левых интеллектуалов и в университетских городках, и эта популярность распространилась на протяжении следующих трех десятилетий; В конце концов он нашел свое применение в сообществе квакеров в Атлантик-Сити, которые изменили его названиями местных кварталов, и оттуда он попал к Чарльзу Дэрроу.

В общей сложности игра, которую Дэрроу принес в Parker Brothers, разошлась по всему миру сотнями миллионов копий, и он получал гонорары на протяжении всей своей жизни.

Лиззи тоже заплатили Parker Brothers. Когда игра начала набирать популярность в середине 1930-х годов, компания выкупила права на другие связанные игры, чтобы сохранить свою территорию.Сообщается, что за патент на игру арендодателя и две другие игровые идеи Лиззи получила 500 долларов — и никаких гонораров.

Сначала Лиззи не подозревала об истинных мотивах покупки своей игры. Когда прототип игры Landlord’s Game компании Parker Brothers прибыл в ее дом в Арлингтоне, она была в восторге. В письме к Фостеру Паркеру, племяннику Джорджа и казначею компании, она написала, что «песня в моем сердце» с тех пор, как появилась игра. «Я надеюсь, что когда-нибудь, — продолжала она, — вы опубликуете и другие мои игры, но я не думаю, что какая-то из них будет для вас такой же проблемой или важна для меня, как эта, и я» уверен, что не стал бы из-за них так суетиться.

В конце концов правда до нее дошла — и она публично рассердилась. В январе 1936 года она дала интервью газетам Washington Post и Washington Evening Star. На картинке, сопровождающей произведение «Вечерняя звезда», она держала игровые доски из «Игры домовладельцев» и другой игры, в центре которой четыре раза жирными черными буквами было написано слово «МОНОПОЛИЯ»; на столе перед ней была уже знакомая доска «Дарроу», только что доставленная из коробки братьев Паркер. Изображение Лиззи, нарисованное репортером, не могло быть более четким.Она злилась, обижалась и пыталась отомстить компании, которая, как она чувствовала, украла ее самую продаваемую идею. Компания Parker Brothers могла иметь права на ее игру Landlord, запатентованную в 1924 году, но они не рассказывали историю ее игрового изобретения, датированного 1904 годом, или о том, что игра была общественным достоянием в течение десятилетий. Она изобрела игру, и она могла это доказать.

Репортер Evening Star писал, что игра Лиззи «не приобрела популярность, как сегодня. Чтобы запустить игру, потребовался Чарльз Б. Дэрроу, инженер из Филадельфии, который извлек игру из забвения Патентного ведомства и немного приукрасил ее.В августе прошлого года его улучшения взяла на себя крупная фирма, производящая игры. В ноябре г-жа Филлипс [Мэги, которая к тому времени уже вышла замуж] продала компании свои патентные права.

«Все прошло на ура. Но не для миссис Филлипс … Вероятно, если учесть гонорары адвокатов, типографий и Патентного ведомства, потраченные на ее разработку, игра обошлась ей дороже, чем она заработала на ней ». Как она сказала Washington Post в статье, опубликованной в тот же день: «Нет ничего нового под солнцем».

Это было бесполезно.К большому разочарованию Лиззи, две другие игры, которые она изобрела для Parker Brothers, King’s Men и Bargain Day, не получили особой огласки и растворились в безвестности настольных игр. Новая версия игры Landlord’s Game, созданная компанией Parker Brothers, похоже, сделала то же самое. И Лиззи Мэги тоже. Она умерла в 1948 году, вдова, не имеющая детей, в некрологе и надгробии которой не упоминалось о ее игровом изобретении. Одна из ее последних работ была в Управлении образования США, где коллеги знали ее только как пожилую машинистку, которая говорила об изобретении игр.

Пока Чарльз Дэрроу пожинал плоды успеха игры, роль Лиззи Мэги в изобретении «Монополии» оставалась неясной. Но в 1973 году Ральф Анспах, левый ученый, который подвергся юридической атаке со стороны Parker Brothers за создание антимонопольной игры, узнал ее историю, когда исследовал свое дело, стремясь подорвать влияние компании на интеллектуальную собственность. Дело длилось десять лет, но, в конце концов, Анспах одержал победу, поставив при этом жизненно важную роль Мэги в истории игры, вне всяких сомнений, и создав необыкновенный архив материалов, который составляет основу этой истории.

Но Hasbro, компания, дочерней компанией которой сейчас является Parker Brothers, по-прежнему преуменьшает статус Мэги, отвечая на запрос о комментарии кратким заявлением: «Hasbro считает официальную игру Monopoly, созданную и сыгранную сегодня, Чарльз Дэрроу. И даже в 2015 году на веб-сайте Hasbro хронология истории игры начинается с 1935 года. На протяжении многих лет тщательно сформулированные корпоративные пересказы наиболее проясняли то, о чем они не упоминают: Лиззи Мэги, квакеры, десятки, если не сотни или тысячи первых игроков, Ральф Анспах и антимонопольный процесс.Возможно, забота и сохранение секретов, а также правды могут определить нас.

Итак, любимая легенда Дэрроу живет. Это имеет смысл. Миф Дэрроу — это «красивый, чистый, хорошо структурированный пример американской промышленной легенды школы Эврика», — писал в 1978 году житель Нью-Йорка Кэлвин Триллин. «Если Дэрроу изобрел историю, а не игру, он все равно может заслужить мемориальная доска на променаде в честь его изобретательности ». Трудно не задаться вопросом, сколько еще обнаруженных историй все еще существует — историй, принадлежащих потерянной Лиззи Мэджис, которая незаметно создает кусочки мира, их вклад настолько безупречен, что немногие из нас когда-либо задумываются об их происхождении.Распространенные убеждения не всегда выдерживают проверку, но, возможно, реальный вопрос заключается в том, почему мы в первую очередь цепляемся за них, не ставя под сомнение их правдивость и игнорируя противоречащие реальности, когда они появляются.

Прежде всего, дело «Монополия» открывает вопрос о том, кому и как следует получить признание за изобретение. Большинство людей знают о братьях Райт, которые подали патент в тот же день, что и Лиззи Мэги, но не припоминают других авиаторов, которые тоже стремились летать. Поговорка о том, что у успеха много отцов, но мы помним только одного, звучит правдоподобно, не говоря уже о матерях успеха.Каждый, кто когда-либо играл в «Монополию», даже сегодня, прибавил к ее замечательной выносливости и, в некотором смысле, сделал ее своей собственной. Игры — это не просто реликвии их создателей — их история также рассказывается через игроков. И, как оригинальная инновационная доска Лиззи, круглая и бесконечная, баланс между победителями и проигравшими постоянно меняется.

Это отредактированный отрывок из книги Мэри Пилон «Монополисты: одержимость, ярость и скандал за самой любимой настольной игрой в мире» (Блумсбери, 20 фунтов стерлингов).Купите его за 16 фунтов стерлингов на bookshop.theguardian.com

Ch. 9 Введение в монополию — Принципы экономики 2e

Вернись домой

Остальное — история

Многие из первых тематических исследований были сосредоточены на текущих событиях. Этот шаг в прошлое показывает, как монополия или почти монополия способствовали формированию истории. Весной 1773 года Ост-Индская компания, фирма, которая в свое время считалась «слишком большой, чтобы обанкротиться», испытывала финансовые трудности.Чтобы поддержать обанкротившуюся фирму, британский парламент одобрил Закон о чае. Закон продолжил налог на чай и сделал Ост-Индскую компанию единственным законным поставщиком чая в американские колонии. К ноябрю гражданам Бостона надоело. Они отказались разрешить разгрузку чая, сославшись на свою главную жалобу: «Нет налогообложения без представительства». Несколько газет, в том числе The Massachusetts Gazette , предупреждали прибывающие суда с чаем: «Мы готовы и обязательно нанесем им нежелательный визит могавков.

Шаг вперед во времени, в 1860 г. — канун гражданской войны в США — к другому почти монопольному поставщику, имеющему историческое значение: хлопковой промышленности США. В то время южные штаты поставляли большую часть хлопка, импортируемого Великобританией. Юг, желая выйти из Союза, надеялся использовать сильную зависимость Великобритании от своего хлопка для официального дипломатического признания Конфедеративных Штатов Америки.

Это подводит нас к теме данной главы: фирма, контролирующая все (или почти все) поставки товара или услуги — монополия.Как монопольные фирмы ведут себя на рынке? Есть ли у них «сила»? Может ли эта сила иметь непредвиденные последствия? Мы вернемся к этому случаю в конце главы, чтобы увидеть, как чайные и хлопковые монополии повлияли на историю США.

Многие считают, что высшие руководители фирм — самые решительные сторонники рыночной конкуренции, но это мнение далеко от истины. Подумайте об этом так: если бы вы очень хотели выиграть олимпийскую золотую медаль, вы бы предпочли быть намного лучше, чем все остальные, или участвовать в соревнованиях со многими спортсменами, такими же хорошими, как вы? Точно так же, если вы хотите достичь очень высокого уровня прибыли, вы бы предпочли управлять бизнесом с минимальной конкуренцией или без нее или бороться со многими жесткими конкурентами, которые пытаются продавать свои товары вашим клиентам? К настоящему времени вы, возможно, прочитали главу об идеальной конкуренции.В этой главе мы исследуем противоположную крайность: монополию.

Если совершенная конкуренция — это рынок, на котором фирмы не имеют рыночной власти и они просто реагируют на рыночную цену, то монополия — это рынок, на котором вообще нет конкуренции, а фирмы обладают значительной рыночной властью. В случае монополии одна фирма производит всю продукцию на рынке. Поскольку монополия не сталкивается с серьезной конкуренцией, она может назначать любую цену, какую пожелает, в зависимости от кривой спроса. Хотя монополия по определению относится к одной фирме, на практике люди часто используют этот термин для описания рынка, на котором одна фирма просто имеет очень высокую долю рынка.Это, как правило, определение, которое использует Министерство юстиции США.

Несмотря на то, что существует очень мало настоящих монополий, мы имеем дело с некоторыми из них каждый день, часто даже не осознавая этого: например, Почтовая служба США, ваши электрические компании и компании по вывозу мусора. Некоторые новые лекарства производятся только одной фармацевтической фирмой, и близких аналогов этому лекарству может не существовать.

С середины 1990-х до 2004 года Министерство юстиции США преследовало корпорацию Microsoft за включение Internet Explorer в качестве веб-браузера по умолчанию в свою операционную систему.Аргумент министерства юстиции состоял в том, что, поскольку Microsoft занимала чрезвычайно высокую долю рынка операционных систем, включение бесплатного веб-браузера представляет собой недобросовестную конкуренцию другим браузерам, таким как Netscape Navigator. Поскольку почти все использовали Windows, включая Internet Explorer, у потребителей не было стимула изучать другие браузеры, а конкурентам не удалось закрепиться на рынке. В 2013 году система Windows работала более чем на 90% наиболее продаваемых персональных компьютеров.В 2015 году федеральный суд США отклонил антимонопольные обвинения в отношении того, что Google заключил соглашение с производителями мобильных устройств об установке Google в качестве поисковой системы по умолчанию.

Эта глава начинается с описания того, как монополии защищены от конкуренции, включая законы, запрещающие конкуренцию, технологические преимущества и определенные конфигурации спроса и предложения. Затем обсуждается, как монополия выберет для производства максимальное количество прибыли и какую цену будет взимать. В то время как монополия должна беспокоиться о том, будут ли потребители покупать ее продукцию или тратить свои деньги на что-то совершенно иное, монополисту не нужно беспокоиться о действиях других конкурирующих фирм, производящих ее продукцию.В результате монополия не собирает цены, как совершенно конкурентная фирма, а вместо этого имеет некоторую власть выбирать свою рыночную цену.

Монополия — Центр истории Огайо

В конце девятнадцатого и начале двадцатого веков предприятия стремились к созданию монополий.Чтобы иметь монополию, бизнес должен быть единственным производителем продукта или иметь возможность доминировать в конкретной отрасли, потому что он может производить гораздо больше продукта, чем его конкуренты.

Предприятия стремились создать монополию по многим причинам. Во-первых, монополия ограничивала или препятствовала конкуренции. Компаниям не придется конкурировать с другими фирмами за потребителей. Во-вторых, если бизнес является монополистом и не сталкивается с конкуренцией, он может устанавливать цены на свой продукт. У потребителей не будет альтернативного источника продукта, и поэтому они будут вынуждены покупать у монополии.В-третьих, внутри монополии затраты на рабочую силу обычно снижаются. Рабочие, обладающие навыками в отрасли, ставшей монополистом, были вынуждены работать за любую заработную плату, которую монополия была готова платить.

В конце 1800-х годов в Соединенных Штатах существовало множество монополий. Одной из самых могущественных монополий была компания Standard Oil, основанная Джоном Д. Рокфеллером и базирующаяся в Кливленде, штат Огайо. Хотя Рокфеллер столкнулся с некоторой конкуренцией со стороны других фирм, он мог диктовать цены из-за размера своей фирмы.Standard Oil Company доминировала в нефтяной промышленности в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков.

американских гражданина и некоторые руководители правительства обычно выступали против монополий. Это справедливо и для жителей Огайо. Сенатор Соединенных Штатов Джон Шерман, житель штата Огайо, добился принятия в 1890 году антимонопольного закона Шермана. Этот закон уполномочил федеральное правительство прекратить деятельность любых предприятий, запрещающих конкуренцию. Федеральное правительство использовало этот закон на протяжении конца 1800-х и 1900-х годов для разрушения монополий, в том числе и Standard Oil Company в 1911 году.Правительственные чиновники Огайо также боролись с монополиями. В 1892 году генеральный прокурор Огайо подал иск против Рокфеллера и его компании. Пока штат Огайо выиграл дело, Standard Oil обжаловала это решение и продолжала практически монополизировать нефтяную промышленность до 1911 года.

См. Также

была создана, чтобы научить 99% людей неравенству доходов | Искусство и культура

В 1930-х годах, в разгар Великой депрессии, несчастный семьянин по имени Чарльз Дэрроу изобрел игру, чтобы развлечь своих друзей и близких, используя клеенку в качестве игровой поверхности.Он назвал игру «Монополия», и когда он продал ее Parker Brothers, он стал фантастически богатым — вдохновляющая история Горацио Алджера о отечественных инновациях, если таковые вообще были.

Или это? Я потратил пять лет на изучение истории игры для своей новой книги, Монополисты: одержимость, ярость и скандал за любимой настольной игрой в мире, , и обнаружил, что история Монополии началась десятилетиями раньше, с почти забытой женщины по имени Лиззи Мэги, художница, писательница, феминистка и изобретатель.

Мэги работала стенографисткой и машинисткой в ​​офисе мертвых писем в Вашингтоне, округ Колумбия, хранилище утерянной почты страны. Но она также играла в пьесах, писала стихи и рассказы. В 1893 году она запатентовала устройство, которое подавало бумагу разного размера через пишущую машинку и позволяло печатать больше на одной странице. А в 1904 году Мэги получила патент на изобретение, которое она назвала «Игра домовладельца», — квадратная доска с девятью прямоугольными полями с каждой стороны, установленная между углами с надписью «Go to Jail» и «Public Park».Игроки кружили вокруг доски, скупая железные дороги, собирая деньги и платя за аренду. Она разработала два набора правил: «монополистических» и «антимонополистических», но ее заявленная цель состояла в том, чтобы продемонстрировать зло накопления огромных сумм богатства за счет других. Она выступала против железнодорожных, сталелитейных и нефтяных монополистов своего времени, она сказала репортеру в 1906 году: «Я надеюсь, что очень скоро мужчины и женщины обнаружат, что они бедны, потому что Карнеги и Рокфеллер, возможно, имеют больше, чем они знают, что делать.”

The Landlord’s Game какое-то время продавал нью-йоркский издатель, но он свободно распространялся в домашних версиях: среди интеллектуалов Восточного побережья, братьев по братству из колледжа Уильямс, квакеров, живущих в Атлантик-Сити, писателей и радикалов. как Аптон Синклер.

Это была итерация квакеров, которую Дэрроу скопировал и продал компании Parker Brothers в 1935 году вместе со своей сказкой об вдохновенном творчестве, новый дизайн его друга Ф.О. Александр, политический карикатурист, и, несомненно, одна из самых частых орфографических ошибок в истории США: «Марвин Гарденс», которую друг Дэрроу неправильно переписал из «Марвен Гарденс», квартала в районе Атлантик-Сити.

Мэги, к тому времени вышедшая замуж за бизнесмена из Вирджинии (но все еще, очевидно, заядлый антимонополист), в том же году продала свой патент компании Parker Brothers за 500 долларов, поначалу радуясь тому, что ее инструмент обучения экономическому неравенству наконец-то достигнет масс.

Что ж, наполовину она была права.

Monopoly стал хитом, продав 278 000 копий в первый год и более 1 750 000 в следующий. Но игра потеряла связь с Мэги и ее критикой американской жадности, и вместо этого стала означать в значительной степени противоположное тому, на что она надеялась. Это научило поколения радоваться, когда кто-то обанкротился. Он стал основным продуктом поп-культуры, появляясь во всем: от «Пролетая над гнездом кукушки», и «Сплетница» до «Клан Сопрано.Вы можете играть в нее на своем iPhone, выигрывать призы, снимая игровые наклейки с картофеля фри в McDonald’s, или собирать несказанные «банановые баксы» в версии для фильма, посвященной сериалу Universal Гадкий я 2 .

Что касается Мэги, я обнаружил ее любопытный след, просматривая недавно оцифрованные федеральные записи. В переписи 1940 года, проведенной за восемь лет до ее смерти, она указала, что ее род занятий — «создатель игр». В столбце своего дохода она написала «0».

Примечание редактора: статья была обновлена, чтобы отразить тот факт, что Гадкий Я 2 не является фильмом Диснея.

Истинная история игры в монополию

Как были нарушены принципы Генри Джорджа

История полна удивительных историй о том, как люди и идеи связаны между собой. Одна из таких историй связана с происхождением самой популярной настольной игры в современной истории. Это американская классика: каждое новое поколение игроков Monopoly учится любить (безвредно), потакая своим беспощадным, безжалостным, жадным порывам.Игроки начинают игру на равных. Удача и немного стратегии в конечном итоге позволяют одному игроку доминировать над всеми остальными. Этот игрок в конечном итоге накопил огромное состояние наличными и недвижимостью. Большинство игроков Monopoly не знают (или не заботятся) о том, что эта игра изначально была продуктом страсти к социальной и экономической справедливости. В конце 1800-х годов молодая женщина по имени Элизабет Мэги познакомилась с трудами Генри Джорджа своим отцом. В конце концов она стала одним из многих людей, которые взяли на себя задачу научить других тому, что она узнала из изучения Progress and Poverty и других работ Джорджа.

Первые коммерческие версии

В 1906 году Элизабет переехала в Чикаго, штат Иллинойс, где познакомилась и в 1910 году вышла замуж за Альберта Филлипса.Мне не удалось найти никаких упоминаний об Альберте как последователе Генри Джорджа, но, очевидно, он сочувствовал усилиям своей жены. В какой-то момент в 1906 году Элизабет и ряд других последователей Генри Джорджа основали компанию Economic Game of New York, которая опубликовала The Landlord’s Game .

Вскоре после этого Элизабет и Альберт переехали в Кларендон, штат Вирджиния, в районе Вашингтона, округ Колумбия, и в конце концов запатентовали новое издание The Landlord’s Game в 1924 году (No.1,509,312) под своим женатым именем Элизабет Мэги Филлипс. Это новое издание, опубликованное в Вашингтоне, округ Колумбия, фирмой Adgame Company, появилось в 1932 году и включало названные улицы и другие изменения во внешнем виде доски. Что еще более важно, новое издание включало в себя второй, альтернативный, свод правил и второе название игры — Prosperity .

Связь с Academe

Примерно в 1900 году Скотт Наринг познакомился с игрой домовладельца либо Лиззи Мэги, либо другими жителями Ардена.В то время он был постоянным жителем Ардена. В 1906 году Ниаринг стал сотрудником экономического факультета Пенсильванского университета, где в своем обучении использовал «Игру арендодателя». Его поддержка предложений Генри Джорджа по увеличению государственных доходов исключительно от тех, кто владеет землей, и его противодействие детскому труду вызвали его увольнение из университета в 1915 году.

Бертон Х. Вулф в книге «Монополизация монополии» (San Francisco Bay Guardian, 1976) говорит, что «Норинг играл в The Landlord’s Game со своим братом Гаем Ниарингом, который жил в сообществе единого налога Генри Джорджа в Ардене. Делавэр.» Потом:

Пока студенты и налогоплательщики играли в игру, они начали процесс … изменения правил. Основное изменение заключалось в том, что вместо того, чтобы просто платить арендную плату при приземлении на блок собственности, игроки могли провести аукцион, чтобы купить его. Они также сделали свои собственные игровые доски, чтобы они могли заменить собственность, обозначенную Лиззи Мэгги, собственностью в их собственных городах и штатах; это сделало игру более реалистичной. Рисуя или раскрашивая свои собственные доски, обычно на полотне или клеенке, они меняют название «Игра арендодателя» на «Аукционная монополия», а затем просто «Монополия».

Бертон Вулф также сообщает нам, что одним из игроков был молодой Рексфорд Э. Тагвелл. Одна из учениц Тагвелла, Присцилла Робертсон, давний редактор The Humanist , предоставила следующие подробности о ранней истории игры: «В те дни те, кто хотел копии доски для« Монополии », брали кусок льняной ткани и скопировал это мелком. Считалось делом чести не продавать его коммерческому производителю, так как он был разработан группой единых налогоплательщиков, которые стремились победить капиталистическую систему.»(Я обязан отметить здесь значительное искажение целей, преследуемых органами единого налогообложения, которые разделяли принципы Генри Джорджа. Победить монополию во всех ее формах (но, в частности, монополию природы), а не капитализм, было — и остается — причиной обнял тогда и сегодня.)

Другие авторы отмечают, что в эту игру играли студенты Принстонского университета и Хаверфордского колледжа. Изменения были внесены в дизайн игрового поля: все свойства сгруппированы в группы, что позволяет добавлять здания в локации и увеличивать размер арендной платы в зависимости от количества принадлежащих им подобных свойств.

Другие авторы отмечают, что в эту игру играли студенты Принстонского университета и Хаверфордского колледжа. Изменения были внесены в дизайн игрового поля: все свойства сгруппированы в группы, что позволяет добавлять здания в локации и увеличивать размер арендной платы в зависимости от количества принадлежащих им подобных свойств.

К концу 1920-х годов версия игры, в которую играли студенты колледжа и другие, в значительной степени эволюционировала от дизайна Элизабет. Игра теперь обычно называлась «Монополия».«Молодая студентка из колледжа Уильямс (Рединг, Пенсильвания) выпустила коммерческую версию под названием Finance , но по сути игра была Monopoly . Затем женщина по имени Рут Хоскинс, которая изучила игру в Индианаполисе, переехала в Атлантик-Сити, Нью-Джерси и якобы создал версию, включающую названия улиц Атлантик-Сити.

Затем сюжет сгущается. Игра была представлена ​​Юджином (полковником) и Рут Рейфорд, друзьями Рут Хоскинс, Чарльзу Тодду, который жил в Джермантауне, штат Пенсильвания; Затем Чарльз Тодд представил игру Чарльзу и Эстер Дэрроу.Юджин Рейфорд, Чарльз Тодд и Эстер Джонс Дэрроу все посещали школу Quaker Westtown с 1911 по 1914 или 1915 год. Последующая связь с Атлантик-Сити возникла из-за тесной связи школы Westtown со Школой друзей Атлантик-Сити. Как позже вспоминал Тодд: «Первыми, кого мы научили этому, после того, как вы его изучили … были Дэрроу и его жена Эстер … Это было совершенно в новинку для них … Дэрроу спросил меня, напишу ли я правила и правила, и я их написал… и отдал их Дэрроу. »

Входят Чарльз Дэрроу и братья Паркер

Чарльз Дэрроу был первым, кто извлек выгоду из эволюции и популярности игры. Он получил авторские права на свою расширенную версию игры в 1933 году.Знакомый картон, упакованный в белую коробку, производился и продавался в Филадельфии. В 1935 году Дэрроу представил игру в Патентное ведомство США и получил патент. Судя по всему, сотрудники Патентного ведомства не оценили происхождение игры. Продажи игры росли, и Чарльз Дэрроу разбогател. Parker Brothers стала крупной компанией благодаря прибыли Monopoly .

Вызовы монополии

Большая заслуга в недавнем интересе к The Landlord’s Game, Elizabeth Magie Phillips и связи с социальной и экономической философией Генри Джорджа принадлежит Ральфу Анспаху.

В 1973 году, работая на экономическом факультете Государственного университета Сан-Франциско, профессор Анспах разработал новую игру, которую он назвал Anti-Monopoly . Когда игра Anspach начала конкурировать с Monopoly на полках магазинов, General Mills (преемник Parker Brothers) подала иск против Proessor Anspach за нарушение патентных прав. Последовала десятилетняя судебная тяжба, в ходе которой суд низшей инстанции фактически приказал уничтожить тысячи копий Anti-Monopoly .

Профессор Анспах представил исторические свидетельства того, что Чарльз Дэрроу фактически взял игру практически без изменений в дизайне или правилах по сравнению с версией, созданной Чарльзом Тоддом. Подробная информация о судебной тяжбе за восстановление прав собственности представлена ​​на веб-сайте Anti-Monopoly .

Возвращение к Элизабет Мэги Филлипс

Отсылки к усилиям Елизаветы появляются в грузинской периодике. В выпуске журнала Land and Freedom, за 1926 год было объявлено, что «группа единомышленников рассматривает возможность новой и улучшенной редакции« Игры домовладельцев ».«Элизабет также оставалась активным налогоплательщиком системы единого налога, а в 1931 году была делегатом Конгресса Генри Джорджа, проходившего в октябре в Балтиморе, штат Мэриленд.

Parker Brothers приобрела патент Элизабет в 1932 году за 500 долларов при условии, что Parker Brothers продолжит публиковать The Landlord’s Game , а также Monopoly . Бертон Вулф описывает встречу с президентом компании Parker Brothers Робертом Бартоном и Элизабет:

Итак, Бартон встретился с Лиззи Мэги, он дал показания и спросил ее, примет ли она изменения в своей игре.По воспоминаниям Бартон, она ответила так: «Нет. Это должно преподавать теорию единого налогообложения Генри Джорджа, и я никоим образом не хочу менять свою игру». Джону Дрогеру из Сан-Франциско, адвокату, принимающему показания, Бартон объяснил, почему, по его мнению, Лиззи Мэги ответила именно так: «Она была ярым адвокатом единого налога Генри Джорджа, настоящим евангелистом; и эти люди никогда не меняются».

В январе 1936 года в интервью для The Washington Star, Элизабет спросили, «что она думает о том, чтобы получить всего 500 долларов за патент и никогда не получать гонорары».Она ответила, что с ней все в порядке, «если она никогда не заработает ни цента, пока идея единого налога Генри Джорджа будет распространяться среди жителей страны».

Третье издание The Landlord’s Game было опубликовано Parker Brothers в 1939 году, но компания ничего не сделала для его продвижения. Фактически, игру почти сразу отозвали из магазинов, и почти все непроданные копии были уничтожены. Сегодня сохранилось очень мало экземпляров. В соответствии с соглашением с Элизабет в игре было два набора правил.Однако на самом деле с игрой продавались только правила, авторские права на которые принадлежат Parker Brothers. Покупки были необходимы, чтобы связаться с Элизабет Мэги Филлипс, чтобы получить альтернативные правила. Примечательно, что правила Элизабет были размещены Hasbro на веб-сайте компании.

Эссе, написанное Элизабет, появилось в выпуске Land and Freedom за сентябрь-октябрь 1940 года под заголовком «Слово к мудрым». Даже на склоне лет она призывала выживших членов системы единого налогообложения к действиям:

В чем ценность нашей философии, если мы не делаем все возможное для ее применения? Недостаточно просто знать что-то.Недостаточно просто иногда говорить или писать об этом между собой. Мы должны что-то сделать с этим в больших масштабах, если мы хотим добиться прогресса. Настали критические времена, и необходимы решительные действия. Чтобы произвести какое-либо достойное впечатление на толпу, мы должны толпами идти к священным территориям людей, которых мы преследуем. Мы должны не только рассказать им, но и показать им, как, почему и где наши утверждения могут быть подтверждены в реальной ситуации ….

Элизабет Мэги Филлипс умерла в 1948 году в Арлингтоне, штат Вирджиния.

Быстрая перемотка на

В 2004 году давний житель Ардена, штат Делавэр, связался с продюсерами телевизионной программы History Detectives с просьбой помочь определить историю деревянной игровой доски, которая была в его семье с начала 1900-х годов. Изучение происхождения The Landlord’s Game доставил Исторических Детективов в Филадельфию, чтобы взять интервью у Дэна Салливана, тогдашнего директора школы Генри Джорджа в Филадельфии, относительно связи между дизайном игры и целями и учениями Генри Джорджа.К сожалению, этот выпуск «Исторических детективов», вышедший в эфир 28 июня 2004 г., недоступен для просмотра на сайте программы. Эпизод время от времени ретранслируется. Следите за этим.

Для получения дополнительной информации об игре и монополии арендодателей

Томас Форсайт — один из самых знающих коллекционеров оригинальных игровых досок и предметов, относящихся к The Landlord’s Game. Он составил подробную историю игры, которую можно изучить на сайте The Landlord’s Game.